"Сладкий дикий рай" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)

Глава 3

— Я непременно должен вернуться, — заявил Джейми Камерон, обращаясь к Роберту. — А ты поедешь со мной.

Конюх уже заседлал для него гнедого жеребца по кличке Ветерок, однако Джейми любил сам удостовериться, что сбруя не подведет его в пути.

— Уж и не знаю, — отвечал Роберт, следя за тем, как друг садится в седло.

Собираясь в путь, оба оделись в элегантные костюмы для верховой езды. Молодым людям предстояло до захода солнца добраться до замка Карлайл возле Сомерфилда, родового имения отца Джейми. Поскольку они ехали на серьезную деловую встречу, Джейми одевался с особой тщательностью, как того требовали нравы высшего света: белоснежная сорочка с тончайшими голландскими кружевами по вороту и манжетам, новые замшевые лосины, подбитый мехом плащ, высокие начищенные до блеска сапоги и широкополая шляпа с плюмажем. С первого взгляда было ясно, что перед вами настоящий кавалер. Роберт не без иронии подумал, что его приятель в любом наряде будет привлекать к себе внимание статной, мощной фигурой.

Хотя Джейми был всего лишь третьим сыном и не имел права наследовать ни поместье, ни родовой титул, он относился к отцу с любовью и почтением. Отец и сын были деловыми партнерами и горячо мечтали о покорении бескрайних просторов Нового Света.

Я все чаще думаю, что ты сходишь с ума! — промолвил Роберт.

— Ого, вот даже как? Интересно знать, почему?

— Ну, Джейми Камерон, возможно, тебе и не суждено стать очередным герцогом Карлайлом. Но тем не менее ты остаешься законным отпрыском благородного и чрезвычайно богатого человека. Мало того, ты и сам сумел сколотить немалое состояние. Ты дрался не на жизнь, а на смерть с пиратами на морях и с дикими племенами в дебрях Виргинии. Просто чудо, что ты до сих пор жив. И ради чего? Ради несчастной компании, которая скорее бедствует, нежели процветает, и неведомых никому земель, пусть даже и дарованных тебе лично королем. Будь у тебя столько земель здесь, в Англии, ты вряд ли смог бы их когда-нибудь объехать из конца в конец!

Джейми рассмеялся и задумчиво посмотрел вдаль, на запад, как будто мог разглядеть отсюда берега Америки. Как часто, находясь на родине, он уносился душой туда, за океан!

— Я и сам не понимаю толком, в чем тут дело, Роберт. Но меня туда влечет, и я чувствую этот зов постоянно. Эта необжитая земля завладела моим сердцем, она у меня в крови. Я успел полюбить ее дикие просторы, леса и реки, если бы ты видел, как красивы те места!

— Друг мой, мне достаточно было увидеть рисунки очевидцев, переживших набег и голодное время 1609 года. Индейцы — настоящие варвары. И тамошняя земля им под стать — такая же дикая. Как мне рассказывали: то лютый холод, то зной и духота. — Индейцы — раса людей с иной культурой, — рассудительно промолвил Джейми. — И все-таки это тоже люди — мужчины и женщины, совсем как мы.

В ответ на это утверждение Роберт рассмеялся. Джейми лишь покосился на приятеля да пожал плечами. Он имел честь быть лично знакомым с одним из первых колонистов, Джоном Ролфом, и его женой, индейской принцессой Покахонтас, встречался с ними и в Виргинии, и при дворе короля Якова. Ходили слухи, что юная принцесса отважно спасла жизнь своему бледнолицему возлюбленному, Джону Ролфу, когда ее отец решил его казнить. Джейми сильно опечалился, когда узнал, что Покахонтас скончалась вдали от родины, в Англии. И что совсем недавно умер ее отец, великий вождь Поухатан, возглавлявший союз индейских племен.

Когда Лондонская компания в первый раз отправила за океан своих людей, основавших колонию Джеймстаун на реке, названной в честь короля Якова, в Виргинии, смельчакам пришлось не сладко. Пионеры покинули Англию в 1606 году. Миновало всего три года после смерти королевы Елизаветы — стало быть, всего три года назад начался буйный век перемен. Колонистам в Виргинии приходилось отражать и вторжения испанцев, и набеги индейцев. Припасы из Англии доставлялись нерегулярно. А люди в погоне за прибылью сеяли слишком много табака и слишком мало пищевых культур. И во время голода их гибло не меньше, чем во время набегов племен памунки, чикахомини и чесапиков.

Но с тех пор многое переменилось. Смерть Покахонтас и Поухатана не нарушила установившегося мира. В первые годы в колонии почти не было женщин — тогда, как теперь, кое-кто отважился привезти в Новый Свет своих жен, а компания провела набор юных леди с «достойным характером», готовых отправиться за океан. Таким образом колония с прилегающими к ней многочисленными округами разрасталась. Кстати, само название «округ» пошло от староанглийского слова, обозначавшего обширный земельный надел с которого могла прокормиться сотня семей[1].

Вот и Джейми во время своей последней поездки в Виргинию застолбил собственный округ. Они с отцом были одними из самых крупных держателей акций Лондонской компании. Однако округ Карлайл, как он окрестил свою землю, достался ему из рук самого короля — в награду за мужество и отвагу, проявленные при освоении новых земель для короны.

Участок находился на берегах все той же реки Джеймс, но Джейми считал его расположение более благоприятным: здесь было выше и суше, чем в Джеймстауне, и климат был более здоровым. Чудесная плодородная равнина имела к тому же свою собственную гавань. Зелень густых сосновых лесов и сочной травы казалась настолько густой, что отливала синью. Всякий раз, стоя в одиночестве на берегу моря, Джейми упивался безмятежной красотой этой земли, и любовь к ее безбрежным просторам вспыхивала в его сердце с новой силой. А вместе с любовью крепла и вера в прекрасное будущее. На этой земле есть где развернуться. Здесь он пустит корни, здесь появятся на свет и вырастут его дети. Округ Карлайл.

— Мне кажется, что еще никто не узнал до конца величаищих возможностей этой земли, — промолвил он вслух.

— Я бы не отказался от любой возможности, — со вздохом признался Роберт.

