"Трофей моей любви" - читать интересную книгу автора (Лэнгтон Джоанна)

7

С пылающими щеками, с учащенно бьющимся сердцем Эва пересекла холл. Шаги ее громким эхом отдавались под потолком. Она нашла мужа в гостиной.

– Я думал, что сегодня мы пообедаем где-нибудь в городе, – произнес Зак, растягивая слова. – Не хочешь пока чего-нибудь выпить?

Быстрым нервным движением Эва мотнула головой, и блестящие пряди волос упали вперед. Она украдкой оглядела свое черное выходное платье, которое казалось ей верхом элегантности, когда она покупала его неделю назад. Теперь, на фоне окружавшей ее роскоши, рядом с элегантным костюмом Зака оно совсем потерялось. Эве пришло в голову, что если еще надеть поверх него передник, то ее легко можно будет принять за горничную.

Она нерешительно переступила с ноги на ногу, ожидая, что он скажет что-нибудь о чеке, который она немедленно отослала ему тем же путем, которым он был ей передан.

Зак допил вино из хрустального бокала и отставил его в сторону.

– Значит, идем?

Эва стиснула зубы. Неужели она провела наверху за мучительными раздумьями столько времени только для того, чтобы услышать такой ответ?

– Тот чек… – натянуто начала она.

– Я открыл для тебя счет в банке и положил на него эту сумму. Ты говорила о честном расчете. – Зак мрачно взглянул на нее. – Теперь, когда мы поняли друг друга до конца, я не вижу причин снова обсуждать коммерческие вопросы.

Эва с силой втянула в себя воздух и с упавшим сердцем выговорила:

– Зак… если тебе нужен развод…

Зак, который уже встал и направился к двери, замер как вкопанный, затем круто повернулся к ней.

– Ведь если все дело в этом, почему ты так просто и не скажешь? – продолжала Эва, ее зеленые глаза горели как два изумруда на бледном лице. – Я имею в виду, нам незачем ходить вокруг да около. Я уже поняла, что очень разочаровала тебя; мое поведение в прошлом месяце вызвало твое неудовольствие…

– Мне не нужен развод. – Его лицо словно окаменело, зато глаза ярко вспыхнули.

– Мне так жаль, что я влюбилась в тот дом, который ты использовал как приманку для меня… но я согласилась стать твоей женой не из-за твоего богатства! Пока ты не выписал чек, мне и в голову не приходило, что ты считаешь меня настолько корыстной. Но если под словами «удачно устроиться» ты подразумевал…

Ее голос прервался, и, чтобы скрыть, насколько она расстроена, Эва отвернулась и устремилась к двери, но Зак опередил ее и быстрым движением притянул к себе за плечи. Крепко обняв ее сзади, он с шумом выдохнул.

– Я должен извиниться перед тобой, – грубовато произнес он.

Эва зажмурилась: так больно, как сейчас, ей еще никогда не бывало в жизни. Как же объяснить Заку, что она испытывает к нему, если сама не в состоянии разобраться в своих чувствах. Но мысль о том, что она может потерять его, переполнила ее паникой. Должен же он был понять, что она говорила все те глупости просто сгоряча. Ее пугало, что она теперь полностью зависит от человека, способного на все.

– Это все моя гордость, – сердито проговорил Зак, склоняясь над ее волосами. – Еще ни одна женщина не относилась ко мне с таким пренебрежением.

– Это не пренебрежение. Тебя не было со мной, и мне все представлялось сном… вплоть до самой свадьбы, – запинаясь, объяснила она. – Ты казался мне ненастоящим, но дом – он существовал на самом деле. А по телефону ты разговаривал так сдержанно, что я чувствовала себя неловко. Не знаю, чего ты ждал от меня…

– Слишком многого…

Эва нашла в себе силы продолжить:

– Я мечтала, чтобы ты был рядом… Но если тебе неприятно это слушать…

– Боже, именно это я и хотел услышать.

– Правда? – беззвучно прошептала Эва.

– Даже погруженные в работу маньяки хотят, чтобы по ним скучали.

Сладкая дрожь пробежала по спине Эвы, когда Зак развернул ее к себе, вгляделся в лицо, провел указательным пальцем по серебристой дорожке, оставленной на щеке слезинкой. Потом коснулся вздрагивающей нежной и пухлой нижней губки. Ее дыхание участилось, а тело напряглось в ответ на исходящую от него энергию.

