"Король сделки" - читать интересную книгу автора (Гришем Джон)

Глава 18

Текила Уотсон признал себя виновным в убийстве Рамона Памфри и был приговорен к пожизненному заключению. С правом условно-досрочного освобождения через двадцать лет, хотя статья в «Пост» об этом умалчивала. В ней говорилось, что Район Памфри стал жертвой одного из серии уличных убийств, которые представлялись на редкость немотивированными даже для города, привыкшего к бессмысленному насилию. У полиции не имелось никаких объяснений. Клей пометил в ежедневнике: позвонить Адельфе, узнать, как она поживает.

В некотором роде он был обязан Текиле, но не знал, чем мог бы его отблагодарить. Клей убеждал себя, что для парня, большая часть жизни которого прошла в наркотическом дурмане, пребывание в тюрьме, независимо от тарвана, может оказаться даже благом, но гордости от своего поступка все равно не испытывал. Все было просто и понятно: он продался. Взял деньги и похоронил правду.

Статья, опубликованная на предыдущей странице, привлекла его внимание и заставила забыть о Текиле Уотсоне. На фотографии красовалась одутловатая физиономия мистера Беннета Ван Хорна в неизменной твердой шляпе с монограммой. Мистер Ван Хорн и другой мужчина – подпись под фотографией гласила, что это главный проектировщик корпорации БВХ, – напряженно всматривались в какие-то чертежи. Компания развязала мерзкую возню за право застройки территории близ Ченселлорсвилльского мемориального поля сражения, что в часе езды на юг от Вашингтона. Беннет, как всегда, предлагал один из своих уродливых проектов, включавших особняки, кондоминиумы, многоквартирные дома, магазины, теннисные корты и неизменный пруд, – все это в какой-нибудь миле от центра мемориального поля и в непосредственной близости от того места, где генерал Джексон по прозвищу Твердокаменный был убит патрулем конфедератов. Общество охраны исторических памятников, юристы, военные историки, защитники окружающей среды и члены общества конфедератов обнажили мечи, приготовившись искромсать Беннета-Бульдозера. Неудивительно, что «Пост» пела хвалу всем этим группам, не удостаивая Ван Хорна добрым словом. Тем не менее земля, о которой шла речь, принадлежала неким пожилым фермерам, и, похоже, Беннет одерживал верх, по крайней мере в настоящий момент.

В статье приводился длинный список других исторических памятных мест Виргинии, заасфальтированных застройщиками. Газета сообщала, что Общество истории Гражданской войны возглавило движение протеста. Адвокат общества характеризовался как бесстрашный радикал, готовый довести дело до суда, чтобы не отдать историю на поругание. «Но для ведения тяжбы мы нуждаемся в деньгах», – цитировала его слова газета.

Сделав два звонка, Клей узнал номер телефона адвоката. Они проговорили около получаса, и, вешая трубку, Клей уже выписывал чек на сто тысяч долларов для основанного Обществом истории Гражданской войны Фонда зашиты Ченселлорсвилля.

Когда он проходил мимо стола мисс Глик, она вручила ему телефонограмму. По дороге в зал заседаний Клей дважды перечитал имя и, набирая указанный номер, не мог избавиться от сомнений.

– Могу я поговорить с мистером Пэттоном Френчем? – сказал он, когда на другом конце линии сняли трубку. В телефонограмме говорилось, что его просят срочно перезвонить.

– Простите, как вас представить?

– Клей Картер из округа Колумбия.

– Ах да, конечно, мистер Френч ждет вашего звонка.

Клею было трудно представить себе могущественного и чрезвычайно занятого Пэттона Френча сидящим в ожидании его звонка. Тем не менее великий человек снял трубку моментально.

– Привет, Клей, спасибо, что перезвонили, – сказал он так непринужденно, что Картер даже немного растерялся. – Отличная статья в «Джорнал», не так ли? Неплохо для новичка. Жаль, что я не познакомился с вами лично в Новом Орлеане. – Голос звучал так же, как и там, через микрофон, но гораздо небрежнее.