Неосмотрительно развеяв по ветру наследство, этот незадачливый игрок путешествовал теперь вдвоем с Джейми в надежде встретить когда-нибудь достаточно богатую невесту. Которую его родословная прельстит настолько, что заставит забыть о пустом кошельке.

если ты все же решишься поехать со мной, то я выделю в твое личное пользование не одну сотню акров.

— Акров, покрытых соснами вперемешку с дикарями!

— Роберт, это настоящий рай на земле. Да, он подчас бывает диким и грубым, но обещает превратиться в новый Эдем. — Тут Джейми резко натянул поводья. Дорогу, по которой приятели выехали из деревни, загородила погребальная процессия. Тащившиеся за гробом люди начали шарахаться в стороны. Какая-то старуха негромко присвистнула, покосившись на верховых, и закричала:

— Прочь с дороги! Тут благородные господа!

— Нет, женщина! — возразил Джейми, — Ступай себе с миром. Все мы дети Всевышнего, и не нам беспокоить тех, кто скорбит о близких.

Старуха ответила лишь удивленным взглядом и неуверенным кивком. Ветерок нетерпеливо перебирал копытами на мерзлой земле, однако Джейми удерживал гнедого железной рукой. Он следил, как тощая кляча, надрываясь, тянет жалкое подобие катафалка. Даже издалека было видно, что качавшийся наверху грубо сколоченный гроб был с выдвигающимся днищем.

Судя по всему, семья покойника не смогла наскрести денег на нормальный гроб. И когда священник произнесет над могилой последние слова, закутанный в саван труп упадет в могилу, а гроб используют для новых похорон.

День выдался ненамного теплее, чем ночь накануне. А за катафалком медленно шла облаченная в черное женская фигура. Хрупкая, изящная, женщина держалась чрезвычайно прямо, она не плакала, она вообще не проронила ни звука и выказывала удивительное достоинство. Однако Джейми сумел уловить терзавшую ее скорбь. Так держит себя человек, чье горе столь велико, что страшно давать ему выход-

— Кого хоронят? — тихонько полюбопытствовал Роберт.

— Линнет Дюпре, — презрительно фыркнула старуха. Ее величество актрису. Хотя если вы спросите меня, добрый господин, то я сразу скажу, что славный мастер Джон все равно что убил ее собственными руками — о, этот негодяй! Она всегда была слабосильной. И если бы не ее девчонка, сидеть бы ей давным-давно в Ньюгейте!

Джейми, не пропустивший ни единого слова, нахмурился. В этот миг резкий порыв ветра скинул с лица незнакомки черный капюшон. И он увидел Джесси, деревенскую шлюху, околдовавшую его прошлой ночью. Ту самую незадачливую воровку.

Камерон невольно напрягся, но тут же заставил себя успокоиться и даже постарался улыбнуться. Ведь все ее колдовские чары предназначались Роберту. Ну а теперь появилось и объяснение воровству. Наверное, она хотела купить хороший гроб.

Или ее мать тогда еще была жива и нуждалась в лекарствах.

— Ух ты, гляди, это же та красотка из таверны! — воскликнул Роберт.

— Совершенно верно, — подтвердил Джейми.

— Может, мы могли бы помочь. Может, ей что-то нужно! Джейми отлично помнил прошлую ночь и был уверен, что шлюха не пожелает принять от него никакой помощи. Но, с другой стороны, она ведь подобрала брошенную вслед монету. Правда, при этом чуть не убила взглядом. Он отлично помнил ее глаза: два огненных сапфира, они были полны яростной ненависти и несгибаемой силы духа.

И тут ему пришлось одернуть себя и напомнить, что прежде всего его привлекла ее необычайная красота. Девчонка была на удивление миловидна. У нее были превосходные зубы, а фигура не успела согнуться от тяжкого труда. Нежную матовую кожу так и хотелось погладить. Лицо с тонкими правильными чертами дышало очарованием. Да, она была прекрасна, словно хрупкий цветок, и тем не менее излучала невероятную жизненную силу. С некоторым удивлением Джейми подумал, что такую, как она, не сломит ничто. После чего он испытал раздражение — ведь ему довелось самому держать в объятиях это удивительное создание, и память о ней оказалась удивительно цепкой. Несмотря на свое изящество, ее тело обещало стать сосудом ослепительной страсти, оно так и манило к себе. Вспомнились пышные тугие груди с чуткими розовыми бутонами сосков, прямая гибкая спина, длинные стройные ноги. Мягкий податливый живот, сильные бедра — такие упругие, зовущие к любви и ласкам. Но она сбежала, оставив его изнемогать от неутоленного желания.

Джейми вновь напомнил себе, что ей нужен был Роберт. Женщины вечно пребывают в заблуждении насчет того, где следует искать истинную силу — ведь Роберт не сумеет дать ей того, что она заслуживает. У него попросту не хватит денег. Как не хватит и кое-чего другого, с немалой долей превосходства над своим обаятельным приятелем подумал Джейми. В этой нетронутой, как выяснилось, девице крылась тайна, подобная обаянию далекой, грубой и неукрощенной земли. Некое обещание чуда, полного страсти и огня. Да, именно это Джейми прочел в ее глазах; даже пылавшая там ненависть завораживала, ибо исходила из чистого, незамутненного источника юной души.

— От меня она ничего не примет, — негромко пробурчав Джейми. Он повернулся к Роберту и достал из жилетного кармана деньги. — Роберт, пойди лучше ты. Улучи минуту и передай ей вот это. А если девочка станет ломаться, упирай на то, что ее мать нужно похоронить по-человечески.

— Но, Джейми, ..

— Будь добр, Роберт, делай что велено.

— С удовольствием, — улыбнулся тот, беспечно пожав плечами. — Смотри, как бы красотка не влюбилась в меня

— Коль скоро ни ты, ни я никогда ее больше не увидим какая мне разница? Можешь строить ей глазки сколько влезет, лишь бы взяла деньги. Это поможет ей на первых порах продержаться и найти что-то более подходящее, чем логово мастера Джона

— Что и говорить, — кивнул Роберт, — было бы кощунством оставить такую красоту во власти этого урода.

— Тот-то и оно. Так что поспеши — похороны уже заканчиваются.

