"Ожерелье из ласковых слов" - читать интересную книгу автора (Майклс Ли)

Глава 10

Сердце Дэниелл упало. Миссис Де Карло – мать Дики?!

И как она могла «удосужиться» сообщить ему о ее приезде? Откуда ей было знать?

Для некоторых мужчин подобные сварливые дамы очень даже притягательны. Особенно, если в придачу есть что-нибудь посущественнее – имущество, престиж, деньги.

Деньги… Обычно Дэниелл не интересовалась финансовым миром. Когда тебе нечего инвестировать, зачем тебе фондовый рынок? Но ведь, кажется, есть какая-то семья Де Карло, которая вращается в высоких финансовых сферах. Она что-то слышала о каком-то фонде Де Карло, или банке, или брокерской конторе, или трастовом фонде. Или акциях…

Где-то в глубине сознания несколько разрозненных фактов начали складываться воедино. Акции, вот оно что! Она слышала об этом на занятиях по экономике много лет назад. Семья Де Карло имеет контрольный пакет в странном бизнесе, который специализируется не на производстве или услугах, а на покупке других компаний. Такая скромная холдинговая компания, чей капитал потихонечку достиг астрономических размеров – тысячи долларов за акцию. Если Дики связан с этой семьей…

Дики… Она всегда считала это имя странным. Может, это и не имя вовсе, а прозвище? Сокращенное от фамилии? Может, миссис Де Карло носила свою девичью фамилию?

Но одно Дэниелл знала точно: Дики так мало говорил ей о своей семье, что она, встретившись с его матерью, даже не подозревала об этом. Значит, она права – ее место в его жизни было временным. Если он даже не сказал ей, как зовут его мать…

Боль в душе была нестерпимой.

– Это я не удосужилась сказать? Я что-то не помню, чтобы ты вообще говорил о том, что она должна приехать!

Только теперь она заметила подозрительность в его взгляде. Уж не думает ли он, что она побежала вчера вечером к нему, когда поняла, что приехала его мать? Мол, после того, как он вчера ушел, у нее было время поговорить с миссис Де Карло, расспросить о том, что привело ее в город, узнать о сыне.

Он мог даже предположить, что именно поэтому Дэниелл решила переспать с ним. Зачем только? Что ей с этого? Даже думать об этом больно. Так нелепо все было…

Но она точно не придумала эту настороженность у него во взгляде. Дэниелл уже видела ее раньше – в день, когда было обнародовано завещание мисс Фишер и он обвинил ее в том, что она использовала дружбу мисс Фишер, чтобы заставить его жениться…

Дэниелл выпрямилась.

Миссис Де Карло, казалось, ничего не замечала. Она прошествовала через холл к Дики и подставила щеку. Он поцеловал ее, как показалось Дэниелл, вполне формально. Жестом миссис Де Карло подозвала к себе компаньонку.

Дэниелл почти забыла об этой маленькой женщине и теперь разглядывала ее с интересом. Может, она и не компаньонка, а просто замучена бременем дочернего долга. Хотя внешне они не были похожи. Правда, и Дики на мать не очень похож.

– Ты помнишь Лору, – бесстрастно сказала миссис Де Карло.

Значит, не сестра, решила Дэниелл, иначе не надо было бы напоминать.

– Конечно.

Этот поцелуй в лоб также не содержал энтузиазма.

Она улыбнулась ему, и лицо у нее стало необыкновенно прекрасным. Свет померк для Дэниелл. Она увидела, что Лора влюблена в него и слишком невинна, чтобы скрывать это. А Дики есть Дики – делает все, чтобы не поощрять ее.

– Ты не заслуживаешь того, что она все еще тобой интересуется, – изрекла миссис Де Карло. – Вообще-то она встречается с чудесным молодым человеком. Мне пришлось оторвать ее, чтобы она поехала со мной.

– Ну да, как бы не так, – пробормотала Дэниелл себе под нос.

Миссис Де Карло свирепо на нее посмотрела.

– Не понимаю, почему вы еще здесь. Идите, девушка, занимайтесь своими делами.

Дэниелл чуть было не сказала, почему она считает происходящее своим делом, но передумала – это не произведет впечатления на миссис Де Карло, не унизит Дики и не излечит ее гордости, а лишь смутит эту бедную маленькую Лору, чья единственная вина была в том, что она влюбилась в человека, которому безразлична.

