"Непокорная невеста" - читать интересную книгу автора (Додд Кристина)

6

— Где ваши дочери? Все еще с этим болваном строителем? — ехидно спросил сэр Джозеф, видя, что Джулиана начинает беспокоиться. Она уже раз десять подходила к окну. Раймонду и девочкам пора было вернуться. Однако ей не хотелось доставлять зловредному старику удовольствие, и она помалкивала. Ведь она сказала, что доверяет Раймонду.

Да, доверяет, и правильно делает. Он сумеет защитить девочек даже за пределами стен. Конечно, он не рыцарь и не воин, но Джулиана в нем не сомневалась. Раймонд высокий, сильный, а главное — честный. Она с первого же дня их знакомства поняла, что он человек чести. Иначе он непременно воспользовался бы правом сильного, когда они были вдвоем в уединенной хижине. Если уж быть до конца честной, еще неизвестно, оттолкнула ли бы его Джулиана, набросься он на нее с грязными намерениями…

Как жаль, что она сразу не отправила сэра Джозефа в ссылку. Тогда он не сидел бы сейчас возле камина с такой злорадной ухмылкой на лице. Вокруг сновали служанки, накрывая столы белыми скатертями, а желчный старик развлекался тем, что тыкал в девушек своей палкой. Эта забава доставляла ему противоестественное удовольствие. Не оставлял он в покое и Джулиану, хлестая ее словами, которые ранили больнее любого кнута.

— Ваших девочек похитят, изнасилуют — ну какая вам разница? У вас нет материнского чувства, вы — кукушка.

На выручку Джулиане кинулась Валеска:

— Ах ты паршивый, никчемный старикашка! — пропела она вполголоса, чтобы сэр Джозеф не расслышал, однако он все же подозрительно насупился.

— Оставьте миледи в покое, сэр, — уже нормальным голосом сказала Валеска. — Лучше послушайте, как Дагна споет песню. Это романтическая баллада о рыцаре и его возлюбленной.

— Разве это музыка? — Сэр Джозеф смачно плюнул в огонь. — Если щенка поджаривать на сковородке, он и то завизжит мелодичней.

Дагна оборвала песню и недобро улыбнулась. Ее пальцы перебирали струны мандолины. Мелодия убыстрила ритм, и Дагна запела что-то стремительное и зловещее на иностранном языке. Сэр Джозеф пробурчал:

— Ведьмы проклятые.

Джулиана вышивала узор на покрывале и размышляла, уж не являются ли Дагна и Валескав самом деле ведьмами. Колдовать они, во всяком случае, умеют. Уж на что Джулиана закалена жизненными невзгодами, подозрительна и недоверчива, и то попала под воздействие их чар. Однако забота, которой окружили ее старухи, почему-то не размягчает, а, наоборот, делает сильнее и смелее.

— Солнце-то зашло, — с удовлетворением заметил сэр Джозеф. — Ваши дочки, должно быть, замерзли. — Он плотнее запахнул свой широкий плащ, а Валеска метнула в его сторону взгляд, не предвещавший ничего хорошего. — Если б вы не были такая трусиха, Джулиана, то непременно отправились бы их разыскивать.

Теребя алый пояс, Джулиана то и дело поглядывала в узкое оконце. Сгущались сумерки, к вечеру заметно похолодало. Где же дочери?

Девочки, кажется, тоже прониклись к Раймонду доверием. Иначе они ни за что не пошли бы с ним.

За минувшие недели они привыкли к чужаку, перестали его бояться.

Скорей бы уж Раймонд вернулся. Иначе придется выйти за стены самой, а это продемонстрировало бы, насколько она не уверена в себе. То-то сэр Джозеф обрадовался бы. Ему доставляет особое удовольствие мучить и изводить ее.

Нужно поставить старого чурбана на место. Пусть зарубит себе на носу: она не дура и не трусиха. Она не боится, что он ее ударит. И хватит ему издеваться над слугами! Но что будет, если сэр Джозеф расскажет про нее все, что знает? Вдруг он нашепчет Раймонду про Хью и Феликса, про отца, про ту страшную историю, что погубила ее репутацию?

Хотя какая ей разница, что о ней думает Раймонд?

Марджери кинула взгляд на сверкающие мечи и издала такой пронзительный вопль, что Раймонд остался вполне доволен. Крик был полон ужаса и отчаяния. Марджери схватила сестру за плечи, и напуганные девочки прижались друг к другу.

— Что за грязная возня? — спросил высокий плечистый рыцарь, угрожающе взмахнув клинком. Второй рыцарь — краснощекий коротышка — поддакнул:

— Да, дело тут нечисто.

