"Разлом" - читать интересную книгу автора (Грацкий Вячеслав)

Глава девятая

Ингельд сидел у окна, ловко орудуя оселком. После схватки в деревне инуров даже знаменитый карнелийский клинок нуждался в правке и хорошей заточке.

Дверь в комнату открылась без скрипа и через порог неслышно скользнула Инелия. Эта была давняя игра. Сестры, как и всякие неко умевшие незаметно подкрадываться, много раз пытались застать карнелийца врасплох. И если раньше, до его болезни, в половине случаев это удавалось, то в последнее время все усилия неко были тщетны. Но не потому, что у Ингельда вдруг обострился слух. В отличии от сестры, Инелия знала, что раньше он просто им подыгрывал. Но теперь все было иначе. Ингельд больше не подыгрывал.

— Инелия, — не отрываясь от работы, сказал Ингельд. — Что нового? Какие сплетни нынче обсуждают в трактире?

Неко приблизилась и обняла его за шею. Сейчас, в отсутствие отправившейся в лавку Ирии, Инелия могла позволить себе расслабиться.

— О, Ингельд, — промурлыкала она ему в ухо. — Почему мы так мало времени проводим вдвоем?

Ингельд улыбнулся.

— Потому что нас трое, милая. Или ты предлагаешь сбежать от твоей сестры?

— Нет, я люблю ее также как люблю тебя, но, знаешь, Ингельд, я иногда так устаю от нее.

— Знаю. Ири шумная и вспыльчивая, и с ней нелегко, но ведь мы любим ее и такой?

— Любим, — вздохнула Инелия. — Но от этого не легче.

Ее руки пробежали по груди карнелийца, влезли под рубаху и быстро устремились вниз.

— Инелия, у нас сейчас нет времени, — строго заметил Ингельд. — И ты еще не рассказала о том, что говорят люди.

Инелия нехотя оторвалась от Ингельда.

— Говорят в основном не люди, — буркнула она. — И прекрати, наконец, править свой клинок!

— Хорошо, Инель, — Ингельд отложил оселок. — Кто же говорит?

— Утром в город прибыло несколько семей неко, это беженцы из Рутербурга. Они рассказали, что в город нагрянули крестоносцы, так что неко едва успели унести ноги.

Ингельд нахмурился.

— Крестоносцы? Это плохая весть.

— Ты их стал бояться?

— Дело не в этом. То, что я ищу, находится под Рутербургом. И появление там Святой Инквизиции очень некстати.

— Но как они могут помешать нам?

— Не знаю. Но они могут. В ордене есть сильные маги, они вполне могут устроить какую-нибудь гадость. Нам надо спешить! Собирайся.

— А как же Ирия?

— Ты же знаешь, она может носиться по лавкам часами. Мы не можем ее ждать.

— Но Ингельд?..

— Инель, — Ингельд обнял ее. — Разве я говорю о том, чтобы ее бросить? Я оставлю послание трактирщику, и если Ири поторопится, она нагонит нас на подходе к Рутербургу.

Ирия возвращалась в трактир не спеша. Инелия никогда не упускала случая напомнить ей о том, что она давно уже не котенок и должна вести себя подобающим образом — то есть не прыгать, не бегать, не играться с хвостом, и не демонстрировать по любому поводу своих чувств. Впрочем, эффект от ее слов как правило бывал прямо противоположным.

Однако сейчас, в отсутствие сестры, Ирия была как никогда спокойна. Тем более что здесь и без нее резвилось немало детей. Как человеческих, так и Измененных.

Это был хороший город, и он нравился Ирии. Они с Ингельдом побывали во многих городах Армании и навидались всякого. Но здесь, в Ренатаре, жили хорошие люди и отношение к Измененным было очень теплое. Ирия всегда приезжала сюда с легким сердцем.

Когда мимо с воем и визгом пронеслась очередная стайка детишек, Ирия выловила за хвост молоденькую неко и, давясь от смеха, сделала ей замечание. На что девочка прореагировала хорошо знакомым образом — с искренним и честным видом пообещала больше не бегать, но, едва получив свободу, побежала с удвоенной скоростью.

Глядя вслед убегающей неко, Ирия ощутила как в душе шевельнулось что-то похожее на зависть. Зависть к матери этой девочки. Впервые в жизни Ирия осознала, что она тоже хотела бы такую девочку. Или мальчика. А лучше и того и другого.

А еще она хотела бы иметь свой дом, по которому бегали бы ее дети также, как некогда бегала она сама.

Ирия вздохнула и замотала головой, отгоняя чересчур бессмысленные грезы. Все знают, что у неко и человека не может быть детей. О том, что она может завести детей не от Ингельда, ей даже не пришло в голову.

Ирия заставила себя улыбнуться и заторопилась в трактир. Теперь, после заразительного примера маленькой неко, она так и норовила перейти на бег. Тем более что в заплечном мешке призывно позвякивали и благоухали многочисленные пузырьки, бутылочки и скляночки с духами, мазями, кремами и прочими замечательными вещами.

В отличие от сестры, никогда не пользовавшейся ничем подобным, Ирия не могла прожить без них и дня. И это было единственной причиной, по которой Ирия рисковала оставлять Ингельда наедине с сестрой на столь долгий срок.

Вспомнив о сестре, Ирия ускорила шаг. Она, конечно, любит Инелию и без раздумий отдаст за нее жизнь, но чтобы довериться ей в этом... Это было превыше ее сил!