– Не стоит извинений, – ответил Клей. На слете кружка барристеров было сотни две адвокатов. Ни у Клея, ни тем более у Пэттона Френча не было причины для личного знакомства, едва ли Френч вообще знал, что в аудитории присутствует человек по фамилии Картер. Однако, судя по всему, теперь он навел кое-какие справки.

– Клей, я бы хотел с вами встретиться. Думаю, мы могли бы посотрудничать. Я уже месяца два отслеживаю дилофт. Вы меня обскакали, но у «Акермана» денег хватит на всех.

Клею совершенно не хотелось лезть в одну берлогу с Пэттоном Френчем. Хотя, с другой стороны, о методах, с помощью которых тот принуждал фармацевтические корпорации идти на многомиллионные соглашения, ходили легенды.

– Что ж, можно обсудить, – ответил Клей.

– Слушайте, я прямо сейчас лечу в Нью-Йорк. Что, если я подхвачу вас в округе Колумбия и мы полетим вместе? У меня новенький «Гольфстрим-5», и мне не терпится его продемонстрировать. Остановимся на Манхэттене, чудненько поужинаем сегодня вечером, поговорим о деле и вернемся завтра к вечеру. Ну как, идет?

– Вообще-то я очень занят. – Клей отчетливо вспомнил, какое отвращение вызвало у него в Новом Орлеане публичное хвастовство Френча своими игрушками – новым самолетом, яхтой, замком в Шотландии.

– Не сомневаюсь. Я тоже занят. Мы все чертовски занятые люди. Но эта поездка может оказаться для вас самой выгодной из когда-либо предпринятых. Я не принимаю никаких отказов. Встречаемся в три часа в аэропорту Рейгана. Договорились?

У Клея не было особых дел – разве что несколько телефонных разговоров да вечерняя партия в рэкетбол. Телефоны в конторе раскалились от звонков напуганных потребителей дилофта, но на них отвечали его сотрудники. К тому же в Нью-Йорке Клей не был уже несколько лет.

– Ладно, почему бы нет? – Он был не прочь взглянуть на «Гольфстрим-5» и поужинать в каком-нибудь шикарном нью-йоркском ресторане.

– Правильное решение, Клей. Правильное.

Терминал для частных самолетов аэропорта Рейгана кишел замотанными администраторами и чиновниками, сновавшими туда-сюда, прилетавшими и улетавшими. Аккуратненькая брюнетка в короткой юбочке у стойки вылетов держала написанный от руки плакат с его именем. Клей представился. Девушку звали Джулия.

– Следуйте за мной. – Она профессионально-обворожительно улыбнулась. Они спустились по наклонному пандусу к выходу и сели в служебный микроавтобус. Дюжины «лиров», «соколов», «ястребов», «челленджеров» стояли на парковках либо буксировались тягачами к терминалам. Аэродромные команды виртуозно разводили самолеты так, что их крылья едва не касались друг друга. Ревели моторы, все это действовало на нервы.

– Вы откуда? – спросил Клей.

– Мы базируемся в Билокси, – ответила Джулия. – У мистера Френча там основной офис.

– Я несколько недель назад слышал его выступление в Новом Орлеане.

– Да, мы там тоже были. Нам редко доводится пожить дома.

– Он, наверное, много наматывает?

– Около ста часов в неделю.

Они остановились возле самого большого на стоянке самолета.

– Это наш, – просияла Джулия, и они вышли из микроавтобуса. Пилот взял у Клея сумку и исчез с ней.

Пэттон Френч, естественно, разговаривал по телефону. Он махнул Картеру, приветствуя его на борту своего самолета. Джулия взяла у Клея пиджак и спросила, что принести выпить. Только воду с лимоном. Клей впервые попал на борт частного самолета, и у него захватило дух. Картинки из экспозиции в Новом Орлеане не могли даже отдаленно передать роскошь, что открылась его взору.

В салоне стоял легкий запах кожи, очень дорогой кожи: кресла, диваны, стены, даже столы были обтянуты кожей различных оттенков голубого и бронзового. Все светильники, дверные ручки и панели электронных устройств – позолочены. Деревянные – похоже, красного дерева – детали оформления интерьера отполированы до блеска. Это напоминало роскошный люкс пятизвездного отеля, только снабженный мотором и крыльями.

