"Король воров" - читать интересную книгу автора (Мак Рэй Мелинда)

ГЛАВА 7

Онория не могла вспомнить, что ела за обедом. Она не отрывала глаз от Джека Дерри и с затаенным дыханием следила, как он резал мясо, передавал блюдо тушеной моркови, подзывал лакея, чтобы тот подлил ему вина.

Она невнятно и неуместно отвечала на вопросы своего соседа, и тот, должно быть, подумал, что она никудышная собеседница. Но Онория не могла ни на чем сконцентрироваться, кроме человека, сидящего напротив. Девушка молилась про себя, чтобы он не совершил ничего такого, чем выдал бы себя.

Тетушка София, казалось, поддалась очарованию Джека, но это ни о чем не говорило. Учитывая пошатнувшееся состояние ее ума, она могла принять его за кого угодно — за любимого племянника, за давно умершего сына, или даже за одного из своих мужей. Она единственная могла бы объявить Джека самозванцем, и никто даже и ухом не повел бы.

Джек совершенно очаровал Софию, в этом не оставалось никаких сомнений. Она до сих пор считала себя неотразимой красавицей, а Джек в ее воображении играл роль верного рыцаря-поклонника. Он мог бы заслужить неумирающую преданность Софии — по крайней мере, до тех пор, пока она помнит его имя.

Несмотря на все опасения Онории, со стороны казалось, что Джек чувствовал себя в этом обществе как рыба в воде. Благодаря высокому росту его подержанный смокинг казался специально сшитым для него, а этот небрежно повязанный галстук придавал ему вид этакого франта.

Если бы Онория не знала, кто он на самом деле, она ни за что не догадалась бы, что он не настоящий джентльмен. И никто из дядиных гостей и не подумал бы, что меньше чем неделю назад он стоял под виселицей.

Однако, когда обед был в разгаре, Онория стала замечать, что Джек разошелся. Может, выпил слишком много вина? Мужчин еще ожидал послеобеденный портвейн. А что, если он даст волю своему языку? Онории-то рядом не окажется, и Бог его знает, сможет ли Эдмонд вовремя пресечь нежелательный разговор.

Вспомнив свой ужасный сон, Онория сжала в отчаянии кулаки. С того момента, как Джек вошел в дом, она уже не контролировала ситуацию. Джек играл теперь сам по себе, к добру ли только. Онория терпеть не могла такое состояние беспомощности. Но это придавало ей еще больше решимости во что бы то ни стало осуществить свой план. Она ни за что не хотела снова остаться беззащитной и без гроша в кармане.

Джека раздражал испытывающий взгляд Онории. Разве она не видит, что ее пристальный интерес привлекает к нему всеобщее внимание? Он еле подавил сильное желание выставить себя, а заодно и ее, посмешищем за обедом.

Но ему просто некуда идти, если его выкинут из Норкросса. После недели жизни с хорошей едой, чистой одеждой и мягкой постелью он стал снова ценить эти удовольствия. Джек не находил приятным снова оказаться предоставленным самому себе и без средств к существованию. Он отхлебнул еще немного вина. Джеку даже нравилась эта выжившая из ума старушка, сидящая рядом с ним. Она отличалась такой же эксцентричностью, как и ее внучатая племянница, но она хоть не навязывала свои сумасшедшие идеи другим.

Все это могло показаться даже забавным, если бы они с Онорией не находились в таком безнадежном положении. Возможно, ой сможет сделать карьеру на сцене, когда закончится этот маскарад; к тому времени он приобретет достаточно актерского опыта. Но чем бы он ни занялся, он не останется в Англии. Он устал постоянно скрываться.

Если Джек попадет во Францию, он станет всего лишь еще одним англичанином эмигрантом в этой стране, а в хаосе, который царил после падения Наполеона, для человека с его способностями возможностей предоставится более чем достаточно.

Слуги стали убирать скатерти, накрывая стол к десерту. Дамы вскоре покинут застолье, и он сможет спокойно вздохнуть. Не так уж легко казаться непринужденным под настороженным взглядом Онории.

Как только дамы ушли, Джек расслабился. Он поймал взгляд Эдмонда и насмешливо поднял бокал, приветствуя его.

— Портвейн, — Ричард Стерлинг передал Джеку бутылку.

Джек указал на свой бокал с вином.

— Мне этого достаточно, благодарю.

— Отличное вино. Изготовлено моим братом, упокой Господь его душу. Надо отдать ему должное, он разбирался в винах, — он подмигнул Джеку. — Держу пари, вы не найдете такого замечательного красного вина в Йоркшире.

— Едва ли.

Расслабившись на своем стуле, Джек благодушно оглядывался вокруг. Все как в былые времена собрались вокруг стола, наслаждаясь бокалом хорошего вина после обеда.