Она уже подходила к трактиру, когда на соседних улицах раздались воинственные крики и — Ирия широко распахнула глаза — топот копыт. Давненько она не слышала этого звука. Пожалуй, со времени их путешествия по Сумеречному Лесу, где Ингельд как раз и научил их пользоваться лошадьми.

Но увидеть такое в Армании, было сродни чуду. Орден Святой Инквизиции особенно рьяно отслеживал такие случаи и беспощадно карал всех виновных.

Ирия невольно замедлила шаг, желая увидеть этих смельчаков. Не прошло и минуты, как на площадь перед трактиром ворвался отряд вооруженных всадников.

Их было не меньше пяти дюжин, но среди них, сколько Ирия не вглядывалась, она не нашла ни одного человека. Только неко и инуры.

Ирия в полном изумлении покачала головой. Уж кому-кому, а ей прекрасно было известно, что обучить неко, а уж тем более инуров езде верхом было равносильно подвигу.

Всадники тем временем торопливо спешились и рассеялись по площади. Часть из них нырнула в здание ратуши, другие кинулись в церковь, а остальные вломились в трактир. Сообразив, что перед ней банда разбойников, Ирия обеспокоено метнулась следом.

Глазам Ири предстала ужасная картина. Ворвавшиеся оказались не совсем обычными разбойниками. Вместо того чтобы грабить постояльцев, они просто их убивали. Мгновением позже Ирия поняла, что убивали не всех без разбора — только людей и сопротивлявшихся Измененных. Остальных пинками загоняли в угол зала.

Ирия уже собиралась броситься на второй этаж, где они снимали комнату, когда ее внимание привлек последний оставшийся в живых человек. Им оказался трактирщик, здоровый и коренастый мужик. Прижавшись спиной к стене, он отмахивался топором, рыча не хуже инура.

Глаза Ирии сузились. Трактирщик был хорошим человеком. Также как и многие другие жители этого города.

Несколько мгновений Ирия медлила. Пробегавшие мимо разбойники с подозрением косились на нее, но, наткнувшись на ее спокойный и уверенный вид, бежали дальше...

Шум боя перекрыл могучий рев.

— Всем назад!

На пороге трактира показалась и двинулась к трактирщику громадная косматая фигура атамана. Могучий инур, заросший длинной черной шерстью, больше походил на медведя, нежели на инура.

— В герои решил податься, человек? — прорычал атаман.

Крупный и крепкий по человеческим меркам трактирщик рядом с инуром смотрелся как подросток подле взрослого.

— Что молчишь, человек? Язык проглотил от страха? — усмехнулся инур.

— Мне с тобой не о чем разговаривать! — отрезал трактирщик, тяжело дыша.

По его лицу ручьями струился пот вперемешку с кровью, но решимости во взгляде ничуть не убавилось.

— Герой, — презрительно скривился инур. — Обожаю убивать героев!

Он шагнул вперед, даже не дотронувшись до своего меча, покоившегося в ножнах. И тогда Ирия спохватилась. Рассудив, что Ингельд и Инелия какое-то время продержатся без нее, она метнулась на выручку человеку.

Но атаман действовал быстрее. С невероятной для такого грузного тела легкостью он увернулся от удара трактирщика, ловким движением схватил и отбросил топор, а затем его мохнатая лапища сомкнулась на человеческой шее.

— Не смей! — закричала Ирия, расталкивая сгрудившихся вокруг разбойников.

Человек вцепился руками в запястье инура, но, похоже, проще было разогнуть железный обруч. Инур повел налитыми кровью глазами в сторону неко.

— Ты кто еще?

Ирия шагнула к нему, выхватив клинок.

— Этот человек никогда не обижал Измененных! Оставь его в покое!

— Это человек! — рявкнул инур. — Для меня этого достаточно! Я прав?

Разбойники ответили дружным ревом.

— Смерть ему! Смерть людям!

— Мы призваны Создателем очистить землю от этой грязи, называемой людьми! — рычал инур. — Земля будет очищена также и от таких как ты предателей! От всех тех, кто забыл о своем происхождении и подался людям в услужение!

— О чем ты говоришь? — Ирия задохнулась от ярости. — О каком предательстве? О каком услужении?

Послышался хруст, и на пол упало мертвое тело трактирщика. Инур брезгливо вытер о свою шерсть руку.

— А ведь я знаю тебя, — атаман ткнул в нее пальцем. — Я слышал о двух неко, живущих с человеком. Похоже, ты одна из них. Я угадал?

Затравленно оглянувшись, Ирия отступила к лестнице.

— Взять ее! — взревел инур. — Брать живой! Нам нужны ее дружки!

Невероятным прыжком, на который способны только неко, Ирия перемахнула большую часть лестницы. Сзади загремели сапоги, но куда больше ей не понравились мелькнувшие впереди тени. Это были ее сородичи-неко, не менее впечатляющим прыжком заскочившие на верхнюю галерею и преградившие ей путь.

Их было трое. Трое ровесников Ирии, очень легких и подвижных. Ирия не хотела убивать соплеменников, по какой-то нелепой прихоти оказавшихся в банде полудурка-инура. Но сзади послышалось злобное рычание, и она поняла, что у нее нет выбора.

Мечом молодые неко владели гораздо хуже, чем прыгали. Ирия без труда проскользнула мимо них, сделав лишь три коротких выпада. За спиной раздался шум падающих тел, но Ирия не оглядывалась. Ее внимание было приковано к дальней по коридору двери, а в душе медленно нарастала злость.