«Может, пригласить ее на обед, – подумала Дэниелл, – чтобы нам обменяться опытом».

Теперь ей стало все понятно. В том числе почему Дики подумал, что она воспользовалась своим знанием и использовала его.

Ей стало жаль его. Мужчина, который пытался избежать обязательств любой ценой, находился сейчас между двух огней. Она могла бы освободить его от части проблем и объяснить, что по ее поводу ему нечего беспокоиться. Можно считать, ей очень повезет, если она никогда больше не увидит его. Но, с другой стороны, он не заслуживал такой заботы, и она промолчала.

Скрип на лестнице привлек ее внимание. Она оглянулась и увидела, что весь контингент «Веселой вдовы» в полном составе расположился на ступеньках и перилах и вытягивает шеи, чтобы получше видеть, что происходит внизу.

Она повернулась к ним и театрально поклонилась.

– Дополнительные развлечения, к вашим услугам. И притом – совершенно бесплатно. Вы, наверное, слышали об отелях, которые устраивают уик-энды с разгадыванием преступлений?

А мы вот решили мыльную оперу разыграть для разнообразия. Завтрак будет подан сейчас же, как только мистер Оливер испечет вам блины. Потому что… – она прямо посмотрела на него и произнесла каждое слово очень отчетливо, – я больше в этом не участвую.

Она была очень горда собой. Так она прошла до площади и села в свою машину. И только тут разрыдалась.

Когда Дэниелл приехала в «Ивы» к обеденной смене, ей уже удалось взять себя в руки. Ей казалось, что улыбка приклеилась к ее лицу.

Первыми, кого ей пришлось рассаживать, были Гудвины. Прошло чуть больше недели с тех пор, как миссис Гудвин сообщила ей новость, что в «Веселой вдове» что-то не так. Дэниелл чувствовала себя постаревшей с тех пор лет на пять.

Миссис Гудвин заметила, что Дэниелл выглядит очень усталой, и ее муж участливо закивал.

– Говорил тебе, что это плохая идея – превращать этот дом в отель, – сказал он.

– Но я же говорю тебе, что это не совсем отель, Джордж, – сказала миссис Гудвин.

Дэниелл оставила их миролюбиво спорить о судьбе «Веселой вдовы» и вернулась на свое место метрдотеля.

Пэм уже приехала и перекладывала содержимое банковского мешка в кассовые ячейки. Она внимательно посмотрела на Дэниелл и лукаво улыбнулась.

– Похоже, что ты спала не больше моего.

Итак, вы с Дики собираетесь разрушить проклятие «Веселой вдовы»?

– Вообще-то проклятием было бы прожить всю жизнь с Дики, – оборвала ее Дэниелл. У Пэм отвисла челюсть.

– Я видела твою машину на площади, когда возвращалась домой около трех часов ночи… и я подумала…

– Вот я и говорю. – Дэниелл стала выравнивать ровно уложенную стопку меню. – Поэтому, как только передадим ресторан новым владельцам, я уезжаю в Чикаго, нахожу себе квартиру и обновляю свои записи, чтобы быть готовой к занятиям. Есть еще вопросы?

Пэм тяжело сглотнула.

Дэниелл стало стыдно.

– Извини, – она положила руку ей на плечо. – Я злая сегодня, но это не причина вымещать все на тебе. Я так тебе обязана за все, что ты для меня сделала на этой неделе.

– А друзья для чего? – нахмурилась Пэм. – Между прочим, у меня есть к тебе вопрос. Что ты собираешься делать с «Веселой вдовой»?

Дэниелл пожала плечами.

– Мне это уже безразлично.

– Я говорила с Грегом. Если ты уверена, что не хочешь сохранить ее…

– Как раз сегодня утром нет ничего, в чем я была бы больше уверена.

– Тогда мы хотели бы попробовать. Дэниелл удивленно заморгала.

– Что? Что ты сказала?

– Ну, видишь ли, мы уже несколько месяцев приглядываемся к домам побольше нашего.

– Да уж, в этом смысле «Веселая вдова» – то, что нужно, – угрюмо отозвалась Дэниелл. – У вас ведь сейчас три спальни?

– Да. Понимаешь, создать свой собственный бизнес мне сейчас не под силу. Но если бы я могла выполнять какую-либо работу дома, чтобы проводить время с детьми и одновременно выполнять заказы моих клиентов на стороне…

– Что-то типа небольшого отеля с завтраком?

