Григ КристинОправданный риск

Кристин ГРИГ

ОПРАВДАННЫЙ РИСК

Анонс

Когда преуспевающий бизнесмен Франсиско Мендес познакомился на званом вечере с очаровательной Лаурой Крэнстон, ему казалось, что эту встречу он сможет легко забыть. Но даже спустя много месяцев ее образ вновь и вновь возникает перед его мысленным взором, воспоминания о ней тревожат его ум, душу и.., тело. А потом он узнает, что Лаура родила ребенка...

Смогут ли молодые люди найти дорогу к счастью через пустыню недоверия, которая их разделяет? Прозвучат ли слова, которые они хотели сказать друг другу, но так и не произнесли в ту памятную ночь?

Глава 1

Франсиско Эдуарде Мендес сел в кровати - сердце стучало, тело было мокрым от пота. Ему что-то приснилось?

Ответ памяти не заставил себя ждать: да, ему снова снилась женщина, та, с которой он был близок всего один раз. Франс отбросил одеяло и свесил ноги с кровати.

Почему? И женщина, и ночь, проведенная с нею, давно превратились в воспоминание, ведь прошло уже девять месяцев. Ему приснилось, что ей плохо.., больно. С ней что-то случилось. И она звала его.

Впрочем, какое это имеет значение. Она для него никто. Кроме того, он не верит в сны. Значение для мужчины имеет то, что можно видеть, к чему можно прикасаться. Сны - это глупость, от них только плохое настроение.

Мендес поднялся и подошел к окну. Рассвет едва-едва осветил краешек неба, резче очертив темные холмы на далеком горизонте.

Хорошо, что он проснулся рано. Надо ехать в Мадрид по делам, а потом у него ланч с Диасом. Шофер приготовит машину к восьми, так что еще остается пара часов для работы.

К тому времени, когда Франс принял душ, побрился и оделся, сон неприятный, тревожный был забыт. Он спустился вниз, поздоровался с домоправительницей, выпил чашку сладкого черного кофе и направился в свой кабинет.

Двадцатью минутами позже он отключил печатную машинку и поднялся из-за стола. Сосредоточиться не удавалось. Сон не ушел, мысли снова и снова возвращались к той женщине. Неужели ему не удастся выбросить ее из головы?

Франс потянулся к телефону: пожалуй, можно отъехать и пораньше. Но, дозвонившись до шофера, он вообще отменил поездку. Потом позвонил в Мадрид, оставил сообщение на автоответчике и положил трубку. Звонить Кончите он не стал - она всегда любила поспать и вряд ли изменила привычкам за те пять лет, которые прошли со времени их расставания.

Он вел себя в несвойственной ему манере и понимал это. И дело не в отложенном свидании с Кончитой. Она подуется, и все. А вот отмененное деловое свидание - это уже проблема. Он построил свою империю благодаря тому, что никогда не поступал опрометчиво. Но что толку пытаться сконцентрироваться на делах, когда мысли не в Испании, а там, в Англии? Но и это лишено смысла: даже если Лаура в беде, о нем она вспомнит в последнюю очередь, Франс переоделся в черную тенниску, потертые джинсы и старые-престарые удобно разношенные башмаки, которые носил, еще когда только начинал строить свой дом. Возможно, прогулка поможет развеяться. Дойдя до конюшни, он вывел из стойла своего жеребца, сам его оседлал и выехал за ограду.

О той женщине Франс не думал уже давно, заставив себя не вспоминать о случившемся. Она сама ясно дала понять, что короткая связь между ними ничего не значит. Ей нужен был от него один час, всего один час, когда он заменил кого-то другого.

Впрочем, и он не желал от нее ничего большего. И если в тот раз как-то выделил ее, то лишь потому, что так требовали правила вежливости. В тот роковой день он оказался гостем на вечеринке, и одна из дочерей хозяйки, жена друга, сказала, что хочет познакомить его со своей сестрой. Были и другие намеки.

- На вечеринке будет немало красивых женщин, - сказал ему Фред Осгуд и усмехнулся. - Уик-энд, похоже, удастся. Днем займемся делами, просмотрим документы по банкам, а вечером полюбуемся красотками.

Глория Осгуд взяла из рук мужа бокал шерри и улыбнулась.

- Знаете, Фред прав. Я уверена, многие захотят с вами познакомиться.

- Очень мило, - вежливо солгал Франс. И почему только женщины определенного возраста рассматривают всех неженатых мужчин как некий вызов? Но я не планировал задерживаться...

- О, пожалуйста, останьтесь! - Патриция Дженкинс взяла его под руку. Правда, Франс, будет весело. Из Лондона приедет моя сестра Лаура. Я вам не рассказывала о ней?

Внимание, сказал себе Франс, надо быть осторожнее. Он хорошо знал и эту улыбку, и этот небрежный тон.

- Нет, не рассказывали.

- Вот как? Да, она приезжает, и вы, я уверена, прекрасно поладите.

- Не сомневаюсь.

Это была уже вторая ложь. Никаких надежд с этим знакомством он не связывал, но и новичком в игре не был. Матери, тетки, жены знакомых... Иногда ему казалось, что у каждой женщины на планете есть дочь, сестра или племянница, которая, по их мнению, обязательно должна ему понравиться.

Относиться к этому философски Франс давно привык. Ему тридцать четыре, он одинок, у него есть деньги, собственность и, если верить тому, что говорили случайные подружки, неплохая внешность. Единственное, чего ему не хватает опять же по мнению женщин, - так это супруги. Но зачем ему она?

И тем, не менее обижать хозяина, хозяйку, друга и его жену, Франс не хотел. Поэтому он остался на вечеринку и занялся тем, что начал искать ту самую женщину. Вежливое "привет", такое же вежливое расставание со ссылкой на необходимость рано вставать - этого, по его расчетам, будет вполне достаточно.

Однако получилось по-другому. Ему попалась не женщина, а злобная, шипящая дикая кошка. В его жизни встречалось много женщин. Кто-то, возможно, скажет, что больше, чем надо. Но такой!..

Она бросилась в его объятия, словно на земле не было других мужчин. Она целовала его с таким неистовством... А как звенело ее тело в его руках! Боже, она распалила-таки его! Ее оргазм дал ему чувство всевластия, а собственный, последовавший через несколько секунд, потряс до глубины души. Но когда он попытался привлечь ее к себе, она высвободилась из его объятий и попросила уйти, ясно дав понять: он сыграл свою роль и может катиться на все четыре стороны.

И ушла в ванную. Он услышал, как щелкнул замок, и на какое-то мгновение им овладело безумное желание снести дверь, схватить ее, бросить на кровать и показать, что нельзя воспользоваться мужчиной и отбросить его, как мусор.

Мальчишка, каким он был когда-то, так бы и поступил. Мужчина, каким он стал, ничего подобного не сделал. Он оделся в темноте и вернулся в свою комнату в умолкшем, уснувшем доме.

Конь фыркнул и затанцевал под ним. Франс пошлепал ладонью по атласной коже. Лаура Крэнстон была не просто воспоминанием, но и воспоминанием неприятным. Так почему он не может выкинуть ее из головы?

Ему снова вспомнился тот вечер. Вспомнил, как спросил, где найти Лауру, и как кто-то, рассмеявшись, указал на женщину, требовавшую выпивки у бармена Франс некоторое время наблюдал за ней, решая, как ему поступить, вмешаться, как и подобает джентльмену, или остаться в стороне и досмотреть сцену до конца.

Черт! Он не был джентльменом. И никогда им не будет. Но Фред Осгуд был хозяином дома, Крис Дженкинс его другом и партнером, а женщина, устроившая комедию у бара, приходилась Патриции Дженкинс сестрой и падчерицей Фреду.

Не помышляя ни о чем другом, Франс подошел к Лауре, подхватил ее на руки и унес в сад. Люди видели, что происходит, они смеялись, но никто не попытался остановить его. Никто, кроме этой дикой кошки, которая пинала его ногами, проклинала и била кулачками по плечам. Разумеется, ни жена Криса, ни ее мать и не подумали, что его может привлечь ругающаяся и лягающаяся женщина, что он пошел с нею в сад ради каких-то темных целей.

Лаура Крэнстон представляла собой полную противоположность тому типу женщин, из которых он когда-нибудь выберет себе супругу. А жениться в конце концов надо, мужчине необходимы наследники, чтобы не потерять созданного потом и борьбой. Но женщина, которую он возьмет в жены, будет послушной и верной. У нее должно быть одно желание - посвятить себя мужу и детям, которых она родит ему.

Вот и все причины для брака.

- Вы сумасшедший! - визжала Лаура. - Отпустите меня!

Неудивительно, что семья никак не может выдать ее замуж. Да, она красива. Но при этом остра на язык, взбалмошна и эгоистична. Франсу не терпелось поскорее избавиться от нее.

- Идиот! - Она колотила кулачками по его груди. - Тупица! Вы хоть знаете, кто я9 - Да, - холодно ответил Франс. - Я знаю, кто вы.

- Нельзя хватать женщину и уносить неведомо куда!

- Вот как? - Он вовремя увернулся от удара в лицо. - Вам надо было сказать об этом раньше. Я бы не стал вас хватать.

- Вы.., вы...

Она назвала его словом, которое могло вывести из равновесия любого мужчину. Он только рассмеялся. Ее это еще больше разъярило. Она снова замахала кулачками и на этот раз даже зацепила его челюсть. Ему вспомнилась поговорка насчет того, что не надо хватать тигра за хвост, если не знаешь заранее, как потом его отпустить.

Что же делать с Лаурой Крэнстон?

- Ну подождите! Подождите, пока я вернусь в дом. Вас отсюда так выкинут, что голова закружится.

- Я.., как это?., весь дрожу от страха.

- Еще задрожите. - Она ударила его кулачком в грудь. - Последний раз говорю: отпустите меня!

- Если отпущу, вы пойдете к себе в комнату, попросите чашку черного кофе и выпьете его до последней капли, да?

- С какой стати?

- Потому что вы пьяны.

- Нет!

- Вы пьяны, - твердо повторил Франс, - и вы только что показали себя не с лучшей стороны.

- Даже будь все именно так, это все равно не ваше дело. У вас нет никакого права вмешиваться в мою жизнь.

- Считайте, что я заботился об интересах вашей семьи и защищал бармена, которому вы угрожали.

- Как трогательно! И вы думаете, я поверю?

- Ну вообще-то я сделал это ради вашей сестры, которая о вас высокого мнения.

- Вы и понятия не имеете о том, что думает моя сестра.

- Ошибаетесь. У нее ложное представление о вас, иначе она не решила бы, что вы можете мне понравиться.

- Что ж, пусть так. Но у нее иллюзии и относительно вас. Вы же неандерталец! А если вам дорого мнение моей семьи, то подумайте, как они отреагируют на ваш поступок.

- Крис и Фред наверняка сочтут это отличной шуткой. - Франс окинул ее взглядом. Изящная, с хорошей фигурой. Нести такую женщину было бы нетрудно, если бы она не извивалась, как змея, и не размахивала руками. Может быть, перебросить ее через плечо? Нет, она слишком много выпила. - Что касается ваших сводных братьев... Я знаком с ними и, судя по всему...

Он остановился. Впереди виднелась поляна. Деревянные скамейки и освещенный небольшой декоративный пруд, окаймленный камнем и с каменной же нимфой, держащей в руках медный кувшин, из которого лилась вода.

- Что? - потребовала другая нимфа, теплая, мягкая, соблазнительная и несносная.

- Они поаплодируют мне за то, что я сделал.

Сказав это, Франс подошел к пруду и опустил свою ношу прямо в темную воду. Она плюхнулась туда, раскинув ноги, но тут же поднялась. Мокрая и протрезвевшая, с удовлетворением отметил он, потому что вода из кувшина нимфы лилась не в пруд, а на голову Лауры Крэнстон. На несколько мгновений вокруг повисла тишина. Потом Лаура открыла рот, произнесла изумленное "О!.." И издала жуткий вопль.

Какая жалость, испорчено такое чудесное платье, бесстрастно подумал Франс. Из черного шелка, с глубоким вырезом, открывавшим плавную линию грудей, достаточно короткое, чтобы показать длинные стройные ноги. Мокрая ткань облепила тело, и он заметил, как напряглись от холода соски.

Да, красива, но и только. В ней нет ничего, что нужно находящемуся в здравом уме мужчине. Для семейной жизни она явно не годится. А вот на одну ночь...

Франс почувствовал, как его тело откликнулось на эти грешные мысли. Пожалуй, было бы неплохо попробовать изыскать способ наполнить эти злые глаза страстью. А почему бы и нет? Ему вполне по силам укротить ее в постели, как он только что укротил ее здесь.

Он представил, как снимает черное платье и кружевную сорочку - край ее виднелся из-под шелка, - как эти длинные ноги обвивают его, как он целует эти полные, мягкие губы...

Боже, да он сошел с ума! Лаура Крэнстон, конечно, красива, но в этом доме полно прекрасных женщин, нежных, ласковых, кротких и трезвых. Хотя, Лаура, похоже, уже протрезвела. Злость, адреналин и холодная вода рассеяли алкогольный туман. Крики сменились стонами; она стояла по бедра в воде, прижав ладони к вискам.

Он почувствовал укол жалости и, шагнув к пруду, после некоторого колебания протянул руку.

- Вылезайте. - Она взглянула на его руку так, словно это ядовитая змея. Вы меня слышите? Хватайтесь, я помогу вам выбраться.

- Уж лучше я проведу здесь всю ночь.

- Вы ведете себя, как избалованный ребенок. Позвольте мне помочь вам.

- Я справлюсь сама.

Доказывая это на практике, она поскользнулась на мокром мраморе, судорожно попыталась ухватиться за воздух и не упала только потому, что Франс успел подхватить ее.

- Не надо, - прошипела Лаура. - Отпустите меня...

- Именно это я и намерен сделать. - Он поставил ее на ноги, сбросил с себя пиджак и накинул ей на плечи. Она попыталась сопротивляться, но Франс крепко ухватил ее за руки.

- Мне не нужен ваш пиджак. Мне ничего от вас не нужно.

- Вы замерзли.

- Я промокла, и если вы очень-очень напряжете мозги, то, может быть, догадаетесь, почему.

- Вы были пьяны.

- И?

- А сейчас нет.

- Чудесно. У вас на родине - вы ведь из Испании, да? - всегда так поступают с теми, кто выпил лишнего? А вы слышали о черном кофе?

- Я предлагал, но вы отказались.

- И вы решили с-сделать в-все по c-своему?

Он нахмурился.

- У вас зубы стучат.

- У вас бы тоже с-стучали, если бы вас сб-бросили в фонтан.

- Пойдемте. - Он протянул руку, но она отшатнулась.

- С вами я н-никуд-да не п-пойду. Она вызывающе вскинула голову, и Франс счел за лучшее не спорить и со вздохом подхватил ее на руки.

- Эй! - воскликнула Лаура. - У вас что, тяга к с-смерти? Я же сказала, что м-моя с-семья...

- Она навестит вас в больнице, - мрачно сказал Франс, - если вы не перестанете капризничать, не снимете мокрую одежду и не примете горячий душ.

- В том, что я промокла, виновата не я, ч-черт бы в-вас побрал!

- Но вы и протрезвели.

- Я не протрезвела. Если даже я была пьяна - а это не так, то как я могу быть трезвой через пять минут?

- Холодная вода. Иногда она производит такой вот эффект.

- Откуда вы знаете?

- Это известно каждому мужчине. - Особенно если он пытался доказать, что он мужчина, где-нибудь в джунглях Африки или Южной Америки. Франс поежился. Пожалуйста, обнимите меня за шею.

- Никогда.

Франс снова подумал, не стоит ли перебросить ее через плечо, но решил не рисковать.

- В доме есть вход, который позволит нам избежать ненужного внимания? Если, конечно, вы не желаете произвести эффект на гостей своим драматическим появлением. Хотя, учитывая то, как вы покинули сцену...

- Это вы устроили спектакль!

- Бармен, пожалуй, не согласится.

- Какой бармен... - Она вдруг осеклась. Что ж, сейчас она вспомнит все остальное и ей станет стыдно. - Да, бармен. Я.., я помню.

- Неужели?

- Да. По крайней мере... - Лаура замялась. - Скажите, я и вправду вела себя как идиотка?

Есть ли смысл говорить ей об этом, подумал Франс.

- Вы были немного.., навеселе.

- Другими словами, - тихо сказала она, - я была пьяна.

- Люди забудут.

- Трудно забыть женщину, которую унесли, как... Да, плохая вышла шутка. Франс решил пожалеть ее.

- Они запомнят лишь то, что некий мужчина был пленен вашей красотой и не пожелал делиться ею с другими.

- Вы весьма любезны. Если бы я не знала правды, то могла бы в это поверить.

- Именно так я все объясню завтра, если меня об этом спросят.

- Это уже не любезность, а галантность. А вот там есть дверь, за кустами.

Дверь открылась от легкого толчка За ней оказалась кладовая.

- Можете меня отпустить, - сказала Лаура. Пожалуй, можно, подумал Франс. Но в том, что она промокла и замерзла, - моя вина. Оставлять ее одну нельзя.

- Я отнесу вас до вашей комнаты, сеньора. Вы только скажите, где она.

Следуя ее указаниям, он быстро поднялся по служебной лестнице на второй этаж.

- Вот эта дверь, слева, - сказала Лаура. - Она открыла дверь, и Франс внес женщину в комнату, сразу же почувствовав слабый запах ее духов. - А теперь отпустите.

Он кивнул.

- Конечно. - Но не отпустил. Франс стоял в темноте, вдыхая аромат жасмина и роз, чудесным образом сохранившийся после купания в пруду, сам удивляясь тому, что его руки словно не желают расставаться с ношей.

- Я... - Она вздохнула. - Я должна извиниться перед вами.

- Извинения будут приняты, - он улыбнулся, - но только если вы назовете меня Франсом.

Лаура рассмеялась.

- Вам бы следовало сказать, что извиняться не за что.

- О, после всех ваших оскорблений, полагаю, я кое-что заслужил.

Она снова рассмеялась и посмотрела ему в глаза.

- Все правильно. Мне очень жаль. Извините.

Боже, как она хороша! А теперь, протрезвев, просто очаровательна. Но ей необходимо согреться, раздеться и обсохнуть. Надо помочь, подумал он и снова почувствовал реакцию тела на эти мысли.

- Вам нужно снять мокрую одежду и принять горячий душ. - Франс бережно опустил ее на пол.

- Знаю. - Она замялась. - Франс? Я не хочу, чтобы выдумали... В; общем, я очень благодарна вам за рее, но.., я обычно так не напиваюсь.

Он кивнул. Об этом было нетрудно догадаться.

- Не сомневаюсь.

- В общем-то.., так со мной впервые. Просто... - Лаура замолчала. Она вовсе не была обязана давать незнакомцу какие-то объяснения, и все же ей хотелось это сделать. Но как она будет выглядеть в его глазах? - Нет, ничего... - Она улыбнулась и протянула руку. - Спасибо вам за все.

Кивнув, Франс взял ее руку в свою. И Лауре опять захотелось рассказать ему о том, что случилось и что ей хотелось забыть. Ведь именно для этого люди и пьют. Чтобы забыть. Чтобы избавиться от боли.

Он смотрел на нее и видел, несмотря на улыбку, страдание в ее глазах. Кто обидел эту красивую женщину? Какой-нибудь мужчина? Если так, то он заслуживает хорошего наказания. Она такая хрупкая, такая милая...

Франс отпустил руку и отступил на шаг.

- Рад, что смог помочь вам, - вежливо сказал он. - А теперь вам нужно согреться. Если хотите, я попрошу кого-нибудь из слуг принести вам горячего бульона?

- Нет, не надо, все хорошо. - Лаура сняла его пиджак. - Заберете или мне распорядиться, чтобы его отгладили? Если...

Она не договорила, и Франс знал почему. Его взгляд упал на ее груди, и соски тотчас напряглись, проступая сквозь влажный шелк.

- Лаура. - Он посмотрел ей в глаза. В них появилось что-то еще, не боль, не отчаяние. И от этого "что-то" у него застучало в висках. Он протянул руку, и она отступила. - Зачем вы это сделали?

- У меня был тяжелый уик-энд. - Она облизала губы. - Поэтому-то я сюда и приехала. Не собиралась, но сестра уговорила. Получилось все не так.

- Интересная женщина ваша сестра. - Франс улыбнулся.

- Что вы имеете в виду?

- Хотела, чтобы я познакомился с вами. Сказала, что вы красивая и обаятельная, что вы мне понравитесь.

Лаура покраснела.

- Не правда!

- Нет, правда. - Он усмехнулся. - Сделано было не совсем так, но она ясно дала понять, что мы с вами хорошая пара.

- Ох, это же ужасно! - Лаура закатила глаза. - Вообще-то она и мне о вас говорила... Невероятно хорош собой, обаятелен, богат. Сказала, что мне обязательно надо с вами познакомиться.

- Невероятно, - сказал Франс, и они оба рассмеялись.

- Ага. Ну я и подумала, что раз вы такое совершенство, то...

- ..то со мной лучше не связываться. - Он взял ее руки и поднес к губам. Я решил так же. Слишком уж все.., подстроено.

- Это же надо - устроить мне такую рекламу! Вам не противно?

- Нет. - Он усмехнулся. - Нет-нет. - Улыбка медленно растаяла. - Не хотите рассказать, что с вами случилось? Из-за чего вам так захотелось напиться?

Ее лицо отразило всю игру эмоций, вызванных этим вопросом, и он видел, что она хотела отделаться каким-то ничего не значащим объяснением, но потом все же решила рассказать правду.

- Человек, который когда-то многое для меня значил... - Она заколебалась. - Сегодня он женится.

- Вот как. - Прядь темных волос упала ей на щеку, и Франс, наклонившись, убрал их, но не убрал свою руку, позволив себе коснуться ее кожи. Такая нежная... Что ж это за мужчина, который предпочел ей другую женщину? Извините.

- Не стоит, это не оправдывает моего поведения. Я вела себя глупо.

- Нет, глупец он, а не вы.

- Спасибо. Вы очень добры, но...

- Я бы не сказал так, будь я иного мнения. - Он обнял ее за плечи и привлек к себе. - Зачем мужчине другая, если у него есть вы?

Франс наклонился и поцеловал ее, нежно, едва коснувшись губами ее рта. Поцелуй был лишь знаком ободрения, но Лаура взглянула на него, ее губы раскрылись, и у него застучало в висках. Себя не обманешь, подумал Франс. Он поцеловал ее не потому, что хотел ободрить, а потому, что хотел ощутить вкус ее губ.

- Лаура. - Он поцеловал ее еще раз, настойчивее, и, когда уже начал думать, что ошибся, неверно истолковав выражение глаз, она застонала, прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй.

Его сердце буквально заколотилось. Он хотел ее так, как давно уже не хотел ни одной женщины. Внутренний голос, сохранивший ясность и логику, шептал, что это желание бессмысленно, что нельзя пользоваться слабостью женщины, тоскующей по другому мужчине, но Лаура уже вцепилась в его волосы, притягивая к себе, раскрываясь ему навстречу. И Франс уже больше ни о чем не думал.

Он обхватил ее обеими руками и прижал к себе, чтобы она почувствовала силу его желания. Она снова застонала и задвигала бедрами, и тогда он, напрягая остатки воли, отпрянул.

- Посмотри на меня, Лаура. Посмотри, и ты увидишь, что я не тот, кто потерял тебя.

- Я знаю. - Она провела ладонью по его груди. - Но ты тот, кого я хочу.

Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Ее желание, как пламя, передалось ему...

- Сеньор Франсиско! - Этот крик вернул Франса в реальный мир.

Он моргнул, покачал головой, прогоняя непрошеные мысли, и, оглянувшись, увидел приближающегося всадника. Недоброе предчувствие стиснуло грудь - Хуан, его слуга, ужасно боялся лошадей, за что над ним все насмехались, но сейчас он мчался к нему во весь опор. Франс развернул жеребца и устремился навстречу Хуану.

- Что случилось?

- Вам звонили, сеньор. Женщина. Назвалась Патрицией Крэнстон-Дженкинс. Сказала, что это срочно и касается ее сестры...

Франс пришпорил коня, пригнулся к его вытянутой шее и понесся к дому.

Глава 2

Лаура Крэнстон стиснула руку сестры. Боже, неужели каждой рожавшей женщине пришлось пройти через такие муки! Странно, что человеческая раса еще не вымерла... Она застонала - схватки снова сотрясли ее тело.

- Вот так, - подбодрила сестру Патриция Крэнстон. - Толкай, Лора. Тужься!

- Я.., толкаю, - прохрипела Лаура.

- Мама уже едет. Скоро будет здесь.

- Чудно. - Лаура закусила губу. - Вот уж кто знает, как это делается.., у-у-у, Боже!

- Милая, - Патриция склонилась к сестре, - тебе не кажется, что пора бы сказать, кто...

- Нет.

- Не понимаю тебя, Лора! Он же отец ребенка.

- Мне.., он не.., нужен.

- Но у него же есть право знать!

- У него нет.., никаких прав.

Боль заставила ее стиснуть зубы. Какие права? Он же почти незнакомец. Нет уж, никаких таких прав! В последние месяцы ей пришлось принять несколько трудных решений. Оставить ли ребенка? Обратиться ли за помощью к семье? А вот решение не сообщать о беременности Франсиско Мендесу далось легко. Ему было наплевать на нее, так для чего говорить ему о чем бы то ни было? Он провел с ней всего час в постели и даже не попытался потом связаться каким-то образом зачем такому человеку знать о своем отцовстве?

Схватки утихли, и Лаура откинулась на подушку.

- Это не важно. Ребенок мой. И ему нужна только я. Только... - Она снова застонала, выгибаясь на кровати. - Я одна...

- Ты сошла с ума! - Патриция промокнула потный лоб сестры салфеткой. Лора, пожалуйста, назови мне его имя. Позволь мне позвонить ему. Это Робин?

- Нет! - бросила Лаура, еще сильнее сжимая руку Патриции. - Не Робин. И больше я тебе ничего не скажу. Пэт, ты же обещала...

- Мадам Дженкинс? Извините, мне нужно поговорить с вашей сестрой.

Лаура отвернулась, чтобы сестра не заметила ее слез, а Патриция уступила место доктору Бернсайду. Тот сел на стул у кровати и взял Лауру за руку.

- Как дела?

- Я... - Она перевела дыхание. - Все в порядке.

Врач улыбнулся.

- Да уж, держитесь вы молодцом. Но, по-нашему мнению, с вас хватит.

- Попробуйте договориться с ребенком.

- Именно это я и собираюсь сделать. - Мы решили немного помочь вам. Вы как к этому относитесь?

- Это не повредит моему?..

Схватки возобновились, сотрясая ее тело, и Лаура застонала. Доктор Бернсайд пожал ей руку.

- Нет, наоборот. У вас обоих еще останутся силы. В данной ситуации это самое лучшее, что я могу сделать.

Он поднялся и отошел в сторону, а к кровати подошли двое в белых халатах.

- Не волнуйтесь, - успокоительно сказал один из них. - Вы и не заметите, как малыш будет у вас в руках.

Да уж, подумала Лаура, собираясь сказать что-нибудь шутливое, но тут сильные и заботливые руки подняли ее и положили на каталку и повезли по длинному коридору. Патриция торопливо шагала рядом, а Лаура безуспешно пыталась сосчитать лампы на потолке. Где-то впереди едва слышно открылись двери, и сестра, наклонившись, коснулась губами ее влажного лба.

- Пока, - шепнула она.

- Пока, - тихо сказала Лаура.

- Я люблю тебя.

- Я тоже.

Ее вкатили в комнату с белыми стенами и ярким, как солнце, бившим с потолка светом.

- Вы только расслабьтесь, миссис Крэнстон, - сказал ей чей-то голос.

Лаура ощутила легкое жжение в руке иголка от капельницы уже проникла под кожу.

- Начали, - произнес доктор, и женщина провалилась в беспамятство.

Она не знала, сколько прошло времени; ее несло на легком облаке, а долгожданный крик ребенка все не звучал и не звучал. Словно издалека до нее доносился голос врача, резкий, требовательный, и другие голоса, сдержанно-обеспокоенные. Она слышала какие-то цифры, кто-то говорил о крови, о...

Лаура заставила себя открыть глаза. Свет чуть не ослепил ее. Над ней склонилась медсестра, и Лаура попыталась шевельнуть губами, потому что ей вдруг остро захотелось сказать кому-нибудь, что у ее ребенка есть отец, что она никогда не забудет его самого и тот час в его объятиях...

И затем все вдруг померкло: она летела по длинному, уходящему в глубину тоннелю, и теплое весеннее утро превратилось в знойную августовскую ночь. Она была не в родильном доме, а на вилле, и ее жизнь обещала вот-вот измениться.., к лучшему.

Должно быть, это и есть тот самый Франсиско Мендес. Еще тогда, когда Патриция убеждала ее, используя весь арсенал средств - разве что не стояла на руках, - познакомиться с этим мужчиной, Лаура про себя окрестила его "мачо". Высокий, красивый и не сводит с меня глаз с того момента, как только я вошла в комнату.

- Он друг Криса и приехал сюда для закупки какого-то оборудования, - по секрету сообщила Патриция, наблюдая за тем, как сестра расчесывает свои длинные темные волосы. - Ну мама и пригласила его провести у нас уик-энд. Она усмехнулась. - Надо же ей выдать дочку замуж.

