"Три ночи" - читать интересную книгу автора (Маллинз Дебра)

Глава 3

Люсьен решил принять Эвелин в гостиной. Он редко пользовался этой комнатой из-за того, что прежними хозяевами дома она была оформлена в женском стиле, и Люсьена это не устраивало. Однако на Эвелин такая комната могла подействовать успокаивающе, поэтому он распорядился накрыть там ужин и разжечь огонь в камине.

Люсьен наполнял вином второй бокал, когда Стейвенс провел Эвелин в комнату.

Она, понятно, не назвала дворецкому своего имени. На ней был тот же, что и накануне, плащ с капюшоном, затемнявшим лицо. Поставив бутылку с вином между двумя полными бокалами, Люсьен кивком головы дал понять Стейвенсу, что тот свободен. Дворецкий покинул комнату, со скрипом закрыв за собой дверь.

Эвелин вздрогнула, услышав этот звук. Она явно нервничала.

– Я отпустил слуг на ночь, – сказал Люсьен. – Никто не побеспокоит нас... не узнает о вашем пребывании здесь.

– Рада, что вы соблюдаете условие сделки. – Дрожащими руками Эвелин откинула капюшон.

Огонь камина озарил ее светлые, цвета меда, волосы и окрасил мягким светом гладкую кожу. В этом свете ее глаза казались темными и бездонными, и было видно, как подрагивали ее сочные губы над решительно очерченным подбородком. И вновь ее красота стремительно подействовала на него: Люсьена даже удивило, как быстро он возбудился.

Он страстно желал ее. И сегодня он будет обладать ею.

Однако Люсьен научился терпению еще в юные годы и не без основания гордился своими любовными подвигами, поэтому он не собирался спешить в таком специфическом деле, как приобщение девушки к плотским утехам. Хотя искушение овладеть ею сейчас, немедленно, было велико и могло взять верх над его добрыми намерениями, он заставил себя не торопиться.

– Вина? – предложил ей один из бокалов Люсьен.

Эвелин колебалась.

– Я и трезвая сдержу свое слово.

– Да и мне не хотелось бы, чтобы невинная девушка в моей постели оказалась пьяной. – Люсьен одарил ее самой любезной улыбкой. – Просто я хочу, чтобы вы немного расслабились, Эвелин, но контролировали все свои действия. В противном случае все происходящее было бы оскорбительным для нас обоих.

Девушка нервно вздохнула.

– Простите меня, мистер Дюферон, но мне предстоит это делать в первый раз.

– Я знаю это. И зовут меня – Люсьен.

– Люсьен, – кивнув головой, повторила она. Затем Эвелин шагнула вперед и взяла бокал. – Спасибо, Люсьен.

Он ласково провел пальцами по ее щеке.

– Я не монстр.

Эвелин не отстранилась от его прикосновения, но ее пальцы крепче стиснули ножку бокала. Затем она засмеялась и отпила изрядный глоток вина.

– Монстр? Нет. Мошенник – может быть. Распутник – определенно.

– Не буду с этим спорить. – Люсьен обвел пальцем контур ее уха. – Но я не обижу вас, Эвелин. Я хочу только доставить вам удовольствие.

Девушку затрясло непонятно от чего: то ли от страха, то ли еще от чего-то.

– Дай Бог, чтобы это было действительно так.

– Будет. Но я не тороплю вас. – Люсьен положил руки ей на плечи. – Позвольте ваш плащ.

Эвелин кивнула, и он снял с нее плащ.

На ней было скромное синее платье, которое было бы более уместным для вечернего визита в дом викария, а не для обольщения известного лондонского повесы. Тем не менее, покрой и цвет простого платья подчеркивали юную свежесть кожи и мягкие округлости очень женственных изгибов фигуры.

Она выглядела прекрасной, естественной и соблазнительной, словно сладкий пирог для голодного.

Люсьен отвернулся, чтобы положить ее плащ на кресло и унять томящее влечение к ней.

– Вам нравится вино? – спросил он, вновь поворачиваясь к ней.

– Очень хорошее. – Эвелин сделала еще глоток, не отрывая от него взгляда.

– Если вы голодны, вот еда. – Люсьен махнул рукой в сторону накрытого стола. – Огонь в камине. Непринужденная беседа.

– Чтобы снять мое нервное напряжение? – В ее улыбке угадывалась насмешка. – Ничто не поможет, Люсьен, только утро.

