Taken: , 1

Глава 22

Ночь застала Лосева в двухстах километрах от города, в глухом болоте, поросшем мелким сосняком. Кар, оборудованный магнитной подушкой, не нуждался в дорожном полотне, и это позволило много раз сменить направление движения, ни разу не выходя на трассу.

Лосев не имел представления о том, была ли за ним погоня и где, в конце концов, он оказался. Масек не давал о себе знать, и дальнейшее движение без всякой цели показалось Лосеву опасным.

Его могли засечь с воздуха. Он выбрал это болото именно потому, что оно хорошо просматривалось сверху, а значит, особенно тщательно в этом месте искать не станут. В то же время здесь можно было надежно замаскировать машину. Покончив с этим, он решил ждать, пока объявится Масек.

Ожидание показалось томительным и долгим. Небольшой грузовой кар не был приспособлен для длительного пребывания в нем водителя. Скорее всего его использовали, чтобы доставлять замороженные пакеты с продовольствием для заключенных. В задней части кузова имелся большой холодильник, к сожалению, пустой. У Лосева, из-за допроса не успевшего даже позавтракать, от голода болела голова.

Причиной головной боли могла быть и большая шишка на затылке. В горячке боя он даже не заметил, когда получил это повреждение.

Чтобы как-то убить время, Лосев обследовал кабину кара и вскоре обнаружил в водительском «бардачке» пару засохших, но все еще съедобных бутербродов.

Хотелось пить, вокруг было полно гнилой, болотной воды – и это еще больше усиливало жажду.

Несколько раз он слышал высоко в воздухе отдаленный гул авиационных моторов. Возможно, это были те, кто его разыскивал, но за маскировку он был спокоен. Проверил, когда закончил, как выглядит машина, с соседнего пригорка.

Полузатопленный в грязи кар, забросанный сверху лапником и травой, походил на большую кочку.

К вечеру над болотом поднялся густой туман, а вместе с ним появились и вездесущие комары. Пришлось плотно закупорить кабину.

То, что Масек до сих пор не появился, не слишком беспокоило Лосева. Любимое время Масека – ночь. Ночью движение по «трещинкам» в пространстве осуществлять гораздо проще. Почему это так, Масек не знал, но уверял, что днем они становятся уже – то же самое относилось и к большим переходным туннелям, так что в любом случае им пришлось бы ждать наступления ночи.

Время тянулось медленно, задремать Лосеву не удалось, и он, сам того не желая, начал перебирать и анализировать события последнего дня и предшествовавшей ему ночи.

Ночью Масек довольно успешно заснял для него план всех тепловых мин, вибродатчиков и невидимых лазерных ограждений. И Лосев не понимал, как ему это удалось.

Во всем, связанном с этим существом, было много загадочного, а иногда и противоречившего логике. Лосев не был склонен списывать все эти странности на нечеловеческую природу Масека и его «магические» способности. В магию он вообще не верил и поэтому во всем пытался найти понятную для него логически обоснованную причину.

Самым невероятным выглядело перемещение Масека между двумя параллельными мирами. Само перемещение особых вопросов не вызывало, поскольку Лосев и сам перемещался уже дважды, и один раз вместе с Масеком.

Непонятно было другое… Каждое такое перемещение не имело адреса, невозможно было предсказать, в какой мир попадет человек, вошедший в пространственный туннель.

Когда они вдвоем спасались от Лешего, Масек вроде бы не знал, куда выведет туннель, и долго объяснял Лосеву, что определить это совершенно невозможно, поскольку небесные тела, планеты и звезды не стоят на месте, а выходы туннелей остаются относительно неподвижны, пока не «зацепятся» за какое-нибудь небесное тело, но и тогда они недолго остаются на месте…

Тем не менее они попали именно туда, куда хотел Масек, – в город его бывшего хозяина… Мало того, после перелета Лосева на звездолете Масек снова нашел его и оказался в нужном месте в нужное время, совершив длительное пространственное перемещение. Как это удалось?

Думая об этом, Лосев невольно вспоминал все мелкие несоответствия, а иногда и прямую ложь, которую он довольно часто обнаруживал в словах Масека. Взять хоть историю с его двойником. Сейчас он оценивал ее иначе. Не одни умолчания там были, и не только желание Масека приобрести себе нового хозяина двигало им – было что-то еще, гораздо более темное…

Чем дольше сидел Лосев в тесной и душной кабине кара, слушая надоедливый писк комаров за окном, тем мрачнее становились его мысли.