Роберт спешился и стал прокладывать себе путь через толпу.

Джесси так и не подняла с плеч упавший капюшон, и со своего места Джейми мог отлично разглядеть ее. На бледных щеках не было ни слезинки, и широко распахнутые ясные глаза твердо смотрели на мир. В то же время в ее движениях чувствовалась какая-то скованность, как будто Джейми смотрел на сказочную принцессу, которую погубили злые чары. Закаменевшее сердце больше не билось в груди. Ветер хлестал растрепанными волосами по щекам, как двумя золотистыми крыльями, однако девушка вряд ли замечала это. Она шагала и шагала вперед, только вперед. Она позабыла, что такое улыбка, она позабыла, что такое плач. Она была прекрасна, как прозрачные кристаллы льда.

Катафалк дернулся и покатился вперед, за ним последовала толпа. Джейми, по-прежнему держась в отдалении, недоумевал про себя, какого черта теряет здесь время и с какой стати так беспокоится об этой наглой девке. Ведь она хотела обокрасть его и даже не пыталась скрыть свое разочарование, обнаружив, что Он не Роберт.

А напрасно. Какая жалость: явись она к нему, Джейми, со своим горем, он помог бы ей с величайшей охотой и ничего не стал бы требовать взамен. О, он мог быть жестоким и придирчивым, однако хорошо знавшие его люди уважали Джейми за справедливость и щедрость. Он не терпел ничьих посягательств на то, что считал своим, но неизменно делился всем, что имеет, в час нужды. Вот и этой девушке мог бы дать денег не задумываясь.

Джейми зябко поежился: холод стоял нешуточный. И какое дело до того, что он думает?

Процессия успела уйти довольно далеко от деревни. Под ударами ледяного ветра толпа быстро рассасывалась. Под конец с девушкой остались лишь тщедушный пожилой мужчина да пышнотелая служанка из таверны.

Джейми понял, что они добрались до границ кладбища для бедных.

Здесь не было больших каменных памятников. Молодому человеку невольно вспомнились внушительная часовня в замке Карлайл и гранитные обелиски над могилами его предков. Так это непохоже па безликие могильные холмики, лишь кое-где увенчанные деревянными крестами. Чаще всего взгляд натыкался на голые груды смерзшейся земли, наваленные на свежие могилы.

Катафалк приближался к огромной яме. Общая могила. Здесь уже покоилось несколько тел без гробов, в одних саванах, и наверняка до конца дня к ним присоединится еще не один несчастный.

Священник соскочил с катафалка. Он тонко гнусил молитвы, размахивая кадильницей с благовониями.

Прости, Господь, ей все прегрешения, прими, Христос, ее в свои объятия. Пепел к пеплу. Прах к праху. Да обретет Линнет Дюпре вечный покои на небесах, в царстве Божием.

Джейми не отрываясь смотрел на Джесси: она молча стояла, не замечая холодного ветра, трепавшего подол ее платья. Слова священника падали тяжело, словно комья земли, навсегда погребавшие под собой ее мать. А она по-прежнему оставалась прямой, неподвижной и безмолвной.

Тем временем скромная служба подошла к концу. Девушка шагнула вперед, чтобы вложить в протянутую руку священника мелкую монету, и тут возле нее очутился Роберт. Она остолбенела. Фиалково-синие глаза изумленно распахнулись, и чувства нашли-таки путь наружу: растерянность и удивление с изрядной долей стыда.

Губы Джейми сами собой сложились в язвительную усмешку. К собственному удивлению, он накануне не без умысла велел Роберту вернут Джесси забытые вещи. Никогда Джейми не подозревал в себе подобной жестокой расчетливости, однако почему-то ему показалось, что крайне важно, чтобы она знала: Роберту все известно о ее похождениях. Может, она чем-то сумела задеть Джейми за живое, а скорее всего его раздражала ее слепая вера в то, что Роберт мог бы дать ей больше. Или его вывело из себя то, как девка цепляется за его приятеля, навоображав бог знает что. Впрочем, скорее всего она мечтала о богатом доме, титуле и деньгах в придачу. А Роберт — тот самый, единственный, для кого предназначено пламя ее прекрасных глаз и тело, полное страсти.

Чего доброго, девчонка надеялась, что Роберт раскиснет и женится на ней. Тогда она недооценила мужчину своей мечты. Роберту нужны деньги, и женится он исключительно на деньгах, как бы ни расточала свои прелести златовласая красавица из таверны.

Насколько мог судить Джейми, Роберт уже заплатил священнику за гроб, и беззубый возница — вероятно, он-то и был хозяином грубой домовины — подобрался поближе, не скрывая алчности на уродливой физиономии.

Девушка возражала. Тогда Роберт принялся втолковывать ей, что мать следует отправить в вечное странствие как положено, в гробу, и что для него это мелочь, пустяки. На помощь пришел священник: получив неплохую мзду, он заявил, что для Линнет крайне важно оставаться в своем последнем прибежище из неструганых досок.

Девушка стащила с себя траурную накидку и заботливо накрыла ею гроб. Роберт взял ее за плечи и увлек прочь. Катафалк подогнали к могиле и наклонили.

Гроб с глухим стуком упал в яму. Только на миг Джейми успел уловить гримасу гнева на прекрасном лице. Слабую. Но тут-же на смену пришли прежние невозмутимость и самообладание.

Все повернули обратно к деревне, и лишь теперь Джесси заметила всадника на гнедом жеребце. Джейми увидел, как девушка напряглась, а в прекрасных глазах вспыхнула ненависть. Она попыталась было вырваться из заботливых рук Роберта, но тот притворился, что ничего не замечает, полностью погруженный в беседу.

Фиалковые глаза по-прежнему прожигали Джейми.

Он не спеша соскочил с седла. Молли и тщедушный незнакомец подошли поближе и вежливо поклонились, смущенно пробормотав:

— Милорд!

Джесси не проронила ни звука. Она и не подумала кланяться или приветствовать его. Она стояла, неподвижная как статуя, под напором ветра. Мимо них проехал на катафалке священник, следом торопились по своим делам могильщики.