Завороженный тем, как Эвелин произносит его имя, Люсьен не сразу обратил внимание на двусмысленность ее замечания. Затем он истолковал его в соответствии со своим возбужденным состоянием и расхохотался.

– Вы удивляете меня, Эвелин. Вы так просто относитесь к этому. А я сомневался, придете ли вы.

Эвелин серьезно посмотрела на него.

– Я дала слово.

– Да, конечно. Но я редко встречал женщин, которым было бы присуще понятие чести.

– Таких женщин много, сэр. – Вздернув бровь, Эвелин отпила еще вина. – Вероятно, вы общались не с теми женщинами.

– Может быть, и так. – Удивленный тем, что он находит беседу с ней столь же возбуждающей, сколь и ее тело, Люсьен поднял свой бокал. – Вы не ответили на мой вопрос. Вы голодны?

– Нет. – Эвелин поставила свой бокал. – Если вы не возражаете, я бы хотела обойтись без всех этих утонченных условностей, какими бы милыми они ни казались, и перейти к делу. Похоже, мое воображение рисует больше ужасов, чем обещает действительность.

Несмотря на давно охватившее его возбуждение, Люсьен колебался.

– Вы уверены? Может быть, ваши страхи несколько поулягутся, если мы спокойно продолжим общение за столом?

Эвелин покачала головой.

– По-моему, лучше перейти к делу. Если вы, конечно, не передумали.

– Я не передумал. – Люсьен поставил свой бокал. Ее прямота возбуждала больше, чем самый изощренный флирт. – Я не хочу обижать вас, Эвелин, и не потерплю сентиментальных слез на моей подушке.

Она прищурилась.

– Я никогда не была сентиментальной.

– Право же, вы удивляете меня все больше и больше. – Люсьен подошел к ней и приподнял ее подбородок, вглядываясь в глаза. – Вы девственница?

Эвелин отстранилась от него.

– Конечно. Иначе что я была бы за леди, по-вашему?

– Однако я знал многих незамужних леди, которые не были девственницами.

– Добродетель женщины – это ее единственный настоящий показатель чести. Иначе зачем бы мне отдавать ее вам в обмен на жизнь моего отца? – Губы Эвелин скривились в горькой усмешке, неожиданной для столь юного лица. – Это все, что у меня есть ценного для такого человека, как вы.

Неожиданно возникшее чувство вины заставило Люсьена нахмуриться, но он тут же постарался забыть о нем. Эвелин была права. Все, что у нее было, – это ее добродетель, и она согласилась преподнести ее ему в обмен на жизнь ее отца.

– Если вы не голодны и не находите нужным беседовать, могу я предложить вам еще вина?

– Нет, спасибо. – Она скрестила руки. – Однако если вы хотите, пожалуйста, не стесняйтесь.

– Нет, я хочу не вина. – Люсьен взял ее лицо в ладони и заглянул в ее зеленые глаза. За бравадой девушки он ощутил скрытую неуверенность, хотя она и не отстранилась от него. Люсьен оценил ее храбрость и улыбнулся. – Обещаю, Эвелин, что постараюсь сделать это, насколько смогу, приятным для вас.

Выражение ее лица осталось серьезным.

– Верю, что сделаете, Люсьен, иначе у меня возникнет подозрение, что ваша репутация основывается по большей части на преувеличенных слухах.

Он рассмеялся, оценив ее остроумную колкость.

– У вас будет возможность удостовериться в этом. Давайте пройдем наверх.

– Я, пожалуй, возьму плащ на тот случай, если вдруг здесь все же окажется кто-нибудь из слуг.

Люсьен повернулся, взял с кресла плащ, накинул его на плечи Эвелин и накрыл ее блестящие локоны капюшоном. Затем он предложил ей свою руку. Эвелин взяла его под руку, и он повел ее из гостиной наверх, к своей кровати.

По пути в спальню, куда Люсьен вел Эвелин, ее сердце бешено колотилось. Что это с ней? Ведь она могла бы продолжать игру еще некоторое время; можно бы было задержаться за столом с сыром и вином до раннего утра, оттягивая наступление решающего момента. Но нет, она настроила себя так, что отказалась от приятного общения и побудила повесу затащить ее в свою постель.

Глупая. О чем она только думала?

