"Любимый мой" - читать интересную книгу автора (Леклер Дэй)Глава 3— Я могу объяснить… — виновато пролепетала Шейн, как только Элла поспешно выскочила из комнаты. Чэз сорвал с нее маску и швырнул ее через всю комнату. Маска, казалось, разрезала лунный свет в красивом высоком полете; колокольчики на ней сверкали и нервно позванивали, а ударившись об пол, пугающе умолкли. Света из коридора было вполне достаточно, чтобы различить в темноте настольную лампу возле кровати. Чэз включил ее. Мгновенно все вокруг осветилось, в том числе и Шейн. Никогда еще она не чувствовала себя такой растерянной и беззащитной: теперь она была без маски, обнаженная, все еще пылающая от жарких прикосновений Чэза… Все ее мысли и чувства, казалось, были открыты для его сурового, беспощадного взгляда. Шейн поспешно завернулась в простыню. А Чэз продолжал смотреть на нее в упор, как будто был уверен, что стоит ему вглядеться в ее черты внимательнее — и ему откроется какая-то жизненно важная для него тайна. Молчание длилось целую минуту, превращаясь в настоящую пытку. Наконец Чэз прервал тягостное молчание длинным ругательством, и, как ни странно, сейчас эти грубые слова прозвучали для нее как музыка. Отведя душу, он выкрикнул ей лицо: — Это был трюк! С самого начала вы с братом водили меня за нос. — Нет, Чэз. Прошу тебя, позволь мне все объяснить… — Что объяснить?! — Он вскочил с кровати, наспех обмотал себя второй простыней и стал метаться по комнате, словно лев в клетке. — Не кто иной, как твой брат, разлучил нас девять лет назад. А теперь вдруг по какой-то причине он решил снова соединить нас. Он играет судьбами людей так же легко, как кукловод управляет своими марионетками. — Это я во всем виновата. Понимаешь, ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила, вот Рейф и… — Значит, теперь я достаточно хорош для тебя. Потому что у меня есть ранчо и деньги. — Он ничего не знал об этом, и я тоже. — Он следил за мной, Шейн. Иначе быть не может. — Чэз начал торопливо натягивать брюки. — Этим объясняются и два пригласительных билета и твое присутствие на балу. Я сжег все мосты, связывающие меня с Бьюмонтами, и не собираюсь возводить новые. Итак, история повторяется: Шейн снова провела одну-единственную ночь с любимым человеком и снова потеряла его. Нет. Нет! Так не должно быть! В конце концов, она слишком долго ничего не предпринимала, боясь потерпеть поражение. И чего этим достигла? Шейн соскользнула с кровати, обмотав простыню вокруг тела на манер саронга. Светлые волосы в беспорядке разметались по плечам, но это ее не беспокоило: она смотрела на Чэза в упор, глаза ее метали молнии и светились непоколебимой решимостью. — Ты не уйдешь отсюда без меня. — Ошибаешься, Шейн. — Ты же обещал. — Тогда я еще не знал, кто ты. Шейн поняла, что ей придется рассказать ему все, объяснить, что это их последний шанс обрести счастье, шанс, который необходим ему так же, как и ей самой. И неважно, осознает он это сейчас или нет, главное, что так оно и есть. — Ты пришел сюда, чтобы найти себе жену. Или ты уже забыл об этом? К тому же у тебя нет времени, чтобы подыскать мне замену. — Время есть, поверь мне, — парировал Чэз, надевая рубашку. Шейн с сожалением смотрела на его загорелую грудь, которую так недавно жарко целовала. — Конечно, выбор стал намного меньше, но ведь ночь еще не закончилась. — И ты собираешься уйти после того, что между нами было? — Я, конечно, ценю твое самопожертвование, но… — Не смей! — Боль и обида завладели сознанием Шейн. — Не смей поливать грязью то, что произошло сейчас на этой постели! Уходи, если хочешь, но не разрушай то прекрасное, что попалось тебе на пути. Чэз, очевидно, прислушался к ее словам, потому что взгляд его смягчился, и Шейн узнала в нем прежнего Чэза Макинтайра, который просто боготворил ее. А его ласки невозможно было забыть ни тогда, ни сейчас. — Шейн… — произнес он задумчиво. Неожиданно дверь в комнату открылась, и Чэз инстинктивно отступил