"Сердечные перемены" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)

Глава 11

Голый, неуютный офис Фрэнка Таггерта резко контрастировал с праздничным убранством территории «Монтгомери — Таггерт», здесь ничто не напоминало о наступающем Рождестве — не было ни электрических гирлянд, ни украшений… За столом, как всегда заваленным бумагами, одиноко сидел мрачный Фрэнк, безучастно уставясь невидящим взглядом в отчет по годовому балансу.

Сотрудники, все до единого, заметили происшедшие в нем за последние два месяца разительные перемены. Обычно подтянутый и цветущий, он сильно похудел, под глазами появились темные круги, а главное, босс забросил все финансовые дела, пустив их на самотек, чего никогда не бывало прежде.

— Привет! — Услышав в дверях детский голос, Фрэнк поднял голову. На пороге стоял Илай, тот самый мальчик, которого он видел один раз в жизни два года назад. Все это время их связывала лишь дружеская переписка.

— Илай! — Фрэнк по-настоящему обрадовался, и впервые за последние два месяца на его лице появилось подобие улыбки. — Иди же сюда! — Он дружески протянул мальчику руку.

Илай закрыл дверь, словно не желая, чтобы их разговор слышали посторонние, и подошел к столу.

— Признаться, ты сильно подрос. Теперь, чтобы обнять колени своего папочки, тебе пришлось бы согнуться в три погибели.

Илай вспыхнул, ему очень хотелось сказать Фрэнку, что он не нуждается в папочке, а уж тем более не собирается обнимать его колени, но он сдержался и лишь недовольно бросил:

— Думаю, я не слишком вырос за эти два года. И тут же, не совладав с собой, он вдруг бросился к Фрэнку, обнял его и, к своему ужасу, почувствовал, что на глаза навернулись слезы.

— Ты хотел о чем-то поговорить со мной? — спросил взволнованный Таггерт, протянув Илаю носовой платок.

— Да… Моя мать ждет ребенка.

— Поздравляю. А я и не знал, что она вышла замуж.

— Она и не вышла.

— Ну это не так уж страшно. Короче, тебе нужны деньги?

— Они мне всегда нужны, но дело не в этом. Моей матери необходим человек, который разделил бы ее заботы. Я не смогу покинуть дом, не передав ее с рук на руки. — Любая сумма, которую ты назовешь…

— Да нет же! Я не собираюсь брать у вас деньги!

— Ладно! Не буду настаивать. Так чем же я могу тебе помочь?

Немного помолчав, Илай спросил:

— Зачем вы написали мне последнее письмо, помните, месяца два назад?

— Боюсь, мой мальчик, этого тебе не понять.

— С каким же занудством все взрослые произносят эту избитую фразу! По их мнению, дети — воплощение тупости! Мать, например, уверена, что до меня никогда не дойдет, почему она не вышла замуж за отца своего будущего ребенка.

— Прости, наверное, ты прав. Действительно, мы, взрослые, порой забываем, что дети разбираются во многом не хуже нас. Может, мы стремимся убедить себя в том, что так значительно проще. — Фрэнк тяжело вздохнул. — Знаешь, я совершил одну большую глупость — влюбился. А потом повел себя еще глупее — испугался и сбежал.

— Зачем сбежали, чего испугались? Я очень люблю свою мать, но ведь не бегаю от нее из-за этого.

— Ну это совсем другое. Мать не выбирают. А здесь… Я даже не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, я всю жизнь прожил самостоятельно, ни от кого не завися, мне никто никогда не был нужен. Наверное, именно поэтому я всегда считал, что вокруг меня крутится слишком много людей. Моя семья, родственники они совсем другие. Возможно, я очень хотел жить своей собственной жизнью, боясь разделить ее с кем-нибудь. Или опасался походить на них? Не знаю… Ты в состоянии понять это?

— Вполне. Я тоже не похож на своих сверстников.

