Лей Гринвуд Роза

Глава 1

Остин, Техас, весна 1866 года

«Требуется женщина: готовить, стирать, убирать для семерых мужчин на ранчо в 70 милях к западу от Остина».

Женщины:

— Я не стала бы работать на семерых мужиков, даже если бы мне достались все коровы в округе!

— В кустарниковых зарослях много индейцев и скотокрадов…

— В Техасе после войны осталось много вдов. Им тоже надо как-то жить.

— Семь мужчин! Кто может поручиться, что они не захотят большего, чем работа по дому! Мужчины:

— Эти ребята, наверное, с трудом отличают женщин от своих коров!

— Ну, наши женщины приберут к рукам любого, если у него есть хоть одна рука и одна нога…

Роза Торнтон заметила незнакомца в ту самую минуту, как он вошел в ресторан «Бон Тон». На такого обратила бы внимание любая женщина. Не только потому, что он был красив и, кроме того, более шести футов ростом: просто это был настоящий мужчина.

— Не видел никого нерасторопнее тебя. У вас есть прислуга на кухне? — нетерпеливо спросил Люк Керни.

Роза, не отрываясь, смотрела на незнакомца. Обратив внимание на его брюки, она заметила, что они серого цвета, такие же, как носили солдаты конфедерации1. Она также заметила, что когда он вошел в ресторан, то, сняв шляпу, повесил ее на крючок возле двери. Ковбои никогда не расстаются со своими шляпами. Так делали только бывшие офицеры конфедерации.

Незнакомец, не проявляя признаков нетерпения, присел за столик.

— Собираешься стоять с этой тарелкой все утро или, может быть, поставишь ее все-таки? — спросил Люк.

Роза поставила перед ним тарелку и хотела повернуться, чтобы спросить, чего хочет новый посетитель, но Керни схватил ее за руку.

— Не надо убегать так быстро. Составишь мне компанию?

— У меня посетитель, — ответила Роза. Ее спокойный низкий голос контрастировал с гнусавым тенором Люка.

— Пусть подождет. Мне еще надо поговорить с тобой.

Друзья Люка, Джеб и Чарли, перестали есть, подняв от стола небритые лица.

— У меня нет времени на разговоры, — произнесла Роза, стараясь высвободить руку. Оскорбленная поведением Люка, она чувствовала себя неловко перед незнакомцем.

— Дотти наняла меня не для того, чтобы я заставляла посетителей ждать!

— Ты заставляешь слишком долго ждать меня, — сказал Люк. В резком тоне его голоса и во взгляде чувствовалась угроза, которой пока не было еще в словах. — Я не уступлю свою добычу какому-то солдату.

— Я не твоя добыча, Люк Керни, — оборвала его Роза. Ее смятение сменилось гневом.

— Долго не продержишься, — продолжал Люк, пытаясь обхватить Розу за талию свободной рукой. — Ты ведь должна понять, что создана не для того, чтобы разносить жратву.

— Лучше выносить помои, чем иметь дело с тобой, — ответила Роза, вырываясь. — Отпусти меня!

Джеб и Чарли фыркнули. Это взбесило Люка. Он дернул Розу за руку с такой силой, что она почти упала на него.

— Не пущу, пока не пообещаешь принести еще один бифштекс.

— А не хочешь горячего жира?

Джеб и Чарли засмеялись.

— Прикуси язык, а не то я научу тебя, как должна себя вести леди с Юга.

— Откуда тебе знать? — возразила Роза. — Настоящая леди, увидев тебя, перейдет на другую сторону улицы.

Смех Джеба и Чарли перешел в хохот.

— Есть у меня желание…

— Сомневаюсь, что ты способен на человеческие желания, — неожиданно спокойно произнес незнакомец. — Во всяком случае, хороших мыслей у тебя в голове явно нет.

Повернувшись, Роза в изумлении поглядела на незнакомца. Удивленная его вмешательством, она забыла, что женщине не следует так пристально смотреть на мужчину. Он производил впечатление сильного человека. Ширина мускулистых плеч, большие руки — все говорило о невероятной силе.

Но еще более сильное впечатление создавало выражение его лица. Карие глаза смотрели на Люка с холодным презрением. Ничто в лице этого человека не выдавало его чувств, только глаза.

