"Пятое кольцо" - читать интересную книгу автора (Грэм Митчелл)

11

Девондейл

Два дня спустя Хелен объявила, что здоровье Мэтью достаточно поправилось, чтобы ему можно было разрешить встать с постели. Лара зашла ненадолго – как она заходила каждый день, – чтобы узнать, как он себя чувствует. Она сообщила Мэтью, что его отец придет немного позже и заберет его домой, и он очень обрадовался. Все эти материнские заботы уже начинали действовать ему на нервы. Рассказав новости, Лара решила остаться еще на некоторое время – убедиться, что Мэтью побреется как следует. Он неохотно подчинился, отказавшись на время от мысли отрастить бороду.

Как и обещал, Бран приехал примерно через час. Увидав сына, он расплылся в улыбке, и они крепко обнялись, не сказав ни слова.

– Похоже, что стряпня Хелен пошла тебе на пользу, парень, – сказал Бран.

Мэтью никогда не был так счастлив видеть отца, как на этот раз. Попрощавшись со всеми, Мэтью положил свой меч и лук на телегу, и они с отцом зашагали по дороге, ведя Тилду под уздцы.

Мэтью удивился, когда у моста Вестри отец пошел прямо, а не свернул направо.

– Мы идем в город? – спросил он.

– Нужно там с одним делом покончить. – Что-то в тоне Брана заставило Мэтью спросить:

– С каким это делом? – Лицо отца стало серьезным.

– Из Эндерона пришел констебль, и нам нужно с ним побеседовать.

– С констеблем? Зачем?

– Сегодня утром Палмер прискакал к нам на ферму и предупредил меня, что вроде бы этот парень, Берк Рэмзи, подал на тебя жалобу из-за смерти Джайлза.

Мэтью вскипел:

– Послушай, если только кто-нибудь… – Бран поднял руку, не давая ему продолжать:

– Никто в твоих словах не сомневается, парень, по крайней мере никто из девондейлцев, но спорить нельзя – обвинение и впрямь серьезное. Поэтому и констебль приехал.

– Прав был Дэниел. Нужно было с ним разобраться еще до того, как мы выступили, – возмущенно заявил Мэтью.

– Может, и: так… но теперь ничего не поделаешь. Ты должен держать себя в руках и просто отвечать на вопросы. Ты меня понял? – спросил Бран тоном, не допускающим возражений.

Внутри Мэтью так и кипел, но дальше пошел молча. Не говоря ни слова, они перешли через мост и вскоре достигли площади. Это был тот же городок и те же знакомые улицы и здания, вот только большинство баррикад, построенных в ту ночь, когда они ушли в поход, все еще не были разобраны, и выглядело это очень странно.

Перед зданием муниципального совета уже стояло несколько человек, ожидая Мэтью и Брана. Среди них был и Трумен Палмер. Кроме него Мэтью увидел Берка Рэмзи, Сайласа Олмана, отца Томаса и еще двух членов муниципального совета. Он решил, что стройный мужчина в элегантной темно-синей одежде и есть констебль, а двое мужчин в похожих одеждах, стоявшие рядом, – его подчиненные. Увидав Мэтью и Брана издали, Берк показал рукой в их сторону и, вероятно, что-то сказал, потому что все сразу же обернулись к ним.

– Спокойно, парень, – негромко сказал Бран, почувствовав, как напрягся Мэтью.

Привязав Тилду к ближайшему столбу, Бран подошел к собравшимся и без всякого предисловия произнес:

– Вот и мы.

– Спасибо, что пришел, Бран… Мэтью… – сказал мэр, кивнув по отдельности каждому. – Это – Джерам Квинн из Эндерона. Вы уже знаете, что Джерам – королевский констебль. А это его помощники, – прибавил он, представляя двух других.

Мэтью следовал наставлениям отца и не обращал внимания на злобное выражение лица Берка. Он вежливо кивнул Квинну и его людям. Мэтью заметил, что на поясе у всех троих висят мечи, – и, судя по их внешности, они хорошо умели с ними обращаться.

Квинн выступил вперед и пожал руку Брану.

– Я знаю, что мэр рассказал вам, почему мы приехали. Вы меня не узнаете? Мы оба служили в полку владыки Крелина и воевали с сибийцами – уж и не припомню, сколько лет назад.

Бран, нахмурившись, посмотрел на него, но вскоре его лицо прояснилось.

– Я узнал вас. Много времени с тех пор прошло, – сказал он, пожимая руку констеблю. – Вы хорошо выглядите.

Квинн пожал плечами:

– Боюсь, что здорово постарел, да и седины прибавилось. Джерам Квинн, – представился он Мэтью, протягивая ему руку.

Мэтью шагнул к нему и пожал руку:

– Здравствуйте, сударь.

– Высокий вырос, – сказал констебль, оглядывая Мэтью. – Чем вы его откармливаете?

Несмотря на шутливый тон, взгляд Квинна был пронзительным и испытующим.

– Боюсь, что недостаточно откормил, – вяло отшутился Бран.

– Почему бы нам не зайти внутрь, чтобы побеседовать спокойно? – предложил Палмер.