— Мы оба, ты и я, плохо приспособлены к этой жизни, верно?

— Так что было дальше? — спросил Илай, не ответив на вопрос Фрэнка. Почему вы оставили ее?

— Хм! Если честно, я полюбил ее по-настоящему. При всем желании мне не объяснить это словами — такое можно только чувствовать. Ну ведь бывает так: посмотрел один человек на другого — и сразу полюбил? Редко, но бывает. Даже несмотря на то что вначале я ее принял… м-м-м… не за ту, кем она оказалась впоследствии. Она очень добрая и мягкая. Но вот что мне больше всего в ней понравилось. Впервые в моей жизни эту женщину интересовал я сам и мои достоинства, а не деньги. Она говорила мне, что я ей не нравлюсь, и не хотела находиться рядом со мной. Сначала мне чуть ли не силой пришлось удержать ее в доме, поскольку она пыталась сбежать в Денвер.

— Так она же в трех соснах может заблудиться!

— Верно! А ты откуда знаешь? — удивился Фрэнк.

— Просто и моя мать, и Челси такие же, — ответил мальчик, опустив глаза.

— Тебя послушать — все женщины одинаковы! Ну ладно, в общем, она согласилась стряпать у меня в доме. Я предлагал ей деньги, большие деньги. Как ты думаешь, какие она выдвинула условия?

— Попросила что-нибудь. Только не для себя.

— Точно! Так и было! А это-то ты как угадал?

— Так в чем же состояла ее просьба? — Илай словно не расслышал последний вопрос Фрэнка.

— Она хотела, чтобы я оплатил образование ее сына! При этом не где-нибудь, а в лучшем учебном заведении мирового уровня — с самого первого курса вплоть до защиты докторской.

— Да уж, это она может, — тихо пробормотал Илай. — Так что же случилось дальше?

— Мы… Позже мы…

— Ну эти подробности мне знать не к чему. — Голос мальчика звучал совсем по-взрослому. — Умолчим об этой сфере ваших отношений. А дальше?

— А дальше я, грубо говоря, сделал ноги. Вызвал вертолет и улетел. Она спала так крепко, что, наверное, даже ничего и не слышала. В тот же день ее забрал оттуда один из моих людей.

— Значит, вы просто взяли и улетели? А она… она любит вас?

— Ничего не могу сказать. Не знаю. Она из тех независимых женщин, что спят с мужчиной, которого любят, но если такого нет, то с тем, кто понравится, и не стремятся поддерживать дальнейшие отношения.

— Но вы же любили ее?

— Я — да! О, конечно же, да! Я не могу забыть ее, и это постоянно терзает меня. Тогда я не строил конкретных планов, скорее всего все-таки хотел сбежать.

А может, просто считал, что мне нужно некоторое время подумать.

— Подумать о чем?

— О ней, разумеется, о ее прямоте и о том, чтобы стать частью ее жизни. Я до сих пор помню ее слова, что она не бедна, а просто порой не имеет денег.

— Моя мама часто говорит то же самое.

— У тебя, должно быть, суровая мать. Очень суровая, если говорит это тебе.

— Так что же вы собираетесь делать? Как поступить с этой женщиной, которую любите?

— Никак. Я ничего не собираюсь предпринимать. Уверен, она меня уже давно забыла.

Мальчик внимательно и серьезно посмотрел на Фрэнка — Сомневаюсь. А что, если она плачет по ночам, думая о вас, так же как и моя мать? Она ведь не может забыть того мужчину, чьего ребенка носит сейчас.

Фрэнк задумался:

— Едва ли. Такие гордые женщины обычно относятся к подобным вещам с презрением или насмешкой. Если мужчина покидает их, они уже никогда не свяжут с ним жизнь и не простят нанесенной обиды. Точнее, простить на словах они способны, но вернуться к прежним отношениям — никогда.

— А если она не такая? Вдруг она любит вас и простит, если вы встретитесь с ней и объясните, что были охвачены смятением и просто-напросто струсили?

