Саймон Грин
Искатель смерти

Глава 1
СТОЛКНОВЕНИЕ В НОЧИ

За пределами Внешнего Кольца царит вечный мрак. Здесь, на окраинах Империи, где обитаемые миры и цивилизации встречаются все реже и реже, на странных планетах живут странные люди. За пределами Кольца, в неизведанных темных просторах, не сияют звезды. Лишь немногие звездолеты прокладывают сюда свой курс. Здесь, вдали от всех ориентиров, легко затеряться. Космические фрегаты несут патрульную службу на границах Кольца, но для того чтобы освоить бескрайние пространства за его пределами, не хватит и тысячи звездных флотов. Империя слишком расширила свои владения, стала бессмысленно огромной, хотя никто не признает этого, по крайней мере никто из тех, кто наделен властью. Каждый год Империя захватывала новые миры, жадно раздвигая свои границы. Но Внешнее Кольцо стало их пределом. Бесконечные глубины Черной Бездны охладили пыл Империи.

Здесь сгущается мрак. Попадая сюда, многие звездолеты бесследно исчезают. Колонизированные миры стараются встать на путь самообеспечения, чтобы не вглядываться с тревогой и надеждой в бесконечную тьму. У границ Внешнего Кольца процветает преступность: немыслимые расстояния до центра Империи делают бессильными самые жестокие законы. Одни преступления стары как мир, причиной других является стремительный прогресс имперской науки. Пытаясь поддерживать закон и порядок, звездолеты Империи внезапно обрушивались из открытого космоса и карали бунтарей и преступников, но они не могли оказаться везде, где было нужно.

В мирах Внешнего Кольца ждут своего часа темные силы, терпеливые и жестокие. Событием, которое способно выпустить их на волю, может стать простое столкновение звездолетов над забытой Богом планетой Виримонде.

На орбиту планеты Виримонде, никем не замеченный, вышел пиратский звездолет «Шард». Небольшой и маневренный, «Шард» не отличался прочностью, но развивал приличную скорость. Он уже поменял дюжину владельцев и экипажей. Сейчас кораблем распоряжались клонлегеры «Клонлегеры [(clonelegers) – преступники, промышляющие незаконной продажей человеческих органов для трансплантации (Примеч. перев.)], разместившие на его борту донорский банк для пересадки человеческих органов. Любой встретившийся на их пути звездолет не задумываясь открыл бы огонь.

В глубинных отсеках корабля по освещенным тусклым светом коридорам прохаживалась молодая женщина. Это была Хэйзел д'Арк – авантюристка, клонлегер, любительница красивой жизни. Сейчас она хотела быть кем-то другим. Кем угодно. «Шард» и в лучшие времена не был комфортабельным кораблем, а теперь, когда львиная доля его энергии уходила на поддержание систем донорского банка, эта развалина все больше и больше погружалась в темноту. Надо было что-то предпринимать.

Хэйзел д'Арк – последняя представительница старого аристократического рода – подошла к закрытой двери, которая вела к грузовому отсеку, и стала нетерпеливо ждать, пока сенсоры на входной двери идентифицируют ее личность. Она была в плохом, точнее – в отвратительном настроении с того момента, как шесть часов назад они покинули открытый космос и вышли на орбиту Виримонде. И вот уже шесть часов кряду они ждали оттуда условного сигнала. Теперь было ясно, что внизу что-то произошло.

Они не могли ждать долго, но уйти ни с чем в открытый космос тоже было нельзя. Поэтому они продолжали ждать. Хэйзел была уверена, что непредвиденные осложнения возникли по вине людей из службы безопасности Виримонде. Конечно, «Шард» был старым звездолетом, но его оснастили прекрасным маскирующим оборудованием, которого было более чем достаточно, чтобы обмануть этих мужланов с Виримонде. К тому же служба безопасности вряд ли смогла бы помешать «Шарду», даже зная, что пираты находятся на орбите. Виримонде была низкотехнологичной, сельскохозяйственной планетой. Поголовье скота превышало здесь численность населения. Все контакты с Империей сводились к полетам грузового корабля, совершавшего челночные рейсы один раз в месяц, да к эпизодическим появлениям патрульного звездолета, но в течение ближайших недель ни того, ни другого не предвиделось.

Хэйзел со злостью посмотрела на закрытую дверь и в нетерпении стукнула кулаком по гладкой поверхности. Наконец зашипел пневматический механизм, и женщина шагнула в наполненный морозным воздухом грузовой отсек. Дверь тотчас же автоматически закрылась. Искрящаяся морозная дымка, переливавшаяся в воздухе, обжигала легкие. Хэйзел вздрогнула и включила обогревательные элементы в своей форменной одежде. Низкая температура, которая поддерживалась в этом помещении, была необходима, чтобы сохранить груз – человеческие ткани и органы, приготовленные для пересадки.

Быстро оглядевшись вокруг, Хэйзел настроила имплантированное в ее мозг коммуникационное устройство:

– Ханна, это Хэйзел. Подтверди прием.

– Я слышу тебя, Хэйзел, – отозвался компьютер – искусственный интеллект корабля, которого звали «Ханна». – Чем могу быть полезна?

– Скорректируй сигналы сенсоров слежения в грузовом отсеке, чтобы никто не знал, что я здесь.

Ханна вздохнула. Искусственный интеллект не обладал человеческими эмоциями, но умел подражать им.

– Хэйзел, ты же знаешь, что не должна входить туда. У нас с тобой будут неприятности.

– Забудь про это и исполняй мой приказ, иначе я расскажу капитану про твою видеоколлекцию из эпизодов его интимной жизни.

– Никогда бы не показала тебе ее, кабы знала, что ты вздумаешь меня шантажировать! В конце концов, это вполне невинные записи.

– Компьютер!

– Хорошо, хорошо. Я откорректирую сенсоры. Теперь ты довольна?

– Я просто счастлива. Но знай: если я поймаю тебя за видеосъемкой моей личной жизни, то произведу в твоих системах лоботомию с помощью осколочной гранаты. Усекла?

Ханна недовольно засопела и прервала связь. Хэйзел усмехнулась: капитан долго выбирал систему «искусственного интеллекта», а в результате нарвался на подглядывающую кумушку. В каком-то смысле это было злым роком «Шарда».

Хэйзел окинула взглядом длинные ряды контейнеров с человеческими органами. Огромные, массивные, от их металлических стенок, покрытых инеем, исходил могильный холод. Отвратительные приспособления для отвратительного бизнеса. Искусственный интеллект был прав: у Хэйзел не было ни насущной необходимости, ни разрешения находиться в грузовом отсеке. Но она плевала на все разрешения! Да, Хэйзел д'Арк уже давно посылала к черту все приказы и инструкции, когда нужно было действовать по обстоятельствам. Наверное, именно поэтому она перешла к нелегальному бизнесу и примкнула к пиратам.