— В прошлом году ездил в Йоркшир пострелять дичь, — объявил Реджинальд Грос, адвокат. — Ничего особенного. А вы любите охотиться, Барнхилл?

— Если только верхом, — ответил Джек.

— Ах, вот как, — . сэр Ричард снова передал бутылку по кругу, и Джек в этот раз наполнил свой бокал, — да, именно, пустить гончих по следу. Жаль, что еще только август.

— Планируете выводить на охоту новых щенков в этом году? — спросил Лэзэм.

Кивнув в ответ, сэр Ричард принялся за подробный анализ достоинств и недостатков каждой из собак. Джек еле сдерживал зевоту. Плотно поев и выпив вина, он чувствовал, как сон одолевает его, а беседа не возбуждала его любопытства. Но все же здесь лучше, чем в гостиной. Обмениваться любезностями с пожилыми дамами слишком утомительно для него.

Он ухмыльнулся, представив, как Онория сидит там и терзается беспокойством. Вероятно, она ломает руки, боясь, как бы Джек не выкинул что-либо такое, что повергнет в прах весь дом.

Он подумал, что Онория плохо разбирается в людях. Джек знал, что был одним из немногих, кто смог бы осуществить этот шальной план. Но он не собирался убеждать ее в этом. Пусть себе беспокоится.

Он с трудом подавил зевок. Ричард Стерлинг, скорей всего, неисправимый осел, со своей неуемной страстью к собакам. У собак есть свое место — на охотничьем поле. Но Джек желал бы всегда оставаться к ним на таком же расстоянии, как и сейчас.

Недавний случай с этими проклятыми псами еще не изгладился в его памяти.

Эдмонд слегка подтолкнул Джека локтем, и тот поднял голову.

— Никогда бы не подумал, что молодой человек может заснуть после бокала послеобеденного вина, — — засмеялся мистер Мэйфлауер.

— Ему, наверно, уже пора в кровать, — заголосили все вокруг.

— Давно пора, — усмехнулся Джек, — уже скоро утро.

— Придется привыкать к деревенскому образу жизни, старина, — предупредил Эдмонд. — Обед в восемь, ужин в двенадцать и танцы до рассвета. Здесь все не так, как в городе.

— Переставь день и ночь местами, — добавил Мэйфлауер.

— Я постараюсь, — проговорил Джек с кривой усмешкой.

Сэр Ричард отодвинул свой стул.

— Время присоединиться к нашим дамам. Нельзя заставлять их ждать слишком долго. — Он по-отечески приобнял Джека за плечи, когда они выходили из комнаты.

София жестом пригласила Онорию сесть рядом ъ ней, когда дамы уединились в гостиной.

— У парня довольно приятные манеры для йоркширца.

— Йоркшир — не край света, тетушка.

— Нет, но это, конечно, и не Лондон. — София отпила чаю. — И все же я все время думаю, где бы я могла раньше видеть твоего мистера Барн-хилла. Его лицо кажется таким знакомым…

— Я еще не успела тебе рассказать, как замечательно я провела время у няни? Она милая, все стареет, но еще держится.

Онория не хотела, чтобы тетушка утруждала себя всякими догадками насчет сходства Джека с кем бы то ни было. Тетя имела привычку считать, что она со всеми знакома, но девушке становилось не по себе, что Джека с кем-то сравнивают. Она молилась про себя, чтобы не случилось ничего дурного, пока мужчины пили портвейн в обеденном зале. Онории становилось страшно, что она оставила Джека без присмотра, пусть даже Эдмонд и не спускал с него глаз. Но так или иначе, мужчины обсуждали свои мужские дела, и она уверяла себя, что Джек не оплошает.

Онория подняла взгляд, когда мужчины вошли в комнату. София дала знак Джеку, и он поспешил к ней.

— Онория рассказала мне, что вы заядлый охотник, мистер Барнхилл. Мой дорогой покойный муж так любил охоту. Ну да, он уходил из дома с первым звуком охотничьего рожка, и я не видела его до тех пор, пока они не перестреляли всю дичь в лесу.

— Вы не пробовали к нему присоединиться?

— Я! Охотиться? Бог с вами, нет, конечно, глупый мальчишка! — София кокетливо взбила прическу. — Я не из тех современных женщин, которые думают, что им следует делать все то, что делают мужчины, или даже больше. Хотя я прекрасно держусь в седле — многие мне об этом говорили.

— Какая жалость, что я этого не видел. Я восхищаюсь женщинами, которые умеют обращаться с лошадьми.

— Охотничий сезон не за горами, а? Хотел бы я заполучить некоторых щенков у вашего дяди, — подошел к ним Эдмонд.

— Тш-ш, — прошипела Онория, — миссис Болтон собирается сыграть на пианино.

