"Убежденный холостяк" - читать интересную книгу автора (Хармон Данелла)

Глава 19

Встав с кровати, Эндрю подошел к двери и в сердцах захлопнул ее, а потом устало привалился к стене. Рубашка закрывала его ноги до середины бедер, оставляя открытыми колени и голени. Челси видела, как шевелятся его губы, и слышала, что он тихо чертыхается.

— Сожалею, — проговорила она.

— Я тоже. Проклятие, теперь выхода нет. Эта Брукхэмп-тон примется сплетничать направо и налево и погубит твою репутацию. Черт побери! Клянусь, я прикончу его!

Челси выбралась из кровати. На ней тоже была ночная сорочка, только более длинная, до колен. Она подошла к Эндрю и положила руку ему на плечо. Он не сбросил руку и вообще не шевельнулся, продолжая стоять со склоненной головой.

У Челси сердце обливалось кровью при виде его страданий. Что за жизнь у него была рядом с этим братом-чудовищем?

— Я не стану требовать от тебя соблюдения условностей, — сказала она. — Я никогда не смогла бы заставить тебя или кого-то другого сделать то, на что у него нет желания.

— А я никогда не смог бы прямо смотреть людям в глаза, если бы не поступил с тобой так, как того требуют условности, — сглотнув, ответил Эндрю. — Не следовало привозить тебя сюда, приходить к тебе в комнату, нельзя было давать тебе этот чертов возбудитель…

— Ш-ш-ш… — остановила его Челси и, понимая, что ей предоставляется великолепный шанс, понимая, что она преступает границы обычной дружбы, обняла его.

Она ожидала, что Эндрю отшатнется или даже с отвращением оттолкнет ее. Однако он не сделал ни того ни другого. Положив голову ему на плечо, Челси чувствовала под рубашкой тепло его стройного и сильного тела.

— Полагаю, я должен предложить тебе выйти за меня замуж, — хрипло произнес Эндрю.

— А я, полагаю, теперь должна согласиться, — после непродолжительной паузы сказала девушка.

Эндрю поднял руку, чтобы откинуть волосы с лица, и вдруг обнял Челси. Он прижимал ее к себе так, будто она была якорем, не дающим ему исчезнуть в мрачных пучинах штормового моря. Он наклонился и приник к ее губам.

Это был поцелуй отчаяния и утешения. Оба понимали, что им не под силу предотвратить неизбежное.

Спустя несколько мгновений они с неохотой оторвались друг от друга.

— Полагаю, теперь я должен представить тебя семье, — тихо проговорил Эндрю. — Но если ты испытываешь неловкость из-за сложившейся ситуации, можешь сказаться больной и остаться здесь. Я тебя пойму.

Челси взяла его за руку и заглянула в глаза.

— И предоставить тебе одному биться с драконами? Нет, Эндрю. Если мы собираемся пожениться, я готова взвалить на себя свою долю груза. А когда понадобится, и твою.

В его взгляде отражалась странная смесь скорби, отчаяния и надежды.

— Ладно, давай оденемся, — сказала Челси. — Деваться некуда, придется пройти через это.

Обнаружив, что Челси нечего надеть, кроме шокирующих бриджей и мужской сорочки, Эндрю послал за своей сестрой. Нерисса героически делала вид, будто ничего не произошло. Эндрю обратил внимание на то, что Челси из последних сил старается сохранить достоинство, и ему стало ее жалко. Бедняжка, как же ей трудно смотреть в глаза своей будущей золовке. Наверное, она страшно унижена тем, что ее застали в кровати Нериссы. Однако Эндрю знал, что Нериссе лучше, чем кому-либо, известны жестокие уловки Люсьена, поэтому она сразу прониклась сочувствием к Челси. Лед между женщинами сломала брошенная Нериссой фраза о том, как ей хочется придушить своего старшего брата. На лице Челси тут же отразились облегчение и благодарность. Обрадованный тем, что женщины нашли общий язык, Эндрю пошел вниз в гостиную.

Леди Брукхэмптон — хвала Господу! — уже не было. Наверняка она отправилась распространять то, что обещало стать самой пикантной сплетней года. Джульет и Эми отдыхали после долгого путешествия. Догадавшись, что братья в библиотеке, Эндрю прошел туда. При виде его Чарльз и Гарет встали, чтобы поздороваться.

— Я женюсь, — мрачно объявил Эндрю. Удивленные, озадаченные Чарльз и Гарет сдержанно поздравили его и тут же засыпали вопросами. Целым градом вопросов. Эндрю прилежно отвечал на них, стараясь не показать своего возмущения поступком Люсьена. На старшего брата он не смотрел, так как боялся увидеть его самодовольную физиономию, не сдержаться и совершить убийство.