Раймонд и Кейр закрыли девочек телами.

— Что вам здесь нужно? — спросил Раймонд.

— Ты слишком дерзок для паршивого крестьянина, — возмутился коротышка и сунул Раймонду меч прямо под нос.

— Это не паршивый крестьянин, Феликс, — сказал высокий. — Ты послушай, как он говорит. Не знаю, как у тебя, а мои серфы по-французски не объясняются, да еще с таким произношением.

Клинок, приставленный, к горлу Раймонда, чуть отодвинулся. Феликс хотел почесать в затылке, но пальцы наткнулись на кольчужный колпак. Тогда рыцарь сдвинул колпак и принялся ожесточенно чесаться. Увидев, что все на него смотрят, Феликс ухмыльнулся щербатой пастью и пояснил:

— Совсем вши заели. Попрошу у Джулианы травяного отвара. Он помогает.

— У Джулианы? — осторожно переспросил Раймонд, немного расслабившись.

Одна из девочек ткнула его локтем в бок, другая высунулась из-за его бедра.

Высокий рыцарь, который, судя по всему, был за главного, высокомерно сказал:

— Он говорит о леди Джулиане Лофтс. Это мать девочек, которых ты похитил.

— Похитил?

Раймонд не удержался и фыркнул, погладив Эллу по голове.

— Я вовсе не похищал детей леди Джулианы.

Кейр предостерегающе толкнул его в плечо и почтительно добавил:

— Это какая-то ошибка, милорд.

— Ошибка? — Высокий направил меч прямо в грудь Раймонду. — Что ж, ты за нее заплатишь.

И тут Элла звонко воскликнула:

— Вы поосторожней с мечом, дядя Хью. Тут ужасно скользко.

— Миледи!

Джулиана открыла глаза, поднесла руку ко лбу. Валеска протягивала ей рог, до краев наполненный пенистым элем.

— Выпейте. Страх как рукой снимет.

— А я вовсе не боюсь! — выкрикнула Джулиана и поняла, что самим этим криком выдала себя.

Она сердито ударила кулаком по подлокотнику.

— Но я давно хочу спросить. Как долго мастер Раймонд работает строителем замков?

— Какой странный вопрос, миледи, — пробормотала Валеска, делая вид, что полирует браслет на руке госпожи.

— Вопрос прямой и требующий прямого ответа.

Джулиана хотела прибавить, что мастер Раймонд уж больно часто забывает названия самых простых инструментов. Однако в присутствии сэра Джозефа высказывать такие подозрения не хотелось.

— Уж больно гордый вид у мастера Раймонда, — сказала она вместо этого. — Давно ли он строит замки?

Валеска жалобно посмотрела на нее:

— Ах, миледи, я старая женщина, и память у меня стала совсем плохая.

Джулиана этому не поверила. Она взглянула на паренька, который подошел подлить ей эля.

— Твой отец, Катберт, — мой плотник, верно? Паренек улыбнулся:

— Да, миледи. Лучший плотник в нашей округе.

— Что он говорит о мастере Раймонде?

Улыбку с лица подростка как рукой сняло.

— Чего, миледи? — тупо спросил он.

— Я спрашиваю, как оценивает твой отец искусство мастера Раймонда?

Паренек почесал в затылке.

— Кто, мой папаша? Ну, он говорит, что мастер Раймонд — строитель хоть куда… То есть я в том смысле… — Он запыхтел и облил элем свои башмаки.

Дагна тем временем закончила петь.

— Смотри, что ты натворил, сорванец! — прикрикнула она на нерасторопного мальчишку. — Иди приведи себя в порядок, а потом подавай ужин.

Подросток облегченно умчался прочь, а Дагна одарила Джулиану желтозубой улыбкой:

— Мальчик-то он неплохой. Только неотесанный пока.

Какое мне дело, думала Джулиана, сколько лет Раймонд проработал зодчим? Главное, что у него такое необыкновенное лицо. Свет и тень играют на нем совершенно неподражаемым образом. Вот бы написать с него портрет. А тело у него такое ловкое и сильное, что поневоле думаешь: должно быть, с ним хорошо закружиться в танце. А какие у него мускулы! Крепкие, упругие, как у коня. Вот бы поездить на нем верхом… Джулиана ахнула и схватилась рукой за сердце. Что за мысли! Она — мать двоих детей, вдова, знатная дама, которую сам король прочит в жены могущественному лорду. Как ей не стыдно помышлять с похотью о каком-то ремесленнике. Зато это мужчина, которому можно доверять, возразила она самой себе.

Мужчина? Которому можно доверять?