А думала Эвелин о том, что лучше побыстрее покончить с этим, поскольку ни для нее, ни для него весь этот внешний декор не имел никакого значения. Они ведь не были влюбленной парой, и это даже не было обольщением. Это была просто сделка, и чем скорее она выполнит свои обязательства, тем спокойнее будет чувствовать себя в сложившейся ситуации. Тем более что Люсьен пока выполнял свое обещание, и теперь она должна выполнить свое. Она намерена сделать это наилучшим образом и даже получить удовольствие, если получится.

Теперь пути назад уже не было.

Они никого не встретили ни на лестнице, ни на лестничной площадке, и это свидетельствовало о том, что Люсьен сказал ей правду относительно отсутствия слуг. Даже дворецкий, по-видимому, ушел после того, как проводил ее в гостиную. Но все равно Эвелин была рада, что на ней был капюшон, поскольку Люсьен не мог видеть выражения тревоги, появившегося на ее лице, когда они достигли спальни.

Люсьен открыл дверь, и щелчок замка показался Эвелин началом отсчета нового этапа в ее судьбе. Она обреченно направилась вслед за Люсьеном в очень по-мужски выглядевшую комнату и сразу же почувствовала незнакомый ей аромат мужского быта. Еще с порога Эвелин бросилась в глаза главная деталь интерьера – огромная кровать, и она замерла в дверном проеме.

Место заклания ее чести.

– Эвелин. – Люсьен взял девушку за плечи и повернул к себе. – Я не собираюсь набрасываться на вас, как дикое животное. У нас впереди вся ночь.

– Я знаю. Просто...

– Для вас это непривычно. – Он провел пальцами по ее щеке, что показалось ей уже знакомой лаской. – Я могу действовать так медленно, как вы захотите. В сущности, таким образом можно продлить удовольствие.

– А я почувствую удовольствие? – Эвелин заглянула ему в глаза, пытаясь найти там подтверждение. – Или моя роль заключается лишь в том, чтобы неподвижно лежать, подчиняясь вашим прихотям?

Люсьен сжал губы и нахмурил брови.

– Вы хотите взять назад свое слово, Эвелин?

– Нет, – ответила она с не менее суровым видом. – Я только интересуюсь, будет ли мне приятно в вашей постели.

Люсьен потянул капюшон с головы Эвелин назад и вниз, плащ соскользнул с ее плеч и опустился на пол у ее ног.

– У меня богатый опыт по части доставления удовольствия женщинам. – Не отрывая взгляда от ее лица, Люсьен провел пальцем от подбородка вниз. – И я использую весь запас своих знаний для того, чтобы заставить ваше тело трепетать в экстазе.

Эвелин онемела, щеки ее полыхнули жаром. Она с трудом сглотнула, когда Люсьен провел пальцем по ее груди. К ее досаде, соски напряглись и превратились в маленькие твердые горошины. Люсьен обратил внимание на это явное свидетельство ее возбуждения и понимающе усмехнулся.

– Вот так. – Другой рукой он начал поглаживать ее затылок и шею. – Вот так, моя голубка. Позволь трогать тебя. Позволь полюбоваться твоим телом.

Умиротворенная ласковым прикосновением его пальцев к ее шее, Эвелин чуть не подпрыгнула, когда другая его рука легла на ее грудь.

– Ш-ш-ш. – Его прикосновение было по-прежнему нежным, мягко ощупывающим через одежду и стискивающим пышную округлость груди. – Мне нравится твое тело, Эвелин. У тебя безупречная грудь. – Люсьен наклонил голову и губами пощекотал ее ухо. – Не дождусь, когда увижу тебя... тебя всю.

Неожиданный трепет желания охватил тело Эвелин, и это потрясло ее. Люсьен же, тихо посмеиваясь, продолжал поочередно ласкать то одну, то другую грудь, при этом между поцелуями он подбадривал ее ласковыми словами. Другой рукой он массировал ее шею, снимая напряжение, и, прежде чем Эвелин осознала это, она прильнула к нему, выгнув дугой спину и облегчая ему доступ к своей груди.

Ладонь Люсьена, ласкавшая ее нежное тело, вызывала у нее внутри удивительные, незнакомые ранее толчки. Кожа на руках покрылась мурашками, а затвердевшие соски стали болезненно чувствительными. Появилось странное ощущение между ног, и каждый раз, когда его рука ласкала ее соски, потирая твердые бутончики через туго натянутую ткань, ей хотелось стонать.

Но леди не положено так поступать. Леди…

– О Боже, – прошептала пораженная Эвелин, когда Люсьен ласково поцеловал ее шею в вырезе платья. – Люсьен...