Чарльз задал какой-то вопрос, и Эндрю заставил себя отвлечься от мыслей о Люсьене. Приготовления к свадьбе? Да, свадьба состоится немедленно. Нет, у нее нет отца — да покоится он с миром, мать где-то в Италии с очередным любовником, брат, которого она не любит и еще меньше уважает, тоже не сможет быть посаженым отцом.

— Она захочет, чтобы эту роль выполнил Пятнистый, — добавил Эндрю, наливая себе чашку чаю.

— Кто такой Пятнистый? — хором спросили Чарльз и Гарет.

— Ее лучший друг, — уклончиво пояснил Эндрю. Гарет вопросительно вскинул бровь:

— Пятнистый — странное имя. Гм…

— Это имя или прозвище? — уточил Чарльз.

— А почему бы нам не принять его таким, какой он есть? — задумчиво предложил Гарет. — Вряд ли какой-нибудь фат согласился бы носить такое имя, не говоря уже о прозвище.

Люсьен, сидевший в кресле у камина, взял вечернюю газету:

— Пятнистый — это собака леди Челси.

— Ее собака? — опять хором воскликнули Чарльз и Гарет.

— Вам бы обоим на сцене выступать: вам отлично удается хоровое пение, — съязвил Эндрю, готовый в любую секунду, если потребует ситуация, броситься на защиту Челси. Повернувшись, чтобы налить себе еще чаю, он не заметил, как братья обменялись удивленными и одновременно заинтересованными взглядами.

— Прости, — сказал Гарет, потирая нос, чтобы спрятать улыбку, — я не хотел никого обидеть, дружище.

— Да, я тоже, — поддержал его Чарльз и радушной улыбкой попытался разрушить все подозрения младшего брата. — Где она живет, Эндрю? Если тебе это будет приятно, я с удовольствием съезжу к ней и привезу собаку в Лондон.

Эндрю пожал плечами:

— В этом нет надобности. Кроме того, свадьба состоится не в Лондоне, а в Блэкхите.

— Понятно, — протянул Чарльз, косясь на Люсьена, который спокойно читал газету. — А где вы собираетесь жить?

Эндрю тоже посмотрел на Люсьена.

— Подальше от чудовищ, которым очень нравится лезть в чужие дела.

— Леди Челсиана владеет немалой собственностью в Беркшире, — раздался голос Люсьена из-за газеты. — Уверен, она поддержит Эндрю в его стремлении.

— Негодяй, — сердито бросил Эндрю.

Чарльз, истинный джентльмен, притворился, будто ничего не слышал.

— В Беркшире, говоришь? — Он допил свой чай и поставил чашку на блюдце. — Хорошо, что ты будешь недалеко. Очень хочу с ней познакомиться. Нерисса сказала, что она красавица.

— Так и есть. — Эндрю отвернулся, чтобы никто не увидел, как у него вдруг от гордости запылали щеки. Но потом, сообразив, что Чарльз просто пытается снять напряжение, витавшее в воздухе, он позволил себе улыбнуться. — Черт, наверное, я бы стал источником ее неприятностей и без возбудителя.

— Должно быть, она больше, чем красавица, — сделал вывод Гарет. — Все эти годы удостаивали тебя своим вниманием множество женщин, но ты не замечал ни одну из них. Поэтому мне тоже очень интересно с ней познакомиться.

Эндрю почувствовал, что беседа тяготит его, особенно учитывая то, что Люсьен сидел рядом и восхищался своей более чем важной ролью во всей истории. Он достал из кармана блокнот и отошел в дальний угол комнаты, желая отгородиться от родственников, неприятностей и дружеского подтрунивания братьев. Устроившись на подлокотнике кресла, он принялся чертить. Он так увлекся, что не слышал ни голосов, ни шуршания газеты.

Когда у Эндрю появлялась какая-нибудь идея, он мог на время забыть о том, во что превратилась его жизнь, какие бедствия обещало будущее, о навсегда утерянной свободе. Карандаш скользил по бумаге, и вскоре на белом листе появились первые элементы нового устройства. Устройства, которое станет свадебным подарком для Челси.

Замысел этого изобретения пришел к Эндрю так же естественно, как к пекарю новый рецепт хлеба. Он что-то чертил, считал, определял напряжение и жаропрочность. Настроение улучшилось, он расслабился. Он не мог не думать о Челси. Эндрю вспоминал, как она, перестав сопротивляться, держала его за руку. Как она обняла его, когда стало ясно, что пути для отступления нет, как поддерживала его, когда он был в отчаянии. Горло сдавил спазм. Она действительно необыкновенная. И очень храбрая. И красива, как сказала Нерисса.

Эндрю снова ощутил гордость. Господи, да ведь он и в самом деле ждет не дождется, когда сможет представить ее родственникам, похвастаться ею. Интересно, какие отношения сложатся у нее с Джульет и Эми. Остается надеяться, что она, английская аристократка, не будет чувствовать себя чужой среди невесток-американок.