– А почему бы и нет? Гости, оплачивающие проживание, таким образом оплачивали бы часть расходов по дому. Большая часть дня остается свободной для обслуживания клиентов, пока дети в школе. А когда они возвращаются, я могу проводить с ними больше времени. И не говори мне, что ты чем-то мне обязана на этой неделе, Дэнни. У меня был далекоидущий мотив – я присматривалась к размеру дома, справлюсь ли. Но после Фестиваля клубники с его чайным тентом обслуживать ежедневно по десять-пятнадцать человек – это раз плюнуть.

Дэниелл улыбнулась.

– Тогда ладно. Когда ты хочешь начать? Придется поговорить с Дики, прежде чем мы сможем все оформить, но…

Придется поговорить с Дики.

Очень не хочется.

Хотя, может, лучше все прояснить, чтобы не было никаких недоговоренностей.

Она оставила сообщение Дики, не слишком надеясь, что он позвонит. Наверняка будет занят мамой и обожающей его Лорой.

Но ровно через час, когда Пэм уже ушла и расходились последние посетители, он заявился в «Ивы». Даже после испытанного разочарования его вид сводил ее с ума. «Это нечестно, – подумала она. – Нельзя быть таким красивым, таким привлекательным, таким сексуальным и таким бесстрастным».

Его взгляд скользнул по ее лицу, и Дэниелл почувствовала тепло на коже – как прошлой ночью, когда он изучал ее лицо губами.

– Спасибо, что зашел. Не было такой срочной необходимости, если тебя ждут мама с Лорой.

Он придвинулся ближе и положил локоть на стойку метрдотеля.

– Как бы ни пыталась представить все моя мать, между мной и Лорой ничего нет.

Дэниелл на мгновение ошеломленно уставилась на него, затем горько засмеялась.

– И ты считаешь нужным мне это говорить? Послушай, Дики, если ты думаешь, что я позвала тебя, чтобы высказываться, можешь расслабиться. Ну провели ночь вместе, и ничего особенного не произошло.

Сэлли подошла к кассе с чеком. Дэниелл пробила счета и отдала Сэлли ее чаевые.

Пригласить Дики в кабинет или сесть за столиком в саду? Она бросила на него задумчивый взгляд.

Он все еще стоял, опираясь о стойку метрдотеля, и, как показалось Дэниелл, выглядел еще более расслабленным, чем несколько минут назад.

Пожалуй, им не стоит уединяться. Все, что надо сказать, можно сказать у кассы. Они должны поговорить о деле. И нечего сыпать соль на рану.

– Мы начали сегодня утром говорить о том, что нам дальше делать с «Веселой вдовой», – сказала она.

– Мой адвокат составил сегодня утром соглашение, и Кейт подписала его. Она отказалась от всех прав на «Веселую вдову» и от всего, что с ней связано. Затем ее два головореза упаковали вещи и отбыли в неизвестном направлении. Если нам удастся найти Джо и он подпишет, мы все равно будем связаны с отелем. – Голос у него звучал совершенно спокойно.

– Вот именно, – голос у Дэниелл тоже звучал очень ровно. – Об этом-то я и хотела с тобой поговорить. Пэм решила, что она хочет попробовать себя в качестве хозяйки гостиницы. Она даже уговорила Марту с компанией заменить ее на фестивале, чтобы поработать сегодня в «Веселой вдове».

Она не думала, что его чем-то можно поразить, но в глазах у Дики читалось изумление.

– Нам, конечно, надо будет проработать детали, – продолжала она. – Может, пока не передадим права собственности, назначить ее управляющей, а затем, когда она получит бизнес-кредит в банке, оформить куплю-продажу? Моей доли должно быть достаточно, чтобы вернуть тебе долг за крышу, тогда все будет кончено.

– Ты этого хочешь.

Это был не вопрос, и она прекрасно знала, что ничего другого он не предложит.

– Чем раньше, тем лучше. Тогда, чтобы ни случилось, «Веселая вдова» больше не будет висеть над нами. За это можно многим пожертвовать. Я не получила особого удовольствия от этой недели.

– Даже вчера ночью? – Его голос обезоруживал.

Дэниелл стиснула зубы.