— А вы держитесь подальше, мистер, — предупредил Люк. — Это касается только меня и леди.

— Если эта девушка леди, то у вас с ней не может быть ничего общего, — ответил незнакомец, улыбаясь Розе. Ошеломленная, она отвела глаза.

— Я терплю, потому что вы один из парней Джона Рэба. Но я повторяю, что не люблю, когда вмешиваются в мои дела.

— Меня не интересуют твои дела, — заверил незнакомец, — меня интересует только эта молодая леди. Если не ошибаюсь, она ведь просила тебя оставить ее в покое?

— Здесь нет никакой леди.

— Но ты только что называл ее леди. Вдобавок к тому, что ты задира, ты еще и лжец?

Роза задохнулась. Назвать Люка лжецом означало бросить ему вызов!

— Никто еще никогда не называл меня лжецом! — прорычал Люк.

— Ну что ж, это значит, что жители Остина виновны, по крайней мере, в одном упущении, — проговорил незнакомец, надменно улыбаясь.

Люк вскочил со стула. Не обращая внимания на Розу, но все еще держа ее за руку, он двинулся на незнакомца, увлекая Розу за собой.

— Послушайте, мистер, послушайте меня хорошенько! Вы — чужак в нашем городе, и вы не можете знать, как я не люблю, чтобы вмешивались в мои дела.

— Тогда ты должен понимать, почему мисс… — я не знаю вашего имени, — снова улыбнулся незнакомец Розе.

Несмотря на боль в руке, Роза ответила ему улыбкой.

— Меня зовут Роза…

— Не имеет значения, как ее зовут, — вмешался Люк. — Это не ваше дело.

Незнакомец перевел темные глаза на Люка.

— Я провел четыре года, сражаясь за конфедерацию, но мне не понадобится много времени, чтобы проучить того, кто дурно обращается с женщиной.

Люк покраснел от гнева. Оттолкнув Розу, он схватился за пистолет, висевший у него на поясе. Но прежде, чем он успел им воспользоваться, незнакомец с такой силой вывернул ему руку, что Люк вскрикнул от боли. Пистолет упал на пол.

— Оставь леди в покое.

— Будь я проклят, если сделаю это, — крикнул Керни, опомнившись от шока и бросаясь вперед.

Первый удар незнакомца уложил Люка прямо на стол позади него. Роза отшатнулась от стула, едва не упавшего на нее.

Люк едва поднялся на ноги, но был все еще взбешен настолько, чтобы не понимать, что шансов в этой схватке у него нет. Наклонив голову, он снова ринулся вперед. Незнакомец спокойно отступил в сторону. Люк, пронесясь мимо него, сбил стол и врезался в стену, сломав стол, стул и ключицу.

Тут из дверей кухни вышла гора мяса, увенчанная лицом, похожим на луковицу. Это была Дотти, владелица ресторана.

— Я никому не позволю разламывать мой ресторан! — верещала она, пробираясь к месту побоища. — Вы заплатите за это!

— Возьмите у него в кармане, — сказал незнакомец, указывая на абсолютно безжизненное тело Люка. — И принесите этой молодой леди, Розе, чашку крепкого кофе.

Роза не могла понять, почему голос незнакомца, произносящий ее имя, заставлял ее замирать. А может, это его улыбка? Иди теплое выражение глаз?

— Я плачу ей не для того, чтобы она здесь просиживала за чашкой кофе, — заявила Дотти.

— Но вы и не оплачиваете ей оскорбления, нанесенные вашими посетителями, — заметил незнакомец, глядя на Дотти так же, как до этого смотрел на Люка. — Ей необходимо успокоиться.

— А если я не согласна?

В ответ незнакомец посмотрел на сломанный стул.

— Не думаю, что у вас прибавится посетителей, если все ваши стулья превратятся в щепки.

Дотти зло посмотрела на него. Но, к большому удивлению Розы, она, видимо, решила, что лучше иметь дело с не подающим признаков жизни Люком, чем с этим невозмутимым незнакомцем. Обыскав карманы Керни, она нашла там достаточно монет, чтобы возместить ущерб за поломанную мебель.