Рост Клея составлял ровно шесть футов, но над головой у него оставалось еще свободное пространство. В глубине длинного салона был устроен кабинет. Там-то и сидел Френч, продолжая разговаривать по телефону. Бар и кухня располагались в отдельной кабине, оттуда спустя несколько секунд вышла Джулия с водой для Клея.

– Вам лучше присесть, – посоветовала она. – Сейчас нас начнут буксировать.

Когда самолет медленно тронулся, Френч резко оборвал разговор и двинулся навстречу Клею. С сияющей белозубой улыбкой и новыми извинениями за то, что не уделил ему внимания в Новом Орлеане, он энергично потряс руку гостя. Френч был грузноват, в густых вьющихся волосах элегантно пробивалась седина, ему можно было дать лет пятьдесят пять, до шестидесяти он явно недотягивал. Казалось, каждая клеточка его организма излучала мощную жизненную энергию.

Адвокаты уселись за стол друг против друга.

– Недурно для прогулки, а? – сказал Френч, обводя рукой интерьер самолета.

– Весьма, – согласился Клей.

– У вас есть самолет?

– Нет. – От своей «безлошадности» Клей испытал чувство неполноценности. Какой же он после этого адвокат?

– Ничего, сынок, скоро будет. Без самолета не обойтись. Джулия, принеси-ка мне стаканчик водки. Это у меня уже четвертый – самолет, не стаканчик, – пошутил Френч. – Чтобы ими управлять, требуется двенадцать пилотов. И пять Джулий. А девочка ничего, правда?

– Очень даже.

– Куча накладных расходов, но и гонорары в результате полетов отличные. Вы слышали мое выступление в Новом Орлеане?

– Слышал. Получил большое удовольствие. – Клей лишь слегка покривил душой: как бы вызывающе ни выглядел Френч на трибуне, его речь действительно была занятной и познавательной.

– Я терпеть не могу подобным образом распространяться о деньгах, но вынужден был играть на публику. Большинство из тех парней, что находились в зале, в конце концов принесут мне какое-нибудь большое коллективное дело. Так что приходится, знаете ли, время от времени их взбадривать. Я создал самую успешную адвокатскую фирму по массовым деликтам в Америке, наша задача – держать в ежовых рукавицах финансовых шишек. Когда ведешь тяжбу с такими компаниями, как «Акерман», или любой из пятисот других, обладающих самыми крупными капиталами, нужно иметь соответствующую амуницию, пробивную силу, так сказать. У них денег немерено. И я просто пытаюсь выравнивать поле…

Джулия принесла хозяину водку, села в кресло и пристегнулась, приготовившись к взлету.

– Хотите перекусить? – спросил Френч. – Она может приготовить все, что угодно.

– Спасибо, я не голоден.

Френч сделал большой глоток, потом вдруг откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и, пока самолет разбегался и взлетал, казалось, молился. Воспользовавшись передышкой, Клей продолжил рассматривать салон. Он был до неприличия шикарным и дорогим даже на вид. Сорок – сорок пять миллионов за частный самолет! А ведь, если верить сплетням, подслушанным Клеем в кружке барристеров, компания «Гольфстрим» не успевала удовлетворять спрос. Желающим приобрести такое чудо приходилось ждать по два года!

Прошло несколько минут, самолет взлетел, лег на курс, и Джулия исчезла в кухне. Френч очнулся от своей медитации и хлебнул еще.

– Все, что написано в «Джорнал», правда? – спросил он гораздо спокойнее. У Клея создалось впечатление, что настроение Френча могло меняться быстро и радикально.

– В общем, да.

– Я дважды был на первой полосе, ничего хорошего. Неудивительно, что нас, адвокатов по коллективным делам, так не любят. Никто не любит, вам это еще предстоит почувствовать. Запах денег ассоциируется с отрицательными персонажами. Но вы привыкнете к этому, как привыкли все мы. Я однажды встречался с вашим отцом. – Во время разговора Френч косил глазом и выстреливал каждую фразу так, словно постоянно обдумывал свои слова на три хода вперед.