Ощущая в душе странную смесь отвращения и азарта, она медленно приблизилась к ближайшему контейнеру. Вступая на борт «Шарда», она не имела иллюзий в отношении клонлегеров, и все же реальность оказалась более отталкивающей, чем она думала. Контейнеры с донорскими органами были источниками жизни и долголетия, но от грузового отсека, несмотря на стерильную чистоту, веяло трупным смрадом. Здесь было темно: на корабле работало только аварийное освещение. Находясь на пиратском звездолете, никогда не знаешь, потребуется ли экстренный энергоресурс. Неприязнь к клонлегерам испытывали все – даже те, кто пользовался их услугами, не говоря уже о представителях власти.

Хэйзел медленно прошла по центральному проходу между контейнерами. С болезненной яркостью ее воображению представлялись человеческие сердца, легкие, почки, пульсирующие в свежей алой крови. Она была уверена, что в реальности, погруженные в ледяной холод контейнеров, человеческие органы выглядели по-другому, но воображение не давало ей покоя. Партнеры Хэйзел относились к содержимому контейнеров как к простому товару – так же равнодушно, как мясники к скоту на бойне. Она остановилась и огляделась по сторонам, чувствуя, что вокруг нее – органы и ткани людей. Их хватило бы на несколько полей кровавых сражений…

И вот теперь все это ничего не стоило. Уже законсервированные, они были тайно заражены вирусом. Вот что бывает, когда у клонлегеров появляются враги по бизнесу.

Не так давно капитан «Шарда» перехватил несколько выгодных сделок у своих конкурентов – клонлегеров по прозвищу Братья Могильщики. Как обычно, ему помогли страсть к риску и самая низкопробная хитрость. Контракты, за которыми «Шард» гонялся годами, посыпались к ним в руки как по мановению волшебной палочки. Хэйзел мрачно улыбнулась. Клонлегерство было кровавым бизнесом. В буквальном смысле этого слова. Оно было объявлено вне закона и каралось смертью, но это не уменьшало поток людей, стремившихся уйти от смерти. Официально трансплантация человеческих тканей и органов разрешалась только высшим из высших персон Империи, обладавших властью, родословной и огромным состоянием. Стоявшие ниже по иерархической лестнице не могли претендовать на долгую и безболезненную жизнь. А их становилось все больше и больше, ведь открытые для колонизации новые миры позволяли заселять поистине беспредельные территории. К тому же, получив возможность трансплантации, низшие сословия могли бы критически взглянуть на свое положение.

Но неофициально, если у вас были деньги и знакомство с верными (а точнее – неверными, не верными закону) людьми, вы могли трансплантировать необходимый орган, либо использовав для этого свои же собственные ткани, либо обратившись в нелегальный донорский банк. Трансплантация собственных тканей не была связана с риском отторжения, но, к сожалению, у больных были нередки врожденные дефекты. Встречались и другие проблемы, которые делали подобную трансплантацию неэффективной. Тогда и пришел черед появиться охотникам за человеческими телами. После этого ни живой, ни мертвый не могли чувствовать себя в безопасности.

На большинстве планет умерших кремировали – так предписывали законы Империи, внимательно следившей за тем, чтобы пригодные для трансплантации органы попадали только к нужным людям. Но на отдаленных планетах часто возникали подпольные кладбища и гробницы. Никто не мог быть уверен в урожае следующего года или прибылях от своего бизнеса, поэтому, делая нелегальные захоронения, люди как бы «откладывали на черный день». Вокруг них, словно стервятники, начинали кружить клонлегеры, и у каждого появлялась возможность получить прибыль, а клонлегерам доставались огромные деньги. Спрос на их услуги был огромен. Все, что требовалось от них, – это иметь товар в полном ассортименте и спокойно ждать, пока кто-нибудь не постучится к ним в дверь.

Правда, далеко не всегда все было так просто. Подбор органов для пересадки, или клонирования, – очень деликатное дело, где на каждом шагу возможен подвох. Предназначенные для пересадки органы должны быть быстро извлечены и законсервированы. Аппетиты донорских банков возрастали и возрастали. А нелегальных кладбищ было вовсе не много, располагались они очень далеко и к тому же заключали эксклюзивные контракты с какой-нибудь одной командой клонлегеров. Именно поэтому охотники за человеческими органами начинали шнырять среди живых, высматривая тех, кого не будут разыскивать слишком долго.

Когда Хэйзел вошла в комнату «Шарда» (а это случилось четыре рейса назад), капитан заверил ее, что они всего лишь гробокопатели – кроме тех редких случаев, когда дела идут совсем плохо. Их задача – быстро найти объект, нарыть как можно больше товара, чтобы полностью загрузить контейнеры, а потом убраться ко всем чертям, пока кто-нибудь не выдал их за вознаграждение спецслужбам Империи (желающих всегда было хоть отбавляй).

Но сейчас все стало разваливаться. Братья Могильщики опередили их и инфицировали товар страшным вирусом, который нельзя было распознать ни одним из обычных тестов. Теперь все органы и ткани, которые они везли с собой, не представляли никакой ценности. А люди, с которыми капитан «Шарда» подписал контракты, не отличались ни терпением, ни сговорчивостью.

И вот капитану Марки не осталось ничего другого, как взять шапку в руки и пойти на поклон к Кровавым Наездникам, обретавшимся в звездной системе Обейа. Хэйзел до сих пор нервно вздрагивала, вспоминая о той цене, которую она и другие члены экипажа обязались заплатить за информацию Кровавых Наездников. Ничто не могло оправдать нарушения этой сделки, и смерть была бы не самым страшным наказанием для необязательного партнера. Кровавые Наездники свели их с нужными людьми на планете Виримонде, за пределами Внешнего Кольца, и «Шард» отправился туда, чтобы еще раз сыграть в старую рискованную игру. Последний раз бросить кости.

Хэйзел не впервые удивленно подумала, как она могла дойти до всего этого. Она искала совсем другой судьбы, когда за десять минут до ареста и заключения в тюрьму покинула свою родную планету и отправилась на поиски приключений. Клонлегеры были низшими из низших, отбросами общества. Даже нищий или прокаженный не подал бы руки клонлегеру. Люди, входившие в элиту Империи, любили похвастаться персональными клонлегерами также, как свирепым зверем, натренированным для поединков на цирковой арене, но открыто признаться в симпатии к ним не смог бы никто. Они считались париями, изгоями, неприкасаемыми – из-за того, что посвятили себя делу, вызывавшему у всех отвращение.

Хэйзел устало вздохнула. Если бы она могла куда-то бежать, то через секунду покинула бы борт «Шарда».