- Прекрати! - Лаура недовольно поморщилась. Впрочем, удивляться нечему. Ей бы следовало знать, что мать не откажется от мысли устроить жизнь двух еще незамужних дочерей. Джоанну ей не достать - та сейчас где-то в Европе; а потому все усилия Глории сконцентрировались на Лауре. Мать, конечно, не знает, что ее Дочь поклялась не связываться с мужчинами, впрочем, если бы и знала, ее бы это не остановило.

- Роскошный мужчина, - зашептала Патриция, - и невероятно богатый. Ему, возможно, не хватает утонченности, но все равно он нечто особенное.

- Как мило, - фыркнула Лаура.

- А зовут его Франсиско Мендес. Сексуально, да?

- Да, - вежливо ответила Лаура. - И кто он, латиноамериканец?

- Испанец, настоящий сеньор. - Патриция хихикнула.

Лаура, в общем-то, ожидала, что сестра попытается познакомить ее с кем-то, но не думала, что Патриция сыграет так тонко. Вместо того чтобы показать Лауре Франсиско Мендеса, показала ее саму этому кабальеро. По крайней мере, именно так решила Лаура, заметив смуглого незнакомца, постоянно пялившегося на нее. Время от времени он улыбался. Как и сейчас. Она улыбнулась в ответ, скорее из вежливости - он не принадлежал к ее типу мужчин. Впрочем, мужчин ее типа больше не существовало. Или, точнее, никто из мужчин не считал ее, Лауру, своим типом. И так будет, наверное, до конца жизни.

Поднеся к губам бокал с вином, она сделала добрый глоток, после чего повернулась к незнакомцу спиной. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас улыбаться.

Вино пошло хорошо, возможно, потому, что это был ее второй или даже третий бокал. Вообще-то она не пила красного вина, просто на подносе у официанта стояли бокалы именно с этим напитком. Почему бы и не выпить, подумала Лаура, вновь прикладываясь к бокалу.

Поводом для приезда сюда была годовщина брака Кена и Бетси, но поначалу Лаура отказалась.

- Я не могу, мама, - сказала она, когда Глория позвонила. Хотя поехать ей хотелось. Когда все собирались вместе - братья с женами, сестры, их дети получалось шумно, весело и интересно. - Мне очень жаль, - добавила Лаура, - но в этот уик-энд я буду на свадьбе.

Но потом все изменилось...

"Мачо" снова таращился на нее, его взгляд блуждал по ее шее. Патриция посоветовала ей поднять волосы в высокую прическу, и Лаура покорно подчинилась сестре, о чем теперь жалела, чувствуя себя весьма непривычно с голой, словно выставленной напоказ шеей под пристальным взглядом Франсиско Мендеса. Ее так и тянуло повернуться и ответить ему тем же, но он мог интерпретировать такой жест по-своему, а это было бы глупо. Глупостей же в ее жизни и без того хватало.

Она отпила еще вина. Не так уж и плохо, по крайней мере, по сравнению с первым бокалом. Может быть, к красному вину надо привыкнуть, как и ко многому другому. Лаура хмыкнула. Какая-то женщина, стоявшая рядом, обернулась и посмотрела на нее.

- Все в порядке, - сказала Лаура в ответ на ее вопросительно поднятые брови. - Я подумала кое о чем и...

Женщина кивнула и отвернулась, а Лаура сделала очередной долгий глоток. В конце концов, все не столь уж плохо, хотя вписаться в компанию ей не удалось. Но кто бы мог подумать, что в ее жизни все так обернется.

Мужчина, с которым она встречалась почти полгода, одновременно, как выяснилось, встречался с ее лучшей подругой. Банальный случай, если бы не одно обстоятельство. Он не просто встречался с Шейлой, но и успел обручиться с ней. Была назначена дата свадьбы, проведена вся необходимая подготовка, и Лауре досталась роль подружки невесты.

- Даже не верится - я ведь ни разу не видела твоего жениха, - сказала она однажды Шейле, и та, также ни о чем не догадываясь, объяснила, что он много путешествует.

Лаура прикончила бокал и, оглянувшись, заметила еще одного официанта с подносом.

- Официант!

Бокалов с вином на подносе не оказалось - только невысокие стаканы с какой-то бесцветной жидкостью, куда были опущены крохотные пластмассовые шпаги с нанизанными на них оливками и луковками.

- Ловко, - с улыбкой заметила Лаура и заменила свой пустой бокал на стакан с луковкой. Коктейля было явно мало, и она, сунув сумочку под мышку, прихватила второй стакан, уже с оливкой.

Официант поднял бровь.

- Спасибо, - бросила Лаура, сделав вид, что не заметила многозначительного намека, и сделала глоток из первого стакана. - Ого, - выдохнула она и повторила ту же процедуру со вторым стаканом...

Робин действительно много путешествовал. Вот только ни она, ни Шейла не знали, что путешествовал он главным образом между их квартирами. Подумав об этом - ну и наивной же, нет, глупой дурой она была! - Лаура чуть не рассмеялась.

Все вышло наружу месяц назад. Робин, должно быть, осознал, что не в состоянии более совмещать две роли, тем более, в преддверии серьезных перемен. Однажды вечером он позвонил ей и, заметно нервничая, сказал, что им необходимо срочно встретиться, что ему нужно сообщить ей нечто важное.

Лаура сбегала в ближайший винный магазин, купила бутылку шампанского и, вернувшись, положила ее в холодильник. У нее кружилась голова - конечно, он собирается сделать ей предложение.

Вместо этого Робин объявил, что загнал себя в западню, что его жизнь сплошной кошмар, что он обручен с другой женщиной. И пока она в ужасе молча таращилась на него, пояснил, кто именно ее более удачливая соперница.

- Шутишь, - сказала Лаура, обретя наконец способность говорить.

Робин пожал плечами, застенчиво ухмыльнулся - подумать только, ухмыльнулся! - и это ее добило. Она кричала, визжала, бросала в него чем попало - вазой, ведерком со льдом для не дождавшейся своего часа бутылки шампанского, - и он счел за лучшее ретироваться.

Глубоко вздохнув, Лаура поднесла к губам стакан и проглотила половину мартини...

В конце концов ей удалось все это пережить. Робин был не такой уж большой потерей: мужчина, не способный хранить, верность, не тот, кого ей хотелось бы иметь мужем. Нужно было только как-то разобраться с надвигающейся свадьбой. Разумеется, идти и смотреть на то, как сочетаются браком ее подруга и бывший любовник, она не собиралась. Но не собиралась и лить слезы.

Это она решила твердо - никаких слез. Никаких сожалений. Заказать пиццу, выпить злосчастную бутылку "шипучки", и.., к черту Робина! Пусть его забирает Шейла.

Все шло прекрасно, или почти прекрасно, до того дня, когда пришло приглашение на свадьбу. К нему прилагалась короткая записка от Шейлы с вежливой просьбой передать купленное для роли подружки невесты платье девушке, которая займет ее место.

Лаура разорвала и приглашение, и записку на мелкие кусочки, сложила их в конверт и отправила счастливой парочке. Вот тогда она поняла, что либо расплачется, либо устроит скандал, явившись на торжественное событие, где и выскажет вслух свое мнение об их браке. Но и одной ей этот уик-энд не пережить. Она набрала номер и весело, насколько хватило сил, сообщила матери об изменении в планах и своем желании приехать.

- С Робином? - уточнила Глория и, услышав ответ, издала лишь многозначительное "о?".

Трудно сказать, что ей удалось выведать у Патриции, но, встретив Лауру, приехавшую из Лондона на поезде, мать лишь обняла ее и прошептала:

- В любом случае он никогда мне не нравился.

Лаура вздохнула, Робин не нравился никому. Ни ее секретарше, выразившей желание "убить негодяя", ни Патриции, ни Крису Дженкинсу, ни вообще кому бы то ни было, у кого в голове имелись мозги. Кроме нее... Надо же быть такой тупой!..

- Канапе, мисс?

Лаура вскинула голову, улыбнулась официанту, поставила пустой стакан на поднос и взяла нечто крохотное и мягкое.

- С чем оно?

- Полагаю, с лобстером, мисс. Точно, лобстер, и притом донельзя вкусный, подумала она, отправляя канапе в рот. Теперь надо только запить его еще одним мартини, тем, что с луковкой, но.., стакан оказался пустым.

Как же так, когда это она успела? Впрочем, проблема решается легко. Она поставила на поднос второй стакан и отправилась на поиски выпивки.

- Мисс?

Мужской голос, с сильным акцентом, прямо за спиной. Лаура глубоко вдохнула, сложила губы в улыбке и обернулась. Как и ожидалось, это был ее испанец, "мачо". Вблизи он выглядел не так хорошо. Подбородок недостаточно волевой, а нос чересчур длинный. И вообще этот тип очень напоминает Робина.

- Мисс, - повторил он, беря ее за руку с тем, чтобы в следующую секунду запечатлеть на ее коже мокрый, слюнявый поцелуй. Лаура отдернула руку, с трудом подавляя желание вытереть ее собственным платьем.

- Привет, - вежливо сказала она.

- Привет, - ответил он и улыбнулся так широко, что она заметила пломбу на нижнем коренном зубе. - Я спросил, кто эта красивая леди с зеленоватыми глазами, и мне ответили, что это Лаура Крэнстон. Все так, да?

- Да, - сказала Лаура. - Спасибо за комплимент, сеньор.

- Сеньор, - повторил он и рассмеялся. - Как интересно вы меня называете, мисс Крэнстон.

- У меня не очень хорошее произношение, но...

Она еще говорила что-то, однако без всякого интереса; ей не хотелось общаться с человеком, напоминающим Робина, пусть даже отдаленно.

Робин, этот никчемный мерзавец! Этот подлый негодяй! Этот лживый... Впрочем, все мужчины лжецы. Она узнала об этом давно. Отец лгал матери. И Лауре тоже. Каждый раз, когда она залезала к нему на колени и просила не уходить.

- Это в последний раз, ангел, - говорил он, и каждый раз обманывал.

Что же не так с женщинами, носящими фамилию Крэнстон? В чем изъян? Неужели они так ничему и не научились? Она только надеялась, что у Патриции...

- ..смешная шутка, а?

Лаура автоматически рассмеялась. Какими бы шутками ни забавлял ее новый знакомый, то, о чем она думала, было куда смешнее. Вот вам отличная шутка. "Как узнать, что мужчина лжет?" - "Он лжет, если шевелит губами".

Робин... Боже, как он ее обманывал, уверял, что любит, а сейчас стоит в Лондоне у алтаря и обещает любить и быть верным уже другой.

Хватит, одернула себя Лаура и, не дослушав очередной шутки кабальеро, взяла его за руку и сказала, что все было очень-очень мило. Потом отпустила руку и, стараясь не замечать обиженного выражения в мягких, щенячьих глазах, направилась к выходу из зала. В библиотеке струнный квартет выпиливал нечто совершенно обратное тому, что пытался изобразить местный скрипач в столовой.

Сквозь толпу ловко пробирался, балансируя подносом, уже знакомый ей официант.

- Эй, - сказала Лаура ему в спину. Конечно, не самый лучший способ привлечь к себе внимание: мать наверняка бы подняла бровь и высказала ей свое недовольство, но... Официант повернулся, и Лаура ловко сняла с подноса стакан. В нем плескалась какая-то янтарная жидкость и кусочки фруктов. Она поднесла стакан к носу, понюхала, пригубила, икнула и приложилась еще раз.

Мимо прошла, держа под руку мужа, Патриция.

- Осторожнее, - тихонько пропела она, а то надерешься.

- Спасибо за добрый совет, - сказала Лаура, и сестра удалилась.

Пэт, конечно, права. Если не быть осторожной, дело кончится плохо. Из трех сестер Крэнстон только Джоанна могла долго не пьянеть, а ее-то здесь и не было. Где ты, сестричка? В Германии, Италии или Франции? Впрочем, где бы Джоанна ни находилась, она наверняка веселилась на всю катушку.

Что ж, она будет осторожной. Ей не хотелось напиваться. В конце концов, это ведь приличная вечеринка. А для Кена и Бетси, отмечающих очередную годовщину своего счастливого брака, даже торжество. Ни к чему портить им праздник. Бетси этого не заслужила, пусть даже она и не родная сестра, а.., а кто?

Лаура допила остатки янтарной жидкости и поставила пустой стакан на стол.

Как все сложно: сестры.., братья.., мужья... Она икнула, усмехнулась и побрела через всю библиотеку.

- Следи за собой, малышка, - прошептала Лаура. - Если уж ты не в состоянии вспомнить, кем тебе приходится Бетси, то, пожалуй, стоит остановиться...

Хотя.., к черту все! Ей хочется выпить, и она уже взрослая. Значит, может пить сколько хочется. Она икнула. Громко. Хихикнула и закрыла рот ладошкой.

- Извините.

Кто-то засмеялся. Не над ней, конечно. Просто на вечеринках люди смеются, вот и все. Для того они и ходят на вечеринки, чтобы повеселиться. Не все же явились сюда, стараясь найти забвение...

Что ей сейчас нужно, так это глоток свежего воздуха. Прохладный ветерок на пылающие щеки. Лаура взяла курс на двери.

Самое замечательное в ее истории то, что Робин клялся, будто не хочет жениться. Вообще. Она сказала, что ничего не имеет против, и поначалу так оно и было. Что такое брак, если не взаимные обещания двух людей? Обещания, которые они не намерены выполнять. По крайней мере, мужчина точно не намерен.

Она приоткрыла дверь, вышла на улицу и вдохнула мягкий ночной воздух.

А что касается секса... Может ли брак улучшить то, что изначально было не так уж восхитительно? Секс - это секс, вот и все. Просто секс, а не та прекрасная фантазия, в которую склонны превращать его люди.

Тем не менее по прошествии нескольких месяцев она начала думать, что быть замужем, возможно, не так уж и плохо. Не оставаться одной после долгого рабочего дня в офисе, не читать в одиночестве воскресную газету.

Вскоре выяснилось, что взгляды на брак изменились не только у нее. У Робина тоже. Действительно смешно. Он тоже решил, что хочет жениться. Только не на ней.

Лаура сглотнула. Надо перестать думать об этом. О нем. Обо всем, чего не хватало ей и что он нашел в Шейле.

Надо поесть. Если не считать того жалкого канапе с лобстером, она уже несколько часов не ела. А в доме такой отличный буфет: устрицы, лобстеры, салат с крабами, копченые ребрышки, лосось, перепела.

Интересно, что в меню на свадьбе Робина? Она скорчила гримасу. Жениху бы подошло змеиное брюхо.

А это что? Чей-то взгляд, она почувствовала его затылком. Охо-хо. Значит, "мачо" все же последовал за ней. Больше некому. Нет, она не станет поворачиваться, не доставит ему такого удовольствия. Пусть кабальеро испытает свои чары на другой, на той, кому еще интересны такие игры.

Робин не играл в игры, он был выше этого. По крайней мере, так она поначалу считала. Именно это ей в нем и нравилось.

Они познакомились на какой-то благотворительной вечеринке. Тогда к ней клеились не менее дюжины мужчин, но никто из них не придумал ничего оригинальнее, чем "Извините, а мы раньше не встречались?" или "Должен сказать, что вы здесь самая красивая женщина". Робин не кружил вокруг да около; он сразу дал ей свою визитку и сказал, что слышал о ней от одного из своих клиентов.

- Мне охарактеризовали вас как одного из лучших консультантов по капиталовложениям в Лондоне.

Лаура улыбнулась.

- Не "одного из". Я - лучшая! С этого начались их отношения. Они часто встречались, но у каждого была своя жизнь. Так они решили. Раздельное существование, никакой зависимости - все это они обсудили откровенно и прагматично. Никаких обменов ключами, никаких зубных щеток в чужой квартире.

Интересно, оставил ли Робин зубную щетку в ванной Шейлы?

- Черт! - сказала Лаура, стукнув кулаком по перилам из тика.

Снова захотелось выпить. Где-то здесь должен быть бар. Кто-то говорил о барбекю, и снизу действительно тянуло дымком. А где барбекю, там и бар. , Она шагнула к ступенькам. Они были широкие и ровные, и прежде у нее никогда не возникало с ними никаких проблем, но сегодня ей пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть уже на первом шаге.

- Бокал белого совиньона, пожалуйста, - сказала Лаура бармену. - Язык подвел ее так же, как и ноги. Получилось нечто вроде "бока белва свиньона", и она едва не рассмеялась. Бармен как-то странно посмотрел на нее, и ей ничего не оставалось, как ответить ему твердым взглядом, сопровождаемым легким движением бровей. - Ну? - сказала Лаура.

Он наконец налил ей вино и подал бокал, но рука у нее почему-то дрогнула. Бледно-золотистая жидкость плеснула через край. Она нахмурилась, слизнула капли с запястья, выпила то, что оставалось в бокале, и взглянула на бармена.

- Еще.

- Извините, мадам. - Он покачал головой.

- Если у вас нет белого, налейте красного. - Лаура улыбнулась, давая понять, что она не из тех, кто устраивает скандалы по мелочам. Однако бармен не улыбнулся.

- Мне действительно, очень жаль, мадам, но я полагаю, что с вас хватит.

Лаура прищурилась и подалась вперед, при этом ее повело в сторону. Впрочем, что с того? Лето, жара.., не каждый выдержит.

- Что вы хотите этим сказать? Это бар или нет? Вы бармен. Ваше дело наливать людям то, что у вас просят, и не быть занудой.

- Буду счастлив предложить вам кофе. Он говорил тихо, но все вокруг замолчали, и его слова были отчетливо слышны. Лаура покраснела.

- Вы хотите сказать, что я пьяна?

- Нет, но...

- Тогда налейте мне выпить.

- Мадам, - бармен наклонился к ней, - как насчет кофе?

- Вы знаете, кто я? - Лаура сама поразилась, услышав свой голос. Она даже удивленно моргнула, но ее язык, похоже, уже жил собственной жизнью. - Вы знаете...

- Он знает. И если вы не закроете свой очаровательный ротик, этот будут знать все. Голос раздался у нее прямо, за спиной.

Низкий, с легким акцентом, мужской. "Мачо", подумала Лаура и обернулась.

- Вы, наверное, решили, что у вас появился шанс... - сказала она, но не довела мысль до конца.

Мужчина был другой. Этот еще не попадался ей на глаза. Может, она немного и перебрала - к черту, конечно, перебрала, - но такого бы запомнила.

Высокий, широкоплечий, намного крупнее того парня, которого пыталась подсунуть ей Патриция. Темные волосы цвета полуночи, хмурые глаза - как грозовые облака, лицо, которое было бы красивым, если бы его не портила тяжелая квадратная челюсть, и рот, чувственный и одновременно жесткий.

У нее перехватило дыхание. Будь она трезвой, она бы не призналась в этом даже самой себе. Но она не была трезвой. Да, о таком можно только мечтать. Возможно, она о таком и мечтала. Настоящий мужчина. Но то, что она делает или говорит, его совершенно не касается.

- Извините? - Лаура выпрямилась, и это оказалось ошибкой. Голова закружилась...

- Я сказал...

- Я слышала, что вы сказали. - Она ткнула пальцем в его шелковую рубашку, под которой оказалась твердая грудь. - Так вот, позвольте сказать вам кое-что, мистер. Я не нуждаюсь в ваших све.., советах. И на надо мне уза.., указывать.

Он посмотрел на нее так, что в других обстоятельствах она, наверное, не выдержала бы его взгляда.

- Вы пьяны, сеньора.

- Я не сеньора. Я не замужем. Никоим образом.

- В моей стране так называют всех незнакомых женщин, замужних и незамужних. - Он взял ее за локоть. Лаура сердито посмотрела на него и сделала попытку освободиться, но у нее ничего не получилось. - И мы не любим, когда пьяные женщины делают из себя посмешище.

Он говорил тихо, чтобы никто из любопытных ничего не слышал, и она понимала, что надо подыграть, отойти с ним, не устраивать шоу, но, черт побери, она не собирается выслушивать чьи-то приказы, а уж тем более исходящие от мужчины.

- Меня не интересует ни ваша страна, ни то, что вам нравится или не нравится в женщинах. Отпустите меня.

- Послушайте...

- Отпустите, - повторила Лаура и, когда он не отпустил, прищурилась, подняла ногу и с силой ударила каблуком наглеца по подъему стопы.

Это было больно. На занятиях по самообороне, которые Лаура когда-то посещала, инструктор советовал вкладывать в удар весь вес и всю энергию.

Незнакомец даже не пошевелился. Вместо этого он обнял ее и под смех и аплодисменты зрителей повел подальше от освещенного дома, в глубь темного сада.

- Вы.., скотина! - крикнула Лаура, колотя по его груди. - Кем вы себя возомнили?

- Я Франсиско Эдуарде Мендес, - холодно ответил он. - А вы сеньора Крэнстон, испорченная, избалованная...

- Франс? - Лаура открыла глаза. Над ней горел яркий свет.

- Мы ее теряем, - произнес незнакомый голос, и все снова погрузилось в тишину и мрак.

Глава 3

Франс, Франс, где ты? Этого крика не слышал никто, голос отдавался эхом только у нее в голове.

Сон, это лишь сон, снова и снова повторяла Лаура. Открой глаза, и ты проснешься. Но глаза не открывались, веки словно свинцом налились. Чем сильнее она хотела проснуться, тем крепче удерживал ее сон. И все равно Лаура не сдавалась. Что-то говорило ей: стоит только уступить окутывающему ее мраку, как дорога назад, к жизни, закроется навсегда.

В конце концов тьма начала ослаблять хватку. Она плыла в густом сером тумане. Через него, как сквозь вату, к ней пробивались голоса. Они требовали, чтобы она открыла глаза и вынырнула из сна.

- Очнитесь, Лаура.

- Ну же, миссис Крэнстон. Откройте глаза.

- Лора, милочка, пожалуйста, пожалуйста, посмотри на меня.

- Доченька, дорогая, мы - с тобой!

- Лаура, ты сильная, ты можешь... Она узнавала голоса. Доктор. Медсестра. Патриция. Мать. Отчим... Но что они здесь делают? Что? - в отчаянии спрашивала она, чувствуя, как ее снова уносит в темноту.., но голоса не отступали, не отпускали ее.

- Лаура, - повторял доктор, - очнитесь. Пора просыпаться.

- О, дорогая, - умоляла Глория, - пожалуйста, взгляни на мать. Можешь?

- Лора, - требовала Патриция, - прекрати эту дурацкую игру и немедленно открой глаза!

Она почти улыбнулась. Лорой ее называла только Пэт.

А потом на ее руки легла чья-то рука. Теплые сильные пальцы переплелись с ее, слабыми и холодеющими.

- Лаура, - прошептал голос у самого ее уха. - Вы должны открыть глаза и посмотреть на меня.

Франс? Неужели это он? Сидит рядом с ней, говорит такие нужные слова? Нет, конечно, нет. Это всего лишь сон, сон, преследующий ее уже несколько месяцев, дурацкий сон, потому что Франс уже тогда дал понять, что не желает больше видеть ее.

Да и ей не хочется его видеть. То, что тогда произошло между ними, было ошибкой.

Ужасной и постыдной ошибкой!. Надо забыть тепло его рук, нежность его губ, экстаз, охвативший ее, когда она ощутила его в глубине своего тела...

Та ночь. Боже, та ночь! Она занималась любовью с Франсом.., только это была не любовь. Это был секс, секс с незнакомцем. Да, он дал ей то, чего она хотела, страсть, вытеснившую из мыслей все остальное. Но потом, когда все осталось позади, она почувствовала такое презрение к себе, что вырвалась из объятий Франса, убежала в ванную, заперла дверь и привалилась к ней, дрожа от страха, что он последует за ней...

Моля Бога, чтобы он пришел.

Опасения были напрасными. В дверь никто не постучал. Никто не тронул ручку. Никто не сказал "Лаура, вернись ко мне". Когда она в конце концов вышла из ванной, Франс уже ушел. Внизу его тоже не было. Ни послания, ни записки. Ни телефонного звонка на автоответчике в Лондоне. За все прошедшие месяцы ничего.

Один час. Один невероятный, волшебный, ужасный час, вот и все, что было.

Нет, не все. Сердце ее ожило. Франсиско Мендес дал ей больше, чем ту ночь.

Он дал ей ребенка.

Долгие часы мук. Патриция, державшая ее за руку. Решение доктора ускорить роды...

- Франс? - прошептала Лаура. - Франс? - И очнулась, чтобы оказаться в мире холодной реальности. - Мой ребенок.., моя малышка...

Она дотронулась рукой до живота. Живот оказался плоским. Ребенок родился дочь, она знала это заранее, - но где он? Что-то пошло не так. Теперь Лаура вспомнила. Доктор твердил ей: "Держитесь!" Медсестра куда-то выходила. Пакет с донорской кровью, висевший над ней. Иголка, воткнутая в вену...

Лаура приподнялась. Голова закружилась.

- Где мой ребенок? - Лаура?

Она повернула голову. Дверь открылась, и в комнату хлынул яркий свет. Люди.., силуэты...

- Лаура, - сказала мать. - О, дорогая! - В следующую секунду Глория обняла дочь, и Лаура расплакалась.

Все собрались у ее кровати: Фред с Патрицией, ее сводный брат Поллокс со своей женой, Кетлин... Не было только Франса. Конечно, он ведь только сон.

Ее гладили по волосам, похлопывали по плечу, обнимали, на ее щеках горели слезы матери и сестры.

- Девочка моя... - Глория то ли всхлипнула, то ли рассмеялась. - Как хорошо, что ты очнулась. Как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Кэтлин, пожалуйста, позови медсестру.

Кэтлин чмокнула Лауру в щеку и поспешно вышла.

- Расскажите мне о девочке, - попросила Лаура. - С ней все в порядке?

- У нее все хорошо. - Патриция села на край кровати. - И она очень красивая. Лаура откинулась на подушку. На глаза выступили слезы, и она, рассмеявшись, вытерла их ладонью.

- Хочу знать все. Она большая? Какие у нее волосы? Сколько она весит?

- Семь фунтов и пять унций, а рост двадцать один дюйм. Волосы черные, вьющиеся. Просто чудо!

- Хочу ее видеть.

- Увидишь, дорогая. - Глория снова обняла дочь. - Только подожди немного. Пусть сначала тебя осмотрит врач.

- Мне не нужен врач.

- Возможно, ты и права, но это не помешает, хорошо? - Глория достала носовой платок и промокнула глаза. - Он сказал.., самое трудное позади, и у тебя все в порядке, но мы.., мы все...

Она не договорила. Фред обнял жену за плечи, неуклюже поцеловал в щеку и улыбнулся Лауре.

- Да уж, заставила ты нас поволноваться, девочка.

- Да? - Она покачала головой. - Я.., почти ничего не помню.

- Это не имеет значения. Главное, что ты здорова.

- А где мой ребенок?

- Малышка в детской палате. - Патриция усмехнулась. - Все остальные ее обитатели по сравнению с нашей - просто заурядные.

- Пэт права. - Глория убрала прядь волос со лба Лауры. - Она так похожа на тебя, дорогая. Ну кроме рта. Полагаю, папин... - Все посмотрели на Глорию, та покраснела. - Я хочу сказать...

- Ладно. - Лаура вздохнула и взглянула на Поллокса. - А ты как здесь оказался?

- Нам с Кэтлин просто не нашлось чем заняться, а Манчестер совсем рядом прыг-скок.., решили приехать и уже тут ждать, пока ты откроешь глазки.

- Как мило.

- Ну, знаешь, милыми нас мало кто считает... - Он подошел поближе. - Все шлют тебе привет.

- Спасибо.

- Крис тоже заглянет попозже, - сказала Патриция и моргнула. - И напугала же ты нас, сестренка.

- Я не нарочно. - Лаура улыбнулась. - Извините, что заставила вас волноваться.

- Это все неважно, - возразила Глория. - Важно то, что все позади и что у тебя здоровый ребенок.

Лаура кивнула. , - Мне бы хотелось... - К горлу подкатил комок, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы продолжить:

- Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. Чтобы.., чтобы вы так не огорчались из-за меня.

- Ерунда, дорогая. Кто это огорчается из-за появления ребенка в семье?

- Я ей так и говорила, мама. - Патриция взглянула на вошедшую в палату Кэтлин. - Мы все будем с ней, чтобы она не чувствовала себя одиноко.

- Верно, - рыкнул Поллокс. - Как бы ни был кое-кто безответственен. Кэтлин едва заметно покачала головой, и он нахмурился. - Но это же так, милая. Если бы Лаура только разрешила, я бы сам отправился в эту чертову Испанию и...

- В Испанию? - Лаура приподнялась. - Что ты хочешь этим сказать? - Она перевела взгляд на сестру. - Я же не говорила тебе.., ни о чем.

- Да.., не говорила. - Патриция опустила глаза. - Сначала...

- Сначала? Я вообще ничего тебе не рассказывала. Ты спрашивала, но...

- Вообще-то ты сказала, - перебила ее сестра. - Послушай, давай обсудим это как-нибудь в другой раз? Когда ты окрепнешь.

- Я здорова. Что ты имеешь в виду, говоря, будто я тебе сказала?

