"Остров Панданго" - читать интересную книгу автора (Капица Петр Иосифович, Яковлев Николай...)ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ РУКИ ВВЕРХ!Предстояло захватить маяк, радиостанцию, солдатский клуб, квартиры Чинча и медика. Главной опасностью был клуб. Он находился на другой стороне утеса. Разделившись на две группы, десантники покинули комендатуру. Паблито остался на пристани. Ему было приказано наблюдать за катерами и оборонять тыл от всяких неожиданностей. Жан и Кончеро пошли к маяку, луч которого по-прежнему медленно скользил по волнам пролива и побережью Панданго. Силач на всякий случай захватил с собой моток веревок. – Вязать-то чем будем? – сказал он. – Веревка всегда пригодится. Подойдя к высокой башне, из которой вырывался яркий луч, обшаривавший остров, они на время словно ослепли и не могли обнаружить дверь маяка. – По-моему, она там, – наугад определил Жан и ткнул пальцем прямо в открытый рот Кончеро. – Нет, Жан, она за твоей спиной, – сплюнув, шепнул силач. – Чего же ты раньше не сказал? – Ты же велел молчать! Тяжелая железная дверь действительно оказалась рядом. Но она едва лишь приоткрылась: ее держала изнутри цепь. Все попытки француза просунуть руку внутрь и снять цепь ни к чему не привели. Кончеро, молча наблюдавший за возней Жана, наконец спросил: – А если открыть ее с другой стороны? – Как это с другой? – А вот так! Взявшись за низ двери, силач снял ее с металлических крюков, на которых она была повешена, и отставил в сторону. – А ты все-таки соображаешь иногда, – отметил Жан. – Ну, пошли наверх, только не топай, а ступай мягко. Вдвоем они стали подниматься по крутой винтовой лестнице. От непривычки у Кончеро закружилась голова, но он молчал, чтобы не вызвать насмешек Жана. Добравшись до площадки, они заглянули в застекленное помещение, где находились вращающиеся линзы прожектора. К их удивлению, здесь никого не было. Маяк действовал механически. Освоившись, Кончеро заметил тут же в углу на площадке низенький диванчик. На нем безмятежно спал дежурный. От толчка в бок он проснулся и сел, тараща заспанные глаза на пришельцев. Жан мгновенно обезоружил его. Техник и не думал сопротивляться, полагая, что его постигло наказание за неположенный сон на посту. Больше никого на маяке не оказалось, лишь ровно гудел мотор и щелкали автоматические переключатели. Веревка пригодилась. Кончеро связал пленнику руки и потащил его за собой вниз. Жан ничего не тронул на маяке. «Пусть прожектор крутится, – решил он. – Иначе вызовешь тревогу не только на острове, но и на пароходе». Мануэль, Паоло, Наварро и Чезаре добрались до радиостанции, расположенной на берегу под двумя высокими мачтами-антеннами. Паоло осторожно потрогал дверь; она была заперта на ключ. Но рядом виднелось распахнутое окно. Чезаре заглянул в него. Радист, надев наушники, сидел в конце комнаты и, видимо, слушал музыку. Он так увлекся, что ничего не замечал вокруг. Чезаре осторожно подсадил Паоло. Тот сел на подоконник, спустил ноги в комнату и на цыпочках прошел к двери. Повернув ключ, он тихо открыл ее. Первым вошел Мануэль. Подойдя к радисту, он сдернул с него наушники и, схватив его за ворот, оттянул подальше от передатчика. Испуганный радист, увидев дуло пистолета, сам поднял руки. Связав его, Мануэль приказал разбить и растоптать всю аппаратуру и запасные лампы. Сам он взялся за передатчик. Через пятнадцать минут радиостанция Бородавки перестала существовать. Радиосвязь острова со всем миром была прервана. Пришедшим Жану и Кончеро Мануэль велел отвести радиста в подвал. Но они замешкались на радиостанции. Жан, не понимая, чего хмурится силач, спросил: – Отчего у тебя такой кислый вид? Завидуешь, что они действуют, а мы лишь пленных водим? – Нет, завидовать нехорошо, – ответил силач. – Я не поэтому. У меня сапоги жмут. Ведь я их выбирал без Рамона. Малы, кажется! – Ну, чепуха; разносишь, – утешил его Жан. После разгрома радиостанции – пошли на квартиру к медику, но того дома не оказалось. – Не у Чинча ли он? Пошли к коттеджу, – сказал Мануэль. – Там обоих возьмем. Приблизясь к коттеджу майора, десантники прильнули к освещенным окнам и стали наблюдать. Чинч был не один: за столом, уставленным бутылками, фруктами и закусками, сидел плотный, раскрасневшийся