"Тактика ошибок" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 6

Когда Клетус и Арвид подъезжали к резиденции Мондара, за горным хребтом, отделявшим Бахаллу от континента, раздался похожий на ворчание великанов раскат грома, по силе своей превышавший земной. Солнце, зависнув над крышами спускавшихся к бухте зданий, наполняло небо и море розоватым золотом.

Дом Мондара, окруженный деревьями и цветущими кустарниками как местного, так и земного происхождения, стоял в одиночестве на невысоком холме в восточном конце города. Само здание было сложено из основных строительных блоков, которые первоначально слепили вместе скорее по принципу удобства, чем внешней красоты. Однако теперь этому принципу были подчинены только основные формы дома. Во всем остальном господствовали художественный вкус и мягкость.

Блоки твердого строительного камня, закрашенные цветами заката, не обрывались перед зеленой лужайкой, а переходили в беседки, внутренние дворики и комнаты, стенами которых служили увитые плющом решетки. Когда Клетус и Арвид вышли из машины и вошли в одну из таких конструкций, они с трудом могли определить, где находятся: в доме или на улице.

Мондар встретил их большой комнате, только три стены которой были каменными, а четвертую образовывало сплетение вьющихся растений. Он провел их дальше в дом, в длинную и широкую, с низким потолком, комнату, всю в коврах с множеством разбросанных по ней уютных мягких кресел и диванчиков.

Здесь уже были люди, среди них – Мелисса и Ичан Хан.

– Де Кастрис? – спросил Клетус Мондара.

– Он здесь, – ответил Мондар. – Он и Петер Тэн как раз заканчивают беседу с одним из моих приятелей с Экзотики.

Он провел их к маленькому бару в углу комнаты.

– Наберите название того напитка, какой вы хотели бы выпить. Сейчас я должен кое с кем увидеться. Но позже мне бы хотелось поговорить с вами, Клетус. Хорошо? Я отыщу вас, как только освобожусь.

– Обязательно, – согласился Клетус.

Когда Мондар ушел, подполковник повернулся к бару. Арвид уже держал в руке стакан пива.

– Что вам заказать, сэр? – спросил он.

– Сейчас ничего не надо, спасибо, – сказал Клетус. Он снова осмотрелся по сторонам и остановил взгляд на Ичан Хане, который, тоже со стаканом в руке, стоял один у широкого окна. – Оставайтесь здесь, Арвид, хорошо? Чтобы, когда ты мне понадобишься, я легко мог тебя найти.

– Да, сэр, – кивнул Арвид.

Клетус направился к Ичан Хану. Тот повернул к нему каменное лицо, словно желая отбить у подошедшего охоту разговаривать. Но когда Ичан Хан увидел, кто это, выражение его лица смягчилось.

– Добрый вечер, – поприветствовал Клетуса Ичан. – Как я понимаю, вы уже встречались со своим начальником.

– У новостей длинные ноги, – заметил Клетус.

– В конце концов, мы все-таки военный пост. – Взгляд Хана на секунду скользнул мимо Клетуса, но тут же вернулся. – А еще я слышал кое-что о ваших предположениях на счет нового проникновения ньюлендских партизан через ущелье Эттера.

– Совершенно верно, – ответил Клетус. – А вы не считаете это возможным?

– Очень даже возможным – после того, как вы об этом сказали. Между прочим, я достал те три тома по тактике, которые вы уже издали. В здешней библиотеке Экзотики есть несколько экземпляров. Пока я смог только просмотреть их – не было времени – его глаза встретились с глазами Клетуса, – но похоже, это хороший материал. Очень хороший... Хотя я до сих пор не уверен, что последую вашей тактике ошибок. Как сказал де Кастрис, сражение – это не поединок по фехтованию.

– Конечно, – согласился Клетус. – Но все равно, принцип приемлем. Например, предположим, что простая тактическая ловушка, которую вы готовите врагу, заключается в том, чтобы заставить его нанести удар на участке фронта, который кажется самым слабым. Но когда удар нанесен, ваша линия оттягивается назад и завлекает нападающих в «котел», где вы их окружаете с помощью спрятанных превосходящих сил.