— Ах, вот ты где, Джейми! — оживленно воскликнул Роберт. — Я только что сказал, что ей не обязательно возвращаться к мастеру Джону, а она, оказывается, и не думала это делать. У нее еще осталось немного денег, и она намерена отправиться на юг, поискать своих родных.

— Вот как? — пробормотал Джейми.

— Да-да, именно так.

Все неловко застыли на переметенной сугробами дороге. Ветерок протестующе заржал: ему не нравилось стоять на таком морозе.

— Ну, малышка, мне-то хошь не хошь надо вернуться, — сказала Молли. — Иначе он с меня шкуру спустит.

— Ох, Молли? — шепнула Джесси. Они крепко обнялись. Джейми представилась еще одна возможность полюбоваться на то, каким теплым при желании может быть ее взгляд.

— Обними и меня, Джесси, — сказал худой незнакомец — — Бог не оставит тебя, дитя! И не забывай: если понадобимся, ты всегда можешь найти нас здесь!

Джесси обняла и его. Горячо, порывисто. Мужчина и еще раз поклонились и ушли. — Стало быть, ты собралась искать своих родных? — недоверчиво спросил Джейми, — Вот так, как есть, в одиночку?

— Ну да, — резко отвечала она. — А вам-то, сэр, какое дело?

— Меня зовут лорд Камерон, мисс Дюпре, — поправил ее Джейми с легким поклоном. — А дело мне до этого самое прямое, милая, ибо поместье моего отца находится неподалеку, и я представляю, как он будет расстроен, если разнесется весть, что юную шлюху из таверны обидели на большой дороге и бросили замерзать.

— Уверяю вас, лорд Камерон, что, если дело дойдет до нападения и смерти, я приму все меры, чтобы ваш достопочтенный родитель о том не проведал, — язвительно парировала Джесси. И с милой улыбкой обратилась к Роберту. — Спасибо вам, сэр, за вашу доброту.

— Джесси, позвольте нам хотя бы проводить вас до деревни. У нас есть… — Он замялся, глянул на Джейми и покорно пожал плечами. — У нас найдется лишняя лошадь. Ах, дорогая! Поверьте, на этой дороге путника подстерегает масса неприятностей, не говоря уже о грабителях и бродягах. а я мог бы охранять вас.

Джесси улыбнулась еще слащавее, легонько кивнула и покосилась на Джейми:

— А скажите мне, добрый господин, лорд Камерон тоже поедет с нами?

— Да, непременно, — смущенно подтвердил Роберт.

— Тогда я предпочту встречу с грабителями и бродягами, — отчеканила Джесси.

Джейми мигом позабыл, что перед ним юная девушка, только что похоронившая мать, — взыграл злополучный камероновский норов. Он грубо схватил ее за плечи и развернул к себе. От гнева смуглое лицо потемнело еще сильнее, а подбородок упрямо выпятился.

— Не забывай, что я все еще могу натравить на тебя констеблей! А таких, как ты, за воровство вешают без промедления.

— Джейми! — .возмутился Роберт.

Но тот не обращал на него внимания, не спуская гневного взора со стоявшей перед ним девицы.

— И что же, мадам, вы собрались украсть на этот раз? Лошадь? Значит ли это, что вы неисправимы, или просто доказывает вашу непроходимую тупость!

— Не смейте прикасаться ко мне!

Камерон смачно выругался, вне себя от ярости. Отпустил ее плечи, но ухватил за талию и закинул на спину Ветерку. А потом вскочил в седло и натянул поводья, хотя пленница, конечно, вырывалась изо всех сих и сыпала при этом ругательствами с виртуозностью портового грузчика. Она вертелась, стараясь сползти на землю. Роберт стоял на дороге, согнувшись от хохота.

— Ну и ну, наконец-то нашлась хоть одна женщина, которая не горит желанием рожать Камерону наследников! — пробормотал молодой человек и с поклоном извинился: — Простите меня, Джесси, за эту вольность. Понимаете, лондонские дамы от него без ума, а он и в ус не дует. И так приятно видеть лорда Камерона в новой ипостаси!

— Роберт, ты сядешь наконец в седло или нет? Джесси продолжала вырываться. Под ее ветхим плащом было надето то же, что и вчера. Девушка попыталась скинуть с себя чужие руки.

— Отпустите…

— Ни о какой лишней лошади не может быть и речи. Придется довольствоваться этой. Или ты что-нибудь забыла в таверне?

— Больше всего я хочу позабыть про вас!

Уж не ошибся ли он, или в ее тоне действительно прозвучала нотка отчаяния? А глаза заблестели от непрошеных слез? Неужели в этой ледяной принцессе течет алая горячая кровь, как в обычной женщине?

— А ты настоящая злобная ведьма, и я Богом клянусь, что сам не понимаю, отчего и вправду не бросил тебя околевать в канаве!

И впрямь, какого черта он с ней связался?! Вчера она разозлила его донельзя: ведь Джейми только размечтался о возможностях, даруемых королевской хартией, только разложил на столе планы и наброски, как встряла эта девка со своим элем. Но тем не менее она ухитрилась привлечь к себе его внимание, и он сам не мог объяснить, чем именно. А может, он просто вообразил себе весь этот интерес к несчастной воровке?

И тут ему стало ясно, что он лжет себе, лжет с самого начала. И это не дает ему покоя. Наверное, он еще хуже, чем Роберт: ведь на самом деле просто желает ее, желает безумно, неистово. Он желает докопаться до того тайного, сокровенного, что невозможно увидеть, но можно почувствовать. Желает дотянуться до пламени, скрытого подо льдом.

Внезапно острые ноготки впились в его руки и разодрали кожу до крови. Пленница прошипела сквозь стиснутые зубы:

— Лорд Камерон, ты вонючая куча крысиного дерьма…

— Довольно! — взревел он. Царапины на руках оказались весьма болезненны. Следовало не полениться надеть перчатки. Выругавшись, Джейми пришпорил жеребца. Ветерок взял с места в карьер, и от рывка Джесси опрокинулась ему на грудь. Джейми услышал сдавленное оханье. Пленнице пришлось что было сил вцепиться в луку седла, и это порадовало Камерона: наконец-то в ней проснулся хотя бы инстинкт самосохранения!