Она уже догадывалась, что могло заставить Ингельда и ее сестричку ослепнуть и оглохнуть настолько, чтобы не услышать прорвавшихся в город разбойников. И Ирии очень не нравилось то, что она ожидала увидеть за дверью.

Она была уже рядом с комнатой, когда ей под ноги швырнули ножны. Ирия споткнулась и растянулась во весь рост. В ту же секунду у нее вырвали из рук клинок, а затем крепкий удар в затылок заставил окружающий ее мир подернуться дымкой.

— Ингельд! — закричала она.

Ответом был лишь разбойничий гогот. На Ирию обрушился град ударов, и она сжалась в комок, прикрывая руками голову. Удары сыпались со всех сторон, многие старательно целили в лицо, очень скоро губы ее распухли, а рот заполнился кровью.

— Ингельд! — ее крик больше походил на стон.

Получив несколько особенно точных ударов в голову, Ирия потеряла сознание. И уже не услышала повелительного крика атамана, остановившего избиение.

Придя в себя, она с трудом открыла заплывшие от побоев глаза и прямо перед собой разглядела огромные кованые сапожищи.

— Попалась, крошка!

Чья-то пятерня больно ухватила ее за волосы и потянула вверх. Она попыталась вывернуться, но ее встряхнули, до клацанья в зубах, а затем она оказалась лицом к лицу с атаманом. Тот оскалился, показывая ряды крупных желтых зубов, изо рта воняло.

— Ингельд! — жалобно вскрикнула она.

— Бедная девочка, — ухмыльнулся инур. — Ты надеялась застать здесь своего друга?

Он махнул рукой за спину. Дверь была распахнута, и Ирия увидела совершено пустую комнату.

— Твои друзья сбежали, девочка. Они бросили тебя. И меня это ничуть не удивляет. Всем известно, что слово «верность» для людей, как и для неко — лишено всякого смысла.

— Ты лжешь! — Ирия замотала головой, борясь с подступающими слезами. — Ингельд!

— Ты отказываешься верить своим глазам? Как это похоже на ваше трусливое племя.

— Ингельд! — Ирия сорвалась на визг.

Инур легонько хлопнул ее по щеке, голова Ирии мотнулась, и мир вновь покачнулся.

— Забудь о нем! Тебе уже пора кричать мое имя, девочка, — усмехнулся инур. — Меня зовут Конрак, что означает Вселяющий Страх. Запомни это имя. Скоро ты будешь кричать его очень и очень часто.

Продолжая удерживать ее за волосы, свободной рукой он легко сорвал с нее всю одежду и принялся поворачивать во все стороны. Она попыталась ударить его, но он снова хлестнул ее по щеке. Сознание помутилось, и Ирия обмякла.

— Так-так, в общем, ничего, — пробормотал Конрак, оценивающим взглядом прохаживаясь по ней. — Синяки заживут, ребра срастутся. Правда, худосочная, но это все проклятая кошачья порода. А вы как думаете, братья, годится она для меня? Или вам отдать?

Разбойники ответили разрозненными выкриками, но их перекрыл истошный вопль Ирии.

— Ингельд!

Ее резкий взвизг заставил инура дернуться, его могучая длань чуть разжалась и Ирия оказалась на свободе. Собрав остатки сил, она метнулась в комнату.

Каждое движение причиняло невероятную боль, но она знала, что это ничто, по сравнению с тем, что ожидает ее в лапах Конрака. Знала и, стиснув зубы, не останавливалась ни на миг. Торопливо задвинула один засов, другой, дверь содрогнулась от ударов, но Ирия уже подтащила к порогу шкаф.

— Открывай, сучка! — прорычал Конрак.

Дверь потрясли удары, но тяжелый шкаф сдержал напор инура. Ирия обессилено опустилась на пол. Из глаз ручьем хлынули слезы, и у нее не было ни сил, ни желания их сдерживать.

— Ингельд!

— Тоскуешь по дружку? — заревел из-за двери Конрак. — Похоже, я тебе не очень-то по нраву? Ну что ж, тогда ты так и подохнешь здесь! Сейчас я сожгу этот дом! И у тебя будет немного времени, чтобы передумать! Слышишь?

Слезы текли по ее лицу, но Ирия не могла даже шевельнуться. Силы окончательно покинули ее. Она могла только шептать. Шептать единственное имя, которое вселяло в сердце надежду.

— Ингельд... Ингельд...

Ренатар остался позади, когда Инелия решилась обернуться.

— Ингельд! Смотри!

Карнелиец недовольно обернулся.

— Что еще?

— Над городом дым!

— Ну, мало ли что там могло случиться?

Ингельд пожал плечами.

— Поспешим, Инель, у нас нет времени. Никуда Ири не денется, рано или поздно догонит.

Инелия медленно покачала головой.

— У меня нехорошее предчувствие. Мне кажется, с Ирией что-то стряслось.

— Глупости! Ну что могло случиться с ней в Ренатаре? Это самый безопасный для неко город в Армании.

— Но туда могли нагрянуть крестоносцы. Нас же они нашли?

— Мы прятались в Сумеречном Лесу, на границах которого и размещена большая часть Святого ордена, понимаешь меня? — терпеливо объяснил Ингельд. — Здесь, в центре Армании их отряды как капли в море. Если они куда и направятся, об этом станет известно задолго. Ты же видела — из Рутербурга успели уйти все Измененные.

— Я понимаю. Но мое сердце подсказывает...