Не успел Бран откликнуться, как Квинн сказал:

– Знаете, едва мы вошли в город, как увидели постоялый двор, очень приятный на вид. Я уже четырнадцать лет служу констеблем, а здесь вроде бы в первый раз. Я позволил себе попросить хозяина, чтобы он разрешил нам поболтать в одной из его комнат.

Слово «поболтать» прозвучало для Мэтью довольно неожиданно: не слишком-то общительный вид был у суровых помощников констебля!

– Что нужно, мы и тут сказать можем, – ответил Бран.

– Ну-ну, не упрямьтесь, мы никого арестовывать не собираемся – просто поспрашивать и разобраться, что же случилось. Обвинение выдвинуто серьезное. Я думаю, вы это понимаете. Я уже успел побеседовать с вашим почтенным отцом Томасом, а также с мэром, и теперь у меня появились кое-какие вопросы. Мне бы хотелось задать их в спокойной обстановке.

Берк собрался было что-то сказать, но под повелительным взглядом Квинна закрыл рот и вознаградил себя издевательской ухмылкой в сторону Мэтью.

Однако Бран, казалось, еще раздумывал. Он смотрел на констебля, который ждал его ответа с открытой, доброжелательной улыбкой. Когда отец Мэтью наконец решился и отрывисто кивнул, мэр и остальные члены муниципального совета с облегчением вздохнули. Все повернулись и зашагали по улице к «Розе и Короне». Оба помощника Квинна замыкали шествие, и это не укрылось от Мэтью.

Когда они подошли к постоялому двору, Мэтью с удивлением увидел Коллина, Дэниела и Лару, которые ждали их. Был там и лейтенант Херн; он стоял как раз под вывеской, на которой была нарисована роза, увенчанная короной. Мэтью хотел подойти к друзьям, но Коллин остановил его едва заметным покачиванием головой.

Сирил Тэннер, лысеющий хозяин постоялого двора, встретил их у дверей. Солнечный свет отражался от его гладко выбритой головы. Он был плотным мужчиной с заметным брюшком и бородой, круглой, как его голова. Его внешний вид дополнял безупречно белый передник и широкая гостеприимная улыбка.

– Добро пожаловать, господа, – сказал он и повел своих гостей через общую залу.

В это время дня только несколько завсегдатаев сидели у камина или в кабинках, рядами шедших вдоль стен. Так как погода стояла довольно теплая, огонь не горел, и в полутьме вошедшие не привлекли ничьего внимания.

В отдельном кабинете находился длинный дубовый стол, вокруг которого стояли четыре стула и еще один – с торца. Рядом со столом были поставлены скамьи, по три с каждой стороны. Площадь помещения равнялась примерно тридцати квадратным футам, а его стены были отделаны тем же светлым деревом, что и все остальные комнаты. Между двух окон позади стола, закрытых ставнями, висел ковер с изображением сцены охоты. Стену справа украшали два скрещенных меча над щитом с гербом, какого Мэтью еще не доводилось видеть.

– Ваше посещение для меня большая честь, констебль, – сказал хозяин. – Я обставил помещение, как вы пожелали. Надеюсь, вы удовлетворены.

– Благодарю, мастер Тэннер, – ответил Квинн, кладя в ладонь хозяина серебряный элгар. – Принесите нам, пожалуйста, что-нибудь выпить и закусить.

– Разумеется, разумеется… я немедленно распоряжусь, – отвечал хозяин, поспешно удаляясь.

– Прекрасно.

Квинн обошел стол кругом и уселся посредине.

– Мастер Палмер, если вы и члены муниципального совета соблаговолите присоединиться ко мне, мы могли бы начать.

Без всякого приказа помощники констебля уверенно встали по обеим сторонам двери.

– Что это значит? – спросил Бран. Мэтью погладил отца по руке:

– Не обращай внимания.

Бран посмотрел на сына, затем снова обратился к Квинну.

– Я задал вам вопрос, – раздельно произнес он.

– Не волнуйтесь, – сказал констебль с умиротворяющим жестом. – Это всего лишь расследование, как я вам и говорил, а не судебный процесс. Я должен выяснить, что произошло, а они обязаны мне помогать.

– Я не люблю, когда вооруженные люди стоят за моей спиной.

– Даю вам слово… что без моего приказа они ничего не сделают.

Бран что-то пробурчал и сел.

– Молодой человек, – сказал Квинн, обращаясь к Мэтью, – вы знаете, почему я здесь и о чем пойдет речь, не так ли?

– Да, сударь, думаю, что знаю.

– Отлично. Тогда позвольте сказать вам следующее: вы не обязаны со мной беседовать, не обязаны вообще что бы то ни было говорить, если не желаете.

– Мне нечего скрывать, – серьезным тоном отвечал Мэтью.

– Очень хорошо. Пожалуйста, сядьте вот сюда, – сказал Квинн, указывая на стул у торца стола.

Сердце у Мэтью так колотилось, что удары пульса отдавались в ушах; тем не менее он непринужденно подошел к стулу и уселся с ничего не выражавшим лицом. Все прочие тоже выбрали себе места и расселись.

– Мэтью, расскажите мне, пожалуйста, что произошло четыре дня тому назад – как погиб Джайлз Арлен Нейсмит? – попросил Квинн.