назад. — Шейн? — позвал с порога Рейф. — Ты в порядке? Но та не сразу отозвалась, разозленная словами Чэза. «Не важно, готов или не готов он признать мою правоту, главное, я твердо знаю, что мы созданы друг для друга и я до сих пор могу вызывать в нем самые нежные чувства, — думала она. — Просто его способность любить спрятана слишком глубоко внутри. Уверена, если у него появится возможность, он обязательно проявит ее». — Со мной все хорошо, Рейф. Чэз и я, мы просто… снова познакомились. — Взволнованная Элла прибежала ко мне… — Это касается только меня и твоей сестры, Бьюмонт. Или ты собираешься снова вмешаться в наши дела? — огрызнулся Чэз. — Я просто хотел убедиться, что с ней все в порядке. — Шейн уже большая девочка. Несколько синяков и шишек не нанесут ей особого вреда. Рейф шагнул в комнату. Он был в ярости. — Если ты ее хоть пальцем тронул… Шейн поспешно встала между мужчинами. — Это всего лишь шутка, Рейф. Он не имел в виду ничего плохого. Чэз никогда не обидит меня, я знаю. — Ты очаровательно самонадеянна, — прошептал Чэз ей на ухо. Рейф сделал вид, что не слышал его реплики. — Я пойду и договорюсь, чтобы приготовили зал для бракосочетаний, — спокойно сказал он, но едва уловимые нотки в его голосе напоминали о том, что это спокойствие обманчиво. — У тебя есть какие-нибудь пожелания относительно церемонии? — Да. То есть нет. Я не за этим пришел сюда. Рейф с шумом выдохнул воздух, и Шейн поняла: если сейчас она что-нибудь срочно не предпримет, оба противника сцепятся не на шутку. Она повернулась к Чэзу и торопливо зашептала, стараясь, чтобы брат не услышал ее слова: — Мы ведь можем пожениться на время, пока не узнаем, точно ли я не забеременела. И у меня будет достаточно времени, чтобы сделать уютным твой дом. — Я не понимаю, о чем ты говоришь?! — так же тихо спросил Чэз. — Ты сказал мне, что предпримешь все меры, чтобы этого не случилось. Но кто знает… — Беременна… — ошарашенно повторил Чэз, пожалуй слишком громко. — Беремен… Баста! — воскликнул Рейф. — Чэз, одевайся. Через пять минут я жду тебя в библиотеке, чтобы договориться со священником. — А если я откажусь? — Ты хочешь бросить ее с внебрачным ребенком на руках?! Хотя это в твоем стиле. Чэз побледнел и сжал кулаки. Шейн переводила взгляд с брата на Чэза и думала, что между ними лежит страшная, непонятная ей пропасть, которая заставляет их бороться друг с другом пока только на словах, но она чувствовала, что вот-вот может дойти до физического насилия: воздух, казалось, наэлектризовался от их враждебных взглядов. Шейн попробовала разрядить атмосферу: — Что с вами обоими? Давайте успокоимся и все обсудим. — Не беспокойся, сестра, — ответил Рейф. — Просто твой будущий муж и я не совсем понимаем друг друга. Ну что, Макинтайр, ты женишься на ней? — Ты еще пожалеешь об этом, Бьюмонт. — Не сомневаюсь. Но Шейн — моя родная сестра, и я сделаю все возможное для ее счастья. По какой-то причине она убеждена, что ты способен сделать ее счастливой, хотя лично я в этом не уверен. Запомни: через пять минут. — Сказав это, Рейф повернулся и вышел из комнаты. — Чэз… — Не говори ничего. — Чэз присел на край кровати и стал зашнуровывать ботинки. — Ты же слышала, что он сказал. Ты собираешься переодеться на свадьбу или останешься в простыне? — Я не хотела тебя обманывать, Чэз. Просто мне вдруг захотелось выяснить, какой ты стал, прежде чем ты узнаешь, кто я такая. — Дорогая, мне известно, что такое ловушка, страстная женщина, удобная постель и… родственник за дверью. Это старо как мир. — Но… — Хватит, Шейн. — Его взгляд, полный горького цинизма и ярости, заставил ее замолчать. — У тебя есть ровно три минуты, чтобы одеться, или, клянусь, я стащу тебя вниз по лестнице в одной простыне. Шейн не стала тратить время на разговоры, а быстрым уверенным движением размотала свой «саронг», натянула платье и обулась. Поправив складки на платье и наспех пригладив волосы, она встала у двери. Чэз прошел вперед, чтобы