— Инелия, у нас очень важное дело, я не могу больше ждать. Ты со мной?

Губы Инелии задрожали.

— Ингельд! Я... Мы... — она отвернулась и бросилась в направлении города.

— Проклятие, — Ингельд поморщился. — Что это на нее накатило?

Некоторое время он молча смотрел ей вслед, затем его лицо исказила гримаса гнева.

— Какого дьявола? — прорычал он. — Чего я жду?

Трактир быстро занимался огнем. Когда Инелия добралась до него, языки пламени уже подбирались ко второму этажу. Вся площадь была запружена глазеющими разбойниками. Впереди, ближе всех к трактиру стоял высокий могучий инур.

— Не передумала еще? — заорал он, поглядывая в окно второго этажа.

Сердце Инелии екнуло. Ей показалось, что из трактира донесся слабый голос Ирии. Не раздумывая, она сорвалась с места и кинулась в толпу, расталкивая разбойников.

Подбежав к входу, Инелия в ужасе застыла. Перед ней высилась сплошная стена огня, к которой и подойти-то было невозможно. Инелия со стоном отступила. Ее глаза забегали по окрестным домам, но трактир стоял особняком, и запрыгнуть с соседней крыши на второй этаж также было невозможно. К горлу Инелии подкатил комок.

— А это еще кто? — сзади послышались тяжелые шаги. — Неужто вторая пожаловала?

Инелия резко обернулась и полоснула яростным взглядом по инуру.

— Это ты, тварь, оставил там мою сестру? — прошипела она, хватаясь за меч.

Инур и глазом не моргнул, только улыбка его сделалась шире.

— Так вы сестры? Ну что ж, это даже к лучшему. А то я уже начал расстраиваться, она была такая милая. Впрочем, ты мне тоже подойдешь...

Инелия выхватила клинок. Ей казалось, что бой не займет много времени. Инур не выглядел опасным противником, он казался слишком громоздким и неповоротливым.

Но неко жестоко просчиталась. Инур без особого труда вырвал меч, а ее швырнул на землю. И тотчас же в Инелию вцепились несколько разбойников.

— Держите крепче, чтоб не сиганула в огонь, — распорядился Конрак, с любопытством разглядывая карнелийский клинок.

— Клянусь, я убью тебя! — закричала Инелия, тщетно пытаясь вырваться.

— Все так говорят, — усмехнулся Конрак. — Но почему-то быстро забывают свои клятвы и обещания. Потерпи немножко. Полюбуюсь этим костерком, а потом займусь тобой. Не скучай. Обещаю, тебя ждет чудесная ночь.

Он повернулся к огню лицом.

— Обожаю смотреть на огонь, — пробормотал он. — Особенно, когда там кто-то есть.

— Отпусти ее, — раздавшийся позади него голос был холоден как лед.

Ингельд прошел через толпу как нож сквозь масло. Несколько раз Измененные пробовали его остановить, но карнелиец гасил атаки в зародыше. Разбойники, ошарашенные наглостью человека, не успевали ни крикнуть, ни выхватить оружия. Короткие точные удары и тычки следовали один за другим, и один за другим валились на землю Измененные, кривя лица от боли и изумления.

Оружия Ингельд не вынимал и не оглядывался. Измененные, мимо которых он шел, не были для него противниками. Единственный из них, кто мог вынудить Ингельда взяться за меч, стоял перед самым трактиром. И его внешняя неуклюжесть и неповоротливость не могли обмануть карнелийца. Но, конечно, вначале предстояло сделать кое-что другое.

Конрак окинул подходившего человека испепеляющим взглядом.

— Карнелиец? — губы инура растянулись в ухмылке.

Вслед за Ингельдом из толпы вылетело несколько особо рьяных Измененных, но Конрак махнул им рукой.

— Назад! Эта пташка не по вашим зубам!

Конрак коснулся рукояти меча, его сощуренные глаза следили за каждым шагом Ингельда.

— А ты, выходит, и есть тот человек, с которым трахались эти шлюшки? Ингельд, кажется? Та дура, что заперлась в трактире, так долго и страстно тебя звала... Эй, ты куда?

Ингельд обогнул Конрака и двинулся к трактиру.

— Если хочешь жить, отпусти Инелию, — бросил карнелиец, не оборачиваясь. — Я скоро...

— Что? Да что ты о себе возомнил, человечишка? Я сотру...

Инур шагнул было вслед за ним, но, наткнувшись на стену раскаленного воздуха, замер, и глаза его поползли на лоб. Ингельд спокойно подошел к полыхающему крыльцу, одним прыжком перемахнул ступени и скрылся в огненных недрах трактира.

В толпе разбойников ахнули.

— Самоубийца, — констатировал Конрак. — Самоуверенный и наглый, но — самоубийца. Слышишь, ты?

Он повернулся к Инелии и ему очень не понравился ее взгляд и, особенно, ее улыбка.

— Он спасет Ирию, а потом вернется и убьет тебя! — выкрикнула Инелия и с удвоенной силой забилась в руках разбойников.

— Неужели? Твоя сестра давно задохнулась, а он хоть и карнелиец, но такой же человек, как и все, из такой же плоти и крови. И он не может выжить в таком огне!

Он зло хлестнул ее по лицу ладонью. Инелия обмякла, но сознания не потеряла, и даже заставила себя гордо вскинуть голову.

— Ты просто глупец, инур! — выдохнула она. — Неужели ты не чуешь, что смерть уже дышит тебе в затылок?

