"Любовь феминистки" - читать интересную книгу автора (Лэм Шарлотта)

Глава 9

Хэл отпустил Зои и резко обернулся. Узнав своего кузена, он мгновенно успокоился:

— О, привет, Коннел! Мы как раз говорили о тебе!

— В самом деле? — протянул Коннел, напряженно глядя на Зои. Этот тяжелый, пристальный взгляд медленно скользил по ее фигуре, рыжим волосам, чуточку растрепанным ночным ветром, чувственным алым губам, по всему ее телу, обтянутому ярко-красным платьем. Он словно прикидывал, какая она без одежды.

Зои заволновалась. У него был точь-в-точь такой же вид, как в тот вечер их первой встречи под дождем: зловещий, напряженный, внушающий страх. Коннел явно сердился. Но почему? Что он так уставился на нее? Его глаза обвиняли, как будто Зои совершила преступление.

— Мне не показалось, что вы разговаривали, — резко произнес он. — У меня сложилось совсем иное впечатление относительно того, что вы делали.

Хэл, польщенный, надулся, как индюк. Его тщеславие было непомерно. Вероятно, он вообразил, что, наконец, сломил ее сопротивление и Зои теперь без ума от него, как и все другие женщины! Зои хотелось ударить его.

Ей предположение Коннела вовсе не льстило. Напротив, она была оскорблена. Неужели Коннел действительно думает, что она флиртовала с Хэлом? После всего того, что говорила о нем?

— Тем не менее мы действительно говорили о работе, — холодно сказала Зои.

— О да! Ну конечно, вы говорили о работе! Как я мог подумать что-нибудь еще? Ради бога! Конечно, здесь, под луной… — он сделал паузу, циничная улыбка тронула ему губы, — в этом платье… что еще можно делать, как не говорить о работе!

Зои вспыхнула от гнева.

— Но это правда! У меня возникла замечательная идея! Впрочем, пусть Хэл тебе расскажет.

Она ушла прежде, чем кто-либо из мужчин успел остановить ее, но, идя к дому, она спиной чувствовала враждебный взгляд Коннела.

Это была действительно замечательная идея — снять ту сцену в саду, чтобы придать фильму особое очарование. Только бы Коннел не отказался. Теперь, когда он так разозлился, неизвестно, как он себя поведет.

Во всяком случае, Зои была довольна, что это Хэл, а не она, сейчас объясняется со своим кузеном. Пусть Коннел укусит его побольнее. Ей было совершенно не жаль Хэла. Особенно после того, как он повел себя сегодня.

Стоило ей войти в гостиную, на нее накинулась Санча:

— Ради Бога, что ты делала в саду с Хэлом Таксфордом? Я думала, ты его не выносишь!

— И ты туда же!

— В смысле?

— Да ничего особенного!

— Та-ак. Коннел? — Глаза Санчи заблестели. — Я видела, как он вышел в сад. И на чем же он вас поймал?

— Ни на чем. Неважно. Вечно он думает всякие гадости, вот и все. — Заметив легкую улыбку сестры, Зои разозлилась:

— И ты туда же! Хэл занят в моем фильме. Я что, не могу поговорить с ним?

— На празднике?!

Зои чуть не застонала. Ничего они не понимают в жизни! Они просто представить не могут, как сильно она любит свою работу! Она просто не может не думать о ней постоянно!

— С актерами бесполезно говорить, пока их гримируют. Они в это время все равно ничего не соображают, да и времени там особенно нет, — попробовала она объяснить сестре. — На съемочной площадке надо снимать, а не объяснять актерам их роли! Да еще надо проверять свет, реквизит…

— Что?

— Ну, это предметы, которыми пользуются актеры во время съемок!.. — Зои незаметно увлеклась, рассказывая, как снимают кино. Санча внимательно слушала. Они редко разговаривали о съемках, у них вечно не хватало на это времени, когда они оставались одни. Всегда кто-нибудь из них спешил пожаловаться на свои личные проблемы. Обычно это бывала Санча. У Зои до сих пор не было серьезных личных проблем. До сих пор…

Она взяла себя в руки. Какие личные проблемы? О чем это она? У нее их не было и нет. Коннел… Просто в будущем она постарается держаться от него подальше, вот и все.

— Да, еще технический персонал требует внимания. Но с актерами труднее всего. Они хотят, чтобы ты все им объяснила: как говорить, куда посмотреть, как посмотреть. Только и слышишь:

«Мне улыбнуться?», «А может, лучше нахмуриться?», «Вы хотите, чтобы я сделал это или это?». А такие актеры, как Хэл Таксфорд, нуждаются в помощи особенно. Правда, он, что ему ни говори, всегда играет одинаково — и совершенно бездарно.