В конце концов, он решил, что поговорит с Масеком начистоту, как только тот появится, и сделает все, чтобы выяснить правду.

Сентиментальность в таком деле к добру не приведет. Он собирался доверить домовому не только? свою жизнь, но и судьбу важнейшего документа.;

И у него не будет возможности проверить, куда его приведет новый пространственный коридор, который обещал отыскать Масек.

Неожиданно еще более мрачная мысль пришла ему в голову. Ведь Масек мог и не появиться… И это был бы самый простой способ покончить и с документом, и с ним самим. Без помощи Масека до Земли ему не добраться. В конце концов, его схватят – это лишь вопрос времени…

Но хотя бы в этом своем наихудшем предположении он ошибся.

После того, как часы на приборной панели кара пропищали двенадцать раз, на заднем сиденье послышалась возня.

– Наконец-то ты появился.

– Раньше не получалось.

– Когда не слишком спешишь, всегда «не получается».

– Что с тобой, хозяин, какой болотный комар тебя укусил?

– Не я твой настоящий «хозяин», Масек, в этом все дело. Хотел бы я увидеть, какого цвета у тебя кровь… Как ты думаешь, она, случайно, не голубая?

– Значит, ты в конце концов догадался…

– Догадался о чем?

– Догадался, что мне помогают.

__ И кто же это, Масек? Кто тебе помогает? – Лосев почувствовал, что скулы у него одеревенели, Нет, он не испытывал разочарования или гнева – только страх.

– Ты ведь уже знаешь.

– Все равно скажи. Ты должен мне сказать. Ты назвал меня своим хозяином, а я считал тебя своим другом.

– Я и есть твой друг.

– Тогда скажи.

– Это тот, кого ты хотел увидеть, когда в Белугах отведал ядовитых грибов.

– Гифрон?

Долгое молчание было ответом.

– Зачем ему это понадобилось? Так трудно со мной справиться? Разве ему мало следователя? Ему нужен еще и ты?

– Этого я не знаю. Я маленький, а он большой. В его голову я залезть не могу. Знаю только, что он не желает тебе зла.

– Не желает зла? А как же тогда быть со следователем или с собаками-альбиносами возле Белуг? Разве это не его создания?

– Конечно, его. Но он не может контролировать их всех. Да и не хочет этого. Многие из них остаются предоставленными самим себе, и в них просыпается зло.

– Зачем же он плодит демонов?

– Чтобы отобрать среди них тех, кто ему нужен, кто способен помочь в осуществлении его замыслов.

– – Ты один из них? – И опять лишь молчание было ему ответом. – А как быть с теми, кто страдает от этих тварей?

– Ты много думаешь о страдании муравьев когда наступаешь на муравейник?

– Люди не муравьи!

– Конечно, нет. Вот только он этого не знает.

На этот раз молчание было гораздо более длительным. И Лосев почувствовал, как ночной холод, проникнув сквозь тонкие стены кабины, добрался до самого его сердца.

– Зачем ему нужны посредники? Зачем ему понадобился ты?

– Я не знаю ответов на все твои вопросы. Могу лишь предположить, что люди для него не менее загадочны, чем он сам для вас. Получая ваши мысли в чистом виде, он не может в них разобраться. Поток вашего сознания хаотичен. Внутри человеческих голов царит большая путаница…

Иногда ему кажется, что вы не в состоянии разобраться в собственных мыслях и желаниях.

– Мне трудно понять, когда ты говоришь свои собственные слова, впрочем, это сейчас неважно… – Усилием воли Лосев подавил в себе обиду и ощущение предательства. Прежде всего он – исследователь. Главная его задача собирать информацию и разбираться в непостижимой логике существ из других миров.

И сейчас, стиснув зубы, спокойным и ровным тоном, никак не выдававшим его чувства, он продолжал говорить, пытаясь проломиться сквозь глухую дверь взаимного непонимания.

– Являясь своеобразным фильтром, выбирая из потока мусора обрывки мыслей, создавая определенные нарочитые ситуации, неестественные, не свойственные обычной жизни, вы вместе с ним искажаете информацию, не можете не искажать!

