"Сердце в гипсе" - читать интересную книгу автора (Грохоля Катажина)Я должна с ним расстаться— У тебя есть минутка? — Раздался телефонный звонок, и я услышала знакомый голос Аги, которая звонит довольно редко, главным образом тогда, когда жизнь дает крен, и ее одолевает грусть, и ей жить не хочется. Времени у меня особенно не было, потому что я как раз намазала бальзамом волосы, — это Ренька мне подсказала, что есть совершенно потрясающие маски для волос е витаминами, которые восстанавливают поврежденные волосы, да и вообще волосы после них становятся длиннее, пышнее и блестят. Пылесос стоял посреди комнаты, а я носилась с тряпкой в руке, пытаясь привести дом и себя в порядок накануне очередной субботы. В придачу меня ждал конец учебного года, Тося наконец-то собиралась представить нам Якуба, и то, что я находилась в состоянии стресса, можно было заметить невооруженным глазом. Конечно, если бы кто-нибудь на меня посмотрел. Но Адасик был на работе... — Знаешь, звоню тебе, потому что только ты можешь мне дать совет... Меня погладили по шерстке — и я отложила тряпку и села удобно в кресло. С волос капало. Бальзам понемножку начал стекать мне за ухо. — Да, конечно, — сказала я, мысленно оправдывая свое бездействие, потому что когда необходимо спасать мир, то я всегда готова, уборка может и подождать. И Адасик придерживается того же мнения. — Я должна с ним расстаться. Что мне делать? — застонала в трубку моя давнишняя задушевная подруга. — Что ты должна сделать? — Расстаться с ним. — Боже, почему? — Я расположилась поудобнее, потому что явно предстоял долгий разговор. — Потому что я в полной прострации, не знаю, что мне делать, — грустью повеяло из телефонной трубки. — Он меня совсем не понимает. — Но в чем конкретно он тебя совсем не понимает? — поинтересовалась я, преисполненная симпатии к ней. — Он совсем, ну нисколько меня не понимает, ни в одном вопросе! — обиженно объяснила Ага. — Ты можешь яснее? — Я спрашивала терпеливо, потому что, известное дело, выговорится женщина, и ей станет легче. Адасик того же мнения и всегда терпеливо ждет, пока я не закончу трепаться по телефону. Ну, почти всегда. — Что я тебе могу сказать... — Телефонная трубка зарыдала. — Мы просто стали чужими людьми. — Почему тебе так кажется? — Я старалась, чтобы голос звучал участливо и мягко. — Мне это вовсе не кажется! Это на самом деле так! — прокричала она мне в ухо. — Я именно об этом и спрашиваю, почему? — продолжала я настойчиво, преисполненная желания помочь ей в этой тяжелой ситуации, хотя у меня по-прежнему капало с волос. — Вот именно... почему... я сама все время об этом думаю... — Она простонала в телефон. — А что случилось? — пыталась я выудить из нее хоть какую-нибудь информацию. — А разве что-нибудь должно было случиться? — Голос приятельницы резанул меня, как оплеуха. — Просто он меня не понимает! — А я не понимаю, о чем ты говоришь, — отреагировала я не совсем корректно, чего Адасик не одобрил бы. — Вот именно. Меня никто не хочет понять. Даже ты. Никто! — прошипела трубка. — Я пытаюсь тебя понять, — не сдавалась я, черт знает зачем. — Он что-нибудь тебе сделал? — Конечно! А то бы я тебе звонила? — Ну что? — крикнула я в отчаянии. — Что он тебе сделал? И я услышала жалкое: — Ну, он меня совсем не понимает... Я подумала, что необходимо набраться терпения и понять, что говорит Ага. Хотя в каком-то отделе мозга трепыхалось убеждение, что все, что бы я ни сказала, обратится против меня. Напрягая все свои мыслительные способности, я пыталась вспомнить начало нашего разговора. С чего она начала? Надо повторить то, что Ага мне сказала, и тогда она поймет, какой я благодарный слушатель. О чем же она говорила? О расставании — припоминаю — она сказала: «Я должна расстаться с ним». — Так, может быть, ты с ним расстанешься, если тебе так плохо, — промолвила я робко, возвращаясь к началу разговора. — Ты что! — В голосе Аги сквозил упрек. — Ведь я его люблю! Она даже не поинтересовалась, как у меня дела, хотя и у меня свои проблемы, мне тоже иной раз кажется, что он меня не понимает. Ага внезапно закончила наш разговор, а я с капающим бальзамом, от которого на кресле осталось чудовищное пятно, потащилась в ванную. Я не настаиваю на том, чтобы все друг друга понимали. Ясное дело, у людей может меняться настроение, и иногда вообще невозможно понять, что с ними происходит. Видно, бальзам на голове подействовал также на мои мозги, потому что меня вдруг осенило. Я не хочу сойти с ума. Я всегда готова прийти на помощь, если пригорела еда, испорчена кастрюля или кто-то кого-то собирается бросить. Или, не дай Бог, хочет чем-то запустить. Извольте, я к вашим услугам. В конце концов за это мне и платят, накоплен опыт. Но ведь Ага не затем звонила, чтобы услышать мой бред. Я смыла бальзам и решила, что плохая из меня подруга. И, высушив волосы, набрала ее номер. — Ага? — спросила я доверительным тоном. — Да. — Я тебе звоню, потому что мы с тобой как-то так поговорили... — Я думала, ты мне что-нибудь посоветуешь... что мне делать... — Послушай, — сказала я и сделала глубокий вдох. Я должна была помнить о том, чтобы не завираться, не обманывать, оставаться самой собой. — Я всегда готова тебя выслушать, но я не знаю, как тебе быть, ведь я — не ты. Мне трудно что-либо советовать. Ну, Адасик гордился бы мной. Тем более что он наверняка предвидел бы, чем закончится разговор. На другом конце провода воцарилась тишина. — Ага? Тон моего голоса действительно располагает к доверительным беседам. Я понимала, что ей не нужны никакие мои советы и что я поступила правильно. Надо было ей сразу это сказать. — Вот уж не думала, что ты окажешься такой бесчувственной подругой и бессердечным человеком, с тобой вообще невозможно говорить. Привет. — Ага положила трубку. Мне показалось, я услышала вздох облегчения Адасика, который, правда, был на работе. |
||
|