– В этом нет ничего нового, – заметил Ичан.

– Нет, – кивнул Клетус. – Но попытаемся применить к точно такой же ситуации тактику ошибок. Только на этот раз в ряде столкновений с врагом вы даете ему одержать серию небольших и, как может показаться, легких побед. Тем временем, однако, вы заставляете его с каждым столкновением задействовать все большее количество имеющихся у него сил. Затем, когда он наконец привлекает большую часть своих войск для того, чтобы, как он считает, достичь еще одной легкой победы, вы превращаете это столкновение в ловушку. И тут он обнаруживает, что вы постепенно заманили его к вашим укрепленным позициям и он, отрезанный от флангов, оказался полностью в вашей власти.

– Ловко, – нахмурился Ичан. – Возможно, даже чересчур ловко...

– Вовсе нет, – возразил Клетус. – Китайская Империя и Россия применяли грубую версию такого приема, затягивая захватчиков в глубь своей территории до тех пор, пока те неожиданно не осознавали, что находятся слишком далеко от своих баз и полностью окружены врагом... Вспомните хотя бы Наполеона и его бегство из России.

– И все же... – Ичан неожиданно замолчал.

Его взгляд скользнул мимо Клетуса. Последний обернулся и увидел, что Доу де Кастрис уже в комнате. Высокий, темноволосый, элегантный секретарь Коалиции по Внешним Мирам стоял у противоположной стены, разговаривая с Мелиссой.

Снова повернувшись к Ичану, Клетус увидел, что лицо пожилого человека стало холодным и неподвижным, словно слой льда на поверхности глубокого озера в безветренный зимний день.

– Вы уже хорошо познакомились с де Кастрисом? – спросил Клетус. – Вы и Мелисса?

– Он нравится всем женщинам, – ответил Ичан мрачно, не сводя глаз с Мелиссы и Доу.

– Действительно, – кивнул Клетус.

Он замолчал и стал ждать. С неохотой Ичан отвел взгляд от разговаривающей пары и посмотрел на Клетуса.

– Я хотел вам сказать, – продолжал тот, – что генерал Трейнор сообщил мне нечто странное во время нашего разговора. Он сказал, что здесь, в Бахалле, у него нет десантных войск. Это меня удивило. Я кое-что почитал о дорсайцах, прежде чем отправиться сюда и понял, что отработка прыжков является частью подготовки, которую проходят наемники.

– Это действительно так, – сухо ответил Ичан. – Но генерал Трейнор похож на большинство командующих Альянса и Коалиции. Он не считает нашу подготовку достаточно хорошей для того, чтобы использовать наемников в качестве десантников как и для большинства других военных целей.

– Гм, – хмыкнул Клетус. – Ревность? Вам не кажется, что он на ваших наемников смотрит как на своего рода конкурентов?

– Я этого не говорил, – ледяным голосом сказал Ичан. – Это, конечно, ваши собственные выводы.

Его взгляд снова метнулся через комнату к Мелиссе и Доу.

– Да, я хотел вас спросить еще кое о чем, – снова заговорил Клетус. – В списках назначенных в Бахаллу, которые я просмотрел на Земле, значилось несколько офицеров, направленных сюда в качестве морских инженеров, что-то связанное с работой в реке и бухте. Но я ни разу не видел здесь ни одного морского офицера.

– Капитан третьего ранга Вефер Линет, – быстро ответил Ичан, – в гражданском – вон сидит на диванчике возле противоположной стены комнаты. Идемте. Я вас представлю.

Клетус последовал за Ичаном через огромную комнату и подошел к диванчику и нескольким стульям, на которых сидели, разговаривая, человек шесть. Ичан и Клетус теперь оказались гораздо ближе к Доу и Мелиссе, но все равно слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорили.

