"Пламя страсти" - читать интересную книгу автора (Лей Тамара)

Глава 4

Они стали пленниками в собственном доме!

Джослин вышла из деревянной лохани с водой и завернулась в полотенце, поданное служанкой. Как поступит Лайм Фок с ней и Оливером после возвращения из церкви? Что сделает, получив подтверждение тому, что ее брак с Мейнардом действительно был зарегистрирован и что ее сын — законнорожденный ребенок?

Когда сводный брат ее мужа приехал в Розмур, Джослин видела в нем хладнокровного убийцу. Но позже, хорошенько все обдумав, она поняла, что ее страхи необоснованны. Отчаиваться рано. Время покажет, кто прав, кто виноват. Вполне возможно, что сэр Лайм не получит ничего и, даже более того, потеряет жизнь. Интуиция подсказывала ей, что именно на это надеется отец Иво.

— Можешь идти, — сказала женщина служанке, продевая руки в рукава халата. — Я сама уложу Оливера в постель.

— Слушаюсь, моя госпожа. — Собрав грязную одежду Джослин и Оливера, девушка бесшумно выскользнула из комнаты.

Молодая вдова неторопливо подошла к столу, на котором стояла шкатулка с рукоделием. Выбрав самую тонкую иголку, она начала осторожно вытаскивать занозы, оставшиеся в обеих ладонях от сучковатой ручки граблей. В каждой из них виноват Лайм Фок!

— У меня получилось! Получилось, мама! — раздался радостный голосок сына.

Джослин посмотрела на деревянный волчок, который вертелся на полу рядом с кучей ивовых стружек и камышового пуха.

— Молодец! — похвалила мать.

— Ага, — подтвердил мальчик, раздуваясь от гордости.

Подумав, что за последние часы она уделяла слишком мало внимания Оливеру, женщина подошла к сыну. В этот момент волчок натолкнулся на кучу ивовых стружек и, разбросав их по сторонам, снова вернулся на каменные плиты пола. Однако он начал терять скорость, грозя вот-вот упасть.

— Быстрее крути еще раз, пока он не остановился, — подсказала Джослин.

Оливер покрутил плавно покачивающуюся игрушку, но она, резко изменив направление, скрылась под кроватью.

Мальчуган разочарованно засопел.

Мать, улыбнувшись, ласково погладила его по еще влажным волосам.

— Достань и попробуй еще раз, а потом я уложу тебя в постель.

Тщательно вымытые щеки Оливера алели, как спелые яблоки. Он улыбнулся и, опустившись на колени, полез под кровать.

Мысли о смерти Мейнарда не давали Джослин покоя. Она должна рассказать Оливеру об отце, о котором он слышал, но которого не знал. После рождения сына Мейнард видел его только один раз. Но мальчику тогда только-только исполнился год, и он не мог помнить те несколько часов, проведенные вместе с ним. Оливер знал об отце столько же, сколько знала Джослин о нем как о мужчине и муже.

Молодая вдова вздохнула. Как ни странно, но она не скорбела по покойному и так и не смогла пролить по нему ни одной скупой слезинки. Ее ничто не связывало с Мейнардом, ничто, кроме Оливера.

Тихий стук в дверь вывел ее из раздумий.

— Кто там? — настороженно спросила женщина, приблизившись к двери.

— Это я, отец Иво, — донесся из коридора приглушенный шепот.

«Если священник вернулся из церкви, значит, Лайм тоже где-то в доме», — подумала Джослин.

— Я могу войти?

Она окинула беглым взглядом свой халат, затем оглянулась на копошившегося возле кровати Оливера. Похоже, мальчик, увлеченный игрушкой, не слышал ни стука, ни мужского голоса.

Прикусив губу, женщина лихорадочно обдумывала ситуацию. Отец Иво действительно обещал прийти к ней вечером, но этот разговор, несомненно, мог подождать до утра.