Разве так бывает? Ведь мужчинам доверять нельзя.

Но каждый раз, когда она смотрела на Раймонда, то поневоле вспоминала прежние времена, когда еще ничего не боялась. Некогда Джулиана была отчаянной кокеткой, но те времена давно прошли. Почему же лицо и весь облик Раймонда действуют на нее так сильно? Должно быть, многие женщины мечтали об этих черных шелковистых волосах. Немало дур сходили с ума из-за обворожительной улыбки и очаровательных ямочек. Широкие плечи, длинные ноги, крепкие руки разбили не одно женское сердце.

Но Джулиана не такая дура. Ее привлекает в Раймонде совсем другое. Он добрый, заботливый, любит детей. А как правильно он ведет себя со служанками! Умудрился уклониться от их домогательств и в то же время с ними не поссориться. Заботится, как родной сын, о двух никчемных старухах. Кормит их, одевает, дает им работу. Да и друг у него, хоть и странный, но симпатичный. Джулиана улыбнулась. Кажется, в этом году Рождество обещает быть куда более веселым, чем в прежние годы.

— Они идут, я слышу, миледи, — прошептала ей на ухо Валеска.

Джулиана взглянула на старуху непонимающим взглядом, потом встрепенулась — от дверей донесся детский визг. Джулиана поспешно уселась, взяла в руки шитье и сделала вид, что занята работой.

В зал ворвалась Элла с криком:

— Матушка, матушка?

За ней появилась Марджери, производя шуму ничуть не меньше, чем младшая сестра.

Девочек было просто невозможно узнать. Джулиана вскочила на ноги, широко открыв глаза:

— Что стряслось?! — закричала она столь же пронзительно, как ее дочери.

— Мы упали в грязь! — хором ответили девочки и согнулись пополам от смеха.

— Куда вы упали?

Джулиана увидела Раймонда и Кейра, с несмелым видом появившихся в дверях. Оба они были чумазы, как трубочисты.

— Извольте объяснить, что произошло, — строго потребовала Джулиана.

Раймонд любовался тем, как от гнева разрумянилось ее лицо. Церемонно поклонившись, он сказал:

— Ваша старшая дочь нанесла мне такой удар, что я свалился в грязь, и завязалась нешуточная потасовка. Мы с Кейром, — тут Кейр тоже поклонился, — были разбиты в пух и прах двумя маленькими воительницами.

Марджери и Элла гордо распрямили плечи, просияв торжествующими улыбками.

— Мои дочери победили вас? Каким образом?

— Им помогла природная воинственность, наследственная свирепость плюс женская подозрительность, — ответил Раймонд и поморщился, вспомнив коварный удар в пах.

— Я ему так врезала, матушка. — Марджери рассекла воздух кулачком.

А Элла запрыгала на одной ножке:

— Вы бы только видели, матушка! Она свалила лорда Раймонда одним ударом. Он и ахнуть не успел.

— Еще лучше было бы сразить лорда… то есть мастера Раймонда еще до того, как началась схватка, — мрачно заявила Джулиана.

Кейр со своим обычным непроницаемым выражением лица сказал:

— Ваши дочери, миледи, и в самом деле умеют за себя постоять.

Раймонд почувствовал, что нужно увести разговор в сторону.

— Мы были уже совсем разгромлены этими грозными воительницами, но тут нам на выручку явились Феликс граф Монсестус и Хью барон Холли. — Он эффектным жестом показал на дверь и сделал шаг в сторону.

Однако при виде закованных в доспехи рыцарей Джулиана не выразила ни малейшего удовольствия.

Куда там — она побледнела и инстинктивно притянула к себе детей.

Раймонд был потрясен. Давно он уже не видел Джулиану такой напуганной. Как и в самом начале их знакомства, она внезапно превратилась в затравленного, ощерившегося зверька.

Рыцари вошли, не обращая на Раймонда ни малейшего внимания. Джулиана с видимым усилием взяла себя в руки и сказала:

— Добро пожаловать, дорогие соседи. Очень рада вашему… неожиданному визиту. — При этом было видно, что больше всего ей хочется исчезнуть. — Всегда приятно принимать старых друзей. Однако мои дочери совсем замерзли. Располагайтесь поудобнее, а я пока…

— Что за безумная идея доверять дочерей таким несуразным нянькам? — Хью метнул на Раймонда испепеляющий взгляд, а затем так же сурово воззрился на Кейра.

— Они никакие не няньки! — возмутилась Элла.

— Они настоящие воины! — подхватила Марджери и плаксиво сморщилась, потому что мать пребольно стиснула ей плечо.