Судя по топоту копыт, Роберт скакал следом за ними. В ушах засвистел ветер, и от бешеной скачки всадникам стало еще холоднее.

Джесси была довольна — холод моментально сковал ее тело. В любом случае у нее не нашлось бы подходящей одежды для путешествия верхом. А вдруг это всего лишь дурной сон? Не может же человеческая жизнь так круто измениться за один день! Однако в это утро девушка полностью порвала с прошлым. Линнет не стало. И не было больше нужды оставаться под властью такого чудовища, как мастер Джон. Она молода, она полна сил и энергии, она не только умеет читать и писать, но и разбирается в географии, истории и даже латыни. И наверняка сумеет найти более подходящее место.

Она собиралась побывать в доме у отца. Она ничего ни от кого не желала. Все, что ей было нужно, — добраться до герцогини, чтобы плюнуть той в лицо и поставить а известность, что она достигла своего и сжила со свету несчастную Линнет Дюпре. И что рано или поздно она заплатит, сполна заплатит за жестокость. А когда с этим будет покончено, Джесси сможет начать жизнь заново.

При этом девушке не хотелось признаваться даже себе, что именно благодаря злосчастному золотому, который Джейми Камерон столь небрежно швырнул ей в спину, у нее появилась возможность отправиться в путь.

Джейми Камерон! От одного этого имени ярость переполняла ее. У Джесси умерла мать, сама она осталась одна-одинешенька, без средств, а этому черному отродью дьявола и дела нет! Ему плевать на приличия, на учтивость, и при этом — извольте видеть — хватает наглости вертеться рядом, одним своим видом заставляя сгорать от унизительных воспоминаний!

Она готова была провалиться сквозь землю от стыда!

А ветер по-прежнему свистел в ушах. Всадники не сбавляли темпа, проносясь мимо заледенелых полей и лесов. Было холодно, так холодно, что под конец девушка даже позабыла о недавней утрате. Все мысли поглощал проклятый Джейми — ведь с каждым прыжком огромного гнедого жеребца ее отбрасывало к его широкой груди. Как он посмел?! Эта мысль не давала Джесси покоя. После всего, что было, как он посмел вообразить, будто она стерпит его присутствие?!

Внезапно местность резко переменилась — по крайней мере та ее часть, которую Джесси могла разглядеть: спутанные волосы окончательно заслонили глаза. Леса поредели, поля стали более обширными. Вдоль дороги появились амбары, конюшни и дома, а по правую руку — покрытое льдом речное русло. Вскоре они въехали в деревню.

Только теперь очумевшая от холода Джесси заметила, что гнедой перешел на шаг, а потом и вовсе остановился. Оказывается, они ехали всего двадцать минут. Лорд Камерон соскочил наземь и протянул руки, чтобы помочь Джесси. Поначалу девушка сделала вид, что не замечает . непрошеной любезности, но то ли его загадочный взгляд, что ли обвораживающее тепло сильных рук заставило ее все же подчиниться. О, каким противным показалось его прикосновение! Джесси были отвратительны эти сильные руки и то, как властно они держали ее за талию!

— А теперь, мисс Дюпре, нам угодно знать, куда вы направляетесь дальше?

— Мне угодно направляться туда одной, — твердо заявила она.

Но тут подъехал Роберт, а из единственной в этом убогом местечке таверны опрометью выскочили двое конюхов. Судя по тому, какое почтение эти мальчишки выказывали Джейми и Роберту, их деревню крайне редко посещали лица благородного звания. Однако действовали они умело, и вскоре животные оказались в сытом тепле конюшни. На деревянном крыльце появился хозяин таверны и уставился на прибывших путников с не меньшим почтением.

— Не откажетесь пообедать? — предложил Роберт. Он подал Джесси руку, и девушка с охотой приняла его помощь. Джейми, следуя за ними в некотором отдалении, также поднялся по ступенькам и вошел в неказистое помещение.

Кроме них, в таверне больше никого не было, и хозяин поспешил проводить важных посетителей в отдельный закуток со скамьей, столом и даже камином, в котором весело потрескивал огонь. Роберт заботливо усаживал Джесси на скамью, пока Джейми обсуждал с хозяином обед. Роберт встал возле Джесси на колени и ласково сжал в ладонях закоченевшие руки девушки, стараясь отогреть их собственным теплом. А она не отрываясь смотрела в его милые глаза и упивалась тем восхищением и сочувствием, которым был полон взор светлокудрого джентльмена.

— Вы промерзли до костей, — прошептал он.

— С вами мне стало теплее, — чуть слышно откликнулась Джесси.

Она надеялась, что краску, залившую нежные щечки, отнесут на счет жаркого огня в камине. Вероятно, именно такой тип мужчин Молли считала «пригожим», ведь так легко представить себя его женой. Даже в постели с ним она бы не чувствовала себя смертельно униженной и не сгорала бы со стыда. Она вытерпела бы все до конца и отвечала на поцелуи этих мягких губ. Губ, так разительно отличавшихся от презрительно скривленного рта на надменной физиономии лорда Джейми Камерона. Боже милостивый! До конца жизни ей не забыть ту ужасную ночь! Отныне она неустанно будет молить Всевышнего, чтобы он стер с лица земли этого негодяя!

Ведь Камерон разрушил все-все, о чем мечтала бедная Джесси! Он разрушил надежды, ожившие з сердце при виде Роберта, который так любезно оплатил гроб для ее матери и готов был предложить ей отдельную лошадь, чтобы Джесси могла путешествовать в безопасности, под его охраной.

Но увы — Роберт знал. Он знал, что Джесси явилась в номер к Джейми Камерону как девушка по вызову. И теперь нет никакой возможности убедить Роберта, что в ту ночь ничего не произошло и ее сердце по-прежнему готово зажечься от любви к прекрасному принцу.

Она дала фантазии слишком большую волю. Как бы там ни было, он ни за что не женится. Люди из высшего света не заключают браки с такими, как Джесси.

И она с виноватой улыбкой поспешила высвободить руки. Только теперь девушка обнаружила, что Джейми Камерон давно закончил переговоры с хозяином и пялится на нее своими жгучими глазищами. Он молча следил, как Роберт держал ее за руки и как она ласково улыбалась его другу.