— Я собираюсь ложиться спать, — спустя некоторое время ответила она. — Не могли бы мы поговорить завтра?

— Нет.

— Но…

— Поторопитесь, сюда кто-то идет, — прошептал Иво.

Не желая, чтобы кто-нибудь случайно увидел священника возле ее спальни, Джослин торопливо открыла дверь.

Зашуршав одеждами, Иво проскользнул в комнату.

Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной. Перехватив взгляд отца Иво, вдова невольно поежилась: в его глазах светилось такое восхищение, какого она никогда не видела в глазах отца Пола.

— Вы прекрасно выглядите, леди Джослин. Какое чудесное превращение! — продолжая оценивающе разглядывать ее, заметил он.

Еще туже завязав пояс халата, она жестом указала на чан с водой.

— Да, вода и мыло творят чудеса.

— Воистину, чудеса.

Чувствуя себя неуютно и скованно под пристальным взглядом священника, Джослин подошла к сыну. Оливер стоял с любимой игрушкой в руке и недовольно смотрел на позднего гостя.

— Хочешь снова запустить волчка? — ласково спросила мать.

Оливер показал пальцем на святого отца.

— Что он здесь делает?

— Отец Иво пришел, чтобы поговорить со мной. Беседа не займет много времени.

К удивлению Джослин, сына удовлетворил столь краткий ответ, и он не стал задавать кучу вопросов, как делал обычно, а снова занялся игрушкой. Женщина повернулась к священнику.

— С записью в церковной книге все было в порядке?

— Разумеется. Этого и следовало ожидать, — удовлетворенно кивнув головой, ответил гость.

— А сэр Лайм? Что он сказал?

— Ничего, — Иво устало опустился в кресло.

Так и не дождавшись, пока ей предложат сесть, Джослин продолжала стоять.

— И что дальше? — нетерпеливо поинтересовалась она.

Словно в молитве, сложив перед лицом руки, Иво спросил:

— Вы ведь знаете, что полностью можете доверять мне, не так ли?

Молодая вдова знала только то, что ему доверял Мейнард, но далеко не полностью, так как не рассказал о браке и сыне.

— Я знаю, что вы были верны моему мужу.

— Так же, как буду верен и вам, леди. И я докажу свою преданность.

— Каким образом?

— Я предлагаю вам защиту и покровительство святой церкви. Вам с сыном Мейнарда нечего бояться, если я рядом.

С сыном Мейнарда?! Можно подумать, что она не имеет никакого отношения к Оливеру!

— В безопасности? — переспросила Джослин. — От вашего племянника?

— Племянника? — пренебрежительно фыркнул Иво. — Для меня Уильям в такой же степени племянник, в какой я для него дядя.

— Но вы же брат его отца, если не ошибаюсь?

— Моим единственным племянником был Мейнард, — процедил Иво, его губы задрожали от негодования. — Уильям незаконнорожденный ребенок.

Хотя все это Джослин уже знала от Мейнарда, нескрываемая ненависть святого отца к Лайму Фоку привела ее в замешательство. Что же мог сделать незаконнорожденный племянник, чтобы заслужить такую ненависть?

— Уж не хотите ли вы сказать, что он виноват в смерти Мейнарда?

Глаза Иво потемнели от гнева.

На долю секунды женщине показалось, что кровь застыла в ее венах. Как же она могла быть такой наивной и поверить, что Лайм не причинит зла ей и Оливеру?

— Но если он действительно убил брата, то почему…

— Я не сказал, что Уильям убил Мейнарда, — перебил ее Иво, вскакивая с кресла. — Однако именно он несет ответственность за его смерть.

— Я не совсем хорошо понимаю вас.

— Мама! — неожиданно раздался испуганный голосок Оливера.

Оглянувшись, Джослин увидела озабоченное лицо сына, обращенное к ней.

— Все в порядке, — попыталась она успокоить мальчика, выдавив улыбку. — Ты уже закончил? Давай я тебя уложу в кроватку.