Столь самоотверженная защита растрогала Раймонда.

— Черт побери, — пробормотал он, а Кейр крепко взял его за локоть.

— Девчонки так похожи на вашего отца, — фыркнул Хью. — Много крика и мало дела. Лучше бы учились хорошим манерам и вышиванию. А эти вояки, — он кивнул на Раймонда и Кейра, — настолько глупы, что вывели ваших дочерей за стены безо всякой охраны.

— Просто невероятно! — подхватил Фелйкс. — Дети за пределами замка, и безо всякой защиты!

Сэр Джозеф злорадно хихикнул:

— А ведь я предупреждал вас, леди Джулиана.

Раймонд и Кейр переглянулись, однако еще прежде, чем они успели что-либо сказать, вперед вышел Леймон. Вертя в руках шапку, он сказал:

— Это неправда, миледи. Мастер Раймонд строго-настрого указал мне, чтобы я и мои люди приглядывали за вашими дочерьми со стены. Когда мы увидели вооруженных всадников, я немедленно созвал своих людей и мы окружили этих господ со всех сторон. — Он смущенно покосился на рыцарей. — Конечно, я узнал милордов, но приказ есть приказ. Как сказал мастер Раймонд, так я и сделал.

— Благодарю, Леймон, — кивнула Джулиана молодому человеку. А затем, вымученно улыбнувшись, сказала гостям: — Как видите, я не настолько уж безответственна.

Хью несколько смешался и с низким поклоном сказал:

— Тысяча извинений, миледи. А то я уж не знал, что и думать. — Он покосился на сэра Джозефа.

— Добро пожаловать, — пригласила Джулиана. — Располагайтесь, а я займусь детьми.

Девочки дрожали от холода. Джулиана хлопнула в ладоши, и служанки тут же притащили большую деревянную бадью, разогрели воду, стали готовить ванну. Дагна закрыла бадью раздвижной ширмой, которая в обычное время отделяла постель хозяйки от остального зала. По вечерам, когда Джулиана укладывалась спать, ширму раздвигали, а утром снова сдвигали.

Предоставленные самим себе, мужчины перестали обращать на женщин внимание.

Хью с важным видом подошел к пылающему огню. Коротышка Феликс последовал за ним. У него была странная привычка — он все время покачивал головой, словно прислушиваясь к чьему-то невидимому голосу. Сразу было видно, кто в этой парочке кукольник, а кто марионетка.

— Эй ты! — обернулся Хью к Раймонду. — Иди сюда, помоги мне снять доспехи.

Он протянул к Раймонду руки в кованых рукавицах.

Как и все рыцари, Раймонд в юности служил оруженосцем. Поэтому он хорошо разбирался в доспехах и снять их не представляло для него ни малейшего труда, так что Хью, очевидно, желавший наставить невежу на место, просчитался.

Глядя на Раймонда, Феликс презрительно фыркнул:

— Какой он грязный.

— Это мягко сказано. — Хью скривился. — Да от тебя несет, дружище.

— Это обычная грязь, милорд, — ответил Раймонд, глядя ему с вызовом в глаза. — Не то что навоз, которым несет от вас.

Кейр страдальчески застонал, а Хью размахнулся, чтобы ударить наглеца, но взгляд Раймонда заставил его замереть.

— Да кто ты такой? — прошептал барон.

Раймонду ужасно хотелось представиться наглецу всеми своими титулами, однако делать этого не следовало — ведь он еще не успел добиться у Джулианы взаимности. Барон Холли, судя по всему, был не семи пядей во лбу. Одурачить его будет нетрудно. А Джулиана — это не просто невеста, это тайна, которую необходимо разгадать, и тут торопиться нельзя.

— Я королевский зодчий, — сказал Раймонд.

Хью опустил кулак, однако враждебности в его взгляде не убавилось. Откуда столько ненависти к человеку, которого барон видел впервые? Должно быть, Хью уловил в поведении Раймонда вызов.

— Принесите теплой воды, — сказал барон, а когда слуги не сразу кинулись выполнять его приказ, прикрикнул: — Горячей воды, я сказал!

Валеска заметалась по залу, квохча, как курица:

— Горячей воды, горячей воды! Горячей воды для мастера Раймонда.

Хью насмешливо наблюдал, как Валеска в сопровождении слуг тащит из кухни ведра с водой.

— Это твоя мать? — спросил он у Раймонда.

— К сожалению, нет.

Раймонд принялся мыть руки, блаженно жмурясь от удовольствия. Затем вытерся полотенцем и добавил:

— Моя мать — уродина.