моряк. Гость внимательно слушал майора и кивал головой. А Чинч, словно цыганка, раскладывал перед ним на столе замусоленные карты. За последнее время, изверившись во всем, начальник каторги пристрастился к гаданию. Он обзавелся книжкой «Карты предсказывают судьбу» и по вечерам самозабвенно тасовал колоду, поминутно заглядывая в справочник. Сейчас он демонстрировал свое искусство капитану дальнего плавания, которому сбывал для перепродажи скопленные наркотики, ваниль, копру и фрукты. Задуманная комбинация Чинчу не удавалась. Стараясь помочь судьбе, он перетасовывал карты третий раз. – Проклятый туз пик! – бормотал он. – Все время лезет, куда не нужно. – Туз пик означает неожиданный удар! – сообщил моряк. – Вам грозит неприятность. Но, честно говоря, – карты всегда врут! Окна и здесь оказались открытыми, а дверь была заперта изнутри. Мануэль решительно постучал. Чинч обозлился. Он с проклятиями поднялся и, выйдя в прихожую, открыл дверь. Увидев перед собой стражника, майор возмутился: – Я же говорил капитану Томазо, что списки просмотрю утром! Положи на конторку и уходи, только не забудь захлопнуть дверь. – И Чинч, поглощенный гаданием, вернулся к гостю и разложенным картам. Мануэль пропустил в прихожую товарищей и вместе с ними вошел в комнату. – Руки вверх! – громко сказал он. – Что еще за чертовщина? – обозлился Чинч. – Остров Панданго захвачен подпольным центром! – ответил Мануэль. – Сопротивление бесполезно. Моряк послушно поднял руки, а побагровевший майор сидел неподвижно. Наварро подошел к нему и, хлопнув по плечу, сказал: – Пора и вам расплачиваться. Чинч, узнав летчика, как-то странно перекосил лицо и боком медленно повалился на ковер: его разбил апоплексический удар. В комнату вошел Жан, а за ним осторожно ступающий Кончеро. Они явились за новыми пленниками. Майор уже был не опасен, десантники занялись его гостем. – Я капитан судна «Серингейрос», зафрахтованного полковником Луисом. Меня не касаются события, происходящие здесь, – ответил изрядно захмелевший моряк. – Я должен лишь забрать товары, проданные Чинчем. Больше ничего путного от капитана добиться не удалось. Моряка усадили в кресло и надежно привязали к спинке. – Вот и отлично, – не упаду в случае качки. Замечательная идея! Надо будет учесть нашему буфетчику, – сказал бравый моряк и попросил: – Налейте-ка вон из того графина, чтобы скучно не было. А эта война Алой и Белой розы меня не касается. Я буду спать. Он выпил стакан вина, поднесенный к его губам Жаном, довольно крякнул и, пожелав всем «спокойной ночи», очень быстро захрапел. Покидая коттедж Чинча, Кончеро забрал с собой ключ от дверей. – Не лазать же все время в окна! – сказал он. – Совсем обленился беби, – заметил Жан. – Предпочитает парадный ход! Они опять подошли к дому медика. Дверь по-прежнему была открыта, но хозяин словно провалился сквозь землю. На столе стояла пустая бутылка и прямо на скатерти валялись объедки маринованных сельдей. Было похоже, что медик пировал в одиночку. – Не отправился ли он в клуб? – сказал Жан. – Спьяна куда не забредешь. Десантники скорым шагом подошли к солдатскому клубу – бывшему бомбоубежищу, сооруженному под скалой. Массивная дверь клуба легко поддалась толчку Мануэля. Держа в руке автомат, он первым перешагнул порог. Остальные последовали за ним, предчувствуя, что здесь им будет не легко. В большом, ярко освещенном зале за двумя длинными столами сидели незнакомые стражники. Видимо, это были гости с прибывшего судна. Одни из них, отчаянно споря и ругаясь, с азартом сражались в «очко», другие пили ром и вели громкие разговоры. Табачный дым застилал низкий потолок бомбоубежища. Длинноносый человек, сидевший у буфетной стойки, лениво бренчал на банджо. У каждого стражника на поясе виднелась кобура с увесистым пистолетом. «Человек двенадцать будет», – определил Мануэль. Пожилой стражник с золотыми нашивками на рукаве, стремясь перекричать всех, требовал внимания. – Это что! – восторженно кричал он. – Вот я расскажу! Шли мы как-то в Буэнос-Айрес… Но сидевшие за столом не слушали его, их внимание привлекли вошедшие. Раздались возгласы: – Давно бы так, а то мы одни пьянствуем! – Начальство отпустило или потихоньку смылись? – А ну раздвинься, давайте все сюда! Мануэль, держа автомат