Малыш энергично замотал головой.

— Нет, ну еще один раз, пожалуйста.

— Ну, хорошо. Но только один раз, — согласилась мать и повернулась к отцу Иво. — Слушаю вас.

Священник собрался было все объяснить, но тут же спохватился.

— Боюсь, нам придется отложить разговор. Если Уильям обнаружит мое отсутствие, он непременно начнет поиски.

При мысли о том, что Лайм Фок войдет в ее спальню и увидит ее в халате с мокрыми неуложенными волосами, ниспадающими на плечи, и босыми ногами, Джослин похолодела.

— Я приду за вами и Оливером в полночь, после смены караула, — сообщил отец Иво.

— Но зачем?

— Мы добьемся аудиенции у короля Эдуарда. Вы и я. Оливер должен получить права на владение Эшлингфордом до того, как Уильям доберется до Лондона и попытается убедить короля в своей правоте.

— Но я не уверена, что хочу, чтобы Оливер получил баронство, — задумчиво произнесла молодая вдова. Не один час она взвешивала все «за» и «против», пытаясь принять решение.

— Он должен, обязательно должен получить его! — воскликнул Иво. — Оливер — сын Мейнарда, и Эшлингфорд будет принадлежать ему.

— Оливер и мой сын, — раздраженно напомнила женщина, недовольная тем, что священник снова недооценил ее роль в жизни сына.

Некоторое время Иво молчал, перебирая пальцами звенья цепочки, на которой висел крест.

— Да, да, разумеется, сын ваш и Мейнарда.

Немного успокоившись, Джослин протянула руку и ласково погладила склоненную над волчком головку мальчика.

— Я очень боюсь за него. Очень, — пробормотала она.

Иво решительно шагнул к ней.

— Как только король признает Оливера полноправным наследником Эшлингфорда, мы сразу же вышлем Уильяма из владений. Он не посмеет даже пальцем прикоснуться к малышу, так как будет знать, что если что-нибудь случится с ребенком, подозрения падут в первую очередь на него.

— И все же я…

— Подумайте хорошенько. Что получит Оливер в наследство, если вы откажетесь помочь ему получить то, что принадлежит ему с рождения? — требовательно повысив голос, спросил священник. — Полунищий дом вместо прекрасного замка и богатого поместья, которыми он в один прекрасный день сможет управлять?

Отец Иво даже не подозревал, насколько близок оказался к истине. Джослин не могла не помнить о том, что ее сыну не достанется даже Розмур, который после смерти Гемфри Рейнарда перейдет к ее расточительному старшему брату. Неужели ее сын останется нищим?

— Решение остается за вами, — более мягко произнес священник. — И вы должны принять его не ради себя, а ради сына.

— Но Оливер еще ребенок! Он не сможет управлять Эшлингфордом, — попыталась возразить женщина. — Пройдет немало лет, прежде чем он сможет занять свое место.

Казалось, что Иво находится в полной растерянности. Некоторое время он задумчиво смотрел на пол, затем, сцепив руки за спиной, тяжело вздохнул и зашагал по спальне. У противоположной стены святой отец остановился и резко повернулся.

— Не вижу другого выхода. Видимо, мне придется взять бремя ответственности за Эшлингфорд на себя.

— Вы?!

— Если вы согласитесь, я стану управлять баронством от имени Оливера до тех пор, пока он не повзрослеет и не сможет взять дела в свои руки.

Джослин закрыла глаза. Священник прав: она не имела права отнимать у сына то, что ему принадлежало с рождения. Эшлингфорд — это будущее Оливера.

— Хорошо, — согласилась она. — Мы поедем с вами.

Губы Иво сложились в довольной улыбке.

— Итак, в полночь, — напомнил он, направляясь к двери. — У вас есть парадное платье? — спросил он почти у порога, не оборачиваясь.

— Парадное платье?

