"Желание моего сердца" - читать интересную книгу автора (Грассо Патриция)

Глава 13

-Аминь, — ответила Блайд, чувствуя, что не может сдержать гнев. — Если бы тебя повесили, я тоже была бы спасена.

Удивленный такой реакцией, Роджер внимательно посмотрел на жену.

— Ты сделала это нарочно, — сказал он, указывая пальцем на ее живот, — заманила меня в ловушку.

— Дай-ка подумать, как я ее подстроила, — насмешливо ответила Блайд. — Я спряталась под твоим окном, а когда появился ты, подхватила тебя на руки, отнесла в свою спальню и там лишила невинности.

— Твой сарказм неуместен, — бросил Роджер, направляясь к двери, но едва коснулся дверной ручки, как услышал дрожащий от боли голос Блайд:

— Мой сарказм не идет ни в какое сравнение с твоей жестокостью.

— Прошу прощения. Ты права, я сам загнал себя в ловушку. И совершил ошибку, не устояв перед твоей красотой.

Только слепой мог не заметить то, какой мукой исказилось его лицо при этих словах.

— Роджер… — Блайд сделала шаг вперед.

— Королева ждет моего возвращения, — сказал он, жестом приказывая ей остановиться. — Закрой за мной дверь и не впускай никого, кроме твоей сестры, дедушки и бабушки.

— Почему?

— По дворцу ходит убийца, — напомнил он.

— Да, я совсем забыла об этом.

— Забывчивость иногда сильно вредит здоровью.

— А ты будешь осторожен? — побеспокоилась Блайд, Тот, кто убил Дарнел, уже пытался покончить с Роджером. На этот раз злодей мог избрать более действенный способ, чем тогда, на конной ярмарке.

— Не беспокойся за меня, — ответил Роджер, немного смягчившись.

— Помни, умный человек не доверяет никому, кроме себя самого.

— Я запомню твой совет. А теперь запри дверь.

Блайд сделала так, как сказал Роджер, и снова осталась одна. Слезы сами собой катились у нее из глаз. Она сняла платье, надела ночную рубашку, но не стала ложиться, а села в кресло перед камином.

В комнате было тепло и удивительно спокойно, однако в душе Блайд не утихала тревога за Роджера. Чем ближе он был к установлению личности убийцы, тем больше становилась опасность, угрожавшая его жизни. Блайд стало по-настоящему страшно.

Она подумала о том, что если они с сестрой объединят свои усилия, то смогут выяснить, что это за темное солнце, таящее в себе опасность. Мысль о том, что маленький Аристотель, растущий в ее чреве, никогда не увидит своего отца, была непереносимой.

Пляшущие языки пламени в камине притягивали к себе взгляд и наполняли душу теплом. Если Мать-Богиня объединила орла и бабочку, чтобы они вечно парили над горизонтом, думала Блайд, то в конце концов все должно закончиться благополучно.

Ее разбудил громкий мужской голос, распевавший веселую песню. Блайд прислушалась и узнала голос Роджера. Как странно, он никогда не пел!

Увидел я красотку, Задрал у ней подол. Потом, дурак, женился и смерть чуть не нашел.

Оглушительный стук заставил Блайд окончательно проснуться.

— Впусти меня, дорогая женушка! — кричал Роджер и молотил кулаком в дверь.

Блайд отодвинула задвижку и распахнула дверь. Роджер ввалился в комнату, плюхнулся на кровать и завозился, пытаясь снять сапоги. От него сильно пахло вином, и Блайд недовольно поморщилась.

— Эти сапоги словно впились в мои ноги, — пробубнил Роджер и умоляюще взглянул на Блайд. — Ты не поможешь мне снять их?

Она заперла дверь и направилась к нему.

— Какая ты у меня умница! — Лицо Роджера расплылось в довольной улыбке. — Вот послушай: ирландец, шотландец и испанец чинили крышу собора Святого Павла. Тут налетел ветер и сбросил их вниз. Как ты думаешь, что с ними случилось?

Блайд ничего не ответила. Не желая разговаривать с пьяным, она лишь молча взглянула на мужа.