Эндрю поспешно записывал свои расчеты. Черт, может, и неплохо, что он женится на женщине, которая в отличие от себе подобных одержима собаками, а не детьми. Вряд ли в доме нужен ребенок. Все эти пеленки, вопли, кашки, бутылочки — фу, от них одно беспокойство. Эндрю содрогнулся.

— Боишься? — спросил Чарльз, стоявший у окна и смотревший, как дождь стучит по брусчатке.

— Еще нет.

Чарльз, покачиваясь на носках, продолжал смотреть в окно. Он был вдумчивым и добрым, и всегда заботился о других, И его прозвище — Любимец — подходило ему как нельзя лучше.

— Ты ей сказал? — тихо, чтобы никто, кроме Эндрю, не слышал, спросил он.

Карандаш замер. Вопрос брата подействовал на Эндрю как ушат холодной воды и снова вернул его в реальность.

— Нет, — ответил он, бросая взгляд на Люсьена. — Просто не нашел подходящего случая.

Чарльз больше ни о чем не спросил. Пламя свечей отбрасывало блики на его волосы. Все звуки, доносившиеся с улицы, приглушались соломой, которую слуги разбросали на мостовой, и он с интересом наблюдал, как воробьи выискивают в ней зерна.

— Я часто задавал себе вопрос, почему тот случай на тебя подействовал, а на меня — нет, — наконец нарушил он затянувшуюся паузу. — Ведь мы оба надышались той гадостью.

— Да, просто я дышал ею дольше.

Чарльз изо всех сил пытался притвориться беззаботным, однако Эндрю слишком хорошо его знал, чтобы понять, насколько тот обеспокоен.

— У тебя в последнее время были приступы?

— Несколько.

— Кажется, эти чертовы доктора ничем не помогли.

— Естественно, нет. Отныне я отказываюсь видеться с ними.

— Приступы стали тяжелее?

— Намного.

— И более частыми? Более сильными? Отличаются от тех, что были раньше?

Эндрю снова принялся чертить.

— Нет. Такие же, как и раньше, хотя видения не повторялись. Я веду записи. Возможно, когда меня упрячут в сумасшедший дом, кто-нибудь прочтет их и продвинется вперед в изучении болезни.

Чарльз дернулся, словно его ударили.

— Прости, — сказал Эндрю, сожалея, что своими словами еще сильнее расстроил брата. Ведь Чарльз просто проявил сострадание, которое было для него таким же естественным, как для самого Эндрю его безумные идеи. — Кажется, сюда идут дамы. — Встав, он закрыл блокнот, спрятал его в карман и с улыбкой похлопал Чарльза по плечу. — А вот и они.

Люсьен и Гарет поднялись с кресел, и все четверо братьев де Монфор поклонились Челси, которая вошла в комнату в сопровождении Нериссы, Джульет и Эми. Челси держалась прямо, стараясь под внешним спокойствием скрыть нервозность. От страха ее подташнивало.

«Что они обо мне думают? Что я уродлива? Что я плоскогрудая? Господи, не допусти, чтобы Эндрю чувствовал из-за меня неловкость! Не допусти, чтобы они жалели его за то, что у него такая костлявая и некрасивая невеста! Не допусти, чтобы повторилось прошлое, когда надо мной смеялись и издевались, называя тощей вороной с аистиными ногами!»

Однако никто из присутствующих не думал ничего подобного. Хотя все четыре женщины были очаровательны, Эндрю любовался только Челси. Своей Челси. Он был так восхищен ею, что у него даже перехватило дыхание.

Он не мог отвести от нее глаз. Ее густые волосы решили не пудрить и собрали в высокую прическу, оставив несколько локонов, которые обрамляли лицо. Ожерелье из розовых жемчужин сочеталось с платьем из блестящего зеленого шелка. Подол юбки был расшит розовыми и золотыми нитями. Корсаж облегал ее стан, подчеркивая тонкую талию и оттеняя совершенный цвет кожи. Несмотря на нервозность, Челси выглядела как принцесса.

Эндрю поспешил к ней, взял ее руку и поцеловал.

— Ты прекрасна, как видение, — тихо проговорил он. В его голосе явственно прозвучали горделивые нотки.

С видом собственника обняв Челси за талию, Эндрю подвел ее к братьям.

— Чарльз, Гарет, позвольте представить вам леди Челсиану Блейк, мою невесту.

Гарет широко улыбался, и даже Чарльз не смог удержаться от улыбки. Они по очереди поцеловали Челси руку и осыпали ее соответствующими случаю — и вполне заслуженными — комплиментами. Эндрю буквально распирало от гордости, ему даже показалось, что камзол вот-вот лопнет. Он вдруг понял, что все будет хорошо. И обнаружил, что улыбается.

«Берегись, Пятнистый! Я сделаю эту женщину такой счастливой, что тебе даже и не снилось!»