"Колдунья" - читать интересную книгу автора (Гриффит Рослин)Глава 18— Ты сшила это платье? — спросила Фрэнсис Руби, когда та вошла в шумную гостиную «мужского клуба». Руби светилась от счастья и, кивнув, сказала: — Никогда у меня не было возможности сделать такое. Вам оно действительно нравится? — Оно прекрасно. — В этом платье я буду самая красивая невеста, мае позавидуют все невесты Санта-Фе, — произнесла светящаяся от счастья Эвендера. Невеста медленно поворачивалась, чтобы все увидели, насколько прекрасно было ее платье из зеленой тафты с шелковой отделкой и с кружевными воротничком и манжетами. Все присутствующие девушки охали и ахали, глядя на Эвандеру. Даже Лаз, которая, по предположению Фрэнсис, была на выданье следующей. Здесь Фрэнсис не хотелось думать о своих отношениях с Чако, сейчас работающим у отца. Вместе с девушками стояла Луиза, у нее было задумчивое выражение лица. — Руби, ты сделала это вполне профессионально. Ты могла бы шитьем зарабатывать себе на жизнь. — Фрэнсис сказала это, не подумав; для Руби было не так уж легко изменить профессию. Однако Руби ответила вполне доброжелательно: — Мне нравится шить. Фрэнсис понимала, что каждую минуту сюда может зайти Бэлл, и она была не готова не допустить скандала. И как только Бэлл появилась в комнате, Фрэнсис подошла к ней и сказала: — Бэлл, могу я поговорить с тобой? Только не здесь. — Конечно, Фрэнки, милая. — Она повернулась и направилась в сторону вестибюля. — В чем дело? — Здесь Эвандера. — Я не слепая. — Она примеряет свое свадебное платье. — Именно его я и хочу посмотреть. Раньше я налетала на нее, но сейчас, когда речь идет о настоящей любви, у меня нет причин нападать на нее. Она заслужила это. Видя, что подруга находится в хорошем настроении, Фрэнсис решилась: — Какое прекрасное получилось платье. Нам будет стыдно, если талант Руби пропадет даром, ты так не считаешь? — спросила она и затаила дыхание, наблюдая за реакцией Бэлл. Бэлл была не очень-то довольна, но она справилась с собой. — Я уже потеряла одну девушку. Думаю, что и без еще одной наш бизнес не прогорит. Кто же даст Руби работу? Фрэнсис не раздумывая ответила: — Конечно же, она сама все устроит. Если бы мы еще могли дать ей небольшую сумму, чтобы помочь ей открыть свое дело… — Но мы здесь не занимаемся благотворительностью. — Потом она вернет нам эти деньги, — быстро добавила Фрэнсис. — Руби могла бы переоборудовать под свои нужды одну из комнат в гостинице, пока у нее не появятся постоянные клиенты. Тогда ей, возможно, удалось бы открыть свой магазин. — Если мы дадим ей деньги, это несколько стеснит нас. — Да, это правда, — ответила Фрэнсис, — но мы должны ей помочь. — Фрэнсис удивилась, как спокойно реагировала на все Бэлл. — И ты в таком случае останешься в городе. Фрэнсис ответила: — Я бы пошла на эту жертву. Фрэнсис лукавила: она в любом случае не собиралась уезжать, даже независимо от того, как сложатся их отношения с Чако. Бэлл улыбнулась: — Тогда, пожалуй, я одолжу Руби деньги. А то я уж подумала, что ты сядешь на первый же поезд и уедешь отсюда после того, что произошло у тебя на прошлой неделе с этой женщиной — де Аргуэлло. Об этой истории с Инес ходили разные слухи. По одной из наиболее близких к реальности версий, Инес взяла Фрэнсис в качестве заложницы, узнав, что та вычислила, что убийства были делом ее рук. Она грозилась убить и Фрэнсис и Чако, чтобы этот секрет не стал всеобщим достоянием. К счастью, Джеронимо убил ее, освободив своего племянника. Говорили, что Инес была сумасшедшей и стала она такой из-за того, что ее отец, после смерти матери Инес, обращался с ней по-зверски. Потому-то она и убивала мужчин. При этом слово «оборотень» никогда не произносилось. — Инес могла бы заставить меня уехать, — допустила Фрэнсис, — но я многое люблю здесь, на Западе. — Что-то вроде Чако Джоунса, — уточнила Бэлл. — Знаешь, ты не представляешь, как я благодарна тебе за мою девочку. — Я люблю Луизу. Фрэнсис посмотрела туда, где стояла Луиза, смеявшаяся вместе с другими девушками. У нее больше не было угрюмого вида, она не возражала против