открыть дверь. В его взгляде промелькнуло что-то знакомое — заботливое, любящее… И Шейн почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Шейн… — Ее имя прозвучало очень нежно и опять напомнило ей о прошлом. Словно угадав ее мысли, Чэз предупредил ее: — Мы не можем вернуться назад в то счастливое время. — Я знаю, — ответила она. Ее взгляд был полон раскаяния и надежды. — И все же у нас есть будущее. Мы можем выбрать путь, как нам жить дальше. — Мы выбрали его давным-давно, — горько усмехнулся Чэз. — Но я уже не тот человек, которого ты когда-то знала. Оставшись со мной, ты выбираешь жизнь, полную страданий. — Но ведь ты никогда не причинишь мне боль нарочно, я знаю. — И это все, что я могу обещать тебе. Ты еще можешь все исправить: скажи брату, что ты изменила свое решение. — Я не изменила своего решения девять лет назад, не сделаю этого и сейчас. — То, что ты чувствуешь, — только мечты, воспоминания. Все это очень далеко от реальности. — Значит, я буду грезить вечно, — ответила Шейн, думая о том, что все эти годы она действительно жила как во сне и только сейчас проснулась благодаря одному-единственному поцелую. Теперь ее ждет новая жизнь — жизнь с Чэзом. — Пусть так и будет, — усмехнулся он. — Надеюсь, твой сон не превратится в ночной кошмар. Чэз открыл дверь и остановился, пропуская ее вперед. Проходя, Шейн почувствовала, как он коснулся губами ее волос. «Нет, мне просто показалось! — подумала она. — Он ведь злится на меня за то, что я обманула его, за то, что Рейф заставляет его жениться на мне. Сняв маску, я уничтожила все его чувства ко мне. Конечно же, я ошиблась… Ах да, маска!» Шейн повернулась и бросилась обратно. Она не могла объяснить, зачем ей вдруг понадобилась эта маска, и все же… Колокольчики радостно зазвенели, когда Шейн подняла украшение. — Что ты делаешь? — удивленно поинтересовался Чэз, остановившись в дверях. — Тебе она больше не нужна. — Знаю, но мне хочется оставить ее себе. — Как сувенир? — Чэз удивленно поднял бровь. — Тебе так трудно в это поверить? — Мне казалось, сувениры должны напоминать о счастливых событиях, а не наоборот. — Ты что же, собираешься забыть сегодняшний бал?! — сердито спросила Шейн. — Одно событие я точно не забуду… — Чэз взял из рук Шейн маску и потряс ее — колокольчики мелодично зазвенели. — И мне не нужны для этого никакие сувениры. Итак, выбирай: мы идем к твоему брату или же сами закончим этот фарс… — Мы идем к Рейфу. — Шейн подошла к нему и взяла его под руку; ей было очень приятно опираться на его сильную мускулистую руку. Чэз был очень напряжен, и Шейн подумала, что, если сейчас он испытывает те же чувства, что и она, у них еще есть шанс стать счастливыми. — У тебя есть веская причина, чтобы жениться. Этого нельзя изменить. И я помогу тебе достичь поставленной цели. Если выяснится, что я не забеременела, я уйду, как только ты попросишь меня об этом. У меня к тебе всего одна просьба: дай нам обоим шанс быть вместе. Они стояли очень близко друг к другу и ничто не могло укрыться от внимательного взгляда Шейн: на его лице отразилась еле заметная внутренняя борьба, но ей и этого было достаточно, чтобы надеяться… — Ничего не получится, дорогая, — сказал он мягко. — Не теперь… — Но почему?! — Потому что мне нечего дать тебе. У меня в душе ничего не осталось. Я даже забыл, что такое любовь. — Тогда я заставлю тебя вспомнить это! Я смогу! У меня все получится! — пылко запротестовала Шейн. — Нет, Шейн. Нет… Она не могла больше сдерживаться, отчаяние и разочарование звучали в ее словах: — Я не могу понять, почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? Мы сумеем наконец обрести то, что потеряли когда-то. У нас получится. Чэз окинул ее холодным невозмутимым взглядом: — Потому что мне не нужна любовь. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. Все это ложь. И клянусь: если ты будешь продолжать рассказывать сказки о вечной любви, я немедленно отправлю тебя назад к брату. Ясно? Шейн дрожала — сердце ее бешено стучало, а колокольчики печально позвякивали. — Да, ясно, Чэз, — ответила она. Чэз стоял перед священником, почти не слушая его. Он думал только о Шейн. Чэз убеждал себя, что ему не следует пока рассказывать ей о своем секрете, а еще он раскаивался в том, что был с ней так беспричинно груб. Если бы не его грубость, он бы не видел сейчас грусть в этих черных глазах. Вот она приближается к нему гордая и такая беззащитная, хрупкая… А еще он думал о том, что данных обстоятельствах честность — лучший помощник и что она наверняка считает так же. Неожиданно Чэз осознал, что в зале повисла напряженная тишина. Пока он размышлял, что-то случилось — все смотрели на него. — Да, я согласен, — ответил он, полагая, что именно этого от него ждут. Рейф тронул его за плечо: — Ты что, глухой? Она сказала «нет». — Что она сказала?.. Извините нас. — Чэз взял Шейн под локоть и отвел в сторону. — Что здесь происходит? Объясни мне. — Я не могу так! Я не хочу, чтобы Рейф заставлял тебя жениться на мне. Я не хочу принуждать тебя. — Ты не понимаешь, что ты делаешь. — Нет, понимаю! — Шейн посмотрела на часы. — У тебя еще есть время. Я помогу тебе найти женщину, которая… — Это исключено. Мы сделаем это здесь и сейчас. — Но ты же сам сказал, что… — Ты была права: не исключено, что ты забеременела. Шейн смутилась, и легкий румянец выступил на ее щеках. — Когда это случится, тогда и будем думать. — Нет, мы подумаем об этом прямо сейчас, сказал Чэз, вплотную приблизившись к ней; аромат ее духов зачаровывал, гипнотизировал его, но ему не хотелось, чтобы их разговор кто-нибудь услышал, это было бы несправедливо по отношению к Шейн. — Послушай меня, дорогая: раз уж я взял на себя определенные обязательства, ты станешь моей женой. — Нет! — возразила она. — Помнишь, когда ты узнал, кто я такая, ты собирался меня бросить? — Да, собирался. Признаю. Если бы твой брат не вмешался, я бы ушел, но не для того, чтобы найти себе другую невесту. Нет. Потом я все равно вернулся бы к тебе. Понимаешь, это был всего лишь шок от неожиданности, кроме того, иметь дело с твоим братом — не самое приятное занятие. Вот почему я повел себя так, а не иначе. — Ты не хочешь жениться на мне, Чэз. Я знаю это. — Дорогая, в душе я не закоренелый холостяк, хотя не в моих правилах жениться во что бы то ни стало. Но у меня нет выбора, впрочем, как и у тебя. Согласившись заняться со мной любовью, ты уже сказала «да». В Шейн проснулось любопытство. — Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя нет выбора? — Я тебя предупреждал, что у меня есть свои секреты. — Секреты… Рейф знает об этом, не так ли? Вот почему вы так странно вели себя сегодня. — Да, думаю, он обо всем догадывается. Но это все равно ничего не меняет. — Чэз обернулся и окинул взглядом собравшихся в зале людей. — Пора заканчивать это мероприятие. — А если я снова скажу «нет»? — Не скажешь. Ты же собиралась меня перевоспитать, забыла? — По-моему, ты не нуждаешься в перевоспитании. — Я тоже так считаю, — хитро улыбнулся Чэз. — Но ты — женщина, и значит, все равно попытаешься это сделать. — Как только выяснится, что я не беременна, я тотчас уйду и подам на развод, — пообещала она. Это обещание должно было успокоить его, но вместо этого еще больше разозлило. — Ты останешься со мной, пока не выполнишь свое обязательство — сделать мой дом уютным, а потом можешь уходить на все четыре стороны, если захочешь. — Пусть так и будет. — Отлично. Давай пойдем и скажем им, что ты изменила свое решение. Штат Колорадо довольно далеко отсюда, а мне бы хотелось как можно скорее оказаться на ранчо. Мы отправимся в путь, как только ты соберешь свои вещи. Чэз снова задумался во время церемонии, и только болезненный толчок в спину («снова этот Рейф!») заставил его вспомнить, где он находится, и произнести необходимые обеты. И делал он это абсолютно искренне: стоило ему представить, какой большой потенциал скрыт в их неожиданном