– Капитан, – обратился к Линету Ичан, когда они подошли к диванчику. Невысокий, с квадратным лицом мужчина лет тридцати пяти тут же встал. Познакомьтесь, пожалуйста, с подполковником Клетусом Гримом, только что прибывшим с Земли. Подполковник будет состоять при генерале Трейноре экспертом по тактике.

– Рад с вами познакомиться, подполковник, – ответил Вефер Линет, пожимая руку Клетуса. Рукопожатие было крепким и дружеским. – Придумайте что-нибудь для нас, кроме углубления дна в устьях рек и каналов, и мои люди будут от вас без ума.

– Я так и сделаю, – улыбнулся Клетус. – Обещаю.

– Отлично! – энергично ответил Вефер.

– У вас есть эти огромные подводные бульдозеры, не так ли? – спросил Клетус. – Я читал о них в журнале Сил Альянса, семь месяцев назад.

– Да, «Марк-5», – глаза Линета загорелись. – Штук шесть. Хотите как-нибудь прокатиться? Это прекрасные образцы техники. Бэт Трейнор хотел вытащить их из воды и использовать для уничтожения джунглей. Конечно, они сделали бы это лучше, чем те машины, которыми располагает армия. Но они не предназначены для работы на земле. Сам я не мог сказать генералу «нет», но настоял на том, чтобы получить разрешение с Земли. К счастью, там не согласились.

– Ловлю вас на слове относительно прогулки на «Марк-5», – сказал Клетус.

Ичан снова с каменной сосредоточенностью наблюдал за Мелиссой и Доу.

Клетус осмотрел комнату и заметил Мондара, который разговаривал с двумя женщинами, похожими на жен работников посольств.

Экзотиец также увидел Клетуса и кивнул, словно физически ощутил прикосновение взгляда. Клетус наклонил голову в ответ и снова повернулся к Веферу, который с воодушевлением рассказывал, как работают его бульдозеры на глубинах до тысячи футов или в условиях быстрых, в тридцать узлов, течений и приливов.

– Скорее всего, следующие несколько дней я буду занят за городом, – сказал Клетус. – Но после этого, если мне не придется уехать из города по какой-либо причине...

– Позвоните мне в любое время, – ответил Вефер. – Сейчас мы работаем в главной бухте – здесь, в Бахалле. Я могу встретить вас у доков или в своем подразделении через десять минут после того, как вы позвоните и предупредите о приезде... Здравствуйте, посланник, тут подполковник собирается на днях прокатиться со мной на «Марк-5».

К ним подходил Мондар.

– Отлично, – улыбнулся экзотиец. – Ему будет интересно.

Его взгляд устремился на Клетуса.

– Но я помню, Клетус, вы хотели поговорить с Доу де Кастрисом. На сегодня он закончил дела с моими людьми. Видите, вон он стоит с Мелиссой.

– Да, вижу... – кивнул Клетус. Он оглянулся на Вефера и Ичана. – Я как раз собирался подойти к ним, если джентльмены меня простят.

Он простился с Вефером, дав обещание позвонить ему при первой же возможности. Поворачиваясь, он увидел, как Мондар легко прикоснулся к руке Ичана и увел его в сторону для разговора.

Клетус похромал туда, где все еще стояли Доу и Мелисса. Когда подполковник приблизился, они одновременно повернулись к нему. Накрашенные брови Мелиссы нахмурились, но губы Доу растянулись в искренней улыбке.

– Ну подполковник, – сказал он, – я слышал, сегодня утром вас всех обстреляли по дороге из порта.

– Думаю, именно этого и следовало ожидать здесь, в Бахалле, – заметил Клетус.

Они оба непринужденно рассмеялись, и едва заметная складка между бровями Мелиссы разгладилась.

– Извините меня, – повернулась она к Доу, – кажется, отец хочет мне что-то сказать. Он мне машет. Я скоро вернусь.

Она ушла. Взгляда двух мужчин встретились.