– Если бы я знал, то вызвал бы тебя к себе, – задумчиво произнес он. – Правда, днем ты почти не видела бы меня, но зато ночи были бы полностью в нашем распоряжении.

Наверное, такая ограниченность свойственна всем мужчинам, отметила про себя Эва с сожалением. Ей было бы гораздо приятнее, если бы Зак в ее обществе думал еще о чем-нибудь, кроме чувственных наслаждений. Но, видимо, она тоже ждет от него чересчур многого. Но брак по расчету – это брак по расчету, и в нем нет места любви.

– Я вовсе не использовала тебя, – горячо прошептала Эва, безуспешно пытаясь хоть немного привести в порядок мысли. – Тебя не было со мной… а ты был мне так нужен.

Его напряженное лицо придвинулось совсем близко.

– А ты нужна мне сейчас, дорогая.

В значении, которое Зак вложил в слова, ошибиться было невозможно. Его рука опустилась ей на бедро, он крепче прижал ее к себе, и, словно внезапно лишившись костей, она вскинула руки и ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Щеки мгновенно заалели.

Рассмеявшись низким хрипловатым смехом, Зак окинул ее жадным взглядом. Его глаза переполняла страсть. Он внезапно подхватил ее на руки.

– Ты все еще краснеешь как невинная девочка, – поддразнил он, решительно направляясь к двери спальни.

Там он осторожно опустил ее на пол и расстегнул молнию на платье. Эва почувствовала, как ее будто опалило огнем. Все правильно, твердила она себе, так и должно быть, это нормально, естественно. Мы женаты. Нет ничего постыдного в том, что она испытывает сейчас такое жгучее желание. И глупо думать, что она для него всего лишь одушевленный предмет женского пола.

Платье соскользнуло на пол, и Эва подавила инстинктивное желание закрыться руками от пристального взгляда Зака. На его чувственных губах блуждала лукавая улыбка.

– Зак, я… – Эва хотела что-то сказать, но он шагнул к ней, приблизив темную красивую голову, и закрыл ей рот поцелуем. Пол качнулся, и в тот же миг исчезло все, кроме головокружительной черноты, в которую она летела, едва успев сомкнуть веки. Эва приподнялась на цыпочки и вернула ему поцелуй. Гулкий стук собственного сердца отдавался у нее в ушах, кровь заструилась по жилам с невероятной быстротой. Зак провел ладонью по ее груди, и Эва задержала дыхание. Не то всхлип, не то стон сорвался с ее губ, когда острое наслаждение, словно электрический разряд, пронзило ее.

Он подвел ее к кровати и, раздеваясь, не отводил от нее мерцающих серебром глаз.

– Ты всегда хотела меня, – сказал он.

– Н-нет… – Она допыталась что-то объяснить, но слова замерли на губах, и в памяти всплыло, как много раз при встречах с ним она неловко опускала глаза, отворачивалась и… категорически отказывалась объяснить самой себе свою реакцию на него. Она снова и снова делала над собой усилие и задвигала его образ на задворки сознания, избегала думать о нем, и это превратилось у нее в привычку, так что в его присутствии она не могла держаться естественно, была постоянно в напряжении, словно ей что-то угрожало…

– Это все твой железный самоконтроль и твое упрямство. Ты знала, что между нами существует взаимное притяжение, но ни за что не хотела в этом признаться. И это сводило меня с ума, – говорил Зак, снимая рубашку и не отрывая пронзительного взгляда от ее смущенного лица. – Я боялся подойти к тебе, предвидя, что ты оттолкнешь меня. Ты возвела между нами барьер, ты всегда от меня шарахалась и ни разу, даже случайно, не дотронулась до меня.

Эва невольно вспомнила ситуации, когда она в присутствии Зака напряженно следила за каждым своим жестом, бессознательно держась настороже. Воспоминания пугали ее. Жутковато было понимать, что ее тело давно чувствовало могучее влечение, возникшее между ними, но мозг, отказывался даже подтвердить его существование до того дня, кода он вошел в ее кабинет, и она убедила себя, что не страдает чрезмерной впечатлительностью.

– Я… не знала, – сдавленно пробормотала она.

– Зато теперь знаешь.