– Доверься мне. – Он тронул языком ее ключицу. – Это лишь начало, Эвелин.

Она вцепилась в его плечи.

– Покажи мне остальное.

Продолжая удерживать ее одной рукой за шею, другой он захлопнул дверь. Вот оно. Пришел конец ее невинности.

Начало женской зрелости.

Груди Эвелин жаждали его прикосновений, и она вдруг осознала, что выгибается к нему, предлагая себя. Люсьен посмотрел на нее с высоты своего роста, и у нее перехватило дыхание при виде его откровенно голодного взгляда. Эвелин захотелось бежать, однако тут Люсьен обнял ее, прижался к ней всем своим мускулистым телом. Он стал гладить спину девушки, все теснее вжимаясь в нее. Ее кровь пульсировала в бешеном ритме, когда она ощутила все выступы и впадины его сильного тела. Она никогда не оказывалась так близко к мужчине, даже не представляла себе силу и жар мужского тела, так отличавшегося от ее тела и в то же время столь совершенного.

– Поцелуй меня, Эвелин, – пробормотал Люсьен, лаская губами ее висок, ее щеку. – Покажи мне, что ты меня хочешь.

Неужели он мог сомневаться в этом? Ей даже не приходило в голову, что такой опытный обольститель, как Люсьен, нуждается в подобном подтверждении. Эвелин заглянула в его глаза и была поражена, обнаружив там ранимость, прячущуюся за откровенным вожделением.

– Я действительно хочу тебя, – ответила она, проведя пальцами по его лицу. – Несмотря на те обстоятельства, которые свели нас. О Боже! Я хочу тебя. И ничего не могу с этим поделать.

Из горла Люсьена вырвался низкий рык, и он еще сильнее прижал ее к себе.

– Я не обижу тебя. Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо.

Эвелин коснулась пальцем его губ.

– Я надеюсь на это, Люсьен. Только это удерживает меня от бегства. Это и данное мною слово.

– Ты самая достойная из всех женщин, которые мне встречались. Я восхищен твоим характером не меньше, чем твоим телом.

Она замерла.

– Настолько, чтобы отпустить меня?

Люсьен засмеялся, как бы подтрунивая над собой и над ней:

– Я не смогу. Нет, я не смогу этого сделать.

От разочарования Эвелин едва не утратила присутствия духа. Но она тут же выпрямилась и решительно повернулась к Люсьену.

– Я так и думала.

– Поцелуй меня, Эвелин, – снова попросил Люсьен, и на этот раз она встала на цыпочки и прильнула к его губам. Он тут же перехватил инициативу и без слов стал обучать ее всем тем хитрым приемам использования рта, с помощью которых они могли доставлять друг другу удовольствие. Эвелин дрожала, когда Люсьен наконец оторвал свои губы. Голова кружилась, и все благочинные мысли были забыты.

Люсьен взял руку Эвелин и приложил ее ладонь к своей груди.

– Дотронься до меня. Не бойся.

Эвелин задержала руку, чувствуя биение его сердца.

– Я не знаю как.

Люсьен накрыл ее руку своей и провел ее ладонью по бугристым мышцам своей груди.

– Вот так.

Тепло его тела грело ее кожу даже через одежду.

– Так не похоже на мое тело, – прошептала Эвелин.

– В этом вся прелесть. – Люсьен взял ее другую руку и начал пощипывать ее пальцы. – Мужчина и женщина отличаются друг от друга и все же соединяются как две половинки целого, которые, кажется, никогда не разойдутся.

Эвелин нервно сглотнула, глядя на его рот, в то время как Люсьен продолжал пощипывать кончики ее пальцев. Кто ж знал, что у нее такие чувствительные руки?

– Ты восхитительна, я хочу вкусить тебя всю. – Не успела она и глазом моргнуть, как Люсьен вытащил все шпильки из ее головы, и ее медовые волосы каскадом хлынули вниз по спине. А его руки уже занялись застежками ее платья, при этом он впился в ее губы поцелуем, обжигающим, как огонь камина.

Эвелин не издала ни звука протеста. Ее мозг затуманился, а тело наполнилось странным, необъяснимым ощущением. Она отдалась во власть очевидной искушенности Люсьена, изумляясь тому, как он трогал ее, в какие места целовал. Платье упало к ее ногам, и на ней осталась одна лишь тонкая сорочка. Люсьен стянул с нее и сорочку, осыпая ее тело поцелуями. Его жадный рот поспевал всюду.