воссоединении, как сразу появлялась непоколебимая уверенность в принятом решении. Чэз держал невесту за руку и произносил все положенные для такого случая слова. И вряд ли кто-то еще, кроме Шейн, обратил внимание, что он в своей речи опустил слово «люблю». Чэз понял свою ошибку и выругался про себя. «Почему она так открыто идет на это, заранее зная, что жизнь со мной принесет ей немало страданий? — думал он. — Она совершает большую глупость, выходя за меня замуж. Да я и сам дурак, раз позволяю ей это. В глубине души Шейн — все та же наивная семнадцатилетняя девушка, верящая в чудеса и сказки. Что же, жизнь со мной спустит ее с небес на землю». — А теперь обменяйтесь кольцами, — неожиданно услышал он слова священника. — Простите, я не… — Позволь мне. — Рейф вышел вперед, держа в руках коробочку с обручальными кольцами. Чэзу стоило огромных усилий не потерять терпение при виде самодовольной улыбки на лице Рейфа. — У тебя все продумано вплоть до обручальных колец, да, Бьюмонт? — с иронией поинтересовался он. — Люблю быть ко всему подготовленным. — Что ж, начинай готовиться, родственничек, пригрозил ему Чэз, понизив голос настолько, чтобы никто, кроме них двоих, не мог этого услышать. — Когда мы встретимся в следующий раз, то обменяемся не только словами, и кое-кто уползет от меня на коленях, зная, что играть чужими жизнями нельзя. — Если тебя это успокоит… Пока ты обращаешься с моей сестрой хорошо, я готов забыть на время нашу вражду. Но если ты обидишь ее, я превращу твою жизнь в ад. — Опоздал, Бьюмонт. Моя жизнь уже сейчас немногим лучше. Взволнованная Шейн взяла его за руку: — Чэз, что-нибудь случилось? — Нет, все в порядке, — ответил он. Открыв коробочку, Чэз выругался сквозь зубы: Рейф сделал обручальные кольца из двух позолоченных пригласительных билетов — их билетов! И конечно, они идеально подошли. Наконец священник благословил их союз, и Чэз поднял на руки свою жену. Он увидел в ее глазах какую-то внутреннюю силу, которая девять лет назад была едва заметна, а теперь ясно читалась во всем ее облике: время и жизненный опыт сделали свое дело. Чэз понял, что не только он многое испытал в жизни. И несмотря на это, Шейн сохранила в себе чисто женскую веру в любовь, пусть даже призрачную. — Прости… — прошептал Чэз. — Ты сожалеешь, что женился на мне? — Нет, конечно. Я прошу прощения за все будущие страдания, которые может принести тебе наш брак, — ответил он и, наклонившись, поцеловал ее, чувствуя удивительную радость от осознания того, что теперь Шейн — его законная супруга. Все эти годы Чэз жил в мире болезненного скепсиса и вот наконец-то почувствовал, что привычный цинизм уступает место растроганности и ему снова необыкновенно приятно целоваться с любимой женщиной. Шейн тоже наслаждалась этим поцелуем: она была готова отдать всю себя любимому мужчине, даже несмотря на то, что он еще так недавно обращался с ней, мягко говоря, невежливо. — Собирайся. Мы уезжаем, как только ты будешь готова, — сказал он, не спеша опустив ее на землю. — Я помогу, — вызвалась Элла. Рейф удержал сестру за руку: — Мы с Чэзом будем ждать тебя в моем кабинете. Шейн обнялась с братом. А Чэз тем временем старался не показать своего недовольства: ему так хотелось поскорее остаться с ней наедине и, быть может, получить еще немного ласки — и вдруг Бьюмонт захотел с ним поговорить! «Интересно, всегда ли она слушается Рейфа?» — спрашивал он себя. — Никаких драк, — проходя мимо, прошептала Шейн на ухо Чэзу. Но Рейф наверняка услышал ее, потому что пообещал: — Мы будем вести себя хорошо, — и бросил колкий взгляд в сторону Чэза. — По крайней мере постараемся. — Да, конечно. Кто-то из нас очень постарается, — охотно подтвердил тот. Они прошли в кабинет Рейфа. — Просто удивительно, какую только информацию не получишь при большом желании! — начал Рейф. Чэз сжал кулаки: — Ты имеешь в виду размер кольца? — Размер кольца, шляпы, обуви и так далее, — Рейф указал на толстую папку, лежащую на