Огонь обступил его со всех сторон, но Ингельд и не думал прикрываться. После его длительной болезни, которая вовсе не была болезнью, в его душе и теле очень многое изменилось. Так что теперь мало что могло всерьез угрожать его жизни.

С огнем у него были особо трепетные отношения. Ингельд бежал сквозь бушующее пламя, но ощущал лишь приятное тепло. Отчасти это напоминало купание в горячем источнике...

Дверь в комнату почти сгорела, и ему хватило легкого удара, чтобы обрушить ее остатки. Ингельд метнулся внутрь и сразу увидел Ирию. Она сидела у окна совершенно голая, с разбитым лицом и обширными кровоподтеками по всему телу. Глаза ее были закрыты, и в первый миг Ингельду показалось, что она мертва. Но, подойдя ближе, он разглядел едва шевелящиеся губы. Ингельд поднял ее на руки, и тут Ирия открыла глаза.

— Ингельд... Я знала... Ты придешь... — он скорее угадал по губам, нежели услышал. — Я знала...

По комнате прокатился сильный огненный всплеск, Ингельд поспешно прижал Ири к себе и прыгнул на подоконник. О том, чтобы вернуться той же дорогой не могло быть и речи. Если от пламени он еще мог как-то ее укрыть, оставался дым и прогоревшие балки. Чудо и то, что она продержалась до его прихода.

— Я знала... Я знала... Я знала, — беззвучно шептала Ирия, изо всех оставшихся сил прижимаясь к нему.

Ингельд выбил ставни ногой и шагнул вниз. В пятки больно ударила земля, и карнелиец присел, смягчая падение для Ири. Загудели ноги, в глазах полыхнули звезды, но Ингельд только поморщился. Прикрыв глаза, он торопливо двинулся прочь от пожарища.

С каждым шагом в голове светлело, а пронзившая тело боль быстро отступала. Отойдя на безопасное для Ири расстояние, Ингельд опустил ее на землю.

— Ингельд, я знала... Я знала... — продолжали шептать ее губы.

— Все хорошо, Ири, теперь все хорошо, — шепнул он.

Ингельд окинул взглядом толпу. Разбойники, с отвалившимися челюстями и вытаращенными глазами, медленно пятились от него. И только могучий инур упрямо возвышался на прежнем месте.

Яростно вскрикнув, из рук бандитов вырвалась Инелия и упала на колени возле сестры.

— Позаботься о ней, — бросил Ингельд. — Я скоро.

Его взгляд уперся в Конрака и тот мгновенно ощетинился, в руках сверкнул меч.

— Ты! Человечишка! Думаешь напугать меня своими дешевыми фокусами?

Он оглянулся на своих и зарычал.

— Куда? Куда это вы собрались? Это всего лишь человек! Даже если он ухитрился пройти сквозь огонь и выпрыгнуть со второго этажа, он всего лишь человек! Слышите меня? А на ярмарке показывают фокусы и получше!

— Хватит орать, инур, — Ингельд двинулся вперед. — Умри как мужчина.

— Взять его, олухи! Вперед! — завопил Конрак. — Все вперед! Убейте его! Он всего лишь человек! И он один! Чего вы боитесь? Вперед!

Разбойники и впрямь опомнились. Подбадривая себя воинственными криками, они бросились в атаку. Ингельд улыбнулся краем губ и выхватил меч.

Он двинулся прямо к Конраку. Он не уклонялся и не парировал ударов окруживших его разбойников, он вообще не глядел по сторонам. Но время от времени в его руках молнией взрывался клинок и бандиты падали, падали, падали.

Конрак ошалело попятился. Выпады Ингельда были столь стремительны, что инур едва их видел. Измененные накатывали на карнелийца со всех сторон, обрушивая удар за ударом, нередко их оружие почти касалось его тела, но всякий раз человек оказывался быстрее.

Только когда число разбойников уменьшилось вдвое, они поняли, что обречены. Их захлестнула паника, и они бежали, бросая оружие, и очень немногие вспомнили об оседланных лошадях, стоявших здесь же, на площади.

В считанные мгновения пространство между Конраком и Ингельдом оказалось полностью очищено. Стряхнув с лезвия кровь, карнелиец шагнул вперед.

— Иди, иди ко мне, человек! — зарычал Конрак. — Я сам обломаю тебе рога!

Ингельд был уже в нескольких шагах от противника, когда сзади послышался встревоженный голос Инелии.

— Ингельд! — вскричала она. — Ири умирает!

Ингельд окаменел.

— Ну что же ты стоишь? Иди ко мне! — ревел Конрак. — Ты ведь хотел моей крови, так иди сюда!

— Ингельд! — срывающимся голосом закричала Инелия. — Хватит убивать! Этим ты не поможешь Ири! Ей не нужна твоя месть, ей ничего больше не нужно! Слышишь меня? Она хочет увидеть тебя! Ингельд!

Ингельд обернулся вполоборота.

— Она не умрет, Инелия, обещаю! — громко сказал он. — Я скоро.

— Она уже умирает! Ингельд! Неужели смерть этого придурка важнее для тебя?

— Она не умрет, — повторил он. — Обещаю.

Он не успел договорить. Конрак сорвался с места и нанес удар.

— Сдохни!

Его крик перешел в хрип и бульканье. Захлебываясь кровью, Конрак рухнул на колени. Ингельд выдернул из его тела клинок и двинулся к неко.

— Почему? — выплевывая кровь, прорычал вслед инур, зажимая рану в груди. — Почему не в сердце?

