"Сущность зла" - читать интересную книгу автора (Фауст Джо)5С затуманенным взором сонный Баррис завел машину на парковочную площадку перед комплексом корпорации и выключил фары. Ожидавший его прибытия охранник тут же выскочил навстречу, но как только Баррис взмахнул карточкой, стражник моментально спасовал, уступая дорогу. Отмахнувшись от попытки проводить, Баррис прошел темными коридорами, в которых сгущалась и настаивалась тьма, прямиком в лабораторию, где нашел озадаченного Мелроуза, стоявшего перед одним из младших ассистентов штата. - Выбрали время, – проворчал Баррис. – Поднять среди ночи после такого дня... - Меня тоже выдернула из кровати. - Кто? - Она. Думаю, вам это покажется интересным. – Он протянул руку к ассистентке в кресле управления. – Давайте еще раз, Дина. Женщина щелкнула по клавишам, и на главном экране появилось изображение камеры Герцога. - Явные аномалии в поведении, – прокомментировала она ситуацию. Красный лакированный ноготь показал на монитор. – Обратите внимание: подопытный сидит на кровати, скрестив под собой ноги. Посмотрите, как ссутулены плечи, и глаза... особое внимание уделите глазам. Как они устремлены в концентрации. - Будто в мире есть места более прекрасные, чем мы выделили ему. Баррис посмотрел некоторое время и, наконец, хмыкнул. - Значит, вы разбудили меня посреди ночи только ради этого зрелища? Хочу напомнить вам, доктор, и вашей ассистентке, что каждая минута моего времени стоит больших денег, и вы... - Минутку-минутку. Вы посмотрите, что он делает. - Что он дела... В самом деле, зачем это он так? - Похоже, он грызет запястье. Он что, хочет перегрызть себе вены? - Да не запястье, он жует рукав, – заметил Мелроуз, – если вы присмотритесь... Герцог вытащил двумя пальцами что-то невидимое изо рта, как будто туда попал волос. - Вы что, не кормите его? – хмыкнул Баррис. - По-моему, он собирает нитки. - Зачем? - Не знаю. Может быть, собирается свить из них веревочную лестницу для побега, – предположила ассистентка по имени Дина, смущенно опуская ресницы. - Прекрасно. Тогда урежьте ему пайку. Пусть ест свой костюм. Черт возьми, Винсент, вы что, не можете принять решения без меня? - Мы вызвали вас совсем не поэтому, – сказал Мелроуз. - Нам представляется, что подобное поведение вовсе не свойственно личности сидящего в этой камере Вильяма Уэшли Арбора. – подала голос Дина. Это не типичный для него образ поведения – медитация. Как известно, подобные упражнения свойственны людям иных профессий: спецслужб, например, пилотов и прочее... Баррис прищелкнул языком. - Ну, конечно, за эти несколько дней, что он у нас в гостях, мы его изучили со всех сторон... - Не со всех, – вмешалась Дина, не обращая внимания на сарказм Барриса. – Но мы уже составили детальную опись его движений, поз и поведенческих мотивов. Хрупкие женские пальцы вновь пробежали по клавиатуре: главный экран озарился другой картиной. Здесь снова был Герцог: он расстегнул молнию и завязал куртку узлом на поясе. Узник стоял в камере голый по пояс, словно собирался заняться гимнастикой. - Мое время – это очень большие деньги, – напомнил Баррис. - Нет, вы только посмотрите, – воскликнул Мелроуз. – Право, это стоит того! Пока они наблюдали за передачей «Арбор в действии», Герцог присел на колени перед унитазом, залез правой рукой и стал нащупывать что-то в сливном бачке. Дина нажала на кнопку «пауза» – и изображение на экране замерло. «Арбор, захваченный врасплох». - Типичная манера концентрации Арбора. Блуждающий, устремленный вдаль взгляд, направленный на что-то исходящее из кончиков пальцев. Мы зафиксировали эту картинку множество раз, когда он обшаривал в разных углах камеры. Он ищет что-то. Может быть, это, опять же, средства для побега? Баррис откровенно зевнул, не прикрывая рта. - Простите, но меня это не впечатляет. - Это ваша вечная проблема, – сказал Мелроуз. – Вы никогда не проявляли любопытства, как ваш папа. - У отца не было моих денег. Так что неплохой обмен, я считаю: любопытство на деньги. - В таком случае... Дина, покажи мистеру Баррису следующий фрагмент. - Даже не знаю, и не могу обещать, что он произведет на меня впечатление, Винсент. - Спокойно, – сказал Мелроуз. – Вы хотите убедиться в том, что наш препарат работает? Так вот: мы продемонстрируем вам его в действии. Вы воочию можете убедиться. На экране снова возник Герцог, словно герой телевизионного сериала. В этот раз он покинул ряды нудистов – ибо был облачен с головы до ног в свой костюм. Медленными неторопливыми кругами он расхаживал по камере. - Ах вот оно как, – прокомментировал Баррис. – Вот он, значит, как скучает. Еще раз спасибо, что разбудили. Дина щелкнула тумблером, и появился звук: приглушенный, перебиваемый каплями, бормотанием воды в бачке унитаза и постаныванием воды в трубах. Послышались шаги Герцога и затем его голос: - Эрик? Он продолжал расхаживать по камере, пристально заглядывая в каждый угол. Как будто рассчитывал встретить там знакомое привидение. - Эрик, где же ты? Затем он замер на секунду, руки бессильно свесились по бокам, взгляд сосредоточенно устремлен куда-то вдаль. Казалось, он замер перед камерой. - Да, черт тебя возьми, Эрик! – Герцог нахмурился. В этот раз «паузу» включил доктор Мелроуз. Изображение на экране замерло. - Вот оно. Три раза. Он отчетливо повторил: «Эрик». Как будто звал Эрика Диксона. Баррис покачал головой. - Когда вы начнете соображать, – Мелроуз сердито защелкал кнопками. Включенная в режим перемотки запись продемонстрировала Герцога, оживленно скакавшего по камере. Стало заметно, что руки его двигаются так, словно бы он отыскивает способ вырваться на свободу, рвет перед собой невидимые путы. – Мелроуз включил нормальную скорость в режиме воспроизведения. Теперь смотрите... – изрек доктор. Герцог медленно повернулся на каблуках: - Значит, ты просто впал в маразм... Голос Герцога звучал несколько странно, в более низкой тональности. При этом очень правдоподобно. Присутствующие испытали ощущение, схожее с тем, что называется «бегущие по спине мурашки». - ...Или потерял голову от выпивки. Неужели ты думаешь, что у него нечем на это ответить? Я не поверю ни на минуту, что он собирается ждать, пока я передумаю. Это лаборатория, Эрик, и мы – только лабораторные крысы. Выражение лица Герцога также менялось на глазах у остолбеневшего директора корпорации. После пары минут такого диалога с самим собой, Герцог задавал себе вопросы одним голосом и отвечал совершенно другим, Баррис сам нажал кнопку паузы и потер колючий подбородок, сложив руки на груди. Брился он всегда по утрам. Медленно, но верно озадаченное выражение на его лице сменилось улыбкой. - Я хочу вернуться к нормальной жизни, – продолжал разговаривать Герцог. - Конечно, – ответил он сам себе с усмешкой. – К двум феечкам, которых ты оставил на произвол судьбы. Баррис снова остановил просмотр, пошевелил губами, озадаченно блеснул очками: - Расскажите-ка мне подробнее. - Все очень просто, – заговорил Мелроуз. – Каждый человек вырастает в определенном культурном субстрате или слое, и субстрат этот, как и окружение, являются уникальными. Всем нам приходится говорить, но при этом мы по-разному используем голосовые связки. А некоторые люди сверх того, еще одарены мимически... - Но что это за голос, которым говорит Арбор? Что-то до боли знакомое... Неужели... - Эрик Диксон, – сказала Дина. – И звучит он так странно, потому что ему приходится пользоваться чужими голосовыми связками. При этом меняется тембр и ритм речи. А также ее тональность. Из-за всего этого и странное звучание. Такое дано только чревовещателям, но перед нами не тот случай. В биографии Герцога Вильяма Уэшли Арбора нет следов путешествия с бродячим цирком. Спрашивается – откуда он мог получить подобные навыки? Баррис рассмеялся: - Значит, этот странно медитирующий человек – вовсе не Вильям Уэшли Арбор. – Тут он запнулся на секунду и зажмурился, словно не желая верить своим глазам: – Эрик Диксон. Добро пожаловать из царства мертвых. - Лучше не скажешь – осторожно вставила ассистентка. - Возможно, это не воскрешение из мертвых, – заговорил Мелроуз. Потому что если перед нами не его душа – если таковая субстанция вообще существует, – то уж, по крайней мере, его личные воспоминания. - Да и черт в ней, с душой, – произнес Баррис. В одном из небольших экранчиков, окружавших центральный монитор, он отыскал изображение камеры в реальном времени. – Нет, вы только посмотрите на него, и вы еще будете мне рассказывать, что это всего лишь память? - Память плюс инстинкты, – дополнила девушка. – Пока нет уверенности в том, находится ли в норме душевное состояние самого мистера Арбора. - Очень может быть, что он полагается на воспоминания Диксона в распутывании ниток на рукаве, используя соответствующие инстинкты. - В таком случае, что вы можете сказать об этой беседе. Как она вам? поинтересовался Баррис. – Ведь что-то происходит в голове этого парня, неподвластное уму? - Возможно, это лишь догадка, – встрял Мелроуз, – но вполне вероятно, что в подходящих условиях вторая личность может возобладать над хозяином тела. - Значит, у нас в камере окажется сам Эрик Диксон. Собственной персоной. - Его память. И у нас нет никакого способа узнать это на данном этапе. - Да уж, – Баррис направился к маленькой двери. - Нам нужно собрать данные, чтобы получить более полную картину происходящего. - Как раз именно этим мы и собираемся