- Ты бредила, Лора. И.., звала его. Франсиско Мендеса. Лаура побледнела.

- И ты сообщила об этом еще кому-то? Ох, Пэт, зачем? Зачем ты это сделала?

- Я никому не сообщала, только Крису...

- А откуда об этом знает Поллокс?

- Ну.., просто знает. - Патриция бросила на Поллокса укоризненный взгляд.

- Знает, потому что ты ему рассказала. Зачем? Я не желаю, чтобы кто-то мчался в Испанию и извещал Франса о ребенке.

- Видишь ли, - сказал Фред, - в этом нет нужды, потому что...

- Никто никуда не поедет, - сказала Глория, и Фред фыркнул. - Я имею в виду Испанию.

- Надеюсь. Кого я не хочу видеть, так это Франсиско Мендеса.

- Милая, - мягко упрекнула ее Глория, - это несерьезно.

- Совершенно серьезно.

- Сейчас не лучшее время принимать решения, - вмешался Крис. - Тебе надо обо всем крепко подумать. Не забывай, что ты теперь не одна. - Он поправил воротничок. - Ребенок имеет право знать, кто его отец.

- Послушайте, - устало сказала Лаура, - я знаю, что вы все желаете мне добра, но поймите, я поступила правильно. У тебя, Крис, все было иначе...

- Всегда все бывает иначе, - сердито заметил Поллокс. - Но мужчина должен знать, что он отец. Если женщина отказывает ему в этом праве, он может...

- Ради Бога, перестаньте! - Глория раздраженно взглянула на своего приемного сына. - Не сейчас!

- Да, ты права. - Он вздохнул. - Лаура, извини.

- Не извиняйся, я понимаю: вы беспокоитесь обо мне, но, поверьте, здесь все по-другому.

- Конечно. - Поллокс помедлил, потом наклонился и поцеловал Лауру в лоб. Ты только помни, что мужчины не всегда враги.

- Знаю. - Она улыбнулась и погладила его по руке. - Некоторых можно даже назвать хорошими парнями.

Только не Франсиско Мендеса. Вот уж, кого трудно представить хорошим парнем. И все же Поллокс прав, такой пойдет на все, чтобы получить свое. Если ему понадобится, Франс свернет горы. Но понадобится ли ему она? Вряд ли.

Она вздохнула, и Глория тут же встревоженно посмотрела на дочь.

- Лаура? Дорогая, что с тобой?

- Ничего, все хорошо, правда. - Она улыбнулась матери. - Мне.., немножко больно, вот и все.

- Ну конечно, это естественно. Тебе больно, ты устала, а мы тут читаем лекции вместо того, чтобы дать тебе отдохнуть. - Глория поцеловала ее и повернулась к остальным. - Вот что. Поллокс, организуй нам кофе. Крис, подожди в коридоре. Кэтлин, пойдем поищем доктора...

Когда все, кроме сестры, вышли из палаты, Лаура схватила Патрицию за руку.

- Пэт, обещай, что не станешь ничего предпринимать!

- Ты о чем?

- Сама знаешь. Не вздумай посылать Франсу каких-либо сообщений. И не позволяй другим.

Патриция покраснела.

- Ну вообще-то... Знаешь, когда ты стала звать его, мне показалось...

- Я не звала его, - жестко сказала Лаура. - Никогда!

- Ты только не волнуйся, ладно? Тебе надо выздоравливать, сосредоточься на этом. И подумай о малышке, о том, что надо сделать для нее.

- Хорошо. - Лаура вздохнула. - Так хочу поскорее ее увидеть.

- Послушай, а что если я попрошу принести девочку прямо сейчас?

- Попросишь?

- Конечно. - Патриция обняла сестру. - А ты пока закрой глаза и отдохни.

- О'кей, - сказала Лаура и зевнула.

Дверь неслышно закрылась. Лаура еще раз зевнула, закрыла глаза и отдалась своим мыслям. У нее есть ребенок. Малышка. Как хочется ее увидеть. Похожа ли она на отца?

Франс такой красивый. Глубокие темные глаза. Черные шелковистые волосы. Твердый рот.

А какой он любовник! Сильный, страстный умелый... Она помнила его крепкое горячее тело. Его нежные опытные руки, делавшие то, чего никогда не делал Робин. Она помнила, как закричала и выгнулась под ним, когда он медленно вошел в нее. Такого с ней не случалось прежде. Никогда она не взлетала так высоко, никогда не желала, чтобы ночь длилась вечно, чтобы эти руки не отпускали ее...

Лаура открыла глаза. О чем это она думает! Она родила - вот главное. Секс - последнее, о чем ей нужно сейчас мечтать. Да и не романтизирует ли она случившееся? Франс даже не попытался притвориться, что для него произошедшее имеет какое-то значение. Ушел от нее, словно переспал с дешевой шлюхой, в которую она и превратила себя У нее сдавило горло.

Сейчас это не имеет никакого значения.

Она устала, вот и все. Устала после выпавших на ее долю испытаний. Франс для нее никто. Она получила от него то, что хотела, - забвение в его объятиях. А если воспоминания мучают ее, то это лишь свидетельство ее слабости и уязвимости.

- Лаура?

Она повернула голову - у кровати стоял врач.

- Это вы. - Лаура приподнялась и с надеждой посмотрела на него. - Я хочу увидеть дочь.

- Да? - Он усмехнулся. - Мне так и сказали. Но сначала дайте мне пять минут, чтобы осмотреть вас.

- Пять минут. - Она улыбнулась ему. - И ни секундой больше.

- Обещаю. О'кей, давайте посмотрим. Расслабьтесь... Так, молодец. У вас все просто отлично. Сделайте глубокий вдох. Медленно выдохните. Хорошо. Когда вы нас покинете, вам нужно будет отдохнуть.

- Возьму пару недель отпуска.

- Думаю, понадобится больше. Некоторое время вы будете чувствовать усталость. Вам потребуется чья-то помощь.

- Я сильна, как бык, доктор. Скоро встану на ноги...

- Не сомневаюсь. Но если вы поспешите с этим, то потом пожалеете. А вам надо думать о ребенке. Теперь давайте посмотрим живот - Что-нибудь придумаю. Расскажите мне о малышке. У нее все хорошо?

- Даже лучше, чем ожидалось. Прекрасные легкие и настоящая красавица... Здесь не больно?

- Нет... - Она поморщилась. - Немного.

- Это нормально. У вас все отлично. - Врач выпрямился и улыбнулся ей, убирая в карман стетоскоп. - Помню в каком паническом состоянии вы пришли ко мне в первый раз. Я еще сказал, что у вас все будет хорошо, не забыли? Так и вышло. Теперь вы знаете, что ваша семья с вами, что отец малютки тоже хочет стать частью вашей и ее жизни. Все будет замечательно.

- Да, наверное... - Лаура посмотрела на врача. - Что? Вы путаете меня с кем-то, доктор. Отец моей девочки не знает о моей беременности. И никогда не узнает.

- Ну разумеется, это дело ваше. - Врач заметно смутился. - Так вы хотите увидеть своего ребенка?

- Это было бы чудесно.

- Да.., и еще одно...

- Что?

- Знаете, Лаура, вы, возможно, считаете, что делаете все правильно, но пройдет какое-то время, и вы вдруг поймете, что шли не тем путем.

- Это я уже знаю, доктор, - тихо сказала она.

- Иногда урок приходится повторять... А вот и ваша дочь.

Лаура приподнялась. Врач кивнул ей и направился к двери.

- Спасибо, доктор, - прошептала она, глядя ему вслед. - Малютка моя...

- И моя, - произнес чей-то голос. - По крайней мере, так мне сообщили.

Она перевела взгляд на человека, бережно державшего на руках ее дочь. Это был Франсиско Мендес.

Глава 4

Он все-таки приехал!

Сон стал реальностью. Франс приехал за ней... Нет, не за ней. Лаура поняла это с первого взгляда. Он приехал не ради нее. Тогда зачем? Она не могла этого понять. Если только кто-то из ее родственников не сообщил ему...

- Дорогая, - сказал он.

Тон, каким это было произнесено, полуулыбка, тронувшая его губы, все это превратило сказанное в насмешку.

- Франс... - Она вздохнула. Ей вдруг стало страшно. Глупость, конечно. Чего бояться? Наверное, его вызвал Поллокс. Надо только сказать, что тот не правильно ее понял.

- Похоже, ты удивлена, Лаура?

- Да. А что.., что ты здесь делаешь? Он криво усмехнулся и подошел к кровати.

- Разумеется, я приехал повидать тебя. - Он взглянул на спящую в его руках девочку. - И посмотреть на мою дочь.

Лаура смотрела на девочку.

- Зачем ты взял ее?

- Ну, это же наша дочь? Ты ведь именно это хочешь сказать? - Он снова усмехнулся. - Кто-то из медсестер решил, что отец должен познакомиться со, своим отпрыском. И вот я здесь.

Лаура покраснела.

- Отдай мне мою девочку.

- Конечно, - вежливо сказал он. - Но сначала объясни, почему ты заявила, что ее отец - я?

- Не понимаю, о чем вы говорите. Дайте ее мне, Франс.

Он не стал спорить. Она бережно взяла крохотный сверток, прижала к груди и поцеловала дочь в темные волосики. Франс бесстрастно наблюдал за тем, как Лаура разворачивает розовое одеяло, трогает каждый пальчик малышки, гладит маленькие ручки и ножки. По щекам матери скатились слезинки.

- Моя девочка, - прошептала она и снова поцеловала ребенка.

Прямо мадонна, подумал Франс, глядя, как Лаура заворачивает дочку в одеяло. Вот только мадонны не спят с незнакомцами и не отказывают мужчине в праве быть отцом, если, конечно, он действительно отец.

Он мог согласиться с тем, что некоторые женщины относятся к сексу с небрежностью мужчины. Мир изменился, и Англия, к сожалению, тоже. Очевидно, Лаура Крэнстон из нового поколения женщин. Поваляться в постели с незнакомцем, получить удовольствие и не думать больше ни о чем - будто выпила с ним чашку кофе, а не отдала ему свое тело.

Франс подтянул стул, развернул его и уселся, положив руки на спинку. Он лишь не мог понять, почему его так беспокоит ее распущенность и почему именно его она решила назвать отцом ребенка.

Девочка зашевелилась и запищала.

- Тише, - милая, - прошептала Лаура.

Если бы - если бы! - ребенок был его, то, конечно, он беспокоился бы из-за того, что девочку станет растить женщина с весьма сомнительными моральными принципами. А ведь смотришь на нее, и можно подумать, что у этой женщины вполне нормальные моральные инстинкты. Франс покачал головой. Или весь этот спектакль разыгрывается ради него?

Он богат. Женщин это всегда привлекало. Может, и эта интересуется его деньгами? У нее состоятельный отчим, но, судя по всему, старик не содержит ее, иначе ей не пришлось бы работать. От ее сестры он уже знал, что Лаура консультант по инвестициям. Она очень много работает, сказала о ней Патриция.

Ребенок - если он по глупости поверит ей на слово и признает его своим может резко изменить всю ее жизнь. Но коли ее план заключается именно в этом, то почему она держала в секрете свою беременность?

Возможно, понимала, что при попытке заманить его в ловушку отцовства он просто рассмеется ей в лицо. Что ж, судьба подыграла ей. Мужчину легче убедить в его отцовстве, если женщина находится при смерти.

Боже, как он устал за этот день! Бесчисленные чашки кофе. Злость. Смятение. Немного поспать удалось только в комнате ожидания уже здесь, в родильном доме. А потом он ходил взад и вперед по коридору, снова и снова говоря себе, что надо повернуться и уйти. Но так и не ушел.

Что я делаю здесь? - спрашивал себя Франс. Почему откликнулся на отчаянный телефонный звонок Патриции, сообщившей, что ее сестра рожает и что положение очень серьезное?

- Сеньора, - холодно сказал он тогда Патриции, - меня это не интересует. Сообщите ее любовнику. Тому, от которого у нее ребенок.

- У нее ребенок от вас.

- Это... - Он хотел сказать "невозможно", но осекся. В ту ночь ему было не до презерватива, а спросить у Лауры, предохраняется ли она, он не успел. Желание овладеть ею охватило его так стремительно, что всякая логика оказалась забытой.

- Моя сестра отказалась назвать нам имя отца ребенка. - Голос Патриции дрогнул.

- А сейчас... - он усмехнулся, стараясь обдумать эту информацию, - сейчас вдруг решила поделиться секретом? Очень кстати. - Патриция расплакалась. Франс говорил себе, что рыдания не должны повлиять на его решение, но они рвали ему душу, и в конце концов он закрыл глаза и сделал короткий вдох. Рассказывайте, - коротко бросил он в трубку.

Она рассказала ему все. О долгих, мучительных часах ожидания, о решении врача ускорить роды, о том, что в конце что-то пошло не так.

- У нее сильное кровотечение, - шептала Патриция. - Наверное, она поняла, что.., что может не.., не выжить.., и, придя на минуту в сознание, схватила меня за руку и позвала вас.

Франс заерзал в кресле. Потом положил трубку, отдал инструкции по дому и отправился в путешествие, которое могло в корне изменить его жизнь. А что еще делать, вдруг ребенок действительно его? Он летел к Лауре из-за ребенка. Только из-за ребенка, к ней самой это не имело никакого отношения. Только так может поступить человек, не знавший своего отца.

За время полета он все обдумал. Провести тесты на отцовство - здесь его не проведешь. Но если ребенок все же его...

Резко поднявшись со стула, Франс сунул руки в карманы и устремил пытливый взгляд на женщину, с которой провел самый страстный в своей жизни час. Перед ним была уже не изысканно одетая, элегантная красавица, встретившаяся ему в тот вечер. Бледное, без макияжа лицо.., круги под глазами.., спутанные волосы.., полоска белой больничной рубашки, видневшаяся из-под одеяла. Какая она хрупкая, ранимая...

Но к делу это не относится. Она всегда будет женщиной, из-за которой мужчины теряют рассудок, как это случилось с ним. Это же надо - секс без предохранения! Раньше он не допускал таких глупостей, а теперь за это приходится расплачиваться. Если, конечно, она говорит правду и эта девочка его дочь...

Франс взглянул на ребенка. Красивая. Темные, темнее, чем у матери, волосы, широко расставленные, закрытые сейчас глаза, маленький прямой носик. Но, возможно, примерно так выглядят все дети. Он знал о них мало. И делал все, чтобы не оставлять подобных следов интимных связей. Такую бы осторожность его отцу...

Он глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через нос, приказав себе не думать об этом. По его глубокому убеждению, отцом девочки был тот самый любовник, призрачное присутствие которого так остро ощущалось в ту ночь.

Дверь распахнулась. Вошедшая медсестра одарила Франса профессиональной улыбкой.

- Привет, папочка, - бросил она на ходу. Франс открыл было рот, но, подумав, только кивнул.

- И мамочка. - Женщина остановилась у кровати. - Ну, как мы себя чувствуем?

- Отлично, - чуть дрожащим голосом ответила Лаура, и Франс, взглянув на нее, только теперь заметил пятна болезненного румянца у нее на скулах.

Медсестра, похоже, тоже обратила на это внимание.

- Ага. - Она взяла ребенка у Лауры и повернулась к Франсу. - Вы не подержите дочурку, сэр?

- Нет, - быстро вмешалась Лаура, - я... Франс взял девочку, а медсестра удержала собравшуюся было подняться мать.

- Давайте проверим пульс... Хорошо. А теперь температуру.

- Она больна? - коротко спросил Франс.

- Нет, нет, ваша жена в полном порядке.

- Она мне... - Он откашлялся. Кому какое дело до их отношений? - Возможно, она устала после.., всего этого.

- Ммм. - Медсестра взглянула на градусник, еще раз улыбнулась и натянула Лауре одеяло чуть ли не до подбородка. - Нам надо хорошенько отдохнуть, если мы собираемся домой через несколько дней.

- Несколько дней? - Лаура облизала пересохшие губы. - Так долго? Мне бы хотелось уйти отсюда как можно быстрее.

- Здесь вам легче набраться сил, дорогая. Дома малышка не даст вам поспать. В лучшем случае вашей будет половина ночи.

- Всего половина? - Лаура улыбнулась и зевнула.

- Конечно. - Медсестра забрала ребенка у Франса. - Не сомневаюсь, что ваш супруг возьмет вторую половину на себя. Да, папочка?

- Разумеется, - сдержанно ответил Франс, думая о том, сколько времени займет тестирование.

Оказалось, что немного.

- Всего пару дней, - сказал доктор так равнодушно, словно все новоиспеченные отцы задавали ему этот вопрос. - И даже меньше, если вы заплатите за срочность.

Он был готов заплатить. Требовалось лишь согласие Лауры. Франс подождал, пока ее семья ушла на ланч, и постучал в дверь.

- Да?

Франс вошел в палату и быстро направился к кровати.

- Нам надо поговорить... - начал он и замолчал, увидев, что Лаура кормит ребенка грудью.

- Простите. - Он отвернулся, откашлялся и постарался взять себя в руки. Сердце стучало так, словно ему только что пришлось пробежать миль пять. - Я вернусь, когда... В общем, я еще зайду.

Прислонясь в ожидании к стене, Франс пытался ни о чем не думать. Бесполезно: память снова и снова возвращала его к той ночи. Перед глазами вставало ее тело, в ушах звенели ее стоны... Ему отчаянно захотелось курить, хотя он уже несколько лет не держал во рту сигареты.

Наконец мимо проследовала медсестра, вошла в палату и почти тут же вышла с ребенком на руках. Франс расправил плечи и толкнул дверь. Лаура сидела, укрывшись одеялом. Что ж, нечего тратить время по пустякам.

- Я договорился пройти тест на отцовство. Это будет завтра утром.

- Тест?

- Да. Для подтверждения того, что я отец. Она вспыхнула.

- Мне не нужны никакие тесты.

- Нужны. Не думаете же вы, что я так просто возьму на себя определенные обязательства?

Почему ее так задели его слова? Она не хотела от него ничего.

- Вы правы. Я так не думаю.

- Не бойтесь, процедура безболезненная. Немного крови для анализа, и все.

- Черт возьми! Вы думаете, я поэтому? - Она вздохнула. - Я не боюсь теста:..

- Хорошо. Тогда я скажу...

- Но я не собираюсь его проходить. В установлении отцовства нет никакой необходимости.

- Есть, если вы надеетесь, что я признаю ребенка своим.

- А я и не надеюсь. Вы еще этого не поняли?

- Но вы же послали за мной, Лаура.

- Я не посылала. Патриция подумала, что я.., назвала ваше имя... Неважно... Как бы там ни было, я вас не вызывала.

Боже, какая она спокойная, какая уравновешенная! Говорит так, словно заслужила награду. Но если ребенок действительно его, то почему она не послала за ним? Какая женщина захочет разлучать ребенка с отцом?

Ладно, если она такая сдержанная, он тоже постарается не кипятиться.

- И все же я здесь. И намерен выяснить, правда ли то, что вы утверждаете.

- Я ничего не утверждаю.

- Вы хотите сказать, что ребенок не мой? Лаура посмотрела на него. Солгать так легко, но дочери нужно будет узнать правду о своем рождении.

- Ребенок мой, - тихо сказала она. - Я ее выносила. Я ее родила.

- Прекрасная речь. К сожалению, вы так и не ответили на мой вопрос.

- А вы мне поверите? - Она откинулась на подушки. - Уходите. - Голос звучал устало. - Мне от вас ничего не нужно.

Франс скрестил руки на груди и, прищурившись, посмотрел на нее.

- Даже ежемесячного чека на содержание ребенка?

- Разве я попросила у вас хотя бы пенни?

- А с какой стати? Вы даже не сказали мне, что беременны. - Он криво усмехнулся. - Или думали произвести на меня впечатление не животом, а ребенком?

Лаура отбросила одеяло. Франс протянул руку, чтобы удержать ее, но не успел.

- Не прикасайтесь ко мне! - На стуле висел белый халат, и она, набросив его на плечи, встала с кровати. - Мне не нужна от вас никакая помощь, сеньор. Я вполне способна сама о себе позаботиться. Могу вставать. Могу ходить. Могу делать все, что захочу. А сейчас я хочу только одного - чтобы вы убрались отсюда к черту!

- Вы можете хотеть что угодно. А я сделаю то, что должен. Если ребенок окажется моим, я поступлю так, как сочту нужным.

- Если ребенок окажется... - Лаура рассмеялась, скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на него. - Давайте упростим все, Франс. Вы считаете, что девочка не ваша дочь? Хорошо. Пусть будет так.

Он ждал этих слов, но какой от них толк, если она бросила их ему, как бросают объедки?

- Ваша история меняется от минуты к минуте. - Он тоже сложил руки на груди. - Я прилетел сюда не для того, чтобы мной играли. И намерен получить результаты теста.

Боже, подумала Лаура, сколько же еще мне терпеть это издевательство? Она презирала Франсиско Мендеса. Его самомнение, самоуверенность, высокомерие. Он явно думает, что мир вращается вокруг него.

Неужели она и впрямь мечтала о нем? Нет, ей всего лишь снился секс, и причина в том, что тогда, в ту ночь, она впервые после разрыва с Робином почувствовала себя женщиной.

Да, пусть он снился ей. Пусть она думала о нем. Но теперь все кончено. Столкнувшись с ним снова лицом к лицу, услышав его обвинения во лжи, увидев, как он старательно ищет способ избежать ответственности за собственную плоть и кровь, Лаура получила доказательство того, что была права, решив ни о чем ему не сообщать. И чем скорее он исчезнет из их жизни, ее и дочери, тем лучше.

- Вы слышали, что я сказал? Я настаиваю на проведении теста. Это мое право. - Он взял ее за плечи.

- Право? Ваше право? - Лаура рассмеялась и отступила на шаг. - У вас нет прав. Вбейте это себе в голову.

- Ваша семья с вами не согласится.

- Моя семья не принимает решения за меня.

- А что вы скажете дочери, когда она вырастет? Что человек, которого вы назвали ее отцом, пришел просить доказательства отцовства, а вы ему отказали?

- Скажу, - холодно ответила Лаура, - что ей лучше не знать вас. Он прищурился.

- Упрашивать вас я не собираюсь. Предпочел бы, конечно, сделать все спокойно и тихо, но если вы откажетесь...

- Я уже отказалась. Вы просто не хотите принимать мое "нет" за ответ.

- Любой судья подтвердит, что у меня есть право на тест. - Он кивнул в сторону телефона. - Если не верите, позвоните сводному брату, он же прокурор.

Она смотрела на него долго-долго. Потом села на край кровати.

- Зачем вам это нужно?

- Я уже сказал: хочу, чтобы все было так, как положено. Если ребенок мой, я хочу для нее достойного воспитания. Вы считаете возможным отказать ей в этом?

- Я не отказываю ей ни в чем. Я отказываю вам.

Франс почувствовал, что теряет терпение.

- У вас нет выбора. Разговор окончен. Я не прошу, а требую, чтобы вы прошли тестирование.

- Может быть там, где вы живете, такой подход решает все проблемы, но здесь многое иначе. - Лаура поднялась и шагнула к нему. Лицо у нее горело, глаза метали молнии. - Убирайтесь! - Он не пошевелился, и она ткнула пальцем ему в грудь. - Убирайтесь, черт бы вас побрал! Вон!

Франс схватил ее за руку.

- Не тычьте в меня пальцем, сеньора. Я этого не люблю.

- А я не люблю, когда мной командуют!

- У меня на родине, - мрачно сказал Франс, - женщины знают свое место.

- О, вот уж конечно! Открывать рот только тогда, когда с тобой заговорят. Держаться в двух шагах позади своего хозяина и господина. А ночью быть послушной в постели!

- Послушной - да, - негромко, но с угрозой сказал он, - но не в постели.

Внезапно пространство, разделявшее их, словно превратилось в напряженное электрическое поле. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом он отпустил ее руку и сделал шаг назад.

- Я прилетел сюда, потому что думал, будто вы действительно позвали меня, - твердо сказал Франс.

- А если бы и позвала? - От его взгляда у нее забилось сердце. Осознание того, что он так на нее влияет, еще сильнее разожгло ее злость. - Что тогда?

А действительно, что? Он вспомнил, как выронил трубку телефона, как бросился во двор, чтобы распорядиться приготовить машину...

- В любом случае я сделал бы то же самое, что делаю сейчас, - потребовал ответа.

- Вы получили ответ. А то, что вам он не по вкусу, - ваша проблема.

- Почему вы не связались со мной, когда узнали, что беременны?

- Ради чего? Неужели вы поверили бы мне больше, чем сейчас? - Ее глаза вызывающе блеснули. - Я для вас ничто, Франс, и вы для меня ничто. Оставим все как есть.

- Если у нас общий ребенок, то многое меняется.

Может быть, он прав? В глубине души она понимала, что в его словах есть доля истины.

- Да, признаюсь, я подумывала об этом, но...

- Но?

- Но.. - Лаура заколебалась, вспомнив, какой испытала шок, когда узнала о беременности. В первый момент она потянулась за телефоном и, лишь взяв трубку, осознала, что нельзя звонить человеку, которого она не знает, который живет за сотни миль от нее, который давно уже забыл про нее. Нельзя говорить ему, что у нее от него будет ребенок - Но потом передумала, - сказала она, пожав плечами. - Мы с вами чужие друг другу. Я не могла обратиться к вам за помощью Чужие... - холодно повторил Франс. - Однако мы сошлись и.., вот. Неужели вы хотите, чтобы я этому поверил?

- Это правда.

- Да? - Он отошел к окну и прислонился к стене. - Все покажет тест.

Лаура снова опустилась на кровать, убрала волосы с лица. Если бы только он не приехал! Если бы Патриция не позвонила ему! Ей не хотелось, чтобы он был здесь. Жизнь повернулась так, что поначалу испугала ее, но потом она смирилась с этой переменой. Почувствовав в себе первые признаки другой жизни, она с радостью приняла ее. Смотрела в будущее, планировала... И вот он явился и все перевернул. Но он прав: ребенок имеет право знать правду. На этот раз эгоистична она, а не он. Лаура подняла голову.

- Хорошо, - тихо сказала она. - Я пройду тестирование.

Он кивнул, но его лицо не отразило никаких эмоций.

- Я пройду его, потому что моя девочка имеет право знать имя отца, и я не смогу обманывать ее в этом.

- Конечно. - Франс иронично хмыкнул. - Вы ведь женщина привыкшая к свободе, а тут в вашей жизни появился незапланированный ребенок. Какая уж тут свободная жизнь, если нужно дни и ночи сидеть дома, качая колыбель? - Он усмехнулся, обнажив зубы. - Мы оба знаем, что я могу все это изменить.

Лаура откинулась на подушку. Полы халата разошлись, и его взгляд упал на полные, налитые молоком груди. Она хотела поправить халат, но почему-то решила не уступать ему даже в этом.

- Вы ошибаетесь. Ошибаетесь во всем.

- Неужели? - Франс сунул руки в карманы и медленно подошел к кровати. - И в чем же я не прав?

- Я не живу той жизнью, которую вы себе представляете. У меня есть работа. Успешная карьера. Я хорошо зарабатываю.

- У вас была карьера. Теперь вы - мать.

- И что?

- Вашей карьере пришел конец. Лаура рассмеялась. Ей действительно стало смешно, и у нее сразу улучшилось настроение.

- Извините, но, похоже, вы отстали от времени. Женщины работают и растят детей одновременно. Для вас это, конечно, новость, но...

- Те, кто вынужден, делают так. Те, у кого есть выбор, поступают иначе.

- Тогда мне повезло - у меня есть выбор.

- Как вы самоуверенны! - Он остановился у кровати. - Но ведь вы вообще уверены во всем. Например, в том, что касается ребенка.

- Мы же все уже решили, - устало сказала она. - Я согласна пройти тест.

- Я был с вами всего один раз. Каковы шансы на то, что вы забеременели именно от меня? Вы перескочили ко мне из чужой постели. Обещаю, вы еще пожалеете, если это ребенок вашего любовника, а вы хотите повесить его на меня.

- Я вас ненавижу, - прошептала Лаура. К глазам подступили слезы, и она смахнула их ладонью. - Будьте вы прокляты, Франс, я вас ненавижу!

- В ту ночь вы говорили другое, - холодно заметил Франс.

Он наклонился и поцеловал ее в губы, ухватив за волосы, чтобы она не отвернулась. Лаура издала какой-то звук, означавший то ли протест, то ли капитуляцию. От этого полустона-полукрика у него забурлила кровь, и он отстранился, ненавидя себя, ненавидя ее, ненавидя тот жестокий поворот судьбы, который свел их вместе.

- Вы.., вы скотина! Ублюдок!

Он хотел сказать ей, что так и есть на самом деле, что он именно то, чем она его назвала, и прилетел только для того, чтобы ребенок - если это его ребенок - получил, в отличие от него самого, фамилию отца, но.., промолчал. Ей ни к чему знать такие вещи.

- Я выносила ее, - дрожащим голосом сказала Лаура, - я дала ей жизнь, чуть не умерев при этом. И я буду определять ее жизнь. А вам лучше...

- Мы из разных миров. В вашем мораль - это игра. В моем женщины знают свое место. Мужчины руководят домом, определяют жизнь семьи, направляют женщин.

- Бедняжки!

Он невесело рассмеялся.