– Итак, – сказал Доу, – вы вышли из переделки с развевающимися флагами, в одиночку нанеся поражение отряду партизан.

– Не совсем так. Еще был Ичан и его пистолет, – Клетус наблюдал за собеседником. – Хотя Мелиссу могли убить.

– Могли, – согласился де Кастрис. – И это было бы ужасно.

– Безусловно, она заслуживает лучшей участи.

– Люди обычно получают то, чего они заслуживают. Даже Мелисса. Но я не думал, что ученых заботит судьба отдельных людей.

– Их все заботит, – ответил Клетус.

– Понятно. И еще, конечно, ловкость рук. Знаете, после всего я нашел под средней чашкой кусочек сахара. Я сказал об этом Мелиссе, и она ответила мне, что вы положили кубики под все три чашки.

– Боюсь, что так оно и было.

Они снова посмотрели друг другу в глаза.

– Это хороший фокус. Но не из тех, которые срабатывают дважды.

– Нет, каждый раз фокус должен быть другим.

Улыбка де Кастриса напомнила оскал хищника.

– Вы не похожи на человека, любящего отсиживаться в башне из слоновой кости, подполковник. Не могу отделаться от мысли, что вы любите теорию меньше, а действие больше, чем может показаться на первый взгляд. Скажите мне, – его глаза под прямыми бровями прищурились от удовольствия, – если дело дойдет до простого выбора, не поддадитесь ли вы соблазну заняться практикой вместо проповедования?

– Без сомнений, – ответил Клетус. – Но быть ученым – значит работать на будущее. И через много лет, когда эти новые миры смогут без вмешательства Земли свободно определять свою судьбу, наши теории могут иметь больший эффект, чем практические действия.

– Вы уже говорили об этом на борту корабля, – припомнил де Кастрис. – Вы утверждали, что миры, подобные Культису, избавятся от влияния как Альянса, так и Коалиции. Вы по-прежнему чувствуете себя в безопасности, говоря подобные вещи здесь, в месте, где полно ваших соглядатаев?

– В достаточной безопасности, – ответил Клетус. – Они поверили бы этому не больше, чем вы.

– Да, боюсь, что я не верю.

Де Кастрис взял с маленького столика, рядом с которым стоял, бокал вина и посмотрел через него на свет, медленно поворачивая между большим и указательным пальцами. Затем опустил бокал и снова посмотрел на Клетуса.

– Но мне было бы интересно знать, как, по-вашему, это произойдет.

– Я планирую немного ускорить этот процесс, – признался Клетус.

– Правда? Но, похоже, у вас нет для этого ничего, заслуживающего внимания. В смысле фондов, армий или политического влияния. Я же, например, имею все это, чем можно добиться значительных перемен, конечно, в мою пользу, – я бы попытался изменить надвигающиеся события, очевидно, более успешно.

– Ну, – сказал Клетус, – мы оба можем попробовать.

– Конечно, – де Кастрис посмотрел на Клетуса поверх бокала. – Но вы не сказали, каким образом собираетесь это сделать. Я сказал вам о своих инструментах: деньги, войска, политическая власть. Что же есть у вас? Только теория?

– Иногда теории достаточно, – ответил Клетус.

Де Кастрис медленно покачал головой, поставил бокал обратно на столик и слегка потер кончики пальцев, державших ножку, один о другой, словно пытаясь избавиться от чего-то липкого.

– Подполковник, – спокойно сказал он, – вы либо какой-то новый тип агента, которого Альянс пытается мне подсунуть, – в этом случае я узнаю правду, как только получу ответ с Земли, – либо что-то вроде интересного сумасшедшего. Во втором случае вас разоблачит сама жизнь. И на это потребуется не больше времени, чем на ожидание ответа с Земли.

Секунду он наблюдал за Клетусом, который встретил его взгляд без какого-либо выражения.