— Избавьтесь от него, а я принесу кофе, — произнесла Дотти и удалилась.

— Вы — его друзья? — спросил незнакомец Джеба и Чарли.

В ответ оба, не говоря ни слова, принялись за еду.

В это время какой-то человек вбежал в ресторан, видимо, чтобы узнать причину шума. Однако, взглянув на невозмутимого незнакомца, он спокойно занял место за столиком у противоположной стены.

— Вы знаете его? — обратился незнакомец к вошедшему.

— Ни разу не видел.

Подняв неподвижное тело Люка, он выволок его через дверь и бросил на тротуаре. Затем вернулся в «Бон Тон», закрыл за собой дверь и спокойно сел снова за столик.

— Буду вам признателен, мадам, если вы составите мне компанию, — обратился он к Розе, — кажется, вы уже немного, пришли в себя, но еще отдохнуть вам не помешает.

Роза стояла в нерешительности.

— Меня зовут Джордж Рэндолф. Я приехал в ваш город утром и почту за честь разделить с вами общество.

Нерешительность Розы не была связана с тем, что этот человек ей не знаком. Просто после своего спасения она с трудом воспринимала его как обычного человека.

— Я не могу… Я не должна… — чуть слышно пролепетала она. — Я должна убрать все это. Ведь скоро придут посетители. — Роза посмотрела на поломанную мебель.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, об этом. Это сделают друзья Люка.

Джеб и Чарли оторвались от еды, но молчали.

— Нет, — запротестовала Роза, в ее голосе послышался страх. — Они же ничего не сделали.

— Я знаю, — ответил Джордж, — именно поэтому они теперь хотят исправиться.

Было совершенно ясно, что он имел в виду, и крупным аргументом в пользу его слов был пистолет у него за поясом. Хотя он вряд ли бы понадобился.

Джеб и Чарли молча снова принялись за еду.

Дотти показалась из кухни и с шумом поставила на стол две чашки с кофе.

— У тебя десять минут, — сказала она Розе.

— Вы пришли сюда, чтобы причинить мне неприятности или чтобы поесть? — на этот раз вопрос был адресован Джорджу.

— Я очень хочу мяса и картошки. Горячих. И яичницы, если у вас найдутся яйца.

— Снесены сегодня утром. Что-нибудь еще?

Джордж повернулся к Розе.

— А вы уже ели сегодня?

— Нет у нее времени есть, — рявкнула Дотти. Джордж одной рукой поднял стул.

— Могу принести несколько яиц, — тут же предложила Дотти, отдавая должное силе Джорджа. — Но не более. Мне еще надо приготовить несколько обедов. Ей платят не за то, чтобы она разводила «ля-ля» с посетителями.

— Вот и прекрасно, — сказал Джордж, прежде чем Роза ответила. Он опустил стул. — И чем быстрее все будет сделано, тем скорее она приступит к работе.

Лицо Дотти покраснело, но она, промолчав, величаво выплыла из зала.

— Вам лучше сесть, — смягчила лицо Джорджа улыбка. — Я уверен, что время будет отсчитано с точностью до секунды.

Его уверенный тон успокоил Розу и заставил сесть.

— Дотти не такая уж плохая, — заговорила она, придвигаясь к столу. — И она действительно добра ко мне. Но ее можно понять: приходится вертеться, чтобы посетители были довольны, иначе они будут ходить в ресторан, что в конце улицы.

Когда Роза садилась, рука Джорджа легко коснулась ее плеча, и она не представляла, что прикосновение может так взволновать ее. Ведь Джордж коснулся лишь складок платья. Они потеряли нить разговора.

— Там что, лучше паркет?

— Дотти действительно непросто держать это заведение.

— В другом ресторане паркет лучше, чем в «Бон Тоне»? — повторил свой вопрос Джордж.

— Нет, — Роза наконец поняла, — ведь Дотти лучший повар в городе.

— В таком случае, чем же тогда тот ресторан привлекает?

— Девушками.

— Могу ли я судить по поведению Люка Керни, что они…

Роза кивнула головой.

— И от вас ждут…

— Дотти этого не ждет. Она знает, что я не стану.

— Но почему бы ей не убедить в этом своих посетителей?