— Оно мне сейчас понадобится, — не оборачиваясь, уронил Ингельд.

— Она не умрет, — повторил Ингельд, склонившись над потерявшей сознание Ирией.

— Не умрет? — всхлипнула Инелия. — Откуда тебе знать? Ты умеешь только убивать!

— Возьми себя в руки, Инель. Мне понадобится твоя помощь.

— Помощь, какая помощь, о чем ты?

— Скоро узнаешь.

Ингельд вернулся к умирающему Конраку. На полпути остановился и бросил на Инелию странный взгляд.

— Инель, тебе лучше этого не видеть.

Конрак встретил его ненавидящим взглядом.

— Пришел добить? — прохрипел он.

— Я же сказал, мне нужно твое сердце.

— О чем ты? Ты что, колдун?

Ингельд присел возле Конрака и уперся ему в грудь левой рукой.

— Ты что это задумал? — прошептал Конрак.

— У тебя очень сильное сердце, инур.

— Нет! — выдохнул Конрак.

Ингельд вскинул правую руку. Инелия зажмурилась и не увидела как его рука, за миг до того как погрузиться в инура, проросла крепкими когтями.

Заслышав шаги подходившего Ингельда, Инелия открыла глаза и увидела еще бившееся в его руке сердце инура.

— Что ты делаешь? — прошептала она. — Что происходит, Ингельд?

— В этом сердце очень много жизни.

— Но как ты передашь жизненную силу Ири? Разве ты колдун?

Ингельд улыбнулся. Инелия вдруг вспомнила, что забыла, когда тот улыбался в последний раз. Кажется, это было еще до его болезни.

— Я нечто большее, нежели просто колдун.

— Что это значит, Ингельд?

— Тебе нет нужды беспокоиться, моя милая Инелия. Мы потеряли здесь слишком много времени, так что займись, пожалуйста, лошадьми, у нас появился отличный выбор. Обещаю, я вылечу Ири. Через полчаса она будет совершенно здорова.

Ингельд исполнил свое обещание. Инелия не видела подробностей, но когда она вернулась, ведя в поводу лучших скакунов оставленных разбойниками, все раны Ири были исцелены. Но, конечно, отдых не могла заменить никакая магия, так что когда они покинули Ренатар, Ири крепко заснула на руках сестры.

Они поднимались на очередной холм, когда Ингельд внезапно натянул поводья.

— Что случилось? — встревожилась Инелия.

Она остановила лошадь, бережно придерживая сестру. Неко пристально вгляделась в лицо карнелийца. Ингельд и раньше не очень охотно демонстрировал свои чувства, однако последние дни его лицо все чаще и чаще напоминало каменную маску.

— По ту сторону холма... — медленно проговорил Ингельд. — Нам навстречу кое-кто идет.

Ингельд послал коня вперед.

— Ингельд! — закричала Инелия. — Что мне делать?

Ингельд развернулся, окинул неко внимательным взглядом.

— Держись за мной, но близко не подъезжай. И еще...

Ингельд подъехал ближе и улыбнулся. И это была та самая, прежняя, знакомая до слез улыбка. Сердце неко затрепетало. Карнелиец склонился к ней и поцеловал. Инелия потянулась было к нему, но Ингельд уже отступил.

— Что бы ни случилось, Инель, помни, я по-прежнему люблю вас.

— Ингельд... — прошептала она.

Лицо карнелийца стало каменным.

— Если почувствуешь опасность, если я не справлюсь, беги немедля, поняла меня? — в голосе его послышалась сталь, привычная в последнее время. — Даже не думай браться за меч, слышишь? Если что — спасай себя и Ирию. Ты меня хорошо поняла?

— Да, — кивнула Инелия. — Но может лучше свернуть с дороги?

— Слишком поздно, — усмехнулся Ингельд. — Меня уже почуяли.

Он повернул коня и направил его на вершину холма. Инелия двинулась вслед, ощущая, как внутри нее свивается кольцами страх. Она уже давно не видела, чтобы Ингельд чего-то боялся. И если уж он...

С вершины холма донесся железный лязг и неко остановила лошадь, остановился и карнелиец. А через мгновение на дороге показался отряд рыцарей. Две дюжины крестоносцев, чьи начищенные доспехи так и сверкали под полуденным солнцем.

Инелия покосилась на Ингельда. Два десятка рыцарей это, конечно, серьезная сила, но вряд ли они могли настолько встревожить Ингельда. Несколько дней назад он уложил дюжину крестоносцев и даже не вспотел, так чего же он так напрягся?

Увидев перед собой всадника, рыцари остановились как вкопанные. А затем раздались в стороны, открывая дорогу крытой повозке, запряженной двумя волами. Проехав еще немного, фургон остановился, из него выбралась молодая женщина в доспехах и плаще крестоносца.

Тут только, вглядевшись в эту женщину, Инелия поняла, что встревожило Ингельда. Она узнала ее, хотя никогда прежде не видела. Узнала, потому что на службе ордена Святой Инквизиции состояла только одна женщина.

Имя Жанны Аркийской было хорошо известно Измененным. Настолько хорошо, что ею пугали детей в дальних селеньях. Пугали еще тогда, когда она не была Инквизитором, и не владела «божественной силой».

Встречи с ней Инелия не пожелала бы и злейшему врагу. Особенно сейчас, когда Жанна Аркийская слыла одной из сильнейших магов мира.