— Жуткий холод, верно? — Роберт выпрямился, подошел к камину и принялся отогревать сначала руки, а потом спину.

Расторопный содержатель таверны унес куда-то их плащи, и Джесси все еще бил озноб. Джейми заметил это, невнятно выругался и грубо дернул ее за юбку.

— У тебя больше ничего нет?

— Да! — Она брезгливо поспешила вытащить ветхую ткань из его пальцев.

— Разве у тебя ничего не осталось от матери?

— Ах конечно, на ней было платье. Вам, наверное, хотелось, чтобы я похоронила ее голой?

Джейми отошел к камину, поставил ногу в сапоге на решетку и смерил ее критическим взором.

— Тебе не выжить без теплой одежды.

— Я непременно обзаведусь теплой одеждой, — процедила Джесси, сердито потупившись.

— А вдруг у жены этого малого есть какие-нибудь теплые вещи, которые она больше не носит? — с воодушевлением воскликнул Роберт. — Пойду спрошу.

— Нет! — Джесси так и подскочила на скамейке. -

вы вовсе не обязаны разбазаривать на меня свои деньги.

Хватит! Дальше я буду за все платить сама. Честное слово, я сумела позаботиться о себе до сих пор — позабочусь и впредь.

— Ну что ж, тогда прошу прощения, мне нужно удалиться. — С этими словами Роберт вышел.

Джесси с тоской смотрела ему вслед. Джейми с мрачной гримасой разглядывал ее маленькие, покрытые ужасными мозолями руки, лежавшие на обшарпанной скамье. И тут он заметил кольцо. Кольцо с рубином, на котором было вырезано изображение сокола.

Джесси едва успела уловить его движение — словно легкое дуновение ветра, — но все же оказалась недостаточно проворна, чтобы отскочить, и недостаточно сильна, чтобы противиться железной хватке.

— Ах ты, проклятая воровка! — вскричал Джейми, грубым рывком поднося руку с кольцом к глазам так, что Джесси пришлось вскочить со скамьи.

— Перестаньте! — Девушка попыталась высвободиться.

Джейми плюхнулся на скамью и потянул Джесси за собой. А потом впился в ее лицо своими иссиня-черными глазами, прожигавшими насквозь, словно вспышка молнии.

— Где ты его взяла?

— Моя мать…

— Врешь! Кого ты охмурила ради этого кольца?

— Никого я не охмуряла!

— Кому ты заморочила голову, чтобы выкрасть его? Ну и болван же я! Ты ведь со всеми так поступаешь, верно? Наплевать, если схватят с поличным, — заплаканная смазливая милашка…

— Я не плакала перед вами!

— Тебе это и не понадобилось. Я отпустил тебя раньше. Но зато перед другими ты разливалась в три ручья! Какая жалость, что я не довел дело до конца и не воспользовался твоим телом, а свалял дурака, как и все остальные! Ну что ж, пожалуй, это еще можно исправить!

— Не было никаких остальных! — яростно прошипела Джесси. — И я ни за что не позволю вам снова… снова лапать меня, как в тот вечер!

Увы, он и так уже делал с ней все что хотел, и Джесси ненавидела себя за то, что проявила слабость и принялась оправдываться. Но вот Камерон, здесь, на скамье, и она отлично знает, что этот малый вовсе не джентльмен и не стесняется пускать в ход силу. Он держит ее железной хваткой, и его горячее дыхание касается ее щеки. И некуда деваться.

Джесси сжала зубы и застыла совершенно неподвижно, но Джейми так и не ослабил хватку. Он снова дернул Джесси за руку и спросил:

— Кто?

— Я никого не обманывала! — выкрикнула бедняжка и попыталась вскочить, но ее рывком бросили обратно на скамью.

— Откуда у тебя это кольцо?

Это не ваше дело!

— Джесси, либо ты сейчас же скажешь мне все, — отчеканил он, грозно прищурившись глядя на нее без малейшего сожаления или хотя бы сочувствия, — либо, черт побери, я отдам тебя в руки властей, которые не постесняются накинуть веревку на твою нежную шейку!

— Вы этого не сделаете!

— Ну что ж, давай проверим! Джесси заколебалась. Она и сама не знала, стоит ли верить его угрозам, однако при виде надменного, непроницаемого бронзового лица подумала, что Камерон не колеблясь отправит ее на виселицу.

— Это кольцо моего отца! — выпалила она.

— Что?

Девушка молча старалась вырвать руку.

— Это же герб герцога Сомерфилда!

— Вот именно, — веско заметила Джесси.

— Господь свидетель, — язвительно ответил Джейми, — я лично знаком со всеми детьми герцога Сомерфилда, но что-то не припомню среди них шлюху из таверны!

— Она вполне может оказаться незаконнорожденной, милорд! — возразила Джесси, призвав на помощь последние остатки хладнокровия.

Камерон внезапно выпустил ее руку. Несколько секунд он молчал, потом разразился издевательским хохотом:

— Так, значит, ты — дочь старого герцога?..

— Да, родителей не выбирают!

— Но вчера ночью этого кольца на тебе не было!

— Да, не было, потому что оно находилось на пальце у моей матери. Он вечно твердил, что маме следует хранить его как зеницу ока. Ибо в этом кольце — и о позоре моего «благородного» происхождения — заключается все мое наследство!

Камерон вес еще смеялся так громко, что у Джесси зазвенело в ушах.

— Да перестаньте же, ради Бога! — простонала она. — И когда только вы уберетесь из моей жизни навсегда?

— Уверяю тебя, милая, что не сегодня. Уж коли я затащил тебя в такую даль, то буду сопровождать до конца.

— До конца?..

— Владения моего отца граничат с поместьем молодого герцога — твоего брата Генри. И я с величайшей радостью поспособствую воссоединению родни.

— Но я не желаю воссоединяться! — Не в силах усидеть на скамье, Джесси вскочила и налетела на Камерона. — Я хочу кое-что высказать герцогине. Она повинна в убийстве! — Боль недавней утраты пронзила ее сердце столь остро, что пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Джейми вдруг перестал смеяться и впился в ее лицо тяжелым взглядом

— Да, она совершила убийство! Она убила мою мать.