— У нее нет на это времени. Ей приходится много готовить. И, кроме того, я могу сама о себе позаботиться.

Джордж был слегка удивлен.

— Вам в это, может быть, трудно поверить, но Люк единственный, кто не понимает отказа. Но Джеб и Чарли могли мне помочь…

Роза и Джордж посмотрели на друзей Керни. Те полностью сосредоточились на еде, и казалось, что больше всего на свете им не хотелось бы, чтобы что-то помешало им сейчас.

— Мне было бы противно зависеть от них, — сказал Джордж.

Дотти появилась из кухни с, двумя тарелками яичницы.

— Бифштекс будет готов, когда справитесь с этим, — проинформировала она Джорджа, с грохотом поставила тарелки на стол и удалилась.

— Вам лучше сразу приступить к еде, — посоветовал Джордж, — четыре из десяти минут уже прошли.

Некоторое время они ели молча.

— Вы давно живете в Остине? — прервал молчание Джордж.

— Почти всю свою жизнь.

— Почему тогда никто из вашей семьи не поставит на место таких, как Люк?

Роза опустила глаза.

— У меня нет семьи.

— А ваши друзья? У такой привлекательной девушки должны…

Роза взглянула на него.

— У меня нет друзей. Семья, в которой я жила раньше, уехала в Орегон, когда началась война. — Роза отодвинула стул и встала. — Я лучше пойду. Спасибо за завтрак. И за Люка.

Джордж тоже поднялся.

— Не стоит, не благодарите. Леди не должна терпеть такое обращение.

— Почему вы думаете, что я леди? Вы ведь ничего обо мне не знаете.

— Просто я знаю, — ответил Джордж. — Моя мать была леди.

Их взгляды встретились. Никто еще никогда не говорил Розе таких прекрасных слов. Этот незнакомец, наверное, и вправду так думает. Розе хотелось броситься к его ногам. Она отвела глаза и поспешно ушла.

Минуту спустя Роза вернулась с бифштексом Джорджа. Не глядя, она начала собирать обломки стульев, но он остановил ее.

— Пусть это сделают они, — сказал он, показывая глазами на Джеба и Чарли. Роза робко посмотрела в их сторону, но они не проронили ни слова.

— Я думаю, мне лучше…

— Вам лучше обслужить мужчину в углу. Он ожидает уже довольно долго.

Словно повинуясь неизбежному, Роза пожала плечами и пошла принимать заказ. Еще двое посетителей вошли в ресторан. Джеб и Чарли закончили есть как раз в тот момент, когда Роза приняла последний заказ. Не говоря друг другу ни слова, они поднялись и принялись собирать обломки мебели, не подняв голов до тех пор, пока не были собраны все щепки до единой.

— Сложите их на заднем дворе, — скомандовала Дотти, входя со щеткой, — пойдут на растопку. — Она протянула щетку Чарли. — Подметите мусор. Я не хочу разговоров, что у меня здесь бардак.

В ресторане воцарилась такая тишина, что было слышно дыхание посетителей.

— Ты знаешь, что приобрел троих врагов сегодня? — спросила Дотти Джорджа. Он доел бифштекс и поднялся. Холодно взглянув на Дотти, он произнес:

— Во время войны у меня было несколько миллионов врагов. Еще трое вряд ли что-то изменят.

Он подошел к стене, взял свою поношенную шляпу и надвинул ее на глаза.

— До свидания, леди, — произнес он и вышел на улицу.

— Торопится стать мертвецом, — заметила Дотти.

— Он выжил на войне, — ответила Роза. — Чего ему бояться в Остине?

— Мужчин, которые будут рады случаю выстрелить ему в спину! — заявила Дотти, раздраженная тем, что Роза не понимает очевидного. — А Люк Керни будет первым, кто захочет сделать это.

— Этому человеку нет и дела до Люка, — возразила Роза, — он джентльмен.

Дотти сердито посмотрела на нее.

— Может, он и джентльмен, хотя я не встречала

Человека, который беспокоится о ком-то больше, чем

. о самом себе, но это не поможет тебе в поисках новой

Работы.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что я не могу оставить тебя работать у себя. Когда закончишь обслуживать, приходи за расчетом!

Резкость Дотти ошеломила Розу.

