"Легенда" - читать интересную книгу автора (Гивенс Кэтлин)

Глава 10

Днем стал накрапывать мелкий дождь, и ехать верхом было не слишком приятно. Джеймс скакал впереди, и Эллин молча смотрела ему в спину. Ей нечего было ему сказать, да и ему, очевидно, тоже. А может быть, то, что произошло между ними в пещере, она просто придумала? Может быть, ничего и не было? Не смотрел на нее Джеймс влюбленными глазами, не ласкал, не целовал? Эллин хотелось заплакать и наброситься на него с кулаками.

С наступлением вечера, когда еще не совсем стемнело, Джеймс остановился и указал на раскинувшийся перед ними город.

– Инвернесс, – объявил он. – Остановимся на постоялом дворе.

Эллин проследила за его взглядом. Инвернесс, в течение столетий бывший портовым городом, располагался рядом с Мори-Фертом – огромным узким морским заливом, связывающим его с океаном. Разделенный надвое рекой Несс, город раскинулся по ее берегам, отходя от них тугими узлами запутанных улочек.

Джеймс знал дорогу и привел их по запруженным народом улицам к маленькому, но чистому и опрятному постоялому двору. Он помог Эллин спешиться и попросил дождаться его в доме, а сам отправился поговорить с конюхом. Войдя внутрь, Эллин оказалась в уютном зале, где стояли две скамейки, и в углу виднелась лестница.

– Добрый вечер, миссис, – послышался за ее спиной жизнерадостный голос.

Эллин обернулась. Она увидела полную женщину c румяным лицом и бледными голубыми глазами, с откровенным любопытством ее разглядывающую. Женщина была аккуратно одета, каштановые с проседью волосы гладко зачесаны назад, а фартук был без единого пятнышка. Оглядев Эллин с головы до ног, она улыбнулась.

– Останетесь на ночь?

– Да, пожалуй.

– Вы приехали с одним из братьев-близнецов Маккарри?

Эллин кивнула, не зная, что можно говорить этой особе, а о чем лучше умолчать.

– Так я и думала. Они всегда здесь останавливаются. Мы знаем их, а они знают нас, оттого-то нам легко общаться друг с другом. – Она протянула Эллин руку: – Дженет Макиннон.

– Эллин Грэм, – представилась Эллин, пожимая ей руку.

– Грэм? Вы, случайно, не родственница Данди?

– Это мой кузен.

– Кузен? Ну-ну... – Она повернулась и направилась к лестнице. – Пойдемте со мной, детка, я покажу вам комнату. А кто с вами, Джеймс или Нейл?

– Джеймс.

– Это хорошо. Нейл, как я слышала, собирается жениться, а Джеймс пока раздумывает, брать ему в жены ту девицу или нет.

– Какую девицу?

Обернувшись, Дженет бросила на нее взгляд через плечо:

– А вы не знаете? Сифорт желает укрепить союз Маккензи и Маккарри, женив братьев-близнецов на своих родственницах. Видите ли, мать близнецов – из клана Маккензи, и женитьба помогла бы навсегда связать эти два клана кровными узами. А Маклауд хочет, чтобы Джейми женился на его дочери. Это помогло бы снять напряженность, возникшую между его кланом и Торридоном. Но вы и сами все это знаете, правда?

Они подошли к лестнице, и Дженет, обернувшись, бросила взгляд на руку Эллин, которую та положила на перила.

– Вы, случайно, не замужем за ним?

– Нет.

– Тогда я поселю вас в разных комнатах. Идите за мной, детка.

Дженет провела ее в комнату, расположенную на втором этаже, окна которой выходили на конный двор. Откинув занавеску, отчего Эллин стало видно темнеющее небо, она подошла к кровати и принялась взбивать подушку.

– А вот и он, – заметила Дженет, когда на пороге с сундучком Эллин в руках появился Джеймс. – Добро пожаловать, Джейми. – Она дружески обняла его. – Тебе я постелю внизу. Ты мои правила знаешь.

– И какие же это правила, миссис Макиннон?

– Не селить мужчину и женщину в одной комнате, если они не женаты. И даже не проси, все равно не разрешу.

– Мы об этом и не просим.

– Вот и хорошо. А теперь, Джейми... Ты же Джейми, верно? Вечно я вас путаю!

– Джейми.

– Прекрасно. Иди за мной, мой мальчик, я покажу тебе твою комнату. И смотри веди себя осторожно! У меня внизу остановилось много Монтроузов, а они вашего короля не слишком-то жалуют.

– Мы будем осторожны. Обещаю.

Дженет повернулась к Эллин:

– Я накормлю вас на кухне. Так будет гораздо безопаснее. И если кто-то спросит – то вы не мисс Грэм, детка, а мисс Синклер.

– Что, настолько все плохо? – с тревогой в голосе спросил Джеймс.

– Да, очень плохо.

– Может быть, нам поселиться на другом постоялом дворе?