– Извините, что я так говорю, – продолжал де Кастрис. – Но ваши речи все больше и больше похожи на речи сумасшедшего, а жаль. Если бы вы оказались агентом, я бы предложил вам лучшую работу, чем та, которую вы имеете в Альянсе. Но я не хочу нанимать сумасшедшего – он слишком непредсказуем...

– Но... – остановил его Клетус, – а что если я окажусь удачливым сумасшедшим?

– Тогда, конечно, все может быть по-другому. Но надежда слишком призрачна. Вот и все, что я могу сказать. Извините. Я надеялся, что вы не разочаруете меня.

– Похоже, я имею привычку разочаровывать людей.

– Как тогда, когда вы сначала решили рисовать вместо поступления в академию, а потом в конце концов бросили живопись ради карьеры военного? – пробормотал де Кастрис. – Я тоже немного разочаровывал людей таким образом. У меня огромное количество дядюшек, двоюродных братьев в мире Коалиции, все они удачливые руководители, управляющие, как мой отец. Но я выбрал политику...

Он замолчал, увидев подошедшую к ним Мелиссу.

– Ничего серьезного... О, Клетус, – сказала она. – Мондар сказал, что если вы захотите его найти, он у себя в кабинете. Это отдельное здание за этим домом.

– Как туда пройти? – спросил Клетус.

Девушка показала на арку в дальней стене комнаты.

– Пройдите через нее и поверните налево, – пояснила она. – Коридор, в котором вы окажетесь, приведет вас к двери, открывающейся в сад. Его кабинет сразу же за ним.

– Спасибо, – поблагодарил Клетус.

Он нашел коридор, вышел по нему в сад, расположенный на небольших террасах с тропинками, ведущими к ряду деревьев, острые верхушки которых качались на жарком, влажном ветру на фоне разбросанных по небу клочков туч. Никаких признаков здания не было видно.

Однако в следующее мгновение, как раз когда Клетуса начало одолевать сомнение, за деревьями впереди он заметил слабое мерцание. Он пересек сад, прошел мимо деревьев и вышел на открытое место к низкому, похожему на гараж, строению, которое так естественно вписывалось в окружавшую его зелень, что возникло впечатление, будто оно тоже растет из земли. Низкие, завешенные плотными шторами окна пропускали лишь слабый свет, который и заметил Клетус. Он постоял перед дверью, затем шагнул к ней, и она бесшумно отворилась. Он вошел внутрь, дверь закрылась за ним. Он невольно остановился.

Клетус попал в комнату, хорошо освещенную мягким светом, по виду скорее библиотеку, чем кабинет, хотя в ней было что-то и от того, и от другого. Воздух здесь казался странно разряженным, сухим и чистым, как на высокой горной вершине. Книжные полки, занимавшие все четыре стены, содержали удивительно большую коллекцию старых печатных книг. В каждом углу комнаты находились система поиска книг. Но Мондар – единственное живое существо здесь, кроме Клетуса, – сидел на чем-то, что напоминало широкий, без подлокотников, стул в стороне от этих приспособлений, скрестив перед собой ноги, словно Будда в позе лотоса.

Ничто, кроме этого, не делало ни момент, ни место необычным. Но как только Клетус вошел в дверь, идущее из глубины инстинктивное предупреждение громом прогремело у него в голове, заставив его остаться на пороге. Он едва уловил напряжение, пронизывающее воздух этой комнаты – на миг возникло ощущение мощной невидимой силы, замершей в хрупком временном равновесии.

На секунду его сознание затуманилось. Затем все прошло. На одно мимолетное, но показавшееся ему бесконечным мгновение, он увидел то, что было в комнате и то, чего не было.

Его глаза зафиксировали как бы два различных варианта одной и той же сцены, наложенные один на другой. В одном из них была обыкновенная комната и Мондар, сидящий на стуле.