Священник повернулся и выразительно выгнул брови, напоминая женщине о наряде, в котором она предстала перед его взором впервые.

— Вы должны очаровать короля, леди Джослин, а не шокировать.

Она кивнула головой.

— Да, есть одно.

— Значит, в полночь, — повторил он и приоткрыл дверь.

— Отец Иво! — он снова оглянулся. — А как же люди сэра Лайма? Как вы собираетесь пройти мимо них?

Мужчина положил руку на рукоятку меча, который не подобало носить святому отцу.

— Хоть я и служитель церкви, я не беспомощен.

Боже, неужели он готов пролить кровь? Он, священник?! Нет, она не могла позволить, чтобы ее имя или имя Оливера были запятнаны кровью.

Словно прочитав ее мысли, Иво спохватился и пояснил:

— Разумеется, я не собираюсь пускать в ход оружие и кого-нибудь убивать. Нет, я лишь пригрожу тому, кто захочет помешать нам, — заверил он. — Кровь не прольется.

Открыв дверь, священник выскользнул из комнаты.

Пригрозит? Несколько мгновений Джослин обдумывала услышанное, пытаясь понять, сказал ли отец Иво правду или солгал. Однако, так и не придя ни к какому решению, женщина отогнала прочь мрачные мысли, успокаивая себя тем, что пока он еще никого не убил. Затем, не теряя времени, торопливо подошла к сундуку и подняла крышку.

Священник сдержал обещание и, используя меч как дубинку, нанес стражнику удар плоской стороной клинка. Издав сдавленный стон, тот, будто подкошенный, рухнул на землю.

Сжимая рукоятку меча одной рукой, а клинок — другой, Иво посмотрел на распростертую у его ног жертву. Затем, наклонившись с несвойственной человеку, случайно взявшему в руки оружие, осторожностью, положил меч на землю и достал из-под сутаны веревку и кусок тряпки.

Джослин стояла в стороне и внимательно наблюдала, как отец Иво умело — настолько умело, что казалось, будто он делал это бесчисленное количество раз — связал стражнику руки и ноги, заткнул кляпом рот и оттащил его в кусты.

— Пойдемте, — хриплым шепотом позвал священник.

Осторожно пробираясь вперед, они пересекли лужайку перед домом, залитую зеленоватым лунным светом.

Проходя мимо связанного рыцаря, Джослин, которая несла на руках сладко спящего сына, неодобрительно покачала головой. Иво, убрав с их пути двух стражников, действительно не пролил ни капли крови, но каждый из мужчин получил такой сильный удар по голове, что потерял сознание. Придя в себя, они, несомненно, обнаружат на лбах кровоподтеки впечатляющих размеров и будут страдать от ужасной головной боли.

Женщину начали терзать угрызения совести. Из-за нее и Оливера пострадали невинные люди. Теперь она боялась даже представить себе, в какую ярость придет Лайм Фок.

Еще крепче прижав к себе мальчика, Джослин, боясь оступиться и уронить спящего сына, ускорила шаг, чтобы догнать священника. Однако страхи оказались напрасными: ее ноги сами находили безопасный путь, минуя ямы и бугры. Родившись в Розмуре, она делала первые неуверенные шаги по этой земле, здесь играла в детстве с другими детьми и, повзрослев, прогуливалась, предаваясь юношеским мечтам.

Но время мечтаний, увы, безвозвратно ушло. Горько усмехнувшись, женщина вышла с зеленой лужайки на дорогу. Мейнард Фок и его незаконнорожденный брат похитили ее юношескую беспечность и лишили покоя. В кого она превратилась из наивной беззаботной девушки? Теперь она вдова с ребенком, вынужденная отправиться в рискованное путешествие ради будущего, которого не желала.

— Поторопитесь, — не оглядываясь, приказал Иво.