— Он хорош собой, — рассеянно заметила Санча, но казалось, она думала вовсе не о Хэле. Вздохнув, она сказала:

— Знаешь, я теперь думаю, что ошиблась, когда стала заниматься фотографией. Надо было учиться на оператора. Это так интересно! Жаль, теперь уже ничего не изменишь. В моем-то возрасте…

— Прекрати! Какой такой у тебя возраст, чтобы ты не могла делать то, что тебе нравится? — раздраженно отозвалась Зои. — Я ненавижу слова «слишком поздно». Не бывает слишком поздно, пока ты не умерла. Если ты действительно хочешь быть оператором, сходи в училище, узнай, может, тебя и примут.

Санча грустно улыбнулась.

— Ты забываешь, у меня трое детей! Я не могу и заботиться о них, и учиться полную рабочую неделю, особенно если мне придется переехать в Лондон на время учебы. Не могу же я тратить каждый день несколько часов на дорогу туда и обратно.

Зои цинично усмехнулась. — И конечно, Марк не захочет даже слышать об этом!

— Верно. Но даже если бы он поддержал меня, я все равно чувствовала бы себя виноватой, оставляя детей на попечение няни. Я нужна им, Зои. Не надо во всем обвинять Марка. Я трезво смотрю на вещи. Если бы я могла учиться в каком-нибудь местном колледже, совмещая учебу с заботами о семье, тогда другое дело. Нет, лучше уж я заведу свое собственное дело, как решила.

— Наверное, ты права. Но я ужасно рада, что у меня нет детей! Или мужа, который диктует мне, что я могу делать, а что нет.

Зои вдруг почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади, и увидела, как Санча растерянно заморгала и лицо у нее на секунду удивленно вытянулось. Впрочем, она сразу взяла себя в руки и улыбнулась хозяину дома.

— О, привет, Коннел! Чудесный вечер. У тебя очень красивый дом, я только что говорила Зои, как мне хотелось бы иметь что-нибудь подобное. Здесь так спокойно и уютно…

— Зои, похоже, не согласна с тобой, — весело заговорил Коннел. Он склонился над Зои, почти касаясь ее губами. Та вздрогнула. Он что, собирается поцеловать ее? На виду у всех? Ее кожа горела.

Санча удивленно посмотрела на сестру.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказал Коннел.

— Извините нас, Санча, хорошо? Мы с вашей сестрой должны обсудить один деловой вопрос.

Какой деловой вопрос? Зои попробовала сообразить, но он стоял слишком близко. Так близко, что она вообще не могла ни о чем думать, и это тревожило ее. Она всегда гордилась тем, что умеет держать себя в руках. Теперь она начала сомневаться в этом.

— Ну конечно, — ответила Санча, и у нее в голосе послышались изумление, недоверие, любопытство… и еще что-то.

Зои чувствовала себя так, будто они с Коннелом не расставались. Как будто всегда знали друг друга. Время больше не имело значения; ее память не простиралась далее того дня, когда она встретила его.

Коннел крепко взял ее под руку и повел сквозь толпу гостей, которые смотрели на них не менее удивленно, чем Санча.

Когда они вышли в холл, им встретилась изящная блондинка, и взгляд ее красивых глаз из-под длинных ресниц скользнул по Зои весьма недружелюбно.

— У тебя незваные гости, Коннел? — спросила она, приподнимая тонкие нарисованные брови.

Пришлось остановиться — девушка стояла у них на пути. Коннел попробовал разрядить ситуацию:

— Думаю, вы вряд ли знаете друг друга, не так ли? Бьянка, это Зои Коллинз. Помнишь Марка? Это его свояченица, сестра Санчи. Зои — кинорежиссер. Ты, вероятно, видела ее фильмы. Какое-то время она работала на телевидении как режиссер-документалист.

Откуда он все это знает? — удивилась Зои. Ведь она почти не рассказывала ему о себе. Слышал от Марка? Или от Хэла Таксфорда? Ужас сколько людей могут немало знать о тебе, ни разу с тобой не встречаясь!

Бьянка холодно пожала плечами, даже не пытаясь изобразить хотя бы подобие интереса.

— Извините, ваше имя мне ничего не говорит. Я не большой любитель кино, а на телевизор у меня не хватает времени.

