Царство Ночи… еще никогда любовь не была такой пугающей.

Царства Ночи нет на географической карте, но оно существует, существует в нашем мире. Оно окружает нас со всех сторон. Это тайное общество вампиров, оборотней, колдунов, ведьм и прочих порождений тьмы, которые живут среди нас. Они красивы и опасны, их неудержимо тянет к людям, и никто из смертных не в силах устоять перед ними. Твой школьный учитель, твоя задушевная подруга или друг могут оказаться одним из них.

Законы Царства Ночи позволяют охоту на людей. Они позволяют играть их сердцами и даже убивать их. Для обитателей Царства Ночи есть только два строжайших запрета:

Не позволяй людям узнать о существовании Царства Ночи.

Никогда не влюбляйся в смертного.

Эта книга рассказывает о том, что происходит, когда эти законы нарушаются.

Глава 17

Дилос не верил собственным ушам.

— Ты мне не веришь?

— Вполне вероятно, что Сильвия попыталась… — сказал он. — Но вряд ли она настолько сильна.

— Она раздобыла специальные обереги и снадобья. И теперь никто, кроме нее, не сможет снять заклинания.

Дилос нахмурился, все еще сомневаясь, и тогда Мэгги добавила:

— А почему бы тебе не попробовать?

Дилос сильно дернул повязку, и она на удивление легко соскочила. Мэгги зажмурилась.

Он вытянул руку в сторону стены и выхватил кинжал из-за пояса.

Ну конечно, она совсем забыла, что «должна пролиться кровь». Она больно прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда он резанул себя по запястью. Хлынула алая кровь.

— Не бойся, будет совсем маленький пожарчик, — сказал Дилос, примеряясь, куда бы лучше ударить.

Но ничего не произошло.

Он помрачнел, в его золотых глазах бушевала гроза. Мэгги видела, как он собирался, концентрируя энергию, его вытянутые пальцы свело судорогой.

И снова ничего не произошло.

Мэгги тяжело вздохнула. Колдовские чары невидимы. Повязка была просто предлогом.

Дилос смотрел на свою руку, как на чужую.

— Мы в опасности. — Мэгги старалась, чтобы слова не прозвучали как назидательное: «Ну я же говорила!» — Знаешь, они тут о многом говорили, пока тебя не было. Хантеру надо заставить тебя уничтожить человечество. А в Царстве Ночи произошел раскол, и все ведьмы вышли из него.

Принц вдруг стал пугающе спокойным.

— Значит, война. Открытая война между ведьмами и вампирами.

Мэгги заговорила, возбужденно жестикулируя и стараясь вывести его из оцепенения:

— Дилос! Послушай, Дилос, ведьмы направили в долину своего посла для переговоров с тобой. Они хотят перетянуть тебя на свою сторону. Хантер сказал, что у них уже есть одна Неукротимая Сила. Понимаешь?

— Конечно, — все так же отстранение сказал Дилос, глядя куда-то вдаль. — Один из четверых ничего не решает. Даже двое или трое — тоже недостаточно.

— О чем ты? — спросила Мэгги и, не дожидаясь ответа, затараторила: — Я ее знаю, ту девушку, которая пришла говорить с тобой. Это с ней я была тогда в горах, когда ты спас нас от Берна. Ее зовут Арадия. Она — Колдовская Дева, Ведьма-Провидица. Дилос, они ее ищут и хотят убить, чтобы не позволить ей встретиться с тобой. Она мой друг. Дилос!

— Очень плохо.

— Мы должны остановить их.

— Мы не сможем.

— О чем ты? — заволновалась Мэгги.

— Мэгги, послушай меня, — заговорил он, чеканя каждое слово и не позволяя ей возражать. — Мы не сможем остановить их. Они сильнее.

А она подумала о том, что он впервые произнес вслух ее имя — Мэгги! — и у нее закружилась голова. Она сжала голову руками и сосредоточилась на его словах.

— Это не просто заклинания, они навели на меня порчу. Кроме того, мой замок тоже в их власти. — Дилос горько усмехнулся. — Ты не жила здесь и не можешь всего понять. Большинству придворных уже сотни лет. Им не нравится, что ими правит не по годам развитый ребенок со сверхъестественной силой. И как только сюда прибыл Хантер, они все переметнулись к нему.