– Я узнала то, что хотела. Она отложила лист заказов и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я пробуду здесь еще неделю или две, пока мы не передадим ресторан новому владельцу. У Гэрри будет мой адрес, ты можешь переслать мне по почте все, что надо будет посмотреть или подписать. Я полностью доверяю тебе договориться о цене и прочих условиях.

Последовало долгое молчание. Она видела по его лицу, что до него только сейчас дошел смысл ее слов. Она отвернулась, чтобы не увидеть облегчения у него на лице.

– Или пусть Гэрри все перешлет, если хочешь, – сказала она. К ее собственному удивлению, голос у нее оставался спокойным, хотя внутри все клокотало.

– А пока? – тихо спросил Дики. – Если ты пробудешь немного дольше, это не должно так быстро кончиться.

Значит, все-таки кончится. Вопрос – когда? Но она ведь ничего другого от него и не ждала.

– Ты установил правила, Дики, но не моя вина, что ты забыл добавить главный пункт – что только ты можешь объявлять конец игры. – Она перебирала в руках бумагу для заметок. – Да, кстати, мне жаль, что я обидела твою маму.

– Почему ты должна жалеть? Она ничуть не жалеет, что обидела тебя.

Даже испытывая боль, Дэниелл не могла не отметить его юмор.

– В таком случае я признаю, что я не очень сожалею.

Она протянула ему руку и заставила себя улыбнуться.

– Ну, что ж, с окончанием нашего партнерства. Я бы даже сказала, это было забавно, но… ну, ты сам все понимаешь.

Он обхватил ладонью ее пальцы, как будто пытался подбодрить. Что ее разозлило. Но она не отдернула руку, иначе он понял бы, что ей неловко.

Он поцеловал кончики ее пальцев и отпустил. Потом улыбнулся и пошел к выходу.

Дэниелл закрыла глаза, чтобы не видеть, как он от нее уходит.

Ее слишком долго не было в университете. Наверное, поэтому ей стало так трудно на занятиях. Пока она обустраивалась в новой квартире, удалось записаться лишь на один летний курс. Не самый интересный.

К началу семестра осенью она вновь привыкнет к учебной жизни.

И Элмвуд, и «Веселая вдова», и Дики сотрутся из памяти, и она сможет убедить себя, что это был только сон.

Она собиралась после занятий зайти в библиотеку поработать там пару часов, однако красота летнего дня увлекла ее. Она возьмет учебники и почитает в парке.

Дома ее ждал толстый конверт от Пэм. Сердце у Дэниелл забилось чуть быстрее. Она положила нераспечатанное письмо в сумку и пошла в парк.

Парк был всего в одном квартале от дома, и в это время там было мало народу. Дэниелл села на уединенную скамейку и вскрыла конверт.

Он был таким толстым не из-за письма, которое было больше похоже на записку. Дэниелл не удивило, хотя и немного разочаровало, что Пэм написала так мало.

В конверте было множество фотографий. Она стала доставать их одну за другой: кухню разобрали – остались одни стены, горы новой сантехники, которую будут устанавливать, чердак, вновь превращенный в одну огромную комнату…

«Странно, – подумала Дэниелл. – А где Пэм с Грегом собираются жить?»

Впрочем, какое ей теперь до этого дело. Она подписала договор купли-продажи почти месяц назад и отослала его Дики. Бумаги пришли к ней экспресс-почтой без какой-либо сопровождающей записки или письма. Это все, что осталось от того времени, которое они провели вместе.

Она посмотрела на фотографии детей. Вот Пэм на пороге «Веселой вдовы» под новой большой вывеской. Дэниелл почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Она положила фотографии рядом с собой на скамейку и полезла в сумку за платком. Фотографии рассыпались по скамье разноцветным веером.

Пожалуй, только Пэм могла разрушить пресловутое проклятие над «Веселой вдовой» и превратить ее в счастливый дом.

Она вытирала слезы, но они текли и текли. Как часто она теперь плакала…

Чья-то тень накрыла скамейку, Дэниелл рассердилась. В парке полно мест, неужели надо именно ее беспокоить?

Чья-то рука потянулась к вороху фотографий. Она сразу узнала эту руку, подняла глаза и увидела Дики.

– Смотрю, Пэм посвящает тебя в свои планы, – сказал он.

Дэниелл не смогла скрыть горечь в голосе.

– А почему бы и нет? Я же оставила Элмвуд, а не своих друзей.