Растянув губы в вымученную улыбку, Джек уставился в потолок. Если он перестанет контролировать себя, то может запросто заснуть и свалиться со стула. Может, это внесет некоторое оживление в атмосферу вечера.

Это, наверное, и есть отображение провинциальной жизни в миниатюре: нет ничего хуже, чем находиться по принуждению в одном доме в компании скучных, неинтересных людей, не имея никаких перспектив на развлечение или, хотя бы, на кратковременную передышку.

Внезапно у него перехватило дыхание. В тюрьме он тоже не питал никаких надежд на короткий отдых, но там ему не приходилось скучать. Ему приносили еду, вино, иногда приходила женщина. Не лучший вариант, но Джек не жаловался. Большинству его товарищей по несчастью были присущи прямота и честность, и он ценил это.

Джек взглянул на Онорию, которая что-то нашептывала Софии. Как долго продлится этот вечер? Когда он сможет уединиться в своей комнате? Онория наверняка промучает его здесь до самого конца.

Когда каминные часы отбили четверть десятого, Джек застонал. Он больше не выдержит. Разве Онория не видела, что с ним творится? Он встал.

— Наступило время для игр, — сказал он. — Не хотите ли поразгадывать какие-нибудь шарады?

Онория удивленно раскрыла глаза.

— Мне кажется…

— Я знаю! Но мы можем попробовать, например, «Поменяться местами» или «Король идет», — перебил ее Джек.

— Замечательная идея, просто замечательная! — София подтолкнула Онорию своей тростью. — Я уже сто лет не играла в эти игры!

— Очень хорошо, — проговорил Джек, взяв свободный стул и подсел к ней. — Живее, возьмите свои стулья и расставьте их по кругу.

— Что вы себе позволяете! — сердито зашептала Онория.

— Я хочу хоть как-то оживить вечер. А то здесь хуже, чем на похоронах.

— Эти люди не станут играть в глупые детские игры.

Джек показал на гостей, которые, смеясь, уже тащили в крут стулья.

— Это, наверно, самое потрясающее событие, каких давно не видел дом вашего дяди! — в восторге воскликнула София.

Онория все еще сомневалась, но Джек разошелся не на шутку.

— А теперь посмотрите, нет ли еще одного лишнего стула в комнате. Эдмонд, Онория, передвиньте ваши стулья, что вы медлите?

Когда все расселись по местам, Джек встал в центре, проговаривая и нараспев:

— Займи стул соседа, займи стул соседа!

Он медленно поворачивался в кругу, оглядывая каждого из гостей. Затем он скороговоркой выпалил: «Король идет!», все подскочили, и образовалась свалка, так как каждый хотел заполучить свободный стул. Сэр Ричард остался без стула, и София захихикала, радуясь его неудаче.

— Займи стул соседа, — пропел сэр Ричард, заняв свое место в центре круга.

Джек устремился к стулу напротив, который освободила Онория. Она обошла круг, отыскивая свободный стул, но все оказались заняты.

— Тебе водить, девочка! — сказала леди Хэмптон, стукнув тростью об пол. — Давай выходи, Норри!

После следующего круга игры мельком взглянув на Онорию, Джек изумился, увидев ее пылающие щеки, сияющие глаза и радость на лице. Она выглядела естественной и счастливой, он никогда еще не видел ее такой. Онория стала даже красивее.

К его удивлению, гости продолжали играть в эту игру больше получаса. Наконец, они объявили, что устали и решили отдохнуть.

София заявила, что она собирается идти спать, и Джек предложил ей свою руку. Онория последовала за ними.

— Я помогу тете Софии, — сказала она Джеку у лестницы. — Вы можете вернуться в гостиную.

— О, лапочка, позвольте ему проводить меня, — София вцепилась в руку Джеку. — Нет ничего лучше сильной мужской руки, на которую можно опереться.

София пристально смотрела на него, пока они поднимались по лестнице.

— Вы уверены, что мы не встречались раньше? Ваше лицо кажется мне таким знакомым.

— Возможно, на балу в Лондоне прошлой весной?

— О, какой вздор! — София игриво похлопала его по плечу своим веером. — Я не выезжала в город уже сто лет. Вы никогда, случайно, не бывали в доме моего внука?

— Не могу сказать.

— Приезжайте весной, — заговорщицки зашептала София. — Сад в это время просто великолепен.

Они остановились у дверей ее комнаты. Джек низко склонился перед ней.

— Весьма доволен нашим знакомством, леди Хэмптон.

— О, вечер получился чудесный. Я и не помню, когда в последний раз так веселилась. — Она одобряюще посмотрела на Онорию.

— Я искренне рада за тебя, моя дорогая.