— Но…

— Они преклоняются перед ним. Он совершенство, идеальный вампир и первородный хищник. Он не ведает жалости, жаждет крови и стремится превратить весь мир в свои охотничьи угодья. Никто из придворных не устоит перед таким соблазном. Неужели ты думаешь, что они, озверевшие от долгих лет постоянной охоты, смогут остановиться в одно мгновение и отказаться от своих развлечений? Да все с готовностью последуют за ним!

Мэгги молчала. Ей нечего было сказать.

Дилос был прав, и это многое меняло и не оставляло надежды.

— Это еще не все, — беспощадно продолжал он. — Хочешь услышать пророчество?

— Не особенно… — Мэгги уже наслушалась пророчеств, кажется, на всю оставшуюся жизнь.

Казалось, он даже не услышал ее возражений.

— Мой старый учитель говорил:

…Четверо встанут меж ночью и солнечным днем,

Дети из синего пламени, сила в их древней крови.

Те, кто рожден в год видения Девы слепой, —

Только лишь всем четверым предначертано Тьму одолеть.

Если погибнет один, то рассвет не придет никогда.

— Обалдеть! — оценила Мэгги пророчество, прозвучавшее для нее бессмысленным набором слов.

Ее заинтересовало лишь упоминание о слепой Деве. Это, вероятно, Арадия. Она настоящая знаменитость среди колдунов.

— Что там сказано про «рожденных в год Девы слепой»? — спросила она.

— Все Обладатели Неукротимой Силы одного возраста, все мы родились семнадцать лет назад. Но не в этом суть. Главный смысл заключается в последней строке: «Если погибнет один, то рассвет не придет никогда». Царство Ночи одержит победу, Мэгги.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мрак неизбежен. Ни люди, ни ведьмы не смогут перетянуть все четыре Неукротимые Силы на свою сторону. А если окажется на одного меньше четырех, Тьма победит. Вампирам нужно просто убить одну Неукротимую Силу, и все будет кончено. Неужели ты не понимаешь?

Мэгги понимала, и от этого стало еще страшнее.

— Но нельзя же нам просто отказаться от борьбы? — Она старалась разгадать, куда клонит Дилос. — Если мы сдадимся, все будет кончено. Мы же не можем позволить им победить нас.

— Конечно, нет! — Было ясно, он принял решение. — Мы должны примкнуть к ним.

— Что?!

— Мы должны оказаться на стороне победителей, то есть на стороне вампиров. — Он смотрел на нее желтыми глазами леопарда, чужими и незнакомыми. — Мне жаль твоих друзей, но у них нет шансов выжить. А единственный шанс для тебя — стать вампиром.

Мэгги не поверила своим ушам.

До нее дошло наконец, что он задумал. Обида придала ей силы. И хотя Дилос двигался молниеносно, она успела вскочить до того, как он сомкнул вокруг нее руки.

— Ты рехнулся!

— Нет.

— Ты собираешься убить меня?

— Нет. Я хочу спасти тебе жизнь единственно возможным способом.

Он поднялся, преследуя ее со зловещим спокойствием.

«Я не могу поверить в это! Я… действительно… не могу… поверить… в это», — думала Мэгги.

Она долго бегала от него вокруг кровати, потом остановилась. Бесполезно, он все равно настигнет ее.

Она заглянула ему в лицо, увидела, что он совершенно серьезен, и беспомощно уронила руки. Но тут же собралась, постаралась успокоиться и смело встретить его взгляд.

— Дилос, речь идет не только обо мне и не только о моих друзьях. Речь идет обо всех рабах в долине и о людях Внешнего Мира. Если ты превратишь меня в вампира, кто им поможет?

— Мне жаль их, — равнодушно проговорил он. — Но только твоя жизнь имеет для меня значение.

— А для меня не только! — Мэгги не сдержалась, и горькие слезы хлынули в три ручья и полились по щекам. Она сердито вытерла их и заявила: — Я не дамся.

— Ты не можешь противиться мне.

— Я буду драться и заставлю тебя убить меня. Лучше умереть, чем стать вампиром. Если ты хочешь действовать силой — валяй! Пусть это будет твоей лучшей охотой.

Дилос пронзил ее взглядом и… опустил глаза.

— Ах, так! Превосходно! — И лицо его вновь застыло. — Ты не желаешь принять мою помощь. Ладно, будешь сидеть в тюрьме, пока не поймешь, что для тебя лучше.