Несмотря на то, что на них были одеты темные накидки, их фигуры отчетливо выделялись в неярком лунном свете. Каждый шаг давался Джос-лин с трудом. Неся в одной руке узелок с вещами, а другой крепко прижимая к себе Оливера, она еле успевала за священником. Наконец, они достаточно далеко удалились от дома и вышли на деревенскую улицу. Отец Иво замедлил шаги.

— Где лошади? — переведя дыхание, спросила женщина.

— У ворот. Отец Пол обещал позаботиться о них.

От удивления Джослин резко остановилась.

— Отец Пол?!

Несмотря на безграничную преданность отца Пола Гемфри Рейнарду, в рискованных делах он всегда проявлял предельную осторожность. Она никак не могла поверить в то, что священник тайком увел лошадей из конюшен Розмура и привел к воротам, да еще сделал это так ловко, что его не заметили люди Лайма. Невероятно!

Иво будто снова прочел ее мысли.

— Отец Пол готовил лошадей не один, — объяснил он.

Его слова прояснили ситуацию, но не до конца, так как священник Розмура не относился к числу людей, способных рисковать жизнями других.

— И все же не понимаю, как он мог согласиться.

— Он осознал важность происходящего и не захотел допустить, чтобы будущее Оливера зависело от Уильяма.

— А-а, но…

— Вам еще предстоит узнать, когда мы попадем на прием к королю, что я умею убеждать людей, леди Джослин.

Женщина подумала о том, что они, отец Пол и отец Иво, совсем не похожи друг на друга. Более того, с трудом верилось, что дядя Мейнарда служит церкви. Но вполне возможно, что она заблуждается, ведь ей еще никогда в жизни не приходилось покидать отцовское поместье, и она не видела ничего другого, кроме Розмура, и не знала других священников, кроме отца Пола.

Миновав спящую деревню, они подошли к воротам, где их ждал отец Пол. Он держал в руке факел, и в его свете Джослин увидела еще двух мужчин, деревенских жителей. Один из них, Бартоломей, удерживал за уздечку боевого коня Иво. другой, Карл, — серую в яблоках ездовую лошадь, принадлежащую Джослин.

Заметив беглецов, священник Розмура шагнул им навстречу.

— Все готово, — сообщил он, обеспокоенно взглянув на молодую вдову. — Но меня до сих пор мучают сомнения. Не лучше ли было подождать возвращения отца леди Джослин. Он бы сам мог уладить дело. Ему уже передали сообщение о смерти барона и…

— Нет, дело не терпит отлагательств. Мы не можем ждать возвращения хозяина Розмура, — решительно заявил Иво. Если сейчас мы не покинем поместье, то завтра Уильям заберет ребенка и отправится с ним в Лондон.

Хотя лицо отца Пола все еще выражало неуверенность, он неохотно согласился.

— Наверное, вы правы. — Повернувшись к Джослин, он добавил: — Если вы не встретите отца по дороге, я отправлю его вслед за вами.

Джослин в знак согласия склонила голову.

— Я бы хотела помолиться перед дорогой, святой отец.

Отец Пол шагнул к ней, готовый исполнить ее просьбу, но вмешался Иво.

— Мы должны отправиться в путь немедленно, — нетерпеливо заявил он. — Так что давайте поскорее сядем в седло и покинем Розмур.

Выхватив уздечку из рук Бартоломея, дядя Мейнарда с ловкостью искусного наездника вскочил на коня.

На лице отца Пола на мгновение мелькнула тень раздражения, однако он не решился возразить.

— После вашего отъезда я непременно прочту молитву и попрошу Господа, чтобы он защитил вас, леди Джослин, и вашего сынишку.

— От всей души благодарю вас, — отозвалась женщина и передала Оливера Карлу.

Отказавшись от помощи Бартоломея, она попросила его подержать узел с вещами и, вставив ногу в стремя, села в седло. Как только вещи были привязаны, Карл передал ей ребенка. В этот момент мальчик неожиданно проснулся.

— Мама!

— Т-ш-ш, малыш, — ласково прошептала Джослин. — Ты видишь сон.