– В самом деле? – Клею с трудом верилось, что этот человек и его отец действительно были знакомы.

– Лет двадцать назад я работал в министерстве юстиции. Мы судились за кое-какие индейские земли. Но индейцы привели в суд Джаррета Картера из округа Колумбия, и войне был положен конец. Он был блестящим адвокатом.

– Благодарю вас, – лопаясь от гордости, сказал Клей.

– Должен признать, Клей, ваша атака на дилофт – шедевр. И сработано весьма необычно. В большинстве случаев слухи об опасных препаратах расползаются медленно, по мере того как жалобы поступают от все большего числа пациентов, Врачи процесс не ускоряют: они имеют свой куш от фармацевтических компаний, поэтому вовсе не спешат поднимать красный флажок. К тому же по законодательствам большинства штатов юридическую ответственность за назначение вредных препаратов в первую очередь несут именно они. Постепенно в дело начинают втягиваться юристы. У какого-нибудь дядюшки Люка из захолустного Подунка в далекой Луизиане вдруг ни с того ни с сего появляется кровь в моче, он целый месяц недоумевает по этому поводу, пока не сообразит пойти к врачу. А врач, пораскинув мозгами, просто отменяет ему тот чудодейственный препарат, который сам же и назначил. Неизвестно еще, додумается ли дядюшка Люк обратиться к семейному адвокату. Но даже если додумается, в этих заштатных городишках адвокаты обычно – серые мышки, которые имеют дело лишь с завещаниями и разводами, так что, попадись им приличный повод для коллективного иска, они его и распознать-то не сумеют. Чтобы вывести вредный препарат на чистую воду, нужно время. А то, что сделали вы, – просто уникально…

Клею было приятно слушать. Френчу – говорить. Это обнадеживало.

– …Из чего я делаю вывод, что вы располагали информацией изнутри, – добавил Френч и сделал паузу, давая возможность Клею подтвердить его предположение. Но тот хранил непроницаемый вид. – У меня обширные связи в среде адвокатов от побережья до побережья, но ни один из них до последнего времени ничего не знал о дилофте. В моей фирме работают два юриста, чьей единственной задачей является отслеживание информации об имеющихся на рынке препаратах, однако мы и близко не подошли к возбуждению дела. И вдруг я вижу на первой полосе «Уолл-стрит джорнал» информацию о вашем наступлении и вашу улыбающуюся физиономию. Мне известны правила игры, Клей, и я не сомневаюсь, что вы получили информацию изнутри.

– Да, но я никогда и никому не открою источника.

– Правильно. Вы меня успокоили. Я видел вашу рекламу. Мы отслеживаем подобные вещи по всей стране. Неплохо. Доказано, что пятнадцатисекундный метод блиц-рекламы, который вы избрали, наиболее эффективен. Вы это знали?

– Нет.

– Молниеносный удар поздно вечером и рано утром. Краткое послание, призванное напугать, и номер телефона, где готовы оказать помощь. Я сам проделывал такое тысячи раз. Сколько дел вы собрали?

– Трудно сказать. Обратившимся к нам еще делают предварительные анализы. Но телефоны звонят не переставая.

– Я запускаю свою рекламу завтра. У меня шесть человек, которые занимаются только рекламой, можете поверить? Шесть штатных рекламщиков. А их услуги недешево стоят.

Появилась Джулия с двумя блюдами – на одном возвышалась гора креветок, на другом было разложено мясное ассорти – копченая ветчина, салями, что-то еще, названия чему Клей даже не знал, – и разные сорта сыра.

– Бутылку чилийского белого, – распорядился Френч. – Вино должно было уже охладиться. Вы любите вина? – спросил он, обращаясь к Клею.

– Некоторые. Но вообще-то я не знаток.

