"Второго шанса не будет" - читать интересную книгу автора (Кобен Харлан)

Глава 26

"Жаль все-таки, что так темно", – подумала Лидия. Ей бы очень хотелось увидеть сейчас выражение лица доктора Сайдмана. С тем жестоким актом, который должен был вот-вот свершиться, это желание не имело ничего общего. Просто вульгарное любопытство. Правда, иного свойства, нежели то, которое испытывает свидетель дорожного происшествия. Представьте себе. У этого человека отняли ребенка. Полтора года он гадал, что случилось с дочерью, где она, жива ли, проводил бессонные ночи, когда из глубин подсознания возникают картины одна страшнее другой.

И вот он видит девочку.

Разве не естественен порыв взглянуть на его лицо?

Время стремительно убывало. Да, Лидии хотелось растянуть миг напряжения, перевести этого человека через черту, за которой перестают контролировать происходящее, облегчить себе таким образом последний удар.

Она вытащила "ЗИГ-Зауэр" и, выглянув из-за куста, прикинула расстояние, отделяющее ее от доктора Сайдмана. Футов тридцать, максимум сорок. Она прижала к губам мобильник и прошептала (а впрочем, что шепот, что крик – какая разница? Ее стирает устройство, меняющее голос):

– Открой сумку.

Сайдман был похож на лунатика. Он сделал ровно то, что приказано, на сей раз без всяких условий. Теперь фонарь был в руках не у Павла, а у Лидии. Она направила луч сперва в глаза Сайдману, потом на сумку.

Деньги. Деньги в пачках. Лидия удовлетворенно кивнула:

– Хорошо. Положи сумку на землю. Медленно иди вниз по тропинке. Тара будет тебя ждать.

Доктор Сайдман опустил сумку на землю и прищурился, вглядываясь туда, где, по его расчетам, должна была находится его дочь. "Двигается он скованно, но надо учитывать, что в глаза ему бьет свет. Что ж, это облегчает задачу", – решила Лидия.

Она хотела выстрелить с близкого расстояния. Два раза. Одна пуля в голову – на случай если он в бронежилете. Лидия – хороший стрелок. Наверное, она и отсюда попадет ему в голову. Но требуется стопроцентная уверенность. Промаха быть не должно. Нельзя оставлять ему ни единого шанса.

Сайдман медленно приближался к ней. Двадцать футов. Пятнадцать. Когда осталось десять, Лидия подняла пистолет и прицелилась.

"Если Марк спустился в метро, – прикинула Рейчел, – идти за ним, оставаясь незамеченной, практически невозможно".

Она встала на ленту эскалатора. "Марка нигде не видно. Проклятие!" Рейчел посмотрела вниз. Слева от подножия лестницы поворот к метро, справа – железная калитка.

Ну и что дальше?

За спиной послышались шаги. Рейчел поспешно стерла размытую тушь под глазами – надо же хоть чуть-чуть прилично выглядеть – и переместила на поясе, подальше от посторонних взглядов, очки ночного видения.

По ступенькам с грохотом шагали двое мужчин. Они миновали Рейчел. Один обернулся и одарил ее улыбкой. Она улыбнулась в ответ. Мужчины сбежали с эскалатора и повернули к метро.

Рейчел быстро оценила ситуацию. Этих двоих можно использовать как прикрытие. Она последует за ними, может, даже заговорит. Кто ее в чем заподозрит? Надо надеяться, поезд, в который сел Марк, еще не отошел. Ну а если отошел? Да нет, какой смысл думать о плохом?

Рейчел направилась было к мужчинам, когда что-то заставило ее остановиться. Калитка. Железная калитка справа. Закрытая. Объявление гласит: "Открыто по выходным и праздничным дням".

Сквозь заросли Рейчел различила вспышку фонаря.

Она подошла поближе. Попыталась вглядеться во тьму, но, кроме того же луча фонаря, ничего не увидела. Слишком густые кусты.

Фонарь погас.

Она подождала в надежде, что фонарь вновь загорится. Этого не произошло.

Очки можно использовать только в темноте. Новейшая модель оснащена сенсорной системой, позволяющей работать и при свете, но Рейчел считала, что чем меньше искусственного освещения, тем лучше.

Слева было место, где – если прижаться к стене – тьма стояла кромешная. Отлично. Конечно, деревья и кусты мешают, но ничего, справиться можно.

Очки легкие, однако миниатюрными их никак не назовешь. Следовало бы купить другую модель, похожую на бинокль. Собственно, таких большинство. Но – не купила. Очки так просто не наденешь, нужно закреплять, как маску. Правда, есть и преимущество: нацепишь их – и руки свободны.