Недавно ей исполнилось двадцать три года. Высокая, гибкая, мускулистая, с выразительными заостренными чертами лица и пышной гривой рыжеватых волос, она цепко вглядывалась в людей зеленоватыми глазами, а что скрывалось за ее мимолетной улыбкой, мог понять далеко не каждый.

За свою жизнь Хэйзел перепробовала немало грязной работы, и этот опыт запечатлелся в настороженном и хмуром прищуре ее глаз. Она воевала наемницей на планете Локи, была телохранителем на Голгофе, а совсем недавно служила в силах безопасности на Брамине-2, откуда ее в критический момент и вывез капитан Марки. Этот офицер высокого чина предполагал, что сможет использовать ее в качестве любовницы, а потом уже – клонлегера. Но Хэйзел д'Арк решительно отказала ему в праве распоряжаться ее судьбой. Она уже давно решила, что не будет отдавать даром то, что дорого стоит. Когда-то это привело к бурному выяснению отношений, окончилось слезами, и Хэйзел пришлось пуститься в бега, не успев даже вытереть кровь одного ублюдка с лезвия своего ножа.

В какой-то момент ей показалось, что короткое пребывание в компании клонлегеров только поможет ее дальнейшей карьере. Низкая квалификация, низкая степень риска: и всей-то работы -раскопать свежую могилу… Замечательно! Особенно если учесть, что за ней по пятам шло столько преследователей. Позже она убедилась, что за ней всегда следил кто-то, имевший самые дурные намерения. Хэйзел знала, что повинна в этом только сама. Ведь в поисках шальных денег ее всегда тянуло к нелегальным сделкам, и лишь потом она понимала, во что впуталась. Но, хотя в ее жизни было немало дел, которыми не следовало гордиться, она не могла представить, что ей придется похищать живых людей и хладнокровно расчленять их еще теплые трупы. Это было слишком мерзко даже для нее!

Хэйзел не была уверена, что сможет пойти на это. Она даже вспомнила о принципах, о которых никогда не думала раньше. Но в конце концов решила воспользоваться подвернувшейся возможностью. На раздумья не потребовалось много времени.

Хэйзел не могла искренне демонстрировать чувство привязанности к своим собратьям по экипажу. Точно так же она не хотела видеть страшное содержимое контейнеров донорского банка. Она была уверена, что в любой момент сможет ускользнуть с корабля, спуститься в аварийном модуле на поверхность планеты и раствориться в толпе. Но Виримонде была, со всех точек зрения, примитивным миром. Здесь все давалось тяжким трудом, на роскошь и комфорт не приходилось и рассчитывать. Явно не лучшее место, где можно сделать передышку. Особенно когда по обе стороны закона за тобой наблюдают недоброжелатели.

Хэйзел д'Арк окинула взглядом замершие, словно в ожидании, контейнеры с человеческой плотью и поежилась – не только от холода.

«Что же мне делать? Что же мне, черт побери, делать?»

Неожиданно вокруг нее замигали лампы аварийной сигнализации. Тишину прорезал вой сирены. Рука Хэйзел непроизвольно потянулась к импульсному пистолету. Первое, что пришло ей в голову, – мысль о пробоине в обшивке корабля, но она тут же поняла, что, если бы в каком-то отсеке корабля возникла внезапная декомпрессия, она ощутила бы это раньше, чем сработала сигнализация. Настроившись на канал аварийной радиосвязи, Хэйзел услышала нестройную разноголосицу. «Боевая готовность» – одной этой фразы ей было достаточно, чтобы со всех ног броситься к выходу. Кто-то проник через электронную маскировку «Шарда»! А это было под силу только патрульному звездолету Империи. Если Империя вышла на их след, карьера новоиспеченного клонлегера Хэйзел Делагарди могла закончиться, даже не начавшись.

«Это моя судьба, – вертелось в голове у Хэйзел, пока она бежала по направлению к капитанскому мостику. – Моя судьба – попасться на преступлении, которого я еще не совершила».

– Ханна, доложи обстановку! Насколько серьезно мы влипли?

– Я боюсь, что серьезней некуда, – сообщил бесстрастный голос компьютера. – Из открытого космоса на орбиту Виримонде вышел космический крейсер Империи. Его сенсорам не потребовалось и секунды, чтобы прорвать нашу электронную завесу, и я уверена, что они так же быстро начнут преследование. Я пускаюсь на все уловки, чтобы сбить их с толку, но едва ли долго смогу водить их за нос. Вообще, у меня есть сильное подозрение, что мы не сможем накопить достаточно энергии для рывка в открытый космос.

– А мы не сможем уйти от погони, двигаясь по орбите?

– Речь идет об имперском крейсере, Хэйзел! По мощности энергетической установки он не имеет себе равных. Мы превратимся в миллион маленьких светящихся обломков, прежде чем сделаем первый маневр.

– Но у нас же есть энергетические щиты!

– Двести пятьдесят импульсных пушек и энергия в избытке – этого достаточно, чтобы пробить нашу защиту.

– А если нам вступить с ними в бой?

– Если ты хочешь разозлить их…

– Черт побери, но должен же быть какой-то выход! У тебя здесь самая умная голова – придумай что-нибудь!

– Самый подходящий выход – сдаться без боя.

Хэйзел хотела саркастически рассмеяться, но ей просто не хватило дыхания. Она с трудом брела по стальному коридору, голова раскалывалась от воя сирены. Наконец она достигла капитанского мостика и без сил опустилась в свое кресло перед панелью управления огнем. Что бы там ни происходило, она чувствовала себя намного увереннее, оперируя двумя импульсными пушками «Шарда». Теоретически искусственный интеллект мог более эффективно управлять огнем дисраптеров, но логика одного компьютера вполне могла быть нейтрализована другим. Человеческая же непредсказуемость выходила за пределы компьютерной логики. Именно поэтому в экипаж любого звездолета входил специалист по управлению огнем.

С помощью имплантированной системы связи Хэйзел подключилась к бортовым компьютерам и, отдавая дежурные команды, стала приводить систему управления огнем в боевую готовность. Вокруг нее, здесь и там, стали загораться дисплеи, и светящиеся колонки цифр стали транслироваться прямо в ее сознание. После первого же взгляда на вражеский звездолет у нее сжалось сердце. Это чудовище было в тысячу раз больше, оно нависало над «Шардом» словно кит – над мелкой рыбешкой. Искусственный интеллект быстро обобщил его тактико-технические данные, и Хэйзел растерянно опустила руки. Импульсные пушки, энергетические щиты, штурмовые торпеды… У «Шарда» не было никаких шансов в этой схватке, но ведь она и не предполагала иного. Единственное, что могло бы сдержать эту махину, – другой звездолет такого же класса. Хэйзел тяжело вздохнула и осторожно подключила сознание к стволам двух импульсных орудий. По ее мысленному приказу пушки стали медленно поворачиваться, выискивая на корпусе имперского крейсера уязвимые места.