– А я обожаю вина. У меня здесь, в самолете, не меньше ста бутылок. – Френч проглотил креветку. – По нашим подсчетам, по дилофту должно быть от пятидесяти до ста тысяч истцов. Мы не ошиблись?

– Сто тысяч – это, судя по всему, максимум, – осторожно подтвердил Клей.

– Меня немного беспокоят «Лаборатории Акермана». Известно ли вам, что я дважды вел против них тяжбы?

– Нет, я этого не знал.

– Десять лет назад, тогда у них была прорва наличности. Но в совете их директоров оказалась пара идиотов, которые сделали ряд неудачных приобретений. Сейчас у них долгов на десять миллиардов. Глупая история. Типичная для девяностых. Банки бездумно выдавали деньги идиотам, а те пытались скупить весь мир. Так или иначе, «Акерман» отнюдь не на грани банкротства. К тому же они застрахованы. – Френч подкидывал наживку, и Клей решил сделать вид, что заглотил ее.

– Да, они застрахованы по меньшей мере на триста миллионов. И еще у них есть около полумиллиарда, которые они могут потратить на сделку.

Френч расплылся в блаженной улыбке и только что не замурлыкал при этом сообщении. Он не мог, да и не пытался скрыть свой восторг.

– Отличная сумма, сынок, великолепная! У вас надежные источники в корпорации?

– Превосходные. Есть люди, которые владеют конфиденциальной информацией, и мы располагаем выводами лабораторных исследований, которыми располагать не должны. «Акерман» со своим дилофтом на пушечный выстрел не подойдет к жюри присяжных.

– Восхитительно! – Френч даже закрыл глаза, наслаждаясь услышанным. Нищий адвокат, получивший возможность купить первую в своей жизни приличную машину, не мог бы выглядеть более счастливым.

Джулия принесла вино и разлила по бесценным хрустальным бокалам. Френч с видом знатока понюхал, оценил и наконец пригубил. Почмокав губами, он утвердительно кивнул и вернулся к беседе:

– В том, чтобы поймать большую, богатую, заносчивую корпорацию на грязных делишках, есть такой кайф, который нельзя сравнить даже с сексом, Клей. Это самое большое из известных мне удовольствий. Ты загоняешь в угол алчных мерзавцев, причиняющих своими препаратами вред невинным людям, и ты, адвокат, получаешь шанс наказать их. Конечно, деньги тоже имеют значение, но деньги – второе, главное – победа. И я никогда не перестану это делать, независимо от того, какой доход это мне будет приносить. Люди думают, я жадный, поскольку продолжаю работать, несмотря на то что на деньги, которые уже заработал, мог бы жить припеваючи где-нибудь на берегу океана до конца жизни. Но ведь это скучно! Я предпочитаю работать по семь дней в неделю, чтобы отлавливать крупных жуликов. В этом моя жизнь.

Его одержимость в этот момент казалась почти заразной. Лицо светилось фанатизмом. Помолчав, Френч спросил:

– Нравится вино?

– Нет, отдает керосином, – признался Клей.

– Вы правы! Джулия! Вылей это в унитаз! Принеси нам бутылку мерсо, того, что вчера куплено.

Однако для начала она подала ему телефон:

– Это Мюриел.

Френч схватил трубку:

– Привет.

Склонившись к уху Клея, Джулия шепотом пояснила:

– Мюриел – наша старшая секретарша, мать-начальница. Она находит его даже тогда, когда его жены бессильны это сделать.

Захлопнув крышку мобильника, Френч сказал:

– Клей, позвольте мне предложить вам сценарий. Обещаю, он принесет вам больше денег в более короткий срок. Гораздо больше.

– Слушаю вас.

– Я соберу столько же истцов по дилофту, сколько вы. Теперь, когда вы открыли дверь, в нее хлынут сотни адвокатов, охотников за такими делами. Мы с вами сможем контролировать процесс, если перенесем официальную регистрацию из округа Колумбия в мою вотчину, в Миссисипи. Это напугает «Акермана» до смерти. Они и сейчас, когда вы прижали их в округе Колумбия, дрожат от страха, но все еще думают: «Ну, он новичок, никогда прежде этим не занимался, никогда не вел коллективных дел, это его первый опыт» и так далее. Но если мы объединимся, соберем все иски и перенесем тяжбу в Миссисипи, «Лаборатории Акермана» хватит один общий корпоративный обширный инфаркт.