Мэгги открыла рот от удивления:

— Не надо… Ты же не посадишь меня за решетку?!

— Посмотрим.

Тюремная башня оказалась невероятно древней постройкой. В ней было все, о чем Мэгги читала в рыцарских романах: на полу охапка сена, узкая каменная лавка, выбитая прямо в стене, и маленькое, закрытое решеткой оконце — высоко, примерно в пятнадцати футах над головой.

Мэгги пошуровала солому и обнаружила, что предпочитает не знать, что может оказаться в этой куче. Подергала железные прутья, перегораживающие дверь, внимательно изучила каменные плиты, из которых были сложены стены, и влезла на скамейку, стараясь дотянуться до окна. Все! Больше ей нечем заняться. Она с досадой плюхнулась на скамью. Идиотская ситуация!

Ее действительно посадили в тюремную камеру. Дилос не шутил. А мир, настоящий, реальный мир вне долины, будет действительно уничтожен.

Конечно, она понимала, почему он с ней так обошелся. Она ясно чувствовала его желание защитить ее.

Но нельзя же просто забыть обо всем. О родителях, друзьях, учителях… Если она позволит Дилосу отказаться от борьбы, что случится со всеми ними?

А с рабами из Королевства Тьмы? Прачкой, Старой Штопальщицей, Бельевой Замочкой, Мойщицей Ночных Горшков и другими… Они рисковали жизнью, помогая Мэгги, она восхищалась их стойкостью и отчаянным бесстрашием. Она не могла предать их.

«Дилос ничего не понимает. Они для него второй сорт. Всю свою жизнь он заботился только о себе. Теперь — обо мне. Он не способен на большее. Значит, надо его заставить. Но как?»

В тишине камеры время замедлило свой ход, и бесконечные часы действовали на Мэгги угнетающе. Она тщетно пыталась придумать хоть что-нибудь.

За окном стемнело, в камере становилось все холоднее.

Мэгги задремала, скрючившись на холодной скамье, и вдруг услышала звяканье ключей. Она вскочила и бросилась к решетке в надежде увидеть Дилоса.

В самом конце узкого каменного коридора появился человек с факелом. Увы! Это был не Дилос. Это был стражник, а за ним был еще один стражник, который вел узника.

— Джина! — вскрикнула Мэгги.

А потом сердце ее чуть не выскочило из груди.

Третий стражник волоком тащил Арадию.

Мэгги онемела от отчаяния.

Странно, Джина совсем не сопротивлялась, когда стражники открыли дверь камеры и втолкнули туда девушек.

Дверь лязгнула, захлопываясь за ними, и стражники молча промаршировали обратно. Один из них воткнул факел в железное кольцо на стене, оставив узникам немного света.

Когда стража ушла, Джина вскочила и помогла Арадии подняться.

— Они заперли Пи Джей наверху, — сказала она Мэгги, которая все еще не могла поверить в реальность происходящего. — Они обещали не бить ее, если мы не окажем сопротивления.

Ком застрял у Мэгги в горле. Наконец ей удалось выдавить из себя:

— Кто обещал? Дилос?

— И Дилос, и Хантер Редферн, и та ведьма. Они все были очень любезны.

Мэгги медленно опустилась на холодную скамью.

— Это я виновата.

— Почему? Ты слишком доверчивая… — утешающе сказала Джина. — Но ты не можешь отвечать за действия принца.

— Может. Они — духовные супруги, — вдруг произнесла Арадия.

Джина уставилась на нее, будто та вдруг заговорила на иностранном языке. Мэгги тоже вытаращила глаза от удивления. Она напряженно всматривалась в полутьме в сказочно прекрасное лицо Арадии и чувствовала странное смущение перед этой девушкой, которую она звала Кэди и которая оказалась очень важной персоной в колдовском мире. Подумать только!

— Откуда ты знаешь? — спросила она, стараясь не заикаться. — Ты могла бы сказать и раньше…

Улыбка изогнула совершенные губы колдуньи.

— Да. Я могла сказать и раньше. — Арадия подошла к стене и опустилась на скамью, которую в такой тьме и зрячему-то было не разглядеть. — Когда ты пришла после вашей первой встречи с принцем, я уже знала, но не могла говорить, будучи почти без сознания. Я много раз видела, как люди находят свои половинки.