Пока Рейчел возилась с очками, фонарь зажегся вновь. Она попыталась установить источник света, и, кажется, ей это удалось. На сей раз точка вроде сдвинулась немного вправо. И вперед, ближе к ней.

А затем не успела она и глазом моргнуть, как фонарь погас.

Рейчел не сводила взгляда с того места, откуда, по ее соображениям, исходил свет. Темно. Совсем темно. Так, с очками порядок. Ночная оптика просто усиливает освещение, пусть самое слабое. Но в данном случае вообще никакого нет. Раньше это была неразрешимая проблема, но теперь придумали инфракрасное излучение, позволяющее обнаружить предметы, невидимые невооруженным глазом.

Его-то Рейчел и включила. Тьму прорезали ярко-зеленые полосы. Рейчел смотрела не сквозь линзы – перед ней был фосфоресцирующий экран, вроде телевизионного. Окуляр увеличивает картинку (видишь отражение, а не реальные предметы), а зеленая она потому, что человеческий глаз различает оттенков этого цвета больше, чем любого иного. Рейчел напряженно вглядывалась в изображение.

Кто-то есть.

Картинка смутная, но, кажется, это невысокая женщина. Похоже, она скрывается за кустом, прижимая что-то к губам. Наверное, мобильник. Периферийное зрение такие очки практически блокируют, хотя авторы именно этой модели утверждают, что тридцать семь процентов сохраняется. Рейчел скосила взгляд направо и увидела Марка. Он опускал на землю сумку с двумя миллионами долларов.

Затем он двинулся в сторону женщины. Ступал он неуверенно – должно быть, опасался споткнуться в темноте о камень.

Рейчел переводила окуляры с Марка на женщину и обратно. Марк подходил все ближе. Женщина по-прежнему скрывалась за кустом, увидеть ее он никак не мог. Заподозрив недоброе, Рейчел нахмурилась.

И тут женщина вскинула руку.

Точно разглядеть было трудно: мешали деревья и кусты, – но, похоже, она тычет в него пальцем. Они теперь совсем близко друг от друга. Рейчел прищурилась. И тут-то ей стало ясно, что это вовсе не палец – слишком велик для пальца.

Это пистолет. Женщина целится Марку в голову.

Окуляры вдруг затуманились. Рейчел вскрикнула и отшатнулась: в тот же миг ей на рот легла, словно бейсбольная перчатка, чья-то крупная ладонь.

Тикнер сидел за рулем. Риган, устроившись рядом, поглаживал пятно на подбородке.

– Слушайте, ваши солнечные очки не дают мне покоя, – сказал он. – Это что, ФБР такими снабжает?

– С ними легче похищенных детей искать, – усмехнулся Тикнер.

– Ясно. И исчезнувшее оружие тоже. – Риган поерзал на сиденье. – Слушайте, Ллойд...

– Да?

– Как-то не складывается картинка, а?

– Так у нас еще не все кубики в наличии.

– Но ведь уже тепло?

– Еще как.

– Так может, подобьем бабки?

Тикнер кивнул:

– Прежде всего, если лабораторный анализ ДНК, заказанный Эдгаром Портсманом, соответствует действительности, значит, ребенок жив.

– Во что трудно поверить.

– Согласен. Но зато многое объясняет. Кто больше всех заинтересован в том, чтобы похищенный ребенок был жив?

– Отец, – сказал Риган.

– А чье оружие таинственно исчезло с места убийства?

– Отца.

– Точно. – Тикнер сложил пистолетом средний и указательный пальцы и прицелился в Ригана. – Так где же все это время находился ребенок?

– Его прятали.

– Ценное соображение, ничего не скажешь.

– Да нет, вы подумайте. Мы все это время глаз не спускали с Сайдмана, и он это знает. Так кому прежде всего с руки спрятать малышку?

– Приятельнице, о которой нам ничего не было известно. – Риган понял, к чему клонит Тикнер.

– Больше того, эта приятельница из бывших федералов. Эта приятельница знает методы нашей работы: как организовать получение выкупа, как спрятать ребенка. Надо найти знакомых Стейси, сестры Сайдмана, и заручиться их поддержкой.

Риган задумался.

– Ладно, – заговорил он, – положим, все так оно и есть. Эти двое совершают преступление. Получают два миллиона и ребенка. Но дальше-то что? Преступники полтора года прохлаждаются и вдруг решают, что неплохо бы еще денег получить?