- Думайте как хотите. Но если результаты теста докажут, что я ее отец, вы узнаете, в чем преимущества такой жизни. Послушным женщинам не о чем беспокоиться. О таких хорошо заботятся.

- Мой сосед так же заботится о своей кошке, но ни одна из знакомых мне женщин не захочет поменяться с ней местами.

- Что ж, это прекрасная аналогия. Кошка знает свое место, учится подчиняться простым командам и не гулять сама по себе. За это ей полагается награда - ее гладят и кормят.

- Не знаю как у вас на родине, а у нас, в Англии, то, что нравится кошкам, не всегда нравится людям. Полагаю, нам не о чем больше разговаривать. Прошу вас удалиться. Я устала, а кроме того, сейчас вернутся мои родные.

- Я знаком с вашими родными и не собираюсь прятаться от них. Но сейчас я вас оставляю. Советую поразмыслить о том, что я вам сказал. Вы поплатитесь, если решили сыграть со мной. Мне не нравятся такие женщины. - Он усмехнулся. Но не могу не признать, что у вас есть кое-какие достоинства.

- Как вы смеете! - вспыхнула Лаура. - Убирайтесь отсюда и не приходите больше! Запомните, я не желаю вас видеть!

- Увидимся завтра. Не забудьте, что вам нужно пройти тестирование. Если девочка моя, - Франс нахмурился, - я сам буду решать ее судьбу.

Он повернулся и направился к выходу из палаты, но, дойдя до двери, оглянулся и пристально посмотрел на Лауру. Она, конечно, изменилась, но не настолько, чтобы не волновать его как мужчину. Что ж, завтра все прояснится. Франс кивнул и вышел.

Лаура осталась одна. Она устало закрыла глаза и попыталась успокоиться и привести мысли в порядок. Что делать? Надо обстоятельно поговорить с Фредом или Крисом. Узнать, что гласит в подобных случаях закон, каковы ее права, на что может претендовать Франс. Франс... Господи, ну зачем только Патриция вызвала его! Хотя, если попробовать стать на его точку зрения... К черту! За все эти месяцы он ни разу не вспомнил о ней, а примчался только потому, что испугался за свои деньги. Ей не нужен муж, который...

В палату вошла медсестра с подносом в руках.

- Ваш муж уже ушел? Очень симпатичный мужчина. Он, наверное, очень вас любит. Такой сильный, мужественный.

Раздраженно посмотрев на нее, Лаура спросила:

- Когда я снова увижу своего ребенка?

- Часа через два, полагаю. Малышка в полном порядке, а вот вам нужно отдохнуть. Я предупредила ваших родных, они навестят вас попозже. А пока примите вот это... - Женщина подала ей стакан с какой-то жидкостью. - Доктор зайдет к вам около пяти. И постарайтесь заснуть. - Медсестра улыбнулась и взглянула на часы - Если вам что-нибудь понадобится, нажмите на кнопку, хорошо?

Лаура кивнула. Злость на Франса прошла, сменившись усталостью. Она вдруг почувствовала, что проголодалась, но все же решила сначала немного вздремнуть. Поспать, а потом уже постараться составить план действий. Она снова закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.

Ей снился Робин. То есть она знала, что это Робин, хотя выглядел он как-то непривычно: высокий, в белом смокинге, смуглый. Они сидели с ним в ее гостиной и пили шампанское. Лауре хотелось спросить, зачем он пришел, где Шейла, но ей было хорошо с ним и портить вечер она не решилась. Нам нужно лучше узнать друг друга, сказал Робин, ведь мы скоро поженимся. Лаура, как ни странно, ничуть этому не удивилась, а, наоборот, почувствовала умиротворенность, словно всю жизнь только и ждала этого. Робин поставил бокал с шампанским на столик и потянулся к ней. Крепкие, с густыми черными волосами руки притянули ее к нему. Его губы были совсем рядом. Лаура улыбнулась. "Кошки любят, когда их ласкают, - почему-то сказала она. - Будь нежным со мной, Робин, и я всегда буду любить тебя".

Его пальцы коснулись ее щеки, и Лаура ощутила запах, странный, необычный и волнующий. В следующий момент их губы слились в жарком поцелуе и...

- Франс, - прошептала Лаура и открыла глаза.

В палате никого не было. За окном уже начинало темнеть. Она подняла руку и только тут вспомнила, что часов у нее нет. Сколько же времени? А дочь? Что, если девочка осталась некормленной? Черт бы побрал этот дурацкий сон!

Покачав головой, Лаура приподнялась, взяла с тумбочки стакан с водой и немного попила. Ты теперь мать, напомнила она себе. Теперь у тебя куча обязанностей. Она улыбнулась и нажала кнопку.

Глава 5

Весь следующий день пролетел как один миг.

Утром Лаура в первую очередь попросила принести ей дочку.

- Миссис Крэнстон, девочка сейчас спит, - объяснила медсестра. - Вы увидите ее сразу после того, как она проснется. Не волнуйтесь. А сейчас вам надо подкрепиться самой. Сил вам понадобится много, так что поешьте как следует.

Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. Завтрак она проглотила на удивление быстро и тут же почувствовала себя бодрее. Потом Лаура прилегла, но почти сразу же попросила дать ей зеркало. Медсестра улыбнулась.

- Ну, значит, все в порядке. Вы прекрасно перенесли роды, хотя и немало помучились. А ваш муж уже здесь и хочет вас увидеть. - Не дождавшись ответа Лауры, она направилась к двери. - Я зайду минут через пять, вам нужно измерить температуру.

Франс здесь? Интересно, зачем он явился так рано? Ах да, им же нужно пройти сегодня тест. Она прекрасно знала, что результат может быть только один, но пусть и он убедится. В конце концов, мужчина тоже имеет право знать, что у него есть ребенок. А потом они спокойно обо всем договорятся. Главное держать себя в руках, не давать волю чувствам и не терять головы. Франс поймет, что проблема имеет только одно решение.

Услышав, как открылась дверь, Лаура подняла голову и в ту же секунду забыла обо всех своих благих намерениях.

- Доброе утро, Лаура, - сказал Франс, несколькими шагами пересекая палату. - Вы выглядите сегодня намного лучше. Я пришел...

- Я знаю, зачем вы пришли, - холодно перебила она. - Полагаю, вам следует дождаться результатов тестирования, а потом мы сможем поговорить. Хотя я не вижу в этом особой необходимости. Мое мнение вам известно, и за ночь оно не изменилось.

Он усмехнулся и покачал головой. На нем был серый костюм и голубая рубашка, черные туфли сияли блеском, а лицо дышало свежестью. Только покрасневшие глаза говорили о том, что выспаться Франсу не удалось.

- Решили встретить меня огнем из всех орудий? Напрасно. Советую поберечь силы. Мне сказали, что девочку скоро принесут и что она провела ночь достаточно спокойно.

- А вам-то какое дело? Вы же не верите, что ребенок ваш.

Лаура знала, что ведет себя глупо, но остановиться не могла. Ее раздражало в нем все - самоуверенность, решительность, насмешливый тон, дерзость и даже то, что он потрясающе красив. Ей вспомнилась та давняя ночь, тот час, когда они, позабыв обо всем, предавались любви... Нет, не любви - сексу. Обычное дело. Встретились и разошлись. Точнее, ушел он, а она осталась одна, просидев до утра, проплакав... И вот теперь он явился, отдохнувший, принявший душ, позавтракавший. Явился, чтобы отстаивать свои права. Наверное, уже успел получить необходимые консультации у юристов.

- Не будем спорить. - Франс примиряюще поднял руку. - Если результат окажется отрицательным, я не стану ничего предпринимать. - Он отвернулся к окну. - Возможно, вы просто ошиблись. У меня много дел дома, и мне надо поскорее вернуться. Кстати, я виделся вчера вечером с мужем вашей сестры, Крисом.

- Вот как? - Лаура решила воспользоваться тем, что он стоит к ней спиной, и накинуть халат. - И как прошла встреча? Убедили Криса в том, что я падшая женщина? Или решали свои коммерческие проблемы?

Франс обернулся. И как раз вовремя - Лаура пыталась просунуть руку в рукав халата, и рубашка сползла с одного плеча, обнажив верх груди. У него заколотилось сердце. Ему вдруг нестерпимо захотелось броситься к ней, сжать ее в своих объятиях, прильнуть губами к этой бледной, с голубыми прожилками вен коже... Он стиснул зубы, сдерживая стон, и закрыл глаза.

- Так что? - спросила Лаура, справившись наконец с халатом. Она подняла голову и с удивлением обнаружила, что Франс стоит с закрытыми глазами и каким-то неестественно застывшим лицом. - Что это с вами?

Он покачал головой и открыл глаза.

- Ничего. А с Крисом нам было что обсудить. У нас есть общие интересы. Франс хмыкнул. - А теперь, не исключено, появятся и новые.

Лаура не успела ответить - дверь открылась, и в палату вошла нянечка с ребенком на руках.

- Что он тебе сказал?

Патриция села в машину мужа и сразу спросила его о том, что ее сейчас больше всего интересовало, - о беседе Криса с Франсиско Мендесом. Вечером она рано уснула, и супруг, вернувшийся домой позже обычного, не стал ее будить.

- Ничего особенного. Мы говорили в основном о делах. - Крис включил мотор и улыбнулся, вспомнив, каким озабоченным выглядел его испанский друг. Понимаешь, сегодня они собираются сами обсудить свои планы, а уже потом поделятся с нами.

- Бедная Лора. Сначала получила такой удар от Робина, а теперь эти проблемы с Франсом. Ты знаешь, она ведь так и не рассказала мне о том, что у них роман. - Патриция недовольно шмыгнула носом. - Почему он не приехал заранее? Почему Лора была против того, чтобы я ему позвонила?

- Милая, женщины не всегда ведут себя разумно, - ответил Крис и тут же, спохватившись, поспешил добавить:

- Впрочем, и мужчины тоже.

- Как ты полагаешь, он увезет ее в Испанию? - Нелегкие годы детства очень сблизили сестер. Теперь, когда Патриция вышла замуж за любимого человека, имевшего к тому же все возможности заботиться о жене, судьба Лауры особенно беспокоила ее. Кроме того, она чувствовала свою ответственность за то положение, в котором оказалась сестра. Ведь с Франсиско Мендесом Лаура познакомилась не без ее участия. - Расскажи мне о нем.

Крис пожал плечами.

- Мы знаем друг друга лет пять. Познакомились здесь, в Англии. Франсиско живет недалеко от Севильи. У него прекрасная вилла, которую можно назвать и крупной фермой. Он разводит лошадей, занимается инвестициями. В Англию приезжал для переговоров по закупке сельскохозяйственных машин.

- Он живет один? - нетерпеливо спросила Патриция. - Ну ты понимаешь, что я имею в виду. Такой состоятельный и красивый мужчина не может обходиться без.., без...

- Ты хочешь знать, есть ли у него любовница? - Крис посмотрел в зеркало заднего обзора и свернул налево. - Насколько мне известно, несколько лет назад он собирался жениться, но потом что-то не сложилось. По-моему, сейчас у него никого нет.

Крис припарковал машину и помог жене выйти. Патриция огляделась и сразу же заметила автомобиль Фреда Осгуда.

- Посмотри-ка, мама уже здесь.

- Глория очень переживает, - заметил Крис, - а Фред может дать дельный совет, он ведь юрист.

- Что ты хочешь этим сказать? - Патриция внимательно посмотрела на мужа. У Лауры могут быть проблемы?

- Давай сначала поговорим с самой Лаурой, а потом уже займемся ее проблемами, если она того пожелает.

Патриции такая позиция мужа не очень понравилась, но, зная по опыту, что тот почти всегда бывает прав, она лишь вздохнула и направилась к входу в невысокое здание больницы.

- Дорогая, ты должна мне обо всем рассказать. Сейчас тебе как никогда нужны поддержка и совет.

Глория с сочувствием посмотрела на дочь, только что закончившую кормить ребенка. Ее жизнь с первым мужем не заладилась с самого начала и теперь, вспоминая те, уже далекие годы постоянной нужды, тревог и неуверенности, она с ужасом думала, что сталось бы с нею и дочерьми, если бы в какой-то момент в ее жизни не появился Фред Осгуд. Решительный, сильный, крепко стоящий на ногах, он, как ей казалось, в одночасье решил все проблемы, затянувшиеся в прочный узел и грозившие лечь тяжким бременем на ее детей.

- Мама, у меня все в порядке. Я иду на поправку, девочка здорова. Скоро мы с ней выйдем отсюда. - Лаура понимала, что мать ждет от нее другого, но чем еще она могла успокоить Глорию? - Пожалуйста, не волнуйся за меня.

Глория посмотрела на мужа. Тот понимающе кивнул и приблизился к кровати.

- Лаура, я так понял, что ты хочешь поговорить со мной?

- Да, Фред. - Она приподнялась на локтях, и Глория поправила ей подушку. Спасибо, мама. Я хотела бы проконсультироваться... - Лаура вздохнула.

- Я оставлю вас ненадолго. Улыбнувшись сначала дочери, а потом мужу, Глория вышла из палаты.

Сдав кровь на анализ, Франс направился на больничную автостоянку, где оставил взятую напрокат машину. Черт бы побрал этих англичан с их левосторонним движением, думал он. Черт бы побрал Лауру Крэнстон с ее упрямством и непонятной игрой, в которую она втянула его. Ему не нравились такого рода сложности, рожденные эмоциями, не поддающиеся логическому разрешению. Отношения между мужчиной и женщиной достаточно просты. Каждый берет на себя определенную долю ответственности и получает определенную долю удовольствия и комфорта. Мужчина зарабатывает деньги, обеспечивает семью, руководит домом. Женщина растит детей и создает атмосферу уюта. Эти правила существуют давно, и менять их нет необходимости.

Он остановился у небольшого сквера, где договорился встретиться со знакомым юристом, выключил двигатель и взглянул на часы. До встречи оставалось еще минут пятнадцать.

После размолвки с Кончитой его жизнь текла размеренно и спокойно. Конечно, у него были женщины, но он всегда умело обрывал связь при первых тревожных сигналах о том, что интрижка может перерасти в прочный роман. Ему удавалось делать этот разрыв безболезненным - так по крайней мере он считал, - а возможный дискомфорт дам компенсировать разумной щедростью.

Сейчас, впервые за несколько лет, Франс испытывал непривычное и потому неприятное раздражение. Его раздражала Англия, Лаура и он сам. Что ж, завтра утром, когда результат теста будет уже известен, он поговорит с этой гордячкой. Но к разговору нужно подготовиться. Если ребенок его, он должен знать свои права. Франс вышел из машины и зашагал к скверу.

Долгий разговор с матерью и сестрой, в котором участвовали и Фред с Крисом, отнял у Лауры много сил. Но зато кое-что прояснилось. В частности, Фред дал ей понять, что отец ребенка согласно закону имеет значительные права, и для отказа в них нужны очень серьезные основания...

В палату вошла няня.

- Миссис Крэнстон, как вы себя чувствуете?

- Спасибо, хорошо.

- Тогда я принесу вам девочку?

Лаура кивнула.

Вскоре ребенок уже лежал у нее на руках. Девочка была спокойна и после того, как Лаура покормила ее грудью, сразу уснула. Глядя на умиротворенное личико дочери с крохотным носиком и розовыми губками, Лаура думала о том, какая огромная ответственность свалилась на нее. Конечно, у нее хватит средств, чтобы обеспечить девочке достойную жизнь, но каково ей будет без отца? Что она ответит дочери, когда та начнет задавать вопросы? Что ее отец негодяй? Что он бросил их? Что между ее родителями никогда ничего не было, кроме одного-единственного часа близости? Ах, Франс, Франс!..

Но он же бросил тебя, тут же напомнила она себе. Ушел, получив свое. И теперь не время для сожалений и колебаний.

- Мисс Крэнстон? - Лаура повернулась к двери. Врач тихо, чтобы не разбудить ребенка, подошел к кровати и опустился на стул. - Лаура, полагаю, что мы сможем выписать вас в самое ближайшее время. Сейчас девочку заберут, а я хотел бы осмотреть вас еще раз...

У двери палаты Франс помедлил, зная, что разговор предстоит нелегкий. Но как бы там ни было, он обязан пройти через все это и достичь результата. После разговора с юристом, после долгой и не во всем приятной беседы с матерью Лауры, после встречи с врачом он выработал необходимую тактику. Возможно, кому-то его методы убеждения пришлись бы не по душе, но мир суров, и успех сопутствует лишь тому, кто умеет концентрировать все силы на достижении цели в нужный момент.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в палату.

- Франс? - Лаура выжидающе посмотрела на него. - Я не ждала вас так рано.

- Мне только что сообщили результаты теста. Вы оказались правы, я действительно ее отец. - Он знал, что должен взять инициативу и не отвлекаться на то, что не имеет отношения к делу. - Нам нужно обсудить ситуацию.

- По-моему, вам известно мое мнение. - Лаура положила руки на одеяло, стараясь быть абсолютно спокойной.

- Извините, дорогая, но обстоятельства изменились. - Франс опустился на стул и пристально посмотрел на мать своей дочери. Собранная, внешне спокойная. На лице почти никаких следов усталости. Темные шелковистые волосы зачесаны назад и перехвачены резинкой. Никакой косметики. - С вашего разрешения, я изложу вам свое видение решения нашей проблемы.

Она молча кивнула.

- Как только вам позволят уйти отсюда, мы регистрируем брак и затем все втроем улетаем в Испанию. У меня достаточно удобный дом, чтобы разместить в нем нашу семью. Вы ни в чем не будете нуждаться и...

- Почему вы решили, что я соглашусь выйти за вас замуж и переехать в ваш дом? Почему вы решили, что можете вырвать меня из моего мира и перенести в свой? Почему вы решили, что у вас есть право решать все за меня?

- Так будет лучше для всех. - Франс знал, что его ждет, и был заранее готов к такой атаке. - Я могу создать для вас и дочери гораздо лучшие условия, чем это в состоянии сделать вы одна. Давайте не ссориться, Лаура, - Он взял ее за руку и тихонько сжал тонкие бледные пальцы. - Я разговаривал с вашей матерью и, надеюсь, убедил ее в правильности такого шага.

- Моя мать здесь совершенно ни при чем, я уже вполне взрослая, чтобы...

- Не перебивайте меня. - Франс помотал головой. - Глория знает, что мы встречались с вами в Лондоне, что наш роман длится уже несколько месяцев и что мы обсуждали с вами планы вашего переезда в Испанию.

Его слова застали Лауру врасплох. Какой же он коварный тип!

- Вы обманули ее! Зачем? - Она зло посмотрела на него. - Да, вы, похоже, способны на все. Что еще вы сочинили?

Франс наклонился к ней.

- Я сделал это для всех нас. Думаю, получилась вполне приличная версия. Вашей матери так будет спокойнее. А на что я способен...

Его темные зрачки были похожи на бездонные колодцы, и Лаура вдруг поняла, что если не отведет сейчас взгляд, то ее затянет в эту бездну. Его губы мягко коснулись ее губ, а рука нырнула под одеяло и стиснула ее бедро. И внезапно, вопреки всем принципам и расчетам, ей непреодолимо захотелось уступить поднимавшемуся чувству желания броситься в охватывающий ее огонь и забыть хотя бы на время обо всех проблемах, о родственниках, о целом мире. Она закрыла глаза и потянулась ему навстречу. Он поддержал ее, обняв за плечи, и поцеловал с такой страстью, что у нее перехватило дыхание...

Франс с трудом оторвался от горячих губ Лауры и бережно опустил ее на подушку. Кровь стучала в висках с такой силой, что он, наверное, не услышал бы и гула пролетевшего над головой самолета. Эта женщина действовала на него, как пламя на спичку Раньше с ним такого не случалось.

Он сделал глубокий вдох. Лаура молчала, глядя в сторону. Пауза явно затягивалась. Франс откашлялся.

- Вот видишь, нас тянет друг к другу, - сказал он и снова сел на стул. - У нас получится нормальный брак. Наша дочь вырастет с двумя родителями. Я сумею...

- Я в этом не сомневаюсь, - тихо произнесла она, по-прежнему глядя куда-то в сторону. - Но ведь ты не любишь меня, Франс, а без любви любой брак рано или поздно распадется.

- Любовь - всего лишь выдумки тех, кто не способен ценить уважение и верность, ответственность и постоянство. Ты поймешь со временем, - спокойно возразил он.

- Может быть. - Лаура посмотрела на него. - Но я не хочу жить так. У меня есть свой мир, есть свое дело, и я не хочу терять все это ради той роли, которую ты мне уготовил. - Она бросила взгляд на часы. - Мне скоро кормить девочку. Уезжай, Франс. Мы сможем договориться обо всем, но только позже.

- Позже ничего не будет. - Он поднялся. - Мы решим все сейчас. Если ты не выйдешь за меня замуж и не уедешь со мной, я обращусь в суд. - Заметив ее протестующий жест, Франс поднял руку. - Я уже проконсультировался. Слава Богу, английские законы хорошо защищают права отца. Даже если мне не удастся забрать дочь насовсем, я смогу проводить с ней половину времени. Ты хочешь, чтобы наша девочка разрывалась между родителями, живущими в разных странах? Подумай и о своей работе. Ты не сможешь вернуться к ней по меньшей мере в ближайшие месяцы. - Он сунул руки в карманы. - С твоей семьей я договорюсь. Крис хорошо знает меня, и Фред, уверен, тоже не будет возражать. А твою мать, как мне кажется, я уже убедил. Подумай, Лаура, и дай мне ответ завтра. Кстати, как мы назовем нашу дочку?

- Мэри, - растерянно ответила Лаура, чувствуя, что в ней что-то сломалось.

Ей хотелось плакать от слабости и неспособности противостоять этому натиску. И вместе с тем она понимала, что нуждается сейчас в покое, постоянстве и какой-то.., устойчивости. Хотя бы на время.

Глава 6

- Будем дома через четверть часа, - с улыбкой сообщил Франс, поворачиваясь к жене.

Лаура кивнула, продолжая смотреть в окно, за которым пробегали невысокие, поросшие кустарником холмы и живописные деревни, тонувшие в зелени садов.

Перелет прошел на удивление спокойно, Мэри уснула минут через десять после того, как они поднялись в воздух. В мадридском аэропорту их встречал Хуан, невысокий, смуглый парень с темными, как оливки, глазами. Он почти не говорил по-английски и явно робел в присутствии новой хозяйки. Хуан приехал на огромном лимузине, привезя с собой женщину средних лет по имени Чевита. Франс объяснил, что она будет няней Мэри, и добавил, что знает ее много лет. Чевита сразу же взяла малышку на руки, и одной ее улыбки оказалось достаточно, чтобы развеять все опасения Лауры. В лимузине хватило места для всех, а поездка заняла не более полутора часов.

- Это уже моя земля, - с гордостью произнес Франс, кивая на раскинувшиеся за окном поля. - Я приобрел ее восемь лет назад и вложил немало сил и средств, прежде чем начал получать отдачу. - Он встревоженно посмотрел на молчаливую Лауру. - Ты не устала?

- Все в порядке.

Она оглянулась на сидевшую позади Чевиту. Та улыбнулась и жестом показала, что девочка спит. Еще бы ей не спать - столько высосала из маминой груди. Лаура вздохнула: сколько перемен за последние дни!.. Еще неделю назад жизнь катилась по наезженной колее, и вот сейчас все изменилось. Нет, все изменилось не сейчас, а девять месяцев назад, когда судьба - или случай? - свела ее с Франсиско Мендесом. Что впереди?

Лаура посмотрела в окно. Они только что свернули с шоссе и поехали по неширокой асфальтированной подъездной дороге, обсаженной с обеих сторон рядами высоких раскидистых деревьев. Впереди, на некотором возвышении, белел трехэтажный особняк с колоннами, большими окнами и милыми вычурными башенками. На фоне бледно-голубого неба и поднимающихся вдалеке холмов здание выглядело сказочно прекрасным. Она замерла, очарованная увиденным, и не сразу отреагировала на слова мужа.

- Вот мы и дома. - Франс тронул ее за руку. - Ты меня слышишь? Дорогая, мы приехали.

Они обо всем договорились еще в Англии. Лаура будет жить в другом крыле с дочерью и няней, отдельно от Франса. Он нехотя согласился, да и то лишь с условием, что решение это временное.

- Привыкай, отдыхай, набирайся сил, - сказал Франс, хмуро выслушав ее требования. - Но имей в виду: наш брак настоящий, я не намерен превращать его в ширму. Долорес и Хуан помогут тебе освоиться. Через несколько дней у нас будут гости, ты должна познакомиться с соседями.

- Я ничего тебе не должна, - холодно ответила Лаура. - Ты заставил меня приехать сюда, но не думай, что я стала твоей рабыней.

- Мне не нравится твой тон и твои слова. Но сейчас не время спорить. Пойдем, я покажу тебе твои комнаты.

Он провел ее на второй этаж по широкой, с деревянными перилами лестнице и толкнул первую дверь. За ней находилась гостиная - большая, светлая комната с высокими окнами и прекрасной старинной мебелью, подобранной явно со вкусом. Два дивана, кресла, столики, на которых стояли вазы со свежесрезанными цветами, картины на стенах, мягкий ковер...

Лаура не успела оглядеться, а Франс уже жестом пригласил ее пройти дальше и открыл дверь в следующую комнату. Это была спальня. В центре - широкая деревянная кровать с резной спинкой, на массивных ножках, застеленная голубым покрывалом. Того же оттенка портьеры на окнах. Огромное, почти от пола до потолка, зеркало. Туалетный столик. И цветы, цветы... К ее приезду определенно готовились.

Франс выжидающе посмотрел на нее, и Лаура невольно улыбнулась, забыв о своем решении держаться холодно и независимо.

- Спасибо, - сказала она. - Мне нравится.

В дверь кто-то постучал.

- Войдите! - крикнул Франс. - Это Долорес, моя домоправительница.

Лаура повернулась навстречу вошедшей женщине. Ей было около сорока пяти. Среднего роста, довольно пухлая, с добрым лицом и мягким взглядом темных глаз.

- Долорес, это моя жена, Лаура, - сказал Франс и снова обратился к Лауре:

- Дорогая, Долорес плохо говорит по-английски, но понимает вполне достаточно. А сейчас, извини, мне придется тебя покинуть. Я долго отсутствовал, и без меня дела почти остановились. Увидимся вечером. - Он подошел к ней, уверенно и вместе с тем бережно обнял за талию и крепко поцеловал в губы. - Не скучай. - Франс помахал рукой, что-то сказал по-испански своей домоправительнице и вышел.

- Я помогать, сеньора, - произнесла Долорес и с любопытством посмотрела на хозяйку. - У господина хороший вкус.

Лаура смущенно улыбнулась.

- Распакуйте чемоданы, а я схожу посмотрю, как там моя девочка. Потом приму ванну и немного отдохну.

- Да-да. - Женщина закивала и указала на еще одну дверь. - Ванная там.

- Вот и отлично. - Лаура кивнула, пересекла гостиную и направилась в детскую, откуда уже доносился голос Чевиты.

Первые два дня прошли в обустройстве на новом месте. Мэри чувствовала себя отлично и на удивление спокойно спала, чего нельзя сказать о Лауре, которая вскакивала по несколько раз за ночь, откликаясь на малейший шум из детской. Няня просила ее не волноваться, но это не помогало.

Конечно, Лаура понимала, что причина ее беспокойства не только в тревоге за девочку. Ей было одиноко, и если днем одиночество отступало перед заботами по дому, кормлениями и прогулками на воздухе, то ночью оно обрушивалось на нее всей своей тяжестью. Она вновь и вновь возвращалась к лондонской жизни, вспоминала Робина и Шейлу, работу, свою уютную квартирку в Челси.

Днем, играя с дочерью или просто наблюдая за ней, Лаура проникалась нежностью к этому крохотному существу, ответственность за счастье которого взяла на себя. Это занимало ее мысли и чувства. А вечерами и по ночам ее мысли уносились к той ночи, когда в ней зародилась новая жизнь. Она не винила в случившемся ни себя, ни Франса. Но не могла простить ему холодности, отчужденности и даже враждебности, столь явно проявившихся в тот день, когда он впервые посетил ее в больнице.

Франс почти не бывал дома. Утром он заходил в детскую, любовался малышкой, разговаривал с няней. А потом завтракал и тут же уезжал по делам и возвращался только вечером. Они обедали, перебрасываясь парой ничего не значащих фраз, и расходились по своим комнатам.

Все изменилось на третий день. Франс вернулся домой непривычно рано и сразу же прошел в детскую, где Лаура только что закончила кормить Мэри.

- Дорогая, мне нужно поговорить с тобой, - сказал он. - Спустимся вниз.

- Хорошо.

Лаура кивнула и, оставив девочку на попечение Чевиты, последовала за мужем. Франс стоял у столика с телефоном в холле и что-то говорил в трубку. Заметив жену, он быстро закончил разговор и повернулся к ней.

- Похоже, наша дочь быстрее освоилась в новой обстановке, чем ты.

- Это вполне естественно. - Лаура пожала плечами. - Что ты хотел мне сказать?

Франс ответил не сразу. Занимаясь в минувшие дни делами, он постоянно думал о том, что перемены в его жизни нагрянули слишком быстро. Конечно, Лауре нужно время, чтобы ко всему привыкнуть, но без желания ничего не получится. Значит, он должен взять все в свои руки, подтолкнуть жену в требуемом направлении и наладить нормальную семейную жизнь. Хватит и того, что Долорес и Хуан уже посматривают на него с сочувствием. Жена должна спать с мужем в одной постели.