заняться. Пойдемте со мной, Винсент. Зайдем, поговорим с ним. - Поговорим? – Мелроуз сделал неуверенный шаг к двери. – Вы уверены... - Вы же ученый. Право, даже стыдно за вас, – сказал Баррис с вызовом. И, подталкивая Мелроуза в спину, повел его к лабораторному карцеру. Мелроуз замешкался на секунду, затем напоследок повернулся к Дине и неуверенно сказал: - Подключите Форсунки Усмирения, и если что пойдет не так, заполните камеру сонным газом. - Да ничего не случится, – Баррис налег на дверь, плотнее запирая ее. Если все идет в соответствии с тем, что вы мне рассказали, я хочу зайти и поговорить с этим человеком. - Поговорить с его воспоминаниями, – поправил Мелроуз. – Тут есть существенная разница. Помните, он был одним из первых, а вот уже минуло десятилетие со времени набора первой Серии. Так что мы собираемся беседовать с воспоминаниями человека, утерянного с четверть столетия человеческой истории. - Да, – неохотно согласился Баррис, уже готовый столкнуться с любой загадкой, с любым временным и житейским парадоксом. – Трудно примириться с тем, что этот парень, написавший приключения Несгибаемого Белого к фильмам, уже давно мертв. - Дело обстоит куда серьезнее, – сказал Мелроуз, останавливаясь перед дверью, ведущей в камеру Герцога. – Эрик Диксон был пилотом во время Арколианской войны. Так что надо быть осторожнее и не проговориться об Альянсе. - Да что за чушь! – возмутился Баррис. – Ведь он еще был жив в то время, когда Альянс был подписан. Не забивайте мне голову чепухой. - И все же, – настаивал Мелроуз. – Не упоминайте, пожалуйста, о прибытии в наш мир Арколианской делегации. Ведь он происходит из времен, когда арколианцы были Врагом Номер Один. - Да-да, ну, конечно. – Баррис вставил карточку в замок. – Можно подумать, в обычных разговорах так часто задевается эта тема. Заключенный по-прежнему сидел на койке и грыз рукав. От этого занятия его отвлек скрип открываемой двери. Он неспешно повернулся к двум посетителям. Взгляд его был холоден и равнодушен. - Что случилось? – спросил Баррис игривым тоном. – Винсент вас плохо кормит? Уже не обращая внимания на растерзанный рукав, Герцог опустил руку и оглянулся. - В самом деле странно, – сказал он хрипло. – Ведь я вас знаю. Прежде чем Баррис успел раскрыть рот, Мелроуз поспешил навстречу: - Что ж тут странного? Заключенный задорно блеснул зубами. - Потому что, могу поклясться – в жизни не встречал никого из вас. Мелроуз с Баррисом переглянулись. - Может, где-то в гостях, на вечеринке, – предположил Мелроуз. Виделись где-нибудь, но не были друг другу представлены. Герцог зажмурился. - Нет. – Он медленно покачал головой. – Я точно помню. Последняя вечеринка, на которой я присутствовал... – тут он замолк и нахмурился. Баррис шагнул вперед, но Мелроуз удержал его, протянув руку: - Расскажите нам об этом. Герцог открыл глаза. - Я напился и ударил какого-то парня, который думал, что он крутой. А потом... Он поежился. - Была там кое-какая проблема. Баррис отстранил руку Мелроуза и закончил свой шаг вперед. - В таком случае, может быть, нам лучше представиться? Имя Баррис вам что-нибудь говорит? Ответом был продолжительный смех. Баррис улыбнулся: - Это значит «да»? - Макси Баррис? - Максимилиан. Да. - Малый, да я даже имел честь пожать ему руку. Черт возьми, а я-то думаю, откуда дует ветер... Он пришел ко мне с какой-то совершенно сумасшедшей историей о том, что ему, видите ли, понадобились мои мозги, после того как я гикнусь. Он хотел делать с ними какие-то медицинские опыты. Что-то вроде помощи олигофренам. Мелроуз кивнул: - Действительно, таково было первоначальное намерение. Операция в самом деле начиналась с программы помощи умственно отсталым. Последовал новый взрыв смеха. - Да, старина Баррис, знаменитый городской сумасшедший. Он предложил мне – вы не поверите – двадцать пять тысяч кредитов за то, что он назвал «посмертными правами» на мой мозг. Я, естественно, согласился. После этого мне вмонтировали в затылок такой ма-аленький микрочип, верно, для того, чтобы он были в курсе, когда я буду умирать, и пришли забрать меня. Я даже не знаю, что вышло потом из этой истории. Верно, эти черти в самом деле забрали меня. Потом, наверное, сами пожалели об этом. Но, черт возьми, на деньги Барриса я устроил такую пьянку... Короче, как следует проспиртовал мозги перед тем как оставить их в пользование этому типу. – При этих словах Герцог посмотрел мечтательно вдаль, и глаза его потеплели. – К тому же в голове у меня много всякого, что лучше забыть. Но, черт побери, это все, что я могу вспомнить. Ученый выждал момент, затем протянул ему руку: - Я Винсент Мелроуз. - Доктор? Винсент Мелроуз? Тот самый парень, который вживлял