Во втором была та же комната, но все в ней было совсем иным. Здесь Мондар не сидел на стуле, а парил над подушкой его сидения. А перед ним и за ним выстроился ряд повторяющихся отображений, полупрозрачных, но узнаваемых; и в то время, как ближайшие к нему – и впереди, и позади казались отражениями его самого, то, которые находились подальше, имели другие лица – экзотийские, но других людей. И передний и задний ряды были бесконечными, они тянулись вдаль, пока не скрывались из виду.

У Клетуса тоже – он это понял – были подобные отражения, расположившиеся на одной с ним прямой. Он видел те, которые были впереди, и каким-то образом почувствовал те, что позади. Перед ним был Клетус с двумя здоровыми ногами, но за ним находились другие люди. Всех их связывала общая нить, пульсы их жизней были соединены с его пульсом. Через него нить тянулась к человеку без левой руки, затем все дальше и дальше, через жизни всех тех, кто стоял за ним, заканчиваясь, наконец, на властного вида старике в рыцарских доспехах, сидевшем на белом коне с жезлом в руке.

Но это было не все. Комната была наполнена силами и течениями живых напряжений, идущих с далеких мест к этой, являющейся фокусом, точке.

Подобно нитям золотого света, они протекали во всех направлениях, связывая друг друга, соединяя некоторые из отображений Клетуса с отображениями Мондара, а также самого Клетуса с самим Мондаром.

Они сами, их предшественники и их последователи зависли, словно в паутине, в нитях этого, сотканного из света, узора всего на то единое мгновение, когда зрение Клетуса зафиксировало двойное изображение.

Затем вдруг Мондар взглянул на Клетуса, и образы исчезли. Осталась только обычная комната.

Но смотревшие на Клетуса глаза Мондара сияли, словно два сапфира, освещаемые изнутри светом, идентичным по цвету и структуре нитям, которые, казалось, все еще наполняли пространство между двумя мужчинами.

– Да, – произнес Мондар, – я знал... почти с того самого момента, как я впервые увидел вас в кают-компании космического корабля. Я знал, что вы обладаете потенциалом. Если бы только вербовка в обычном смысле не противоречила вашей философии, я бы попытался привлечь вас к работе с этой минуты. Вы говорили с Доу?

Клетус внимательно посмотрел на гладкое, без морщин, лицо и голубые глаза, своего собеседника и медленно кивнул.

– С вашей помощью, – ответил он. – Кстати была ли необходимость уводить Мелиссу? Де Кастрис и я могли бы поговорить и в ее присутствии.

– Я хотел дать вам ему шанс использовать все имеющиеся возможности, – глаза Мондара все еще сияли. – Я хотел, чтобы у вас не осталось ни малейшего сомнения относительно того, что он может купить вас. Он предложил вам работать на него, не так ли?

– Он сказал мне, что не может себе позволить иметь дело с интересным сумасшедшим. Из чего я заключил, что он ужасно хочет такового заполучить.

– Конечно, хочет, – подтвердил Мондар. – Но вы ему нужны только для того, чтобы использовать вас для себя. Его не интересует то, что вы можете сделать для других... Клетус, вы знаете, как появились экзотийцы?

– Да, – ответил Клетус. – Я почитал о вас, прежде, чем обратиться с просьбой о переводе. Ассоциация по Исследованию и Развитию Наук Экзотики, согласно моим источникам, разработала земной культ черной магии двадцать первого века, называющийся Союз Часовен.

– Все правильно, – ответил Мондар. – Союз Часовен – идея Уолтера Бланта. Он был выдающимся человеком, Клетус. Но подобно многим людям своего времени, он не мог принять того факта, что окружающее его пространство внезапно утратило цельность и стало включать в себя бесчисленное количество миров, разбросанных в межзвездном пространстве.

Вероятно, вы также хорошо знаете историю периода, когда инстинктивный страх человека перед космосом, находящимся за пределами Солнечной системы стал нарастать и взорвался кровавыми социальными потрясениями. Этот страх породил ряд обществ и культов людей, пытавшихся примириться с ощущением своей незначительности и уязвимости. Блант был борцом. Его реакцией на все это стала революция...