Мэтью еще раз медленно и подробно рассказал все, что с ним случилось. Рассказывая, он смотрел прямо в глаза констеблю. Оказалось, что повествование потребовало гораздо больше времени, чем он ожидал. Иногда констебль слегка кивал, но понять, что он думает, было невозможно.

– Значит, вы говорите, что убил его клинок орлока? – Мэтью впервые с начала беседы взглянул в окно и долго молчал, прежде чем ответить:

– Если бы я был сильнее… я бы его вовремя притащил, и он сейчас был бы жив.

– А может, и не был бы, – задумчиво произнес Квинн словно про себя.

– Это был мой долг, а я его не сумел исполнить.

Отец Томас, сидевший рядом с Браном, слегка улыбнулся и посмотрел себе под ноги. Мэтью не знал, как долго он уже говорит, но был очень рад, когда хозяин постоялого двора вернулся, неся прохладительные напитки. В отличие от остальных присутствовавших констебль отказался от вина, зато выпил почти целый кувшин холодной воды, затем откинулся на спинку стула и потер лицо ладонями.

Когда этот небольшой перерыв закончился, он попросил Мэтью сесть рядом с отцом и подал знак одному из своих помощников, стоявших у двери; тот кивнул и вышел. Минуту спустя лейтенант Херн бодрым шагом вошел в помещение, отдал честь и вытянулся перед констеблем по стойке «смирно».

– Вольно, лейтенант. Садитесь вон туда.

Херн слегка поклонился и сел на указанный стул, держась все так же прямо.

– Вы – Дарнел Херн, лейтенант, служащий в войсках владыки Крелина в провинции Верс?

– Так точно.

– И насколько я знаю, вы прибыли в этот городок четыре дня тому назад?

– Так точно, констебль.

– Вы можете рассказать мне своими словами, что произошло тогда, – и, пожалуйста, расслабьтесь, молодой человек.

Уголки рта Херна опустились книзу, но он и впрямь сел чуть-чуть посвободнее.

– Мы вербовали волонтеров в армию, – начал он, – когда до нас дошли известия о нападении орлоков. Было решено снарядить спасательную экспедицию ради этого мальчика Стефна Дарси и фермера Лейтона, сын которого погиб. Составили два отряда. Одним командовал Бран Люин, а я попал под начало к генералу Роузону, который повел второй отряд.

Квинн кивнул и что-то записал на куске пергамента.

– Погода была скверная: буря принесла не только снег и ветер, но еще и туман. До фермы Лейтона нам оставалось не больше ста ярдов, когда нас остановила горящая стрела. Мы поняли, что это какой-то сигнал, хотя ни о чем подобном заранее не договаривались. Сразу же после того как мы увидели вторую стрелу, шайка орлоков выскочила из-за деревьев. Генерал Роузон немедленно дал команду атаковать их. Если бы этот парень нас не предупредил, мы попали бы прямиком в западню и нас изрубили бы на кусочки.

– Вы сами видели там этого молодого человека?

– Да, констебль. Когда мы схватились с орлоками, я видел, как он бегал между деревьями и стрелял во врагов.

Мэр переглянулся с двумя членами муниципального совета и удовлетворенно кивнул, а Херн продолжал:

– Я попытался пробиться к парню, но эти твари меня от него отрезали. Последнее, что я видел, – это как один из орлоков схватил его. Они оба покатились по берегу в сторону реки, и я думал, что он погиб или от удара при падении, или от лап орлока.

– А с какой высоты они упали? – спросил констебль.

– Футов пятнадцать. Как я уже сказал, я не надеялся, что он выживет после этого. Когда бой закончился, мы вернулись к тому месту и искали его, но не нашли.

– Никаких следов?

– Принимая во внимание, что шел снег, это неудивительно. По правде говоря, констебль, я молился, чтобы он уж лучше погиб, нежели оказался добычей этих тварей.

– И тогда-то вы и организовали поисковую экспедицию?

– Именно. Его отец не мог поверить в смерть сына и настаивал на том, чтобы его искать. Если бы он был моим сыном, я повел бы себя точно так же.

– Пожалуйста, лейтенант, ограничьтесь изложением того, что вы реально видели и наблюдали, – внушительно произнес Квинн.

Херн откашлялся, немного помолчал, а затем выпил кружку воды, которую протянул ему констебль.

– Роузон и большая часть его молодежи пошли прямиком в Грейвенхейдж, как и было условлено еще раньше, – продолжал лейтенант. – Но кое-кто – в том числе и Джайлз Нейсмит – решили остаться с девондейлцами и помогать в поисках. Когда погода совсем испортилась, мы потеряли друг друга из виду.

– Скажите, лейтенант, – спросил Квинн, – а вы присутствовали позднее при обнаружении Мэтью и Джайлза?

– Нет, не присутствовал.

– Понятно. Вы хотите добавить еще что-нибудь? – Херн нахмурился, подумал немного над его вопросом, а потом сказал:

– Нет, больше ничего в голову не приходит.

– Тогда позвольте задать вам вопрос. Кажется, в тот день, когда орлоки напали на ферму, состоялись соревнования по фехтованию?

– Так точно, констебль.

– И вы официально председательствовали на них?

– Совершенно верно.