мне в голову растреклятый чип слежения? – он рассеянно поскреб в затылке, точно пытаясь найти то самое место. – Куда, черт возьми, он подевался? – Тут Герцог снова посмотрел на ученого и пожал плечами. – Но вы не доктор Мелроуз. Этого не может быть. Мы виделись с ним совсем недавно – это был молодой еще парень... - Время меняет людей, – философски изрек Мелроуз. Герцог повернулся к Баррису. - И потом, я голову кладу об заклад – вы не Макси Баррис. Ясное дело. Может, вы его единственный сынуля, с которым меня знакомили?.. Этот десятилетний монстр с характером мокрицы. Так хотел встретиться со мной, что в штаны написал, а потом этот маленький ублюдок укусил меня за локоть. – Он закатал рукав и продемонстрировал. – Видали? – посмотрев на укушенное место, он сообщил: – Видимо, затянулось. - Неважно, – вмешался Баррис. – Мы бы с доктором хотели, чтобы вы поучаствовали в нашей беседе. Вы ничего не имеете против? Поболтаем о том, о сем... - Почему бы нет? Ведь это вы устроили вечеринку. – Он гостеприимным жестом обвел камеру. – Располагайтесь. Жарить ничего не будем? Кроме меня, здесь другого мяса нет. А вот выпить, жаль, нечего. Баррис и Мелроуз одновременно посмотрели на единственный стул. Мелроуз не тронулся с места, пока Баррис не кивнул ему, разрешая, как старшему, занять место. - А вы? – спросил Баррис. В некотором замешательстве он посмотрел на Герцога. – Мы же представились, отчего бы теперь вам не назвать свое имя. - Да вы и так уже знаете, кто перед вами. Иначе бы не пришли сюда. Герцог выдернул нитку из рукава. – Еще одна. - Очень бы хотелось, чтобы вы больше так не делали, – сказал Баррис. Это стоит денег. Герцог посмотрел на Барриса и, испустив издевательский звук, сплюнул обрывок нитки на пол. - Что это вы со мной вдруг стали так чутки и отзывчивы? Начинали-то с наскоком. Мелроуз заерзал: - Простите, мистер Диксон, но я хотел бы еще раз вернуться к вопросу... Вот вы сказали, что мы до сих пор, вплоть до этого дня никогда не встречались... Герцог махнул в сторону Барриса: - Это я про него. С вами у нас уже была встреча. Мелроуз кивнул. - И еще вы говорили о своем предубеждении к личности мистера Барриса. Не могли бы вы объяснить свою позицию? Герцог рассмеялся. Ухватив нитку ногтями большого и указательного пальца, он стал вытягивать сверхпрочное волокно. Рукав стал понемногу уменьшаться. Добрых двадцать сантиметров вышло из него, прежде чем нить оборвалась. Он чертыхнулся. – Этот зануда мне сразу не понравился. - Но ведь я только хотел заметить вам, что вы наносите ущерб имуществу компании. Моей компании. - В самом деле? - Да. Потому что все это, – и жестом Гарун Аль Рашида Баррис обвел узкие тюремные стены, – принадлежит мне. Герцог покачал головой. - Первое впечатление, которое у меня сложилось: вы – обыкновенный воришка. Безмерно эгоистичный, самовлюбленный хорек, который все тащит в свою нору и при этом еще хочет, чтобы все вокруг этому радовались и гордились им. Что с того, что кому-то для вашего преуспеяния приходится трудиться до седьмого пота, чтобы принести и сложить что-то у входа в нору жадного и эгоистичного хорька. Причем, тот даже не выйдет поблагодарить. Отложив нитку в сторону, он потер рукавом переносицу. - Черт. Голова раскалывается. - И какие еще чувства вы испытываете к мистеру Баррису? – продолжал расспрашивать Мелроуз, кивая головой, как профессиональный психолог. - Что еще? Да ничего особенного. Просто, что он большая жирная жаба. Присосалась ко мне и ведет разговоры в свое удовольствие о том, кто я да откуда, как будто я не знаю, что он сделал со всеми, кто когда-то прежде занимал это помещение. - Что... – начал Баррис, но увидел предупреждающий жест Мелроуза. Он кивнул и ученый продолжил: - Кем вы были, мистер Диксон? Герцог намотал нить на указательный палец, проверяя ее прочность. Костюм был сделан из сверхпрочного волокна, и такие нитки можно было только перегрызть, но не разорвать, тем более короткие. Хотя качество костюмов, в которых Баррис содержал подопытных, было невысоким – иначе бы нитки не выдергивались сами. - Что ж, не буду прибедняться. Я пилот, космолетчик, был и останусь им. Причем не из последних мастеров этой профессии. Вы слыхали когда-нибудь о Вратах Беринга? Это моя работа. У меня была полная грудь медалей – остались где-то в коробке из-под сигар. Короче, слово герой что-нибудь говорит вам? - Понятно, – Мелроуз кивнул Баррису. - А как насчет других, о которых, вы тут рассказывали? – спросил Баррис. – Вы сказали, будто знаете что-то о тех, кто прежде сидел в этой клетке. - Ну, знаю, – хладнокровно пожал плечами Герцог, поморщившись. – Вы хотите сказать: отвечай, мол, за базар. Отвечаю. – Он еще раз передернул