– Тогда она сообщила тебе, что чердак будет превращен в номер для молодоженов? Такой небольшой люкс со всем необходимым, чтобы молодые могли удалиться от мира, если захотят.

– Уж ты, наверное, вдоволь над этим позабавился. А где же Пэм с Грегом будут жить?

– Они перестроят каретную. Там нужен ремонт, но по площади это больше, чем их нынешний дом, и им не придется жить в доме вместе с гостями.

– И дети могут шуметь сколько влезет, – Дэниел слегка покачала головой. – Должно быть, она взяла кредит в банке.

– Да, кстати, ты мне напомнила, – он достал из нагрудного кармана несколько сложенных бумаг.

Дэниелл не удержалась.

– А что, факс недостаточно хорош?

– По факсу нельзя пересылать чеки. – Голос у Дики был спокойным. – Да и в любом случае мне надо было в Чикаго, по делам.

– Извини за то, что тебе пришлось меня искать. Как ты нашел меня?

– Твоя соседка сказала, что ты пошла в эту сторону.

Дэниелл взглянула на чек, который он ей протянул, затем удивленно подняла глаза.

– Но здесь больше денег, чем я должна была получить по договору купли-продажи, Дики, гораздо больше.

– Договор касается только дома. А это включает в себя плату за мебель, а также за деловую репутацию бизнеса, которую ты так старательно поддерживала.

– Спасибо, что лично доставил чек, Дики. Желаю хорошо провести время, но, надеюсь, ты не будешь возражать, если я не составлю тебе компанию. – Она встала.

Дэниелл уже сделала несколько шагов, когда он произнес:

– Теперь ты снова можешь делать свои покаянные платежи Историческому обществу. Она резко повернулась к нему.

– Конечно, я все знал, – сказал он. – Как только я стал помогать Марте с инвестированием этих денег, я сразу обратил внимание, какие интересные суммы приходят и в какие интересные периоды. Кроме того, ты так переживала по поводу музейных денег. Не надо обладать большой интуицией, чтобы догадаться, что ты этими платежами замаливаешь свою вину.

Она рассердилась.

– Да, я чувствовала свою вину, потому что всегда считала, что мисс Фишер собиралась оставить Историческому обществу «Веселую вдову» или хотя бы доходы от нее. А вовсе не потому, что я манипулировала ею, чтобы она мне ее оставила, – я этого не делала. Но ты не веришь мне, поэтому зачем снова начинать этот разговор? – Она повернулась, чтобы уйти.

– Я верю тебе.

От этих слов, сказанных так мягко, у Дэниелл внутри все перевернулось.

– Ты слишком невинна, чтобы спланировать это, Дэниелл.

– Полагаю, это можно рассматривать как комплимент. Тогда спасибо. И за то, что деньги привез. А теперь извини меня…

Он преградил ей путь.

– Пожалуйста, присядь ненадолго.

Дэниелл стояла в нерешительности: хотелось бежать и хотелось повиноваться. Во всем.

Она села на краешек скамьи. Дики сел на приличном расстоянии. Чтобы им не касаться друг друга. «Осторожен, – подумала она. – Всегда предусмотрительный».

– Лора была последней каплей, – наконец проговорил он.

Дэниелл нахмурилась.

– Моя мать вечно манипулирует людьми. Она идет напролом. Это чуть не свело с ума моего отца. Он не смог мириться с этим и предпочел уйти. Как правило, я просто не обращал внимания. И научился этому за много лет.

Дэниелл никогда раньше не слышала столько горечи в его в голосе.

– Когда мне исполнился двадцать один год, она стала знакомить меня с женщинами. Большинство из них были похожи на нее – расчетливые интриганки, не гнушавшиеся никакими средствами.

– Но ведь Лора не такая?

– Нет. Лора слишком мягкая. Она очень податливая, доверчивая и не очень умная. Ее единственное желание в жизни – угодить окружающим. Мать убедила ее, что, если она правильно разыграет карты – мамины, естественно, – я женюсь на ней.

– Она небезразлична тебе?

– В некотором роде, да. Я не хочу, чтобы ее истерзали махинации матери. Но с мамой невозможно говорить. Поверь мне, я пытался.

Дэниелл вздохнула вполне участливо. Она тоже пыталась говорить с миссис Де Карло.

– И тогда я решил уехать подальше.