Эвелин даже не успела заметить, как оказалась обнаженной. Люсьен пробудил в ней такой голод к его ласкам, что ее совсем не озаботило то, что свечи не были погашены, и он мог разглядеть ее всю. Эвелин хотела, чтобы он ее видел, и, когда он снова прижался к ней, обхватив своими большими руками ее ягодицы, она чуть не сошла с ума от желания. Он поднял ее, пронес несколько шагов до кровати и уложил спиной на подушки. Эвелин потянулась к нему, но он покачал головой и отступил назад.

– Дай мне поглядеть на тебя. – Люсьен разглядывал ее жадным взглядом, движением плеч сбрасывая сюртук и развязывая модный узел галстука.

Под этим откровенным взглядом щеки Эвелин, окрасились румянцем. Она попыталась прикрыть груди руками, затем заколебалась, раздираемая противоречивыми чувствами – скромностью и желанием.

– Да. – Люсьен с болтающимся на шее галстуком бросил жилет на пол и, подойдя к Эвелин, расположил ее руки так, чтобы она ладонями подпирала свои груди, предлагая их для лучшего обозрения. – Именно так. Оставайся, как есть.

– Люсьен... – Потрясенная Эвелин сделала так, как он просил, хотя никогда до этого не трогала свое тело подобным образом.

– Ты прекрасна. Такая желанная. – Люсьен снова приблизился к ней и мягким движением раздвинул колени, открывая доступ к самой интимной части ее тела. – Да, – пробормотал он, вглядываясь в нее. – Дай посмотреть на тебя.

Эвелин не смогла. Ее охватило смущение, и она с протестующим возгласом сдвинула ноги.

– Нет? – С понимающей улыбкой Люсьен наклонился, чтобы ласково поцеловать ее бедро. Эвелин затрясло от прикосновения его губ. – Посмотрим, как ты отнесешься к этому позже. – Медленно поглаживая ее ногу, Люсьен начал стягивать сапоги.

Затем он встал и, глядя на нее, стал быстро снимать с себя оставшуюся одежду. Когда Люсьен освободился от рубашки, Эвелин изумленно воззрилась на его мощный, покрытый волосами торс. Мышцы рук и груди перекатывались под кожей по мере того, как он освобождался от последних предметов одежды, и наконец ее неискушенному взору предстал внушительных размеров возбужденный орган.

Эвелин закрыла глаза. Леди Сара, должно быть, напутала что-то. Как сможет это поместиться... там?

Кровать прогнулась под весом взгромоздившегося на нее Люсьена.

– Эвелин...

Трусиха. Она заставила себя открыть глаза и посмотреть на него.

Люсьен грустно улыбнулся, в, уголках его глаз собрались морщинки.

– Извини. Я слишком тороплюсь, но ты такая отзывчивая... – Он умолк, продолжая оглядывать ее фигуру. – Все время забываю, что ты никогда не делала этого раньше.

Эвелин шумно выдохнула, даже не подозревая о том, что задерживала дыхание.

– Все это несколько потрясает.

– К рассвету ты будешь потрясена еще больше, – подтвердил Люсьен с неприятной ухмылкой.

Испорченный человек. Только так могла она определить выражение его лица. По ее телу пробежала дрожь, но Эвелин не хотела показать Люсьену, что нервничает. Она решила довольствоваться тем, что у него такой богатый опыт в искусстве любви, что он такой привлекательный. Было бы гораздо хуже, если бы ей пришлось принести свою честь в жертву человеку, менее искусному или менее привлекательному.

– Да, надеюсь, ты потрясешь меня, – пробормотала она.

– И доставлю тебе удовольствие, – добавил Люсьен, вытягиваясь рядом с ней на кровати. Его разгоряченное тело прижалось к ней, их ноги переплелись.

– О Боже, – только и смогла прошептать Эвелин, прежде чем их губы слились в горячем долгом поцелуе, моментально вытеснившем все мысли из ее головы. Люсьен раздвинул языком ее губы и стал обучать ее наслаждению поцелуя; при этом он гладил рукой ее талию, крутой изгиб ее бедра. Эвелин потянулась к его шее, захваченная волнующим ощущением от соприкосновения ее нежной груди с его волосатым торсом. Он плотно прижался к ней боком, упираясь твердой плотью в ее бедро. Люсьен был таким большим. Он был со всех сторон. Она оказалась в ловушке. В его власти.

Эта мысль и пугала, и волновала Эвелин.