В одно мгновение Зак оказался рядом с ней и, заключив в объятия, увлек за собой на шелковые простыни. Тут ход мыслей Эвы прервался, словно он нажал на какую-то невидимую кнопку, ее ноздри расширились, вдыхая его запах. И она задрожала, почувствовав рядом его гибкое мускулистое тело. Грудь ее лихорадочно вздымалась и опускалась, возбуждение охватило ее в считанные секунды.

Зак принялся целовать ей грудь, его руки легко касались трепещущего тела, пульсирующих жилок у ключиц, и она блаженно таяла под этими ласками.

– Зак… – выдохнула Эва.

– Какое удивительное ощущение, моя красавица, – пробормотал он. – Это ни на что не похоже… Боже, ты так прекрасна.

Эва осторожно провела пальцами по его щеке. Она хотела его так страстно, что ей стало больно. С затуманившимся взором Зак продолжал покрывать ее тело быстрыми дразнящими поцелуями, а она прильнула к нему, погрузила пальцы в его волосы, и из ее горла стали вырываться прерывистые сладострастные вздохи. Теперь его руки гладили атласную кожу ее бедер…

– Сейчас… – произнес он беззвучно.

Эва чувствовала себя на пределе небывалого напряжения. Они достигли апогея страсти. Невидящим взглядом они посмотрели друг на друга… И в следующее мгновение он стремительно овладел ею. Эва громко вскрикнула от жгучего наслаждения, всем телом подаваясь ему навстречу. Она выгнулась, запрокинула голову; обжигающий жар внутри нее стал совсем нестерпимым, каждый мускул натянулся как струна… И вдруг тело стало потрясающе легким, и она словно оторвалась от земли и воспарила…

Потом Эва лежала, тесно прижавшись к нему, вызывая в памяти чудесное чувство уверенности, что и он в ее объятиях пережил те же удивительные ощущения. Она испытывала восхитительное блаженство. В ее душе наконец-то воцарился покой. Но постепенно она все отчетливее начала осознавать, что невероятно, безумно счастлива. Именно ощущение счастья и лежало в основе покоя и умиротворения. И это ни с чем не сравнимое чувство радостного восторга потрясло молодую женщину.

Зак шевельнулся, и тотчас ее руки обвились плотнее вокруг его горячего тела, потому что она не хотела отпускать его. Лежа щекой на его плече с упавшими на лицо волосами, она с удивлением поняла, как в ней шевельнулось собственническое женское первобытное чувство, и вздрогнула.

– Тебе холодно? – Зак осторожно натянул на нее простыню и снова довольно вытянулся рядом с ней, как кот на солнышке. Она знала, что он улыбается.

– Без бренди гораздо лучше, – пробормотал он хрипло.

Эва замерла.

– Я не была пьяна.

– Но в то же время не была и совсем трезвой, – заметил он многозначительно. – Тогда я пообещал тебе, что ты можешь на меня положиться. Я не кривил душой, моя красавица. Но я переоценил свое самообладание. Не знаю почему, но тебе захотелось быть со мной, и этого оказалось достаточно.

Всего одна безумная ночь, подумала Эва, полностью изменила всю ее жизнь.

– Зачем были все те цветы? – спросила она с любопытством.

– Чувство вины, – ответил он коротко.

– Чувство вины? – Она откинула волосы с лица и озадаченно взглянула на него. Его выразительный рот дрогнул.

– Я не ожидал, что для тебя эта ночь окажется первой. Для женщины это значительное событие, а ты ведь не была подростком, тебе двадцать три года, значит, ты до сих пор сознательно не желала вступать в близкие отношения. Я подумал, что утром ты вряд ли будешь чувствовать себя такой же отчаянной девчонкой, как накануне ночью.

– Ты был прав. – Кремовая кожа ее щек порозовела. Если бы она по-прежнему не стеснялась обсуждать их первую ночь, она сказала бы, что он и правда сделал это событие весьма значительным. Даже охваченная гневом и раскаянием, Эва понимала тогда, что Зак вел себя с ней по-особенному. Но,

Собственно, почему бы и нет. Ведь Зак такой многоопытный любовник. В девятнадцатилетнем возрасте, когда она еще только впервые робко поцеловалась на крыльце, он уже жил с женщиной много старше его. Интересно, кто из них кого обольстил? Но Эва тут же подавила эту праздную мысль и отругала себя за пошлое любопытство.

Зак заметил, что ее взгляд стал задумчивым. Блеснув глазами, он решительно высвободил свое плечо, рассеянно отодвинул ее на прохладную половину широкой кровати и встал.