– Еще чего! Скоро они допьются до чертиков и даже не узнают, что вы здесь были. Но мне в моем доме скандалов не надо. – Она покачала головой: – Так я тебя и отпустила, Джеймс Маккарри! Да я тебя с детства знаю. – Она обратилась к Эллин: – Когда заболел мой отец, Джейми с Нейлом привезли ему из Испании апельсины. Представляете? Апельсины! Такое не забывают. Когда вы будете готовы, спуститесь по той же лестнице, по какой и поднялись. Идем, Джейми.

Она устремилась к двери, Джеймс за ней. На пороге он обернулся и взглянул на Эллин, а через секунду Дженет закрыла за ними дверь.

Ужинать их усадили на кухне в углу, рядом с деревянной скамьей с высокой спинкой и дверью в зал. Джеймс и Эллин сидели на древних деревянных скамьях за старым дубовым столом, а возле них суетились служанки. Когда дверь открывалась, из зала доносились шум и обрывки разговоров. Время от времени мимо них проходила Дженет. Поделившись информацией, которую ей удалось подслушать, она возвращалась к своим постояльцам. Служанки с любопытством посматривали на Джеймса.

Дженет сообщила, что в зале собралось двенадцать Монтроузов, все они, похоже, решили напиться и уже пребывают в приподнятом настроении. Они направляются на юг, чтобы присоединиться к армии генерала Хью Маккея, расквартированной у Эдинбурга. Из Данфаллэнди донесся слух, что кланы намерены выступить на стороне короля Якова. Позабыв о старых распрях, они объединяются под одним знаменем. Джеймс внимательно слушал, задумчиво прихлебывая виски.

Когда Дженет в очередной раз отошла, Эллин наклонилась к нему и тихо спросила:

– Нам здесь угрожает опасность?

– До тех пор, пока я буду молчать, – нет. Никого из Монтроузов я не знаю, да и они не должны меня знать. А разговаривать с ними или выяснять отношения нам ни к чему. Но меня удивляет то, что все началось так быстро – я имею в виду, что уже начали собирать армию.

Эллин придерживалась того же мнения. Совещание в Данфаллэнди закончилось всего несколько дней назад, а новость о нем уже достигла севера – а ведь никто их с Джеймсом не обгонял. Где был той ночью Джон? И Том? Никогда еще война не казалась ей такой близкой. Эллин старалась не думать о том, что произойдет после того, как начнется военный призыв. Все мужчины, которых она любит, отправятся на войну: Джон, Хью, Том.

Дверь в очередной раз распахнулась, и в кухню вошла Дженет с грязной посудой в руках. Вручив ее одной из кухарок, она подошла к столу, за которым сидели Джеймс и Эллин, и, наклонившись к ним, прошептала:

– Награда за голову Данди двадцать тысяч фунтов, за живого или мертвого. Вильгельм Оранский послал к нему домой отряд, чтобы его арестовали, но дома Данди, не оказалось.

Эллин в ужасе схватилась рукой за горло:

– А его жена?

– Жена была дома вместе с сыном. Но им, слава Богу, ничего не сделали. Если вы знаете, где сейчас находится ваш кузен, скажите ему, чтобы не возвращался домой.

Глаза Эллин наполнились слезами. Значит, у Джона родился мальчик. В какое ужасное время он появился на свет! Какая жизнь ждет этого мальчугана?

– Твой кузен Дункан был здесь, – обратилась Дженет к Джеймсу. – Как всегда, флиртовал с моими девицами. Сказал, что ты приедешь, но утверждал, что приедешь один.

Джеймс не ответил. Рассмеявшись, Дженет потрепала его поруке:

– Молчишь? Ну-ну... Похоже, девушка тебе понравилась. Откуда вы, детка?

Вытерев слезы, Эллин ответила:

– Из Нетерби, это рядом с Данди.

– Данди? – Дженет покосилась на Джеймса, после чего, помолчав, обратилась к Эллин: – Значит, с востока? Вы ведь знаете легенду, верно?

– Дженет, не надо, – попытался остановить ее Джеймс.

– Какую легенду? – удивилась Эллин.

Дженет улыбнулась:

– Очень красивую. Легенду клана Маккарри. Прорицатель Браан предсказал, что в ночь, когда будут зачаты братья-близнецы, от удара молнии старый дуб расколется на две части. Когда близнецы вырастут, они втянут кланы в войну, после которой на пятьдесят лет воцарится мир. Каждый из них женится на девушке с востока, потому-то я знаю, что наш Джейми не возьмет в жены девушку из рода Маклаудов. И из рода Льюисов – тоже. А вот из какого-нибудь другого клана – очень даже может быть, ведь все они находятся к востоку от Торридона.

Джеймс нахмурился:

– Все это чепуха. Суеверие.

Дженет, уперев руки в бока, пошла в атаку:

– Вот как? А разве, твой отец не умер в день своего рождения? И твой дед, и прадед? Разве дуб не раскололся надвое и обе его половинки не засохли? И разве ты не собираешь сейчас армию?

