"Русский анархизм и евреи. XIX-XX век" - читать интересную книгу автора (Гончарок Моше)

Глава 9 Заключение

Мы постарались дать в этой книге картину русского анархизма первой четверти ХХ века применительно к интересовавшему нас еврейскому вопросу.

Диапазон взглядов анархистов на проблемы еврейского народа поразительно широк: от крайнего антинационализма и космополитизма - до смыкания с еврейским национально- освободительным движением.

Не выдерживают критики утверждения некоторых авторов об антисемитском характере деятельности ряда анархистских повстанческих движений в России.

Идеологи классического анархизма были носителями интернационалистического мировоззрения, а в среде рядовых участников движения евреи играли одну из ведущих ролей. Первая анархистская группа, действовавшая на территории Российской империи, состояла исключительно из евреев, а российская анархистская пресса вела свое происхождение от газет и журналов, выходивших на языке идиш. Фактически российский анархизм зародился в среде еврейских рабочих-эмигрантов, покинувших пределы империи и обосновавшихся в странах Западной Европы. Огромную помощь им оказал мятежный князь П.А. Кропоткин.

Самое массовое народное анархистское движение в России в послереволюционный период - махновщина - также было тесно связано с беднейшими слоями еврейства. Интеллектуальная верхушка махновского повстанчества, в первую очередь, секретариат украинской анархо-синдикалистской конфедерации "Набат", почти полностью состояла из евреев. Здесь можно привести имена В.М.Волина (Эйхенбаума), А. Барона (Полевого), Марка Мрачного (Кливанского), Давида Когана, Льва Рубана, Ольги Таратуты, ЯАлого (Суховольского), И. Гутмана (или Готмана, он же Эмигрант), И.Теппера, Аккермана, Гофмана и других. В махновском Реввоенсовете и Культпросвет отделе было множество евреев, определявших идеологию самого повстанческого движения. Все руководство контрразведки махновцев также состояло из евреев: Я.Глазгон, Х.Цинцинер, Гордин, братья Л. и Д. Зиньковские (Задовы) и др. Интеллектуальный уровень анархистов теоретиков, принимавших непосредственное участие в повстанческом движении, был высок: например, Волин, например, одно время возглавлявший реввоенсовет, свободно разговаривал на 13 языках, был великолепным оратором, а, находясь в эмиграции, прекрасно чувствовал себя в любом обществе и вращался среди изысканной публики.

Хотя случаи проявления антисемитских настроений среди рядовых повстанцев имели место, связывать это с самим движением в целом и с личностью Махно, в частности, - совершенно нелепо.

В повстанческом движении уделялось огромное внимание культурно-просветительской работе. В районах, контролировавшихся махновцами, действовали школы, курсы политграмоты для взрослых, кружки по расширению интернационалистического мировоззрения, читались лекции и выпускались листовки и прокламации на соответствующую тематику; существовал ряд газет, неуклонно проводивших линию непримиримой борьбы с антисемитизмом.

В Гуляй-Поле, в местном театре, несмотря на практически полное отсутствие профессиональных актеров, силами любителей - рядовых бойцов Повстанческой армии - шли пьесы известных писателей и драматургов. Интерес местного населения к театру, несмотря на тяготы гражданской войны, не ослабевал, и можно сказать со всей определенностью, что в плане интернационалистического воспитания анархисты-махновцы сделали гораздо больше, чем любая другая сила, действовавшая тогда в России. Режиссером этого анархистского театра был Лейб Лейхстейнлейб (Лев Грозный).

Российский анархизм за четверть века своего существования не только декларировал недопустимость и гнусность самого явления антисемитизма, но и практически боролся с ним: от кровавых схваток с черносотенцами во время первой русской революции 1905- 1907 гг. до яростного преследования юдофо6ов в период гражданской войны.

После разгрома анархистского движения в России многократно превосходящими силами большевиков в начале 1920-х гг., оно перемещается в эмиграцию (основные центры - Англия, Франция, США, Латинская Америка - в первую очередь, Аргентина), т.е. вновь возвращается туда, откуда оно вышло на заре своей деятельности.

При этом следует отметить интересный факт. Анархистская пропаганда, развернувшаяся в 80-х годах прошлого века в среде еврейских эмигрантов из Российской империи, основным языком общения с массами имела идиш. Эмигрантские периодические издания на русском языке, принадлежавшие анархистским организациям в нашем столетии, постепенно прекратили существование к 50-м годам; но газеты и журналы на идиш продолжали выходить вплоть до 1980-х годов. Таким образом, российский анархизм спустя век вернулся к "материнскому" языку.

Русский анархизм и его отношение к' национальному вопросу- интереснейшая страница истории, - к сожалению, сильно попорченная многочисленными исследователями и, вдобавок, почти забытая.

Если материалом этой книги хотя бы отчасти удалось восстановить историческую правду, то можно считать, что задача исследования выполнена.

Иерусалим 1995-1996