— Вы не сделаете этого! Никто не возьмет меня на работу!

— Это не мои проблемы, — сказала Дотти, стараясь избегать ее взгляда. — Я не могу позволить, чтобы ковбои крушили мой ресторан. Не всегда найдется тот, кто заплатит мне за это. Да кто он такой, этот человек? — обратилась Дотти к посетителям.

— Не знаю, никогда не видел его, — отозвался один.

— Он приехал в город сегодня утром. Хочет найти женщину, которая бы работала на него и еще на шесть человек.

— Вот иди и предложи свои услуги, если ты считаешь, что он такой замечательный, — изрекла Дотти и прошествовала на кухню.

Роза с трудом осознавала происходящее.

— Вы говорите, ему нужна женщина для работы по дому?.. — переспросила она, цепляясь за последнюю соломинку.

— Думаю, что да. Он повесил объявление на конторе шерифа.

— А почему он не наймет повара?

— Иди и спроси у него об этом сама, — ответил ей насмешливо посетитель, — тем более что, как мне кажется, он уже положил на тебя глаз.

Роза почувствовала, как краска заливает ее лицо, но она не могла позволить, чтобы насмешки достигли цели. Ей необходимо было подумать.

Но в последующие два часа у Розы не было возможности подумать ни о Джордже Рэндолфе, ни о себе. Стычка Люка и Джорджа превратила ресторан «Бон Тон» в самое популярное место в городе. Все непременно хотели узнать, где сидел Джордж и сколько столов сломал Керни. И задолго до того, как закончился наплыв посетителей, Роза почувствовала, что начинает жалеть о том, что Джордж Рэндолф зашел именно в их ресторан.

Однако вернувшись в свою комнату, она поймала себя на том, что именно с этим именем она связывает свои мечты о своем прекрасном будущем.

— Не глупи, — сказала она себе, опускаясь на узкую жесткую кровать в маленькой комнатке, которую занимала. — Он даже не знает твоей фамилии. Пора бы забыть те сказки, которые ты когда-то читала о благородных рыцарях, спасающих прекрасных женщин. Тебе самой надо думать о своем будущем.

Но что же ей делать?

Роза открыла комод и достала все свои сбережения. Меньше чем двадцать пять долларов. Надолго ли хватит этой суммы, и что она будет делать, когда кончатся деньги?

Мужчины становились все более настойчивыми в своих ухаживаниях, более смелыми в предложениях и более дерзкими в своих требованиях. Роза не знала, где найти новую работу для себя, но она скорее умрет с голоду, чем позволит превратить себя в шлюху.

Она вздрогнула. Никогда не произнося этого слова, Роза не позволяла себе даже думать об этом. Можно было бы уехать из Остина, но будет ли лучше в другом городе? Ведь она везде останется одинокой, без семьи и денег, лишенной поддержки и защиты.

Роза вспомнила о сбережениях отца, ее единственном наследстве, потерянном ею вследствие банковского кризиса, вызванного блокадой Союза. Она вспомнила о семье дяди, так отдалившейся и такой равнодушной после того, как отец запретил ей остаться на их ферме в Нью Хэмшпире, такой безмолвной и безразличной после ее отказа уехать с ними из Техаса, когда началась война; ожесточенной после смерти дяди при Бул Рале.

Никогда еще Роза не чувствовала себя такой одинокой, такой незащищенной. Она подошла к маленькому столику и достала зеркальце. Интересно, что в ее лице было такого, что позволяло Люку думать, что она будет спать с ним? Только не ее красота. Роза всегда слишком уставала, чтобы выглядеть хорошо. Кроме того, она всегда делала все возможное, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Ее платья были все темного цвета и свободного покроя. Свои густые каштановые волосы Роза разделяла пробором и, гладко зачесывая, заплетала в косу на затылке. Всегда очень туго, чтобы скрыть природную волнистость волос.

Может быть, он думал, что отчаяние заставит ее сдаться? Роза попыталась улыбнуться, но от этого не исчезли морщины в уголках глаз, напряженность линии рта и оттенок страха в выражении лица.

Люк сейчас будет думать не о своей страсти. Скорее, он будет думать о мести. А Джеб и Чарли? Джордж Рэндолф вернется на свое ранчо на краю света, а она останется здесь с тремя мужчинами, которые не оставят ее в покое. Это будет, если только Роза не ответит на объявление Джорджа.