– Нейл этим занимается.

– Ты ничем не сможешь доказать, Джейми, что я не права. – Дженет выпрямилась и тряхнула головой, откидывая с лица волосы. – Я думала об этом дне с тех пор, как сюда приезжал Дункан. Легенда сбывается. Ты это знаешь не хуже меня, и все твои слова о том, что это суеверие, ничего не изменят. – И, резко повернувшись, она отошла от стола.

– Значит, существует легенда? – прошептала Эллин.

Джеймс вперил в нее яростный взгляд:

– Да.

– Согласно которой вы с Нейлом втянете, клан в войну...

– Да. – Раздраженно вздохнув, Джеймс поведал ей другую часть легенды. Он был абсолютно уверен, что со времени их с Нейлом рождения ее значительно приукрасили, однако, хотелось ему этого или нет, какая-то ее часть уже начала сбываться.

– Ты в нее не веришь?

Джеймс заколебался. Проблема заключалась в том, что он в нее верил. Ну или почти верил.

– Мне хотелось бы думать, что мы с Нейлом имеем свободу выбора.

– Мне тоже. – Эллин опустила глаза, потом вновь взглянула на Джеймса. – Джеймс, почему бы тебе не оставить меня здесь, в Инвернессе? Деньги у меня есть, а Дженет, похоже, женщина толковая. Я уверена, она могла бы изыскать способ переправить меня в Гленгарри. Ты мог бы добраться домой гораздо быстрее, если бы ехал один.

– Оставить тебя здесь? – Джеймс наклонился вперед, стараясь не повышать голоса и не выдать обуревавшей его злости: – Оставить тебя здесь? Эллин, ты что – спятила? Как я могу это сделать?

– Так было бы легче.

– Кому?

– Тебе, Джеймс. Я... – Голос Эллин прервался. Она откинулась на спинку стула и закрыла лицо, руками. – Будет лучше, если мы расстанемся.

– Вот как? Почему?

– Ты меня презираешь, – прошептала Эллин.

– Презираю?

Эллин отвернулась. Джеймс смотрел на нее, силясь понять, что это ей взбрело в голову, ведь он сделал все, что мог, чтобы спасти ей жизнь.

– Эллин, взгляни на меня, детка. Я ничего не понимаю. С чего ты взяла, что я тебя презираю?

Губы ее задрожали, и она; поспешно прикрыв их ладонью, начала подниматься. Джеймс успел схватить ее за руку.

– Эллин, – прошептал он, – почему тебе это пришло в голову?

Эллин опустилась на скамью, стараясь выдернуть руку, но Джеймс сжал ее еще крепче.

– Детка, ты права, нам и в самом деле нужно поговорить, но только не здесь. И я тебя не презираю, Эллин Грэм, поверь мне. – Он огляделся по сторонам: девушки, работающие на кухне, теперь уже не стесняясь глазели на них. – Мы не сможем поговорить без свидетелей.

В этот момент в кухню ворвалась Дженет с очередной стопкой грязной посуды.

– Возьми, – бросила она через плечо одной из девушек, после чего подошла к столу, за которым сидели Джеймс и Эллин. От нее, разумеется, не укрылось, что он держит ее за руку. Хмуро взглянув на него, она прошептала: – Говорят, в Данфаллэнди ты убил кого-то из Маклаудов?

– Да, – ответил Джеймс, отпуская руку Эллин.

– Значит, отношения между вами теперь еще больше обострятся.

– Ничего не могу с этим поделать, – ухмыльнулся Джеймс.

– Постарайся держать себя в руках, парень.

– Он хотел убить Данди.

Глаза Дженет расширились.

– За награду?

Джеймс пожал плечами:

– Не знаю.

– И теперь ты везешь домой кузину Данди?

– Везу.

– Будь осторожен, Джейми.

– Буду.

Дождавшись, пока Дженет заговорит со своими работницами, Джеймс поднялся и протянул Эллин руку:

– Пойдем наверх, детка.

Эллин взяла его за руку, и он повел ее из кухни мимо Дженет, которая, прищурившись, наблюдала за ними, мимо девушек, смотревших на Эллин с любопытством, а на Джеймса – с откровенным восхищением.

Дойдя до узкой лестницы, ведущей на второй этаж, Джеймс отпустил ее руку. У двери в комнату Эллин он посторонился, пропуская ее вперед, потом вошел сам, закрыл дверь, прислонился к ней спиной и скрестил на груди руки.

– Эллин, – тихо спросил он, – как ты могла подумать, что я тебя презираю?

– Ты целых два дня со мной не разговаривал.

– Но ведь и ты со мной тоже!

– Ты... когда мы... Я не жалею о том, что мы делали в пещере, Джеймс. А ты сказал, что жалеешь.

Джеймс кивнул:

– Да, и всегда буду об этом жалеть.