– В Элмвуд? – с сомнением спросила Дэниелл. – Ну, конечно, теперь все понятно.

– Я искал небольшой городок на периферии. Я думал, что мама не станет утруждать себя поездками сюда. И она больше года ограничивалась ворчанием по телефону и только сейчас решила появиться лично.

– Какой сюрприз, – пробормотала Дэниелл.

– Да, для меня это было неожиданностью. Я был уверен, что нас разделяют не менее шести штатов. Не думаю, что в ближайшее время она приедет еще раз, – задумчиво проговорил он. – Я выбрал место на карте вслепую, потому что мне было все равно, где жить. Я могу управлять холдинговыми компаниями Де Карло из любого места. Мой отец, например, последние пять лет жизни делал это из Коста-Рики… Но здесь я встретил тебя, маленькую Дэниелл. Я даже и не знал, что женщина может быть такой.

– И все же этого оказалось недостаточно, чтобы ты захотел связать себя обязательствами.

Она попыталась не показывать, как ей больно. Ей это не удалось.

– Да. – Взгляд у него выражал сострадание, но голос был холодным и бесстрастным. – Если бы это продлилось дольше, я, может быть, и совершил бы эту ошибку. Но…

– Благодарю тебя, – едко сказала она, – очень лестно это слышать. Но, к счастью для тебя, тут умерла мисс Фишер.

– Мне вдруг стало казаться, что ты такая же, как и те, другие женщины. Я уже видел, что ловушка начинает захлопываться, и был ужасно рад, что мне удалось спастись. Но как только я смог перевести дыхание, я понял: мне по-прежнему тебя не хватает.

– Потому, что ты не получил всего, чего хотел? – нежно-ядовито спросила Дэниелл.

– Я пытался отговорить себя. Но каждый раз, когда я тебя видел, я спрашивал, могла ли ты быть такой, как я о тебе подумал. Ведь ты все время заботилась об отце, опекала Марту, финансировала музей. А потом этот кошмар возродился из пепла – опять эта «Веселая вдова» вернулась, как фальшивая монета…

– И я тоже.

– Вот именно. Ты вдруг изо всех сил захотела управлять отелем. Ты рассуждала так прямолинейно и так наивно, что я не мог в это поверить. Я подумал, что это все подстроено. Я подыгрывал тебе, ожидая, когда ты себя проявишь. Но в конце концов начал верить, что ты ничего не спланировала. – Голос его стал совсем тихим. – И я понял, что хочу тебя сильнее, чем когда-либо. Я так хотел тебя, что не мог думать ни о чем другом. И когда ты пришла ко мне, я даже не задумался, почему эта ночь так важна для меня.

Дэниелл почувствовала ком в горле. Это признание Дики она сохранит в своей копилке воспоминаний.

– Когда я увидел, как ты поставила на место мою мать, я понял, как я тебя недооценивал. Ты действительно была такой – прямой, честной, искренней. И очень дорогой мне.

Она закрыла глаза и собирала его слова, как жемчужины. Целое ожерелье из ласковых слов!

– Но прежде чем я смог сказать тебе это и прежде чем я сам смог все обдумать, ты сказала, что уезжаешь. Я был раздражен, потому что ждал тебя так долго, а отпущенное нам время так коротко.

– Ты был раздражен, – упрямо сказала Дэниелл, – потому что это не ты уходил, а я. Потому что я не подыгрывала тебе и не собиралась дожидаться, пока тебе надоем.

– Это не очень приятно слышать, – признал он, – но это правда. И только когда ты уехала, я понял, почему на самом деле я не хочу, чтобы ты уезжала. С твоим уходом образовалась пустота в сердце, и только ты можешь ее заполнить. Я уже принял на себя все обязательства, еще не осознавая этого. Слово «навсегда» больше не пугает меня, если речь идет о тебе… Знаешь, у меня были все шансы, которые судьба может дать мужчине, и я все испортил. У меня нет права просить еще об одном. Но… мне кажется, ты не смогла бы заниматься так со мной любовью, если бы я ничего для тебя не значил. И если ты сжалишься и позволишь мне искупить свою вину…

Он замолчал, уронив лицо на ладони.

– Я думаю, – тихо сказала она, – что могла бы посмотреть, как ты будешь это делать.