- Завтра у нас будут гости. Это мои друзья и соседи. Всего несколько человек. - Он подошел к Лауре и положил руки ей на плечи. - Я хочу, чтобы ты перешла в мое крыло. Долорес и Хуан помогут перенести вещи и...

- Нет, Франс. - Она опустила голову. - Я пока не готова к этому. Дай мне время...

- Я не могу больше ждать. - Франс взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. - Мы ведь поженились. Место жены рядом с мужем.

- Ты прекрасно знаешь, что я не горела желанием выходить за тебя. Я уступила перед угрозами, но не думай, что можешь заставить меня делать все, что тебе угодно. Не дави на меня, Франс.

- Я не требую от тебя слишком многого. - В его голосе послышались резкие нотки. - Но у нас с тобой общий ребенок, общий дом и впереди целая жизнь. Мы должны идти навстречу друг другу. Это единственное разумное решение.

Его настойчивость почему-то возмутила ее. Кроме того, ей хотелось сбросить с себя эти сильные руки, обжигавшие ее сквозь ткань платья.

- У нас нет ничего общего. - Она отступила на шаг и вызывающе посмотрела ему в глаза. - Мы никогда не станем близки, потому что...

- Вот как? - Его глаза вспыхнули, на скулах заиграли желваки. - Мы уже были близки, забыла? Тогда тебе не понадобилось много времени, чтобы улечься в постель с незнакомцем. - Лаура вздрогнула, как от удара, но не успела ответить - Франс угрожающе подступил к ней. - Завтра ты переберешься в мое крыло. А вечером познакомишься с нашими гостями. Они будут к восьми. Надень что-нибудь длинное.., женственное. Это приказ. - Он понизил голос:

- Или просьба, если тебе угодно.

- Ты варвар! - негромко, но с силой сказала Лаура. - Ты просто дикарь. Я ошиблась, согласившись приехать сюда.

- Успокойся. - Франс, похоже, уже успел взять себя в руки. Он снова обнял ее и неожиданно поцеловал в губы. Она попыталась вырваться, но эти попытки ничего не дали. Франс сам оборвал поцелуй. - Все проблемы между мужем и женой легко решаются ночью.., в постели, - с легкой усмешкой сказал он и опять поцеловал ее в губы, но теперь медленно и с большим чувством.

Лаура невольно задрожала, ощущая тепло его желания. Ее губы раскрылись, впуская его жадный язык, а из груди поднялся стон пробуждающейся страсти. Почувствовав, как ее руки обвивают его шею, Франс нехотя развел их и сделал шаг назад.

- Ты сказала, что между нами нет ничего общего, но это не так. Может быть, того, что есть, не столь уж много, но у других нет и этого. - Он провел рукой по ее щеке, горлу, груди, и она вздрогнула, когда его пальцы стиснули ее набухший сосок. - Ты еще попросишь меня взять тебя, Лаура. Обещаю.

- Нет, - дрожащим шепотом ответила она, - клянусь, что не попрошу. Не дождешься.

Он улыбнулся, наклонился и поцеловал ее в шею.

- Посмотрим завтра вечером.

Глава 7

Стоя у окна в спальне, Лаура наблюдала за тем, как Долорес и Хуан освобождают комнату от последних ее вещей.

Сначала она пыталась остановить их, говоря, что не нужно подчиняться приказам дикаря. Оба делали вид, что не понимают ее, хотя Хуан знал английский. К тому же, похоже, и он, и домоправительница прекрасно осознавали суть ситуации.

Лицо Долорес горело от стыда. Пару раз Лаура ловила ее извиняющиеся взгляды, словно женщина хотела сказать, что сожалеет о доставшейся ей роли, но ничего не может поделать.

Никогда еще Лаура не чувствовала себя такой беспомощной и не испытывала такой злости. Даже в то злосчастное утро, когда поняла, что была лишь "девушкой на одну ночь" для человека, ставшего теперь ее мужем.

Прекратив сновать туда-сюда, Хуан и Долорес остановились наконец у дверей. Хуан неловко поклонился. - Сеньора.

В одном слове целая речь. Оно означало, что с работой они закончили. Пустой шкаф с открытой дверцей. Пустые ящики письменного стола. Ванная без привычных женских безделушек. Как будто она никогда и не жила в этой комнате.

Она взглянула через плечо на Хуана, все еще стоявшего у двери. Ничего не выражающее лицо, опущенные руки - словно ждет дальнейших указаний. Похвалить его за работу? Или просто отпустить?

Франс с самого начала дал понять, что в его доме у нее нет никаких прав, что она всего лишь собственность, вроде его лошадей и его земли. И вот теперь его слуга ждет, чтобы она его отпустила? Это просто смешно!

Лаура, пряча бушевавший в душе гнев, повернулась к Хуану.

- Идите. Ступайте отсюда.

Слуга еще раз неловко поклонился и вышел, а домоправительница замешкалась. Похоже, она хотела что-то сказать. Но что можно сказать после того, как Великий Мендес вынес свое решение?

- Все в порядке, - устало буркнула Лаура. - Правда.

- Он хороший человек, - пробормотала Долорес. - Добрый... Она запнулась, подыскивая подходящее слово, и, не найдя, постучала себя по груди. - Добрый здесь. - И, улыбнувшись на прощание, торопливо вышла в коридор.

Хороший человек с добрым сердцем? Но это ничего не объясняет. Сходным образом можно отозваться, например, о Нероне. Ее так и тянуло рассмеяться, но любое проявление эмоций могло положить начало цепной реакции. Надо держать себя в руках.

Впрочем, что толку смеяться, плакать или жалеть себя? Этим ничего уже не поправишь.

Она пришла к такому выводу еще тогда, во время перелета, когда сидела у окна, чувствуя, что покидает свой мир или что мир уходит от нее. Мысли носились в голове, как мыши по лабиринту. А потом усталость взяла свое, и она погрузилась в беспокойный, тяжелый сон. Но затем ей стало уютно и спокойно Франс обнял ее за плечи и согрел теплом своего тела.

Она снова взглянула в окно - там, за садом, тянулись поля, виднелась роща, а еще дальше поднимались пологие холмы.

Почему он обнял ее? И почему она позволила ему сделать это? Надо было освободиться из его объятий, но ей не хотелось лишиться давно забытого ощущения комфорта покоя и безопасности. Страх и ненависть ушли ей было приятно сознавать себя женой Франса, знать, что он уже никогда ее не покинет...

Лаура вышла из комнаты, продолжая размышлять. Может быть, она вышла замуж за сумасшедшего? Как еще объяснить внезапные перепады в его настроении, переходы от нежности к бесчувственности? А может, она сама сходит с ума, пытаясь найти в этом какой-то смысл? Я оказалась пленницей этого дома, этого брака, думала Лаура. И так будет до тех пор, пока я не сумею каким-то образом заставить его понять, что спланированная им жизнь не получится, что нельзя создать дружную, счастливую семью, сковывая ее членов цепью.

Часы наверху пробили шесть. 1 ости приедут к восьми. Ей нужно принять ванну, надеть что-то длинное и женственное, спуститься навстречу гостям и вести себя, как следует достойной супруге. А когда гости уедут, Франс допустит ее в свою постель. Наверное, не сомневается, что рано или поздно она приползет к нему, умоляя приласкать ее, как любимую кошечку.

- Не дождетесь, сеньор! - вслух произнесла Лаура.

Его апартаменты находились в другом крыле дома. К тому моменту, когда Лаура дошла туда, у нее уже от злости вспотели ладони. Она хотела постучать, но не стала это делать: если уж от нее требуется делить его жизненное пространство, то нужно явиться не в роли просительницы. Она перевела дыхание и открыла дверь.

Перед ней была гостиная. И никого. Лаура захлопнула за собой дверь, привалилась к ней спиной. Вся ее храбрость куда-то исчезла, а ноги стали как ватные. Вот оно, логово хозяина. Проникнись его духом, сказала она себе, подходя к другой двери, - ведшей в спальню. А теперь главное - не смотреть на кровать. Но как это сделать? Наверняка стоит в центре комнаты, покрытая черным атласом, а на потолке зеркало...

Лаура рассмеялась: кровать оказалась весьма простой. Может быть, немного больше обычной. Ни зеркала на потолке, ни черного атласа. Белое покрывало, горка подушек. Напротив кровати стеклянная стена, выходящая на террасу.

Слева - зеркальная стена, в ней - зеркальная же дверь. За ней наверняка туалетная комната, а дальше - ванная.

Она приоткрыла дверь. Так и есть: в открытых платяных шкафах - одежда Франса и ее вещи. Это естественно, их одежда висит вместе, потому что они муж и жена...

Перестань, мысленно одернула себя Лаура. Синяя Борода тоже был чьим-то мужем. Муж - вовсе не обязательно хороший человек. Франса к числу таковых не причислишь. Он бездушный диктатор, считающий ее своей собственностью.

Ну нет! Никогда он не будет распоряжаться ею.

Лаура с замиранием сердца снова приоткрыла зеркальную дверь. В ушах звенел твердый командный голос Франса. Прими ванну, сказал он, как будто без его указания она бы этого не сделала. Подушись. Надень что-нибудь длинное, женственное.

Сегодня он собирался выставить ее напоказ перед своими друзьями. Она знала, по крайней мере догадывалась, какого типа женщину те ожидают увидеть. Жена Мендеса - свидетельство его вкуса. Ухоженная, элегантно одетая, смирная и послушная. Каждой улыбкой подтверждающая, что единственная цель ее жизни угождать супругу. Жена Франса - кошечка, живущая в ожидании, когда ее заметят и погладят. А ночью позовут в постель хозяина. Она усмехнулась. - У кошечек есть коготки, сеньор. Вы, похоже, об этом забыли. Кошка с когтями не желает подчиняться приказам. Длинное и женственное? Как же, ждите!

Лаура пробежала взглядом по висящим перед ней платьям. Черное шелковое нет. Красное - тоже нет. Они не устраивали ее только потому, что устроили бы его. А это что? Мягкий розовый шелк... У нее никогда не было ничего подобного.

Эти вещи купил для нее Франс. Она и позабыла, точнее, намеренно игнорировала их. В первое время после приезда в Испанию ей чуть ли не каждый день приносили какие-то коробки, но она, зная, что в них находится, даже не заглядывала внутрь.

- Мне не нужно ничего из того, что покупает для меня муж, - сказала она Долорес. - Унесите это барахло. Сожгите. Сделайте с ними что хотите, понятно?

Теперь ясно, что Долорес поступила по-своему. Спрятала его подарки в его же туалетной комнате. Лаура впервые увидела все то, что Франс купил для нее. Прекрасные платья. Нежные шелковые, переливающиеся атласные, мягчайшие кашемировые. Будь она Золушкой и имей в своем распоряжении целое состояние, наверняка бы выбрала то же самое. Особенно хорошо вот это, серебристое.

А что, если?.. Лаура сняла его с вешалки, прикинула на себя, посмотрела в зеркало и вздохнула. Изысканное и в то же время простое, с глубоким вырезом, на бретельках, с длинной узкой юбкой.

Она взбила волосы. Да, это было бы в самый раз. Лаура представила себе, как спускается по лестнице навстречу Франсу. Он видит ее, его глаза темнеют, он протягивает ей руку, их пальцы переплетаются... Дорогая, говорит он со сдерживаемой страстью, и она улыбается ему, и подставляет губы для поцелуя, и поцелуй обжигает обоих. Франс подхватывает ее на руки и несет наверх, в спальню...

- Нет! - Серебристое платье полетело на пол.

А потом Лаура нашла то, что нужно. Лимонно-зеленый кошмар, предназначавшийся для появления на свадьбе Робина и Шейлы. Странно, но, глядя сейчас на него, она не почувствовала ни боли, ни ревности, ни злости. Ничего. Как будто все случилось с кем-то другим, а не с ней.

Шейла прислала ей записку с просьбой передать платье. Лаура не ответила. Она вспомнила, как разорвала записку, а потом посмотрела на платье. Я его купила, сказала она себе, я за него заплатила, и я не откажу себе в удовольствии изрезать его на миллион кусочков.

Потом ей было не до платья, и вот теперь оно висит здесь. Типичное платье подружки невесты, над которым все обычно потешаются. Это и понятно: подружка ни в малой мере не должна конкурировать с невестой.

В действительности платье было еще хуже. Убогое, безвкусное, ужасное. Не ее цвет, не ее стиль. Более безобразной вещи Лаура не могла и припомнить.

Она сняла его с вешалки, примерила и посмотрела в зеркало. Жуткий цвет, отвратительные золотые рюши на вороте, неприятный, какой-то рвотный блеск материала. И к нему неуклюжие, неопределенного цвета туфли, с тяжелыми каблуками и длинными острыми носами. Шейле этот наряд очень нравился. Именно она затащила Лауру в магазин "Все для невесты", где восторженно охала над тем, что казалось ей "совершенно превосходным".

- Потрясающе, правда? - сказала она, и Лаура со вздохом согласилась: да, мол, действительно необычное.

Необычное, это уж точно.

Что там требовал Франс? Длинное и женственное? Лаура улыбнулась. Платье длинное, а Шейла считала его очень женственным. Получите желаемое, сеньор, и предъявите его своим гостям в лучшем виде.

Платье на кровать, туфли на ковер, и вперед - готовиться к дебютному выходу в качестве супруги Франсиско Мендеса. А потом будет ночь. Для человека с его самомнением - очень долгая.

В семь Лаура вышла из-под душа. Ванна манила ее, но какой смысл залезать в такую огромную сияющую штуковину, если не собираешься воспользоваться хотя бы частью всех этих масел, шампуней, бальзамов? А это она не могла себе позволить. Не забывай, напомнила себе Лаура, ты готовишься не к вечеринке, а к мести.

Она завернулась в огромное пушистое полотенце, прошла босиком по мягкому ковру в спальню и вдруг застыла, услышав какой-то звук. Ручка двери повернулась, но, к счастью, Лаура закрыла ее на защелку.

- Лаура?

Франс. Ему ведь тоже надо принять душ и переодеться.

- Да? - с напускной небрежностью сказала она.

- Отопри дверь.

Ни "пожалуйста", ни "будьте любезны". Очередной приказ.

- Нет.

Молчание. Интересно было бы увидеть его лицо, лицо хозяина, не имеющего возможности войти в свои владения.

- Скоро придут наши гости.

- Твои гости.

- Черт побери, Лаура, открой дверь! Она улыбнулась. Как приятно уловить нотку раздражения в голосе этого самоуверенного властителя.

- Извини, но я одеваюсь. Ты же сам приказал мне одеться.

- Но я не говорил, чтобы ты запиралась. Это мои комнаты. - Франс не повышал голоса, вероятно, не хотел, чтобы Хуан или Долорес стали свидетелями того, как женщина, это никчемное существо, взятое им в жены, выказывает ему столь явное неповиновение. - Немедленно открой дверь.

И тут дверь дрогнула от удара. Лаура поспешно отступила. Разумеется, ему наплевать на то, что подумают слуги. Вот возьмет и вышибет дверь, ему это по силам. Ворвется в комнату, сбросит с нее полотенце...

Ее бросило в жар. Стоит ему схватить ее, сжать в объятиях, поцеловать, и она растает, потеряет контроль над собой, вцепится в него, шепнет его имя... О Боже!

- Нет. Не открою, пока не буду готова спуститься.

Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем из-за двери донесся негромкий, пышущий злостью голос.

- Ты играешь с огнем, дорогая. Но тот, кто играет с огнем, рискует обжечься.

- А я советую тебе найти другое место, где можно приготовиться к вечеру.

- Я могу разнести в щепки...

- Да. - Ее голос предательски дрогнул. - Можешь. Тогда мы оба будем знать, что ты и впрямь дикарь.

За дверью послышался тяжелый вздох.

- Хочешь вести себя, как испорченная девчонка? Давай. Но только сегодня. Больше я тебе этого не позволю. Поняла?

- Да, поняла.

Франс ушел, Лаура опустилась на кровать. Ее еще бил нервный озноб, когда в дверь постучала Долорес. Домоправительница стала торопливо собирать веши своего хозяина. Белый смокинг, черные брюки, черная шелковая рубашка, белый галстук-бабочка. Да, сегодня ее муж предстанет настоящим красавцем... Только он тебе не муж, напомнила себе Лара. Он враг.

- Сеньора... - вежливо начала Долорес и замерла, уставившись на безобразное лимонно-зеленое платье, лежащее поперек кровати.

- Я знаю. - Лаура вздохнула. - Но он заслужил.

Интересный будет вечерок, думала она, запирая за Долорес дверь. После того, как все закончится, сочтет ли он, что приз достоин затеянной им игры?

В половине восьмого Лаура встала перед зеркалом. Выглядела она жутко. За время пребывания в Испании Лаура уже успела покрыться легким золотистым загаром. Блестящая зеленая ткань платья превратила золотистый оттенок в ядовито-желтый.

Не шло оно и к волосам. Лаура намеренно не стала сушить их феном, и они висели прямыми длинными прядями, что было плохо уже само по себе, но из-за цвета платья они еще и окончательно потеряли свой шелковистый блеск. Казалось, Лаура окунула голову в ведро с коричневой краской.

Закусив губу, она рассматривала себя в зеркало.

После рождения Мэри Лаура пополнела. Ей и самой не доставлял удовольствия этот факт, и пару раз, замечая в зеркале свое отражение, она задавала себе вопрос, помнит ли Франс то, прежнее ее тело и что он думает о нем теперешнем, с более полными грудями и округлившимися бедрами. Не то чтобы ее это очень беспокоило, не то чтобы она собиралась позволить ему увидеть себя нагой, но все же...

Располнела? Ну нет, это слишком слабо сказано. В своей обновке она стала похожа на сардельку.

Хотел ли Франс видеть ее такой? Ее муж... Такой красивый, такой.., мужественный. Ему ничего не стоило взять любую женщину, а он выбрал ее.

Нет, не так. Не он выбрал ее. Этот выбор определили обстоятельства. Если бы она не забеременела от него и если бы не его повышенное чувство ответственности, он бы и не взглянул на нее больше.

Она знала это, и ей было больно. О, как больно! Долгими темными ночами, когда сон не шел к ней, она лежала в постели, думая о том, что было бы, если бы Франс пришел к ней, за ней, ради нее, потому что.., потому что хотел ее, любил ее, нуждался в ней.

Лаура вздохнула и отвернулась от зеркала. О чем это она думает? Ему не нужна она, а ей не нужен он. Франс Мендес думает, что владеет ею, но после сегодняшнего вечера поймет кое-что другое.

Долорес аккуратно разложила всю ее косметику на большой мраморной полке в ванной комнате. Открыв несколько флаконов и тюбиков, Лаура наугад взяла понемногу отовсюду и нанесла на лицо. Потом намазала губы помадой, которой почти никогда не пользовалась, наложила на ресницы побольше туши и еще раз посмотрела в зеркало.

- Чудненько... - Понимая, что ее решимости может хватить ненадолго, она поспешно выключила свет, пробежала через спальню, открыла дверь и вышла в холл. Снизу доносились музыка и негромкие голоса.

Гости приехали.

Кого он мог пригласить на обед? Наверняка кого-то из местных, ведь времени было в обрез. Какие-нибудь мужчины с сигарами в зубах. Будут разговаривать о лошадях, пить виски - или что они тут пьют, - а прекрасный пол займется местными сплетнями.

Она уже решила, что просидит весь вечер рядом с Франсом, не отходя от него ни на шаг, скромно, молча, как и подобает невзрачной чужестранке в безобразном платье, с неумелым макияжем. И пусть все гадают, почему такой мужчина, как Франс, женился именно на ней, что такого он в ней нашел.

Внизу раздался взрыв смеха. Голоса были и мужские и женские. Что-то непохоже, чтобы там не выпускали из зубов сигары и утирали нос ладонью. Лауре стало не по себе.

Так ли уж хорош ее план унизить Франса? Еще можно умыться, причесаться и переодеться во что-то подходящее, и тогда он, увидев ее, улыбнется, в его глазах вспыхнет желание, как тогда, в их первую ночь...

Лаура остановилась, сглотнула подступивший к горлу комок и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Та ночь давно в прошлом. Франс заставил ее выйти за него замуж только из-за ребенка, рассчитывая на то, что, Став женой, она превратится в рабыню.

Расправив юбку, она стала спускаться по лестнице.

Ей не нужен Франс, она не любит его и не хочет состоять с ним в браке. Если все сложится удачно, то и он не захочет продолжения этого бессмысленного существования вместе. Есть надежда, что все изменится уже сегодня.

Глава 8

Где Лаура?

Франс отпил вина из бокала и бросил взгляд на часы. Уже почти четверть девятого, все собрались - даже Кончита со своим последним любовником, - а ее все нет.

- Где же она, дорогой? - спросила по-английски Кончита, едва появившись на пороге.

- Прихорашивается ради мужа, - ответил сопровождавший ее мужчина.

- Уверена, ей это ни к чему. Она и без того прекрасна. Другая Франса и не устроила бы, - шутливо заметила Маргарита, супруга его ближайшего соседа, Фернандо Бетанкура. Все рассмеялись.

В знак уважения к Лауре гости говорили по-английски. Но где же, черт возьми, сама Лаура? Франс понимал, что нервничать нельзя. Эту вечеринку он устроил главным образом потому, что был зол на жену, но затем понял, что ее действительно пора познакомить хотя бы с некоторыми из своих друзей.

Жена. Его жена. Даже произнося эти слова про себя, он испытывал какое-то странное чувство. Франс снова поднес к губам бокал.

Кончита отпустила очередную шутку и звонко рассмеялась. Он тоже улыбнулся, хотя и не слышал, что та сказала. Все его мысли были о Лауре: он уже представлял себе, как обнимет ее за талию и скажет: "Это моя жена". И тогда все повернутся и увидят, что женщина, на которой он женился, еще красивее, чем они себе представляли.

Красивая, вспыльчивая и злая. Злится на него. Но это он изменит, уже сегодня ночью. Когда гости уедут, он приласкает ее так, что злость обратится в страсть, а потом... Потом она по-настоящему станет его женой.

- Никак не могу привыкнуть, что ты женат, дорогой. - Кончита положила руку ему на плечо. - Мой Франс и его милая женушка. - Милая? Франс чуть не рассмеялся. Лучше сказать "колючая". Проклятие, что же ее задерживает? Кончита театрально вздохнула. - Ну что ж, придется подождать, пока ты устанешь от нее и вернешься ко мне.

Старая песня. Она поет ее уже несколько лет. Франс всегда только улыбался и принимал сказанное за шутку, но сегодня слова Кончиты почему-то вызвали у него раздражение. И к чему постоянно называть его "дорогой"? Раньше он был не против, но сегодня многое действовало ему на нервы.

- Я уставать от нее не намерен, - с напускной беззаботностью ответил он. Мы с Лаурой женаты. Я же объяснил тебе это, когда ты звонила.

- Да, объяснил. - Она улыбнулась и провела ладонью по лацкану его смокинга. - Вы поженились, у вас есть ребенок. Какой ты быстрый, дорогой Франсиско.

Франс нахмурился и снова поднял бокал. Может быть, не стоило приглашать на обед бывшую любовницу, но все организовывалось впопыхах. Кроме того, ему хотелось убедиться, что Лаура поверила, когда он сказал, что, мол, новое время - новые песни, пора прекратить притворяться. Их брак - не игра. Ей нужно войти в его жизнь, принять роль и обязанности жены, занять свое место.

Место в его постели... Ему снова вспомнилась та ночь, когда она лежала, обнаженная, в его объятиях, и острое желание взволновало кровь.

Да что это с тобой такое? У тебя гости, рядом Кончита, а ты думаешь только о том, как переспать с Лаурой.

- ..не слушаешь меня, дорогой. Франс, ты меня обижаешь!

Он моргнул и заставил себя посмотреть на женщину, призывно поглядывавшую на него из-под ресниц. Флиртует с ним без всякого стеснения., Впрочем, у нее это в крови, ей наплевать, что ее любовник сидит совсем рядом, что сейчас спустится его, Франса, жена.

Да, вот уж глупость с его стороны. Рассказал бывшей подружке о жене, а жене о подружке не рассказал. Что, конечно, следовало сделать. Женщин трудно понять, но вряд ли Лауре будет приятно вот так, без предупреждения, встретиться с женщиной, на которой он когда-то хотел жениться.

Что ж, в любом случае, уже слишком поздно что-либо предпринимать. О чем только он думал, планируя так много перемен на один день? Заставил Лауру перебраться в его комнаты, сообщил ей о том, что пора перейти к настоящим супружеским отношениям, а теперь собирается представить ее своей бывшей пассии.

Но и она виновата не меньше. Не надо было его злить. Любой мужчина выйдет из себя, если жена в такой жесткой форме заявит, что не считает его своим супругом.

- ..поедешь в Мадрид на следующей неделе, дорогой? Мы могли бы пообедать вместе и...

Кончита со значением постучала пальцем по его руке. Франс взял ее за запястье и покачал головой.

Он никак не мог успокоиться. Разве может жена так вести себя с мужем? Она должна выказывать ему свое уважение. Если Лаура сейчас не появится, он поднимется наверх и заставит спуститься, даже если придется сломать ту чертову дверь. Как она посмела не пустить супруга в его собственную комнату?

Нет, с этим пора кончать. Лаура будет делать то, что от нее требуется. Будет красиво выглядеть, вести себя скромно, когда к ней обратятся, и быть милой с его гостями. А потом, когда они останутся одни, он закроет дверь спальни и покажет ей.., покажет...

Что покажет? Отсутствие самоконтроля? Свое желание обладать ею?

Ладно. Надо всего лишь уложить Лауру в постель, и все уладится само собой.

- Франс?

Именно так. Жена обязана спать с мужем. Пришло время научить ее этому. После сегодняшней ночи она не сможет думать ни о ком, кроме него. Он не даст ей покоя, доведет до изнеможения, изгонит того, кого она любила, из ее тела, сердца и души.

- Франс, - настойчиво повторила Кончита. - О Господи! Она хихикнула.

- Тише! - шепнула Маргарита, и Кончита прикрыла ладонью рот, но слишком поздно.

Франс поднял голову. Все гости смотрели куда-то ему за спину.

- В чем дело?

Он обернулся. И увидел свою жену. Или, может быть, злую пародию на нее?

Лаура стояла у входа в гостиную. Сначала ему показалось, что она заболела, потому что ее кожа имела нездоровый желтоватый оттенок. Потом до него дошло, что таков эффект выбранного ею платья. Боже, от его лимонно-зеленого цвета было больно глазам и сводило скулы!

К тому же платье плохо сидело на Лауре. Слишком узкое, но при этом не облегающее. Оно топорщилось, причем как раз в тех местах, где должно было бы облегать соблазнительные изгибы тела. А что это за штуки у шеи и внизу? Оборки? Франс с ужасом смотрел на женщину, которая была его женой. Такой он и представить ее не мог. Она ведь была стройной и элегантной... Была... Но сейчас...

А волосы! Что же надо было сделать с ними, чтобы, шелк превратился в солому, а цвет зрелых каштанов сменился на уныло коричневый?

Франс судорожно втянул в себя воздух. Нет, это просто кошмар или какая-то тупая английская шутка.

- Франс. - Лаура улыбнулась. Он стиснул ножку бокала. Ее губы были густо накрашены фиолетовой помадой, от которой осталось пятно на переднем зубе. Франс, пожалуйста, извини меня за опоздание.

А голос!.. Какая-то гадкая пародия на Мэрилин Монро! И почему она просит у него прощения? Лаура, которую он знал, никогда ни о чем не просила.

Что случилось? Может быть, это какое-то психическое расстройство? Депрессия?

Да, наверняка. Жена одного его друга страдала от депрессии. Возможно, этот психоз и есть одно из проявлений такого недуга. Не он ли во всем виноват? Был слишком настойчив, запугал.., и вот в стремлении угодить ему...

Кончита снова что-то сказала, и Франс метнул на нее полный ярости взгляд. Маргарита тихонько шепнула несколько слов мужу. Хорошо, что она здесь. У нее есть дети. Она знает, как обращаться с...

- Франс. - Лаура произнесла его имя негромко, но в тоне ее голоса было нечто такое, отчего кровь застыла у него в жилах. Он отвел взгляд от жуткого платья, страшных туфель, фиолетового рта: посмотрел ей в глаза - и в нем начал вскипать неудержимый гнев. В какой-то миг Франс испугался, что он не совладает с собой.

В глазах его жены не было ни мольбы, ни сожаления, ни слез. Никакой депрессии. В них блестела холодная неукротимая злоба. Она сделала это намеренно.

Им овладело желание убить ее. Нет, убить - это слишком легко!

Ему захотелось вышвырнуть гостей за дверь, схватить Лауру и тряхнуть ее так, чтобы защелкали эти фиолетовые зубы, чтобы запрыгали эти отвратительные оборки, чтобы она упала на колени и взмолилась о пощаде. Тогда, только тогда, он сорвет с нее это дурацкое платье и овладеет ею прямо здесь, на полу, чтобы она поняла, кто ее хозяин, поняла, что он не потерпит такого поведения.