я никогда не видела своего отца и нисколько не жалею. Моя мать была великой актрисой, можете мне поверить. Однако герцогиня позаботилась о том, чтобы ей не позволили выступать на сцене. Но этого ей показалось мало — герцогиня добилась, чтобы нас разорили, пустили по миру и чтобы… о Господи, ну зачем я перед вами распинаюсь? Я ненавижу вас! Вы омерзительны мне так же, как она!

Воцарилось напряженное молчание. В камине потрескивали поленья, а Камерон продолжал разглядывать Джесси все так же пристально, но равнодушно и презрительно, с видом бесконечного превосходства. А потом холодно улыбнулся и подошел вплотную. При виде нависшей над ней мощной фигуры Джесси стало страшно.

Однако Камерон не прикоснулся к ней.

— . Увы, милочка, похоже, тебе придется излить весь поток своей ненависти на меня одного.

— Как это? — быстро спросила Джесси, невольно отступив назад.

— Герцогиня умерла, скончалась два года назад. Ну, я имел в виду старую герцогиню. Теперь в Сомерфилде живет молодая герцогиня. Твой брат женился.

— Она… она умерла?.. — Джесси прижала ладонь к горлу, которое перехватило судорогой.

— Да. Умерла и давно похоронена.

— Значит, мне больше незачем туда идти, — машинально промолвила Джесси, отвернувшись к камину.

— Как это незачем? Что ты несешь! Зная твои повадки, следует предположить, что ты помчишься к ним с утроенной скоростью. Ведь твой брат несказанно богат. — Джейми замялся и добавил со странной мягкостью во взгляде: — Да и твоя сестра — само очарование. Ее зовут Элизабет. Вам непременно следует познакомиться.

— Мне незачем туда идти.

— И что же ты собираешься делать? — поинтересовался он, вальяжно облокотившись на каминную полку. — Вернешься к мытью полов и чистке овощей? — Снова схватив ее за руку, Камерон поднес к самому носу мозолистую ладонь девушки. — Это все, что тебе нужно от жизни? Жить и умереть нищей служанкой?

— Что бы я ни желала от жизни, это вас не касается, — выпалила Джесси, вырывая руку.

— О, я просто хотел помочь. Если тебя так привлекает карьера поломойки, я могу замолвить словечко перед отцом. Он щедро платит своим слугам и хорошо кормит.

— Спасибо, не надо. Я не собираюсь служить вашей родне.

— Понимаю. Жизнь в таверне куда милее. Всегда найдется какой-нибудь болван, которому можно заморочить голову, бросив пару-другую ласковых взглядов.

— Множество болванов, милорд. Хоть пять, хоть десять, хоть все сто — не вы один.

Оба застыли, пронзая друг друга взглядами, но тут дверь распахнулась и в комнату влетел Роберт.

— Ах, Джесси, взгляните только, что я раздобыл! — Он сжимал в руках целую охапку одежды, которую тут же рассыпал по скамье для всеобщего обозрения. — Похоже, совсем недавно здесь побывала леди Тьюсбери. Вы ничего не слышали про леди Тьюсбери? Ну так я вам расскажу. Ее первый муж скончался, и она вышла замуж за человека, который вздыхал по ней все эти годы. Ну, наши пылкие любовники отправились путешествовать в медовый месяц и сделали здесь первую остановку. Как бы там ни было, но ее новый супруг на дух не выносит всего, что связано с ее прежним супругом, и леди Тьюсбери пришлось бросить здесь весь свой гардероб! — Роберт многозначительно глянул на Джейми. — Хозяин таверны готов уступить все вещи по сходной цене! — Дождавшись едва заметного кивка Джейми и Роберт продолжал: — По-моему, эти платья придутся вам впору!

— О, но я не могу… — начала Джесси.

— О, но тебе придется, — решительно перебил ее Джейми. — Ты не поверишь, Роберт, что я сию минуту узнал. Джесси оказалась… — Он умолк, и в голове у девушки пронеслась сотня догадок, что же Камерон соизволит сообщить. — Джесси оказалась сводной сестрой герцога Сомерфилда!

— Что?!

Роберт выронил из рук одежду и уставился на Джесси с необычайным интересом.

— Увы, — продолжал Джейми, — но герцог вряд ли знает о ее существовании.

— Надо думать, — пробормотал Роберт.

— И вот я решил, — небрежно промолвил Джейми, — что нам следует самим все выяснить. Мы можем послать отцу записку с нарочным, а сами доставим Джесси в Сомерфилд.

— Конечно, — согласился Роберт, все еще не придя в себя. Он с трудом дышал от удивления. И тут же издал восторженный клич: — Хо-хо, Сомерфилд! — не веселым смехом закружил Джесси по комнате.

Поначалу она решила, что Роберт сошел с ума, но в его юном улыбчивом лице было столько обаяния, что через мгновение девушка присоединилась к его веселью. Ах, если бы здесь не торчал Джейми Камерон! Он словно прирос к каминной полке и сверлил Джесси злобным, подозрительным взглядом!

— Ага, а вот наконец-то и наш ужин! — воскликнул Роберт, Он остановился, но все еще не выпускал ее руки, и это было так чудесно! В комнату вошел хозяин таверны с мальчишкой — подручным. На стол подали целое блюдо жареной рыбы, цыпленка и ростбиф, обильно политый жирным горячим соусом. Кроме того, гостям предложили хлеб, печенье и кружки эля. Джесси не сразу осознала, что на сей раз прислуживает не она, что ее пригласили пообедать.

— Ты довольна, Джесси? — спросил Роберт, весело блестя голубыми глазами.

— Ох спасибо, я очень довольна.

Несмотря на то что она постаралась устроиться поближе к Роберту, Джейми Камерон оставался рядом, за одним с ней столом. И как всегда сверлил ее мрачным, подозрительным, обвиняющим взглядом непроницаемых черных глаз. От этого взгляда девушка чувствовала себя голой, надменные глаза проникали в душу. Ничего иного не оставалось, как попытаться не обращать на Джейми внимания, и это ей почти удалось, поскольку только теперь горе-путешественница обнаружила, что умирает от голода. Она даже не помнила, когда в последний раз ела досыта — не говоря уже о такой превосходной, отлично приготовленной пище.