Его присутствие ощущалось повсюду. Одной рукой Люсьен поддерживал ее голову, другой ласкал бедро, постепенно приближаясь к ее покрытому волосами холмику. Он ласкал языком груди Эвелин, что побуждало ее стонать от незнакомого восхитительного ощущения. Он посасывал, покусывал, он ласкал и дразнил, пока она не откинула голову назад и не раздвинула, сдаваясь под его нежным натиском, ноги. Эвелин с готовностью отдавала себя всю.

Все это время Люсьен бормотал подбадривающие слова, повторял, какая она красивая, какая страстная, какая отзывчивая.

Его рука скользнула меж ее ног и нежно легла на влажные складки. У Эвелин не было времени на проявление робости; интенсивность реакции ее тела на его ласки закружила ее в вихре ощущений. Ласки Люсьена были нежными; мягко целуя ее в губы, он следил за выражением ее лица. Казалось, что он может ласкать ее так всю ночь, но по твердости его плоти Эвелин догадывалась, что он так же страстно, как и она, желает завершить их единение.

Люсьен медленно ввел в нее один палец и в то же время большим пальцем дотронулся до ее самого сокровенного места. Эвелин прикусила нижнюю губу, шире раздвинула бедра и издала протяжный стон, которого никак не ожидала от себя услышать. Мысленно она снова и снова умоляла его, чтобы он не останавливался, ни в коем случае не прекращал, этого. И Люсьен не останавливался, не вынимал пальца, а осторожно двигал им внутри ее чувствительного лона, нежно-нежно, пока вдруг у нее что-то не взорвалось внутри. У нее закружилась голова, окружающий мир померк, и наслаждение разлилось по всему ее телу, заставив замереть.

Как только Люсьен отнял руку, Эвелин пришла в себя и протестующе застонала. В ответ он тихо засмеялся, затем лег на нее сверху, широко раздвинул ее колени и оказался меж ее бедер. Его плоть оказалась прижатой к входу в нее, но он не спешил, дожидаясь, когда она посмотрит на него.

– Сейчас будет больно, но это скоро пройдет.

Эвелин кивнула. Леди Сара говорила об этом.

Люсьен чуть приподнял ее голову и, впившись в губы жестким поцелуем, начал входить в нее.

Эвелин напряглась от жгучего ощущения его проникновения, стараясь вытянуться как можно больше, чтобы вместить его. Казалось, ему это не удастся. Она вцепилась в плечи Люсьена, желая притянуть его к себе поближе и в то же время оттолкнуть. Внутри была невероятная теснота, как будто что-то препятствовало его проникновению. Затем последовала резкая, жгучая боль, и он полностью вошел в нее.

Эвелин вскрикнула, и Люсьен замер. По-прежнему твердый, он задержался в ней и зашептал на ухо ободряющие слова. Затем медленно начал двигаться, сначала просто осторожно покачивая бедрами. Он опустил руку вниз и стал пальцами дразнить ее чувствительный бутончик, что ранее доставило ей столько наслаждения. Через несколько секунд боль исчезла, и у Эвелин начал пробуждаться аппетит, как у оголодавшего после зимней спячки зверя; она вдруг поняла, что ей нравятся его толчки, она хочет их продолжения, Она хочет его.

От места слияния их плоти жар поднимался вверх по телу Эвелин, и вновь возникла дрожь. Люсьен крепко обхватил ее руками, зарывшись лицом в ее шею, толчки его стали сильнее и учащеннее. Движимая инстинктом, Эвелин раздвинула ноги шире, что немедленно привело к его более глубокому проникновению и усилению этого восхитительного трения. На ее движение Люсьен ответил приглушенным стоном, и Эвелин показалось, что он разбух внутри ее. Еще, да, еще. Ей хотелось снова испытать это чудесное ощущение восторга. Скоро... теперь уже в любой момент...

Вот еще один мощный толчок, и еще один. Затем Люсьен с силой прижался к ней, стараясь остаться в ней как можно глубже, содрогнулся всем телом, и с его губ сорвался хриплый стон.

Эвелин охватил трепет, но затем все прошло. Ей не хватило самой малости, чтобы дойти до желаемого состояния.

Она закрыла глаза, сердце ухало в груди, тело было натянуто словно струна арфы.

Она погладила по плечам и по спине лежащего на ней в изнеможении Люсьена, получая удовольствие от ощущения тяжести его тела.

Дело сделано, и отныне все будет не таким, как прежде.