Франс глубоко вздохнул и огляделся. Маргарита старательно смотрела в стену, ее муж допивал остатки виски. Любовник Кончиты - как же его зовут? ошарашенно пялился на Лауру. Сама Кончита, стоявшая по-прежнему рядом с Франсом, явно оживилась, с нетерпением ожидая развития ситуации.

Ну что ж, ее ждет разочарование. Изобразив губами улыбку, Франс подошел к Лауре и взял жену за руку.

- Дорогая. - Он наклонился и поцеловал ее пальцы. - А я уже стал волноваться. Теперь вижу - ты выглядишь еще более изысканно, чем обычно. - Ее рука дрогнула, она попыталась вырвать ее, но Франс держал крепко. - Я рассказывал гостям о тебе. - Она посмотрела на него с оттенком недоумения, явно застигнутая врасплох его реакцией. Хорошо, подумал он, пусть увидит, что в эту игру могут играть двое. - Идем, милая. - Положив ее руку на локоть своей, Франс подвел жену к Бетанкурам, решив приберечь Кончиту на десерт. Маргарита, это Лаура, моя супруга.

Маргарита улыбнулась.

- Рада познакомиться с вами, дорогая. Ее супруг галантно поклонился и поцеловал Лауре руку.

- Я очарован.

Лаура покраснела. Маргарита выглядела так, словно сошла с обложки парижского журнала мод, а ее муж мог бы заменить на экране Гэри Купера.

- Друзья Франса и мои друзья, - пискнула Лаура, начиная чувствовать себя полной идиоткой.

Франс погладил ее по спине.

- А это.., извините, сеньор, забыл ваше имя.

- Рамон Сеговия.

- Я.., мне очень приятно, сеньор, - промямлила Лаура.

Неужели она совершила ошибку? Поначалу ее появление вызвало нужный эффекта: застывшие лица гостей, изумление в глазах Франса, сменившееся злостью. Но потом... Она никак не рассчитывала, что он столь быстро придет в себя и, более того, сам станет режиссером ее спектакля. И кто эта женщина, чью руку держал Франс, эта высокая блондинка с длинными ногами?

Тем временем Франс обнял ее за талию и погладил по бедру. Никто и не заметил, что его пальцы больно впились в ее кожу.

- А сейчас, милая, я хочу познакомить тебя с моей давней и очень хорошей знакомой. - Он повернул ее лицом к блондинке. - Кончита Ривера.

Блондинка была роскошная, сногсшибательная. И на ней не было ничего длинного и женственного - короткая юбка едва прикрывала бедра. Ее улыбка могла бы украсить рекламу зубной пасты, автомобилей, да чего угодно. Сестренка Пэт сказала бы, что таких женщин ненавидят с первого взгляда, и была бы права.

Лаура откашлялась.

- Привет, - сказала она, стараясь не демонстрировать испачканный помадой зуб.

- Как мило, - нежно протянула Кончита и, взглянув на Франса, одарила его приторной улыбкой. - Какой же ты гадкий мальчишка, Франс. Свел за одним столом женщину на которой женился, и женщину, на которой хотел жениться. Ну, так мы будем веселиться?

Веселья не получилось.

Хитроумный, тщательно разработанный план Лауры, лопнул, как воздушный шарик. Она поняла это, еще когда вошла в комнату, а заявление Кончиты стало окончательным приговором. Ее шутка вызвала общий смех, а Франс тут же пояснил, что когда-то они с Кончитой были помолвлены.

- Не получилось, - добавила блондинка, бросая на Франса полный страсти взгляд.

- Не получилось, - согласился он. - Но мы не потеряли друг друга.

- Поддерживаем связь. - Кончита еще раз улыбнулась и подмигнула Франсу, придавая своим словам оттенок двусмысленности.

- Вот как? - Лаура не знала, что и думать. Что означает "когда-то"? Полгода назад? Пять лет? Или два месяца? И почему у них "не получилось"? А что стоит за словами "поддерживаем связь"?

Впервые за все время ей в голову пришла мысль, что муж, вполне возможно, поддерживал отношения с другой женщиной и, лишь попав в положение, которое обязывает жениться, прекратил их. С самого начала Лаура думала только о том, как Франс изменил все ее существование, весь ее мир, и никогда не пыталась понять, что, возможно, его жизнь тоже перевернулась. Он и Кончита явно были близки. Эти взгляды, эти улыбки. То, как Кончита гладит его по руке...

Разговор шел без нее. Похоже, никто и не ждал, что она примет в нем какое-то участие. И Лаура молчала. Наконец - к ее огромному облегчению - обед закончился. Она решила, что с ним закончилась и вечеринка. Но нет.

- Чепуха, дорогая. - Франс снова обнял ее. - До утра еще далеко. Выпьем кофе и бренди во дворе.

С нее хватит, решила Лаура и, когда все гости вышли из комнаты, повернулась к мужу.

- Франс? Я, пожалуй, поднимусь наверх. Скажи своим гостям...

- Нашим гостям, - поправил он и, наклонившись, прошептал на ухо:

- Останешься, пока я не отпущу тебя, или ты очень пожалеешь.

Они вышли во двор, и он заботливо предложил ей стул, изображая внимательнейшего из мужей.

Долорес принесла кофе. Лаура разлила напиток по крохотным тончайшим фарфоровым чашечкам, Франс позаботился о бренди. Он улыбался и шутил, а она думала о том, догадывается ли кто-нибудь из гостей о ее состоянии. Весь план мести бумерангом ударил по ней. Вместо того чтобы унизить супруга, она сама оказалась униженной. Но самым страшным ударом было то, что ей пришлось стать свидетельницей интимной игры, которую на протяжении всего вечера, нисколько не стесняясь, вели Франс и женщина, которую он прежде хотел взять в жены.

Шутки и смех слышались отовсюду. Маргарита, словно чувствуя изоляцию Лауры, порой заговаривала с ней. Та только улыбалась, кивала и делала вид, что внимательно слушает. Но не слышала ничего.

Она наблюдала за Кончитой и Франсом, мило шепчущимися о чем-то. Она видела, как блондинка положила ему в кофе ложечку сахара, предупредив его желание, как закончила начатое им предложение. Слышала, как она рассмеялась, когда Франс шепнул ей что-то на ухо. Они были похожи на любовников, настолько увлеченных друг другом, что весь остальной мир просто перестал для них существовать. Вот почему муж не потребовал, чтобы она разделила с ним постель: Кончита и сейчас его любовница.

Лаура вскочила. Платье, это ужасное, проклятое платье зацепилось за край стола. Чашка с блюдцем полетели на землю и разбились.

Голоса смолкли, все посмотрели на нее Лаура знала, что надо извиниться или превратить все в шутку, но язык словно прилип к гортани.

- Ужасно, - сказала Кончита. - Вы пролили кофе на платье. - Ее розовые губки сложились в улыбку. - Надеюсь, Лаура, вы его не испортили. Представляю, каких трудов стоило найти нечто столь.., э.., необычное.

- Кончита, - одернула ее Маргарита, а сопровождавший Кончиту мужчина, метнул на нее суровый взгляд. Но Франс, отказавшийся во имя долга от красивой и желанной женщины, промолчал.

На глазах Лауры выступили слезы. Подобрав юбку, она быстро пошла к дому.

- Лаура! - крикнул ей вслед Франс. -Подожди!

Подождать? Она криво усмехнулась. Хватит подчиняться Франсиско Мендесу, хватит притворяться женой. Она не хочет больше видеть его, слышать его, разговаривать с ним. Ему не удержать ее, как бы он ни угрожал. Сегодня же надо забрать дочь и уйти отсюда.

Задыхаясь, она взбежала по лестнице, бросилась к его апартаментам, толкнула дверь. Пусть приводит адвоката. Армию адвокатов! С самого начала надо было действовать именно так...

Когда его руки обняли ее, она расплакалась.

- Нет! Нет! - кричала Лаура и била его по рукам, по груди, но он не выпустил ее, поднял, отнес в спальню и захлопнул за собой дверь. - Будь ты проклят, Франсиско Мендес!

- С ума сошла? - Он сжал ее руки. - Прекрати!

- Я тебя ненавижу! - Она всхлипнула. - Слышишь, Франс? Презираю.

- И по этой причине решила опозорить меня перед гостями? - Ему хотелось тряхнуть ее как следует, отшлепать, но он напомнил себе, что она еще не оправилась после родов. - И что, получила удовольствие?

- Я не собиралась ставить тебя в неловкое положение. Да и куда мне. - Она попыталась освободиться, но безуспешно. - А ты? Что сделал ты со мной? Привел сюда свою любовницу и суешь ее мне под нос? Пригласил друзей, чтобы они увидели мое унижение?

- Не будь дурой!

- Все, хватит! Я ухожу!

Он отпустил ее и, сложив руки на груди, посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

- Нет, ты не уйдешь.

- Уйду. Достаточно того, что ты вынудил меня выйти за тебя замуж...

- Нам нужно думать о ребенке, а ты настолько эгоистична, что по-прежнему принимаешь во внимание только собственные интересы.

- Не смей мне говорить такое! Это я эгоистична, я думаю только о себе? Она подбоченилась и подняла голову. - Это я ушла в ту ночь из комнаты, оставив тебя одного? Я настояла на браке и установила дурацкие, устраивающие только меня правила?

- Ты эгоистка, потому что не понимаешь очевидного - у ребенка должны быть двое родителей.

- А ты.., ты!.. - Лаура ткнула пальцем ему в грудь. - Какой из тебя отец? У тебя есть жена, но при этом ты содержишь любовницу и даже не пытаешься это скрыть.

- У меня нет любовницы.

- Перестань! Она же там, внизу, радуется тому, как удачно прошел вечер.

- Возможно, мне не стоило приглашать Кончиту. - Франс едва заметно покраснел и опустил взгляд.

- Думаешь, тебе удалось бы сохранить свои отношения с ней в секрете? Как бы ты ни старался, я все равно узнала бы. - Лаура вырвала руку из его цепких пальцев. - Мне наплевать! Пусть у тебя будет сто женщин. Тысяча. Пусть они...

- Если так, - с хитрой усмешкой возразил Франс, - то отчего ты так расстраиваешься?

- Вы, сеньор, совсем тупы? Я расстроена, потому что мне не нравится, когда из меня делают дуру в моем же якобы доме.

- Это действительно твой дом.

- Отныне нет.

- Лаура... - Он замялся. - Я уже признал, что совершил ошибку, пригласив Кончиту. И мне, конечно, следовало рассказать тебе о ней.

Она рассмеялась.

- Как любезно! Зачем? Или тебе нужно мое благословение перед тем, как ты уложишь ее в постель?

- Ты моя жена, - твердо сказал Франс. - В моей постели не будет больше других женщин.

- О, это еще лучше! - Она увернулась от его рук и отступила на шаг. - Я, наверное, должна быть польщена тем, что ты используешь меня как замену своей любовнице?

- Может, ты добавишь, - повысил голос Франс, - что я был заменой твоему любовнику?

- Иди к черту! - Лаура даже топнула ногой. - Это ложь! Я переспала с тобой, потому что мне этого хотелось, потому что с тобой я почувствовала... Она замолчала, жалея о вырвавшихся словах. Глупо. Пора остановиться. - Вот что - отпусти меня домой. Позволь мне взять ребенка и...

Франс взял ее за плечи.

- Как ты почувствовала себя тогда со мной, дорогая?

Лаура покачала головой.

- Не важно. Не знаю, почему я это сказала. - Она и впрямь не знала. Никогда не позволяла себе подумать о том, что чувствовала в ту ночь, почему оказалась в объятиях Франса. И сейчас, когда он стоял совсем рядом, ей не хотелось об этом думать. - Франс, пожалуйста, давай покончим со всем этим. У нас не брак, а какая-то мыльная опера. Ты женился на мне ради дочери, но она все поймет, когда подрастет. Узнает...

Он обнял ее, хотя она уперлась ладонями ему в грудь, прижал к себе.

- Ответь мне, милая, что ты почувствовала, когда мы были вместе?

Его глаза потемнели, и она задрожала, зная, что если не отведет взгляд, то может случиться все что угодно. Но и ответить на его вопрос она не могла.

- Ничего. Я не почувствовала ничего.

- Ага. Ничего. Конечно, нетрудно догадаться. - Франс взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. - Поэтому ты дрожала, как дрожишь сейчас. - Он улыбнулся и достал из кармана носовой платок. - Интересно, что бы случилось, если бы ты в ту ночь выглядела так же. - Он осторожно вытер ее губы. Наверное, мимо этого жуткого платья я бы прошел, но помада...

Лаура едва сдержалась, чтобы не хихикнуть.

- О, черт, что подумали твои друзья?

- Я скажу им, что в Англии есть такая традиция. Жена приходит к мужу в самом неприглядном виде, как бы проверяя его чувства, и, если он тем не менее хочет ее.., даже если на ней платье цвета... Кстати, какого оно цвета? У него есть название?

- Жутко-зеленый. Но ты ушел от темы. Кончита твоя любовница?

- Нет. - Он уже не улыбался.

- Тогда кто же она? В вашем языке есть слово, обозначающее ту роль, которую Кончита играет в твоей жизни?

- Как и в вашем. Она мой друг.

- Очень близкий друг.

- Да. - Франс пожал плечами. - Я не подумал, что ее это так заденет. И, конечно, мне следовало рассказать тебе о ней.

- Но ты же был помолвлен.

- Очень давно. Пять лет назад. Даже больше... И я... - Он взял ее за руки. - Кончита не женщина, а испорченная девчонка. Она не способна быть верной. Франс вздохнул. - Я считаю, что когда мужчина берет женщину в жены, они должны чтить брачные обязательства. Один мужчина, одна женщина. И больше никого.

- Она все еще.., хочет тебя.

- Кончита флиртует с каждым мужчиной... Я даю ей советы в том, что касается бизнеса, но, похоже, теперь ей придется поискать советника в другом месте.

- Если из-за меня, то не надо. Не оставляй ее.

- Я оставил ее несколько лет назад. - Он улыбнулся, поднес ее руки к губам и поцеловал. - И потом, ты намного красивее, чем она.

- Ты и впрямь полагаешь, что я красивее?

- Несомненно, хотя... - Франс усмехнулся. - Сегодня это было нелегко заметить.

- Хочешь сказать, что тебе не понравилось мое платье? Да, но ты сам виноват. У тебя не было никакого права приказывать мне перебираться в эту комнату.

- У меня есть все права. - Он смягчил эти слова, беря ее в объятия. - Ты моя жена. - Только не будь дурой, не расслабляйся, не позволяй... - Мы женаты. - Он поцеловал ее в губы. - Зачем лгать себе? Я хочу тебя, а ты хочешь меня.

Лаура заглянула ему в глаза и задала вопрос, мучивший ее все эти месяцы.

- Почему ты ушел в ту ночь?

- Ты заперлась в ванной. - Она почувствовала, как он напрягся. - Дала понять, что я тебе больше не нужен.

Лаура вздохнула и положила руки ему на грудь.

- Я сделала это только потому, что мне было стыдно.

- Из-за того, что переспала с незнакомым мужчиной? Она кивнула.

- Да, и что вела себя так...

Франс застонал, привлек ее к себе и поцеловал. Она почти не сопротивлялась. Он ее муж. У нее есть право желать его, отдаваться ему, хотя их брак построен не на любви. Впервые после той давней ночи Лаура позволила себе раствориться в его объятиях.

- Я не забыл ту ночь, - прошептал Франс, поглаживая ей спину. - Ничего подобного у меня никогда не случалось.

Лаура вздохнула.

- У меня тоже.

- Ты такая красивая, - шептал он. Красивая и хрупкая. У него на руках она почти ничего не весила. Франс заметил круги у нее под глазами. - Ты устала, дорогая. Это моя вина. Врачи говорят, что ты здорова, и я приглашаю гостей...

- Не так уж их было много. - Лаура улыбнулась.

- Лучше бы мы провели вечер вдвоем. Мне следовало уже давно уложить тебя в постель.

- Что? Франс, что ты делаешь?

- То, что должен был сделать. - Он повернул ее спиной к себе и расстегнул "молнию" на платье. - Укладываю в постель.

- Нет!

Платье скользнуло вниз, и Франс прижался губами к ее шее. Она едва слышно застонала, и этот звук, означавший, что она хочет его так же сильно, окрылил его... Но нет, сегодня заниматься с ней любовью он не станет. Лаура выглядит утомленной, и в этом его вина. Ей больно и обидно, в чем тоже виноват он. Заставил ее незамедлительно вступить в брак, а надо было сделать это осторожно, постепенно вводя в свою жизнь. Он многого ее лишил.

Теперь все будет по-другому. Да, он долго ждал этой ночи, но их впереди еще много. Очень много. Франс улыбнулся. Впереди годы, Он сможет построить жизнь для этой женщины. Они разделят и страсть, и уважение, и любовь их дочери.

В любовь, которая якобы существует между мужчинами и женщинами, он никогда не верил. Знал, что ничего такого на самом деле нет. Знал по грустным, глупым и сентиментальным рассказам матери. А теперь...

Он медленно потянул платье вниз, и оно упало к ногам Лауры. Она отступила, оставив туфли, и Франс отшвырнул их ногой. Он чувствовал дрожь ее тела, тепло ее кожи. Он гладил ее по спине, целовал ее плечи, вдыхал ее аромат. Аромат меда, цветов и желания.

Франс вздохнул и повернул ее лицом к себе. Лаура была прекрасней, чем в ту ночь. Налитые груди натянули прозрачную ткань бюстгальтера, под которой темнели набухшие соски. Он прошептал что-то по-испански, поднял руку и коснулся ее груди, потом живота, потом... Она горела от страсти и была готова принять его, и, видя это, он едва не упал перед ней на колени.

- Тебе нравится, когда я притрагиваюсь к тебе?

- Да, - прошептала она, - да, да!..

- Боже, как ты прекрасна! У меня захватывает дыхание...

- Я. , располнела. Думала, когда ты меня увидишь...

Он отступил, сбросил туфли, разделся, оставив лишь черные шелковые трусы. Лаура не могла отвести от него глаз. В ту ночь ей не удалось рассмотреть его как следует, все произошло так быстро. Теперь у нее появилась возможность оценить красоту мужчины, за которого она вышла замуж. Мускулистые плечи и руки. Густые черные волосы на груди. Плоский живот, узкие бедра, длинные ноги... И мощь желания, скрытая черной тканью. У нее задрожали колени, она покачнулась. Он подхватил ее, перенес на кровать и сам лег рядом с ней. Ему так хотелось сорвать с нее остатки одежды, овладеть ею, погрузиться в нее... Нет, только не сегодня!

- Лаура, ты понимаешь, что еще не спала со мной?

- Но как же? А той ночью?

- Нет, мы не спали вместе. Ты ушла от меня. - Он улыбнулся и поцеловал ее в губы. - Поспишь со мной? По-настоящему? Свернись, прижмись ко мне, закрой глаза и поспи.

- Франс, - ее голос дрогнул, - ты такой щедрый. Я устала, да, но ты мой муж... Он вновь поцеловал ее и прижал к себе.

- Да, я твой муж. И я подожду. Она вздохнула, закрыла глаза и улыбнулась. Ее муж...

Через несколько мгновении Лаура уже спала.

Глава 9

Лаура проспала всю ночь, а Франсу не спалось. Да и как уснуть, когда рядом с тобой такая теплая, так соблазнительно пахнущая женщина? Женщина, ставшая его женой.

Она лежала, положив голову ему на плечо, и ее дыхание касалось его груди. На рассвете, когда лучи солнца тронули стекла окон, окрасив их в нежно-розовый цвет, он осторожно, не выпуская Лаура из объятий, повернулся на бок. Чтобы начать день, упиваясь красотой ее лица.

Франс улыбнулся. Как же она хороша. И сон пошел ей на пользу. Она проснулась всего один раз, разбуженная, вероятно, инстинктом, потому что он не слышал детского плача.

- Мэри проголодалась, - прошептала Лаура, и Франс, взяв жену на руки, отнес ее в детскую.

- Вам не стоит беспокоиться, - тихо сказала няня. - Мы уже покормили девочку.

Тем не менее Лаура дала малышке грудь, а потом Франс снова отнес ее в спальню, где она вновь уснула, едва коснувшись подушки.

Да, тени под глазами исчезли. Ему все еще казалось, что Лаура похудела, но это поправимо. С сегодняшнего дня они станут есть вместе. Он предложит ей ту восхитительную пищу, которую сам ел в детстве. Ничего изощренного, но вкусно и питательно. А еще надо познакомить ее с настоящей испанской кухней. Пригласить друзей, повеселиться... Лаура должна почувствовать себя своей.

А что касается Кончить!... При следующей встрече придется дать ей понять, чтобы искала другого финансового советника, потому что он женатый человек и не потерпит неуважительного отношения к своей супруге. Лаура заслужила его уважение, верность и лю...

У него перехватило дыхание. Франс бережно снял руку Лауры со своей груди, а свою просунул ей под плечи. Она пробормотала что-то сквозь сон и потянулась к нему.

Время остановилось. Он смотрел в потолок, не думая ни о чем и слыша только тиканье настенных часов и тихое дыхание Лауры.

Что еще за чушь? Никакой любви не существует, не надо обманываться на этот счет. Страсть, желание - вполне понятные эмоции. На них строится брак. К ним добавляются уважение, верность, дружба.

В эти принципы он верит. И его жена тоже в них поверит. Он потребует этого от нее. Один мужчина - одна женщина. И больше никого. Прошлой ночью он сказал ей об этом. Их свела страсть. Когда желание уйдет, они удержатся вместе за счет здорового принципа брака.

Лаура снова вздохнула и крепче прижалась к мужу. Ему захотелось разбудить ее поцелуем. Что это, если не страсть? Хорошо знакомое чувство: у него было много жен-шин. Но сейчас.., сейчас что-то изменилось. Франс обнял жену и постарался ни о чем не думать.

Лаура проснулась не сразу: она прошептала его имя, и Франса охватило такое чувство нежности, какого он уже давно не испытывал. Она позвала его, она искала его, еще не проснувшись, и он, наклонившись, поцеловал ее в губы.

Ее тело оказалось таким горячим и мягким. Он медленно раздвинул ее губы кончиком языка. Она тихонько застонала, обвила его руками и ответила на поцелуй.

- Лаура, - прошептал Франс, словно пробуя ее имя на вкус, - милая, я хочу тебя. Хочу так сильно...

Глаза ее потемнели, а единственным ответом на его желание стал поцелуй. Франс отбросил одеяло.

- Ты прекрасна. - Он приподнялся на локте и оглядел ее всю: груди с темными сосками, узкую талию, слегка округлившийся живот и треугольник рыжеватых волос.

Они потянулись друг к другу, влекомые одним желанием, и два вздоха слились в один.

- Франс, - прошептала Лаура.

. - Ты еще красивее, чем была.

Острое желание обладать ею, сделать наконец своей, пронзило его. Рука скользнула по животу, и он ощутил влагу ее жаждущего любви тела. Ему не хотелось причинять ей боль, ведь она совсем недавно родила, но Лаура уже развела бедра, приглашая, торопя его войти.

Франс все еще сдерживался, но, когда Лаура вскрикнула, откликаясь на его ласки, он медленно вошел в нее, сосредоточившись не на наслаждении, восхитительной теплой волной окатившем его, а на сохранении остатков самоконтроля. Но она подалась ему навстречу, и он, позабыв обо всем на свете, ринулся в сладостную пучину страсти...

Все закончилось быстро, и его вынесло на берег, обессиленного и опустошенного. Он лежал на ней, тяжело дыша и испытывая небывалую радость. Она не отпускала его, вновь и вновь повторяя имя любимого. И он тоже шептал какие-то нежности и целовал ее плечи, щеки, губы.

Время шло, а они все лежали, постепенно приходя в себя, и в какой-то момент Франс вдруг осознал, что тяжело навалился на свою хрупкую жену.

Он тихонько выругался и начал было сползать с нее, но она стиснула его в объятиях.

- Нет, пожалуйста, не уходи, не оставляй меня.

- Я никогда тебя не оставлю. Но тебе же тяжело.

- Нет.

- Да. - Франс поцеловал ее в распухшие мягкие губы. - Ты такая хрупкая...

- Хрупкая? - Лаура негромко рассмеялась и, подняв руку, убрала с его лба прядь влажных волос. - Ну нет, я не хрупкая.

- Тогда нежная. - Он все же перекатился на бок и тут же прижал ее к себе. - Нежная и такая красивая, что у меня захватывает дух.

Ее щеки слегка порозовели.

- У меня тоже. Франс усмехнулся.

- Только не говори, что я взял в жены женщину, не умеющую отличить красавца от чудовища.

- Не напрашивайся на комплименты. - Лаура легонько щелкнула мужа по носу.

Ей было так приятно лежать рядом с ним, разговаривать о пустяках, как будто они знали друг друга давным-давно. Лаура прижалась к мужу, вдыхая его запах, но тут же почувствовала, как Франс напрягся. Словно в ответ, ее собственное сердце застучало быстрее.

- Дорогая, - он вздохнул и на мгновение закрыл глаза, - нам пора вставать...

- Да, - скованно ответила Лаура, боясь пошевельнуться.

- Вставать, принять душ и позавтракать.

- Посмотреть, где наши гости.

- Думаю, они нас не дождались и... -Франс застонал. - Не надо!..

- Не надо что? - невинно спросила Лаура и едва заметно шевельнулась. - А что надо?

- Надо - под душ, - торопливо сказал Франс, - и чтобы он был похолоднее...

- У меня есть идея получше, - прошептала она и опустила руку к его бедру.

В тот же миг его большое, сильное тело взметнулось, словно подброшенное пружиной, и он оказался сверху.

- Ты играешь с огнем.

- Да, - одними губами произнесла Лаура, сгорая от желания и упиваясь своей властью над ним.

- Тебе нельзя утомляться.

- Только не говори, что не хочешь...

- Я и не говорю. - Он посмотрел ей в глаза. - Ты впустишь меня?

- Да.

- Тогда посмотри на меня и произнеси мое имя.

- Франс.

Он со стоном вошел в нее.

- Еще раз.

- Франс, Франс...

Ритм его движений нарастал.

- Говори...

- Франс...

- Кто я? Скажи то, что я хочу услышать.

- Ты мой муж.

Их тела двигались в унисон. Их дыхания слились в один горячий стон. И когда Франс, утратив связь со своим тщательно организованным миром, отдался волне наслаждения, в его душе вспыхнуло чувство, имеющее мало общего с сексом.

Когда Лаура проснулась, было уже совсем светло. Она была одна, но совсем не так, как в ту, давнюю ночь, много месяцев назад. Присутствие Франса чувствовалось во всем - в простыне, еще хранящей его тепло, в подушке, на которой осталась вмятина, в нежных золотистых лучах южного, испанского солнца. Она вздохнула, перевернулась на живот и закрыла глаза.

Какая невероятная ночь! Их злость друг на друга растворилась в нежности, из которой поднялась страсть. Как это могло случиться?

Ее муж замечательный человек. Лаура улыбнулась и положила руку на подушку Франса. Не просто замечательный, а еще и.., и...

Глупо краснеть, когда женщина совсем одна, но Лаура покраснела от макушки до пят. Да, Франс еще и удивительный любовник. Пусть у нее небольшой опыт, но такого секса в ее жизни не было. Его ласки, его прикосновения... Они так и уснули, слившись воедино.

Лаура улыбнулась. Она чувствовала себя любимой.

И тут ее вновь охватили сомнения. Лаура перевернулась на спину, натянула одеяло и уставилась в потолок. Они занимались любовью. Но это не значит, что ее любят. Да и нужно ли, чтобы Франс любил ее? Брак может быть удачным и без любви. И что такое "любовь"?

Отец когда-то любил мать, и она любила его. Но вся их "любовь" закончилась тем, что они возненавидели друг друга. Или вот Патриция и Крис с ума сходят друг по другу. С ними невозможно находиться в одной комнате - постоянно возникает чувство, что ты лишний, что - при всей их вежливости и внимании к другим - они хотят только одного: остаться вдвоем. Но разве это любовь? Желание, страсть - да, а любовь...

Лаура встала с постели, подхватила с кресла пеньюар и направилась в ванную. Ладно, пусть это страсть. Она привела в ее жизнь Франса, она же прошлой ночью бросила их в объятия друг друга. И, если повезет, она же и удержит их вместе; страсть и привязанность к их дочурке, потому что - и в этом Франс прав - у Мэри должен быть дом, а также мать и отец.

Лаура вздохнула и занялась привычными утренними делами, что возвращают человека к реальному миру. Потом она взяла щетку с мраморной полки и посмотрела на себя в зеркало.

Любовь... Ей казалось, что с Робином она нашла свою любовь. А сколько раз он говорил, что любит ее. Она не употребляла этих слов, но произносила их мысленно, и посмотрите, чем все закончилось. "Любовь" привела Робина к алтарю с другой женщиной, а ее оставила с разбитым сердцем.

Ее рука замерла. Нет, сердце не разбилось, а злость на Робина прошла. Она никогда его не любила Если бы любила, то хотела бы все ночи проводить с ним. И каждый раз при виде его ее пронзала бы сладкая боль. Она бы мечтала о нем, стремилась к нему, злилась иногда, и все это со страстью, от которой любовь только слаще.