– Я думаю, ты презираешь меня потому, что я вела себя слишком бесстыдно.

Он широко раскрыл глаза от изумления, а потом от души расхохотался:

– Бесстыдно? Эллин, ты не знаешь, что такое бесстыдство. Поверь, ты сама невинность. – Он помолчал. – А я думал, ты сердишься на меня за то, что это я вел себя с тобой слишком вольно.

– Это как?

– Я целовал тебя, и не только...

– Я сама этого хотела.

Оттолкнувшись от двери, Джеймс улыбнулся:

– Я рад, что тебе понравилось.

Мигом преодолев разделявшее их расстояние, он обнял Эллин и крепко прижал к себе. Эллин обхватила его руками за талию, наслаждаясь исходящим от него теплом. Впервые за много дней мысли ее работали четко. «Я хочу его, – думала она, – а он хочет меня, и больше ничто в данный момент не имеет значения».

– Эллин, детка, я сам во всем виноват, – прошептал он ей на ухо.

Она подняла голову и посмотрела на него:

– Джеймс, поцелуй меня.

Чувствуя, как его переполняет бешеная радость, Джеймс наклонился и прильнул к ее губам. Ее теплые, мягкие губы приоткрылись, позволив его языку проникнуть к ней в рот, и Джеймс застонал от наслаждения. Он понимал, что продолжения не последует, что ему придется одному спать на узкой койке, которую ему предоставила Дженет, а Эллин будет спать в своей кровати, и тоже одна. Знал, что у них с Эллин нет будущего, что Шотландия скоро вступит в войну, но сейчас это не имело значения.

Ничто не имело значения, только Эллин, ее сладкие губы, прильнувшие к его губам, высокая грудь, прижатая к его груди, талия, такая тонкая, что ее можно обхватить двумя ладонями. В эти минуты он забыл обо всем на свете, кроме нее.

– Эллин. – Он, слегка отстранившись, сунул руку между ними, нащупывая ее грудь. Вот пальцы его нашли ее, и Эллин глухо застонала.

Тело Джеймса отреагировало мгновенно. Нет, он не ошибся – он правильно прочитал ее взгляды, верно оценил прикосновения. И он почувствовал такое мощное желание, какого не испытывал ни разу в жизни. Он поднял голову и прижал Эллин к груди, чувствуя, как исступленно колотится его сердце.

И тут из-за двери донеслись неуверенные шаги. Двое подвыпивших мужчин прошли мимо их двери, пьяно хвастаясь, что придушат Данди собственными руками. Разговаривали они по-гэльски, и Джеймс, бросив взгляд на Эллин, с облегчением вздохнул: слава Богу, она ничего не поняла.

– Эллин, ты одна здесь не останешься, и не проси. Я обязательно отвезу тебя в Торридон, где ты будешь в безопасности. Скажи, что ты со мной поедешь.

– Ты действительно этого хочешь?

Джеймс кивнул, не доверяя своему голосу.

– Хорошо, я поеду с тобой.

Разжав объятия, он отступил назад и улыбнулся:

– Ты самая красивая женщина из всех, которые когда-либо жили на свете, детка. Наверное, ты и сама это знаешь. – Она покачала головой, а Джеймс рассмеялся: – Тогда я буду говорить это каждый день, пока тебе это не надоест! – Он внимательно посмотрел на нее. – Эллин, ты правда не сердишься на меня за то, что произошло в пещере?

– Нет, – покраснев, произнесла она, – не сержусь.

– Больше этого не случится, детка, хотя я очень тебя хочу.

Она изумленно смотрела на него потемневшими от страсти глазами.

– И знаешь почему?

Она покачала головой.

– Я пообещал заботиться о тебе, охранять тебя и не нарушу своего обещания.

– Но моего кузена здесь нет, а мы с тобой никому ни о чем не расскажем.

– Я это знаю, как знаю и то, что ты имеешь полное право решать, что нам делать дальше. И я не могу лишать тебя этого права.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Эллин.

Джеймс поморщился: от него не укрылся ее тон.

– Скоро может начаться война.

– Да.

– И если она начнется, я не останусь в стороне.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Мы не можем знать, сколько она продлится.

– А также и то, победите вы или нет. Да, Джеймс, я все это знаю. Как и то, что и Маккензи, и Маклауды хотят женить, тебя на своих дочерях.

– Что?! – изумился Джеймс.

– Дженет говорит, что Сифорт хочет, чтобы ты женился на девушке из клана Маккензи, как и Нейл. А Маклауды хотят, чтобы ты взял в жены девушку из их клана, чтобы укрепить ваш союз.

Джеймс нахмурился:

– Дженет слишком много болтает.

– Но это правда?

– Да.

Он взял ее за руку, чтобы привлечь к себе, но внезапно поднял голову, и выражение лица его стало жестким.

– Слушай, детка.