Дыхание Хэйзел полностью восстановилось, но теперь, при взгляде на вражеский корабль, ее стала наполнять ярость. Какого черта он появился здесь? По официальному графику он не должен был появиться на орбите еще несколько недель. Он не мог примчаться сюда за «Шардом». Горстка клонлегеров на пиратском звездолете не давала повода для серьезной операции. Все это представлялось обнадеживающим и логичным, но имперский крейсер продолжал висеть над ними, огромный и грозный, как сама смерть. Без сомнения, его орудия уже были нацелены на «Шард», готовые в любую секунду дать первый залп. Хэйзел в отчаянии закусила губу. Они не могут убежать, не могут драться. Но сдаваться без боя тоже нельзя. Может быть, они пойдут на сделку? Да, если б было о чем торговаться! Ее мозг стал лихорадочно перебирать возможные варианты, но все напрасно. Если капитан Марки не найдет каких-то тайных козырей, их всех можно считать покойниками.

Хэйзел перевела взгляд на капитана. Теренсу Марки было уже далеко за сорок. Это был рослый, грузноватый и внушающий чувство уверенности мужчина. Всю свою сознательную жизнь он был пиратом и дорого ценил каждую ее минуту. По щегольской манере одеваться он был настоящим денди, правда, кричащие цвета его дорогой шелковой одежды были далеки от гармонии, а в аристократическом говорке ощущалось что-то фальшивое. Сейчас он хмуро смотрел на экран монитора и беспрестанно отдавал четкие, лаконичные команды. Это создавало уверенность, что хотя бы один человек на борту корабля не впал в панику. Хэйзел окинула взглядом не слишком просторное помещение командного пункта. Хотелось смотреть на что угодно, только не на вражеский крейсер.

На капитанском мостике «Шарда» уже давно не поддерживался надлежащий порядок. Дежурное освещение наполовину бездействовало: лампы были недешевы, их запас не пополнялся. Тесное помещение с низким потолком было забито приборами, компонентами компьютеров, но больше всего места занимали панели сенсоров и пульт управления огнем. По официальной инструкции, на мостике должны были дежурить семь человек, включая капитана, но обычно здесь присутствовали лишь четверо, и среди них – капитан Марки и Хэйзел д'Арк. «Шард» управлялся минимальным экипажем, каждый член которого выполнял столько обязанностей, сколько мог. Половина систем корабля не функционировала, но люди ухитрялись обходиться и без них, поддерживая в исправности лишь самые необходимые. Ремонт, особенно в космическом доке, был бы им просто не по карману. Клонлегерство – это бизнес, который может обеспечить шикарную жизнь, при условии, что вы окажетесь в нужное время в нужном месте и возьмете хороший товар, но теперь этим промышляло слишком много народу, и небольшие звездолеты-одиночки типа «Шарда» мало-помалу вытеснялись с рынка. Марки очень надеялся, что на Виримонде ему удастся пополнить его донорский банк, а заодно и подремонтировать корабль. Но после того как у него на пути встали Братья Могильщики, началась спешка и все пошло к черту.

Тут Хэйзел пришла в голову неожиданная мысль. Она взглянула на Марки:

– Капитан, а если нам избавиться от этого проклятого груза? Отправим все, прямо в контейнерах, через грузовой люк, и пусть они сгорят в атмосфере! Нет улик – нет и доказательств.

– Прекрасная идея… – хмуро отреагировал Марки. – Если бы перед нами не висел имперский крейсер, то с этим не было бы проблем. Но с их сенсорами они определят даже, какие органы мы везем. Они даже прочтут маркировку на контейнерах. Показания сенсоров станут убойной уликой. Так что выбросить груз за борт и не попасться при этом просто невозможно. У нас чертовски мало места для маневров, не так ли? – Он угрюмо улыбнулся. – Правда, наш товар можно было бы съесть. Как у тебя с аппетитом, Хэйзел?

– После таких слов – плохо, это уж точно. А в общем, теперь мне ясно, что – будем мы дергаться или замрем неподвижно – нас все равно возьмут. Я не вижу никакого выхода, кроме как сдаться.

На губах Марки снова промелькнула улыбка.

– На борту «Шарда» достаточно улик, чтобы всех нас медленно удушили. И не один раз.

– И что же вы будете делать?

– Единственное, чего они не ждут от нас: мы начнем бой. Кто знает, может быть, нам повезет.

– А если нет?

– Тогда, по крайней мере, нас ждет мгновенная смерть. Орудия готовы к бою?

– Готовы, как всегда. Мы никогда не проверяем их, но работают они безотказно. – Хэйзел взглянула на изображение вражеского корабля, занимавшее весь дисплей. На ее глазах показались слезы, слезы злости и отчаяния, но она не могла подчиниться эмоциям. Просто удача в очередной раз отвернулась от нее, вот и все. Хэйзел провела кулаком по подлокотнику кресла. – Но, черт побери, что здесь делает сейчас имперский крейсер? Мы приняли решение лететь сюда всего двенадцать часов назад. Они не могли знать об этом.

Она не видела, как Марки пожал плечами, но почувствовала это по его голосу.

– Кто знает, что произошло за эти двенадцать часов, тем более что наши враги не тратят времени напрасно. У Империи сейчас нет недостатка в осведомителях, которые за приличную плату могли сообщить, куда и зачем мы направляемся.

– Но какого черта из-за мелюзги, как мы, послали космический крейсер?

– Резонный вопрос. Я бы и сам хотел знать, почему. Может быть, Братья Могильщики воспользовались старыми связями, чтобы нанести нам последний, сокрушительный удар? Но это не важно. Теперь смирись с этим и держи наготове свои дисраптеры. Ханна вступила в контакт с крейсером и пытается убедить их, что мы – команда «скорой помощи», вылетевшая для борьбы с эпидемией. Она пудрит им мозги, выдумывая всякие правдоподобные подробности, но я не думаю, что их можно купить этим. Все дело в том, что нам не удастся растянуть этот разговор настолько, чтобы полностью зарядить энергетическую установку и рвануть с орбиты в открытый космос.

У Хэйзел от волнения пересохло во рту.

– Капитан, два наших орудия будут сразу же подавлены их огневой мощью. Надо искать какой-то другой выход.

– Извини, Хэйзел, но других решений мы не найдем. Ты же знаешь, как говорят: любишь играть – умей и проигрывать.

Хэйзел выдержала паузу, но Марки больше ничего не сказал. Тогда она полностью переключилась на приборы управления огнем. И «Шард», и имперский крейсер имели энергетические щиты, способные выдержать дьявольскую атаку, но они требовали и дьявольски много энергии. Защита «Шарда» выйдет из строя намного раньше оборонительной системы противника. Хэйзел внезапно осознала, что ей придется умереть в черных просторах космоса, вдали от дома, семьи, без доброго слова и доброго имени. Так, как ей всегда представлялось это.

