"Легкий завтрак в тени некрополя" - читать интересную книгу автора (Грошек Иржи)

ПРАГА. ВОСПОМИНАНИЯ. МОЯ КВАРТИРА. КАВАРДАК Сцена восьмая

После ресторана мы оказались с Кариной в постели. Александр гордо отчалил в тот вечер, как королевская яхта, без пассажиров. Чем занимались мы с Кариной в постели? Если бы я помнил. Наверное, чем обычно занимается мужчина с женщиной. В ресторане я обильно окропил себя вином. Белым, красным и серо-буро-малиновым. Скорее в погоне за цветовой гаммой, нежели за качеством. Вы бы видели эту гамму! Поэтому Карина подрядилась проводить меня домой. Александр заявил, что ему противно брать под руку мужчину, да еще пьяного. Вначале Карина пыталась у меня дома разыскать кофе, но натыкалась все время на банки с пи­вом. Конечно, я требовал пива. Потом я пытался разыскать Карину, но попадались под руку ненужные вещи – рубашки, брюки, говджаки. Когда Карина сварила кофе и принесла его в комнату, оказалось, что я избавился от ненужных вещей и валяюсь голый в постели. Теперь я требовал себе Карину. Она сказала, что кофе по-турецки не в ее вкусе, а я валяюсь, как падишах. Тогда я надел халат и обиделся. Сказал Карине, что, вероятно, я слишком для нее старый… Как изобретение Гутенберга. И всяким пигалицам не понятен мой порядок букв… Карина сказала, что этот порядок не понял бы и Гутенберг, а относительно нашей разницы в возрасте – главное, чтобы человек был хороший…

Тогда мне подумалось, что я человек хороший. Я даже надел носки. Карина заметила, что это теперь лишнее. Носки, разумеется. Тогда я принялся говорить, тщательно соблюдая знаки препинания. Я говорил, что готов на Карине жениться, что готов сделать ее счастливой, что для этого потребуется день или два, но, главное, надо сейчас переспать, нам переспать с Кариной, переспать немедленно, и тогда все будет в ажуре. Карина ответила, что слышала об этом в разных вариантах, от разных представителей мужского пола, но суть предложений одна – переспать. Конечно, сказал я, мужчины очень боятся спать в одиночку. Тогда пусть спят все вместе, сказала Карина. Это мне не понравилось. И чтобы как-то выделиться из мужской фауны, я принялся читать свои стихи. Которые написал еще в детстве одной девочке. Мои эмпирические чувства понравились Карине. Она разрешила мне выпить пива. Пиво было теплым, Карина холодная – я расстроился и зарыдал. Что я одинок, что у меня нет совести и даже маленькой морской свинки. Помнится, что особенно меня огорчало отсутствие свинки. Даже маленькой свинки, всхлипывал я и показывал на пальцах – какого размера должна быть у меня морская свинка. Карина положила мою голову к себе на колени и гладила, и перебирала руками пряди моих волос. Я тоже гладил – колени Карины. Через некоторое время Карина сказала, что у меня действительно нет совести и что она сейчас пойдет в ванную комнату. Тогда я моментально успокоился и рассказал Карине, какое полотенце мое, а какое свежее. Вскоре Карина выключила в комнате свет, и я почувствовал Карину под своим одеялом. Дальше ничего не помню. Утром я проснулся под своим одеялом, но без Карины. Это было весьма кстати, потому что меня мучила головная боль и память. О маленькой свинке, должно быть. Карина позвонила мне в тот же вечер, но я прикинулся автоответчиком и посоветовал поговорить со мною после длинного гудка. Этот гудок продолжался полгода, покуда я вдруг не выяснил, что на главную роль как нельзя лучше подходит Карина. Но… Как свинка я, безусловно, прогрессировал.