— А кому какое дело? — со смехом закончил анекдот Роджер.

— Жестоко рассказывать такие истории, — нахмурилась Блайд. — Ты знаешь, что в моей родне есть и ирландцы, и шотландцы.

— О, прошу прощения, — пожал плечами Роджер. — Тогда так: испанец, итальянец и француз чинили крышу…

— Я не хочу это слушать, — перебила она Блайд.

— А-а-а, ты уже слышала эту историю, — разочарованно протянул Роджер. — Почему ты мне не рассказывала?

Блайд закатила глаза: у нее не было опыта общения с пьяными. Роджер же продолжал дурачиться.

— Иди сюда, — сказал он и похлопал по кровати. — Садись рядом и поцелуй меня.

— Скоро рассвет, — ответила Блайд. — Тебе нужно поспать.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. — Роджер подмигнул жене и снова поманил к себе. — Вернее, я хочу кое-чего еще, но начну с поцелуя.

Блайд хотела было сказать какую-нибудь грубость, но сдержалась и лишь отрицательно покачала головой.

— Иди, любовь моя, — не унимался Роджер. — Раз уж ты носишь моего ребенка, я могу позволить себе насладиться твоим телом. — Он упал на кровать и, указывая пальцем на низ живота, добавил: — Давай, моя маленькая бабочка, присядь на эту ветку.

— Ты считаешь, что я в любой момент с готовностью доставлю тебе удовольствие? — начинала раздражаться Блайд.

— Конечно!

— Ты сильно заблуждаешься.

— Это означает «нет»? — На лице Роджера появилось выражение досады. — Тогда с кем же мне заниматься любовью?

— Хоть с самим дьяволом!

— Женщина, твой муж и господин хочет твоего тела, — грозно пробормотал Роджер и, приподнявшись на локте, схватил Блайд за руку.

Она вырвалась и оттолкнула его. Роджер потерял равновесие, грузно упал на спину и тут же захрапел.

Мужчины иногда ведут себя как дети, со вздохом подумала Блайд. Ни бабушка Чесси, ни ее мать никогда не говорили ей об этом. Наверное, они боялись, что, узнав об этой стороне жизни, Блайд откажется выходить замуж.

Накрыв спящего Роджера одеялом, Блайд подкинула дров в камин и, завернувшись в шерстяной плащ, опять села в кресло.

Ее разбудил яркий дневной свет. Судя по всему, она проспала несколько часов. И тут Блайд услышала громкий храп. Стараясь не разбудить Роджера, она осторожно поднялась с кресла, помешала догоравшие в камине угли и начала переодеваться: скоро должна была прийти Блисс, чтобы показать тот самый сюрприз, о котором она говорила вчера.

Услышав скрип кровати и глухой стон, Блайд подошла к мужу и сказала:

— Лежи спокойно и не открывай глаза.

— Это еще почему? — спросил Роджер и открыл глаза. Он сел на кровати, но тут же застонал. Яркое солнце ударило ему в лицо, он упал и натянул одеяло на голову.

— Я же предупреждала, чтобы ты не открывал глаза, — проговорила Блайд, едва сдерживая смех.

— Что это так тебя развеселило? — простонал из-под одеяла Роджер. — Сделай же что-нибудь!

Блайд пришлось зажать руками рот, чтобы не рассмеяться. Тут она с удивлением увидела, как вздыбилась ширинка на штанах Роджера. Неужели мужчина, страдающий от головной боли и других похмельных неприятностей, способен еще при этом заниматься любовью?

— Помоги мне, — взмолился Роджер.

— Я буду молиться за тебя, — шутя ответила Блайд.

— К черту! Сделай что-нибудь более конкретное.

Блайд хотела сказать, что не знает, как ему помочь, но тут раздался стук в дверь.

— Это, наверное, Блисс, — сказала Блайд. — Мне пора идти.

— Ты не можешь бросить меня!

— Я скоро вернусь.

Блайд вышла из комнаты и услышала, как муж снова застонал.

— Роджер заболел? — спросила встревоженно Блисс.

— Вчера он слишком много выпил.