Это ничуть не удивило Зои. Люди часто думали, что могут обидеть ее тем, что не знают ее имени. Как будто Зои интересовало их мнение! Она дорожила только оценкой своих коллег, которые хорошо знали и ее саму, и то, чем она занималась.

Объяснять это блондинке не имело никакого смысла, так что Зои просто засмеялась, давая понять, что находит Бьянку весьма забавной.

Синие глаза Бьянки стали еще холоднее. В необъявленной войне между ними она проиграла первую же битву. Осмотрев Зои с головы до ног и презрительно вздернув нос, она обратилась к Коннелу:

— Дорогой, мы не могли бы поговорить наедине, прежде чем я уеду? Мне уже пора, а я должна сообщить тебе кое-что важное.

Последовала короткая пауза, после которой Коннел произнес бесцветным голосом:

— Конечно. Извини меня, Зои. Но, прежде чем уйти с Бьянкой, он в упор посмотрел на Зои:

— Мы поговорим позже. Подожди меня здесь.

Она что, служанка ему? Как он смеет приказывать ей? Безапелляционный тон Коннела привел Зои в бешенство. Не станет она подчиняться ему!

Как только Коннел и блондинка ушли, Зои поспешила к сестре:

— Я должна уйти, Санча. Не беспокойся, я возьму такси, не хочу портить вам праздник.

— Мы тебя привезли, мы и увезем. Я сейчас найду Марка. Он разговаривает с друзьями, которые тоже работают с Коннелом. Подожди здесь, я сейчас.

И Санча исчезла в толпе гостей, но Зои не стала ждать. Работа Марка зависела от Коннела; она не имела права подставлять зятя. Зои вышла в холл, нашла экономку и спросила у нее:

— У вас есть номер местного таксопарка?

— Вы уже уходите? Вам вызвать такси?

— Да, будьте так любезны. — Она дала свой адрес. — Пусть они подъедут к воротам, хорошо? Я немного пройдусь.

Женщина принесла Зои ее плащ, они попрощались, и Зои вышла в сад, с наслаждением вдыхая осенние ароматы. И зачем только она надела эти шпильки? Бежать в них она не могла и очень боялась, что Коннел, обнаружив ее исчезновение, отправится следом.

Ну и что? Пусть отправляется! Впрочем, блондинка наверняка задержит его надолго, а тем временем подойдет такси. Поведение Бьянки наводило на мысль, что эта женщина имела виды и на Коннела, и на его дом.

Плотнее запахнув плащ, Зои внезапно вздрогнула, как будто подул холодный ветер.

В чем дело?. Неужели так важно, женится ли он на светловолосой хищнице? Какая разница, что он сделает?

С облегчением она услышала шум мотора и посмотрела на дорогу. Но такси не увидела.

Странно! Она и сейчас слышала шум мотора. Ее сердце затрепетало, забилось, как бьется рыба, вынутая из воды, когда до нее дошло, что машина приближается к ней сзади.

Может быть, это Марк и Санча? Она суеверно скрестила пальцы и обернулась.

Сквозь яркий свет фар Зои с трудом различила красный спортивный автомобиль. И она догадывалась, чей. Машина подъехала, остановилась, из нее высунулся Коннел и скомандовал:

— Залезай!

— Оставь меня в покое! — с отчаянием в голосе проговорила Зои.

— Не глупи!

— Я жду такси!

— Я отменил вызов.

— Что?.. Да как ты?.. Ты не имел права!

— Залезай, или мне придется выйти и затолкать тебя силой!

Она двинулась по дороге. Машина медленно покатила рядом. Коннел вдруг рассмеялся, что разозлило Зои еще больше.

— Ну и что ты собираешься делать? Так и пойдешь домой пешком?

— Заткнись, — прошипела она.

Вообще-то Коннел прав. Конечно, она смешна: ведет себя, как влюбленная девчонка, и не может справиться с обуревающими ее чувствами. Но она всегда была спокойной и уравновешенной. Что с ней? Зои и не помнила, чтобы когда-нибудь вела себя столь же глупо.

Спортивный автомобиль прибавил ходу. Коннел уезжал. Он бросил ее. Глаза у Зои наполнились слезами.

Прекрати! Сейчас же прекрати! — уговаривала она себя. Разве не этого ты хотела? Чтобы он ушел и оставил тебя в покое?

Но Зои уже не знала, чего хотела. Разум отказывался ей служить. Все чувства пришли в смятение.

Еще секунда, и машина резко затормозила. Коннел выскочил из нее и, как тигр, кинулся к Зои.