— Ты? — приподняла бровь Жанна. — Неужели доблестный Ингельд, собственной персоной?

— Моя скромная персона заинтересовала Святой орден?

— Если бы она и впрямь была столь скромна...

Лязгая железом, рыцари медленно брали карнелийца в полукольцо. Ингельд скривил губы в усмешке.

— Что ты задумала, Жанна? Орден подозревает меня в сделке с Дьяволом?

— До Ордена доходили странные слухи, Ингельд. А еще мы не один раз находили наших товарищей, чьи доспехи были изрублены буквально в клочья.

— Мало ли безумцев ходят по дорогам? Времена ныне неспокойные.

— Но не у всех безумцев имеются клинки, способные с такой легкостью сокрушить рыцарские доспехи, и далеко не каждый осмелится поднять руку на Святой орден.

— Мало ли карнелийцев бродит по миру?

— Немало, — согласилась Жанна. — Но и не много. Несколько лет назад архиепископ Райнхард очень хотел увидеться с тобой.

— Жаль, что я не знал об этом раньше, я бы счел за честь.

— Но потом ты исчез на два года, многие даже стали думать, что ты умер.

— Некоторое время я тоже полагал, что умер, но, как видишь, карнелийскую кровь не просто извести.

— Карнелийскую ли?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Ингельд.

Ингельд развел руками.

— Честно говоря, не имею ни малейшего представления.

— Вот как? Предпочитаешь маску дурака?

— Предпочитаю честность.

Некоторое время они мерили друг друга взглядами. Наконец Жанна широко улыбнулась.

— Приглашение архиепископа Лирнского по-прежнему в силе.

— Быть может архиепископу удовлетвориться встречей с тобой, милая Жанна?

В глазах Жанны полыхнул яростный огонь, но тотчас же угас. Она изогнула в усмешке губы.

— Твои потуги оскорбить меня смешны.

— У меня и в мыслях не было тебя оскорблять, дорогая Жанна. После той далекой чарующей ночи...

— Замолчи! — Жанна побледнела. — Если бы не приказ Райнхарда, я казнила бы тебя прямо здесь!

— За что? — искренне удивился Ингельд. — Разве нам было плохо вдвоем?

— Прекрати! Прошло уже столько лет! Ни ты, ни я не остались прежними. Да и можешь ли ты считаться человеком, если даже ложе свое делишь с животными.

Она бросила презрительный взгляд в сторону неко и та едва не захлебнулась от ярости. Страх перед известной всему свету магичкой тут же превратился в дикую, прямо-таки животную ненависть. Только памятуя о приказе Ингельда держаться подальше, она заставила себя остаться на месте.

— Измененные вовсе не животные, и ты это знаешь. Это знают все. Кроме ваших церковных ханжей.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой вопросы веры! Мне нужен только твой ответ. Принимаешь ли ты приглашение архиепископа? И согласен ли ты добровольно проследовать в Лирн?

Ингельд покачал головой.

— Если это приглашение, к чему все это?

Он обвел рукой обступивших его рыцарей.

— Ты согласен или нет?

— У меня есть много важных дел, Жанна. И встреча с Райнхардом не входит в их число.

— Вот как? У тебя настолько важные дела, что ты позволяешь себе нарушать законы Армании и Церкви?

— Ты про этих милых коняшек? — Ингельд потрепал холку своего коня. — Поверишь ли, за время своих странствий по вашей Армании, я почти забыл как держаться в седле. Но стоило сесть и все сразу вспомнилось. Вот только седалище побаливает...

— Да как ты смеешь!

Жанна взмахнула рукой, строй рыцарей дружно лязгнул мечами.

— Еще как смею.

Голос Ингельда ощутимо потяжелел, как тяжелеет туча перед грозой, и в нем явственно обозначились первые раскаты грома. Бросив взгляд на карнелийца, Инелия вздрогнула. Ей показалось, что силуэт Ингельда подернулся тьмой, и что из этой тьмы выглянуло нечто зловещее. Даже лошадь под неко и та испуганно всхрапнула и подалась назад. Заворочалась во сне Ири и Инелия успокаивающе погладила ее.

Громыхая железом, отшатнулись и рыцари. Только Жанна Аркийская осталась стоять на месте. Белая как мел, со стиснутыми кулаками, она ни на миг не отводила взгляда от карнелийца. На ее лице плясала усмешка.

Напряжение, ледяным панцирем сковавшее Ингельда и Жанну, постепенно таяло.

— Теперь я понимаю, архиепископ не ошибся, — уронила она. — Я знаю, кто ты, карнелиец!

— Я рад за тебя. Надеюсь, теперь ты не станешь отнимать у меня драгоценное время?

Угрожающий рокот в голосе Ингельда затих.

— Я не стану напрасно проливать кровь рыцарей, — покачала головой Жанна. — Но я обещаю тебе, что очень скоро мы встретимся снова.

— Жду с нетерпением.

Жанна махнула своим рукой, и рыцари неспешно освободили дорогу. Ингельд оглянулся на неко и пришпорил коня. Проезжая мимо магистра, Инелия процедила:

— Подстилка епископская!

Жанна дернулась как от удара и Инелия отвернулась довольная собой.

— Надеюсь, ты знаешь, чьей подстилкой стала ты? — донеслось до неко.

Инелия сделала вид, что ничего не слышит.

Когда рыцари скрылись за холмом, Инелия нагнала Ингельда и бросила на него пристальный взгляд.

— Что еще? — буркнул карнелиец. — Ты ведь знаешь, нам надо спешить.

