"Мужчина и методы его дрессировки" - читать интересную книгу автора (Гущина Лилия)

КАК Я ДОВЕРЯЛАСЬ ТЕБЕ

На кухне — кавардак. Пустая коньячная бутылка и полная до краев пепельница. Сводный хор телевизора, радио и телефона. Световая иллюминация. Сквозняк всасывает в балконную дверь и выплевывает назад штору. А тебя нет. Ты ловишь мотор, чтобы мчаться к друзьям, к врагам, к черту на кулички, куда угодно. Потому что невмоготу, потому что это все-таки случилось. Надо же, еще вчера ты уверяла ушлую приятельницу в крепости семейных уз и незапятнанности супружеских простыней. А она щурилась на тебя сквозь сигаретный дым и кофейный парок с ехидцей: мол, пой, ласточка, пой, знаю я их, все одинаковые, и твой никак не исключение. Чуть не разругались вдрызг. да после еще (ах, дура, дура) плакалась ему, и он успокаивал. А сам — уже…

К черту на кулички такси не повезет, к врагам, слегка взбодренная скоростью, не поедешь сама. Подруги… Да уж эти мне подруги! Они-то таиться не станут.

И камнепадом посылаются на твою перманентную головушку открытия: оказывается — не впервой, оказывается и раньше. А ты не ведала ни сном, ни духом, и хваленая женская интуиция молчала. Да и с чего ей бить тревогу, когда он со службы по секундомеру, в койку с энтузиазмом. Не подкопаешься, не придирешься. Ангел да и только. Без крыльев, зато с…

Ах ты подраненная моя лебедушка! Ну будет, будет, успокойся. Давай умоемся, выпьем медленными глотками стакан холодной воды и попробуем разобраться. Это ночью все кошки серы, а днем они очень даже всякие.

Спринт или случайная связь. Не грозит никакими осложнениями и последствиями, кроме разве венериных недугов. Если мужскую плоть и душу изобразить в виде двух линий, то получатся параллельные прямые. А они, как ты помнишь из школьного курса геометрии, на малом пространстве не пересекаются. Ни по Лобачевскому, ни по Евклиду.

Близость здесь сродни эпилептическому припадку:

закончился — и никаких воспоминаний, кроме некоторой физической разбитости. Или смахивает на онанистический акт, где у разовой партнерши незавидная роль вспомогательного инструмента, о судьбе и переживаниях которого пекутся не больше чем о пустой таре в кустах у подворотни Слабое эхо докатывается порой до законной спальни лишь в виде беспричинного всплеска нежности Не из-за скрытых угрызений совести Их нет и впомине Просто первые пробы редко бывают удачными, они скорее ранят мужское тщеславие, чем тешат его А тут ты — такая освоенная и понятливая Выигрышное сравнение, целиком в твою пользу И объективно данный тип измены в малых (ну очень малых) дозах даже полезен

Для мужского организма этот краткий рывок в кусты на короткой стоянке международного рейсового автобуса просто необходим Это что-то вроде аптекарских пиявок, которые отсасывали у наших дедушек дурную застойную кровь. В рассудительном обществе для такой прочистки физики и существуют публичные дома с медицинским контролем, тренированным персоналом, полицейским патронажем для профилактики криминогенное™, гарантией сохранения инкогнито клиента Заглянул на красный огонек почтенный отец семейства, быстренько и квалифицированно обслужился — и назад, к жене и детям. Ни тебе антисанитарии, ни прочих сюрпризов и ловушек

Источник повышенной опасности здесь ты сама с уникальной женской способностью раздувать мировой пожар из сигаретной искры. Поэтому ради собственного душевного спокойствия не прилетай ночным рейсом без предупредительной телеграммы, не рвись в чужую квартиру после звонка анонимного доброжелателя, не проводи политику жесткого контроля

Одна дама, страдавшая ревностью в особо крупных размерах, с порога требовала у припозднившегося супругa предъявить орудие любви Легкое покраснение грозило полновесной сценой, хотя в ту пору совесть супруга была. чиста, как слеза младенца Когда же впрямь завелась подруга, способ ревизии стал поводом для веселого ритуала по приданию жезлу жизни монашеского облика

Правда, есть опасность, что дегустаторство превратится в профессию. Ну, тогда либо смирись, либо спасайся бегством. Бороться с каждой свежей пассией все равно что рубить голову дракону, на месте отсеченной вырастут три новых. Да и при чем тут они, когда дымится у него. Бром в чай тоже не выход. Как правило, бактерия донжуанства — глубоко запрятанный комплекс неполноценности сексуальное фиаско на заре туманной юности, физические дефекты, загнанная в подкорку застенчивость и т д. заставляют рьяно пополнять список любовных побед как доказательство своего суперменства

Астрономическое число любовниц Элвиса Пресли всего лишь следствие его сверхскоростного спуска Легенда рок-н-ролла страдал молниеносной поллюцией. При разовом контакте этот конфуз можно объяснить гиперсексапильностью партнерши, долгим репетиционным постом, кратким промежутком между выходами на сцену, за который надо «давай-давай, детка, мне некогда». При повторном контакте такая аргументация уже не сработает. Вот и полнился донжуанский список со скоростью семяизвержения его создателя, что при несметном количестве фанаток было совсем несложно. А заодно создавался миф о гигантской потенции и сексуальной ненасытности

Что ты можешь? Аккуратно и бережно отыскать болевой узел и попытаться его развязать. Удастся твое счастье, хоть и не гарантированное.