– Революция? – переспросил Клетус.

– Да, в буквальном смысле революция, – подтвердил Мондар. – Еще Блант хотел разрушить часть существующей объективной физической реальности – при помощи примитивного психологического рычага. Он назвал то, что собирался сделать, «сознательным разрушением». Он призывал людей: «Разрушайте». Но не смог заставить даже самых ярых неврастеников своего времени перешагнуть эмоциональный барьер. А затем на посту главы Союза Часовен его заменил молодой горный инженер, потерявший руку во время несчастного случая в шахте.

– Потерявший руку? – резко воскликнул Клетус. – Какую?

– Левую... Да, думаю, это была левая рука, – ответил Мондар. – А в чем дело? Его звали Пол Формейн.

– Фортмейн? – снова перебил его Клетус.

– Без «т», – ответил Мондар и произнес имя по буквам, с любопытством глядя на своего собеседника. – Что в моем рассказе вызвало у вас такой интерес?

– Некоторые совпадения, – ответил Клетус. – Вы сказали, что у него была только одна рука. Значит, правая, которая уцелела, должна была быть очень сильной благодаря компенсирующему развитию. И его имя звучит очень похоже на «форт – мейн». Эти слова использовали норманны для обозначения своей политики относительно побежденных ими англичан после захвата Англии в одиннадцатом веке. Дословно это значит «сильная рука». Так называли политику, при которой применялась любая, необходимая для удержания англичан под контролем, сила. Так вы говорите, он возглавил Союз Часовен, сместив этого Бланта?

– Да, – Мондар нахмурился. – Клетус, я вижу совпадения, но не понимаю, почему они важны.

– Может и не важны, – ответил Клетус. – Продолжайте. Формейн возглавил Союз Часовен и основал вашу Ассоциацию Экзотики.

– Для того, чтобы это сделать, ему пришлось почти разрушить Союз, – продолжал Мондар. – Но он пошел на это. Он поставил иную цель, заменив революцию эволюцией. Эволюцией человека, Клетус.

– Эволюция, – задумчиво повторил Клетус. – Так вы думаете, что процесс эволюции человеческой расы можно сделать управляемым? Каким же будет результат?

– Конечно, точно мы этого не знаем, – ответил Мондар, складывая руки на коленях. – Могла ли обезьяна представить себе человека? Но мы уверены, что семена новых ценных качеств еще должны прорасти в человеке. И наше, жителей Экзотики, предназначение – отыскать эти семена, а обнаружив, помогать их росту до тех пор, пока новый человек не станет частью нашего сообщества.

– Извините, – Клетус покачал головой. – Я бы не смог посвятить этому свою жизнь. Меня ждет другая работа.

– Но это – часть вашей работы, а ваша работа – часть моей! – Мондар наклонился вперед, его ладони распахнулись. – На наших членов не накладывают никаких ограничений, каждый работает на будущее так, как он считает нужным. Единственное, чего мы требуем, – это в случае, если таланты кого-то из нас понадобятся сообществу, предоставить их в его расположение. В свою очередь, сообщество предлагает каждому свои таланты для того, чтобы он мог совершенствоваться физически и умственно и эффективнее выполнять свою собственную работу. Вы знаете, что вы умеете делать сейчас. Подумайте, что вы могли совершить с нашей помощью!

Клетус снова покачал головой.

– Если вы не примете наше предложение, – предупредил Мондар, – это послужит сигналом опасности для вас, Клетус. Сигналом неосознанного желания с вашей стороны пойти по пути де Кастриса. То есть, поддаться искушению манипулировать людьми и ситуациями, вместо того, чтобы посвятить себя цели гораздо более важной, хотя и менее стимулирующей эмоционально борьбе за обретение принципов, постепенно поднимающих людей выше всяких манипуляций.

Смех Клетуса был немного мрачным.