— Хочешь, я помогу ему?

— Скажи, вчера вечером он танцевал с Родой или Сарой после того, как я ушла?

— Нет.

— А с другими женщинами?

— Нет.

— Тогда можешь помочь ему, когда мы вернемся. Как говорится, страдания добавляют мудрости, — ответила Блайд. — Он должен понять, что нельзя столько пить.

— Сестра, у тебя недостаточно сострадания, чтобы стать целительницей, — заметила Блисс. — Кстати, ты не сердишься на меня за вчерашнее?

— Я вообще не могу на тебя сердиться, — ответила Блайд. — В любом случае мое состояние совсем скоро станет очевидным. Ты помогла мне преодолеть мой глупый страх.

Блисс повела сестру по слабо освещенным запутанным коридорам. Изредка встречались слуги, но их хозяева еще спали после бурной ночи.

— Куда ты меня ведешь? — спросила Блайд.

— В большую королевскую галерею. Оттуда можно попасть в королевские покои и королевскую часовню.

Сестры шли по дворцу примерно десять минут, прежде чем добрались до места.

— Что ты хотела мне показать? — спросила Блайд, когда они вошли в галерею.

— Иди за мной в дальний конец, — шепотом ответила Блисс.

Блайд удивленно взглянула на сестру, но послушно двинулась за ней. Уже через пять шагов она начала испытывать странное ощущение, как будто что-то покапывало в шею.

— Здесь что-то странное, — сказала она, но Блисс не ответила, продолжая двигаться дальше.

Блайд оглянулась по сторонам: на стенах висели канделябры с зажженными свечами. Пламя было ровным, в воздухе не ощущалось ни малейшего движения. Галерея казалась бесконечной, и Блайд испуганно посмотрела на сестру. Вдруг ее охватила паника, дыхание участилось и, не сказав ни слова, Блайд выпустила руку Блисс и почти бегом бросилась назад. Она слышала, как сестра звала ее, но не могла остановиться. Выбежав за дверь, Блайд закрыла глаза и в изнеможении прислонилась к стене; все ее тело дрожало от необъяснимого страха.

— Ты что-то почувствовала?

— Совершенно определенно да, — ответила Блайд, переведя дыхание. — Почему мне стало там так страшно?

— Екатерина Говард (Екатерина Говард — пятая жена Генриха VIII, казнена 13 февраля 1542 года по обвинению в супружеской измене.), — спокойно ответила Блисс.

— Кэт Говард?! — удивленно воскликнула Блайд. — Она умерла больше полувека назад.

Блисс кивнула:

— Когда несчастную пришли арестовывать, она бросилась бежать по этой галерее в тщетной попытке добраться до короля и умолить его о прощении.

— Ее душа томится здесь уже пятьдесят лет, — прошептала Блайд. — Мы должны помочь ей перейти на другую сторону.

— Я знала, что ты согласишься помочь мне. — Блисс с признательностью сжала руку сестры.

— Почему ты ничего не попыталась сделать сама?

— Мне было трудно находиться здесь одной.

— Я понимаю, — согласилась Блайд. — Когда мы поможем ей?

— Двадцать первого декабря Шекспир представляет королеве свою новую пьесу «Ромео и Джульетта». — Блисс повела Блайд по длинным коридорам обратно. — Когда все соберутся на представление, мы придем сюда.

Блайд согласно кивнула.

— А теперь ты поможешь моему мужу?

— Конечно.

Когда сестры вернулись в комнату, Блайд осторожно сняла одеяло с головы спящего Роджера. Блисс принялась массировать ему виски, шепча беззвучно молитву. Через несколько минут она остановилась и знаком дала понять Блайд, что все готово. Та снова накрыла Роджера одеялом.

— Он поправится? — шепотом спросила она, провожая сестру до двери.

— Да, но ему нужно время, чтобы… очиститься, — с улыбкой ответила Блисс.

Блайд улыбнулась в ответ и закрыла за сестрой дверь. Господи, подумала она, сейчас ей самой не помешал бы хороший отдых.

— Что твоя сестра делала со мной?