Валеска порозовела от удовольствия, а Феликс ухмыльнулся. Старуха протерла влажной тряпкой лицо Раймонда и вполголоса сказала:

— Внизу много горячей воды. Тебе бы надо сегодня побриться.

— Почему?

Она покосилась на высокого рыцаря и прошептала:

— Он красивый мужчина.

Раймонд внимательно посмотрел на Хью и кивнул:

— Ладно, побреюсь.

— Покажи-ка руки, — приказал барон. Раймонд сунул ему ладони прямо под нос.

— Теперь другое дело, — кивнул Хью. — Ногти, правда, грязные, но тут уж ничего не поделаешь. Ремесленник есть ремесленник.

Ухмыльнувшись, Раймонд стянул с него рукавицы и с преувеличенным интересом посмотрел на не слишком чистые ногти барона.

Хью рявкнул на него:

— Помоги снять кольчугу!

Кованый колпак снять было легко. Под ним обнаружилась лысина, украшенная парочкой живописных шрамов. Судя по всему, барон Холли был воякой бывалым, и Раймонд впервые почувствовал к нему нечто вроде уважения.

— Ты уж извини, что я на тебя внизу с мечом накинулся, — с фальшивым сожалением в голосе произнес Хью. — Просто леди Джулиана и ее семья мне не чужие. Я чувствую за них ответственность.

— Ответственность?

— Мы выросли вместе. Я люблю эту маленькую трусиху.

Феликс встрепенулся:

— Я тоже с ней вырос. И тоже ее люблю.

Раймонд не обратил на коротышку внимания, да и Хью тоже. Соперники разглядывали друг друга. Раймонд держал в руках шлем, рассеянно дергал его за кожаные ремешки.

— Вы назвали ее трусихой, милорд?

— А как же еще ее называть? Ты не можешь себе представить, но она ни разу не съездила в свой второй замок. Боится.

— На трусиху она не похожа, — заметил Раймонд, вспомнив, как храбро билась с ним Джулиана во время метели.

Хью снисходительно рассмеялся:

— Уж можешь мне поверить. Она оставила замок Бартонхейл на попечение сэра Джозефа. Это он следит за обороной крепости, ведет там хозяйство. Сколько раз я говорил ей, что нельзя всецело доверяться такому дряхлому старику, но она меня не послушала.

— Ага, стало быть, она не прислушивается к вашему совету, — с соболезнованием в голосе вставил Раймонд.

— Почему же? Я даю ей советы уже много лет.

Кожаный ремешок лопнул в руках Раймонда. Хью промолчал и лишь улыбнулся.

— К моим советам она тоже прислушивается, — сказал Феликс.

— Могу себе представить. — Раймонд отшвырнул оторванный ремешок в сторону. — Раз вы так давно знакомы с леди Джулианой, вы наверняка знали и ее мужа.

Хью небрежно махнул рукой:

— Миллард был хилым и болезненным мальчишкой. Даром что богат. Он смог сделать Джулиане только дочерей. С такой страстной женщиной ему было не совладать.

Значит, дело в тебе, барончик, подумал Раймонд. Это ты погубил репутацию Джулианы. Должно быть, вы были любовниками. Но с этим покончено. Теперь Джулиана принадлежит только ему, Раймонду. И если этот красавчик нанес ей обиду, он горько пожалеет об этом.

— Мы с Джулианой вместе выросли, — повторил Хью. — И с детства любили, друг друга.

Раймонд с удовольствием опустил бы шлем на голову рыцаря, однако, его с детства приучили относиться к доспехам с почтением. Не сдержавшись, Раймонд сказал:

— Детская привязанность как песочные часы. Когда наполняются мозги, сердце опустевает.

— Ты слишком умен для простого зодчего, — заметил Хью, видя, что Раймонд механически осматривает шлем — нет ли на нем вмятин и повреждений. — К тому же я вижу, что ты привык иметь дело с доспехами.

Раймонд протянул шлем Кейру:

— Почисть его и смажь маслом.

— Откуда строитель крепостей может обладать знанием о рыцарском снаряжении?

Хью еще раз оглядел Раймонда с головы до ног, отметил ширину плеч, крепость рук. Под этим взглядом Раймонду стало неуютно. Он с тревогой взглянул на Валеску, и та моментально перешла к действию.

— Эй, Файетт, помоги господину барону снять кольчугу, а потом поможешь господину графу. — На Раймонда и Кейра старуха прикрикнула: — А вы, двое, марш вниз и приведите себя в порядок! Вон сколько от вас грязи на полу!

Топнув ногой по покрытому сухим тростником полу, Раймонд возмутился:

— Не такие уж мы грязные!