Снизу доносилось пение, и Эллин, прислушавшись, похолодела от ужаса: она узнала эту песню. Она была написана несколько лет назад, и в ней говорилось о том, что люди хотят убить ее кузена. «На блюде, на блюде, мы принесем его голову на блюде», – пел нестройный хор. И внезапно Эллин все поняла. Джеймс прав. Пускай они оба страстно желают друг друга, у них сейчас нет времени на любовь. Да и у кого оно есть?

– Видишь, Эллин. Грядут великие события. Я очень тебя хочу, поверь мне, но будет лучше, если мы не станем пока поддаваться чувствам.

– Да, – прошептала она, погладив его по щеке.

– Когда-нибудь все это закончится, Эллин, я тебе обещаю.

Он вновь притянул ее к себе, она закрыла глаза и глубоко вздохнула, вслушиваясь в биение его сердца. Он приподнял ей голову и, ласково поцеловав Эллин, отпустил ее и с печальной улыбкой направился к двери.

Там он обернулся, снова посмотрел на нее и, так и не отрывая от нее взгляда, вышел за дверь. Оставшись одна. Эллин разрыдалась.

С мрачным удовлетворением Нейл следил за тем, как его люди уводят скот. За их спиной ярко полыхал огнем фермерский дом Маклауда. Он отомстил за своих фермеров, у которых угнали скот. Он заплатил за них сполна.

Он никого не убил, ни в одном из домов, на которые они совершили набег, просто сильно напугал их обитателей. Это единственный дом, который он поджег, и сделал он это лишь потому, что обнаружил там скот, принадлежавший Маккарри. Но даже здесь он проявил снисходительность, позволив фермеру и его семье вынести из дома их жалкие пожитки, и только после этого дал команду поджигать. А фермера Нейл отправил к его лорду и приказал сообщить ему – чтобы наконец покончить с этим, – что лорд должен нанести ему визит.

Нейл взглянул на вершину Руд-Стак-Мора, обдумывая свои следующие действия. Их следовало спланировать очень тщательно. Вчера вечером вернулся Дункан. Он, конечно, устал, но не настолько, чтобы не рассказать о том, что произошло в Данфаллэнди, о нападении на Эллин Грэм и о том, что Джеймс явно увлекся этой девушкой.

А еще он сообщил Нейлу, что на съезде обсуждался вопрос о войне. Случилось то, чего они и боялись: война наверняка разразится, и клан Маккарри – если, конечно, Джеймс не придумал ничего другого – будет защищать короля Якова.

Так что начинать войну с Маклаудами было не время. Нейлу очень хотелось доказать, что ни его самого, ни его людей не запугать, но у него не было желания сражаться на два фронта. Пока что все шло так, как он задумал.

Пнув золу, лежавшую под ногами, Нейл бросил взгляд на восток. Эллин Грэм... Его брат влюбился в кузину Данди.

Контин, Гарв, Аханол, Ахнашин, Кинлох... Эллин помнила названия всех деревень, мимо которых они проезжали, выехав из Инвернесса, однако знала, что очень скоро она их забудет. Следующим пунктом назначения был Торридон. Сегодня утром Джеймс сказал ей, что еще до полуночи они прибудут в замок Карри.

С тех пор как они выехали из Инвернесса, не пролилось ни одного дождя, и они ехали быстро, что очень радовало Джеймса. Он вел себя с Эллин вежливо, душевно, временами подтрунивал над ней, смотрел на нее глазами, в которых пылала страсть, однако не прикасался к ней, разве что в случае необходимости. Днем они разговаривали о всяких пустяках, на ночь останавливались в маленьких тавернах, где заказывали две комнаты, или в домах, где спали на разных кроватях. Эллин не могла сказать, что хуже – мучиться сомнениями по поводу того, любит ее Джеймс или нет, или знать, что любит, однако ничем ей эту любовь не показывает.

Им осталось совсем недолго быть вместе, и Эллин уже заранее грустила об этом. Они пообедают у прелестного озера, любуясь возвышавшимися на другом берегу горами, после чего им предстоит последний отрезок пути. Скоро они будут в Торридоне, в окружении родных Джеймса, членов его клана и клана Дункана. А также Нейла, у которого свои планы относительно будущего брата.

Эллин устала от долгого путешествия, но с каждой милей они все ближе подъезжали к замку Карри, и все чаще ее охватывал страх и беспокойство. Что скажут о ней родственники Джеймса? Вдруг они не окажут ей теплого приема? Ведь она ему не жена и даже не любовница. Что, если, оказавшись среди своих, Джеймс женится ради политической выгоды?

Но не только это мучило Эллин. Она со страхом думала, что, приехав в Торридон, будет вынуждена написать письмо маме. Роуз наверняка придет в ужас, узнав, что произошло с ее дочерью, после того как она уехала из Нетерби, о предательстве Питни, о смерти Эвана, об исчезновении Бритты и Неда.