Но опрометчиво полагаться в своих действиях на то внутреннее волнение, которое охватывает ее при одной мысли о нем. Он ей не знаком. Она ничего о нем не знает. Розу пугал трепет, который овладевал ею при воспоминании о Джордже. Ведь женщина, решившаяся уехать с мужчиной, ставит на карту все: и свою судьбу, и свою жизнь.

Но с Джорджем Рэндолфом все было по-другому. Роза помнила свои ощущения, когда она сидела с ним за столом. Она уже очень давно, с тех самых пор, как Робинсоны уехали в Орегон, не чувствовала себя в безопасности. Если он защитил незнакомую женщину, то не будет ли он с еще большей готовностью защищать женщину, которая на него работает?

Но ведь Джордж сражался в армии конфедерации, к тому же был офицером. Мечты Розы стали тускнеть, а реальность — приобретать более ясные очертания. Такой человек никогда не возьмет ее на работу, если выяснит, что ее отец сражался за Союз.

Но Роза не могла оставаться в Остине, не могла оставаться без работы. Тогда ей очень скоро придется просить милостыню. Или…

В отчаянии она искала хотя бы какой-нибудь выход. Она должна написать жене дяди снова, несмотря на то, что та не ответила ни на одно из ее писем за последние пять лет, даже на известие о смерти отца. Может быть, кто-нибудь из армейских друзей отца поможет ей? Если она перечитает все письма, то, наверное, можно найти несколько имен. Ей нужно хотя бы одно.

Но даже если кто-то вызовется ей помочь, это не облегчит ее теперешнего положения. На это невозможно надеяться. Ведь она не может ждать два или три месяца. Помощь необходима ей сейчас. На двадцать пять долларов долго не прожить. Что-то надо предпринимать немедленно. Сегодня.

— Не знаю, какого ответа вы ждете, — говорил шериф Блокер Джорджу. — Подходят многие, но мало кому нравится идея жить в кустарниковых зарослях. Слишком много хлопот с мексиканскими бандитами и скотокрадами.

— Но они не доставляют нам слишком много хлопот. Моим ребятам по силам заставить их держаться на расстоянии.

— Может, это и так, но, я думаю, нелегко убедить в этом людей. Не проходит и месяца, чтобы мы не услышали об отряде Кортины и проделках его парней.

— Я не прошу ехать тех, кто боится.

Шериф посмотрел на Джорджа с симпатией.

— Вижу, что ты и сам не из робкого десятка. А кто твои ребята?

— Они мои братья. Все мы очень похожи.

Несколько мужчин столпились возле конторы шерифа. Один из них, дряхлый старик с торчащей клочьями бородой и впалым ртом, извергающим каждые пять минут жевательный табак, взобрался на дощатый настил и остановился рядом с шерифом. Он выглядел слишком дряхлым и тощим, чтобы защитить самого себя. В маленьких злобных глазках метались искорки оживления.

Старик старательно прочитал объявление, довольно хихикнул, выплюнул табак поверх головы одного из ближайших зрителей.

— Не найдешь никого, кого стоило бы взять, — буркнул он.

— Давай, Ядовитый Том, проваливай отсюда, — приказал шериф. — Нечего дразнить народ.

— Послушай меня, — обратился старик к Джорджу, — ни с кем из этих ты не сможешь лечь в постель. Пока не напьешься в стельку.

— Прекрати эти разговоры, — вмешался шериф. — Перед тобой уважаемый человек, который имеет собственное ранчо и большое поголовье скота.

— Не имеет значения. Никто не захочет туда ехать. Все знают, что в низовьях реки Нуэсес тебя или убьют, или снимут скальп.

— Он живет не на реке Нуэсес. Убирайся отсюда, или я посажу тебя за решетку.

— Не получится, — произнес неисправимый дед. — Я пролезу сквозь прутья.