Марафон или хронический роман. Обычно служебный. Обычно партнерша замужем или разведена. Причем семейный опыт таков, что сыта по горло и не рвется из дублеров в основной состав. Это обеспечивает ровное течение связи, без водоворотов и воронок. С обоюдного согласия за ней закреплена автономная территория, границы которой на замке.

Такая связь тянется годами, не пересекаясь с центральной веткой. Это почти второй брак. Внутри мужчины они сосуществуют по принципу телепрограмм. Нажал первую кнопку — и на экране покачивается коброй чья-то голова, грозя исцелить от всех мыслимых недугов. Погрузил палец в соседнюю — и голоногая мисс манит ручкой из призового автомобиля с откидным сиденьем. Там своя свадьба, тут своя свадьба. Жених один, но тренированный: имен не путает, во сне не проговорится. Штирлиц.

Постельные сигналы марафона запеленговываются в начале дистанции. Это, например, резкие перепады настроения. Он либо набрасывается на тебя африканским львом, и вы с диваном только попискиваете от изумления и натиска, либо манипулирует тобой с холодной бестрепетностью гинеколога. В первом случае увертюрой к вспышке страсти может служить вспышка ретроспективной ревности. Эксгумируются захороненные в девичьих архивах флирты и симпатии, да и по закоулкам сегодняшнего дня шарит фонарик — нет ли какой интрижки. Постфактум коитуса возможен приступ раздражительности.

Обе крайности лишь отсвет, проекция закулисных отношений с той, другой. В первой распаляет аналог. Рога чужого мужа прикладываются к собственной голове. Вдобавок незримое присутствие третьей, но не лишней, создает иллюзию шведской тройки. Причина другой крайности — неумение симулировать голод при сытости.

Хуже нет, когда хронический роман вдруг всплывает на поверхность. Не для него — для тебя.

Редкая женщина удержится от слез, скандалов, разборок, всего того, что способно разрушить не только треснувшие, но и самые великолепные отношения между мужчиной и женщиной, причем очень быстро разрушить. В результате равновесие теряется, весы резко кренятся влево: в десяти случаях из одиннадцати мужчина примет сторону атакуемой половины. Они не выносят направленной на них агрессии, особенно женской. Связь обретет второе дыхание, и для законного союза оно может оказаться смертоносным или же будет инсценирован мнимый разрыв до первых же благоприятных обстоятельств, которые не заставят себя долго ждать. В итоге у тебя — седые волосы, депрессия и апатия, у них — свидания, насыщенные и пряные из-за наркотической угрозы разоблачения.

Курсовка или отпускной роман санаторно-курортного пошива.Я не поклонница этого жанра, но и не противница. Вообще за самую плохонькую ширпотребовскую любовь отдам без колебаний всю ненависть мира — и праведную, и неправедную.

Легионы почитателей курсовки заставляют признать за ней некий магнетизм. Как же, как же — лазурные волны, белые пароходы, шампанское «Брют» под виноград «изабелла», «утомленное солнце нежно с морем прощалось «, ночные купания, пятнистые от вдавленной гальки лопатки подруги. В портмоне пухлая пачка купюр между обручальным кольцом и обратным билетом. Никаких тебе долгов. Ни служебных ни супружеских. А главное, никто не окликнет, не опознает, не донесет Покой и воля.

Большинство отпускных связей бурные и краткие как тропический ливень. До вагонной подножки. С первыми тактами колес запрыгнет сердцеед на свою верхнюю полку, потянется, игриво хмыкнет — и сомкнется бархатный занавес. А утром ступит на родной перрон в объятия чад и домочадцев безупречный семьянин с сувенирным крабом, групповым снимком потока и индивидуальным по щиколотку в сероватой пене

Но случаются и проколы. Не у матерых морских волков, а у дилетантов. Это учителя, итээровцы и прочая прослоечная мелкота с придушенным, но не окончательно добитым воображением, со смутной догадкой о своей обкраденности. И вдруг фиеста, магнолии и медузы, и она — продолжение и порождение этого праздника. Ничем не обремененная, легкомысленная, обольстительная, выспавшаяся. Нереида, сирена, сказка братьев Гримм. И пьянеют от первого же глотка свободы. «Воздержание — вещь опасная», — заметил как-то Остап Ибрагимович Бендер и был снова прав

На второй день они знакомятся, на десятый объясняются, на двадцать четвертый вынесен вердикт подать друг другу руки и в дальний путь на долгие года Сестра моя, если твоя половина выкинул такой номер, не ныряй в омут депрессии, не вышвыривай его чемоданы в лестничный пролет. Со взрослыми дядями приключаются детские болезни левизны типа кори или ветрянки. Побредит, потемпературит и очнется. Потому что в уездном городке нереиды та же хрущевка с укомплектованным штатом родни, тот же халатик на спинке стула, те же непролазные будни. А на будущее занеси на скрижали: длительный отдых только вместе. Не искушай его без нужды…

Солнечный удар или просто любовь. Я не стану описывать ее симптомы. Они известны. Единственное, чем ты в состоянии здесь себе помочь, это набраться мужества и не сокращать свою жизнь, перечеркивая прошлое, не превращать бракоразводный процесс в кошмар, после которого позади только пепел и руины.