Онория зарделась и поспешила провести Софию в ее комнату, в то время как Джек скрылся в твоей. Он ни за что не вернется в гостиную.

Но, по крайней мере, он не зря страдал, ему удалось, в конце концов, развеселить Онорию; она так смеялась во время игры. Обычно она беспокоилась, все время думая о краже ожерелья, о своем будущем и деньгах, растормошить ее составляло большого труда.

Ничего, скоро она научится не переживать о завтрашнем дне и получать все удовольствия от сегодняшнего, как научился, в конце концов, и он сам. Хотя до сих пор расплачивается за это умение. Он устал быть Джеком Дерри, устал быть тем, кем на самом деле не являлся; и устал от людей, которые вынуждали его к этому. Последний сын, легкомысленный повеса, благородный вор. Он не являлся ни тем, ни другим. Все хотели, чтобы он разыгрывал эти роли, а если не соответствовал им, то оказывался виноватым. Когда этот глупый фарс закончится, он станет самим собой и прекратит прикидываться кем бы то ни было. Он сам решит, как распорядиться своей судьбой, а все пусть катятся ко всем чертям.

Хотя — какой-то придирчивый внутренний голос спрашивал, не этим ли он и занимался всю свою жизнь. Делал все, что хотел, не думая о том, какие последствия это могло навлечь на него и окружавших его людей. Из-за этого легкомыслия он чуть не оказался на виселице.

Да, наверно, нехотя признался Джек сам себе. Но все-таки он вынес из всего случившегося какой-то урок и не хотел, чтобы все это снова повторилось. Если он прекратит подстраиваться под требования различных людей с извращенными представлениями и будет прислушиваться к своему внутреннему голосу, то сможет все исправить. Теперь у него появились свои, лучшие намерения в жизни…

В представлениях же Онории Стерлинг он оставался всего лишь вором, но она поздравляла себя, что сумела найти такого благовоспитанного. Она считала, что это благодаря ее усилиям он превратился из отщепенца в джентльмена. На самом же деле такое превращение было просто невозможно.

Уступая, он подыгрывал ей, но как можно оставаться такой слепой! Разве она не видела, что он всегда являлся большим, чем обыкновенный заурядный вор! Как глупо! Она ждала от него, что он окажется таким, каким его желала видеть она. Также, как и его отец.

Джек застыл при этом ненавистном ему воспоминании. «Джек, я разочаровался в тебе, ты плохо занимаешься. Я принял решение относительно твоего будущего. Джек, ты поступишь так, как тебе велено!» Но Джек не желал быть ничьей марионеткой. Ни отца, ни, тем более, Онории. Если это ей не по вкусу, пусть поищет себе другого компаньона.

Скинув туфли и сюртук, он прилег на кровать, но оставался в каком-то тревожном беспокойном состоянии еще некоторое время.

В коридоре стало шумно, гости расходились по комнатам. Пришло время, чтобы осмотреть дом.

Он подождал, пока улегся шум, затем приоткрыл дверь и выглянул. Только свеча на подставке и конце коридора, зажигаемая на ночь, слабо светилась в кромешной тьме. Выскользнув, он прошел на лестничную площадку и стал осматривать коридор, где находились спальни.

Джек уже собирался спуститься вниз по лестнице, как вдруг услышал легкий щелчок дверного замка. Он отступил в тень, увидев, как Эдмонд вышел из своей комнаты и, крадучись, двинулся по коридору. Он слегка дотронулся до ручки какой-то двери, та приоткрылась, и Эдмонд проскользнул внутрь.

К кому он мог пойти в столь поздний час? Совершенно ясно, что ни к леди Болтон, ни к миссис Мэйфлауер. Джек посчитал двери, затем нырнул в свою комнату и достал план, начерченный Онорией.

Найдя нужную комнату на плане, он удивленно поднял брови. Онория. Но они же двоюродные брат и сестра, вероятно, они о чем-нибудь договаривались, так как днем не представилось такой возможности. Наверно, они решали какие-нибудь финансовые дела, Онория же сказала ему, что потратила все деньги, которые занимала у Эдмонда.

Да можно найти сколько угодно причин для свидания наедине.

Но по опыту Джек знал, что существует лишь одна причина для ночных визитов к молодой девушке. И это объясняло, почему Эдмонд так желал помочь Онории. Все становилось совершенно ясно. Вероятно, их связывало еще что-то, помимо родственных обязательств.

Джеку не понравилось, что Эдмонд находился наедине с Онорией в ее комнате. И еще меньше ему нравилась мысль, что они, скорей всего, любовники. И не потому, что Джеку самому нравилась Онория. Это могло навлечь всевозможные неприятности на него самого. Он оказался третьим лишним. Если все провалится, то Джек не сомневался, что всю вину переложат на него, и его шея снова окажется в петле.