плечами. – Какого черта! Я сказал, что знаю, по крайней мере, об одном человеке, которого вы держали в этой камере против его воли и приложили немало усилий, устроили здесь целый карнавал, чтобы запугать его. Что-то устроили с... – Тут его лицо побледнело, и он покачнулся. - Вам плохо? – сказал Мелроуз, поднимаясь со стула. - Кучей записей. Похоже, я получил доступ к определенным воспоминаниям и стену из тумана, за которую не пробиться. – Он потряс головой, и мир вновь стал цветным. – Но все равно, вы не знаете, что мой друг прошел через такое, чего вам и не приснится, и тем не менее, находится в отличной форме. - Как имя вашего друга? – быстро спросил Баррис. Герцог покачал головой. - Э-э, нет. Я в такие игры не играю. Мы все знаем, о ком мы говорим: - Тогда оставим этот вопрос в стороне, – поспешил Мелроуз. – Расскажите нам, как вы встретились. Герцог зажмурился и почесал в затылке. - Странно. Первое, что помню о нем, я пытался показать ему, как сделать перегрузку реакторов корабля для того, чтобы получить хороший толчок. - Вы что – намеренно пытались уничтожить корабль? - Нет, – рассмеялся Герцог. – Я освоил этот трюк, когда мы уносили задницы из системы Беринговых Врат, после того как вошла вторая колонна. Арколианский штурмовик преследовал нас, одного за другим. Они блокировали троих из нашего звена, и постепенно добрались до меня. Эти ублюдки хотели заарканить меня, и так бы оно и случилось. Ну, а я сделал им подарок на прощанье. Я менял фазы одну за другой, пока реактор моего корабля не превратился в небольшую водородную бомбу, и тогда я отстрелил ее им навстречу. После чего, скажем так, не всем удалось уйти. - И вы, значит, пытались обучить его такому маневру? Герцог кивнул и затем снова ушел в работу, приступив к вытягиванию из рукава очередной нитки. - Мистер Диксон, – Мелроуз решился на еще одну попытку разговорить собеседника. – Вы позволите нам с мистером Баррисом оставить вас на некоторое время. Нам надо кое-что обсудить. Еще пять сантиметров нитки выползли из рукава и тут же оборвались. - Если вы хотите говорить обо мне, то можно и здесь, чего стесняться. Баррис пожал плечами: - Да и мне, в общем-то, все равно. - Не думаю, – сказал Мелроуз, строя Баррису отчаянные рожи, – что уважаемый мистер Диксон сможет оценить медицинскую терминологию, которая понадобится нам для обсуждения предмета нашего разговора. Лечебные процедуры... - Это вы называете «лечебными процедурами»? – спросил Герцог. - Справедливое замечание, – согласился Баррис. - Не думаю, – произнес Мелроуз сквозь стиснутые зубы, – что мой уважаемый коллега понимает всю серьезность положения. Прежде чем я смогу вынести окончательный диагноз, мне нужно посовещаться с ним. - Мне эта мысль не нравится, – честно сообщил Герцог. - Винсент, – покровительственно произнес Баррис. – Ну как так можно? Вы расстраиваете нашего гостя. - Я не гость, а заключенный, – поправил Герцог. – И уже расстроен и сердит. Так что остальные закорючки мне просто побоку. – Он извлек еще одну нитку длиной в двадцать сантиметров и стал хлопать по кровати в поисках первой. - То, что мы видим перед собой – чрезвычайно важно, и я не хочу говорить об этом всуе. Это еще не исследованный постэффект дистилляций, почти торжественно объявил Мелроуз. - Очень жаль, что я не смогу оценить этого вашего... постфакта, сказал Герцог. – Жалкое подопытное животное. - Хорошо, доктор, я понял, – кивнул Баррис. – Мистер Диксон, прошу вашего прощения... - Нет, – сказал Герцог, вставая. – Его вам не видать как своих ушей. - Ну что ж, – взаимно оскалился Баррис, – выбор у вас не такой уж большой. Мелроуз поспешил встать меж ними. - Ну, ну, полноте. Если вы послушаете старика доктора, уверяю, что все можно будет решить миром к общему удовлетворению. - Насколько я понимаю, – объявил Герцог, – это самое поганое слово на земле: «общее удовлетворение». Вы заперли нас в клетке и думаете, что имеете право экспериментировать на нас с Герцогом, сколько пожелаете. Что ж, в таком случае есть еще кое-что, чего вы не учли. - Это дело пособников Герцога, – спокойно ответил Баррис. – Вас это никак не касается. - Это вы так думаете. Я тут получил доступ к воспоминаниям о них, хотя черт меня раздери, если я понимаю, откуда они взялись. - Вот в этом-то и состоит ваша общая проблема, – поспешил с объяснениями Мелроуз, подталкивая тем временем Барриса к выходу. – Думаю, что мы продолжим нашу беседу чуть позже. В другое время. - Нет, – крикнул им вслед Герцог. – Вам предстоит вести переговоры с одним человеком. Со мной. Я – единственный действующий агент для нас обоих, защищающий наши интересы: мои и Вильяма Уэшли Арбора. - С Герцогом мы уже говорили, что... – начал