– А верно ли также, что молодые люди, о которых мы сейчас говорим, фехтовали на этих соревнованиях друг против друга?

– И это правда, констебль, – ответил Херн.

– Лейтенант, была ли у вас возможность их видеть и наблюдать за ними на протяжении всего того дня?

– Конечно.

– Как вы считаете, имела ли место какая-либо враждебность между Мэтью Люином и Джайлзом Нейсмитом?

– Нет, сударь, никакой враждебности не было. Оба вели себя благородно и пристойно.

– Вы в этом уверены?

– Уверен.

– А будет ли подобное утверждение верно и касательно мастера Люина и мастера Рэмзи?

Херн помолчал немного, а затем отвечал, слегка покачивая головой:

– К сожалению, я не могу этого сказать относительно мастера Рэмзи.

– Только мастера Рэмзи?

– Да, констебль. Его поведение могло бы быть лучше.

– Благодарю вас, лейтенант, – сказал Квинн. Он снова мельком взглянул в свои записи. – Пожалуйста, окажите мне любезность и пригласите войти Коллина Миллера!

Коллин вошел в комнату и ясно и четко изложил, что видел. Его версия вполне совпадала с тем, что рассказал лейтенант Херн; но, когда он уже собрался было уходить, Квинн остановил его и задал еще один вопрос:

– Вы сказали, что присутствовали при обнаружении Мэтью и Джайлза. Это правда?

– Да, сударь.

– Вы можете припомнить, что при этом говорилось?

– Нет, – ответил Коллин.

– Никто ничего не говорил?

– Ну, понимаете, Джайлз ведь был без сознания.

– А ваш друг Мэтью?

– Ничего не говорил.

– Ни одного слова?

– Я ничего не слыхал, – медленно произнес Коллин.

– Интересно, – сказал Квинн и еще что-то пометил на пергаменте. – Благодарю вас, молодой человек.

Коллин уже дошел почти до двери, как вдруг остановился и снова обернулся к констеблю. Его лицо покраснело.

– Я хочу кое-что добавить.

Квинн приподнял брови и оторвал глаза от своих записей.

– Мэт не убивал Джайлза. Он пытался спасти ему жизнь, а кто говорит другое – мерзавец и лжец.

– Спасибо, – ответил Квинн, – я постараюсь запомнить ваши слова. Не будете ли вы так любезны пригласить сюда молодую особу?

Мэтью и представить себе не мог, что существенного могла сообщить констеблю Лара. Он взглянул на отца Томаса, который, казалось, был удивлен не меньше.

Когда Лара вошла в комнату, Квинн и другие мужчины привстали. Квинн слегка поклонился, а она сделала книксен. Мэтью заметил, что на ней было то же самое скромное желтое платье, в котором она была накануне у Хелен.

Когда девушка села, констебль предложил ей что-нибудь выпить, от чего она вежливо отказалась.

– Вы – Лара… гм… минуту, я посмотрю в моих записях…

– Палмер – Лара Палмер, – с готовностью откликнулась она.

– Палмер? – Констебль нахмурился и повернулся к мэру. – Вы приходитесь родственницей…

– Это мой дядя. Привет, дядя Трумен.

– Привет, Лара, – кивнул в ответ Трумен Палмер.

– Вы не сказали мне, что эта барышня – ваша родственница, – сказал констебль, обращаясь к мэру.

– Так вы и не спрашивали.

Со всех сторон послышались смешки. Квинн как будто хотел что-то сказать, но передумал, он был уверен, что над ним подшутили. К его чести, он покачал головой и засмеялся вместе со всеми.

– Итак, мисс Палмер, – сказал он, обращаясь к Ларе, – мне хотелось бы задать вам вопрос-другой, если позволите.

– Прошу вас, – ответила она, с некоторым кокетством наклоняя голову.

– Насколько я понимаю, вы были среди лиц, обнаруживших Мэтью и Джайлза, не так ли?

– Нет. Я была во втором поисковом отряде. Мы подошли, как только услышали сигнал рога.

– Понятно. Мне говорили, что, когда вы подошли, Джайлз Нейсмит был уже мертв, правда ли это?

– Да, мертв, – печально ответила девушка.

– В таком случае разумно предположить, что с ним никаких разговоров никто не вел. А вот что я хочу узнать: вы слышали, как Мэтью Люин что-то сказал? Что бы то ни было? Я обязываю вас отвечать правду под присягой.

Мэтью заметил, как глаза Лары вспыхнули – это всегда было опасным знаком, – но через мгновение снова смотрели как всегда.

– Меня не приводили к присяге, – холодно ответила она, – но я отвечу вам правду. Да, Мэтью сказал кое-что – сказал, что убил Джайлза, но вы должны понять…

– Благодарю вас, мисс Палмер, – сказал Квинн, подняв ладонь. – Я не хочу быть невежливым, но меня интересует не ваше мнение, а то, что вы видели и слышали.

Лара покраснела и открыла уже рот, чтобы ответить, но констебль перебил ее:

– Благодарю вас, барышня. Вы свободны.

Она почти поднялась со стула, когда раздался еще один голос.

– В каком состоянии был Мэт Люин, когда вы его нашли? – спросил Сайлас Олман, сидевший за столом.