У Клея голова шла кругом от сомнений и вопросов.

– Слушаю, – только и смог выдавить он.

– Вы сохраняете своих клиентов, я – своих. Мы их накапливаем, а когда к нам присоединятся другие адвокаты со своими клиентами, я иду к судье и прошу назначить руководящий комитет истцов. Я всегда так поступаю. Председателем буду я. Вы, разумеется, войдете в комитет, поскольку являетесь инициатором дела. Мы будем проводить мониторинг всех исков по дилофту и постараемся все держать под своим контролем, хотя одному Богу известно, как это трудно, когда имеешь дело с кучей самонадеянных адвокатов. Я проходил это десятки раз. Тем не менее комитет позволит нам сосредоточить в своих руках все нити. Довольно скоро мы начнем переговоры с «Акерманом». Я знаю их адвокатов. Если ваши информаторы так хороши, как БЫ говорите, надавим посильней и скоро добьемся соглашения.

– Как скоро?

– Это зависит от нескольких факторов. Сколько реальных случаев у нас будет. Как быстро нам удастся подвигнуть людей к предъявлению исков. Сколько адвокатов ввяжется в драку. И, что очень важно, насколько велик урон, нанесенный нашим клиентам.

– Пока подавляющее большинство опухолей доброкачественные.

Френч слегка нахмурился, осмысляя информацию, но быстро нашел в ней положительную сторону.

– Это даже лучше, – сказал он. – Такие опухоли удаляются методом цистоскопической хирургии.

– Совершенно верно. Это амбулаторная процедура, которая стоит около тысячи долларов.

– А каков долгосрочный прогноз?

– Без осложнений. Если держаться подальше от дилофта, жизнь вернется в привычное русло, хотя для страдающих артритом это означает и возвращение болей.

Френч понюхал вино, поболтал его в бокале и сделал глоток.

– Это намного лучше, вам не кажется?

– Да, – согласился Клей.

– В прошлом году я совершил дегустационный тур по Бургундии. Целую неделю только и делал, что нюхал и пробовал. Замечательное времяпрепровождение. – Отпив еще, Френч погрузился в размышления, стараясь четче сформулировать мысли. – Так даже лучше, – повторил он. – Очевидно, это лучше для наших клиентов, поскольку их болезнь окажется не такой серьезной, какой могла бы оказаться. Лучше для нас, поскольку соглашения можно будет Достичь быстрее. Главное здесь – собрать как можно больше дел, а чем больше их будет, тем надежнее мы сможем контролировать весь процесс. Ну и… больше дел – больше гонорар.

– Я понял.

– Сколько вы платите за рекламу?

– Пару миллионов.

– Неплохо, совсем неплохо. – Френчу явно хотелось спросить, откуда у новичка два миллиона на рекламу, но он сдержался.

По изменившемуся звуку двигателей и едва заметному наклону можно было догадаться, что самолет снизил скорость и пошел на посадку.

– Сколько он летит до Нью-Йорка? – поинтересовался Клей.

– Минут сорок. Эта птичка делает шестьсот миль в час.

– В какой аэропорт мы прибудем?

– Тетерборо, это в Нью-Джерси. Там садятся только частные самолеты.

– Вот почему я о нем никогда не слышал.

– Ваш самолет на подходе, Клей, входите в курс дела. Я бы отдал все свои игрушки за самолет. Вам обязательно нужно купить собственный.

– Какой посоветуете?

– Начните с «лира». Его можно приобрести в любой момент миллиона за два. Вам понадобятся два пилота, по семьдесят пять «косых» на каждого. Это лишь часть накладных расходов, но они неизбежны. Скоро вы это поймете.

Впервые в жизни Клею давали советы насчет эксплуатации личного самолета.

Джулия убрала посуду и сообщила, что они приземлятся через пять минут. Клея заворожил вид Манхэттена, открывшийся в восточном секторе горизонта. Френч задремал.

