"Ночь иллюзий" - читать интересную книгу автора (Ломер Кит)

II

Комната была большая, с толстыми коврами, со стенами, покрытыми шелковой узорчатой тканью, причудливыми карнизами, громадной спиральной люстрой, над созданием которой семья венецианских стеклодувов трудилась, наверное, не меньше года.

Крупный мужчина с продолговатым важным лицом, на котором выделялся внушительных размеров нос, покрытый сетью лопнувших капилляров, встретил меня у двери, осторожно пожал руку и подвел к длинному полированному столу, за которым в ожидании сидели четверо.

— Джентльмены, мистер Флорин, — представил он. Лица сидящих за столом были удивительно похожи и имели немало общего с фаршированной камбалой.

— Мистер Флорин дал согласие помочь нам, — начал Носатый.

— Не совсем так, — вставил я. — Скорее, согласился выслушать предложение. —Я разглядывал пять физиономий, а они в свою очередь разглядывали меня. Никто не предложил мне кресло.

— Эти джентльмены, — продолжал Носатый, — личный персонал Сенатора. Вы можете полностью доверять им.

— Прекрасно, — сказал я в той легкой манере, которая не раз помогала мне выйти из щекотливой ситуации. — И что же я должен им доверить?

Один из стоящих наклонился вперед, сцепив пальцы рук. Это был сморщенный маленький человечек с узкими землистого цвета ноздрями и глазами ловчей птицы.

— Мистер Флорин, надеюсь, вы видите, что мир катится в пропасть. Радикалы, фашиствующие группировки, экстремисты разных мастей — все дружно толкают нас к новой войне. Выдвижение кандидатуры Сенатора на пост мирового лидера — единственная надежда на сохранение мирного хода событий.

— Допустим, но причем здесь я?

Человек с лицом круглым и мягким сказал:

— Предстоящие выборы будут самыми важными из всех, какие когда-либо происходили на нашей планете. — У него оказался бойкий, тонкий голос, и у меня возникло чувство, что он должен принадлежать худенькому и маленькому человеку, который, возможно, прячется под столом.

— Политические идеи Сенатора, может быть, последний шанс выбраться из надвигающегося хаоса.

— У меня такое чувство, — сказал я, — что мы никогда не доберемся до сути вопроса.

— Возможно, вы заметили, — сказал пухленький человек, — что в последние дни предвыборная кампания Сенатора страдает некоторой… гм… вялостью.

— В последнее время я не смотрел телевизор.

— Наблюдатели отмечают, — сказал человек-птица, — что он повторяется, потерял присущую ему реакцию, из его речей исчезла энергия. И все это справедливо. Уже в течение трех месяцев мы снабжаем службы новостей фальшивыми записями.

Все смотрели на меня. В комнате сгустилась напряженная тишина. Я обвел взглядом собеседников и остановился на человеке с клочковатыми седыми волосами и зубами, которые как будто были созданы лишь для того, чтобы сжимать трубку.

— Вы хотите сказать, что он мертв? — спросил я. Седая голова медленно, почти с сожалением качнулась.

— Сенатор, — сказал он торжественно, — сошел с ума.

Тишина, наступившая после этой чудовищной новости, была тяжела, как мокрое белье в прачечной. Я поерзал на стуле и выслушал негромкие покашливания.

— В течение последних трех лет он нес такое бремя, которое сломило бы обычного человека и за половину этого срока, — сказал Круглолицый.

— У него мания преследования, — сказал Носатый. — Он убежден, что готовится его похищение. Он воображает, что враги нашли способ подавить его волю, сделать его марионеткой. Поэтому он хочет выйти из игры.

— Налицо рациональное объяснение маниакальных идей, — сказал худой, как щепка, человек с полудюжиной прилизанных волос на лысой голове; он уставился на меня такими горящими глазами, что впору было жарить бифштексы. — Избегая трудностей предвыборной кампании, он выдумал благородный мотив; Сенатор жертвует своими надеждами ради того, чтобы не дать «использовать» себя.

— Трагично, — сказал я, — но не по моей части. Вам нужен психиатр, а не сыщик.

— Самые лучшие нейрофизиологи и психиатры страны пытались вернуть Сенатора к реальности, мистер Флорин, — сказал Носатый. — Но потерпели неудачу. Вот почему мы намерены взяться за это сами. С вашей помощью.