Блайд обернулась и с удивлением взглянула на Роджера: она была уверена, что он все еще спал.

— Я почувствовал прикосновение, — с улыбкой объяснил он. — А ты бы не разрешила дотрагиваться до меня никому, кроме членов твоей семьи. И потом эта то ли молитва, то ли заклинание…

Он вдруг замолчал, удивленно округлил глаза, потом схватился руками за живот, вскочил с кровати и опрометью бросился из комнаты. Блайд услышала, как его рвет в коридоре. Дотронувшись до своего лица, она почувствовала, что оно покрыто испариной. Неужели заклинание подействовало и на нее?

— Я же говорил, что все эти ваши колдовские штучки не помогут, — проговорил Роджер, вернувшись через несколько минут.

По лицу было заметно, что ему стало лучше.

Блисс молилась о том, чтобы ты исторгнул яд, — объяснила Блайд.

— Да, мне действительно легче, — признался Роджер. — А вот ты что-то бледная.

— Я бы хотела прилечь.

Роджер обнял жену и помог ей лечь в кровать.

— Скоро придет Дейзи, — сказал он. — Пошлю ее за завтраком. Я так голоден, что готов съесть целого быка.

— Не говори мне о еде, — простонала Блайд, чувствуя приступ тошноты.

— Моя маленькая бабочка, ты будешь так чувствовать себя ближайшие восемь месяцев, — сказал Роджер и нежно улыбнулся.

— Роджер, вчера ты напился с горя? — вдруг спросила Блайд.

— С какого горя?

— Что у тебя будет ребенок.

— Дорогая, я напился, потому что праздновал скорое появление моего второго ребенка, — ответил Роджер и погладил жену по щеке.

— Спасибо тебе, — устало улыбнулась она и прижалась к его руке.

В дверь постучали, и на пороге появились Хардвик и Дейзи.

— О, вы уже одеты. — Брови Хардвика удивленно поползли вверх. — Прошу прощения за наше опоздание.

— Герцогиня плохо себя чувствует, — сказал Роджер. — Дейзи, отправляйся на кухню и принеси чашку бульона и кусок хлеба. И никакого масла!

— А что принести вам, милорд? — осведомился Хардвик.

— Побольше горячего и жирного супа. — Роджер взглянул на жену и добавил: — Я поем в холле.

Когда слуги ушли, Роджер подошел к столу, на котором стояли кувшин с водой и фаянсовый таз, снял рубашку и стал умываться.

— Если каждое утро, перед тем как встать, ты будешь съедать немного черствого хлеба, это поможет тебе чувствовать себя лучше, — проговорил он, не оборачиваясь. — И не ешь жирного. От такой пищи тебя будет все время тошнить.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила Блайд, удивленная его осведомленностью.

— Я уже проходил через все это, — ответил Роджер, разбрызгивая вокруг себя воду.

Блайд с улыбкой смотрела на то, как он моется и надевает чистую рубашку. Именно таким и должен быть брак, подумала она. Мужчина и женщина живут вместе одной жизнью; мужчина заботится о женщине, которая носит под сердцем его ребенка.

Роджер подошел к кровати и сел на краешек.

— Наслаждайся придворной жизнью, — сказал он, прервав размышления Блайд, — потому что это твой последний приезд сюда. Через несколько недель мы вернемся в замок Дебре, и ты останешься там.

— Я не понимаю… — недоуменно произнесла Блайд.

— Ты не вернешься во дворец.

— Я поняла твои слова, но не причину, по которой ты так решил.

— Я не хочу дважды совершать одну и ту же ошибку.

— Какую ошибку?

В ответ Роджер лишь махнул рукой.

— Я хочу знать, за что ты наказываешь меня, — настаивала Блайд.

— Пока что ты ничего не совершила, — ответил Роджер. — Но я не дам тебе флиртовать с придворными кавалерами.

— Флиртовать! Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! — возмутилась Блайд. — Если помнишь, я хотела остаться с Мирандой, Это ты настоял, чтобы я сопровождала тебя.