Время приближалось к окончанию отпущенного срока. Джордж подумал: «Не может ли Ядовитый Джордж знать женщин Остина лучше, чем шериф?..» Несколько женщин стояли в толпе, но ни одна не выходила вперед. К своей большой досаде, Джордж поймал себя на том, что ищет глазами Розу. Но еще более он был разочарован, когда не нашел ее. Но это — к лучшему. Роза, конечно, не та девушка, которая подойдет тебе в качестве работницы по дому.

Джордж это понимал, но его досада не становилась оттого меньше.

Ровно в пять часов шериф обратился к толпе:

— Есть ли среди вас те, кто откликнется на объявление?

Три женщины вышли вперед. Лишь военная выучка помогла Джорджу не броситься при этом наутек.

— Это миссис Мэри Хэнке, — представил шериф женщину, которая годилась Джорджу в матери. — Она вдова, потеряла мужа во время войны.

— У меня своих семеро детей, — сообщила миссис Хэнке. — Мне будет не очень трудно заняться еще семерыми.

Внешность миссис Хэнке, а также двоих пострелов, которые, по предположению Джорджа, были ее детьми, подсказала ему, что ее представление о том, как надо «заниматься детьми», не совпадает с его представлением.

Шериф Блокер, между тем, повернулся к следующей женщине, рослой блондинке с непривлекательными чертами лица и улыбкой до ушей.

— Это Бертильда Хюбер. Она немка. Ее семья умерла этой зимой.

— Да, — произнесла Бертильда с немецким акцентом.

— Она понимает по-английски? — спросил Джордж. Его невозмутимость дрогнула.

— Ничего из того, о чем вы будете говорить в мужской беседе.

— Да, — повторила Бертильда.

Джордж повернулся к третьей кандидатке.

— Меня зовут Пичес Макклауд, — заявила представительная женщина, выходя вперед. Ее манеры более подошли бы армейскому служаке, нежели домохозяйке. — Я сильная и старательная. Я буду убирать и готовить для такого количества людей, для которого необходимо. Но если полезете ко мне ночью, встречу с ножом!

Толпа засмеялась. Некоторые мужчины подтолкнули друг друга. Женщины одобрительно закивали.

Джордж понял, что Пичес как раз то, что нужно: большая, сильная женщина, которая будет работать как лошадь, и единственное, что ей надо, — это перина под головой. Можно не сомневаться, что обед всегда будет приготовлен вовремя, дом будет блестеть чистотой и каждую неделю они получат свежее белье. И хотя Джордж понимал, что нашел именно ту, ради которой приехал, он не хотел нанимать ее! Ведь такая бесчувственная женщина, как Пичес, может разрушить те непрочные узы, которые сейчас связывают его родных.

Но где ему найти кого-то другого? И будет ли результат лучшим в Сан-Антонио, в Виктории или в Бронсвилле? Нет. Потому что ни в одном из этих городов не было Розы. Джордж выругался. Почему он не может забыть ее большие карие глаза? Ему не нужна Роза. Кроме того, ее здесь нет. То, что ему необходимо, не имеет ничего общего с Розой.

— Говорил же, что найдешь каких-нибудь кляч, — хихикнул Ядовитый Тон. — Пичес — лучшая из этой компании. Но за полгода она превратит тебя в обмылок.

— Заткнись, старик, или я сверну тебе шею, — пригрозила Пичес.

Ядовитый Том сплюнул табак под ноги Пичес, показав таким образом, что он думает о ее угрозах.

Когда она бросилась на Тома, толпа, смеясь, расступилась. Том танцевал вне пределов досягаемости.

— Возьми иностранку, — посоветовал он. — По крайней мере, она не будет тебе дерзить.

— Не думаю, леди, что вам понравится жить с нами, — начал Джордж. Ему нельзя было вернуться домой без домохозяйки, но он также не мог заставить себя нанять ни одну из этих женщин.

— Я буду довольна. Я решила, что буду довольна, — проговорила Пичес угрожающе.

— Да, — отозвалась эхом фрейлен Хюбер. Джордж пытался закончить:

— Сожалею, что причинил вам неудобства…

— Вы не причиняете нам неудобств, — заявила Пичес. — Вы дали объявление, что ищете домохозяйку, и мы явились. Теперь вы должны выбрать одну из нас.

— Может быть, мы и не совсем то, что вы ищете, — добавила вдова Хэнке, — но другого выбора у вас нет.

— Есть!