Он действительно на мгновение напомнил ей тигра: с мощными мышцами и гипнотическим взглядом темных глаз. Не смея шевельнуться, Зои застыла на месте от ужаса и восхищения.

Через секунду он подхватил ее на руки…

Зои открыла рот, чтобы потребовать: «Отпусти меня!», но так и не успела ничего сказать.

Его губы яростно впились в ее, и в глазах у Зои потемнело, она почти лишилась чувств, будто пораженная молнией. Все тело горело от возбуждения, она не помнила себя, изнемогая от наслаждения и желания. Руки помимо ее воли пробежали по его груди, обвили его шею, пальцы ощутили твердость напрягшихся мышц, погрузились в густые черные волосы. Она целовала его с той же страстью, которую он дарил ей, и слышала его стон удовлетворения.

Внезапно луч яркого света ударил прямо в ее закрытые веки, и послышался оглушительный гудок. Чей-то автомобиль промчался, чуть не задев Зои и Коннела, пассажиры что-то крикнули им. К счастью, Зои не расслышала.

Коннел оторвался от ее губ и, шатаясь, как пьяный, направился к своей машине. Зои чувствовала, что он так же возбужден, как она.

Коннел посадил ее на переднее сиденье, потом обошел кругом и сел рядом.

— Пристегнись, — хрипло сказал он.

Она попыталась, но пальцы ее не слушались. Коннел наклонился, чтобы помочь ей, и, как всегда, когда он приближался к ней, ей стало трудно дышать. Коннел заглянул ей в глаза, но Зои смотрела только на его губы…

Коннел тяжело дышал. Ей показалось, что он хочет поцеловать ее снова, и она закрыла глаза, чуть приоткрыв губы, словно приглашая его…

Он застонал:

— Не сейчас. Не здесь. — Отодвинулся от нее, включил мотор.

Дрожь охватила ее. В панике Зои вскрикнула:

— Не так быстро!

— Не волнуйся, мы не разобьемся. Ты боишься еще одной аварии?

Она знала, что ее состояние не имеет ни малейшего отношения к аварии. Может, он тоже знал это? Знал, что происходит с ней, когда он рядом?

— Да, наверно.

— Постепенно это пройдет. Ты уже купила новую машину?

— Нет. Все было некогда. И я еще не решила, какую машину хочу.

— Не спортивный автомобиль? — улыбнулся Коннел.

— Нет. Мне нужна машина побольше, чтобы подвозить коллег или оборудование, которое требуется по работе.

— А как насчет возмещения убытков?

— Я пока не получала никаких известий. Я отправила им свой иск. Они прислали кучу документов для заполнения. С тех пор — тишина.

— Если понадобится свидетель, назови меня.

— Я это уже сделала.

Он взглянул на нее и улыбнулся.

— А ты быстрая!

Его губы медленно сложились в самую очаровательную, лукавую улыбку. Желание захлестнуло Зои.

Он как будто почувствовал ее состояние и затих, глядя прямо перед собой. Она тоже старалась смотреть вперед, лишь время от времени бросая украдкой взгляд на его четкий профиль, висок, глубоко посаженные глаза, прямой нос, резко очерченный рот… красивый, чувственный рот… «О боже, — подумала она, — я никогда еще так не хотела мужчину. Я отдала бы все что угодно, сделала бы все что угодно, лишь бы лечь с ним в постель хоть на час!»

Ее тело горело. Она с трудом подавила истерический смешок.

Во рту было сухо. Проведя кончиком языка по воспаленным губам, Зои вновь почувствовала вкус губ Коннела.

Если бы только можно было перестать думать о нем! Но воображение против воли рисовало ей самые эротические образы.

Она плохо понимала, где она и что с ней. Только когда машина резко остановилась, Зои очнулась и удивленно посмотрела на свой собственный дом.

— Мы уже… приехали?

— Да. — Голос у него был таким же хриплым, как и у нее. Выйдя из машины, он открыл перед Зои дверцу. — Ключ достала?

— Ага. — Она немного повозилась в сумочке. — Вот.

Коннел взял ключ и пошел отпирать, не дожидаясь, пока Зои выйдет из автомобиля.

«Только не впускай его в дом!» — предупреждал ее внутренний голос. Зои понимала, что неминуемо последует за этим, но сегодня вечером ее разум был не в состоянии справиться с телом.

Когда она подходила к двери, в коттедже зажегся свет. Коннел, не дожидаясь приглашения, вошел, оставив дверь открытой. Зои в нерешительности остановилась на пороге.