— А сейчас тебе лучше? — спросила Мэгги. — Ты говоришь так, будто совсем пришла в себя.

Изменилось не только это. Арадия всегда удивляла своим благородством, но теперь в ней стали заметны непоколебимая уверенность и властность.

— Знахарка очень помогла мне. Конечно, я еще не здорова, — Арадия окинула невидящим взглядом темницу, — и не в полной мере владею своей силой. Впрочем, я все равно не сумела бы провести вас сквозь стены.

Мэгги вздохнула.

— Хорошо, что тебе уже лучше, — сказала она и смутилась. — Я узнала твое настоящее имя. Извини, я его сразу не расслышала.

Арадия взяла Мэгги за руку.

— Моя дорогая подруга (Мэгги потрясла сила и проникновенность ее голоса), никто не помогал мне больше тебя… и настолько бескорыстно. Если бы ты была одной из моих подданных или хотя бы знала, кто я, то и тогда твой поступок был бы удивительным. Но от человека, который вообще ничего обо мне не знает… — Она покачала головой. — Если мы проживем эту ночь и если есть что-либо в мире, что колдуньи могут сделать для тебя, тебе надо только попросить.

Мэгги зажмурилась.

— Спасибо, — прошептала она. — Я хочу сказать… ты знаешь, что я хочу сказать. Я не могла тебя бросить, и все тут.

— Знаю, — ответила Арадия. — Это и есть самое удивительное. — Она пожала Мэгги руку. — Что бы ни случилось, я никогда тебя не забуду. И не только я, но и другие…

Только бы не расплакаться. Мэгги боялась, что если она заплачет, то уже не сможет остановиться.

К счастью, вмешалась Джина. Сначала она молча переводила взгляд с одной на другую, как болельщик на теннисном матче, потом не выдержала:

— О чем вся эта сентиментальная болтовня? О чем вы, подруги?

И Мэгги рассказала ей. И о том, что Арадия была Колдовской Девой, Ведьмой-Провидицей, и о расколе в Царстве Ночи — обо всем, что она узнала из разговора Хантера Редферна и Сильвии.

— Значит, мы все же покинули Царство Ночи, — спокойно сказала Арадия, когда Мэгги закончила свой рассказ. — Когда я уходила, мы только собирались.

— Ты пришла сюда встретиться с Дилосом? — спросила Мэгги.

Арадия кивнула:

— До нас дошли слухи, что Хантер уже подбирается к следующей Неукротимой Силе. И разумеется, он не мог позволить Рассветному Кругу связаться с Дилосом.

Джина потерла лоб:

— Рассветный Круг? Что это?

— Самый светлый колдовской круг. Он объединяет не только ведьм. Он открыт и для людей, и для оборотней, и даже для вампиров, которые хотят жить в мире со всеми. И он противостоит Силам Тьмы. — На мгновение она задумалась. — Я принадлежала к Сумеречному Кругу, в нем… не очень злые ведьмы. — Она улыбнулась, но улыбка быстро сбежала с ее губ. — Сегодня есть лишь две стороны. Пришло время выбирать, где ты. Есть Свет, и есть Тьма — это все.

— Но Дилос же не на стороне Тьмы! — В голосе Мэгги были слышны боль и отчаяние. — Он запутался. Он бы присоединился к вам, если б не думал, что это означает неминуемую гибель.

Арадия снова пожала ей руку:

— Я верю тебе.

— Так ты, стало быть, важная персона среди ведьм, да? — воскликнула Джина.

Арадия повернулась к ней и рассмеялась:

— Я для ведьм Колдовская Дева, через несколько лет стану их Матерью, а затем когда-нибудь Старшей Ведьмой… если проживу достаточно долго.

— Интересно. И при всем этом ты не в состоянии придумать, как нам отсюда выбраться?

— Извини. Я ничего не смогу сделать. Если только… в том мало пользы, но раз уж я предсказательница, я могла бы прочесть одно пророчество.

Мэгги невольно фыркнула:

— Только не это!

— Видение посетило меня, когда я спала в хижине знахарки, — сказала Арадия, словно оправдываясь. — Просто одна фраза: «Только воззвав к сердцам, можно еще спастись».

Джина расхохоталась еще громче Мэгги.

— И еще одно. — Арадия обратила взор своих широко открытых невидящих глаз к Мэгги. — Я должна была рассказать тебе раньше… о твоем брате.