Капитан космического крейсера Империи Джон Сайленс удобно сидел в своем командирском кресле и не без удовольствия поглядывал, как ведет себя экипаж, несущий боевую вахту на капитанском мостике: каждый человек был на своем месте, все системы работали штатно – так, как и должно было быть.

Небольшой звездолет, который показался перед ними на экране главного монитора, выглядел настолько беспомощным, что на него просто не хотелось обращать внимание. Но даже за такую незначительную цель можно было получить солидную премию. По крайней мере, уже это могло оправдать их экспедицию. Он не хотел сосредоточиваться на этой мысли, но она не выходила из головы. В общем, у него были задачи и поважнее, чем охотиться на каких-то несчастных ублюдков, толком даже не представлявших, что такое быть вне закона. Но человек предполагает, а императрица располагает. Она говорит: «Иди!», и ты идешь – если желаешь сохранить голову на плечах.

Он еще раз посмотрел на космический корабль на центральном экране и слегка нахмурился. Скорее всего, это пиратский звездолет, пробавляющийся какими-нибудь темными делишками, но все же интересно, почему он оказался здесь одновременно с «Ветром тьмы»? А может быть, он прилетел сюда спасать лорда Оуэна – правителя планеты Виримонде? Лорд Оуэн из рода Искателей Смерти, наследник знаменитой фамилии и древнего титула, по приказу императрицы был приговорен к смерти. Она не объясняла – за что, а Сайленс не стал задавать лишних вопросов. Капитан все же просмотрел хранившуюся в компьютере информацию – на тот случай, если она пригодится при выполнении задания, – но так толком ничего и не понял.

Оуэн Искатель Смерти происходил из древнего клана воинов, но, похоже, в его жилах текла уже другая кровь. Его подчиненные умело управляли вверенной ему планетой, но сам он был известен прежде всего как историк и знаток всякого рода древностей. Он писал объемистые трактаты на какие-то туманные темы, которые никто никогда не читал: в Империи не любили вспоминать о прошлом. Судя по всему, лорд Оуэн наткнулся в своих исследованиях на что-то такое, на что не должен был обращать внимание. Что это было – не ясно, но именно сейчас лорд писал об этом свою новую книгу. Его объявили вне закона и назначили вознаграждение за его голову. Императрица отличалась серьезным подходом к устранению своих врагов.

Сайленс в недоумении пожал плечами и откинулся на спинку кресла. Капитан был высоким, крепко сложенным мужчиной сорока с небольшим лет, слегка располневшим в талии и не любившим, когда ему напоминали про сильно поредевшую шевелюру. Он сидел в кресле, преисполненный такого достоинства, словно был незаменим на этом месте. Всю свою сознательную жизнь он верой и правдой служил Империи, но если в этой службе и было что-то не по его нутру, то как раз те экспедиции, в которые он отправлялся по личному распоряжению ее величества императрицы Лайонстон Четырнадцатой, также известной под прозвищем Железная Стерва. Сайленс отогнал прочь эту мысль. Думать о некоторых вещах было небезопасно. Ведь никогда не знаешь, не читают ли твои мысли экстрасенсы.

Капитан сосредоточился на неопознанном пиратском корабле, видневшемся на экране. Небольшой звездолет, скоростной и маневренный, но непригодный для серьезного боя, не представляющий серьезной опасности для крейсера. Но его появление здесь озадачивало.

Сайленс бросил взгляд на вахтенного офицера:

– Вы что, так и не опознали его?

– Еще нет, капитан. Их искусственный интеллект запудривает нам мозги, не сообщая ничего конкретного. Несет какую-то чушь про медицинскую команду, посланную с экстренной миссией, но для этого у них совсем неподходящий экипаж и отсутствуют специальные опознавательные коды. Судя по всему, они просто вешают нам лапшу на уши, пока в их агрегатах накапливается энергия для ухода в открытый космос. Мы остановим их или дадим уйти?

– Остановим, – раздался твердый холодный голос за спиной капитана. Он обернулся и увидел, что позади него стоит разведчица Фрост.

Ей было под тридцать, высокой, атлетически сложенной, с импульсным пистолетом у бедра и длинным мечом за спиной. Даже в самой мирной ситуации она выглядела агрессивной, словно хищница в поисках жертвы. На ее бледном невозмутимом лице мрачным огнем горели темные глаза. Коротко подстриженные золотисто-каштановые волосы не скрывали черт ее лица, которое можно было бы назвать красивым, если бы в его выражении не было холодной угрожающей решимости.

В Империи разведчиков с детства приучали быть преданными долгу, решительными и готовыми убивать. Их готовили для изучения новых миров и обитающих там существ, для выяснения, насколько опасными для Империи могут оказаться те или иные цивилизации. Разведчики определяли, будут ли космические пришельцы обращены в рабство или уничтожены. Другой судьбы у пришельцев не было. Кроме того, разведчики командовали подразделениями охраны, выполняли роль телохранителей или наемных убийц. Это были холодные, расчетливые машины для убийства, и они либо исправно выполняли свою функцию, либо погибали.

Сайленс и Фрост работали в одном экипаже уже не первую экспедицию и прекрасно понимали друг друга. Эти отношения можно было бы назвать дружбой, если бы подобное слово употреблялось по отношению к разведчикам.

– Мы можем не торопиться, – возразил Сайленс. – Такой маломощный кораблик еще долго будет набирать энергию. Они никуда от нас не денутся.

– Мне все это не по вкусу, – спокойно сказала Фрост. – Почему на орбите нас поджидает этот непонятный звездолет? Я не верю в случайные совпадения. Просто кто-то предупредил наш объект, что он объявлен вне закона. А этот корабль прибыл сюда либо защитить его, либо увести у нас из-под носа. В любом случае есть только одно решение: нам ни в коем случае нельзя дать ему уйти.

Сайленс покачал головой. Человека с таким положением, как Искатель Смерти, крайне редко во всеуслышанье объявляли вне закона. Подданным не следовало знать, что их повелитель – преступник, тем более, если у него такое благородное происхождение. Род Искателей Смерти и по сей день вызывал уважение и симпатию самых разных людей, критически относившихся к словам и делам императрицы. Для того чтобы операция с лордом Оуэном прошла гладко, сюда и был направлен тяжеловооруженный крейсер. Оуэна Искателя Смерти надо было взять на борт и казнить до того, как он мог уйти к потенциальным союзникам. Только в этом случае все обошлось бы без последствий.

– Возможно, этот корабль крутится здесь, чтобы отвлечь наше внимание, – предположила Фрост. – Нам не стоит тратить на него много времени. С вашего позволения, я возглавлю оперативную группу и лично задам несколько вопросов искусственному интеллекту этих бродяг.