Она могла бы сказать ему, что очень устала. Но это было бы не правдой. Она была бодра, как никогда.

Могла бы сказать, что у нее болит голова. Но и это не было правдой. Могла бы, наконец, просто сослаться на то, что на следующий день ей надо очень рано вставать. Это-то, разумеется, вполне справедливо…

Но не поэтому она не хотела впускать его в дом.

— Входи же, — нетерпеливо позвал Коннел. Иди же ко мне в паутину, сказал паук мухе. Да, пожалуй, ни одна муха на свете еще не жаждала так отчаянно своей гибели! Все же Зои честно постаралась сладить с собой, не поддаться наплыву каких-то нелепых чувств.

— Нет, я не могу, Коннел. Я не буду спать с тобой.

Казалось, он вовсе не удивился, но, не говоря ни слова, подхватил ее на руки, ногой захлопнул дверь и понес Зои наверх.

И это было единственное, чего она жаждала. Она умирала от желания лечь с ним в постель. Но это чистейшее безумие! Она должна остановить его. Как он посмел просто пропустить ее слова мимо ушей, словно она кукла, а не человек?

— Я буду сопротивляться!

— Я не стану заставлять тебя, Зои! — Его глубокий голос дрожал от напряжения.

И она дрожала тоже. — Ты не совратишь меня!

Они были уже в спальне, и Коннел наклонился над ней.

— Зои… Зои… я безумно хочу тебя.

— Ты меня не получишь! — Она наивно надеялась, что это прозвучит настойчиво и уверенно. Напрасно! Она чувствовала, что уступает ему. А новый поцелуй словно ударил ее электрическим током.

Его губы требовательно, медленно, мягко проникли за низкий вырез ее платья… опустились ниже… коснулись груди. Она почувствовала, как Коннел опускает ее на кровать, снимает с ее ног туфли. Потом, на миг отпустив ее, он сорвал свой элегантный жилет… и швырнул на пол.

Зои отчаянно попробовала сопротивляться снова и тут же встретила его губы. Требовательные, ласковые, успокаивающие, страстные… Они лишили ее способности соображать, заставили начисто забыть о сопротивлении.

Изогнувшись, она целовала его, судорожно расстегивая пуговицы на его рубашке, горя желанием коснуться его кожи, ощутить его прекрасное мужественное тело.

— Да… О!.. Да! — стонал Коннел, его руки гладили и ласкали ей бедра. Он выскользнул из рубашки… Минутой позже на пол полетело ее платье. — Я не мог отвести от тебя глаз весь вечер, — шептал Коннел, целуя ее груди, расстегивая лифчик… Опустившись чуточку ниже, он коснулся губами ее живота, снимая кружевные трусики.

Она потянула его за волосы.

— Не торопись! — Ее голос дрожал, в нем смешались желание, неуверенность, страх.

— Иначе я сойду с ума! — Коннел стянул с себя брюки и плавки. Теперь они оба были обнажены. Секунду или две они смотрели друг на друга. Зои видела его широкие плечи и грудь, тонкую талию, сильные бедра и то, что было между ними.

Она закрыла глаза и, сжигаемая желанием, упала на подушки.

Тяжело дыша, Коннел лег сверху, раздвинул ей ноги, а его руки, лаская, слегка приподняли ее, и они слились в единое целое.

Зои дрожала, словно девственница. В каком-то смысле Коннел и был ее первым. Первым, кого она полюбила, первым, кого она так страстно хотела. Внезапно она поняла, что секс не просто преходящее удовольствие, но глубокая потребность, удовлетворить которую может только он. И никто другой.

Зои приняла его в себя с долгим, протяжным стоном. Это было чудо! Они были просто созданы друг для друга. И вот, наконец, встретились.

Их тела страстно извивались, сплетаясь друг с другом. Она обнимала его руками и ногами, он с силой двигался внутри нее, проникая все глубже и глубже. Зои была не в силах сдержать крик возбуждения и восторга.

Наконец Коннел упал на нее, тяжело переводя дыхание.

В темной спальне только мерцающий луч лунного света скользил по ковру.

Ее кожа была влажной от пота, сердце громко стучало.

Коннел медленно поднялся, укрыл Зои пуховым одеялом и, слегка повернув ее так, чтобы она оказалась к нему спиной, улегся рядом и обнял ее. Его дыхание слегка шевелило ее рыжие волосы.

— Ты этого хотела? — прошептал он ей в затылок.

— Что? — сонно переспросила она, согревшись и разомлев в его объятиях.

— Неважно! Спи. И Зои заснула…