– Я проголодался, дорогая. У нас еще достаточно времени, чтобы успеть поужинать.

Эва расстроилась. Она проводила его взглядом, испуганно заметив на гладкой бронзовой спине свежие царапины, и снова опустила голову на подушку. Ощущение чудесной внутренней радости быстро угасало. В голове вертелась беспокойная мысль-неужели она и впредь сможет чувствовать себя нужной Заку только в постели? Но зачем ей большее? Разве она не согласилась с ним, когда он назвал их союз браком по расчету? Вот и нечего искать доказательств горячей привязанности. Зак-мужчина, который дарит цветы из чувства вины. Роскошные корзины вовсе не были романтическим жестом, как она по наивности предположила тогда. Там, где на первом месте физиология, глупо помышлять о чувствах. Здесь Зак был предельно честен. В личных отношениях он более всего ценил независимость. Может, именно поэтому он и предпочел женщину, любившую, по его мнению, другого. Но неужели ему не пришло в голову, что женщина эта, оскорбленная и униженная, к которой вдруг проявил интерес другой, фантастически привлекательный, обольстительный мужчина, способна отдать свое сердце новому избраннику.

Эва с удивлением призналась себе, что случилось именно это. Появление Троя на свадьбе было ей только в тягость. Она не почувствовала ни горечи, ни сожаления, ни ревности к Абигайль. Ее мысли были поглощены только Заком. Именно Зак показал ей, что такое страсть. И настолько затмил Троя, что спустя всего один день бывший жених вызывал у Эвы только одно желание-никогда больше с ним не встречаться.

Однако та небрежность, с какой Зак только что буквально оттолкнул ее от себя, не могла не обидеть.

Эва решительно откинула с пылающего лица спутанные волосы. Ничего себе идеальный герой! Одного рода голод утолил, теперь заботился о другом.

– Первая любовь? – Эва слегка поморщилась. – Ты станешь смеяться.

– Ни за что.

– Ну ладно. Мне только исполнилось пятнадцать. Это была пылкая мечтательная влюбленность на расстоянии… Обычная детская чепуха, – как можно небрежнее начала Эва. – Я видела его каждый день в течение месяца, когда возвращалась домой из школы. Он был одним из бригады дорожных рабочих, которые строили подземный переход. Ты же сказал, что не будешь смеяться, – покраснев, она бросила в Зака виноградинкой, которую он поймал одной рукой и медленно раздавил белыми зубами, пытаясь сохранить серьезное лицо. – Когда он снимал рубашку, он выглядел просто потрясающе.

Зак откинул растрепанную темноволосую голову, и на его чувственных губах задрожала улыбка.

– Оказывается, тебя привлекают красавчики с грудой мышц. Ты меня удивляешь.

– В самом деле? – Эва медленно окинула дерзким взглядом его широкие бронзовые плечи, классический торс, узкую талию и, наконец, мускулистые ноги, полузакрытые смятыми простынями, – Странно. Я бы как раз сказала, что в этом отношении мои вкусы ничуть не изменились.

Зак нагнулся к ней, запустил карающую длань в водопад ее темных волос и притянул к себе.

– Негодница, – упрекнул он шутливо, щекоча губами ее шею. Сердце Эвы пропустило удар, и знакомый трепет желания мгновенно охватил ее, лишая сил. Неважно, как часто они были близки с Заком, он умел зажечь в ней желание когда угодно, и Эва уже перестала бороться с собой. Предвкушение чувственных радостей заставляло ее кровь ликующе звенеть в жилах, а щеки – заливаться стыдливым румянцем. Стоило ей ощутить рядом его горячее, полное желания тело, как ее с ног до головы охватывала сладостная дрожь. Он целовал ее долгими страстными поцелуями, так что она едва успевала переводить дыхание, потом сжимал в объятиях ее податливое тело, и они снова и снова погружались в пучину наслаждений.

– Уже поздно! – Зак выпрыгнул из постели, резко выдернул простыню из-под ее теплого сонного тела. – Мы сегодня обедаем в городе, – напомнил он.

Через несколько минут Эва стояла под прохладным душем, пытаясь сбросить с себя дремоту и завидуя бурлящей энергии мужа. Она изумленно оглядывалась на вереницу дней, пролетевших в постоянном движении. Зак стремился заполнить каждую минуту их бодрствования.