— Я сплю?

— Да, мой хороший. А-а-а.

Глубоко вздохнув, Оливер сладко зевнул, прижался к груди матери и снова погрузился в сон.

Закутав сына в одеяло и прикрыв своей накидкой, чтобы защитить его от ночного холода, она посмотрела на Иво.

— Мы готовы.

— Открывайте ворота, — приказал священник.

Неопределенно хмыкнув, Бартоломей отодвинул одну из створок огромных ворот.

Лошадь отца Иво мгновенно сорвалась с места и спустя несколько секунд вынесла всадника за ворота.

Джослин собралась было последовать за ним, но ее задержал отец Пол. Быстро подойдя к ее лошади, он накрыл ладонью руку женщины.

— Да хранит вас Господь! — напутствовал он. — Но опасайтесь человека, скрывающегося в тени церкви.

Джослин нахмурилась.

— Отца Иво?

— Не только сэр Лайм жаждет получить то, что принадлежит другому.

Ей хотелось узнать больше, но не успела она открыть рот, как священник повернулся и зашагал прочь, поспешно скрывшись под покровом ночи.

Раздумывая над загадочными словами отца Пола, женщина пришпорила лошадь и последовала за Иво.

— Господь с вами, госпожа, — крикнул ей вслед Карл.

— Господь с вами, — как эхо повторил Бартоломей.

Лайм стоял на пороге спальни Джослин и ее сына. Он едва сдерживал ярость. Такие же чувства испытал он в тот момент, когда Мейнард рассказал ему о существовании наследника.

Итак, леди Джослин с Оливером сбежали. И сбежали не одни, а вместе с Иво.

Проснувшись рано утром, Лайм сразу заметил отсутствие священника. Хотя дядя обычно не поднимался рано, племянник почувствовал, что случилось неладное и, не теряя времени, поднял тревогу. Пока рыцари обыскивали дом, он поднялся по лестнице на второй этаж, где и убедился в справедливости своих подозрений: ночью Иво и Джослин тайком увезли Оливера из поместья. Они, несомненно, направились в Лондон, где попытаются добиться аудиенции у короля и передать прошение.

Его снова обвели вокруг пальца! Снова предали!

— Боже Всемогущий! — взмолился незаконнорожденный сын Монтгомери Фока.

Как глупо было надеяться, что горстка рыцарей сможет помешать Иво привести в исполнение его коварный план! Как глупо было думать, что Джослин не попытается получить Эшлингфорд и титул барона для сына! Как…

Неожиданно что-то странное, лежащее в куче стружек, привлекло взгляд Лайма. Отогнав от себя мрачные мысли, мужчина пересек спальню и, остановившись у кровати, поднял с пола волчок. Когда-то он тоже играл с такой же игрушкой, а затем подарил ее подросшему Мейнарду. Он до сих пор все помнил…

Тряхнув головой, Лайм усилием воли развеял воспоминания о былом и, повернувшись, направился к двери. Но не сделав и нескольких шагов, замер на месте, как вкопанный. Что-то в этой комнате показалось ему знакомым и заставило его остановиться и осмотреться по сторонам.

Нахмурившись, рыцарь снова вернулся к кровати. Хотя постель не была убрана, он знал, что Джослин не спала в ней прошлой ночью. Скорее всего она сидела, опираясь на подушки, и нетерпеливо ждала прихода Иво.

Глубоко вздохнув, Лайм уловил тонкий аромат, исходящий от белья. В мгновение ока ярость сменилась любопытством. Взяв край простыни, мужчина поднес его к лицу. Тот же самый завораживающий аромат роз, который он услышал при первой встрече с Джослин в саду! Только теперь он сочетался не с запахами дерева и земли, а со сладостным благоуханием тела женщины. Женщины, которая ненавидит его и которая его обманула.

Выронив край простыни, Лайм решительно зашагал к двери. Пришло время отправляться в путь.