Роджер резко поднялся с кровати и, пристально глядя на Блайд, сказал:

— Дитя, которое ты носишь, будет твоим единственным ребенком.

Тут в комнату вошла Дейзи с подносом. Блайд с наслаждением выпила бульон. Уходя, Роджер сказал:

— Ложись спать. Скоро ты почувствуешь себя гораздо лучше. И не забудь о встрече с королевой.

— Разбуди меня через два часа, — приказала Блайд фрейлине. — Мне нужно будет принять ванну. Проследи, чтобы все было готово к тому моменту, когда я проснусь.

Дейзи кивнула и задернула полог кровати.

После ночи, проведенной в кресле, Блайд чувствовала себя разбитой, но тревожные мысли не давали ей заснуть. Странное поведение мужа и его необоснованные упреки беспокоили ее. Что же произошло в его браке с Дарнел, если из доброго, улыбчивого молодого человека он превратился в мрачного и подозрительного мужчину, которого Блайд видела теперь?

Через несколько часов Блайд стояла перед зеркалом, заканчивая свой туалет. Она нервничала перед встречей с королевой. О чем они будут говорить? Хорошо, если там будет бабушка Чесси, у которой был настоящий талант поддерживать беседу.

Кто-то постучал в дверь, и Дейзи открыла. На пороге стоял двенадцатилетний паж, одетый в синий с белым камзол.

— Мисс Блисс послала меня к леди Дебре, чтобы сопровождать ее в королевские покои, — сказал мальчик.

Блайд приветливо улыбнулась. Мальчик был очень хорош собой. Ярко-голубые глаза контрастировали с черными волосами. Его не портил даже огромный синяк под глазом.

— Как тебя зовут? — спросила Блайд, когда они шли по коридору.

— Брендон Монтгомери, — ответил паж. Он шел так уверенно, словно королевский дворец был его собственным домом.

— Где ты получил этот синяк?

— На конюшне. Блайд сдержала улыбку.

— Я хотела спросить, как это произошло?

— Мои враги объединились и напали на меня, — ответил мальчик.

— А кто твои враги?

— Гримзи, Спеннимур и Кокермаут.

— Трое на одного — не самый честный поединок, — заметила Блайд.

— Вот именно, — усмехнулся мальчик, замедляя шаг. — Однако у них у всех тоже есть по такому же синяку. Так что, думаю, я победил.

— Драться совершенно не обязательно, — заметила Блайд. — Есть другие способы уладить недоразумение.

— Скажите это Гримзи, Спеннимуру и Кокермауту.

— Из-за чего вы поссорились?

Мальчик замялся.

— Из-за моей семьи.

— А что с ней такое?

Брендон вдруг остановился и посмотрел Блайд прямо в глаза.

— Я — наследник Стратфорда.

Видимо, он ждал определенной реакции на свои слова, но Блайд не была в курсе светских сплетен.

— И что?

— Вы ничего не знаете? — удивился паж. — Моего дедушку, графа Стратфордского, казнили за предательство.

— Раз ты стал пажом, значит, королева не имеет ничего против тебя, — сказала Блайд.

— Я сирота. Мой отец оставил королеве все, чтобы она взяла меня во дворец, — объяснил Брендон. — Но я не могу оставаться пажом всю жизнь, а меня, никто не собирается брать в свой дом.

— Из-за твоего деда? — спросила Блайд. — А что случилось с твоими родителями?

— Мой отец задушил мою мать, а потом утопился, — обыденно произнес паж, пристально глядя на Блайд.

— О, прошу простить меня, — извиняющимся тоном сказала Блайд и погладила его по плечу. Гордое выражение лица мальчика и его голубые глаза напомнили ей Роджера. — Ты знаешь моего мужа?

— Все знают королевского орла.

— Он тебе нравится?

— Я им восхищаюсь, — ответил Брендон и за все время разговора впервые улыбнулся.

— Можешь жить с нами в замке Дебре. Ты получишь образование и воспитание.

— Со всем уважением, леди Дебре, но вам бы следовало поговорить с мужем, прежде чем делать мне такое предложение.