Баррис. Мелроуз тут же схватил его под локоть. - Надо немедленно стереть запись этого разговора! – яростно зашептал он шефу. Баррис стряхнул руку ученого. - Проблема в процессах, происходящих в уме этого субъекта, успокаивающим тоном продолжал Мелроуз. – Когда мы вошли, у него не было никаких воспоминаний о нас, и он, казалось, знать не знал о наших намерениях. И за несколько минут он становится совсем другим... Думаю, здесь идет взаимный телепатический обмен информацией. Баррис посмотрел на Мелроуза: - Думаю, мы столкнулись с проявлениями сложного механизма памяти, который еще не открыл людям всех своих загадок. - Совершенно согласен. Либо процедура картографии мозга и извлечения памяти оказалась неэффективной, либо мы столкнулись с проявлением странной и непредвиденной синергетической реакции. - Память, обучающаяся от памяти? - Именно. И этот процесс еще предстоит изучить... - Вы так считаете? – громким голосом вмешался в эти дебаты Герцог. Кстати, вы обо мне еще не забыли? Разговариваете, как при лабораторной крысе... Баррис прокашлялся. - Просто доктор Мелроуз боится, что я вас раздражаю. - Я был раздражен в момент, когда понял, что очутился в этой паршивой клетке. Как цыпленок в полиэтиленовом пакете. С Герцогом мы поговорили, он парень вполне ничего. Только не знает, что делать дальше и как выкручиваться. Он надеется, что друзья его наконец сообразят, куда его упрятали, и устроят здесь небольшой погром. Он считает, что это лишь дело времени, рано или поздно они придут на помощь. С этими словами Герцог, мягко устранив Мелроуза со своего пути, подошел к Баррису вплотную. - Мы оба знаем это, не так ли? - Что вы хотите этим сказать? – холодно отвечал Баррис. - Мы оба в курсе, что они уже сообразили, куда вы упрятали Герцога. И это лишь вопрос времени – нескольких часов. И кое-кто может жизнью заплатить за свою беспечность. - Ну, это мы еще посмотрим, кто кому будет платить. - Ну что ж, лучше попытаться сбежать с куском мяса во рту, не так ли? Геройский вы парень, Баррис! Я уверен, вы что-то уже замыслили. - Вопрос не в глаз, а в бровь, – сказал Баррис, – Значит, хотите узнать мои планы? - Уверен, что мои планы здесь не имеют значения, – сказал Герцог. Наверное, я никогда не выйду из этого здания живым. Но и вы можете не выйти. В этот момент оба они – Баррис и Мелроуз – ощутили холод камеры, в которой содержался подопытный. - Впрочем, это вас пока не беспокоит, пауки от науки. Для вас ведь главное – высосать из человека все, что вам надо, – расхохотался Герцог. - Интересно, – заметил Баррис. – Значит, эта ситуация кажется вам забавной. - Забавной – ни в коем случае! – Холодный взор был ответом на это замечание. Мелроуза потрясло, как выражение на лице одного и того лее человека может меняться с такой быстротой. Был это Диксон или слабые признаки борьбы Герцога за обладание своим телом? - Впечатлен, – сказал Баррис. – Что же такого знаете вы, чего не знаем мы, хотелось бы узнать. - Интересно? - Просто умираю от любопытства. - Вы потратите все оставшееся вам время на нас с Герцогом и упустите главное. Это то, что мне известно совершенно точно. Поскольку это неизбежно. - Похоже, беседа зашла слишком далеко, – предупредил Мелроуз. – Нам пора. - Еще одно, – сказал Баррис с пылающим от гнева лицом. - Он манипулирует вами, – приглушенным голосом предупредил Мелроуз. Герцог вызывающе рассмеялся: раскатисто и во весь голос. - Да, черт тебя возьми, – Баррис рванулся вперед, но Мелроуз удержал его. - Псевдоаза, – произнес Герцог. – Это лучшее, что придумал старик? - Это не мой отец, – сказал Баррис. Он уже успокоился, и Мелроуз выпустил его. – Это был Ловелл. - Не имеет значения. - Псевдоаза была первоклассным ферментом! – закричал Баррис. – Она сохраняла дистиллированное знание от разрушения иммунной системой и упрощала абсорбцию ее мозгом... - Вы что, не видите, что он с вами делает? – завопил Мелроуз. - Поздно. Я уже сделал это. – Герцог встряхнул головой. – Когда вы подумали об этом. Итак, псевдоаза – это суррогат. - Суррогат чего? - Генетического кода. Напряжение внезапно оставило тело Барриса, и он разделил смех со своим противником. - Вот это суррогат так суррогат! Великолепно сказано. Вы на верном пути, мой милый. Герой-космолетчик, который едва смог окончить последние классы школы, собирается поведать мне о том, что такое генетический код. - Герцог мне все рассказал. - Деревенский паренек с планеты класса «С»... - Герцог освоил азы генетики, хотя не может состязаться со студентом колледжа, специализирующимся по этому предмету. Но он парень с головой и придумал ход, как можно улучшить воздействие ваших Дистилляций. С помощью генной инженерии, реконструируя протеиновые