Она бы жаждала его поцелуев, как жаждала сейчас поцелуев Франса. Она бы задыхалась от его прикосновений, как задыхалась сегодня ночью и утром. Заворачивалась бы в его халат, зарывалась лицом в его воротник, вдыхала бы его запах и желала бы - да, да! - снова и снова быть в его объятиях...

Подняв голову, Лаура посмотрела в окно. Нет, все не так. Так быть не может. То, что она чувствует к Франсу, это.., это всего лишь желание. И уважение, надо признать, хотя еще вчера о нем не было и речи. Он ей нравится. А почему бы и нет? Умный, интересный, щедрый... Но она его не любит. Не хочет любить. Любовь опасна. Когда любишь, ты так уязвима, беззащитна перед самой страшной на свете болью - болью потери.

- Добрый день, дорогая. - Лаура резко обернулась - в двери стоял Франс с серебряным подносом в руках. - Напугал? - Он закрыл локтем дверь и подошел к ней. - Я тут подумал, может быть, у тебя такая же привычка. Меня лучше утром не беспокоить, пока не выпью кофе.

Лаура почувствовала, как забилось сердце. Франс стоял перед ней с всклокоченными волосами, небритый. На нем были джинсы и больше ничего, если не считать обворожительной, притягательной улыбки на губах и в глазах.

- Не беспокойся. - Он поставил поднос на столик у окна и уселся в кресло. Лаура села напротив. Франс разлил кофе и подал ей чашку. - Готовил не я, это Долорес.

- О, вот как...

Поднеся чашку к губам, Лаура сделала глоток. Не самое лучшее начало утреннего разговора с мужем. С человеком, в которого она влюблена. Или не влюблена?

Рука с чашкой дрогнула. Она поставила ее на блюдце и улыбнулась.

- Ну что ж... Мне надо посмотреть Мэри.

- Я уже был у нее. Няня дала ей бутылочку, и девочка опять спит. - Франс улыбнулся. - Я сказал, что мы заглянем перед ланчем.

- Перед ланчем? А что мы будем делать до...

Лаура посмотрела на него. Сегодня это ей далось нелегко, в конце концов, ей еще не приходилось просыпаться в постели с мужчиной.

Нет, не нелегко, смотреть на него было невозможно. Она боялась, но не Франса, а себя. Он никогда не узнает, что она, возможно, влюбилась в него. Не узнает, не догадается, не заподозрит. Скажи мужчине, что любишь его, и он получит над тобой такую власть...

- Лаура, - Франс взял ее за руку, - в чем дело?

- Ничего. Просто... - У нее пересохло во рту. - Просто я не знаю, чем заняться.

- Позволь мне смотреть на тебя. Это и будет твое занятие. - Он поцеловал ее пальцы, повернул руку и поцеловал ладонь. - Ты прекрасна. Я чуть не разбудил тебя утром, чтобы сказать это.

Неуверенно улыбаясь, Лаура отняла руку и положила ее на колено.

- Спасибо.

- Что-то не так, - спокойно констатировал Франс. - Ты нездорова? Или я чем-то обидел тебя?

- Нет! Все в порядке. Мне лишь как-то не по себе.

- Почему?

- Ну... - Лаура вздохнула. - Я еще никогда не просыпалась в чужой постели.

Некоторое время Франс молчал, потом кивнул с таким видом, словно она произнесла что-то важное.

- Вот как?

- Да. - Лаура опустила глаза, внезапно осознав, что должна сказать ему это, у него есть право это знать, даже если ему на это наплевать. Она вскинула голову. - Кроме тебя, у меня был только один мужчина, Робин.

- Понятно. - Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.

- Тебе, наверное, скучно со мной? Я лучше... - Она вскочила.

- Лаура, - Франс схватил ее за руку и поднялся, - почему ты говоришь мне об этом?

- У меня вдруг появилась глупая мысль, что тебе, как моему мужу, будет интересно узнать, что.., в общем, что я не такая уж неразборчивая в области секса.

- Продолжай. - Франс как-то странно улыбнулся. - Теперь мне действительно интересно.

Ее щеки вспыхнули румянцем.

- Я только хочу сказать, что никогда не проводила с Робином всю ночь, и секс с ним не был.., не был...

Она не смогла договорить. Франс заглянул ей в глаза, провел пальцем по подбородку.

- Мы занимались любовью прошлой ночью, дорогая. Это другое.

- Да, - тихо сказала Лаура, - это другое.

- В какой-то момент мне показалось, что ты хочешь сообщить, каким потрясающим любовником был этот Робин. Что ты не можешь его забыть.

- Ты так подумал? О нет, нет! Я лишь хотела сказать... - Лаура прикусила губу, потом взглянула на мужа и улыбнулась. - Садись. Я налью тебе еще кофе.

Франс кивнул и сел. Она налила ему кофе и подала чашку. Пусть посидит, попьет кофе и, может быть, догадается, в чем дело. А дело в том, что с Робином ей никогда не было так хорошо, как с ним.

Почему она сказала мне об этом? - думал Франс. Вероятно потому, что призрак, витавший над их браком, исчез. Ему было приятно осознавать это. Но почему у нее такой несчастный вид?

Может ли мужчина до конца понять женщину? Что произошло за последние две минуты? И что вообще случилось после того, как они в последний раз занимались любовью?

Любовь... Он вздохнул, и чашка в его руке дрогнула. Однако это правда. Любовь и секс разные вещи. То, что он чувствует к ней.., это что-то другое.

Останься со мной, шептала она. Останься со мной, Франс. И он остался. С ней.., в ней. Ему хотелось навсегда остаться в ее объятиях, в ее сердце.

Чашка стукнулась о блюдце. Франс поднялся.

- Мне нужно принять душ. Лаура кивнула.

- А я оденусь.

- Хорошо. - Он замялся. - А потом мне надо будет заняться делами. Я уеду.

- Конечно.

- У меня большой бизнес, и мне придется часто отлучаться.

- Франс, - прошептала она, и никаких других слов ему уже не требовалось.

- Дорогая.

Он раскрыл объятия. Лаура бросилась к нему. Франс прижал жену к сердцу и понял, что его жизнь изменилась. Навсегда.

Глава 10

Лаура сидела, скрестив ноги, на расстеленном на траве одеяле. Мэри лежала рядом, глядя широко раскрытыми глазами в безоблачное небо.

- Видишь? - гордо сказал Франс. - Она наблюдает за птицами. Интересно, о чем ей думается?

Его тень упала на них обеих, и Лаура подняла голову. Как всегда, при виде мужа, одетого по-рабочему, в джинсы, открытую рубашку и поношенные сапоги, у нее забилось сердце.

- Привет, - сказала она с улыбкой.

- Привет. - Франс улыбнулся в ответ, наклонился и поцеловал ее в губы. Она просунула руку ему под рубашку и потянулась за еще одним поцелуем. - Мне надо в душ, шепнул он. - Я весь вспотел.

- Ммм. - Лаура покачала головой. - Я скучала по тебе.

Франс усмехнулся и опустился рядом с ней на одеяло.

- Конечно, скучала. Меня не было часа два.

- Какая самоуверенность, сеньор.

- Я знаю, что ты скучала, потому что и сам скучал по тебе. Знаешь, мне рекомендовано не возвращаться. Им кажется, что я не могу сосредоточиться.

- Твои служащие приказали тебе не возвращаться?

- Вот именно. - Он еще раз поцеловал ее и повернулся к дочери. - Как сегодня наша малышка? - Девочка, оказавшись на руках у отца, улыбнулась. Видишь, она уже узнает своего папочку. Посмотри, как рада!

Лаура решила не огорчать его сообщением о том, что причиной хорошего настроения ребенка является, вероятно, недавнее кормление. Впрочем, возможно, он и прав.

Любая женщина была бы счастлива на ее месте. Волосы у Мэри такие черные и шелковистые, как у отца. Глаза темно-карие, почти как у Франса. Папочкина дочка. Иногда, думая о том, что она чуть было не разлучила их, отца и дочь, Лаура вздрагивала от страха.

Трудно поверить, что все так изменилось за какие-то два месяца. Дни текли счастливо. По утрам Франс отправлялся в офис, а она проводила время с Мэри или с Долорес, которая учила ее секретам испанской кухни.

Во второй половине дня Франс брал ее на прогулку и они объезжали его любимые места, посещали ферму, отдыхали у реки. Иногда он извинялся, что не может побыть с ней дольше, так как ему надо на работу.

- Ты ведь уже был в офисе, - сказала она, когда это случилось в первый раз.

Франс объяснил, что не может надолго оставлять ферму без присмотра. Что необходимо то чинить насос, то заниматься новой крышей коровника, то лечить скот, то чистить отводы от ручья для поливки лугов...

- А без тебя этим заняться некому? - спросила Лаура.

- Мужчине нужна настоящая работа, - ответил Франс. - Она приводит в порядок мысли, облегчает душу и поднимает настроение.

Глядя на него, улыбающегося дочери, Лаура подумала, что счастлива. Да, счастлива, довольна жизнью, спокойна. Она нисколько не притворяется, к чему притворяться перед собой? Она любила Франса, любила давно, может быть, с той первой ночи.

Ее жизнь вошла в колею определенности. Вопрос с Кончитой был решен. Франс сдержал слово и сказал, что той нужно обратиться к другому финансовому советнику. Тем не менее иногда Кончита заезжала. То попить кофе, то посоветоваться о покупке новой машины. Франс держался с ней вежливо, но сдержанно, и всякий раз, когда гостья уезжала, вздыхал и разводил руками.

- Она меня не беспокоит, - сказала как-то Лаура после очередного визита Кончиты, и это было правдой.

Единственное, чего ей, возможно, не хватало, это признания мужа в любви к ней. Иногда Лауре казалось, что Франс готов сказать долгожданные слова; он так смотрел на нее .

- Дорогая?

Она подняла голову. Франс уже поднялся и, держа малышку на одной руке, протягивал ей другую.

- Пойдем в дом?

Лаура кивнула; слезы счастья подступили к глазам, и она моргнула.

- Что-то не так?

Я люблю тебя, я счастлива, подумала она.

- Нет, все хорошо. Просто мне.., что-то попало в глаз.

- Ну это поправимо. - Он поцеловал ее, и они, улыбаясь и взявшись за руки, зашагали по склону к дому.

Едва она переодела девочку, Франс заявил, что собирается принять душ. Но не один.

- Зачем тратить воду, - прошептал он, обнимая ее, когда они остались вдвоем. - Ты согласна?

- Да, - тихо ответила Лаура.

- Вот и отлично. - Он стянул с нее майку и расстегнул застежку бюстгальтера. - Я рад, что ты это понимаешь.

Она задрожала, почувствовав прикосновение его рук, закрыла глаза и едва слышно застонала.

- Похоже, мне не хватит жизни, чтобы насытиться тобой. - Он стащил с нее джинсы и провел ладонью по изгибу бедра. - Мне все еще не верится, что ты принадлежишь мне.

- Принадлежу?

- Ну да. Ты же счастлива принадлежать мне? Быть моей женой?

- Да, конечно. Только...

- Только?

- Только ты ведь еще не разделся... Он рассмеялся.

- На это не уйдет много времени.

Они не дошли до душа и занялись любовью тут же, в спальне. Она отдавалась ему с безудержной страстью, выплескивая все свои чувства, шепча его имя...

Потом, когда Франс попытался скатиться с нее, Лаура удержала его.

- Я слишком тяжел для тебя.

- Нет, останься.

Ей было приятно чувствовать его близость и ждать.., ждать, когда же он скажет, что любит ее. Так ли это важно? В конце концов, Франс обращался с ней, как с равной. И все же... Он всегда, даже в самые нежные моменты, не давал ей забыть о том, что он мужчина, а она женщина. Лаура ценила в нем его уверенность в себе, черту, которая делала ее мужа настоящим мужчиной. Но это нарушало баланс. Жена может повернуться к мужу и сказать, что любит его. А он улыбнется и предложит.., принять вместе душ.

- Идем в душ, дорогая. Она вздохнула.

- Только при условии, что ты потрешь мне спинку.

Час спустя они снова лежали в постели, еще влажные после душа. Франс обнял ее и притянул к себе.

- Ты все красивее с каждым днем.

- И наша дочь тоже. - Лаура улыбнулась.

- Да. Она будет такой же красавицей, как ее мамочка. - Он вздохнул. - А для меня это означает новые проблемы.

- Проблемы?

- Конечно. - Франс приподнялся и поцеловал ее. - Я, наверное, буду устраивать допрос каждому парню, пригласившему ее на свидание. Какая у него машина? Каковы его намерения? Пьет ли он? Куда собирается повести мою дочь? Когда доставит ее домой?

Лаура рассмеялась.

- Я слышала о таких отцах.

- А твой был не таким?

- Когда я начала встречаться с парнями, его уже не было. К тому времени мои родители разошлись.

- Я этого не знал.

- Да ведь мы и не говорили об этом, о том, как росли.

- Нет, - после секундной заминки сказал он, - не говорили. Вот что интересно... Твои родители развелись, ты росла без отца... Почему же ты так не хотела...

Франс замолчал.

- Не хотела чего?

- Не хотела выходить за меня замуж.

- Ты хочешь сказать, не хотела подчиниться твоему приказу выйти за тебя замуж?

Она сказала это легко, потому что теперь это уже не имело значения, но Франс напрягся.

- У меня не было выбора.

По безоблачному небу пробежала тучка.

- Знаю, ты тогда так и думал, но сейчас...

- Я и сейчас так думаю. - Франс вытащил из-под нее руку и сел, опустив ноги на ковер. - Как может женщина, выросшая без отца, желать такой же судьбы для своего ребенка?

Лаура тоже села. Натянула простыню на грудь. Какой у него холодный голос. Голос обвинителя. Удивительно, но без одежды чувствуешь себя такой беззащитной.

- Мои родители совершили бы ошибку, оставшись вместе.

- Так, наверное, принято в нынешней Англии, но...

- Что ты имеешь в виду? - Она потянулась за халатом.

- Разве не ясно? - Франс встал и начал одеваться. - Чтобы ребенок появился на свет, нужны двое. Чтобы он вырос, тоже нужны двое.

- Не всегда. Если родители не любят друг друга...

- В браке любовь не обязательна, - холодно сказал он. - Взрослые люди вполне способны обо всем договориться.

"Любовь не обязательна". Эти слова поразили ее.

- Ты имеешь в виду.., как мы? Ее, бесстрастный тон неприятно задел Франса. Он чувствовал на себе ее взгляд. Рассердилась, но почему? Это он должен сердиться. Подобно ему, Лаура выросла без отца. Должна бы понимать, сколь аморальны были ее попытки оставить дочь без одного из родителей. Так нет же, понаставила барьеров, превратила его в какого-то злодея, в человека, насильно заставившего ее сделать то, что должно.

Ладно, это все позади. Они поженились.

Более того, они счастливы. Им нравится одно и то же, им хорошо вместе, у них отличное взаимопонимание в постели. Что еще надо? Любовь, о которой со слепым упрямством постоянно твердила его мать?

Нет. Их брак тому доказательство. Неужели Лаура сама этого не видит? Он вздохнул и повернулся к ней. Бледная, глаза опасно блестят... Неужели что-то сказанное им оскорбило ее? Но это же правда.

- Да, как мы. Наш брак удался, ведь так? Лаура не ответила. Франс еще раз вздохнул.

- Возможно, мне следовало сказать, что я тоже рос без отца.

- Вот как.

Голос все тот же, бесстрастный, неживой - Да. Может быть, нам стоит поговорить об этом.

- О чем?

- Сама знаешь. О нашем детстве.

- Если хочешь. - Она сложила руки на груди.

Что же он делает? Говорит, как робот, а чувствует себя человеком, ступившим на замерзший пруд и обнаружившим, что лед тоньше, чем ему думалось. Спокойно, помолчи, но его уже понесло.

- Может быть, это поможет тебе понять, почему для меня так важно, чтобы у нашей дочери, у Марии, был отец. - Франс открыл стеклянную дверь и вышел на террасу. Лаура после некоторого колебания последовала за ним.

- Ты назвал ее Марией. Это испанское имя?

- Да, испанское - тоже, но в основе - библейское, культ Девы Марии очень силен в католических странах. Но это имя дала девочке ты.

- Я назвала мою девочку Мэри...

- Нашу девочку. Удачный выбор. Мою мать тоже звали Марией. Она, кстати, была родом из Италии.

- Ты не рассказывал мне о своей матери.

- А ты о своем отце. - Он прислонился к стене. - Она была артисткой.

- Там, в Италии?

- Нет, ее семья переехала сюда еще до войны. Она хотела играть в театре, но у нее что-то не получилось. В общем, в Мадриде ей встретился мой отец. - Он нахмурился и сунул руки в карманы.

- И какой же он был?

- Самоуверенный и эгоистичный мерзавец. - Франс криво усмехнулся. - Узнав, что она беременна, он сразу же бросил ее.

- Мне очень жаль, - тихо сказала Лаура.

- Жаль... - Он покачал головой. - Мать пыталась разыскать его, она его любила. Ну а ему женщина с ребенком была не нужна.

- И она растила тебя одна?

- Да. И все время твердила, как любит его. В конце концов я возненавидел этого человека. За что можно любить такого мерзавца?

- Но ведь он оставил тебе что-то? Эта ферма..."

Франс горько рассмеялся.

- Оставил? Он оставил мне только ненависть к нему. Это все я купил, работая как проклятый. - Он посмотрел на Лауру, и глаза его блеснули. - Взял, так сказать, реванш.

- Франс. - Она подошла к нему и протянула руку. Он отвернулся. - Мне так жаль .

- Не надо меня жалеть. Мне не нравятся хнычущие мужчины. Я рассказал тебе об этом только потому, чтобы ты знала, что я чувствую иногда, думая о нашей девочке. Какая жизнь была бы у нее, у тебя, если бы...

- Не говори так! У меня была работа и карьера. У нас все было бы хорошо.

- Без отца? Без мужа?

Опять эта мужская самоуверенность! Ей хотелось встряхнуть его, но она подумала о том, как обошлась с ним жизнь, и только кивнула.

- Возможно, ты прав. Мне повезло больше, чем твоей матери. Отец моей дочери оказался достойным человеком. Он не бросил меня. Он на мне женился.

- Ты так говоришь, дорогая, словно я принес себя в жертву.

Лаура посмотрела ему в глаза, боясь задать вопрос.

- А разве нет?

Сердце остановилось. Может быть, она ошиблась? Может быть, он женился на ней по одним причинам, а теперь эти причины изменились?

- Нет. Я рад, что женился на тебе.

- Правда?

- Конечно. Я поступил так, как было нужно.

Как было нужно. Вот так. У нее защипало глаза. Какая же ты дура, Лаура.

- А Кончита знает? О твоем отце?

- Кончита? А какое отношение...

- Ответь мне. Он кивнул.

- Да, я рассказал ей, когда собирался на ней жениться. Полагал, что она должна знать правду.

- Конечно, любовница должна знать правду. Но не я, не жена. - Франс протянул к ней руку, но она отступила. - И, наверное, она знает, что ты женился на мне, потому что так было нужно.

- Не понимаю, чего ты добиваешься, дорогая.

Лаура покачала головой.

- Знаешь, хочу попросить тебя: не называй меня так.

- Как?

- Дорогая. - Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. Меня это раздражает. Слишком аффектированно.

Его глаза потемнели. Перестань, прекрати, твердила себе Лаура, но какая-то другая женщина, униженная, оскорбленная и кипящая от злости, не слушала голоса благоразумия.

- Тебе надо было сказать мне об этом раньше. - жестко заметил он. - Буду рад сделать одолжение.

- Спасибо. И еще один вопрос. Ты рассказал Кончите об обстоятельствах нашего брака?

- В этом не было необходимости.

- Но она знает, что мы поженились после рождения дочери?

- Наверное. Считать умеет каждый...

- Верно. Считать умеет каждый. - Она вздохнула. - Интересно, Робин говорил точно также.

- Робин... - Франс посмотрел на нее так, словно она сошла с ума. Может быть. У нее разрывалось сердце. Все, кто знает ее мужа, знают и то, почему он на ней женился. Тем более, Кончита. - А какое Робин имеет отношение к этому?

- Никакого. Я просто вспомнила, как мы лежали однажды в постели и разговаривали.., знаешь, как разговаривают после.., после секса. Так вот, я упомянула одну знакомую, внезапно решившую выйти замуж, и Робин подсчитал и... - Она вскрикнула - Франс схватил ее за плечо. - Мне больно!

- Как ты смеешь рассказывать мне об этом? - Он так встряхнул ее, что Лаура чуть не упала. - Думаешь, я хочу это слышать? Ни стыда, ни уважения!

- А что тебя так расстроило? Робин это прошлое. - Лаура помолчала. - В отличие от твоей любовницы.

- Кончиты?

- Кончиты, которая заходит выпить кофе, звонит тебе по сто раз в день. Закрывается с тобой в кабинете...

Франс сказал что-то резкое по-испански, снял руку с ее плеча и отступил.

- Не понимаю, что здесь происходит. Кончита ушла из моей жизни.

- А Робин - из моей.

Он сложил руки на груди и пристально посмотрел на нее.

- Может быть, но ты постоянно упоминаешь о нем.

- Естественно. Мы ведь были близки. Ты, например, рассказываешь, как тебе нравится коррида, а я вспоминаю Робина. Он был без ума о г футбола.

В футболе Робин разбирался не больше, чем она в корриде, и вообще Лаура давно уже не думала о своем бывшем любовнике, но сейчас это не имело значения. Она любила мужа, а муж.., муж не мог жить без некоего замшелого кодекса чести. И, по всей вероятности, без женщины, на которой так и не женился.

- Я так понимаю, ты сожалеешь о том, что вышла замуж за меня, а не за него?

- Что за вопрос? Ты ведь просто не оставил мне выбора, помнишь?

- Я сделал то, что...

- Если ты произнесешь это еще раз, - ее голос дрогнул, - я брошу в тебя чем-нибудь.

Его лицо потемнело.

- Вероятно, - сдерживаясь, сказал он, - мы наговорили сегодня лишнего.

Лаура видела, что муж рассержен и пытается не дать волю чувствам, понимала, что и ей нужно последовать его примеру. Однако осторожность и благоразумие уже отступили перед мучительным осознанием простого факта: она по глупости влюбилась в человека, который никогда ее не полюбит.

- Возможно, нам следовало сказать это все раньше.

- Лаура, я знаю, что тебе пришлось нелегко. Эта перемена в твоей жизни...

Франс замолчал и выжидающе посмотрел на нее. Она помолчала, а когда заговорила, то сказала совсем не то, чего он ждал.

- Ты прав. Мне тяжело. Я живу здесь, в глуши, без друзей, вдали от дома . - Лаура всхлипнула. Как бы ей хотелось, чтобы все было иначе, чтобы она не влюбилась в это место, в этого мужчину! - Но ты никогда не думал об этом.

- У меня не было выбора!

- Не кричи на меня!

- Я не кричу! - взревел Франс - Просто хочу напомнить, как ты до этого дошла. Этот твой драгоценный любовничек бросил тебя - Ну и что?

- А то, что ты от горя переспала со мной - Нет!

- Ну извини, если я что-то перепутал. Освежи мою память, дорогая. Мы встретились. Ты отрывалась на вечеринке, позабыв обо всем на свете, и в итоге оказалась в постели с первым попавшимся на глаза мужчиной.

- Не правда!

- Нет? Что ж, тогда давай попробуем по-другому. Мы встретились. Ты была пьяна. И из-за этого тебе показалось, что переспать с незнакомцем...

Лаура ударила его по щеке. Франс схватил ее за руку и притянул к себе Она чувствовала, как колотится его сердце, чувствовала его гнев, исходящий жаркой волной.

- Мне было плохо. - Голос у нее задрожал, но в глазах, блестевших от слез, таился вызов. - Ты это знаешь.

- Так плохо, что ты улеглась в постель с первым встречным?

- Нет! Все было не так, и ты это знаешь. Все было по-другому.

- Неужели?

- Да...

Франс смотрел на нее, ожидая, что она скажет что-то еще, объяснит... Что было по-другому? Уж не собирается ли она заговорить о любви? Но такого чувства не существует. Если она скажет, что любит его, он...

- Так что? - спросил он, ненавидя себя и за этот холодный тон, и за то, как замерло в груди сердце в ожидании ответа. Ответа, ставшего вдруг таким важным. - Что было по-другому, когда мы занимались с тобой любовью?

Лаура вырвала руку из тисков его пальцев. Выпрямилась и подняла голову все мечты валялись у ее ног, как разбитое зеркало.

- По-другому, - сказала она, зная: единственное, что у нее осталось, это гордость, и только ложь поможет ей сохранить эту гордость, - потому что я от тебя забеременела.

Глава 11

Бледный лондонский солнечный свет, не способный оживить даже золотые осенние листья, вяло втекал в окна комнаты для гостей в шикарной двухэтажной квартире Патриции Дженкинс. Комната, обычно светлая и веселая, казалась мрачной.

Патриция, только что вернувшаяся домой, некоторое время постояла у двери, наблюдая за Лаурой. Сестра сидела в обитом синим бархатом кресле с дочкой на руках и пыталась - судя по всему, безуспешно - накормить ее.

Изобразив на лице улыбку, Патриция бодро вошла в комнату и включила лампу.

- Темно, как в подвале, - жизнерадостно заметила она и, подойдя к окну, развела пошире шторы, потом включила еще одну лампу. - Если так пойдет и дальше, придется забыть о естественном освещении.

Она взглянула на сестру, но та казалась полностью занятой своим делом. Девочка капризничала. У Лауры был такой вид, будто она давно уже поняла свое полное фиаско в роли матери.

Патриция вздохнула.

- Лаура?

- Что?

- Милая, почему бы не попробовать бутылочку?

- Она уже попила из бутылочки, утром.

- Ну и хорошо. Но если у тебя какие-то проблемы...

- У меня нет никаких проблем. Просто сейчас на все нужно больше времени. Это вполне нормально.

- Ну так перейди на искусственное питание. В книгах говорится...

- Я знаю, что там говорится. - Лаура переложила ребенка на другую руку.

- Да, но... - Лаура вопросительно посмотрела на сестру. Ладно, сказала себе Патриция, будем дипломатичны. Воспользуемся советом Криса: когда имеешь дело с упрямцем, говори то, что нужно, но при этом улыбайся. - Конечно, ты все сама знаешь. Однако, может быть, ты что-то пропустила или не так поняла...

- Я не верю во все это, - сердито оборвала ее Лаура. - Ты читаешь книгу, еще не родив ребенка, и сразу становишься знатоком. Чушь...

- Чушь, - согласилась Патриция, чувствуя, что теряет терпение. - Я твоя сестра. И я люблю вас обеих.

- И что?

- А то, что я считаю, Мэри надо перевести на бутылочку. И не смотри на меня так, словно хочешь убить. У тебя стресс и...

- Нет у меня никакого стресса.

- У тебя стресс, и ты хочешь отделаться от меня.

- Вот как?

- Да, так. Ты совсем себя распустила. - Черт, вот тебе и выдержка и дипломатичность. Патриция закрыла глаза и попыталась успокоиться. - Извини, милая. Это я не слежу за своим языком.

- Ты права, - грустно согласилась Лаура. - Пожалуйста, возьми ее, ладно?

Патриция подошла к креслу и взяла девочку на руки.

- Ну вот, молодчина, - заворковала она. - Жаль только, что тетя Патриция не сможет тебя покормить.

- Пусть лучше будет "тетя Пэт", - сказала Лаура, поднимаясь и застегивая блузку. - А теперь пойдем и поищем кухню. Одна я здесь заблужусь.

Отворилась дверь, в комнату вошла Чевита.

- Извините, госпожа Мендес, я бы отнесла девочку наверх, если вы не против. Она ведь уже уснула.

Лаура забрала Мэри у сестры, поцеловала дочку в лобик и осторожно передала няне.

- Она сегодня немного капризничает. Если проснется...

- Я сразу же позову вас, - успокоила ее женщина.

- Спасибо, Чевита.

Когда няня ушла, Патриция улыбнулась сестре.

- Эта Чевита очень приятная и ответственная особа.

- Несомненно.

- Хочешь кофе?

- Очень.

Сестры отправились на кухню. Патриция захлопотала у плиты, а Лаура достала сливки из холодильника и сахар из шкафа. Через несколько минут они сидели за столом.

- Отличный кофе.

- Мой единственный кулинарный талант. - Патриция усмехнулась. - Наша кухарка всегда с легким сердцем берет выходной. Знает, что от меня неприятностей ждать не надо.

- Я помню, какие пирожные ты делала, когда мы были еще детьми.

- А ты всегда говорила только о хорошем и никогда о том, что тебя огорчало. Похоже, ничего не изменилось.

- Меня и сейчас ничего не огорчает. - Лаура поставила чашку на стол.

- Ты ушла от мужа.

- Я ушла от человека, за которого мне не стоило выходить замуж. - Патриция вздохнула, а Лаура закатила глаза. - Насколько я помню, ты всегда так вздыхала, когда хотела сунуть нос в чьи-то дела.

- Вот и хорошо. Тогда я смело могу задать тебе вполне очевидный вопрос.

- Не знаю, что за вопрос, но спрашивай. Только не жди ответа.

Патриция откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

- Если тебе не стоило выходить за него замуж...

- Не стоило.