– Им требовалось время, чтобы отвести от себя подозрения. Может, надо было расплатиться по закладной на поместье жены. Может, понадобилось два миллиона, чтобы сбежать отсюда. Откуда мне знать?

– Мы все время упускаем одну и ту же вещь. – Риган нахмурился.

– А именно?

– Если за всем этим стоит Сайдман, то как получилось, что он сам едва на тот свет не отправился? Это ведь не подстава – мол, подстрели меня так, чтобы все выглядело правдоподобно. Он вырубился полностью. Санитары, оказавшиеся на месте первыми, вообще сочли его трупом. Да мы и сами ничтоже сумняшеся почти десять дней называли это происшествие двойным убийством.

– Да, это вопрос, – кивнул Тикнер.

– А куда он сейчас направляется? Я имею в виду, что ему понадобилось на мосту Джорджа Вашингтона? Думаете, он решил, что пора удрать с двумя миллионами в кармане?

– Не исключено.

– По-вашему, когда люди пытаются скрыться, они расплачиваются на мосту талонами?

– Нет, но он может не знать, как легко его в таком случае выследить.

– Да бросьте вы, все это знают. Вы покупаете талон на почте. Там говорится, когда и где именно вы можете по нему проехать. Но даже если Сайдман такой тупица, чтобы не подумать об этом, то ваша Рейчел – или как ее там? – должна понимать, что к чему. Бывший агент все-таки.

– Рейчел Миллз. – Тикнер неторопливо кивнул. – Да, вы правы.

– Спасибо.

– Ну и что из всего этого следует?

– А то, что нам до сих пор не за что зацепиться. А потому и не понятно, что происходит.

Зазвонил мобильник.

– Вы где? – послышался голос О'Мэлли.

– В миле от моста Джорджа Вашингтона, – ответил Тикнер.

– Нажмите на газ.

– Зачем? Что за спешка?

– Нью-йоркская полиция только что засекла машину Сайдмана, – пояснил О'Мэлли. – Он запарковался у парка "Трай-он-форт". Это в миле-полутора от моста.

– Знаю, – бросил Тикнер. – Через пять минут, даже меньше, будем там.

Хеши казалось, что все идет слишком уж гладко.

Он видел, как доктор Сайдман вышел из машины. Присмотрелся, никого не обнаружил и начал спускаться со старой крепостной башни.

Он заметил женщину в самый последний момент.

Хеши задержался, глядя, как она направляется к эскалатору. С женщиной двое мужчин. Ничто не вызывает подозрений. Но когда она осталась одна, ситуация изменилась.

Женщина почему-то задержалась у парка. Хеши двинулся к ней.

Он знал, что его внешность производит устрашающее впечатление. Знал он и то, что многие провода в его мозгу соединены неправильно. Но не обращал на это никакого внимания, что, впрочем, по его мнению, тоже являлось следствием неправильного соединения. Найдется немало людей, которые будут утверждать, что Хеши – воплощение чистого зла. За свою жизнь он убил шестнадцать человек, четырнадцать – после пыток. Шестеро из тех, на кого он покушался, остались в живых, но лишь для того, чтобы мечтать о смерти.

Быть может, подобные Хеши не ведают, что творят, ибо чужая боль им просто непонятна? Нет. Хеши знал, что такое боль. И знал, что такое любовь. Он любил Лидию. Он любил ее так сильно, что многим и невдомек. Ради Лидии он готов был и убить, и умереть. Разумеется, многие так говорят о своих любимых – но многие ли доказывают свои слова делом?

У женщины были окуляры. Очки ночного видения. Хеши видел такие в новостных телепередачах. Их надевают солдаты для ночного боя. Однако из того, что женщина в спецочках, вовсе не следует, будто она обязательно из полиции. Оружие и всякие иные военные приспособления сейчас может достать каждый, были бы деньги. Хеши продолжал наблюдение. Так или иначе, коп она или не коп, если очки не фикция, женщина окажется свидетельницей того, как Лидия совершает убийство.

Этого допустить нельзя.

Хеши медленно стал приближался к ней. Надо выяснить, не переговаривается ли она с кем-нибудь: может, у нее с собой радио. Но нет, женщина молчит. Это хорошо. Возможно, она действительно сама по себе.

Он находился от нее всего в двух ярдах, когда она вдруг отшатнулась и коротко вскрикнула. Хеши понял, что пора действовать.

Он бросился вперед с легкостью, которую трудно было предположить в таком гиганте, закрыл женщине лицо одной рукой, а другой сдавил затылок.