Он поднял голову. Надежда и восторг у него в глазах наполнили Дэниелл такой любовью, что ей уже было не до поддразнивания. Она протянула ему дрожащую руку. Он взял ее, приложил ладонью к своей щеке, затем притянул Дэниелл к себе так близко, что она перестала понимать, биение его или своего сердца она слышит.

Он поцеловал ее почти неловко, с неуверенностью, которая тронула ее больше, чем любая искусная ласка. Когда она ответила ему, он стал целовать ее со страстью, близкой к отчаянию.

– Выйдешь за меня? – прошептал он. В ответ она лишь кивнула и прижалась к нему еще крепче.

Когда мир вокруг них перестал кружиться, Дэниелл вновь обрела способность думать. Тепло его рук, ритм его дыхания наполняли ее таким блаженством, что ей совсем не хотелось шевелиться. Но оставались некоторые вопросы.

– Дики, – нежно сказала она.

– Да, дорогая?

– Не то чтобы я не хотела возвращаться в Элмвуд, но…

Он поцеловал мочку ее уха.

– Но ты не хочешь возвращаться в Элмвуд. Все в порядке. Если ты хочешь жить в Париже…

Она покачала головой.

– Твоя мать может туда приехать.

– После того, что я ей наговорил… Впрочем, этим ее не собьешь. Ладно, Париж отменяется.

– Я не хочу сказать, что у меня совсем нет желания возвращаться. Но… моя диссертация так важна для меня. Я так долго откладывала защиту. – Она перевела дух. – И если ты можешь жить где угодно…

Он заглянул ей в глаза и рассмеялся.

– Если это все, чего ты хочешь, я с удовольствием буду носить твои книжки, переворачивать страницы, приносить тебе кофе, массировать тебе шею… если только ты иногда будешь поднимать глаза от своей домашней работы и улыбаться мне.

– Думаю, я это смогу. Дики…

– Да, дорогая?

Она склонила голову набок и смотрела на него, наслаждаясь светом, который излучали его глаза.

– Я люблю тебя, Дэниелл. Я никогда не думал, что когда-нибудь скажу это женщине. Я никогда не думал, что когда-нибудь захочу от какой-либо женщины услышать эти слова.

Она засмеялась и прошептала:

– Я люблю тебя, Дики!

Пока он ее целовал, она не могла думать ни о чем. Шуршание листочка бумаги вернуло ее к действительности. Это был чек, который он привез ей. Он весь помялся, от тепла ее руки чернила на ее подписи немного растеклись. Она посмотрела на чек, потом на него.

– Дики… ты не возражаешь, если я переведу его на счет музея?

Его губы мягко ласкали ее щеки и виски.

– Конечно, нет, если только ты не захочешь объединить его со второй половиной.

– С твоей долей? – с сомнением спросила она. – Где она?

– Ты всегда будешь подозревать меня в денежных вопросах? – но тон у него был шутливым. – Я вернул ее Пэм и Грегу.

Дэниелл отодвинулась от него и посмотрела недоверчиво ему в глаза.

– После сложнейших переговоров ты с таким трудом заключил эту сделку, а теперь просто отдал назад эти деньги?

– Им будет сложно поначалу. Небольшой дополнительный капитал не помешает.

– Это ты сделал им жизнь сложной, Дики. Это ты покруче любого банка выкрутил им руки, а теперь просто взял и отдал?

– Хорошо, я признаю, что немного перегнул палку. Я хотел убедиться в серьезности их намерений. Если бы они не были ради этого готовы на многое, они бы не справились. Лучше узнать это сразу, чем когда они будут на грани банкротства. Но должен признать, они были очень убедительны. Они действительно очень хотят это место. Так что…

Она засмеялась и бросилась ему в объятия.

– Мой герой, – выдохнула она и радостно отметила, как он порозовел от удовольствия.

– Кроме того, – сказал он, – музей тоже получил свою долю. Как ты думаешь, почему Марта решила, что музей заработал сто процентов за тридцать дней? Как только я понял, что ты сделала…

– Ты отдал им свою долю тоже? Он кивнул.

– Я же сказал, что вложил свою долю в совместный фонд. Только не сказал тебе имя второго участника. Мы поступили правильно, Дэниелл. Нам никогда не должен был принадлежать этот дом.

– Я не жалею о том, что он нам принадлежал.

Он улыбнулся, искорки у него в глазах заставили учащенно забиться ее сердце.

– Я тоже, – прошептал он и прижал ее к своей груди.