– В каком состоянии?

– Да, да, – нетерпеливо повторил он. – В каком он был состоянии? Он был в сознании, бодрствовал, спал – или как?

– В сознании, но совсем болен, и у него был жар, – ответила Лара.

– Вы с ним обменялись шуточками или приветствиями, когда вы подъехали к нему? – спросил Сайлас.

– Ах нет. Он даже не понимал, кто мы такие и где он находится. Он просто бредил.

– Гм, – сказал Сайлас, победно кивая констеблю, и уселся на свое место.

Квинн сдержанно улыбнулся, кивнул в ответ и сделал очередную заметку.

– Мисс Палмер, еще один, последний вопрос: кто был вместе с вами, когда вы их обнаружили?

Лара нахмурилась и подняла глаза к потолку, припоминая. Мэтью видел, как она беззвучно шевелит губами, перебирая имена. Из-за этой привычки он частенько дразнил ее, когда они оба были детьми.

– Бран Люин там был, Эскел и Коллин Миллеры, Фергус Джибб, отец Томас, Коллин, Дэниел, я и вот он, – прибавила она, пренебрежительно махнув рукой в сторону Берка Рэмзи. – Был еще один парень из Грейвенхейджа, но я не знаю, как его зовут.

Берк презрительно фыркнул, и несколько человек повернулись в его сторону, а потом снова стали внимательно слушать Лару.

– Я предполагаю, что вы знали о том, что сегодня я буду вас расспрашивать об этих происшествиях. Вы обсуждали с кем-нибудь, как вам лучше отвечать?

– Это сразу два вопроса! – отметил Сайлас, не поднимаясь с места.

– Это право моей профессии, которым я иногда пользуюсь, – сухо парировал констебль, не сводя глаз с Лары.

– Мы говорили с Коллином о том, какие вопросы вы можете задать. Разумнее всего всегда отвечать правду, тогда не приходится вспоминать, что раньше говорил, – серьезным тоном сказала Лара.

– Прекрасный ответ. Благодарю вас, сударыня. Вы можете остаться, если желаете.

Лара снова сделала книксен и села у стены рядом с Коллином. На протяжении следующего часа констебль выслушивал показания Фергуса Джибба, Эскела Миллера, Берка Рэмзи и Эверта Синдри из команды Грейвенхейджа. Когда Эверт замолчал, Квинн посмотрел на свои записи, откинулся на спинку стула и объявил перерыв на пятнадцать минут.

Мэтью обрадовался – ему была необходима передышка. Когда констебль поднялся со своего места, он тоже встал и вышел пройтись немного. Ему хотелось хоть немного побыть одному.

Несмотря на все старания Эверта не подвести Берка, его свидетельство скорее подтверждало то, что сообщили остальные опрошенные, нежели опровергало их слова. А вот когда пришла очередь Берка, то уж он-то искажал события, как хотел, все время бросая на Мэтью презрительные взгляды. Он-де видел, как Мэтью вырвало, причем тот был бледен как смерть от страха; он, мол, слышал, как Мэтью советовал оставить караул для защиты города – потому-де, что сам в первую очередь надеялся отсидеться дома. К несчастью, гладко говорить Берк умел и ловко придал правдоподобие своей клевете.

Мэтью быстро прошел по улице к тому месту, где отец привязал их лошадь. Радуясь нескольким спокойным минутам, он пытался понять, как это дело смогло зайти так далеко. Унизительное чувство беспомощности было свежо в его душе: пройдет совсем немного времени – и все будут знать, что из-за его слабости и приключилась смерть Джайлза. Может, если поговорить с Берком, объяснить ему, что он сделал все, на что хватило его сил, тот понял бы…

Мэтью прикинул шансы за и против и отказался от этой мысли. Берк его ненавидел. Это было совершенно очевидно. За что — оставалось загадкой. Он вырос и провел всю свою жизнь в Девондейле, где ничего подобного не встречал.

Посреди раздумий о том, что ему теперь делать, Мэтью неожиданно вспомнились слова, сказанные отцом Томасом в одной из проповедей. Он сказал, что и любовь, и ненависть одинаково реально существуют в этом мире, как если бы они обладали собственной жизненной силой. Некоторые люди радуются сообществу ближних, а других оно наполняет гневом. Для таких людей ненависть становится самоцелью. Мэтью признался себе, что питает к Берку Рэмзи отвращение столь же сильное, сколь сильна ненависть Берка к нему. Все это было очень печально.

Краем глаза он заметил, что Коллин машет ему рукой. Мэтью вздохнул и зашагал обратно. Получилось так, что он с Берком входили в комнату последними. Он посторонился, пропуская Берка, а тот прошел мимо него, не сказав ни слова и презрительно скривив губы. Да, до этого дня Мэтью не придавал должного значения словам отца Томаса… Мэтью было любопытно: зачем это констебль подозвал своих помощников? После короткого разговора оба вышли, а вернувшись, привели с собой Дэниела. Он поправил очки на носу и осмотрел собравшихся. Быстро отыскав глазами Мэтью и других своих друзей, он подошел к столу, за которым сидел констебль.

– А, вот и вы, молодой человек, – сказал тот. – Простите, что вам пришлось так долго ждать. Пожалуйста, садитесь вон на тот стул.