цепи. - Ну, и дальше? – усмехнулся Баррис, но уже с заметно изменившимся выражением лица. Казалось, сарказмом он пытался прикрыть искреннее любопытство. - Дальше я не совсем понимаю терминов, в которых разбирается только он. Что-то насчет сращения тканей и перекрестного управления группами крови. - Хорошо сказано: «что-то насчет». Что ж, вы почти что на верном пути, – заметил Мелроуз. - Единственная трудность – взломать код, – заявил Баррис. – А это уже не смешно. Ученые посильнее Ловелла пытались взломать его веками, и ничего не смогли продемонстрировать, кроме лопнувших кровяных сосудов. И пока ваш приятель не имеет в кармане ключа к генетическому коду, завернутого в бумажку, лучше прекратим бесполезные рассуждения. – Победоносно встряхнув головой, он направился к выходу. - Но этот ключ есть... – сказал Герцог ему в спину. Последовало молчание. - У арколианцев. В камере воцарилась тишина. - Различные формы инопланетян: А, Б, и С – они ничем не отличаются от соответствующих групп фауны. Особым образом сконструированные генной инженерией для особых задач. Е-формы, например, были придуманы специально для общения с нами. Баррис медленно повернулся к нему: лицо его было бледным. - Вы не сможете этого доказать. - Планы Герцога состояли в том, чтобы возвратиться в свой родной мир, но он подумывал и о том, что неплохо попытать счастья и здесь: выйти на связь с Арколией, чтобы попробовать... убрать меня из своего мозга. - Эх вы, мечтатели. Нет такого способа... - Зато есть арколианец по прозвищу мистербоб, который входит в состав делегации, прибывшей несколько недель назад. Он откололся от своей группы, чтобы изучить нас и наши природные реакции. - Вы не понимаете, о чем говорите. Охрана... - Никакой охраны, мистер Баррис. Он путешествует с коммерсантом и его командой. И зовут этого коммерсанта капитан Джеймс Мэй. Баррис посмотрел на Мелроуза. Мелроуз покачал головой, отступил назад и заблокировал замок на двери. - Введите собак, если вы мне не верите. А еще лучше, свяжитесь с Арколианским посольством и попросите встречи с посланником мистербобом. Уверяю, окажется, что его пока нет, и никто не знает, когда он вернется. Мелроуз молча и почтительно протянул руку Герцогу. Тот, посмотрев на доктора глазами пилота, ответил решительным рукопожатием. - Вы замечательный человек, мистер Диксон. – Мелроуз повернулся и, положив руку Баррису на плечо, попытался направить его к выходу. – Мы еще вернемся к нашему разговору. Герцог вскинул пальцы к бровям. - Честь имею, мистер Мелроуз. - Поразительно! – выпалил Мелроуз, как только дверь за ними захлопнулась. – Просто поразительно. Взаимодействие двух совершенно различных структур памяти, двух разных личностей в одном теле! Это что-то неслыханное, новое слово в науке. И все это происходит буквально у нас на глазах. - Ну что вы раскудахтались, милый... - Но это такой шанс... - Вы, я вижу, уже размечтались о Нобелевской премии. Не забывайте, какие трудности это может принести. Баррис замолк. Он мыслил. Как это ни странно, перспективы не радовали его. - А какой манипулятор! – продолжал восхищаться Мелроуз. – Это просто что-то! – говорил старый ученый, пытаясь расшевелить угрюмого собеседника. Он просто прочел ваши мысли и направил вас туда, куда ему было нужно. Я не знаю, что это за особый интуитивный дар, который, быть может, унаследован от Диксона или получен в результате ассимиляции новой личности, но всего через несколько минут он знал вас как облупленного! Баррис остановился пред дверью в операторскую. - Никакая это не интуиция, – угрюмо произнес он, – Он просто знал меня на самом деле. Этот сукин сын сокрушил меня, Винсент, и я никак не могу остановить его. Мелроуз успокоительно потрепал его по спине: - Давайте сначала просмотрим досье Диксона. Это был довольно-таки необычный человек, о способностях которого нам немногое известно. Надо сначала как следует изучить – по мере возможности – этого человека. Вот увидите, тогда мы сможем подойти к делу совсем с другой стороны. - Я в самом деле тогда укусил его, – признался Баррис. – И он это прекрасно помнит. Я бы никогда не вспомнил этого случая – но он вынудил меня вспомнить. Все, что я помню, папа обещал мне встречу с настоящим героем космоса и когда он подвел меня к этому человеку... Нет, конечно, тогда он выглядел совсем по-другому... – Тут его охватили воспоминания, и он замер на пороге операторской. – Но человеку свойственно ошибаться, и Диксон совершил одну серьезную ошибку. Он раскрыл нам свои карты и ничего не попросил взамен. - Не уверен, – отозвался Мелроуз. - Что происходит? – Дина растерянно смотрела на них, вскочив из кресла с управлением. На всех экранах, в том числе и на