- Тогда почему же ты вышла? Лаура рассмеялась. Подойдя к плите, она плеснула себе еще кофе и вопросительно взглянула на сестру. Та покачала головой.

- Мне нельзя много кофеина. Но все же... Ты не выглядишь женщиной, которая выходит замуж за мужчину против своей воли.

- Ну а я вот вышла. Но потом поумнела и поняла, что не хочу, чтобы он сломал жизнь мне и моей...

- Ты плачешь?

- Нет. - Но слезы уже так и текли по щекам. - С чего бы это мне плакать? Она закрыла лицо руками.

- Лора. - Патриция подошла к сестре и обняла ее за плечи. - Пожалуйста, расскажи мне, что случилось? Когда ты поняла, что замужество было ошибкой?

- Я знала это уже тогда, когда выходила за него замуж.

- Но я же разговаривала с тобой по телефону не менее десятка раз, когда ты уже жила у него, в Испании, и мне казалось, что ты довольна.

- Мне тоже. - Лаура рассмеялась сквозь слезы.

- Подожди. Я же помню. Вначале у тебя был такой тоскливый, неживой голос. Потом все вроде наладилось. Я собиралась тебя навестить, но примерно через месяц...

- Через шесть недель, - поправила сестру Лаура. - Через шесть недель и одну ночь...

Она покраснела и достала из кармана салфетку.

- Ну хорошо. Пусть будет так. - Патриция откашлялась. - Ты скажешь, что я сошла с ума, но мне тогда казалось, что ты счастлива. Так счастлива, как никогда в жизни.

- Я хорошая актриса.

- Из нас с тобой никудышные актрисы. Поэтому в школе ни тебе, ни мне так и не удалось сыграть Золушку. Нам доставались только роли злых сестер.

- Помню. - Лаура невесело усмехнулась. - Мы могли бы все испортить.

- Вот именно. - Патриция протянула сестре носовой платок. - Высморкайся.

Лаура послушно высморкалась, вытерла глаза и вздохнула.

- Ты права, я действительно была счастлива.

- И?

- А потом это прошло, и я уехала.

- Вот, значит, как? - Патриция взяла сестру за руку. - Ты была счастлива, а потом это прошло, и ты собрала вещи и уехала?

- Да, - сказала Лаура и расплакалась так, что у Патриции защемило сердце. - Он не любит меня.

- А он вообще-то любил тебя, когда просил выйти за него замуж?

- Франс ни о чем меня не просил, только шантажировал. Иначе я никогда бы не согласилась.

- Вот как. Значит, я была права, когда сказала Крису, что здесь что-то сомнительное. Понимаешь, мама представила все как некое романтическое приключение. Дерзкий испанец и прекрасная англичанка. Они встречаются.., ночь страсти.., продолжение в Лондоне...

- Ничего подобного. Кроме ночи страсти.

Все остальное Франс придумал, чтобы не расстраивать маму.

- Я предположила нечто в этом роде. - Патриция потрепала сестру по плечу. - Мы ведь перезванивались, вместе обедали, и ты ни разу не упомянула, что встречаешься с кем-то. Вот почему для меня известие о твоей беременности стало таким сюрпризом.

- Он пригрозил, что отнимет у меня Мэри, если я не выйду за него.

- Что? Как бы он это сделал?

- У него были документы. Какие-то постановления. Он говорил, что имеет связи.

- Подлец!

- Так что у меня не было выбора. Потом целые шесть недель мы жили как бы в состоянии перемирия. Разные комнаты, разная жизнь. И вдруг что-то случилось. Все изменилось. Я поняла, что он совсем не холодный и бесчувственный, каким мне казался. Я.., влюбилась в него. То есть я думала, что влюбилась. А на самом деле нет. Зачем женщине влюбляться в мужчину, который ее не любит?

- Не знаю, - тихо сказала Патриция. -Может быть, ты мне объяснишь?

- Секс, - дрогнувшим голосом произнесла Лаура, - Секс и только. Больше ничего и не было.

- Секс способен быть замечательным доказательством любви, если, конечно, повезет сразу двоим.

- В нашем случае этого не произошло. Просто... - Лаура покачала головой. Я действительно влюбилась в него. Никогда не думала, что смогу любить мужчину так, как полюбила Франса. Но он меня никогда не любил. Женился на мне только из-за дочери.

- Ты вышла замуж за него по этой же причине?

- Ты что, не слушала? - Лаура хлопнула ладонью по столу и вскочила. - У меня не было выбора. И я не люблю Франса больше. Ненавижу его, презираю. И всегда буду презирать!

- Подожди! - крикнула Патриция, но сестра уже выбежала из комнаты. - Лора!

- Не надо. - На пороге появился Крис. - Ей надо побыть одной. Классический случай.

- Ты, как всегда, прав. - Она подошла к мужу, поцеловала, обняла, думая о том, почему некоторые женщины в их семье не могут влюбиться и жить счастливо и спокойно, не мучая себя и других.

Лаура сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и смотрела в окно.

На город уже легла ночь. Там, дома, тоже ночь, но другая, не такая, как здесь. Ни сигналов проезжающих по улице машин, ни фонарей, ни ярких огней рекламы. Небо черное, усеянное звездами; мягко шумят деревья в саду. Там, дома...

Дома? Что еще за мысли? Я дома здесь, в Лондоне. Там, в Испании, все чужое. Там все его, Франса.

Она откинула голову на спинку кресла. Все дело в усталости. Она вымоталась физически и эмоционально. Прошла всего неделя.., или больше? Какой сегодня день? Из дома она уехала в...

Черт побери, опять! Что же это такое? - Я дома, - сказала она, словно убеждая саму себя. В конце концов даже Франс понял, что ей нужно вернуться в свой мир. Иначе он ее не отпустил бы.

После той ссоры ей не понадобилось много времени, чтобы принять решение. Она твердо знала, что уйдет от него и что ее ничто и никто не остановит. Любовь, все то, что она испытывала к Франсу, обернулось ненавистью и презрением.

Лаура собирала вещи, когда услышала, как внизу громыхнула дверь. На лестнице послышались тяжелые шаги Франса. Надо было запереть дверь, с опозданием подумала она, и в следующую секунду он уже остановился у порога, огромный и грозный.

- Что это ты делаешь? - сердито спросил Франс.

Ей удалось скрыть охватившую ее панику за спокойным ответом.

- А на что, по-твоему, это похоже? - Она положила в чемодан стопку белья. - Я ухожу от тебя.

- Нет, ты не уйдешь, - категорически заявил он, захлопывая за собой дверь.

- Уйду. - Лаура повернулась и посмотрела на него. Ее поразило его перекошенное злобой лицо. - И не пытайся меня остановить.

Он шагнул к ней. Ей хотелось убежать, спрятаться от него, но она заставила себя остаться на месте.

Франс захлопнул крышку чемодана.

- Ты моя жена.

- Ненадолго. - Лаура прошла мимо него к шкафу. - Дома я сразу...

- Ты дома!

- В Лондоне я сразу начну процедуру развода.

- Я не дам согласия. Она рассмеялась.

- Ты не дашь согласия? Извини, но мне оно и не потребуется.

- Потребуется, еще как потребуется. И вообще, об этом и речи быть не может. Я не позволю тебе уйти из этого дома.

- Нет? - Ее охватила ярость. - А что ты сделаешь? Запрешь меня в комнате? Прикуешь к стене? Я ухожу от тебя. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Франс сложил руки на груди и взглянул на нее. В его глазах застыла холодная ненависть.

- Хорошо. Уходи. Ты мне не нужна.

- Верно, я тебе не нужна, и так было с самого начала.

- Не приписывай мне свои мысли.

- Я говорю правду. Впрочем, это все не имеет сейчас никакого значения. Я ухожу и забираю с собой дочь.

- Нет! Она останется со мной.

- Мэри моя дочь, я ее родила. И я возьму ее с собой. - Лаура отвернулась, схватила какие-то тряпки с полки и швырнула их в чемодан. - Я гражданка Соединенного Королевства, и моя дочь тоже.

- Но она и гражданка Испании.

- Не собираюсь с тобой спорить. Вопрос решен. Если ты попытаешься мне помешать, я позвоню в посольство.

- Звони куда хочешь. Это Испания, и ты моя жена.

- Сейчас двадцатый век, и ты безумец, если думаешь, что я оставлю дочь с человеком, у которого нет сердца.

- У меня есть сердце.

Что-то в его голосе заставило ее взглянуть на него, но ни выражение лица Франса, ни его поза не изменились. Он стоял, словно гранитная скала.

- У тебя ничего не получится. - Лаура закрыла оба чемодана. - Отойди, пожалуйста, и не мешай мне. Долорес готовит Мэри, и мне нужно поспешить на самолет. Меня встретит Крис. Он оттуда, из Лондона, уже позаботился о билетах. Ты так и не понял, что есть люди с более широкими возможностями.

- Ты втянула в это дело постороннего?

- Крис не посторонний. Он муж моей сестры. Кстати, если я не прилечу, все поймут, что ты удержал меня насильно.

Она не стала упоминать о том, что Крис советовал ей не делать ничего сгоряча. Он просил позвать к телефону Франса и, лишь уяснив, что Лаура этого ни за что не сделает, со вздохом согласился помочь ей.

- Так ты этого хочешь? - с нескрываемым презрением спросил Франс. Превратить все в скандал? В войну, в которой не будет победителей?

- Я сделаю все, что нужно, чтобы забрать мою дочь. - Гордо подняв голову, Лаура подошла к нему. - Ты произносишь речи об ответственности, о долге. Но никогда не говорил о том, что действительно важно, о том, что должна понять моя малютка. Например, о любви.

- О любви? - Франс презрительно поджал губы. - Ее не существует в природе.

- Ее нет в тебе. - У Лауры защипало глаза. - Поэтому я и ухожу от тебя.

Некоторое время они оба молча смотрели друг на друга. Потом она отвернулась и отошла к окну.

- Буду благодарна, если ты не станешь чинить препятствий и позволишь мне взять с собой Чевиту. Хотя бы на первое время. И новый дом, и новая няня слишком большая нагрузка на психику ребенка.

Франс не ответил. Лаура повернулась к нему, и в какое-то мгновение в его глазах мелькнуло.., нечто. Нечто такое, что чуть не бросило ее к нему. Но уже в следующую секунду иллюзия рассеялась, и она поняла, что выдает желаемое за действительное.

- Я буду проводить с дочерью столько времени, сколько пожелаю, - угрюмо сказал он.

- Мы обо всем договоримся.

- Столько, сколько пожелаю, - повторил Франс. - Ты это понимаешь? И если ты попытаешься...

- Я не намерена исключать тебя из жизни Мэри, - тихо сказала Лаура. И не из-за твоих угроз, а потому что в одном ты прав: у ребенка должно быть двое родителей, отец и мать, и я знаю, что по-своему ты ее тоже любишь. Как только устроюсь, сразу же сообщу тебе адрес и номер телефона. Поначалу поживу у Патриции и Криса. Звони в любое время, а когда захочешь увидеться с Мэри, я все устрою.

- Что ты устроишь?

- Сделаю так, чтобы мы с тобой не встретились. - Она почувствовала, что самообладание на пределе и она вот-вот сорвется. - Я не желаю тебя больше видеть. Никогда. Понимаешь?

Франс промолчал и только посмотрел на нее так, словно никогда прежде не видел. Лаура отвернулась, скрывая слезы. Ну уходи же, уходи! - мысленно повторяла она.

Но вместо стука закрываемой двери услышала его шепот:

- Лаура, ответь мне на один вопрос. Эта любовь, о которой ты так много говоришь... Ты чувствовала ее.., ко мне?

Она не могла сказать правду, потому что тогда ее план рухнул бы. Через какое-то время дверь открылась и мягко захлопнулась за ним. Франс ушел. Ушел из ее жизни...

Лаура вздохнула, вспомнив этот последний разговор с мужем, поднялась и, подойдя к окну, прислонилась лбом к прохладному стеклу.

- О, Франс... Франс... Как же ты не понял? Я люблю тебя и всегда буду любить. Пока живу.

Слезы хлынули из глаз, и она даже не стала вытирать их. Выплакавшись, Лаура легла на кровать и, свернувшись калачиком, погрузилась в успокоительную полудрему.

Она не знала, сколько пролежала так. К бодрствованию ее вернула всплывшая откуда-то из подсознания мысль: должна попросить Криса об одолжении. Всего об одном. Она обязана это сделать ради того мальчика, которым Франс был когда-то. Мальчика, ставшего тем мужчиной, которого она будет любить до конца своих дней.

Глава 12

Крис Дженкинс посмотрел на сидевшего напротив гостя и не в первый уже раз пожалел о том, что не умеет читать мысли, Хотелось бы знать, о чем думает его старинный испанский друг и деловой партнер Франсиско Мендес.

Франс прилетел в Лондон всего лишь час назад, и Крис, встретив его в аэропорту, повез приятеля в клуб. За время в пути они едва ли обменялись десятком фраз, причем львиная доля замечаний приходилась на Криса. Франс, похоже, поклялся употреблять только слова "да" и "нет".

Вот и сейчас он холодно посмотрел на официанта, со знанием дела рассказывавшего об имевшихся в сегодняшнем меню блюдах. Таким взглядом, подумал Крис, Горгона Медуза превращала людей в камень. Бедняга официант сбился и сконфуженно замолк. Крис решил, что пора спасать положение.

- Мне, пожалуйста, бифштекс. Франс, а тебе? Пожалуй, то же самое, бифштексы здесь отменные. - Он улыбнулся официанту. - Зеленый салат, к бифштексам - печеный картофель... В качестве аперитива - два бурбона со льдом. Ты не против, Франс?

Гость молча кивнул, и Крис добавил к заказу бутылку красного вина.

Их обслужили в рекордное время, и Крис чуть усмехнулся: видно, официант предпочел не рисковать. Он поднял стакан с бурбоном. Франс, бросив на друга хмурый взгляд, сделал то же самое.

- За дружбу.

Франс кивнул, выпил бурбон и, отыскав взглядом официанта, красноречиво показал на пустой стакан.

О черт, подумал Крис, он будет пить и молчать, а ему, Крису, предстоит сыграть в игру под названием "Найди ответ". Именно такое поручение дала мужу Патриция. Впрочем, кому-то же надо этим заниматься.

- Ну как перелет?

- Нормально, - буркнул Франс. - Небо ясное, никаких происшествий. Что еще тебя интересует?

Крис вздохнул, покачал головой и сделал еще глоток. Уже неплохо, но с перспективами пока не очень. Впрочем, ничего другого он от Франса и не ожидал. Мужчины тем и отличаются от женщин. Самые серьезные проблемы мужчина таит в себе, а женщина о них говорит без умолку. В последние дни в его доме только и делали, что говорили. Не он, конечно. Патриция и Лаура. С утра до вечера, не переставая.

Разговоры велись повсюду: в столовой и на кухне, в гостевой комнате, где поселилась Лаура, и в гостиной, на террасе (если день был теплый) и в библиотеке (если прохладный). Рты, правда, наглухо закрывались при его появлении, и обе женщины смотрели на него в упор, пока он не улыбался, несколько нервно, и не уходил.

- О чем вы с Лаурой целый день болтаете? - шепотом спросил он жену, когда однажды они уже лежали в постели. Спрашивать в полный голос ему показалось почему-то небезопасным.

- Да так, о том о сем.

- Лауре плохо?

- Да.

- Мы можем что-то сделать?

- Нет.

- Но должно же быть какое-то средство.

- Она говорит, что такого не существует.

- Тогда о чем вы говорите? Если ей плохо, а помочь ей мы не можем...

- Обо всем.

- О чем это "обо всем"?

Крис решил идти до конца, и жена, вероятно оценив его мужество, шепотом поведала, что кое-что они все же могут сделать. По крайней мере, он, Крис. Лаура хочет попросить его об одном одолжении...

Крис прикончил свой бурбон, посмотрел на стакан Франса и сделал официанту знак принести еще два. Под выпивку, пожалуй, вести такие дела легче.

На следующее утро Лаура рассказала, что хочет от него. Он понял не с первого раза. И даже не со второго. Смысл как-то ускользал от него.

- Итак, - сказал он, - ты хочешь, чтобы я выяснил, можно ли изменить имя девочки?

- Да.

- Не фамилию, а только имя? - Крис недоуменно посмотрел сначала на Лауру, потом на Патрицию. - Тебе не нравится имя Мэри? Но оно же прекрасно звучит и... - Лаура всхлипнула, и он умолк, поймав свирепый взгляд жены. - Хорошо. Я все выясню, - торопливо согласился Крис, но все же повторил, что не видит в имени Мэри ничего плохого.

Лаура расплакалась. И Патриция, обняв сестру за плечи и наградив супруга укоризненным взглядом, увела ее в другую комнату. И тут только до него дошел смысл происходящего, и, когда это случилось, ему стало грустно: Лаура не только хочет развестись с Франсом, она жаждет покончить с ним навсегда. Откуда в ней столько непримиримости, даже ненависти?

Крис посмотрел на Франса. Тот уже отодвинул тарелку с недоеденным бифштексом и взялся за стакан. Да, в плане его друга - напиться - смысла куда больше. Он улыбнулся и поднял стакан. Франс улыбаться не стал. Они чокнулись и выпили.

- О'кей, я нашел решение, - заявил после долгого молчания Крис. Франс поднял голову и вопросительно посмотрел на него. - Можешь и дальше хмуриться и молчать, но только не убивай официанта. Боюсь, даже я не смогу тебя прикрыть.

- У меня нет настроения шутить.

- Хорошо, что ты мне об этом сообщил, а то я уж подумал, что мы сегодня с тобой хорошенько повеселимся.

Франс насупился, но потом губы его дрогнули в подобии улыбки.

- Извини. Из меня сейчас не самый хороший собеседник.

- А с чего бы тебе им быть? В наши дни всем тяжело. Патриция смотрит на меня, как на врага, только потому, что я ношу брюки. А Лаура... Черт! Ну, ладно, это, должно быть, из-за погоды...

- Что с Лаурой? - Франс подался вперед. - Она больна?

- Нет.

- Девочка?

- Нет! С Мэри все в порядке. Они обе здоровы. Просто.., мне не следовало упоминать о Лауре.

- Она моя жена. - Франс вернулся в исходное положение и снова взялся за стакан. - Пусть мы и не живем вместе, но я по-прежнему хочу... - Он замолчал и уставился в тарелку.

- Эй, старина? - тихо окликнул Крис, и, когда друг поднял голову, его лицо выражало такую боль, что смотреть на него было невозможно.

- Ох, дружище, дружище... - пробормотал Крис. Он оглянулся на официанта и жестом показал, что они хотят расплатиться. - Пошли-ка отсюда.

- Я не знаю, почему она ушла от меня. - Мужчины сидели на скамейке в парке. День выдался почти по-зимнему холодным и ветреным. Крис замерз, но Франс разговорился, и возможное воспаление легких не казалось слишком большой ценой за эту откровенность. - У нас все шло хорошо, - продолжал Франс. - Не с самого начала, но это же естественно.

- Разумеется. Вы же знали друг друга всего несколько месяцев.

- Мы знали друг друга всего одну ночь. - Франс помолчал. - Все эти рассказы о наших встречах в Лондоне - выдумки.

Интересно, подумал Крис, знает ли об этом Патриция?

- А зачем? Чтобы не огорчать Глорию?

- Отчасти. Но главное - заставить Лауру выйти за меня замуж.

- Заставил? - Крису всегда казалось, что заставить кого-либо из сестер сделать что-то против их воли невозможно. - И каким же образом?

- Угрозами. Сказал, что отниму у нее дочь... Да не смотри ты на меня так! Я считал, что делаю все правильно.

- М-да. В отношении Мэри твой план разумен, но если Лаура не хотела выходить за тебя...

- Все получилось. - Франс поднялся. - В конце концов Лаура согласилась со мной.

Крис тоже встал, и они пошли к выходу из парка.

- Как тебе удалось? Я обожаю свою жену, но заставить ее согласиться со мной в чем-то нелегко.

Франсу вспомнилась та ночь, когда после ухода гостей они впервые спали вместе, а утром занимались любовью.

- Удалось, - хрипло сказал он. - Я был счастлив. - Голос его смягчился. И она, похоже, тоже. Мы смеялись. Сидели вечерами у камина. Катались верхом...

Крис кивнул.

- Да, похоже, все шло отлично.

- Вот и я так думал. Но потом...

- Потом?

Франс пожал плечами.

- Мы поссорились.

- Послушай, все ссорятся. Даже мы с Патрицией. В прошлом месяце мы так разругались из-за того, в какой цвет красить детскую, что...

- Мы поссорились по-настоящему, - тихо сказал Франс. - И я сразу понял, что это конец.

- Почему?

- Она до сих пор любит того парня.

- Робина? - Крис остановился и рассмеялся. - Не может быть.

- Правда, любит.

- Послушай, старина, это вздор. Я даже спросил об этом Патрицию. Нет, ей на него глубоко наплевать.

- Любит, - упрямо повторил Франс, - она сама мне так сказала.

- Франс, извини, но ты идиот. - Крис вздохнул. - Женившись, я понял кое-что. Поверь, женщины не всегда говорят то, что имеют в виду.

- Так по-твоему моя жена лгунья? - У Франса потемнело лицо.

Крис выругался про себя, но отступать было некуда.

- Ты наивен, как ребенок, если думаешь, что женщины неспособны вводить нас в заблуждение.

- Может быть, но здесь все было по-другому. Я увидел то, что надеялся никогда не увидеть... - Франс даже вздрогнул. - Что об этом говорить. Поверь мне на слово: она его любит.

- Так вы поссорились из-за Робина?

- Нет.

- Тогда из-за чего?

- Не из-за чего... Из-за всего. - Франс пожал плечами. - Она любит этого парня, но с другой стороны... - Он посмотрел на друга. - Может быть, ей хотелось, чтобы я сказал, что люблю ее.

- Что ты... - Крис уставился на Франса. - Что-то я не пойму. Значит, Лаура ушла от тебя, потому что ты не говорил ей, что любишь ее?

Их взгляды встретились. Франс вдруг покраснел и, сунув руки в карманы, зашагал дальше.

- Вот именно. Все запуталось.

- Ну нет! На мой взгляд, проще не бывает. А почему ты не сказал ей, что?..

- Да потому, что я ее не люблю! - Франс снова остановился и со злостью посмотрел на Криса. - Лаура прекрасная женщина. Красивая и умная. Я был счастлив с ней. Засыпал в ее объятиях. Просыпался - рядом она. Даже... - Он глубоко вздохнул. - Нелюбовь? Это чушь, она существует только в сказках. Я это знаю. Что же мне, врать своей жене? Уверять, что люблю ее, только для того, чтобы удержать?

Крис ответил не сразу.

- Вот что, старина, я, видно, не все понимаю. Ты сказал, что Лаура все еще любит Робина.

- Ну и что?

- Но если она его любит, то зачем ей твои признания в любви?

- Не знаю.

- И с чего ты расстраиваешься, если любви нет?

- Для нее она есть.

- Ну и загадочка. - Крис даже присвистнул. - Интересно...

- Что?

- Если бы ты сказал, что любишь ее.., ну так, чтобы порадовать... - Он придержал друга за руку. - Позволь мне договорить. И если бы она ответила тебе тем же.., что бы ты сделал? Сказал бы, что такого чувства нет?

- Ну да, так бы и сказал.

- Или сказал бы, что она лжет? Франс схватил Криса за лацканы пиджака.

- Я уже говорил, что моя жена не лжет!

- Успокойся, - тихо произнес Крис и твердо посмотрел в глаза другу.

- О Господи, - прошептал Франс. - Извини, не знаю, что это со мной. На всех кричу.., меня уже люди избегают...

- И ты не знаешь, что с тобой? - Крис усмехнулся. - Приятель, да ты влюблен!

- Нет! Я же сказал, что не верю...

- Никто не верит, пока не встретит ту, единственную.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. В конце концов Франс кивнул.

- Ладно, пусть так. Не знаю, как это случилось, но я люблю Лауру. Она для меня все. - Он схватил Криса за руку. - Но какое это имеет значение? Она же не любит меня. Она любит этого...

- Забудь о нем. Повторяю, женщины не всегда говорят то, что чувствуют.

- Но тогда... - Франс нахмурился. - Думаешь, у меня есть шанс? Пойду, обниму, скажу, что был идиотом?.. - Он с надеждой посмотрел на Криса. - Почему ты на меня так смотришь?

- Франс, извини...

- Ну же, выкладывай.

- Похоже, время для примирения упущено. Видишь ли, Лаура попросила меня об одолжении. Узнать кое-что. - Он вздохнул. - Она хочет дать девочке другое имя.

- Боже, какое отношение имеет Мэри к этому?

- В общем, она уже не Мэри, - Но она не может этого сделать! Имя в свидетельстве о рождении - Мэри Мендес.

- Мендес - да. Но не Мэри.

- Не Мэри?

- Лаура изменила ей имя. Теперь девочку зовут Мария Крэнстон Мендес. Эй, что с тобой? Ты куда?

Но Франс уже мчался через дорогу, не обращая внимания на светофор, спеша к жене, чтобы сказать, как он ее любит.

Все оказалось не так просто.

Войдя в гостиную, Франс заявил Патриции, что желает увидеть свою жену. Крис, вернувшийся домой вслед за ним, отвел друга наверх и сообщил Лауре о приезде мужа, а потом заставил протестующую жену надеть пальто и увлек ее на улицу.

- Но зачем?.. К чему все это?.. - твердила Патриция, бросая недобрые взгляды на гостя.

- Она сейчас придет, - успел шепнуть Крис Франсу.

Некоторое время тот расхаживал по комнате, потом подошел к окну, выходившему в сторону парка.

- Привет, Франс.

Он обернулся и застыл. На лестнице, положив руку на перила, стояла его жена. Она была "в джинсах и свитере, волосы взлохмачены, на лице ни намека на макияж. Красивая, стройная, манящая... Но выражение ее глаз не обещало ничего хорошего.

- Привет, Лаура.

- Крис сказал, что ты хочешь увидеться со мной.

- Я... Да...

Она спустилась и, обхватив руками свои плечи - как в ту ночь, когда они поссорились, - остановилась у столика.

- Я так поняла, что ты хотел бы увидеть дочь, но она сейчас спит. Зайди утром, часов около девяти...

- Конечно, я хочу ее повидать. Но сейчас я пришел, чтобы поговорить с тобой.

Лаура покачала головой и, сунув руки в карманы, прошла мимо Франса. Он уловил слабый аромат ее духов, который, как ему казалось, еще сохранился в их спальне.

- Ты знаешь правила, Франс. Сначала звонишь, а уже потом...

- Ты дала нашей дочери другое имя. Она повернулась к нему, и он увидел, как зарумянились ее щеки, дрогнули губы.

- Это Крис проболтался, да?

Франс улыбнулся и подошел к ней.

- Он решил, что ты намерена окончательно изгнать меня из своей жизни. Хотел предупредить, чтобы я не надеялся...

- Что ж. Крис прав. Тебе не стоит надеяться...

- Зачем ты это сделала?

- Зачем? Ну.., из уважения... Давай не будем об этом. - Лаура вздрогнула, когда он коснулся ладонью ее щеки. - Не надо.

- Не надо? Не надо прикасаться к тебе? - Франс взял ее за подбородок. - А ведь тебе это нравилось. Помнишь, дорогая?

- Я помню, что ты обещал не приезжать без уведомления. - Ее голос дрогнул, она попыталась отстраниться, но он удержал ее за руку. - И не называй меня словами, которые для тебя ничего не значат.

- Какими словами? - прошептал он, наклоняясь и целуя ее в губы.

- Знаешь какими - "дорогая", "милая". Они ничего не значат...

- Значат, Лаура, значат. Ты овладела моим сердцем. А вот ты никогда не называла меня этими словами.

- А зачем? Я не люблю...

- Любишь, - негромко сказал он. - Ты любишь меня. И я тоже.., люблю тебя.

- Ты говоришь так только из желания, чтобы я вернулась, чтобы наша дочь росла в твоем доме.

- Да, я этого хочу. Очень. Но еще больше я хочу прожить жизнь рядом с тобой, доказывая, что люблю тебя. - Он помолчал, зная, что никакие другие слова не помогут ему. - Лаура, я только сейчас понял, что такое любовь. Думал, что это всего лишь игра для тех, кому нравится в нее играть. Теперь я все понял. Я поверил в любовь, потому что люблю тебя. Если ты не вернешься, моя душа навсегда останется пустой.

У нее перехватило дыхание.

- Франс, - прошептала Лаура. - О, Франс...

- Пойдем к нашей девочке, - мягко сказал он, - а потом отправимся домой. Лаура бросилась ему на грудь.

- Да, дорогой, пойдем к нашей дочери, а потом, пожалуйста, забери нас домой.

Провожая взглядом поднимающуюся по трапу самолета группу людей - Лауру, Франса и Чевиту с Мэри на руках, Фред Осгуд наклонился к жене:

- Какая она красавица!

- У меня все дочери красавицы, - с гордостью ответила Глория. Патриция... Лаура. - Она помолчала и негромко добавила:

- Вот скоро и Джоанна влюбится в кого-нибудь...

- Вы, женщины, - фыркнул Фред, - не успокоитесь, пока не приберете к рукам всех мужчин на свете.

Глория улыбнулась.

- Похоже, что так.