Дэниел кивнул и сел.

– Я предполагаю, что ваше имя – Дэниел Уоррен?

– Да.

– Прежде, чем я закончу это дело, мне хотелось бы выяснить некоторые моменты. Мы выслушали рассказ вашего друга о том, что произошло, а также показания нескольких других людей, и теперь я желал бы задать вам несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– Мисс Палмер сообщила, что вы были в числе участников экспедиции, обнаруживших Мэтью Люина и Джайлза Нейсмита после боя у… гм… фермы Лейтона, – сказал Квинн, заглянув в свои записи.

– Верно.

– Рассказали нам и о том, что Мэтью Люин говорил, будто убил Джайлза Нейсмита.

– Он бредил, а потому не может отвечать за свои слова, – гневно отчеканил Дэниел, вскочив на ноги.

Констебль успокаивающе поднял руку:

– Об этом мы тоже слышали.

– А, – произнес Дэниел, слегка смутившись.

– Пожалуйста, сядьте, и мы продолжим. Как я понимаю, вы были одним из участников фехтовального соревнования, состоявшегося четыре дня тому назад.

– Да, был, – ответил Дэниел, снова опускаясь на стул. – Извините.

– Ничего, ничего… Я предполагаю, что вы считаете себя другом Мэтью Люина.

– Да, считаю, – серьезно ответил Дэниел, потом взглянул на Мэтью и улыбнулся.

– Молодой человек, а вам приходилось когда-нибудь раньше лгать, покрывая вашего друга?

– Что? – только и смог выговорить Дэниел, пораженный вопросом констебля.

Отец Томас и Бран смотрели на обоих во все глаза, удивленные направлением, которое приняли вопросы Джерама Квинна.

– В моем вопросе нет ничего непонятного. Позвольте, я его повторю: вы когда-нибудь раньше лгали, покрывая вашего друга?

Дэниел слегка покраснел; было видно, как его грудь заметно поднялась и опустилась. Прошло немало времени, прежде чем он ответил:

– Да… случалось.

Все присутствовавшие зашевелились и принялись переглядываться, но шум сразу же утих, как только констебль несколько раз постучал по своей кружке.

– Нас тогда было восемь или девять ребят, – объяснил Дэниел, – и нам – я хочу сказать, Коллину, Мэту и мне – пришла в голову блестящая мысль выпустить в церкви пару лягушек, что мы поймали. Наверное, нам казалось, что будет очень весело, когда девчонки начнут визжать. Мы так и сделали… и они завизжали… Отец Томас был очень недоволен, если мне память не изменяет.

Отец Томас медленно обернулся и посмотрел на Мэтью, который неловко шевельнулся на стуле, не сводя глаз с Дэниела.

– Отец Мэта спросил меня через несколько дней, имел ли Мэт или я какое-нибудь отношение к этой истории. Я сказал, что нет.

Квинн кивнул и жестом пригласил Дэниела продолжать.

– А в другой раз Мэт и Гарон Ланг поспорили. Гарон сказал, что Мэт не сможет залезть на дерево и сорвать яблоко, висевшее на самом верху. Мэт яблоко достал, но сломал себе руку: примерно на полпути вниз он свалился с дерева. А его отцу я сказал, что он споткнулся о камень у озера.

Заметив удивленно поднятые брови констебля, Дэниел пояснил:

– Яблоня была на участке Руна Берримана, а у нас и так неприятностей хватало.

Закончив свои объяснения, Дэниел воззрился на констебля с выжидающим видом. Его цвет лица и дыхание снова стали такими же, как обычно.

– Благодарю вас за откровенность, молодой человек, – сказал Квинн. – Однако мне придется спросить: раз уж вам раньше приходилось лгать, покрывая вашего друга, то как я могу быть уверен, что вы сейчас скажете правду?

– Но мне ведь уже не восемь лет, – простодушно ответил Дэниел.

Констебль кивнул и налил себе еще кружку воды из кувшина.

– Да, вы стали старше, – согласился Квинн. – Давайте вернемся к соревнованиям, о которых только что говорили. Вы не против? Вы бились с мастером Рэмзи?

– Угу.

– И чем закончились ваши поединки с ним?

– Мы фехтовали только раз. Я проиграл, – ответил Дэниел.

– Понятно. Вы можете мне сказать, каково было поведение мастера Рэмзи во время поединка?

– Корректное, – сказал Дэниел, слегка пожав плечами.

– Его поведение отличалось в каком бы то ни было отношении от поведения других фехтовальщиков?

– Нет. Как я уже сказал, он вел себя корректно.

– А имели ли вы возможность наблюдать за поединком Берка Рэмзи с Мэтью Люином?

Дэниел кивнул.

– Могу я истолковать это как утвердительный ответ?

– Да, сударь.

– Прекрасно. А теперь – только на основании того, что вы действительно видели, и ничего иного – не могли бы вы рассказать нам, что произошло?

Дэниел начал в подробностях рассказывать о поединке Мэтью и Берка тем же бесстрастным констатирующим тоном, каким он говорил о своих изобретениях. Когда он стал описывать поведение Берка в начале поединка, а также фол, Квинн поднял глаза от пергамента, на котором снова что-то отмечал. Он посмотрел на Берка, который затряс головой, слишком старательно изображая возмущение и протест.