Придется написать письмо и Би, и предупредить ее. Столько событий произошло с тех пор, как она в последний раз видела свою двоюродную бабушку. Интересно, что произошло с Джоном, после того как он уехал от них? Присоединился ли к нему Том? Эллин тихонько помолилась, прося Господа, чтобы он не оставил своей милостью ее родных, а также Бритту и Неда.

«Пускай Вильгельм поскорее станет королем, – думала она. – Я хочу, чтобы тем, кого я люблю, не грозила опасность».

Эллин пыталась подавить страх, взметнувшийся в ее душе, когда она подумала о войне и о том, какие разрушения, страдания и беды она с собой принесет. Однако изменить ход событий было не в ее силах. Жизнь уже никогда не будет такой, какой была две недели назад. Ну что ж, она отправится в Гленгарри, к маме и сестрам, оставив Джеймса Маккарри и Торридон далеко позади. А вот домой, в Нетерби, она может никогда не вернуться, никогда не постоит на ступенях замка, не посмотрит на аллею, любуясь нежными, только что распустившимися на деревьях листочками весной и покрытыми морозным инеем ветками, когда наступит зима.

Эллин потрясла головой, чтобы отделаться от грустных мыслей, и спешно занялась подготовкой к обеду: развернула узелки с едой и принялась раскладывать ее на скале, призванной служить им с Джеймсом столом. Это был их последний совместный обед перед въездом в Торридон...

Поднимаясь на холм и ведя за собой лошадей, Джеймс улыбнулся Эллин.

– Детка, у тебя такой вид, будто ты каждый день обедаешь у озера в горной Шотландии. И надо сказать, очень красивый вид.

Эллин улыбнулась в ответ. А Джеймс, подходя к ней, подумал о том, что, будь он один, он бы пообедал, не слезая с лошади, а вот Эллин расстелила на скале скатерть, разложила на ней еду, словно все происходит в столовой какого-то замка, а не на маленькой поляне, с которой открывается вид на голубое озеро. Вид, конечно, изумительной, однако поляна – это все-таки не столовая.

Джеймс сел, прислонившись к дереву, вытянул ноги и покосился на Эллин, сидевшую рядом с ним. Ему не раз доводилось останавливаться в этом тихом местечке, но никогда еще на него не снисходили такой мир и покой.

Никто их не преследует, беспокойство за Нейла почти исчезло, особенно сейчас, когда они остановились у подножия горной долины, ведущей к озеру Мейри и землям Маклаудов. Джеймс должен был бы стремиться домой, однако он поймал себя на мысли, что вовсе туда не спешит. Вернувшись, он окажется среди людей, которые будут требовать его внимания. Начнутся бесконечные разговоры о войне и о подготовке к ней. Дункан наверняка уже рассказал его брату о совещании и о том, что клан Маккарри обязался поддерживать короля Якова. И Нейл, конечно, рассчитывает на то, что во время предстоящего совета брат будет на его стороне.

Эллин протянула ему еду. Эта женщина стала частью его жизни, и он не спешил делить свое время с другими.

– Расскажи мне о своей семье, – попросила Эллин.

– Что ты хочешь узнать?

– С кем мне предстоит познакомиться?

– С Нейлом. С Дунканом ты уже знакома. С мамой и бабушкой.

– Как зовут твою маму?

– Энни. Она, как ты знаешь, из клана Маккензи. А мою бабушку зовут Мейри.

– Какие они?

Джеймс улыбнулся:

– Бабушка у меня потрясающая. Она умеет заставить себя слушать. Дедушка всегда говорил, что это не он правит Торридоном, а она. А мама... С тех пор как умер отец, она сильно изменилась и всегда грустит. А раньше, когда отец был жив, они все время смеялись. Сейчас ее не узнать.

– Со дня смерти твоего отца прошло не так уж много времени. Может быть, она найдет в себе силы справиться со своим горем. Моя мама нашла мужа после смерти моего отца. Хотя на это ей потребовалось много лет, но она вернулась к жизни. А потом сделала самую страшную ошибку в жизни.

– Какую?

– Вышла замуж за моего отчима. Они никогда не были счастливы. Он постоянно уезжал из дома, и я слышала сплетни о том, что он ей изменяет. Моя мама очень несчастна.

– Почему же она вышла за него замуж?

Эллин спокойно встретила его взгляд.

– Увлеклась красивым лицом и обольстительными манерами.

– Вот уж чего я никогда не сделаю!

Эллин засмеялась:

– Я и не ожидала, что ты поймешь.

– А впрочем, я бы мог увлечься хорошеньким личиком. По правде говоря, я это уже сделал.

– И выжил?

– Пока да. Правда, я совсем недавно познакомился с этой девушкой. Посмотрим, что будет дальше.

Эллин вспыхнула и сделала вид, будто всецело поглощена едой. Понаблюдав за ней, Джеймс устремил взгляд на голубое небо его родного запада. Краски здесь ярче, горы выше, озера глубже, вода синее. Он дома... И то, что Эллин вместе с ним любуется красотами горной Шотландии, делает дорогу домой еще привлекательнее.