— Ты со мной не спорь, — пропела Валеска. — Сегодня в замке большая уборка. Служанки как следует вымыли отхожие места, а леди Джулиана сейчас отскребает от грязи своих девочек. Сейчас будут подавать ужин, и я не позволю, чтобы двое невеж разгуливали здесь в таком виде.

Она отвесила Раймонду пинок, И оба приятеля поспешили ретироваться.

Чисто вымытые дочери Джулианы уже ужинали молоком и хлебом, когда переодевшийся и выбритый Раймонд вновь появился в зале. На стенах пылали факелы, в камине потрескивали дрова. Длинный стол был накрыт белой скатертью, все присутствующие расселись по двое: у каждого была своя ложка, но миска предназначалась одна на двоих. Снизу, из кухни, слуги тащили котелки с мясным рагу. На дальнем конце стола пили эль, на парадном — вино.

Высокая серебряная солонка, обозначавшая самое почетное место, стояла во главе стола. Почтительно поклонившись, Раймонд сказал:

— Лорд Феликс, вы самый знатный из присутствующих здесь господ. Ваше место — возле солонки.

Феликс важно кивнул:

— Разумеется.

— Вам не подобает сидеть на скамье, как остальным. Я поставлю вам стул, — продолжил Раймонд. — Кому, как не вам, сидеть во главе стола.

Феликс все еще одобрительно кивал. Потом до него дошло, в чем подвох.

— Нет, я хочу сидеть рядом с леди Джулиаиой и есть с ней из одной миски!

Раймонд взглянул на графа и преувеличенным ужасом:

— Неужели вы допустите, чтобы во главе стола сидела леди Джулиана? Так не годится, милорд. — Он грохнул об пол стулом. — Не роняйте своего достоинства, милорд. — Раймонд низко поклонился. — Ведь вы, должно быть, свой человек при королевском дворе?

Феликс просиял, а Хью подозрительно прищурился:

— Ты слишком много на себя берешь, мастер зодчий.

Слова «мастер зодчий» были произнесены так, словно это было ругательство. Однако, приведя себя в порядок и побрившись, Раймонд воспрял духом и теперь чувствовал себя неуязвимым. Наконец-то он узнает тайну Джулианы. А заодно защитит свою будущую жену от обидчиков. Галантно улыбнувшись, он сказал:

— Я имею честь временно состоять на службе у леди Джулианы. Мне хорошо известно, как высоко чтит она своих соседей. Да и вы, господа, я надеюсь, относитесь к ее милости с подобающим уважением.

Сзади раздался шорох, Раймонд обернулся и увидел, что Джулиана стоит неподалеку и слышит каждое слово. Ее медные волосы, стянутые в косу, вспыхивали бликами в отсветах пламени. Тонкие руки подрагивали, глаза сияли аметистами, а на устах играла спокойная улыбка.

Поклонившись хозяйке замка, Раймонд показал на почетное место.

— Садитесь, миледи. Лорд Феликс сочтет за честь сидеть у ваших ног.

— Кто, я? — возмутился Феликс. — У ног женщины?

Джулиана презрительно взглянула на него и села на предложенный стул.

— Вы слишком любезны, Феликс, — сказала она. — Такой знатный граф будет сидеть у моих ног! Я бы охотно обошлась без этой чести.

Феликс так стремительно взмахнул рукой, что Раймонд не успел его остановить. Однако Джулиана была наготове и увернулась от удара.

— Вы так меня и не простили! — горестно воскликнул Феликс. — Подумаешь, такая безделица, ничего особенного не случилось! Сколько можно на меня дуться!

В зале стало тихо, только сэр Джозеф злорадно хихикнул. Все слуги, пажи, серфы, затаив дыхание, следили за происходящим.

Джулиана словно окаменела. Раймонд чувствовал, что ее мысли в прошлом, и это прошлое ее терзает. Смотреть на ее муки было невыносимо, и Раймонд положил руку ей на плечо. Джулиана вздрогнула, взглянула на него снизу вверх. Зеленые глаза встретились с голубыми, прозвучал безмолвный вопрос, на который был дан такой же безмолвный ответ, однако кто вопрошал, а кто отвечал, осталось тайной. Раймонд не столько услышал, сколько почувствовал, как из ее груди вырывается глубокий вздох. Держать руку на плече Джулианы было очень приятно, и Раймонд подумал, что ощущать под пальцами ее обнаженную кожу — вот, наверное, наслаждение, не сравнимое ни с чем.

Он покраснел от смущения, и это не ускользнуло от взгляда Джулианы.