Но тут Джесси подняла глаза и наткнулась на ненавистный пристальный взгляд, отчего обед потерял всю свою привлекательность. Если бы она могла точно узнать, кто из двоих друзей заплатил за него!

Джейми Камерон не спеша подлил ей в кружку эля. Девушка поднесла ее к губам, но не смогла отпить ни капли — так раздражало неусыпное внимание. Роберт что-то болтал о том, какое вкусное здесь печенье. Околдованная глазами Джейми Камерона, Джесси почти не слушала.

— Ешь, — мягко промолвил Джейми. — Только смотри не подавись.

— Я и так объелась, — пробормотала она.

— Не стесняйся, мне так приятно видеть, когда кто-то получает удовольствие от простых вещей, к которым сам я давно привык. Просто ты очень спешила.

Джесси кивнула и доела надкусанный ломоть хлеба. Камерон поднялся из-за стола и отошел к окну, глядя, как беснуется зимний ветер.

— Повесить бы этого мастера Джона, — выпалил он с дикой яростью. Но тут же взял себя в руки и обратился к спутникам: — Ну что ж, нам пора. Джесси, тебе следует переодеться. И мы как можно скорее отправимся дальше. Хорошо бы добраться до Сомерфилда засветло.

— Пойду присмотрю за лошадьми, — сказал Роберт. Ободряюще пожал руку Джесси и вышел. Девушка встала из-за стола и беспомощно уставилась на груду чужой одежды. Это невозможно, неправильно, ведь стоит ей принять подарки, и она превратится в одну из продажных женщин, нарушив свою клятву.

— Я не поеду с вами, — сказала она.

— Поедешь.

— Роберт был слишком добр ко мне, но я больше не хочу злоупотреблять его расположением. Мне ничего не нужно от Сомерфилдов, и я уверена, что они мне не обрадуются. Я пойду своей дорогой. Одна.

Камерон подошел к скамейке. Покопался в платьях и выбрал одно, из темно-зеленого бархата с отделкой из черных и белых кружев по вороту и манжетам. К нему полагалась нижняя юбка из тонкого расшитого шелка. Слава Богу, в оставленных леди Тьюсбери вещах не нашлось ни одного корсета — Джесси понятия не имела, как их носить. Джейми приблизился к ней с платьем в руках и заметил:

— Очень удачно, что вы обе столь миниатюрны. Вот это должно тебе подойти.

— Вы не слушаете меня: я сказала, что никуда не поеду, — покачала головой Джесси.

— Так ты к тому же еще и трусиха? — надменно осведомился Камерон.

— Я не трусиха! Просто мне не хочется ехать с вами!

— Ах, полно, ведь у Сомерфилда мы расстанемся!

— Нет!

Давай переодевайся. Я выйду и подожду за дверью.

— Я не надену…

— Зато я надену, — вкрадчиво перебил Джейми. — И надеюсь, что ты в этом не сомневаешься. Так что, будь добра, потрудись управиться сама. Как известно нам обоим, у тебя давно нет от меня секретов. Никаких.

— Я не поеду с вами! — затопала она ногами в бессильном гневе. — Пусть у вас есть и власть, и деньги, лорд Камерон, но я не ваша рабыня! И вы не имеете права мной распоряжаться!

— Но что же ты станешь делать? У тебя ничего нет.

— Вы забыли. У меня осталась ваша монета с прошлой ночи. И можете поверить, лорд Камерон, я ее честно заслужила!

— Ах-ах, — покачал головой Джейми, — какая жалость, но у тебя нет монеты, которую я дал тебе прошлой ночью.

— Вы не дали, а бросили ею в меня.

— Все равно ее у тебя нет.

Он говорил с дьявольской самоуверенностью. Джесси поспешила сунуть руку в карман и обнаружила, что Камерон прав: единственная золотая монета исчезла без следа.

— Как видите, я освоил ваши уловки, — с легким поклоном промолвил Джейми.

— Отдайте ее назад! — Но ведь монета моя.

— Нет!

— Ты не выполнила то, ради чего я тебя приглашал. Не станешь же ты отрицать этот факт?

— А-а-ах! — Джесси отшвырнула платье и набросилась на него с кулаками.

Камерон поймал ее за руку и привлек к себе. Их глаза встретились.

— Итак…

— Отдайте сейчас же!

— С удовольствием. Но ты отработаешь ее не сходя с места.

— Тьфу! Уж лучше обниматься с жабой!

— Не спорю. Но и ты, барышня, отнюдь не принцесса.

— Ну Вы сами дали ее мне!

— Швырнул тебе в спину, как ты сказала. Но разве это имеет значение? Теперь она моя. Я снова ее распоряжаюсь. И не собираюсь тратить попусту. Я вообще крайне бережлив во всем, что касается моей собственности.

— Вы все готовы считать своей собственностью! — выкрикнула Джесси.

— Совершенно верно. А теперь переодевайся, да поживее. — Наконец он отпустил ее руку. От неожиданности девушка чуть не упала. Джейми хотел подхватить ее, но Джесси грубо оттолкнула его.

— Я буду молиться денно и нощно, чтобы земные недра разверзлись и поглотили вас без следа! Нет, лучше пусть вас растерзает голодный медведь! Или задушит морское чудовище. Или живьем зажарят и сожрут дикие индейцы…

— Джесси, мне понятно твое чувство, благодарю, можешь не продолжать.

И он направился к двери, не сомневаясь, что девушка повинуется. И она подчинилась. Потому что знала: этот тип в точности исполнит все до одной угрозы, а о том, чтобы снова позволить ему прикасаться к себе, не могло быть и речи.

— Почему вы так издеваетесь надо мной? — яростно выкрикнула Джесси в его широкую спину.

— Сам не знаю, — мгновенно обернулся Джейми. — Хотя постой. Верите вы или нет, мисс Дюпре, но убей меня, если я представляю вас на месте грошовой шлюхи или заурядной воровки. Эта шейка чересчур нежная для грубой удавки. — Свои слова Джейми подкрепил на удивление мягкой улыбкой. — Ты напомнила мне Виргинию, — негромко промолвил Камерон и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.