— Ингельд, я хотела спросить. Эта Жанна...

— Инелия, какого демона? — скрежетнул зубами Ингельд.

— И все-таки, ты любишь ее?

Ингельд рассмеялся.

— Что ты, Инелия, я не видел ее десять лет. Да и расстались мы почти что врагами.

— Это хорошо, — вздохнула неко. — Но, знаешь, хорошо и то, что Ири ее не видела.

— У вас, мои милые, нет никаких причин для ревности.

— Ревности? — неожиданно вскипела Инелия. — Слишком много чести для этой... этой подлой твари!

— Тогда вперед? — улыбнулся карнелиец.

— Постой... А раньше, Ингельд?..

— Что раньше?

— Раньше, ты любил ее?

Ингельд хмуро покосился на убегающую вдаль дорогу.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да, я хочу знать, что могло быть общего у самой отъявленной ведьмы-инквизитора и карнелийца!

— Это было десять лет назад, милая моя Инель. Тогда Жанна не была инквизитором. Она была смазливой девчушкой, попавшей в плен к злобным неко.

— Что?! Хочешь сказать, что ради нее ты убивал моих соплеменников?

— Да, Инель. Ты же хотела узнать правду. Или ты забыла, что я родом из Карнелии? И что мы издревле враждовали с Измененными?

— Я не забыла, — Инель отвернулась. — Просто... просто мне было больно это слышать.

— В тот день я очень далеко оторвался от своего отряда. Я проводил разведку, искал поселения неко, угрожавшие Карнелии. В одной из таких деревень я нашел Жанну. Ее привязали к столбу, и каждый неко мог вдоволь поиздеваться над ней. В то время я ничего не знал об Арке. Я не знал, что эта маленькая измученная девочка сумела увлечь за собой несколько тысяч озверевших от горя и ярости горожан и стереть с лица земли несколько деревень Измененных. А вот пленившие ее знали это очень хорошо. И не собирались убить ее слишком быстро. Рассказать тебе, что произошло дальше?

— Не надо. Все и так понятно.

— Хорошо, не буду. Хотя нет, кое-что скажу. Мы провели с ней несколько дней, которые мне понадобились, чтобы вывести ее на границу с Арманией. Там мы и расстались. И знаешь, я никогда не жалел об этом. У нас действительно оказалось слишком мало общего. А ее ненависть к вам, Измененным, заглушала в ней все прочие чувства. В общем, с ней было нелегко.

— В моем сердце тоже живет ненависть, — тихо призналась Инелия. — Ненависть к людям.

Ингельд подъехал ближе к неко и ласково коснулся ее подбородка.

— Но ведь это не мешает нам быть вместе? — спросил он.

— Нет, — шепотом ответила она, глядя ему в глаза.

— Значит, твоя ненависть не так сильна, — улыбнулся карнелиец. — Иначе бы я давно проснулся с перерезанным горлом.

— Сомневаюсь, что с перерезанным горлом ты смог бы вообще проснуться.

Ингельд хохотнул и натянул поводья.

— А теперь вперед, Инелия. У нас нет ни минуты лишнего времени.

Ингельд уезжал, провожаемый тяжелыми взглядами крестоносцев. Среди воинов пронесся недовольный ропот. Едва Ингельд скрылся из виду, к Жанне шагнул один из рыцарей.

— Что происходит? — нахмурился он. — Магистр, почему вы отпустили этих преступников? Попирая все законы, он и богопротивные неко разъезжают на лошадях прямо у нас перед глазами! Что же это такое?

Жанна ошпарила его взглядом, и рыцарь запнулся.

— Ты торопишься умереть?

Она оглядела мрачные лица крестоносцев.

— Вы тоже так думаете, друзья?

— Оседлав лошадь, карнелиец плюнул нам в лицо! — выкрикнул кто-то.

— Это неслыханная ересь! — крикнул другой.

— Ингельд умрет, обещаю вам, — Жанна улыбнулась. — Но не здесь и не сейчас.

— Но он был один! Эти грязные кошки не в счет!

— Ошибаешься, — Жанна покачала головой. — Ингельд продал душу, теперь я знаю это совершенно точно, и Сатана наделил его огромной силой. Нечего и думать одолеть его нашим небольшим отрядом. Даже с силой Господа...

— Но мы могли хотя бы попытаться...

— Хватит! — повысила голос Жанна. — Забыли, что вы не простые рыцари, которым все равно за что обнажать мечи? Вы Святой орден! У вас есть великая цель и великое назначение! Или вы хотите умереть здесь и оставить его преосвященство в неведении? Архиепископ Лирнский единственный человек, способный остановить этого еретика...

— Но как же Измененные? Мы в двух шагах от Ренатара, где расположился известный на всю Арманию рассадник этой заразы!

Жанна покачала головой.

— Мы не можем медлить ни мгновения. Ингельд куда опаснее всех Измененных, вместе взятых. И наша первейшая задача — известить Райнхарда. Разворачивайте повозку!

Глядя на неторопливость, с которой разворачивались волы, Жанна вздохнула.

— В такие минуты я жалею, что лошади находятся под покровительством Святой Церкви, — прошептала она.

— Магистр! — в глазах услышавших ее слова рыцарей вспыхнуло изумление.

— Остыньте, — поморщилась она. — Если ради того, чтобы предотвратить пришествие Сатаны, придется нарушить все законы — и божьи, и человеческие, будьте уверены — я это сделаю!