главном, сейчас было одно и то же изображение: камера Герцога. - Потом, потом, – Мелроуз махнул девушке рукой, указывая место дежурной. - И, если у арколианцев в самом деле есть генетический код, то он будет и у меня, – пробормотал Баррис. – И вы, Винсент, готовьтесь. Мы вместе появимся в совете директоров и посмотрим, что они скажут, узнав, что принес им изгнанник, их отверженный сын. Это будет невиданный рывок, который выведет корпорацию на передовые позиции не только в науке, но и в политике, помяните мое слово. Сегодня, быть может, Винсент, мы сделали шаг на несколько ступеней вверх! Да что там ступеней – перескочили несколько лестничных пролетов! Теперь этот совет зажравшихся толстяков не сможет больше игнорировать моего существования. Ну, я им теперь покажу! Я верну себе имя отца и его капиталы! - Вам не кажется, что вы кое-что упустили из виду? – спросил Мелроуз. Ведь все ваши планы зависят от результата встречи с арколианцем и от того, сможете ли вы договориться с ним. - Я устрою эту встречу с арколианцем, – сказал Баррис, – и поможет нам в этом не кто иной, как... капитан Джеймс Мэй. - Вы что, верите в то, что сказал вам Диксон? - У меня нет причин не доверять ему. Мои люди, конечно же, проверят все данные, и тогда у меня будет свой арколианец для дальнейшей работы. – Баррис говорил с уверенностью ребенка богатых родителей, знающего, что нет игрушки, которой нельзя было бы купить. - Между прочим, существа, о которых вы говорите – мыслящие. Выражение «приведите собак» относится не к ним, а к людям, которым знакомо их коварство. И вы никогда не сможете получить арколианца во владение. И вряд ли сможете нанять его на работу. - Я сделаю то, что посчитаю нужным, – сообщил ему Баррис. – Там посмотрим. Ведь мне принадлежит человек, который весьма дорог Джеймсу Мэю. Посмотрим, как много значат для него личные отношения. - Но нам еще предстоит изучить результаты дистилляции... - Забудьте о дистилляциях, – проворчал Баррис, – Получив ключ к генетическому коду, никто не станет печься о каких-то там дистилляциях. Мелроуз отважно выставил палец вслед Баррису, покидающему операторскую: - Смею вас заверить – вы на ложном пути! Это лишь мечтания. Диксон направил вас по заведомо ложному следу! - Я всегда на шаг впереди вас, Винсент, – рассмеялся Баррис и захлопнул дверь. - Это в самом деле или мне только послышалось? – спросила Дина. – Все, что тут говорилось насчет генетического кода и контакта с арколианцами? Мелроуз нервно зашагал из угла в угол, словно что-то искал. Он осматривал все мониторы, настроив режим «все объекты», затем включил этот же режим локализование: «один объект» – при этом все камеры показали Герцога в разных ракурсах. - Ваша задача, Дина – постоянное наблюдение за этой камерой. Об остальном пока можете забыть. Все время бессменно наблюдайте за этим парнем в камере. Время для сбора данных катастрофически ограничено. - Но что происходит? Там что – в самом деле Диксон? - Диксон там или кто-то другой, сейчас не так важно. Главное, что материал сохранился не только в виде одних воспоминаний. Это не пассивные знания, а настоящая личность, которая захватила контроль над телом. Мы с Максом и не рассчитывали на такой эффект. Мы думали о передаче некоторых умений, навыков, инстинктов, которые мог бы ассимилировать слабоумный. О слиянии памяти, о настоящем тандеме, о кентаврической личности, о создании такого би-гомункулуса мы даже и не мечтали. Мы создали монстра – две личности в одном теле, причем постоянно развивающиеся, пополняясь и взаимодействуя друг от друга. Это Кастор и Поллукс в одном Ледовом яйце! Это буквально черт знает что, переворот вверх тормашками в научном мире и Нобелевская премия! Это совершенно новая личность, которая восприняла и абсорбировала знания и умения весьма умного и проницательного человека. Теперь я просто теряюсь в догадках; где тут Диксон, где Арбор, а где я. Какой-то гений светлый, невиданной красы прокрался незаметно в рабочие часы... В любом случае, дистилляции действуют сверх всяких ожиданий! - Что происходит с мистером Баррисом? - А-а, кратковременное помешательство. Наш друг из камеры научился манипулировать им. А Баррис теперь собирается делать то же самое с капитаном Маем, который очень озабочен дальнейшей судьбой нашего подопытного. - Вы считаете, Арбор смог генетически сконструировать новую личность? - Я не знаю, что он там конструирует, – ответил Мелроуз, – и на каком уровне – генной инженерии, молекулярном, психическом или еще каком другом. Все, что мне известно, – это то, что мы, похоже, заварили кашу, расхлебывать которую будет трудно, но интересно. А теперь, коллега, позвольте мне зашифровать этот блок записей. |
|
|