продолжения учебы. В одночасье Луиза стала идеальной дочерью. Но если бы Бэлл пригляделась к Луизе внимательнее и заглянула за фасад происшедшего с ней, то настроение мадам было бы сейчас другим. Бэлл разрешала теперь Луизе заходить в «Блю Скай», когда она хотела, она даже пыталась забыть о том, что Луиза убегала с мужчиной. Однако Фрэнсис не забыла об этом. Если не сказать большего — Фрэнсис переживала о возможных последствиях… — Давай пойдем посмотрим поближе на платье Эвандеры. Затем они пили чай с пирожными, и Фрэнсис все время не сводила глаз с Луизы, которая разговаривала и смеялась, но ее беззаботность была явно показной. Фрэнсис мучили мысли о Стронге, о том, что произошло у него с Луизой, и, не выдержав, она сказала: — Луиза, я хочу сходить в конюшню, посмотреть, как там моя лошадь. Не составишь мне компанию? — Конечно, я и на своих посмотрю. Они уже вышли из «Блю Скай», когда увидели, что по направлению к ним мчится Билли Такер, крича: — Эй, Луиза Джэнкс, подожди! — Что такое? В чем дело? — беспокоилась Фрэнсис. Луизе совсем не нужны были еще неприятности. Однако Билли выглядел смущенным, когда он подбежал к ним. Он снял шляпу и стал ее теребить в руках. — Что еще такое? — спросила Луиза с подозрением. — Я, ну, даже не знаю, как и сказать…— Он покраснел. — Это касается моей мамы. — Надеюсь, она не собирается более досаждать Луизе, не так ли? — спросила Фрэнсис. — Нет, нет, мадам. Извините ее за то, что она сделала, она совсем потеряла рассудок. С тех пор как умер папа, мне приходится заботиться о ней… — Уверена, что вы поступаете правильно, — проговорила Фрэнсис. Луиза сохраняла молчание. — Примите мои извинения. — Билли нервно теребил свою шляпу. — Не знаю, что еще сказать. — Как насчет того, чтобы держать ее от меня подальше, чтобы она не повторила со мной того, что уже однажды сделала, — сказала Луиза. — Не беспокойтесь. Я увезу ее отсюда. У нас есть родственники на Востоке. В любом случае я лишь хотел, чтобы вы знали — я извиняюсь за то, что сделала мама. Луиза кивнула: — Ладно, Билли, спасибо. Обрадованный юноша удалился, надев на голову шляпу. Фрэнсис, подождав немного, спросила Луизу: — Ты знаешь, что лейтенант Стронг уезжает из Санта-Фе? Улыбка исчезла с лица Луизы. — Нет, а почему меня это должно волновать? — Я думала, что ты испытываешь некоторую привязанность к нему. — Лейтенант Сэмюэл Стронг для меня ровным счетом ничего не значит. — А ты значишь для него многое. Он спрашивал о тебе. — Вы его видели? — Я видела его, он — на гауптвахте за самовольный уход. Он о тебе очень беспокоится. — Нет необходимости. Я не собираюсь еще раз убегать. Луиза старалась не смотреть на Фрэнсис. Фрэнсис дотронулась до ее руки. — Луиза, если тебе когда-либо нужно будет поговорить с женщиной по душам о… ну, о чем-нибудь, пожалуйста, приходи. Кивнув, Луиза на какое-то мгновение выдала себя. — У меня что-то нет настроения возиться с лошадьми, хочу пройтись. — Составить тебе компанию? Она покачала головой. — Я лучше пройдусь одна. Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Просто мне нужно время, чтобы обо всем подумать… — Только не думай слишком долго. Лейтенанта Стронга могут перевести со дня на день. — Спасибо за ваше внимание, Фрэнсис. Я знаю, что я ваша ученица и намного моложе вас, но вы мой самый лучший друг. — Мы с тобой обе подруги, — поддержала се Фрэнсис. Она смотрела вслед Луизе, на ее удалявшуюся одинокую фигурку. Фрэнсис знала, какой тяжелый груз лег на ее хрупкие плечи, сделав ее сразу старше, — она уже не выглядела шестнадцатилетней девушкой. Фрэнсис уже хотела уходить из конюшни, как-вдруг почувствовала позади себя чье-то присутствие. Она обернулась и увидела Чако. Радость охватила ее, и она готова была броситься к нему, обнять и расцеловать его, но что-то удержало ее. Он пристально смотрел на нее, но так как он стоял в тени, она не видела ни выражения его лица, ни его глаз. Он был настороженным, как будто что-то беспокоило его. Она даже не представляла, что он ей скажет. — Ты все еще здесь, — произнес он без каких-либо эмоций. Не было ясно, рад он видеть