— Час от часу не легче! О'кей! Я струсил, пусть так! Я даже готов попытаться как-нибудь растолковать ей это.

— Что же вас сдерживает? Фрэнк пожал плечами.

— Конечно, мне хотелось бы упасть перед ней на колени, произнести пламенные слова любви и добиться прощения, но, увы, я не знаю, как это делается. Ведь я предлагал ей выйти за меня замуж, но получил решительный отказ.

— Предлагали брак?!

— Было дело… Кстати, а почему ты так заинтересовался этой историей?

— Просто есть один человек, которого я хочу женить на своей матери, поэтому мне любопытны некоторые детали.

— Ну что ж, если этот человек кажется тебе достойным…

— Да, он хороший. Я знаю, что хороший.

— Надеюсь, это не твой папочка пошел по второму кругу?

— Боже упаси, нет, конечно! — воскликнул Илай, задетый подобным предположением. — Он… Это… — Мальчик запнулся.

— Ладно, Илай, давай сменим пластинку. Скажи мне, что бы ты хотел получить на Рождество? Новый мультимедийный компьютер?

— Нет. Когда я буду на нем работать? Вскоре мне придется помогать матери нянчить ребенка, и свободного времени совсем не останется.

— Какого черта! — не выдержал Фрэнк. — Ну давай тогда так. Я выпишу тебе чек на сумму… этих денег тебе хватит не на один год. Все, я так решил и больше ничего не хочу слышать! Твоя гордость ничуть не пострадает.

Таггерт произнес это так твердо, что Илай не посмел отказаться.

— Вы хотите стать моим спонсором?

— Почему бы и нет? Может, отправишься куда-нибудь путешествовать с матерью?

— Нет, лучше не путешествие. — Мальчик перевел дыхание, готовясь к очередному ходу. — Вы ведь умеете ездить на лошади?

— Умею, — удивленно ответил Фрэнк, не понимая, к чему ведет Илай. — Умею, и, говорят, совсем неплохо.

— У вас найдется черный конь? Большой черный жеребец?

Фрэнк улыбнулся:

— При желании найду. Я и не знал, что ты любишь лошадей.

— Это не для меня. На прошлой неделе матери пришлось выплатить очередной взнос… Короче, она сказала такую фразу: «Уверена, у наших дверей не появится прекрасный рыцарь на черном скакуне и не спасет нас от обрушившихся на наши головы проблем». Это из одного романа.

— Значит, я должен сесть на черную кобылу… Прости, на черного жеребца и вручить твоей матери чек в качестве рождественского подарка?

— Я хочу доказать ей, что на Рождество все возможно. Кстати, о чеке лучше, чтобы это были наличные. Она все равно не станет получать по нему деньги: гордость — наше семейное качество. А с наличными возможны варианты…

— Значит, черная лошадка, да? Завтра, на Рождество? Хм! — Хотя бы в этот день вы не занимаетесь делами? — Возможно, отложу их. Ладно, я выполню твою просьбу. Ко всему прочему, полагаю, мне придется надеть черную шелковую рубашку и штаны такого же праздничного цвета?

— Думаю, это понравится моей маме.

— Хорошо! Завтра в десять утра поиграем в эти игры, но только ради тебя. С рождественским подарком мы разобрались, а что ты хочешь получить на свой день рождения?

— Пароль доступа к базе данных «Монтгомери — Таггерт»!

Фрэнк рассмеялся впервые за последний месяц:

— Пойдем что-нибудь перекусим! Пожалуй, придется усыновить тебя, чтобы впустить в базу данных, хотя едва ли твоя мать согласится делиться с кем-нибудь своим сыном. Кстати, не нанять ли нам частного детектива, чтобы вычислил отца будущего ребенка, раз уж твоя мать держит это в тайне?

— Идет, — согласился Илай. — Сразу после Рождества.