Она обернулась к Феликсу, непроизвольно коснувшись шрама на щеке:

— Не знаю, как насчет прощения, но на забвение можете рассчитывать. Довольствуйтесь этим.

Все облегченно вздохнули. Феликс просиял улыбкой, оживленно закивал головой. Все присутствующие дружно накинулись на еду.

Раймонду странно было смотреть на жадно жующих людей — его мысли витали далеко отсюда. Барон Холли возмущенно сбросил руку «зодчего» с плеча Джулианы, а Раймонд даже не заметил. Кейр подал ему сигнал, что пора перебраться к той части стола, которая предназначалась для слуг. Раймонд кивнул, делая вид, что ничего особенного не произошло.

Но в голове у него вертелась лишь одна мысль: неужели это был Феликс? Все страдания Джулианы из-за этого коротышки? Раймонд еще раз взглянул на краснолицего петушка, однако поверить в это было совершенно невозможно. Неужели любовником Джулианы был Феликс?

Чушь! Да и сам Феликс вроде бы это отрицал. Он же сказал, что ничего не произошло. Значит, он не был ее любовником. Что же случилось? Если речь идет не о любовной истории, то в чем причина страданий Джулианы? Должно быть, произошло нечто страшное, темное. Раймонду стало стыдно, что до сей минуты он думал о прежних злосчастьях Джулианы так пренебрежительно.

Что это было — грех или преступление? Наконец ужин закончился, и все спрятали ножи, которыми еще недавно так увлеченно орудовали, обратно в ножны.

— Объясните-ка нам, леди Джулиана, — напористо начал Хью, — почему ваш зодчий роет такую здоровенную канаву?

— Мы, — Джулиана подчеркнула это слово, — роем фундамент для второй линии стен. Стена будет шириной двенадцать шагов.

— Не двенадцать, а восемь, — поправил ее Раймонд.

Джулиана надменно покосилась на него и повторила:

— Двенадцать.

Раймонд ухмыльнулся:

— Это зависит от того, чьими шагами мы будем мерить, миледи, — вашими или моими.

Феликс возмущенно воскликнул:

— Да он наглец!

Джулиана подозвала служанку и бросила недоеденный хлеб в корзину, предназначавшуюся для подаяния.

— Однако он — королевский зодчий, и я должна ему доверять.

— Вы ему доверяете? — поразился Хью. — Доверяете мужчине, которого совсем не знаете! Да ведь он обычный поденщик, который за несколько пенсов в день роет яму в грязной земле.

Джулиана взяла у Файетт мокрое полотенце, вытерла руки. Это занятие отняло у нее очень много времени. Рассмотрев каждый палец по отдельности, она сказала:

— Вы правы, милорд.

Хью ткнул пальцем в сторону Раймонда:

— Неужели этот мужлан поколебал ваше извечное недоверие к мужчинам? Может, он и в вашу постель уже забрался? Должен напомнить вам, леди Джулиана, что после того скандала ваша репутация безнадежно испорчена. Может быть, такая грешница недостойна распоряжаться судьбой своих детей и своих земель!

Джулиана крепко схватилась пальцами за край стола:

— Эти слова недостойны вас, милорд.

— Ваш зодчий — подлый обманщик!

— Ничего подобного!

Раймонд чуть не проваливался под землю от стыда. Ведь он действительно обманывал Джулиану. А кроме того, слишком уж рьяно защищала она своего строителя. Потом, опомнившись, она непременно пожалеет, что кинулась на его защиту с таким пылом.

— Он что-то утаивает, — настаивал Хью.

Джулиана скрестила руки на груди:

— Например, что?

— Не знаю. Но на обычного мастера он не, похож.

Кейр шепнул Раймонду на ухо:

— Лорд Хью слишком наблюдателен.

— А мне на первый взгляд он показался простаком.

— Может, он и простак, но совсем не дурак. К тому же он слишком близко к сердцу принимает интересы леди Джулианы.

Но Раймонд его уже не слушал. Он думал о том, что его маскарад продлится еще несколько месяцев, до весны, а к тому времени все переменится. Как сложатся их отношения дальше? Произвести впечатление на Джулиану ему удалось. Она ощутила к нему доверие, не побоялась поручить его опеке своих дочерей, а ведь ей ничего не известно о том, как могуч и стоек он в бою. Она поверила, что он может укрепить ее замок. Она прониклась к нему симпатией, не зная о его знатности, о его влиянии при дворе. Вопрос в том, позволит ли она ему делить с ней ложе?

— Мне он тоже не нравится, — заявил Феликс, глядя на Раймонда.

— Это почему же, милорд? — насмешливо спросила Джулиана.