Почему это ей приходило в голову, что она совершила ошибку, выйдя за него замуж, удивленно думала Эва. Зак заставил ее почувствовать себя совсем особенной. Он окунул ее в шикарную жизнь, где исполнялся любой ее каприз, малейшая прихоть. Один день был головокружительнее другого, и Эва купалась в лучах постоянной заботы и внимания со стороны Зака.

Прежде всего он повел ее по магазинам, и теперь ее шкаф был полон роскошных платьев, настоящих шедевров, на которые она даже не осмелилась бы взглянуть, если бы не настоял Зак. Впервые она почувствовала, что гордится своей внешностью.

– Какая жалость, что Эвочка так некрасива, – как-то сказала при ней бабушка, любуясь другой своей голубоглазой и белокурой внучкой.

Эва никогда не чувствовала себя даже хорошенькой, до тех пор пока Зак не сказал ей, что она красавица.

С его помощью Эва преодолела многолетнюю убежденность, что она заурядная скучная личность, и перестала испытывать смущение и желание постоянно извиняться за свою неловкость. Он внимательно выслушивал любую пришедшую ей в голову чепуху, старался выяснить ее мнение по любому поводу.

Но неужели он всегда вел себя так с представительницами ее пола? Умный, потрясающе обаятельный мужчина, он великолепно разбирался в женской психологии, прекрасно понимая: чтобы расцвести, женщине надо почувствовать себя не только желанной, но и очаровательной. А что, если заботливое внимание, накал чувств бывали свойственны Заку лишь в начале очередного романа, пока в отношения не вкрадывалась скука?

– Надень золотое платье. – Это предложение Зака вывело Эву из задумчивости.

– А оно не слишком… экстравагантное?

– Пускай. Я люблю, когда ты одеваешься экстравагантно. Кроме того, ты мне должна, – заметил он лукаво.

– Это за что же?

– За целый год, что ты терзала во мне чувство прекрасного своими темненькими уродливыми костюмчиками мрачно-синего и уныло-коричневого цвета.

Эва рассмеялась, бросая взгляд на свое отражение в зеркале. Ее глаза сияли как звезды. И это сияние было отблеском того сумасшедшего неукротимого ощущения счастья, которое с каждым днем становилось ей все более знакомым и привычным. Она быстро отвела взгляд. То, что происходило в глубине ее души, было неоспоримо, но ее рассудок не имел к этому ни малейшего отношения. Никакой здравый смысл, никакая рассудительность не могли удержать сердце, которое подскакивало и трепетало каждый раз, стоило Заку приблизиться к ней на расстояние десять футов. И если она с каждым днем все сильнее влюблялась в собственного мужа, то в этом «виноват» был только он. Когда мужчина заставляет женщину почувствовать себя королевой, чего он может ждать в ответ? Холодной вежливой отчужденности?

Несомненно, Заку хотелось загладить неудачное начало их совместной жизни, но Эве казалось все чаще, что она действительно нужна ему, что его чувства подлинные. Ясно как день, что не мог он не чувствовать совсем ничего, раз так стремительно сделал ей предложение. Эва в замешательстве сознавала, что его уловки, которые в день свадьбы показались ей такими нечистоплотными, теперь представлялись ей доказательствами глубины его страсти.

– Ты выглядишь дьявольски соблазнительной…

Эва обернулась. Облегающее с узкими бретельками платье из золотистой ткани подчеркивало совершенство ее гибкой фигуры. При малейшем движении оно заманчиво переливалось.

– …но скорее раздетой, чем одетой.

Зак снова развернул ее к зеркалу и, откинув в сторону ее волосы, надел на шею изящное бриллиантовое колье и ловко защелкнул застежку, щекоча ей шею сзади холодными пальцами.

– Я заодно купил к нему и серьги, – тихо пробормотал он, – но, увы… некстати. У тебя уши не проколоты. Я оказался не слишком-то наблюдательным.

Эва застенчиво погладила сверкающие камни, и глаза у нее внезапно защипало.

– Оно великолепно, Зак… спасибо.

– Это были две фантастические недели, моя красавица. Но думаю, что такими они показались только мне.

Он легко коснулся губами ее обнаженного плеча, но тут же отступил назад и набросил на нее бархатный вечерний жакет.

Крепко сжимая его руку, Эва неуверенно шагнула на палубу катера. Она все никак не могла привыкнуть к высоким каблукам изящных плетеных босоножек. Сегодня вечером они собрались пообедать в очаровательном ресторанчике на одном из островов в заливе Термаикос.