– Вы можете что-нибудь еще добавить, молодой человек? – спросил констебль, когда Дэниел закончил свой рассказ.

– Нет, сударь.

– Очень хорошо, можете сесть с вашими друзьями, если хотите, а тем временем члены муниципального совета вместе со мной обсудят это дело без посторонних.

Но как только Дэниел поднялся со своего места, Квинн остановил его:

– На самом-то деле у меня есть еще один вопрос. Я хотел бы…

Почти все присутствовавшие одновременно испустили легкий стон. Констебль приложил руку к сердцу и сделал вид, что оскорблен в своих лучших чувствах.

– …спросить, – продолжил он фразу, слегка подчеркнув последнее слово, – не раздавались ли победителям на соревнованиях некие призы?

– Да, сударь.

– А вы помните, что это были за призы и кому они достались?

Констебль подчеркнуто проигнорировал замечание Сайласа Олмана, который прошептал в его сторону: «Два вопроса!» – и поднял два пальца для большей наглядности.

– Коллин получил кружку. Он ее матери отдал, кажется. Мэту достался нож, а Джайлзу – золотое кольцо.

– Не то ли золотое кольцо, которое сейчас на пальце мастера Люина?

Все присутствовавшие обернулись к Мэтью, который медленно поднялся со своего места.

– Мастер Люин, вы желаете что-то сказать? – спросил констебль.

– У меня нет карманов, – простодушно сказал Мэтью.

– Простите?

– У меня на штанах нет карманов, – объяснил Мэтью, подходя к столу. Он снял кольцо и положил его перед констеблем. Квинн взял его и стал рассматривать.

– Я задал Мэту тот же самый вопрос, – вмешался Дэниел, – и он мне сказал, что заметил кольцо на снегу и поднял, чтобы сохранить для Джайлза. Он не мог положить его в карман плаща…

– Потому что из него была сделана волокуша для мастера Нейсмита, – договорил за него констебль. – И ваше намерение, – добавил он, повернувшись к Мэтью, – состояло в том, чтобы…

– …Вернуть это кольцо семье Джайлза как можно скорее, но…

– Но вы лишь сегодня встали с одра болезни, – еще раз закончил Квинн фразу Мэта и кивнул.

Он откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел Мэтью в лицо. После довольно продолжительной паузы он подтолкнул кольцо, которое заскользило по столу в сторону Мэтью.

– Теперь вы можете исполнить ваше намерение, молодой человек, – сказал он доброжелательно. Потом добавил громким голосом, обращаясь ко всем присутствующим: – Я думаю, с этим делом покончено. – Квинн поднялся со стула, потянулся и потер поясницу. – Позвольте мне переговорить с членами муниципального совета, а затем мы все встретимся у входа.

Берк встал со своего места с выражением недоумения и бешенства на лице. Он повернулся и крупными шагами направился к двери, но успел бросить откровенно ненавидящий взгляд в сторону Мэтью. Еще он сказал что-то Эверту, но что именно – Мэтью не расслышал.

Когда все вышли на улицу, была уже середина дня. От бури, пронесшейся недавно над городом, не оставалось и следа, если не считать грязных пятен снега у самого фундамента здания и кое-где под деревьями. Ветер ласково обдувал лицо Мэтью, а теплые лучи солнца приятно грели кожу. Бран обнял его за плечи, а Лара порывисто поцеловала. Когда она прижалась к нему, он живо ощутил прикосновение ее тела и всей душой пожелал, чтобы это не отразилось на его лице.

Ждать им пришлось недолго. Сначала из дверей вышел Квинн, затем мэр, Сайлас Олман, а потом и остальные члены муниципального совета. Мэтью ничуть не удивился, когда констебль сразу же подошел к нему и протянул руку. Он уже заметил, что помощники констебля вывели своих лошадей из конюшни.

– Что ж, молодой человек, приятно было с вами познакомиться. Благодарю вас за содействие. Я с радостью остался бы еще погостить в вашем городке, но у нас есть спешное дело в Эндероне, так что придется ехать туда как можно скорее.

– Мэтью оправдан? – спросил отец Томас.

– Раз и навсегда. По-моему, отец, оно по-настоящему-то и начинаться не должно было… К сожалению, обвинение в убийстве – вещь нешуточная. Надеюсь, вы все это понимаете.

– Я понимаю, сударь, – откликнулся Мэтью.

– Я знаю, что ты понимаешь, парень, – сказал констебль. Обернувшись к Брану, он протянул ему руку и сказал: – Приятно было с вами встретиться снова после стольких лет.

– Да, встреча двух бывших солдат, – грустно покачивая головой, ответил Бран. – Я теперь фермер, а вы – констебль.

– Ну, это невеликая карьера, – с улыбкой ответил Квинн. – Было время, когда…

Визг Лары не дал ему закончить. Мэтью едва успел броситься вперед и подхватить Брана, когда тот начал падать: из его груди торчала стрела. Кровь лилась ручьями. Потрясенный юноша как можно осторожнее опустил отца на землю. Отец Томас среагировал быстрее и мгновенно обернулся.