Джеймс прав, думала Эллин, идя следом за ним по узкой тропинке. Горная долина Торридона настолько красива, что дух захватывает: всюду деревья – рябины, березы и дубы, – сражающиеся с золотистыми соснами за место под солнцем. Вздымающиеся в небо горы просто словами не описать: высокие, холодные, древние.

Они шли, ведя за собой лошадей, привязанных друг к другу длинной веревкой, и Эллин с благоговением смотрела по сторонам, наслаждаясь открывшимся ей видом. Она слышала о том, как хороши, горы на западе, и даже видела их, когда они возвращались из Данфаллэнди. Они произвели на нее неизгладимое впечатление, но к той величественной панораме, что открывалась перед ней сейчас, она оказалась не готова. Каждая гора была, выше предыдущей, и каждая старалась заслонить, собой небо. Серые, коричневые, розоватые скалы устремлялись прямо к небесам, основания гор были испещрены скалистыми террасами, поросшими зеленым мхом и могучими деревьями. Над головой висел туман; медленно опускаясь на горы, он навевал на Эллин воспоминания о сказках, которые в детстве читала ей няня, – в сказках этих главными героями были тролли и эльфы. В таких местах, как эти горы, легко поверить в волшебных существ, легко представить себе, как они прыгают по скалам, наблюдая за ней и Джеймсом, медленно бредущим по тропинке.

Однако Джеймс, похоже, не замечал этих красот. Он шел, выпрямив спину, напряженно глядя по сторонам. Судя по всему, он не разделял ее настроения. Эллин смотрела, как внимательно он осматривает высокие деревья, и ей вдруг передалось его беспокойство. Вытащив из-за пояса отцовский пистолет, она проверила, заряжен ли он, после чего вернула его на место.

Не может быть, чтобы их преследовал Фрейзер. Джеймс убедил ее, Что это невозможно. Значит – Маклауды.

Проходя мимо, Нейл хлопнул Дункана по плечу.

– Иди за мной, – приказал он.

Кузен поднял голову, встал и направился за ним следом.

– Джеймс? – спросил Дункан, когда они шли по двору. Нейл кивнул. – Мы, полагаю, собираемся его встретить?

– Да, прежде чем это сделают Маклауды.

На конюшне Нейл приказал нескольким находившимся там мужчинам подготовиться к поездке, а через несколько минут они были уже на конном дворе. Рядом с лошадью Нейла стояла его бабушка и взволнованно смотрела на внука.

– Ты что-то почувствовал про Джейми? – тихо спросила она.

Нейл кивнул:

– Он возвращается домой.

– И это все?

– Нет. – Нейл вскочил в седло и, наклонившись, погладил старушку по руке. – Я должен ехать, бабушка, – ласково сказал он.

– И куда ты поедешь?

Нейл покачал головой:

– Пока не знаю, но скоро почувствую.

– Что ж, поезжай с Богом, Нейл, и возвращайся домой вместе с братом.

Нейл невесело улыбнулся:

– Я постараюсь.

Он развернул лошадь к воротам, бросил взгляд на Дункана и поскакал со двора, его люди мчались за ними следом. Он просматривал счета вместе со своим управляющим, когда смутное беспокойство за брата сменилось откровенным страхом. Джеймс возвращается домой, но кто-то подстерегает его на пути. Нейл не сомневался в том, что это Маклауды. Им, безусловно, захочется отомстить его брату. «Джейми, – мысленно обратился он к брату, – я еду к тебе».

Эллин хранила молчание уже довольно долгое время, и когда Джеймс обернулся, чтобы взглянуть на нее, он заметил в ее глазах тревогу: она почувствовала опасность. Она шла за ним уже много миль, ведя под уздцы лошадей, замыкавших колонну, и Джеймс остановился и протянул Эллин руку. Она подала ему свою, и Джеймс, поднеся ее к губам, поцеловал ей пальчики и тихо прошептал:

– Достань пистолет, детка. – Он указал на скалы, подступавшие к самому краю тропинки. – Если Маклауды задумали на нас напасть, они сделают это здесь.

Эллин вытащила оружие и показала ему.

– Хорошо. А сейчас я хочу, чтобы ты вернулась туда, где деревья растут прямо возле дороги. Спрячься за ними, Эллин, и не высовывайся. Ничего не говори и не шевелись, пока я тебя не позову. И сделай так, чтобы твоя лошадь тоже вела себя тихо.

– Я хочу остаться с тобой.

– Нет. Сейчас я пущу лошадей вперед, и если ничего не произойдет, позову тебя. Если же на меня нападут, я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. Там они тебя не найдут.

– Джеймс, но ты же не можешь один сражаться с несколькими воинами!

– Я и не буду один. – Он криво усмехнулся. – Нейл спешит мне на помощь.