Пока катер несся по темной водной глади, оставляя за собой пенистый след, Эва украдкой поглядывала на Зака. Иногда ей страстно хотелось проникнуть внутрь этой тщательно причесанной темноволосой головы и найти ответы на мучившие ее вопросы.

Почему именно я? – внезапно захотелось ей спросить. Что во мне такого особенного? Ведь в конце концов она самая обыкновенная девушка, самого заурядного происхождения, а Зак чрезвычайно богат, с предками голубых кровей, родословная которых уходит в глубь веков. Перед ним был неограниченный выбор, но он предпочел ее. Почему?

Неужели с ее стороны было безумием или непомерным тщеславием надеяться, что Зак может быть в нее хоть чуточку влюблен? Наверное, его забота, предупредительность и фантастическая щедрость вскружили ей голову, раз она осмеливается лелеять такую сумасшедшую мечту. С упорством мазохиста она напоминала себе, что все донжуаны очаровательно любезны, что Зак прекрасно знает женщин и ему ничего не стоит пустить пыль в глаза любой дочери прародительницы Евы, чтобы только потешить себя. А месяцев через шесть он скорее всего будет смотреть на нее, как на предмет обстановки, их общение лишится новизны, и трепет, который она сейчас испытывает в его присутствии, заменит привычка… Так радуйся, пока с тобой обращаются, как с особой королевской крови!

– Что это с тобой? – спросил Зак, помогая ей сойти с катера на набережную.

Эва неловко повела плечами.

– Ничего…

– Ты какая-то задумчивая. – Он бросил взгляд на ее напряженный профиль. – Наверное, с моей стороны было слишком смело надеяться, что ты сможешь забыть…

– Что забыть? – забеспокоилась Эва, встревоженная быстротой, с которой Зак из беззаботного и веселого сделался угрюмым.

– Не стоит играть в прятки, дорогая. Сегодня тот самый день, когда ты готовилась упасть в объятия Воглера у церковного алтаря.

Это неожиданное напоминание застало молодую женщину врасплох, она побледнела. Стоило Заку заговорить о Трое, как в лицо ей словно пахнуло ледяным ветром.

– Не думаю, чтобы ты об этом не вспомнила, – сухо процедил Зак. – Сегодня ты с утра разыгрываешь спектакль, но тебя видно насквозь.

– В самом деле? – нервно улыбнувшись, она с тревогой вгляделась в окаменевшие черты его поразительно красивого лица. – Зак, поверь, я абсолютно забыла, что сегодня тот самый день.

Выражение его глаз стало жестче. Он пробормотал что-то по-гречески, но Эва прекрасно поняла, что он не верит ей ни на грош.

Зак резким толчком распахнул дверь модного ресторанчика, и неприятный разговор прервался: им навстречу уже спешил-метрдотель. Он подвел их к свободному столику, когда седой мужчина средних лет, сидевший поблизости, вдруг с шумом отодвинул стул и поднялся, воскликнув:

– Сфаэлос! – Он оживленно заговорил по-гречески.

– Эва. – Зак легонько подтолкнул ее вперед. – Ален Рондирис, друг нашей семьи.

– Вы должны присоединиться к нам.

Ален повелительно щелкнул пальцами, официанты принесли еще два стула. Эву он галантно усадил на свое место, представив сидящих за столиком:

– Моя жена, Нели. – Он погладил плечико эффектной платиновой блондинки, сидевшей теперь рядом с Эвой, с тщеславной гордостью владельца.

– Георгос Перрис и его жена Голди.

Перрис уже поднялся и энергично тряс им руки. Ален заказал напитки. Его жена, которая была лет на двадцать его моложе, усиленно пыталась завладеть вниманием Зака и даже не посмотрела на Эву.

Голди скептически улыбнулась.

– У вас, кажется, медовый месяц? Лучше было бы вам не встречаться с нами. Мужчины наверняка примутся сейчас обсуждать деловые проблемы.

Нели окинула Эву придирчивым взглядом.

– Уверена, что Эва прекрасно это знает. Она работала у Зака, а для него дело-прежде всего. Я хорошо помню это по себе.

– Вы тоже работали у Зака? – улыбнулась Эва. Нели широко раскрыла глаза и резко рассмеялась.