«Гольфстрим» сел, тягач протащил его мимо выстроившихся в ряд частных терминалов, возле которых стояли красавцы самолеты. Клей и Френч наблюдали через иллюминаторы, как персонал суетился вокруг некоторых из них.

– Здесь можно увидеть больше частных лайнеров, чем где бы то ни было в мире, – объяснил Френч. – Все крупные манхэттенские шишки держат свои «птички» на этом аэродроме. Отсюда до города сорок пять минут на машине. А если вы особенно не любите терять время, можно обзавестись и собственным вертолетом. Тогда дорога займет всего десять минут.

– А у вас есть вертолет? – поинтересовался Клей.

– Нет. Если бы я жил здесь, купил бы.

Лимузин ждал их в нескольких шагах от трапа самолета. Пилоты и Джулия остались внутри, чтобы сделать уборку и, разумеется, охладить вино для обратного полета.

– В «Пенинсулу», – распорядился Френч.

– Слушаюсь, сэр, – отчеканил шофер.

«Интересно, это арендованный лимузин или он принадлежит Френчу? – подумал Клей. – Нет, величайший специалист по массовым искам, разумеется, не опустится до езды на такси. Впрочем, какое это имеет значение…»

– Меня интересует ваша реклама, – сказал Френч, пока они медленно преодолевали нью-джерсийскую пробку. – Когда вы ее запустили?

– В воскресенье вечером, начали с восточного и закончили западным побережьем. Девяносто секторов рынка.

– И каков результат?

– У меня на телефонах сидят девять человек – семь параюристов и два адвоката. В понедельник мы приняли две тысячи звонков, вчера – три. Наш дилофт-сайт ежедневно посещают восемь тысяч человек. Коэффициент таков, что это дает нам на сегодняшний день тысячу клиентов.

– А каков резерв?

– Согласно моему источнику, а он до сих пор давал точные сведения, от пятидесяти до семидесяти пяти тысяч.

– Я хотел бы познакомиться с вашим источником.

– И не думайте.

Френч хрустнул пальцами и заставил себя смириться с отказом.

– Нам нужно заполучить все эти дела, Клей. Я запускаю свою рекламу завтра. Что, если нам поделить страну? Вы возьмете себе север и восток, я – юг и запад. Так будет легче целенаправленно действовать на ограниченных рынках и работать с клиентами. В Майами есть парень, который в ближайшие дни появится на экране. И еще один в Калифорнии, он, можете не сомневаться, уже в эти минуты копирует вашу рекламу. Да, мы акулы, стервятники. Начались гонки. Финиш – суд. Мы отлично стартовали, с отрывом, но вот-вот хлынет поток преследователей.

– Я делаю все, что могу.

– Каков ваш бюджет? – спросил Френч так, словно они были давними партнерами.

«Какого черта?!» – мысленно возмутился Клей. Хотя, сидя рядышком на заднем сиденье лимузина, они, конечно, выглядели как партнеры.

– Два миллиона на рекламу, еще парочка на анализы.

– Вот что мы сделаем, – без всякой паузы заявил Френч. – Вы пустите все свои деньги на рекламу. Я свои – все – направлю на анализы. А когда прижмем «Акермана», заставим его возместить наши убытки. Это нормальное условие каждого соглашения – компания покрывает все расходы на медицинское обследование.

– Каждый анализ стоит триста долларов.

– Вас надули. Я привлеку своих специалистов, и они сделают все гораздо дешевле, – Это напомнило Френчу историю с делом о «Тощем Бене». Он превратил тогда четыре бывших автобуса компании «Грейхаунд» в клиники на колесах, которые ездили по стране, выискивая потенциальных клиентов. Когда они переезжали через мост Джорджа Вашингтона и Френч приступил к новой истории, интерес Клея стал падать.

Окна апартаментов Клея в «Пенинсуле» выходили на Пятую авеню. Оказавшись наконец один, без Пэттона Френча, он бросился к телефону и начал лихорадочно разыскивать Макса Пейса.