– Вон он! – крикнул священник, указывая пальцем. Мэтью оторвал взгляд от отца и увидел Берка Рэмзи, стоявшего у дальнего угла постоялого двора. В руках у него был арбалет. Юноша медленно поднялся на ноги и пошел на Берка. Мэтью заметил, что один из помощников Квинна тоже направился к нему, и услышал крик Квинна: «Схватить этого человека!» В то же время он осознал, что Берк начал крутить рычаг арбалета, взводя его для следующего выстрела: ему не терпелось закончить то, что он начал.

Мэтью побежал еще быстрее, но помощник констебля опередил его и попробовал сбить Берка с ног, в результате чего оба они упали. Берк невольно выпустил арбалет из рук, но уже через мгновение вскочил, выхватил меч и бросился на Мэтью. Помощник констебля начал подниматься на ноги. Мэтью молниеносно наклонился, вытащил меч у него из ножен и успел обернуться как раз вовремя, чтобы отбить выпад Берка.

Всю жизнь его учили становиться к противнику боком, чтобы представлять собой по возможности меньшую мишень. Но сейчас он забыл все уроки фехтования, повернулся к Берку грудью и, взявшись за рукоять обеими руками, нанес ответный удар. Следующий выпад Берка он отбил таким же образом, едва не обезоружив противника. Перед глазами у Мэтью повисла красная пелена. В бешенстве он наносил удар за ударом. Через несколько секунд, несмотря на свое превосходство в росте и силе, его противник начал поддаваться, а Мэтью нападал на него со свирепостью, которой в себе не подозревал.

Он не услышал, как отец Томас завопил: «Остановись!» – когда выбил меч из руки Берка и, схватив врага за горло, повалил на спину. Свидетели этой сцены застыли на месте, не веря своим глазам, когда пальцы Мэтью начали сжиматься на горле Берка. В панике тот начал бешено отбиваться, но с каждым мигом все слабее и слабее и наконец затих.

Тяжело дыша, Мэтью уставился на мертвеца. Помощники констебля, которые безуспешно пытались разжать пальцы Мэтью на горле Берка, отпустили его и встали рядом, не спуская с него глаз. Мэтью тоже поднялся на ноги. Его разгоряченное лицо потихоньку остывало, а под ложечкой появилось ощущение сосущей пустоты.

Он как-то сразу забыл о Берке и спотыкаясь пошел к отцу. Констебль, опустившись на одно колено, прижимал платок к ране Брана. Платок весь пропитался кровью. Отец Томас приложил ухо почти вплотную ко рту Брана. Мэтью увидел, как губы отца слегка шевельнулись, и отец Томас кивнул в ответ на его слова. Неподалеку от них Трумен Палмер обнял плачущую Лару. Почему-то Мэтью не мог припомнить ни одного случая, когда бы он видел, как Лара плачет.

Через несколько секунд губы Брана перестали шевелиться.

Констебль поднял глаза на Мэтью и медленно покачал головой. Вокруг уже собралась небольшая толпа. Женщины принялись плакать. Руки друзей в знак сочувствия прикасались к рукам Мэтью, но он не замечал этого. Чудовищность того, что произошло, постепенно начала доходить до его сознания, и он бесчувственным взглядом обводил знакомые с детства лица.

Коллин и Дэниел обнимали его за плечи. В конце концов, помолившись о душе Брана, отец Томас поднялся с колен и тоже подошел к Мэтью.

– Идем, Мэт, – сказал Коллин.

Но Мэтью стоял, не двигаясь с места, и молча глядел на отца, не отвечая другу ни слова.

– Мэт, – сказал Дэниел, – теперь уже ничего не поделаешь, никто ничего изменить не может. Пожалуйста, идем с нами.

Мэтью оттолкнул обоих друзей и упал на колени. Он поднял голову отца и нежно обнял его. Все еще не до конца понимая, что случилось, он оглянулся кругом, как будто прося о помощи, но увидел лишь лица, выражавшие боль и сочувствие.

Коллин опустился на колени рядом с ним и стал закрывать плащом лицо Брана.

– Не надо, – сказал Мэтью, схватив его за руку.

– Мэт, – тихонько произнес Коллин.

– Нет, – повторил тот.

Коллин беспомощно взглянул на отца Томаса, но тот уже отошел и негромко разговаривал с Фергусом Джиббом. Несмотря на это, он заметил взгляд Коллина и поднял руку, давая ему знак подождать. Когда их разговор закончился, Фергус ушел, а отец Томас немедленно вернулся к Коллину и Мэтью.

– Мэтью, – негромко сказал он, – послушай меня, сын мой. Ты сейчас должен пойти со мной. Я прослежу, чтобы о твоем отце позаботились.

Мэтью качнул было отрицательно головой, но что-то в тоне отца Томаса все-таки убедило его. Взгляд добрых карих глаз священника проникал в самую душу, а выражение его лица ясно говорило, что медлить нельзя. Не вполне понимая, в чем дело, Мэтью осторожно опустил голову Брана на землю. Он взял плащ из рук Коллина и покрыл тело отца. Отец Томас что-то прошептал на ухо Коллину, и тот быстро ушел, уводя Дэниела – точь-в-точь как только что Фергус.