– Скажите мне, – сказал он, – правда ли, что вы, жители Экзотики, принципиально не носите оружие и не применяете его даже для самообороны? И поэтому для своей защиты вы используете наемников типа дорсайцев или заключаете соглашения с политическими группами, подобными Альянсу?

– Да, но не по той причине, по которой, как многие считают, мы это делаем, – быстро ответил Мондар. – У нас нет никаких запретов в отношении оружия. Возникающие эмоции настолько мешают ясному мышлению, что люди, подобные мне, предпочитают не прикасаться к оружию. Но никаких ограничений в этом для наших людей нет. Если вы хотите писать свою книгу по военной тактике или даже иметь и носить оружие...

– Мне кажется, вы меня не поняли, – сказал Клетус. – Ичан Хан мне кое-что рассказал. Вы помните, когда перевернулась штабная машина сегодня утром, он предложил вам не сдаваться ньюлендским партизанам живым – по понятным причинам? Вы ответили, что всегда можете умереть. «Мое тело, – сказали вы, – подчиняется только моим приказам».

– А вы считаете, что самоубийство – это форма насилия?

– Нет, – ответил Клетус. – Я просто пытаюсь объяснить вам, почему из меня никогда не получится экзотиец. Своим спокойствием перед лицом возможных пыток и необходимостью самоуничтожения вы продемонстрировали особую форму безжалостности. Безжалостности по отношению к себе – но это только обратная сторона медали. Вы, экзотийцы, безжалостны по отношению ко всем людям, потому что вы философы, а философы в общем – безжалостные люди.

– Клетус! – Мондар покачал головой. – Вы понимаете, что вы говорите?

– Конечно, – убежденно ответил тот. – И вы понимаете это так же хорошо, как и я. Учение философов может быть вполне гуманным, но на практике часто бывает совсем иначе – вот почему кровопролитие и нищета, как правило, сопутствуют воплощению в жизнь философских схем, касающихся устройства общества. Воинствующие приверженцы теорий, проповедующие перемены, пролили больше крови, чем любые другие группы людей во всей истории человечества.

– Ни один экзотиец не пролил ни капли крови, – с мягким укором возразил Мондар.

– Конечно, непосредственно – нет, – согласился Клетус. – Но чтобы достичь запланированного вами будущего, вы изыскиваете средства уничтожения настоящего, такого, каким мы его знаем. Вы можете говорить, что революцию вы заменили эволюцией, но вашей целью по-прежнему является разрушение того, что мы имеем сейчас, чтобы освободить место для ваших построений. Вы работаете над уничтожением того, что ныне существует, – а это предполагает безжалостность и жестокость, которые чужды мне и с которыми я никогда не соглашусь.

Он замолчал. Мондар долго смотрел ему в глаза.

– Клетус, – сказал он наконец, – вы уверены в своей правоте?

– Да, – ответил Клетус.

Он направился к выходу. Когда Клетус коснулся ручки двери, он обернулся.

– Но все равно я благодарен вам, Мондар, – сказал он. – Мне кажется, вы и ваши единомышленники могут в конце концов встать на мой путь. Но я не пойду по вашему. Спокойной ночи.

Он открыл дверь.

– Клетус, – произнес Мондар за его спиной, – если вы отказываетесь от нашего пути сейчас, вы делаете это с риском для себя. В том, что вы хотите сделать, задействованы большие силы, чем, как мне кажется, вы думаете.

Клетус покачал головой.

– Спокойной ночи, – попрощался он еще раз и вышел.

Он вернулся в гостиную, нашел ждущего его Арвида и сообщил ему, что они уходят. Когда они подошли к месту парковки аэрокара, небо над их головами взорвалось молниями и громом, и тяжелые, как градины, капли ледяного дождя полетели вниз.

Они бросились в машину. За несколько минут, проведенные под открытым небом, их мундиры промокли и теперь прилипли к телу. Арвид завел машину и поднял ее с площадки.

– Словно в аду, – пробормотал он, когда они мчались через город.

Сидевший за ним Клетус молчал.