— Не беспокойся об этом. — Блайд беспечно взмахнула рукой. — Я сама поговорю с королевой.

В этот момент они подошли к королевской галерее, и Блайд испуганно остановилась. Брендон вопросительно посмотрел на нее, но тут из галереи выбежала Блисс.

— Вот и вы, — улыбнулась она. — Дальше ты пойдешь со мной.

Блайд достала из кармана золотой и протянула его мальчику. Тот отрицательно покачал головой.

— Это было удовольствием для меня, леди Дебре.

— Но тебе нужны карманные деньги.

— Да, — улыбнулся он, — но не ваши.

— Тогда я пущу этот золотой в дело от твоего имени, — предложила Блайд.

— Леди Дебре, надеюсь еще послужить вам, — с поклоном произнес Брендон и ушел.

— У Монтгомери очень печальная история, — прошептала Блисс. — Как Роджер?

— Намного лучше.

Сестры взялись за руки, переглянулись и вошли в галерею. Быстрым шагом, не обмолвившись ни словом, они миновали ее и остановились перед дверью, ведущей в королевские апартаменты. Блайд прислонилась к стене, постояла минуту, закрыв глаза, и лишь потом кивнула сестре, давая понять, что готова идти дальше.

— А вот и королевские апартаменты, — объявила Блисс, вводя сестру в богато убранную комнату.

Здесь было только одно окно, а воздух казался пропитанным ароматами духов. Сестры подошли к королеве, рядом с которой сидели бабушка Чесси и леди Тесси, и присели в реверансе.

— Добрый день, леди Дебре, — поздоровалась Елизавета. — Присаживайтесь.

— Для меня это большая честь, ваше величество, — ответила Блайд так тихо, что ее почти не было слышно.

— Как поживают твои родители? — спросила королева.

— Они здоровы и благополучны.

— Это хорошо. — Елизавета повернулась к сидящей рядом с ней леди Тесси. — Закончи свою историю, Тесси.

— Я велела мужу заплатить торговцам пятьсот фунтов, — продолжила свой рассказ леди Тесси.

Бабушка Чесси рассмеялась и спросила:

— И что он ответил?

— Спросил, за что, а я ответила, что негоже вести такие разговоры накануне Рождества.

— И что было дальше? — поинтересовалась королева.

— Он вышел из комнаты и вернулся через полчаса, — продолжала Тесси. — Когда я спросила, заплатил ли он, он ответил, что дело улажено и ему не хочется говорить об этом. Однако мне кажется, что он все заплатил.

Елизавета и бабушка Чесси улыбнулись.

— Ты выбрала себе в подарок ту самую брошь? — спросила Чесси.

— Да, и я ее получу, если муж хочет в следующем году хоть раз побарахтаться со мной в кровати, — ответила леди Тесси.

Все рассмеялись, а Блайд покраснела. Ей и в голову не приходило, что королеву может рассмешить такая вульгарная шутка.

— Дамы, благодарю вас за компанию, — объявила королева. — А теперь я хочу поговорить с моей дорогой Блисс и ее сестрой.

Обе женщины встали и сделали реверанс.

— Увидимся позже, мои дорогие, — сказала леди Чесси, обращаясь к внучкам.

Как только дверь за дамами закрылась, королева обратила все свое внимание на сестер.

— Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя лучше? — спросила она у Блайд.

— Да, гораздо лучше, ваше величество.

— Ты не принесла с собой никакого рукоделия.

— Я не люблю вышивать.

— И моя дорогая Блисс это не любит, — заметила Елизавета. — Расскажи мне о твоей торговой компании. Она приносит доход?

— Моя сестра устроила ценовую войну с мужем, — встряла в разговор Блисс.

— И кто победил? — улыбнувшись, спросила королева.

— Я, — ответила Блайд, — но потом мы заключили перемирие.

Елизавета рассмеялась:

— О, как я рада, что могу поговорить с дочерьми моего любимого Мидаса. А вы знаете, что ваш отец однажды похитил вашу мать из моего сада и в этом ему помог Роджер?

Сестры переглянулись и улыбнулись.