– Не спешите, разведчица! Давайте действовать по уставу. Экстрасенс Фортуна!

– Да, капитан. – Экстрасенс «Ветра тьмы» Томас Фортуна шагнул вперед и встал по другую сторону капитанского кресла, напротив разведчицы. Это был невысокий, приземистый человек в мешковатой, будто с чужого плеча, униформе. Его гладко выбритый череп поблескивал в ярком свете ламп, заливавшем капитанский мостик.

– Проведите полное сканирование неизвестного корабля, – приказал Сайленс. – Разузнайте, с чем мы можем столкнуться.

– Слушаюсь. – Фортуна сконцентрировал свое биополе и выпустил его за пределы крейсера. Его лицо расслабилось, утратило все признаки жизни и осмысленности. Потом оно исказилось в конвульсии. Экстрасенс с гримасой отвращения замотал головой. – Корабль полон флюидами смерти и боли. Их столько, что мне даже трудно их идентифицировать. Ясно только, что их источник – это люди, которые сейчас мертвы. На борту корабля – контейнеры с человеческими органами, капитан. Он до краев наполнен страданием. Это клонлегеры!

– Ты точно смог определить это? – спросил Сайленс. – И совершенно уверен?

– У меня нет ни тени сомнения.

– Вот все и разрешилось, – невозмутимо резюмировала Фрост. – Нечего терять время из-за кучки гробокопателей. Мы можем разнести их корабль одним залпом. По крайней мере, в космосе будет без них чище.

– Я не имею ничего против, – согласился Сайленс. – Действуйте, разведчица, как считаете нужным.

После первого залпа бортовых орудий «Ветра тьмы» «Шард» встряхнуло. Ханна вовремя установила энергетические экраны, отразившие смертельный импульс дисраптеров, но было ясно, что долго противостоять атакам имперского крейсера «Шард» не сможет. Хэйзел д'Арк дала ответный залп, но пушки «Шарда» были не в состоянии пробить мощный силовой щит крейсера. Внутри «Шарда» погасло освещение, но энергии для поддержания силовой защиты все равно не хватало.

Энергия, накопленная для ухода в открытый космос, была исчерпана за несколько секунд. Один за другим стали обесточиваться контейнеры донорского банка, их содержимое стало нагреваться. «Шард» метался в разные стороны, словно рыба на крючке. Искусственный интеллект выполнял самые невероятные маневры, на которые была способна его программа, но «Ветер тьмы» неумолимо вставал на пути пиратов и накрывал их новыми и новыми залпами.

Хэйзел, сидевшая возле панели управления огнем, всем своим существом ощущала каждое попадание дисраптеров в силовой щит «Шарда». Она в отчаянии сжимала подлокотники кресла, нетерпеливо ожидая, пока пройдут три минуты, необходимые для перезарядки устаревших дисраптеров их маленького корабля. У «Ветра тьмы» не было такой проблемы. Его орудия вели огонь поочередно: во время залпа одних другие подпитывались энергией, которой хватало и на маневры корабля во время боя. У «Шарда» не было ни малейшего шанса в поединке, в этом никто не сомневался.

На капитанском мостике «Шарда» работало только аварийное освещение. Весь отсек был полон едкого дыма, с которым не справлялись вытяжные вентиляторы. Не переставая кашлять, Хэйзел пыталась сосредоточиться на управлении огнем. Рядом с ней, за соседним пультом, закричал охваченный языками пламени человек. В ушах Хэйзел раздавалась бессвязная болтовня Ханны компьютер все еще пытался поддерживать живучесть корабля. Резко повернувшись в своем кресле, Хэйзел отыскала взглядом утопавшего в дыму капитана Марки:

– Черт побери, скажите им, что мы сдаемся! Или нас разорвут на части!

– Это уже не имеет значения! – прокричал капитан, стараясь, чтобы его голос перекрыл царящую на мостике какофонию. – Они наверняка знают, что мы – клонлегеры, и не собираются брать нас в плен. Мы не можем сражаться, не можем маневрировать, не можем уйти с орбиты. Но у нас есть одно средство в запасе. Я напущу на их защиту «Любовничка», а потом протараню этих ублюдков. Если мне суждено сгореть в атмосфере, то я прихвачу их с собой!

Под панелью управления огнем раздался взрыв, выбросивший Хэйзел из кресла. Она упала на пол и с трудом восстановила дыхание. Ее одежда почернела и дымилась. Хэйзел получила несколько серьезных ожогов, но, находясь в шоке, почти не чувствовала боли. Она медленно повернулась на другой бок, стараясь не потерять сознание. Все, что она слышала, – это спокойный, четкий голос капитана Марки, отдававшего команды. «Любовничек»! Хэйзел не переставала думать об этом, с трудом поднимаясь с пола. «Любовничком» называлась экспериментальная компьютерная программа, которую капитан раздобыл на Брамине-2. Ее назвали «Любовничком», потому что она, словно одержимый страстью ветреник, преодолевала любые покровы. Под ее воздействием в защитных системах корабля противника образовывались зияющие бреши. С помощью «Любовничка» кэп Марки хотел заставить «Ветер тьмы» сбросить защитное поле, а потом протаранить крейсер своим кораблем. «Шард» должен был превратиться в огромную торпеду, которая пронзит «Ветер тьмы». Это будет концом имперского крейсера. И «Шарда» тоже.

Хэйзел поднялась на ноги, обхватила ближайшую стальную опору и сквозь пелену дыма взглянула на кэпа Марки:

– Ты, наверное, сошел с ума! Мы все погибнем.

Он промолчал. Не сводя глаз с дисплея командирского компьютера, он начал безумно смеяться. Хэйзел в отчаянии осматривалась по сторонам, тщетно надеясь позвать кого-нибудь на помощь, но в живых на мостике остались только она и Марки. Вся команда погибла на своих местах. Хэйзел стала пробираться к выходу, с трудом ориентируясь в дымовой завесе и спотыкаясь об обломки. Если ей повезет, она сможет пробраться к спускаемому модулю до того, как два корабля столкнутся. Это будет настоящее везение, если модуль до сих пор не поврежден.

Пол коридора, по которому шла Хэйзел, ходил ходуном. Опасность добавила ей сил, но она знала, что надолго их все равно не хватит. То здесь, то там трещали и лопались стальные переборки. Марки направил всю оставшуюся энергию в силовые щиты, но и они уже не могли противостоять залпам орудия крейсера. Одна за другой гасли аварийные лампы. Хэйзел попыталась вызвать на связь Ханну, но искусственный интеллект нес околесицу, бормоча что-то нечленораздельное скрипучим старушечьим голосом.

Хэйзел свернула за угол и остановилась как вкопанная. Одна из ферм каркаса корабля обрушилась и, продавив обшивку, заблокировала коридор. Острые зазубрины искореженного металла торчали во все стороны, некоторые из них были так раскалены, что светились вишнево-красным светом.