Эллин уставилась на него во все глаза:

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю откуда, но то, что он едет, это точно. Нам нужно продержаться совсем чуть-чуть, Нейл скоро будет здесь. А может быть, и Дункан.

– Тогда давай вместе спрячемся за деревьями.

Джеймс покачал головой:

– Чтобы Нейл увидел, что я прячусь? Этому не бывать! – И когда Эллин захотела возразить, он прижал к ее губам палец, потом наклонился и поцеловал ее. Поцелуй получился страстным и долгим. Наконец Джеймс медленно отстранился от Эллин. – А теперь иди, детка, пока я не забыл, что я должен делать. – Он кивнул на деревья, и Эллин, выждав несколько секунд, повернулась и направилась туда, ведя за собой лошадь.

Нейл остановился, глядя на простиравшуюся перед ним дорогу. Поравнявшись с ним, Дункан тоже остановился.

– Маклауды нападут здесь, – заявил Дункан.

– Это наша земля, – буркнул Нейл.

– Да, и тем не менее ты знаешь, что я прав. – Он вздохнул. – Думаю, сейчас не время напоминать тебе, что совсем недавно ты разорил и поджег пять фермерских домов Маклаудов?

Хмыкнув, Нейл оглядел горную долину – нет ли на ней врагов.

– Ты хочешь отправить несколько человек наверх? – спросил Дункан и, прикрыв глаза от солнца, взглянул на поднимающийся над дорогой склон горы.

– Да. – Нейл покосился на Дункана. – Хочешь идти с ними?

Дункан кивнул:

– Правильное решение. А что будешь делать ты?

– Подожду немного и понаблюдаю, а когда увижу, что ты добрался до нужного места, поеду по дороге. Следи за нами.

– Я подам тебе сигнал. Мы их разобьем наголову, если они и в самом деле там.

– А если их нет, молодежь потренируется, им это не помешает.

Дункан тихонько засмеялся и начал собирать людей. Нейл бросил взгляд на вьющуюся по долине дорогу. Он знал, где ожидать Маклаудов: вон за тем поворотом. Этот поворот был прикрыт деревьями и камнями – идеальное убежище для вооруженных воинов, собирающихся напасть на одиноких путешественников.

Именно в этом месте Маклауды напали на молодого Алистэра Маккарри, возвращавшегося из Инвернесса, и здесь Алистэр убил внука вождя Маклаудов, после чего едва не расстался с жизнью. Произошло это тридцать лет назад, но ни одна из сторон этого не забыла. «Поворот смерти» – так много лет назад назвал этот поворот прорицатель Браан, который предсказал, что придет день, когда Алистэр убьет здесь человека, и за этот поступок спустя годы его родные отомстят его сыновьям и внукам.

Но только не сегодня, решил Нейл. Если сегодня и суждено кому-то умереть, то пусть это будут Маклауды.

Внезапно за деревьями, как он и предвидел, мелькнули три тени. Трое мужчин крадучись пробирались к деревьям, растущим над дорогой, чтобы укрыться за ними. Спустя несколько секунд к ним присоединилось еще трое. Рано, осадил себя Нейл, Дункан еще не доехал.

Медленно текли минуты, и наконец Нейл заметил отблеск стального оружия. На скале, возвышающейся прямо над головами Маклаудов, стоял Дункан со шпагой в руке. Он обожал вот так, открыто бросать вызов врагам. Нейл улыбнулся и натянул вожжи. «Джеймс, – мысленно обратился он к брату, – я здесь». И он медленно двинулся вперед, сделав знак своим людям следовать за ним.

За поворотом он увидел сначала одну лошадь без седока, потом другую, третью, четвертую... Маклауды выскочили из своего укрытия, оглашая окрестности воинственными криками, и помчались вниз по склону, люди Дункана бросились за ними. Испуганные лошади заржали и сбились в кучу, загораживая дорогу. Не ожидавшие ничего подобного, Маклауды остановились, изумленно переглядываясь. Нейл усмехнулся и пустил лошадь галопом.

Эллин услышала воинственные крики сначала справа от себя, потом с дороги внизу. Джеймс, подумала она. Его голос, сначала громкий, заглушающий топот копыт, становился все тише и тише, по мере того, как он продвигался вперед. И тот же крик донесся из маленькой горной долины, где дорога уходила вверх и пряталась за деревьями. Должно быть, эхо, решила Эллин.

Она стояла, закрывая рукавом нос лошади, но вскоре поняла: можно убрать руку – в таком шуме, даже если лошадь начнет ржать, все равно ее не услышат. Воинственные крики, доносившиеся из-за поворота, оглушили ее. И вдруг наступила тишина. Эллин шагнула вперед, напряженно прислушиваясь. Ни звука. Тогда она начала молиться. Прошла, казалось, целая вечность. Наконец с дороги донеслись мужские голоса, потом веселый смех.

Голосов было два, и один из них принадлежал Джеймсу.

– Эллин, детка! – крикнул Джеймс. – Выходи. Познакомься с моим братом.