столе. — Все это записано здесь. Не хочешь взглянуть? Чэз посчитал недостойным начинать ссору с Рейфом прямо с порога и только потому сдержался. А ведь он подошел так близко, что можно было его ударить… И все-таки Чэз взял себя в руки. — Ты следил за мной, — уверенно констатировал он. — Здесь наверняка вся моя подноготная. Удивительно только, как твой сыщик сумел все разнюхать. Можно подумать, он спал со мной в одной кровати. Шутка Чэза не произвела на Рейфа абсолютно никакого впечатления, его глаза оставались непроницаемо холодными. — Кто знает, — ответил он. — Мне было все равно, как именно она добывает нужную мне информацию. Я ей хорошо платил — она хорошо делала свое дело. — Рейф подошел к мини-бару. — Хочешь что-нибудь выпить перед дорогой? Чэз пробормотал: — Виски. И еще одно: я не спал с твоей сыщицей. «И зачем я это сказал! — тут же подумал он. — Я не обязан ему ничего объяснять!» — Мне известно, сколько женщин у тебя было после Шейн. И именно поэтому я и женил тебя на ней, мой друг. — Ты не имел права! — воскликнул Чэз, отдаваясь нахлынувшей ярости. Рейф согласно кивнул, сел за стол и протянул Чэзу стакан с виски. «Трус!» — презрительно сощурился тот, не сказав, однако, ни слова. — Элла говорила мне то же самое. И не раз, хмыкнул Рейф. «Черт побери! И почему я должен быть дружелюбным с этим человеком!» — подумал Чэз, в глухом гневе стискивая зубы. — Ты не имел права вмешиваться в мою личную жизнь, — прорычал он, не в силах скрыть свою неприязнь. — На твоем месте я чувствовал бы то же самое, заметил Рейф с раздражающим дружелюбием в голосе. — К тому же жена не одобряет моих действий, и в случае чего мне придется несладко. — Да, — усмехнулся Чэз. — «Я-же-предупреждала» — это единственный женский порок, которого я не переношу. — В семейной жизни он очень опасен, — согласился Рейф. — Элла говорит, что во всем виноваты неустойчивая нервная система и бесконечные стрессы. Нелепое оправдание. И все же… Порой я тоже этим грешу в минуты стрессовых ситуаций. Может, она и права. — А сейчас стрессовая ситуация? — Да, конечно. Разве тебе так не кажется? Они помолчали. Только что обретенное согласие могло мгновенно исчезнуть от первого же неосторожного слова, поэтому никто не хотел нарушать молчание. Наконец Чэз решился: — Этого можно легко избежать. Если только ты не… — Ты не знаешь всей истории, Макинтайр. Ты не знаешь, как жила Шейн до вашего знакомства, и поэтому не сможешь понять, почему я так ревностно оберегаю ее. — Теперь я этим займусь. — Тут ты ошибаешься, мой друг: я всегда буду заботиться о сестре. Сейчас я вручаю ее тебе. Но лишь на время. — Черт побери, Бьюмонт! Шейн — живой человек, а не чья-то собственность. Она принадлежит только самой себе. — Она твоя. Отныне ты отвечаешь за ее благополучие, — глаза Рейфа гневно сверкнули. — И никак иначе. — Ты не устал мне угрожать? — Нет. — Знай: пока я рядом, никто не обидит ее. — Я тебе верю. — Сейчас Рейф говорил абсолютно искренне. — Но я боюсь, что именно ты причинишь ей боль. — Я этого не сделаю. — Намеренно, может быть, и нет. И все-таки… Ты стал грубым, безжалостным человеком, а такие люди губят нежные молодые создания, даже не осознавая этого. — Все это не относится к Шейн. — Надеюсь. А теперь, — Рейф пододвинул к себе досье, — мне нужно записать о тебе некоторую информацию, прежде чем Шейн присоединится к нам. — Что тебе еще нужно знать обо мне?! — Успокойся, Макинтайр. — Хорошо. Говори, что тебе нужно от меня и покончим наконец с этим глупым фарсом. — Моя сыщица собрала много интересной информации… — И что? — Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, только попроси. Чэз с шумом выдохнул воздух. Он мог оскорбиться этим предложением или открыто выказать свое отношение к Рейфу. Разве его кулаки не сжались, готовые к бою? Но Чэз взял себя в руки и вполне дружелюбно протянул руку Рейфу. — Спасибо, — вполне искренне ответил он. — При случае я воспользуюсь твоим великодушием. |
|
|