— Когда Роджер был пажом, то все время попадал в разные истории, — продолжала королева. — Однажды он придумал показывать другим пажам несуществующее привидение в моей галерее и брал за это по одному золотому.

Блайд многозначительно посмотрела на сестру.

— Ваша мать сказала ему, что в галерее живет призрак, и Роджер решил заработать на этом. Конечно же, никакого призрака там никогда и не было.

— Кстати, о пажах, ваше величество, — вставила Блайд. — Может ли Брендон Монтгомери пожить у нас в замке Дебре?

— Зачем тебе это нужно? — удивленно спросила королева.

— Он мне очень понравился.

— У мальчика нет наследства, — сказала Елизавета.

— Я достаточно богата и не нуждаюсь в деньгах, — ответила Блайд. — У него есть качества, которые восхищают меня.

— Какие? — Елизавета внимательно смотрела на Блайд.

— Смелость, гордость и доброе сердце.

— Ты же разговаривала с ним всего десять минут! — воскликнула Блисс.

— Смелость и гордость — качества, которые трудно скрыть.

— Я не возражаю, чтобы он жил в вашем замке, — ответила королева. — Если только Роджер не будет возражать.

— Мой муж поддержит меня.

— А если нет? — спросила королева.

— Тогда я разорю его еще до Пасхи.

— Леди Блайд, я восхищаюсь твоей силой духа, — улыбнулась Елизавета. — А теперь мне нужно принять несколько послов. Пришлите ко мне моих фрейлин.

Сестры присели в реверансе и вышли. Блисс сделала знак нескольким фрейлинам, ожидавшим снаружи, и те тут же поспешили к королеве.

Блайд и Блисс решили выйти в сад, чтобы немного подышать воздухом. Там они встретили Седрика Дебре и Эдварда де Вера, которые сражались на шпагах.

— Здравствуй, Седрик, — приветствовала Седрика Блайд, когда он заметил их.

Странно, подумала она, что Седрик общается с врагом своего брата.

Оба мужчины отсалютовали своими шпагами.

— Ты знаком с моей сестрой? — спросила у деверя Блайд.

— Вы так же прекрасны, как и ваша сестра, — произнес Седрик, кланяясь Блисс.

— Благодарю вас, милорд.

— А вы уже встречались с любовницами вашего мужа? — бесцеремонно спросил Оксфорд.

Блайд почувствовала жгучее желание залепить ему пощечину.

— Посмотрите направо, — продолжал де Вер, — и вы увидите его в обществе одной из них.

Не в силах удержаться, Блайд обернулась и увидела, как Роджер прогуливается под руку с Родой Беллоуз. Только слепой мог не заметить огненных локонов леди Уроды.

Блайд сделала глубокий вздох, чтобы немного успокоиться: прогулку под руку у всех на глазах вряд ли можно было назвать любовным приключением.

— Нам пора возвращаться, — сказала Блайд сестре и, посмотрев на небо, которое начало затягиваться тучами, добавила: — Кажется, погода меняется.

Блисс кивнула и увлекла Блайд за собой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не слишком хорошо.

— Не позволяй Оксфорду обижать тебя, — сказала Блисс, когда сестры вернулись в комнату Блайд. — Хочешь, я посижу с тобой?

Блайд отказалась. Оставшись одна, она подошла к окну, но Роджера и леди Роды нигде не было видно.

Горячая ванна могла бы улучшить настроение, но Блайд уже принимала ее. Придворные сочтут такое поведение странным, если она будет принимать по две ванны в день, ведь многие мылись не чаще раза в год.

Воздух так же приятен, как вода, подумала Блайд и распахнула окна. Затем она разделась догола и, стоя перед окном, с наслаждением почувствовала, как прохладный воздух ласкает ее тело.

Блайд закрыла глаза и представила, что летит среди облаков. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и, обернувшись, Блайд увидела мужа. Его одежда была совершенно мокрой. Взглянув на жену, Роджер раскрыл от удивления рот.

— Святые угодники, да ты же голая! — воскликнул он. — Прикройся!

— Почему жена не может предстать обнаженной перед, мужем? — спросила Блайд.