С трудом переводя дыхание, Хэйзел заставила себя успокоиться и оценить обстановку. Метаться или кричать отчаянным голосом было бессмысленно.

Тут она впервые почувствовала резкую боль от ожогов, но все же смогла справиться с ней. Схватившись за несколько еще теплых металлических шипов, Хэйзел попыталась отодвинуть огромную конструкцию, но это ни к чему не привело. Закусив губу, она снова задумалась. К отсеку со спасательным модулем вел только один коридор. Надо было как-то преодолеть преграду.

Ее рука схватилась за импульсный пистолет. Использовать это оружие внутри космического корабля было опасно, но еще более опасно было оставаться в этой ловушке в момент столкновения двух звездолетов. Поэтому она достала дисраптер из кобуры, установила максимальный уровень мощности и, даже не успев как следует прицелиться, выстрелила. Клокочущий пучок энергии проделал пробоину в металле, через которую был смутно виден уходящий вдаль коридор. Пробоина достигала почти метра в диаметре, и этого было вполне достаточно, чтобы двигаться дальше. У Хэйзел затеплилась надежда, что она доберется до намеченной цели.

Зазубренный металл по краям пробоины мерцал красноватым светом. Хэйзел знала, что прикосновение к нему грозит серьезными ожогами. Но, чтобы преодолеть преграду, нужно было двигаться на четвереньках, а значит, не щадить свои руки и колени. Колени были защищены униформой – по крайней мере, хотя бы на какое-то время, – но что было делать с незащищенными ладонями? Она вложила дисраптер в кобуру, достала из-за голенища ботинка нож и, не долго думая, отрезала один рукав своей форменной куртки. Затем, располосовав его надвое, спрятала нож и обмотала тканью кисти рук. Еще раз взглянув в уходящее в глубину красноватое по краям отверстие, она невольно вздрогнула. Путешествие предстояло не из приятных. Набрав в легкие побольше воздуха, она резким движением нырнула в пробоину.

Ее тотчас же со всех сторон обдало обжигающим жаром. Хэйзел почувствовала, как стягивается и болит кожа на ее лице. Выступавший на лбу пот высыхал в доли секунды. Она поползла через пробоину, чувствуя, как раскаленный металл прожигает плотную ткань ее униформы, Хэйзел старалась двигаться как можно быстрее, но ограниченное пространство сковывало движения. Ее спина постоянно соприкасалась с верхним краем разрушенной стальной конструкции, и, стиснув зубы, она заставляла себя не закричать от нестерпимого жара и боли. Материя, которой были обмотаны руки, начала дымиться. От горячего едкого воздуха слезились глаза, которые приходилось прищуривать, а легкие при каждом вдохе разрывала обжигающая боль. Скрежет и треск, сопровождавший каждое ее движение, были признаком того, что груда искореженного металла в любой момент могла обвалиться. Сердце Хэйзел гулко стучало в грудной клетке, а слепой бессознательный страх подавлял ее волю. Ей хотелось закричать, но все же она превозмогла себя. Криком ничему не поможешь. Она заставила себя не думать об ожогах и продолжала двигаться вперед, хотя ее ладони и колени превратились в одну сплошную саднящую рану. Теперь Хэйзел уже ощущала запах своей горящей кожи. Из ее глаз текли слезы – слезы боли и отчаяния, тут же высыхавшие от невыносимого жара.

И вот наконец Хэйзел вылезла из пробоины, жар остался позади – с нее словно сбросили тяжелое горячее одеяло. Она сумела преодолеть завал и вновь очутилась в просторном стальном коридоре, наполненном прохладным воздухом. Стиснув зубы, чтобы хоть как-то подавить острую боль в ладонях, коленях и спине, она встала на ноги. Ее рейтузы были прожжены насквозь, а почерневшая ткань, которой были обмотаны руки, при первом же прикосновении распалась на части. Хэйзел заковыляла по коридору, стараясь не смотреть на обожженные руки и с трудом ускоряя шаг. Она понимала, что катастрофа может произойти в любую секунду, а стальной коридор казался бесконечным.

Освещение почти повсюду погасло. Ее шаги в темном коридоре отдавались гулким эхом. Воздух был наполнен едкой гарью. Хэйзел заставила себя ускорить шаг, с трудом ориентируясь, в каком направлении надо идти. Но в конце концов она все же достигла своей цели. Аварийные спускаемые модули, целые и невредимые, стояли в специальных отсеках, словно вокруг них ничего не произошло. Хэйзел, остановившись как вкопанная, посмотрела на них долгим взглядом. Чтобы дойти сюда, она потратила все свои силы, сделать еще один шаг было, кажется, невозможно.

Несколько глухих взрывов, потрясших корабль, привели ее в чувство. Она добралась до ближайшего модуля и почерневшим от гари кулаком ударила по аварийной кнопке. Дверь модуля невыносимо медленно приоткрылась, и внутри кабины загорелось дежурное освещение. Войдя внутрь и упав в специальный противоударный гамак из широких ремней, Хэйзел почувствовала облегчение. Наконец-то она могла дать своим ногам передышку. Пневматическая дверь модуля с шипением закрылась, и уши Хэйзел заложило от резкой смены давления.

Длина кабины модуля была примерно четыре метра, здесь удобно могли разместиться два пассажира. «Все же это лучше, чем гроб», – с удовлетворением подумала Хэйзел, и эта мысль даже немного развеселила ее. Да, еще чуть-чуть – и неудавшаяся гробокопательница сама могла оказаться в гробу.

Хэйзел все же решила не думать об этом и горящими от боли пальцами стала нажимать на клавиши компьютера. Надо было набрать код команды на отделение модуля от мчавшегося навстречу своей гибели «Шарда». Она внутренне приготовилась к динамическому удару – и только через несколько секунд поняла, что команда на отделение не выполняется.

Пальцы вновь стали нажимать на клавиши, но опять безрезультатно. Ее охватил панический страх. Замкнутое пространство модуля стало давить на нее как надгробная плита. Она инстинктивно рванулась из противоударного гамака, но усилием воли заставила себя остаться на месте. Покидать модуль было бессмысленно. Едва она поняла это и логически оценила ситуацию, панический страх исчез. Аварийный модуль был в полной исправности: о неполадках сообщили бы приборы. Значит, причина сбоя скрывалась где-то за пределами модуля. Скорее всего, в пусковых установках, которые контролировались искусственным интеллектом Ханной.

Хэйзел вызвала на связь искусственный интеллект, но в коммуникационных каналах стояла полная тишина. Это молчание озадачивало больше, чем бессмысленная болтовня, доносившаяся несколько минут назад. Хэйзел повторила вызов. Она чувствовала, что к ее сигналам кто-то прислушивается. Когда наконец раздался ответ, он напоминал чей-то сонный шепот: звук как будто преодолевал необозримые просторы космоса.