Феликс побагровел еще пуще.

— Он такой… такой нахальный. И кроме того… он не тот, за кого себя выдает.

Кейр прошептал:

— Просто какой-то попугай, а не человек.

Раймонд кивнул, думая с нежностью, что Джулиана защищает его с восхитительной самоотверженностью.

— Вы только посмотрите на него! — Хью вскочил на ноги. — Он пялится на вас, как влюбленный юнец. Миледи, да этот наглец только и мечтает о том, чтобы задрать вам юбку.

Джулиана обернулась к Раймонду, и он растаял под ее небесным взглядом.

— Клянусь святым Себастьяном! — бушевал Хью. — Вы так на него смотрите, миледи! Уж не влюбились ли вы в него? Опомнитесь! Ему не нужна ваша любовь. Ему нужны ваши земли, ваши богатства, ваше тело.

Но Джулиана не отрывала от Раймонда глаза. Сэр Джозеф громко сказал:

— Эта женщина ни за что не прошла бы испытание иглой святого Уилфрида.

Раймонд и Кейр переглянулись.

— Что это за испытание? — спросил Кейр. Джулиана, гордо вскинув подбородок, объяснила:

— В Райпонском соборе есть узкий проход, именуемый иглой святого Уилфрида. Лишь целомудренная, благонравная женщина может пройти там, не застряв.

— А уж целомудренной вас, Джулиана, никак не назовешь, — осклабился сэр Джозеф.

Выйдя из себя, Хью выкрикнул:

— Вы ведете себя, как последняя шлюха!

Это слово разорвало пелену волшебного тумана окутавшего Раймонда и Джулиану.

Хью тут же принялся извиняться в своей горячности, но Раймонд уже бросился к нему с криком:

— Я заставлю тебя проглотить эти слова!

Хью шагнул ему навстречу, схватившись за кинжал:

— Только рыцарь умеет, владеть оружием, — сказал он. — Ты рыцарь?

— Ты сомневаешься, что я с тобой справлюсь?

— Я сомневаюсь, что ты простой ремесленник. Откуда у тебя такие мышцы, откуда столько дерзости? Ты и двигаешься, как рыцарь.

Джулиана нахмурилась, а Кейр вполголоса выругался. Раймонд молчал, стиснув зубы.

— Леди Джулиана слишком доверчива, — шептал Хью.

— Вас это не касается, это мое дело, — огрызнулась Джулиана. — А если вам хочется подраться, то извольте делать это не в моем…

В этот момент в дверях появился Леймон.

— Миледи!

Он держал за шиворот скрюченного человечка в вымокшем плаще.

Воин подтолкнул незнакомца вперед и доложил:

— Этот прохвост ни слова не знает по-английски, но все время повторяет ваше имя, миледи, и размахивает этим письмом. — Он показал свиток с печатью. — А печать королевская.

Джулиана рассмотрела печать и взглянула на путника, с которым столь бесцеремонно обошелся Леймон.

— На каком языке вы говорите? — спросила она на нормандском наречии.

Незнакомец скороговоркой выпалил на той разновидности французского, которой пользуются жители Пуату:

— Миледи, — он упал на колени. — Дорогая госпожа! — Он поцеловал ей руку. — Этот мужлан обошелся со мной самым неподобающим образом. — Он откинул капюшон и запыхтел от негодования. — Говорит, что не понимает меня, однако я уверен, что он вполне может объясняться на цивилизованном языке.

Незнакомец достал кусок белой материи и вытер мокрые лоб и усы.

— О, как ужасно путешествовать по этой варварской стране! Если бы не король, я бы ни за что сюда не поехал. — Он прошелся тряпкой по щекам и продолжил: — Во всяком случае, в такое время года.

По-прежнему стоя на коленях, он умудрился еще и поклониться.

— Однако король Генрих проявил такую настойчивость, что я не мог более противиться. К тому же он превозносил вашу несравненную красоту и щедрость. Теперь я вижу, что его величество не преувеличил.

Он вновь попытался поцеловать Джулиане руки, и она воспользовалась паузой, чтобы спросить:

— Зачем король послал вас ко мне? Я ничего не понимаю.

Человечек удивился, взмахнул руками:

— Но вы сами его попросили!

Раймонду стало не по себе.

— Я ни о чем не просила короля. Разве что…

Джулиана посмотрела на Раймонда, потом на незнакомца.

— Кто вы такой?

— Я? — Француз ударил себя кулаком в грудь. — Я Папиоль. — Он вскочил на ноги и принял горделивую позу. — Я величайший строитель замков во всем королевстве!