наготове, потребовал: – Руки вверх! Гуляки, приняв его команду за шутку стражников-старожилов, расхохотались. – Старый трюк, не пройдет! Десантники ожидали всего, только не этого. Мануэль грозно повторил: – Руки вверх! Наступила тишина. Лишь рассказчик с золотыми нашивками ничего не замечал. – Да слушайте же, черти! – требовал он внимания. – И вот заходим мы в Буэнос-Айрес… Все вскочили, отшвырнув стулья. Сухопарый стражник первым сообразил, что приход вооруженных людей не шутка. – Кабальеро, это каторжники! – крикнул он, выхватывая из кобуры пистолет. – Уничтожайте их! Подбежавший Наварро прикладом винтовки ударил его по руке. Взведенный пистолет, упав на цементный пол, от удара выстрелил. Пуля, взвизгнув, отлетела от каменной стены и рикошетом задела Кончеро. Силач охнул и согнулся, схватившись за лоб. В ту же секунду Мануэль нажал гашетку автомата… Грохот частых выстрелов и заметавшееся эхо наполнили гулом низкое помещение клуба. Десантники стреляли до тех пор по стражникам, пока никого из них за столом не осталось: все они валялись без движения на цементном полу. Лишь рассказчик с золотыми нашивками, поднявшись на колени, судорожно вытаскивал пистолет из заднего кармана. Наварро, почти не целясь, выстрелил в него. Полицейский качнулся и сунулся лицом в чье-то сомбреро. История путешествия в Буэнос-Айрес так и осталась недосказанной. В наступившей тишине было слышно, как со стола закапало вино из пробитых графинов. Кислый пороховой дым наполнял бывшее бомбоубежище. – Проверить, не притворился ли кто! – приказал Мануэль, опуская автомат. Со стен у буфета послышался мелодичный бой часов. Они торжественно пробили двенадцать ударов. Пока одни десантники осматривали убитых стражников, снимая с них оружие, другие занялись раненым Кончеро. Пуля, отскочившая рикошетом от стены, задела вскользь его лоб и сорвала полоску кожи. Кровь обильно заливала силачу глаза и рот. – Я умру? – робко спрашивал он, с надеждой смотря на Жана. – Умрешь через полсотни лет, – утверждал тот, перевязывая лоб оторванным куском скатерти. – Да не вертись ты! Убитым не полагается. И не вздыхай, как лошадь, – скорей пройдет. Собрав все оружие, десантники покинули солдатский клуб и поспешили к комендатуре. На пристани их встретил Паблито. Он был встревожен стрельбой. – Что там было? Кончеро ранили? – Все наоборот, – ответил Жан. – Кончеро сам боднул пулю, иначе она бы пролетела мимо. – Как тебе кажется – на Панданго слышали нашу стрельбу? – спросил у Паблито Мануэль. – Думаю, что нет. Стрельба была глухой… Все занялись погрузкой оружия, одежды, ящиков с гранатами. Кончеро, обнаружив в кладовой комендатуры изобилие консервов, наполнил ими мешки и, забыв о ранении, начал перетаскивать их на катер. – Ну как, не очень больно? – спросил у него Жан, думая о ране. А Кончеро, не поняв его, радостно сообщил: – Нет! Теперь совершенно не жмут. Прямо благодать на душе. Чезаре с Паоло, погрузив на катер несколько мешков с обувью, проверили, надежно ли закрыт подвал с пленниками, затем уничтожили телефонную связь и, заминировав гранатами входную дверь, вылезли из комендатуры в окно. Не найден был только ненавистный всем врач. Но терять время на его поиски не имело смысла. Надо было действовать по намеченному плану, – на Панданго десантников ждали товарищи. Жан снял замок со скорострельной пушки, находившейся в каменной амбразуре, а Наварро вытащил пружины из сдвоенных пулеметов. Бородавка – стала безопасной. Паблито, исследовав машинное отделение катера, довольно легко включил мотор. Суденышко затряслось, как живое. Кончеро, забравшийся в рубку, с робким почтением смотрел на Паоло, взявшего в руки штурвал и поглядывавшего на приборы. Внимание силача привлекла блестящая стрелка под стеклом. Она колебалась при малейшем толчке, но упорно возвращалась на старое место. Он впервые видел обыкновенный корабельный компас и был потрясен его особенностями. – Колдовство, не иначе, – прошептал он и тайно перекрестился. Десантники, не желая оставлять второй катер противнику, взяли его на буксир. Оба судна плавно отошли от пристани и двинулись через залив к Панданго. Длинный луч прожектора, обшаривавшего море и берега, из опасного врага превратился в союзника, помогающего отыскать нужный путь. |
||
|