– Хэйзел, все системы выходят из строя. Я не могу взаимодействовать даже со своими собственными блоками. Я потеряла способность к анализу. В моей памяти возникают провалы, которые плодятся, словно крысы в амбаре. Помоги мне, Хэйзел! Останови их! Прошу тебя, останови. Здесь так холодно и так страшно.

– Ханна! Послушай меня, Ханна! Я нахожусь в седьмом аварийном модуле. Мне нужно, чтобы ты обеспечила команду на отделение. Ханна, ты слышишь меня?

– Забудь про нее, – в канале связи послышался невозмутимый голос капитана Марки. – Она разваливается на части, как и все на этом корабле. «Шард» выполняет свой последний маневр. Через минуту прогремит салют нашей славы. Я даю команду на отделение модуля с капитанского мостика. Сейчас ты сможешь покинуть корабль. Ты никогда не стала бы настоящим клонлегером, Хэйзел. Ты слишком мягкая натура для этого. Если останешься в живых, подними бокал за «Шард» и его капитана. Мы были не из худших на этом свете.

Его голос утонул в помехах, и, прежде чем Хэйзел успела сказать что-нибудь в ответ, спасательный модуль выстрелил из аварийного люка и стал снижаться в атмосферу простиравшейся под ним планеты.

Стоя на капитанском мостике «Ветра тьмы», Джон Сайленс наблюдал, как едва заметный на экране монитора пиратский корабль стал медленно приближаться к его крейсеру. Дисраптеры «Ветра тьмы» разбили почти все силовые шиты противника, а те, что еще функционировали, «дожигали» последнюю энергию. Когда энергия кончится, с пиратским кораблем можно будет покончить одним залпом. То, что силовые щиты пиратов продержались так долго, казалось просто чудом. Скорее всего, их капитан перебросил на щиты весь запас своих энергетических установок.

Пиратский корабль продолжал приближаться, и Сайленс нахмурился. Это был сознательный маневр – Сайленс не мог обмануться в своем ощущении. Он взглянул на разведчицу, стоявшую рядом с ним, и увидел, что она тоже не отрывает глаз от экрана.

– Их скорость увеличивается, капитан, – доложил вахтенный офицер. – Они идут с ускорением прямо на нас.

– Он решил протаранить нас, – сказала Фрост. – Но наши силовые щиты остановят его.

– Неужели он не понимает этого? – недоуменно произнес Сайленс. – К чему эта бессмысленная атака?

– Капитан! – в голосе вахтенного офицера чувствовалось явное беспокойство. – Наши энергетические щиты распадаются. Они перестают подчиняться приборам.

– Один! – Сайленс связался с искусственным интеллектом крейсера. – Что происходит?

– Пиратский корабль воздействовал на мои системы с помощью неизвестного вируса, – сообщил искусственный интеллект. – Это не поддается никакой логике. Он сумел обойти все мои блокирующие системы. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Мои системы разрушаются быстрее, чем я способен отсоединиться от них. Наши силовые щиты сброшены, и я не в силах восстановить их. Пиратский корабль врежется в нас через шесть минут четырнадцать секунд.

– Твои предложения? – спросила Фрост.

– Покинуть корабль, – спокойно сказал компьютер. – Если мы сделаем это прямо сейчас, то спасательный космический катер, скорее всего, уцелеет после взрыва и сможет благополучно совершить посадку на Виримонде. Действуйте, капитан. Это единственная возможность спастись.

Сайленс посмотрел на Фрост, потом окинул взглядом свой ультрасовременный капитанский мостик. Столько приборов, такой подготовленный экипаж – и ничто не может предотвратить катастрофу! Сайленс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Настроившись на канал общей тревоги, он выдержал секундную паузу, чтобы убедиться в твердости собственного голоса.

– Внимание всем службам и постам! Это капитан Сайленс. Приказываю покинуть корабль. Повторяю, покинуть корабль! Это не учебная тревога. Действуйте, как вас учили, и занимайте места на ближайшем спасательном катере. Сбор – после посадки на Виримонде. Всем желаю удачи. Конец связи. – Он огляделся по сторонам и коротко взмахнул рукой. – Ну, вот и все. Приказываю всем покинуть мостик. Всем без исключения.

Люди быстро поднялись с мест и без лишней суеты направились к выходу. Разведчица Фрост тоже сделала шаг вперед, но, заметив, что Сайленс не двигается с места, смерила его критическим взглядом:

– А вы разве не пойдете со всеми, капитан?

– Нет, разведчица. Капитан разделит судьбу своего корабля. Скорее всего, корпус «Ветра тьмы» уцелеет после столкновения и распадется на части только после выхода в атмосферу. Я буду поддерживать управление кораблем столько, сколько смогу. Я должен убедиться, что его обломки упадут в воды одного из океанов Виримонде и никому не причинят вреда. Если это произойдет в обитаемом районе, то погибнут сотни тысяч людей.

– Вы низко цените собственную жизнь, – возразила Фрост. – Империя затратила на вас столько времени и средств! А колонисты, живущие на Виримонде, – это просто мужичье. Их жизнь ровным счетом ничего не стоит.

– Для меня – стоит, – решительно сказал Сайленс. – Покиньте капитанский мостик, разведчица! Что бы вы ни говорили, я не изменю своего решения.

– К сожалению, вы ошибаетесь, – ледяным голосом отрезала Фрост.

Она нанесла ему резкий удар по голове, и капитан без сознания рухнул на пол. Убедившись, что артерия на его шее нормально пульсирует, разведчица без особого труда взвалила капитана на плечо и двинулась к выходу.

– Один, на связи разведчица Фрост. Подтверди прием.

– Прием подтверждаю.

– Капитан в бессознательном состоянии. Берите на себя управление кораблем. Сделайте все возможное, чтобы обеспечить управление как можно дольше и предотвратить падение обломков на обитаемую территорию. Надеюсь, ты понимаешь, что я не в состоянии прихватить и тебя с собой. Кроме того, ты уже поражен вирусом и никто не знает, как с ним бороться.

– Да, разведчица. Я понимаю.

Фрост оглядела опустевший капитанский мостик.

– Прощай, Один!

– Всего наилучшего, разведчица! Удачного путешествия!

Удерживая бесчувственного Сайленса на своем плече, Фрост покинула капитанский мостик. В безлюдном помещении стал слышен только басовитый голос искусственного интеллекта, тихо напевавшего себе что-то под нос, да на ярко светившемся экране монитора все крупнее и крупнее становилось изображение пиратского корабля.

«Шард» и «Ветер тьмы», слившись воедино, огромной яркой звездой понеслись в черном ночном небе, неудержимо падая на поверхность планеты Виримонде.