Роджер молча кинул ей плащ и направился к гардеробу, чтобы переодеться.

— Не трать время и силы, — сказал он. — На меня это не действует.

— Что именно?

— Твои попытки соблазнить меня, — ответил Роджер, натягивая на себя рубашку. — У меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, что вы часто используете свое тело, чтобы повлиять на нас, мужчин. Но меня не соблазнить.

Блайд знала, что он хочет рассердить ее, поэтому лишь улыбнулась в ответ.

— Ты хочешь убедить в этом меня или себя? — спросила она.

Роджер не ответил и, налив себе виски, сел в кресло перед камином. Блайд взяла второе кресло и подтащила его, чтобы сесть рядом.

— Я хочу обсудить с тобой одно дело, — сказала она.

— Зерно или шерсть?

— Я хочу взять на воспитание Брендона Монтгомери. Пусть он живет у нас в замке Дебре.

— Но зачем? — удивленно спросил Роджер.

— Мальчик должен где-то жить, — пожала плечами Блайд.

— Послушай, обычно воспитанников берут для того, чтобы получить за это деньги из их наследства.

— И что?

— У Брендона Монтгомери нет ни гроша, а его имя опозорено.

— Опозорено? — переспросила она.

— Его дед примкнул к мятежникам и был казнен, — объяснил Роджер. — Отец убил его мать, а потом сам утопился. В жилах этого мальчика течет дурная кровь.

— Ты ошибаешься, — возразила Блайд. — В Брендоне больше чести и достоинства, чем в дюжине придворных хлыщей.

— Сначала мы покупаем слепого пони, потом берем на воспитание отщепенца, — возмутился Роджер. — Сколько еще убогих ты собираешься одарить своей милостью?

Блайд сузила глаза, что было плохим предзнаменованием.

— Вы ошибаетесь, милорд. Сначала я одарила своей милостью вас, потом Миранду. Слепой пони был третьим… Роджер, если мы возьмем Брендона на воспитание, он сможет войти в общество.

— А мои желания уже никого не интересуют? — попытался сопротивляться Роджер.

— Прости меня за жестокие слова. Конечно, твои желания очень важны. Ты будешь приемным отцом мальчика, будешь заниматься его образованием. Брендон так одинок, — чуть мягче добавила Блайд. — Разве ты не хотел бы, чтобы у Миранды был преданный друг, который позаботится о ней, если она вдруг останется одна?

Роджер глубоко вздохнул и уставился на огонь в камине.

— Хорошо. Возьмем мальчика с собой, когда поедем домой.

— Спасибо, — поблагодарила Блайд и дотронулась до руки мужа. — В следующей жизни ты будешь вознагражден за это… А что ты делал сегодня с леди Родой? — неожиданно спросила она.

Роджер медленно повернулся в ее сторону.

— Ты следила за мной? — с возмущением спросил он.

— Следила? — Глаза Блайд снова начали превращаться в узкие щелки.

— Ты моя жена, ни больше ни меньше. То, чем я занимаюсь с Родой Беллоуз, Сарой Ситуэлл или кем-то другим, тебя не касается.

— Что за глупости! — воскликнула Блайд. — Ты поклялся хранить мне верность.

— Верность? Странное слово для женщины. Помни, не я выбрал тебя в жены. Меня подтолкнули к этому обстоятельства.

Блайд отпрянула назад, как от удара.

— Вижу, ты выровнял счет, — тихо сказала она. — Сначала я причинила тебе боль, потом ты ответил мне тем же.

Пропасть, возникшая между ними, увеличивалась с каждым мгновением.

— Мне послать за Дейзи? — спросил Роджер после минутного молчания.

— Сегодня у меня нет настроения веселиться.

— Ты должна быть на приеме.

— Я никому ничего не должна, — решительно произнес Блайд, не глядя на мужа. — Отправляйся и танцуй со своими шлюхами. Но предупреждаю, если ты вернешься пьяным, я не открою тебе дверь.

— Тогда, вероятно, я буду спать в другом месте.

— Тогда, вероятно, это будет твоя последняя ночь на этом свете.