"Нерон. Владыка Земного Ада" - читать интересную книгу автора (Грант Майкл)

Налоговые реформы

В 58 году впервые, насколько нам известно, Нерон проявил смущающие признаки своей административной независимости. Это было, когда он предложил своим консулам полностью отменить непрямое налогообложение по всей империи. Вмешаться в эту область его побудил постоянный поток жалоб на откупщиков, которым, как в старые добрые времена республики, до сих пор был поручен сбор многих налогов. Нельзя сказать наверняка, пришло ли это ему самому в голову, или же ему помогли другие; если так, то ими вряд ли были Сенека и Бурр. Во всяком случае, Нерон теперь предложил искоренить зло целиком – и корни и ветки. Современные предположения, что его предложение было в действительности более ограниченным и прозаичным, маловероятны, поскольку это было как раз тем самым популярным, широким жестом, склонность к которым питал император.

Если бы новая налоговая реформа была воплощена на практике – стали бы изыматься гораздо большие суммы денег в виде прямых налогов. Основной непрямой налог представлял собой таможенные сборы, или налог на вывоз товаров, взимаемый в различных местах по всей империи и на ее границах. Предположительно, Нерон или те, кто вдохновил его выдвинуть такую схему, подсчитали, что отмена этого налога будет стимулировать торговлю до такой степени, что доход от прямых налогов должен будет значительно возрасти. Но эти подсчеты были столь же неопределенны, как и ежегодные бюджетные расчеты британского лорда-канцлера. Эта идея заключала в себе огромный, непредсказуемый риск, и советчики Нерона, рассыпаясь в похвалах его благородной щедрости – качеству, традиционно превозносимому римскими аристократами, – осмелились отговорить его.

За всем этим можно явно увидеть заблаговременное столкновение между импульсивным либерализмом Нерона и более осторожными чувствами, которые одерживали верх среди самых влиятельных римлян. Однако из этого конфликта была извлечена польза, потому что не была упущена возможность обеспечить устранение самых злейших злоупотреблений в налогообложении.

Одновременно корабли купцов были освобождены от налога на собственность. Это было одной из мер, предпринятых для увеличения поставок зерна в Рим из-за границы. В этом состояла основная забота всех императоров, и хотя на самом деле обычно подобные меры часто сводятся на нет, в конце концов они оправданны тем, что пребывание императоров на троне во многом зависит от успеха в этой области. Несмотря на протесты многих моралистов и итальянских аграриев, Рим спасали от голода именно эти корабли, импортировавшие зерно из Северной Африки и Сицилии. Рим был частично паразитирующей столицей, которой требовалось семь миллионов бушелей зерна ежегодно, четверть которого поступала из Египта. В городе также было много бедных и нуждающихся людей, которые жили лишь благодаря организованному в рамках государства распределению зерна ниже рыночной цены или совершенно бесплатно. Эти субсидии были в силе в течение двух веков, и количество зарегистрированных получателей составляло, по-видимому, во времена правления Нерона около 200 тысяч человек, или одну пятую от всего городского населения.

Огромным александрийским кораблям, перевозящим зерно, требовалось восемнадцать дней, чтобы достичь берегов Италии, но иногда они добирались туда за время вполовину меньшее. Сенека описывает, как в Путеолах (Pozzuoli) в Неаполитанском заливе – самом главном порту Рима, функции которого стали переходить к вновь построенному порту Остии, – все население обычно высыпало на мол, чтобы встретить авангард приближающейся флотилии. «На молу в Путеолах стоит толпа и среди всей толпы кораблей различает по парусной оснастке суда из Александрии…» (Сенека. Нравственные письма к Луцилию, 77, 1). Народ очень ревностно и с беспокойством относился к этим поставкам зерна и с большой готовностью жаловался, если считал, что что-то шло не так. Петроний живо описывает случаи недовольства, происходившие в самих Путеолах или в городке неподалеку. В Риме, чье население так сильно зависело от этих поставок, люди были еще более возбудимы, подозрительны и нервны. Каждый слух о пустых вместилищах зерна и палубах кораблей, где, по слухам, груз зерна был заменен на ввозимые предметы роскоши, а также о спекулянтах, пытающихся завладеть рынком, скупая товар, вызывал волнения. Правительство империи чувствовало себя обязанным тратить чрезвычайно много времени на опровержение подобных слухов и усовершенствование поставок зерна. И ни один правитель не уделял столько внимания этой проблеме, как Нерон.

Одна из его следующих монет носит изображение порта Остии, напоминая каждому, что Нерон стал пользоваться новой гаванью, строительство которой было начато его предшественником и которая располагалась гораздо ближе к Риму, чем Путеолы. Порт был защищен от открытого моря двумя молами, длиной в шестьсот и восемьсот метров, а также затопленным, наполненным цементом кораблем длиной в сто метров. Монеты Нерона сообщают, что кроме обычной раздачи зерна он дважды выдавал получателям дополнительные дары. Первая из этих особых раздач имела место в 57 году, а вторая – в некое неустановленное время после этого. Подобная практика была традиционной, но сумма, розданная Нероном, по 400 сестерциев на каждого, была больше любой, розданной с дней правления Августа. Монеты также изображают прекрасный новый римский рынок – Macellum Augusti (Мясник Август), – где продавали мясо, рыбу и овощи. Нерон открыл этот рынок в 56-м или 57 году, а позднее выстроил заново после того, как тот сгорел.

Такими мерами Нерон достиг своей цели: он обеспечил тесную эмоциональную связь между собой и огромным, потенциально неорганизованным населением столицы, заслужив его благодарность и признательность. Ведь это население могло быть угрозой его режиму, но оно могло быть и его оплотом. Позднее Нерон отложил свою зарубежную поездку, потому что народ Рима волновался о том, как он будет жить, если их благодетель покинет их. Великодушно отменив свои намерения, Нерон воспользовался случаем, как сообщает Тацит, чтобы напомнить о том, какой он милостивый правитель.

«…И тут же оставил свое намерение, говоря, что все его желания отступают перед любовью к отечеству: он видит опечаленные лица сограждан, слышит их тайные сетования на то, что он собирается в столь долгий путь, тогда как даже кратковременные его отъезды невыносимы для них, привыкших к тому, что при одном только взгляде на принцепса стихают их опасения перед превратностями судьбы. И подобно тому, как в личных привязанностях предпочтение отдается кровным родственникам, так и римский народ для него превыше всего и, если он удерживает его при себе, надлежит этому подчиниться». (Тацит. Анналы, XV, 36, 3-6 (64 г.).

Народу нравились подобные торжественные заявления… Люди были заинтересованы в поставках зерна и опасались, что они закончатся, если Нерон будет отсутствовать.