– Дорогуша, неужели, глядя на меня, можно подумать, что я когда-нибудь трудилась в поте лица с девяти до пяти в какой-нибудь конторе? Не слишком-то лестно!

При этих словах представительницы высших слоев местного общества щеки Эвы слегка порозовели.

– Извините. Я вас не правильно поняла.

– Ничего удивительного. – Голубые глаза Нели смотрели на нее неприязненно. – Вам, должно быть, не по себе в такой компании.

В этот момент Ален провозгласил тост за молодоженов. Его неподдельное дружелюбие резко контрастировало с подчеркнутой надменностью жены.

– Удивляюсь, что вы не отправились в путешествие на яхте, – заметил он.

– Эва страдает морской болезнью, – небрежно ответил Зак, на что Эва удивленно вскинула голову.

– Кто тебе сказал?

– Твоя тетя. – Он посмотрел на нее через стол. На дне его светлых прозрачных глаз вспыхнуло веселье. – На приеме. И эта новость заставила меня в последнюю минуту поменять планы.

– А сам-то ты этого не знал? – Плотное тело Алена задрожало от беззвучного смеха.

Эва тоже этого не знала. Если бы сейчас тетя подвернулась ей под руку, она бы придушила ее не раздумывая. Как-то, когда Эва была еще школьницей, они плыли на пароходе по Миссисипи и ее немного укачало, но вряд ли это было достаточным основанием для подобного вывода.

– Какая досада, – процедила сквозь зубы Нели. – Значит, «Жемчужину» придется теперь продать?

– Только не из-за меня. Моя тетя любит преувеличивать, – поспешно вставила Эва.

– Греция-самая романтическая страна мира, – мечтательно произнесла Голди Перрис. – Я не могу придумать более подходящего места для медового месяца.

– Да, но вы не провели здесь все детство и юность, как Зак… – сладко улыбнулась жена Алена.

Эвы появилось непреодолимое желание опрокинуть свой бокал с шампанским на голову Нели.

Тем временем обед шел своим чередом. Принесли первое блюдо. Зак завел разговор с Аленом, а Эва наконец-то справилась со своим румянцем. Она догадалась, что хозяйка стола – одна из бывших любовниц ее мужа, получившая в свое время отставку с неизменными розами и бриллиантами, до сих пор злится, уязвленная ударом по самолюбию. Ей придется выработать иммунитет к такого рода встречам.

– А знаете, сходство в самом деле поразительное, – промурлыкала Нели над чашкой с кофе, когда Голди отлучилась в дамскую комнату.

Эва подняла голову.

– Простите?

– Отец Зака и Ален-старые друзья. На прошлой неделе мы обедали с ними в Афинах. Андреас рассказывал нам, что был просто потрясен, когда увидел вас впервые, – продолжала Нели вкрадчиво.

– Боюсь, я не вполне понимаю…

– Вы точная копия первой и последней… короче, единственной любви Зака Сфаэлоса. – Глаза Нели пылали злорадным блеском. – Андреас испытал настоящий шок, увидев, как вы подходите к алтарю. На секунду он принял вас за Кетрин, но это было глупо, конечно… она лет на двадцать старше вас… Но ведь не зря говорят, что у каждого человека есть где-то двойник.

Словно ледяное облако подползло и медленно окутало Эву.

– Сама я ни разу ее не встречала, – призналась Нели. – Но когда мы с мужем вернулись домой, я из любопытства откопала старый альбом с семейными фотографиями.

– Альбом с фотографиями? – нахмурившись, переспросила Эва.

– Кетрин была замужем за двоюродным братом Алена в то время, когда увлеклась Заком… Вы этого не знали?

Эва машинально облизнула пересохшие губы.

– Его двоюродный брат? – еле слышно переспросила она, невольно вглядываясь в трех мужчин, которые сидели на другом конце стола и увлеченно о чем-то беседовали.

Кетрин была замужем, когда Зак встретил ее…

– Вы, видимо, многого не знаете. Все, конечно, осуждали ее. Даже Ален. Зак был еще мальчиком, а она весьма темпераментной роковой леди. Миниатюрная, точеная фигурка, длинные черные волосы – в точности как у вас. Зак так и не смог забыть ее. Это она сделала его таким бесчувственным циником. Но с вами он не такой, как с другими. – Нели насмешливо коснулась своим бокалом бокала Эвы. – Только с вами он может оживить свои воспоминания-даже свет гасить не надо!