– Это так и есть, – легко согласился Масек. – Вот почему Гифрон любит экспериментировать с вашей психикой напрямую. Он никогда не знает, какой будет реакция на то или иное событие. Человеческая логика не однозначна, а поступки очень часто непредсказуемы.

– Значит, он и есть твой настоящий хозяин… – В конце концов, Лосев не сумел сдержать своих эмоций. Молчание Масека было таким долгим, что показалось, ответа не будет вообще. Но через несколько минут за его спиной заскрипело пассажирское сиденье, и он услышал знакомый и уже такой чужой голос:

– Вначале я действительно выполнял его поручения. Но потом, когда я узнал тебя получше, мне захотелось, чтобы ты стал моим настоящим хозяином. Только это не получилось.

– Почему?

– «Хозяин» – это ведь на всю жизнь. Его или мою… В этом все дело. Мы не можем жить вместе. Дорога на Землю мне заказана. Некоторые из моих собратьев еще живут там, но те, кто ушел, не имеют права вернуться. А ты не захочешь остаться в моем мире. Это последняя наша встреча. Я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе добраться до настоящей Земли.

– Зачем? Зачем ему это нужно? Почему он позволяет помогать мне?

– Не знаю. Я всего лишь маленький домовой. Игра идет большая, она еще только начинается, и тебе в ней отведена не самая последняя роль.

– Ты все время его чувствуешь? Каждую минуту?

– Конечно, нет. Он входит в меня, только когда ему это нужно.

– – И ты… – Лосев заколебался, не сумев сразу подобрать нужных слов, и, наконец, спросил без обиняков: – Когда это происходит, ты чувствуешь отвращение?

– Отвращение? Когда это происходит – это к, прекрасный сон. Я вижу в одно мгновение тысячи миров и миллионы разных существ. Я чувствую их мысли и их радость от общения со мной. Это длится недолго, и все забывается, свет гаснет…

– Свет?

– Общение с ним похоже на вспышку света.

После этого ответа Лосев почувствовал странную ревность. Что бы Масек теперь ни говорил, друга он все равно потерял. Уловив его настроение, домовой холодно сказал:

– Нам пора собираться. Твой кар объявлен в розыск по всем полицейским постам. Так что до ближайшей станции воздушки придется добираться пешком.

– И куда потом? Далеко нам ехать?

– Часов пятнадцать. Вход в туннель находится в районе Уральских гор. Его еще придется искать.

Вход они нашли на утро следующего дня. В густом сосновом бору, разрезав землю, вверх вздымался черный клин гранитной скалы. Лосев долго всматривался в нее, прежде чем заметил на поверхности камня легкое, расплывчатое мерцание. Вход был здесь, и стоило поторопиться, пока он не «ушел».

Только сейчас, вдруг, несмотря на все предыдущие разговоры, Лосев понял, что настала пора окончательного прощания, что сейчас он потеряет этого забавного, похожего на медвежонка друга навсегда. «Все-таки друга»… – с горечью подумал он.

– Ты действительно не можешь уйти со мной?

– Не могу, Лосев. Я же тебе говорил, не могу…

И была в голосе Масека такая горечь, что Лосев продолжил свои попытки.

– Не бывает безвыходных положений. В конце концов. Земля твоя старая родина, она сейчас в беде. Там идет война, и мы там нужны, мы оба… Может быть, Гифрон отпустит тебя… – не отдавая себе в этом отчета, Лосев нес какую-то чепуху, уже не замечая противоречий в собственных словах.

– Сколько тебе лет, Лосев?

– Ну, тридцать пять, какое это имеет значение?

– А мне четыреста. И я давно понял, что желания никогда не совпадают с возможностями. Гифрон контролирует мои мысли, для тебя же будет лучше, если я останусь здесь, пока ты считаешь его своим врагом.

Шагнув к скале, Лосев в последний раз обернулся.

– Как я узнаю, что не ошибся и действительно попал домой?

– Из всех миров только настоящая Земля – живая. Ты узнаешь ее сразу, стоит лишь прислушаться.

В этот раз переход не сопровождался наркотическим сном, и Лосев, прежде чем потерять сознание, ощутил боль, словно с него содрали всю кожу, затем была ослепительная вспышка света, сменившаяся полной тьмой.

Taken: , 1