ее или нет. — А где же мне быть? — Я думал, ты поедешь искать более цивилизованное общество. — Возможно, я предпочла что-то сделать здесь для распространения цивилизации на Западе, — быстро сказала Фрэнсис. Конечно же, он был счастлив, что она не уехала! — Хотя некоторые вещи мне никогда не удастся здесь поменять. И ты подумал, что я смогу вот так просто уехать… не могу поверить в это. — После того что случилось, никто не стал бы винить тебя за это. — Я приехала сюда, на Запад, в поисках приключений. Что ж, я получила чуточку больше того, что ожидала. — Тебя ведь чуть не убили. — И я тоже почти убила человека… или кто там она была, — сказала Фрэнсис и добавила: — Теперь, Чако, я понимаю все. — Что ты понимаешь? — Что чувствует человек, которого обстоятельства вынуждают делать то, что противоестественно для него. — Ты имеешь в виду меня? Не обманывай себя, Фрэнки. Не старайся представить меня лучше, чем я есть на самом деле. — А ты не старайся казаться хуже. Я встречала многих, кто был слишком высокого мнения о себе. Они выдавали себя за честных христиан, а на самом деле были ограниченными и мелкими людишками, вроде Минны Такер. Возможно, они никогда не делали ничего, что осуждалось обществом, и, уж конечно, никого не убивали, но они во многом заблуждались, упорствовали в своих заблуждениях и были очень жестокими людьми. А тебя, Чако, я прекрасно изучила. Ты честный, порядочный человек, которому я верю и которого люблю. Ее слова произвели на Чако такое впечатление, что он бросился к ней и заключил ее в свои объятия. — Я тоже люблю тебя, Фрэнки. Правда, я боюсь… — Только не меня, — бормотала она, уткнувшись ему в грудь, — никогда не бойся меня. Он страстно поцеловал ее, вложив в поцелуй всю силу своей любви, затем опять немного отодвинулся и сказал: — Ты серьезно хочешь здесь создать цивилизованное общество? — Вполне серьезно. — А как насчет меня? Зная о моем прошлом, поедешь ты с таким, как я? — Конечно же. — И не пожалеешь, что опять поменяешь свою фамилию? — Нисколько. Он целовал ее и прижимал так крепко, что ее сердце чуть не вырвалось из груди. Все ее сомнения улетучились. Они принадлежали друг другу. — Ветром с Востока занесло тебя сюда, но я не отпущу тебя никогда, — поклялся Чако. — Как насчет того, чтобы стать женой владельца ранчо? — Звучит так, что ты предлагаешь мне новое приключение, — говорила она, пытаясь сдерживать свои чувства. — Ты будешь работать со своим отцом? — В некоторой степени. Он переписывает земли на юго-востоке на мое имя. А что касается остальных земель… там видно будет. После смерти Инес он чуть не обезумел. — Но он-то верит, что она была оборотнем? — Да, конечно. Он понял, что все зло исходило от нее. Его слуги нашли у нее в спальне, в комоде яды, которыми она пользовалась. При упоминании имени Инес оба они на минуту замолчали. Затем, нарушив молчание, Чако спросил: — И ты сможешь оставить «Блю Скай»? Фрэнсис улыбнулась, представляя, что она теперь все время будет с Чако. — Я буду рада вес передать в надежные руки Бэлл. — Она, правда, не представляла, как пойдут дела без Эвандеры и Руби, а возможно, и без Лаз. «Если ей удастся помочь, может быть, перед всеми девушками „мужского клуба“ откроются двери в другую, новую жизнь», — подумала Фрэнсис. — И ты не будешь недовольна, если нам придется жить в хижине? — Но это же временно. Мы построим собственный дом. — Тебе не нравится имение? — Мне не нравится, что там жила Инес, — сказала Фрэнсис. — Хотя она и мертва, они с Чако всегда ощущали бы присутствие ведьмы в ее прежних апартаментах. — Кроме того, я думаю, мы начнем нашу новую жизнь с того, что все будем делать сами и сообща. — Хорошо бы поскорее начать эту новую жизнь, — сказал Чако, поцеловав ее. Фрэнсис знала, что, возможно, ветры перемен пронесутся через Нью-Мексико и затронут и ее и Чако, но смести их или сбить с намеченного пути они никогда не смогут. Сердцем она надеялась, что их союз с Чако станет отличным примером примирения и соединения различных культур на этой территории. Они заложат здесь фундамент прекрасного, счастливого будущего. |
|
|