"Плавание Святого Брендана" - читать интересную книгу автора (Горелов Николай)ОБ ОСТРОВАХ В МОРЕ ОКЕАНЕОстрова в Океане — одна из самых идеально упорядоченных структур раннего Средневековья. Ученый епископ Исидор Севильский, подведя итог трудам римских энциклопедистов, насчитал двенадцать островов и архипелагов, окружающих со всех сторон круг земной: Британия, Танатос, Фула, Оркнейские острова, Шотландия и Ирландия, Кадис, острова Счастливых, Геспериды, Горгады, Хрис и Аргир, Тапробана, Тилес. Постепенно одни стали исчезать из этого списка, другие, наоборот, появляться. Пять островов были размещены рядом с Европой, четыре — с Африкой, три — с Индией. В этом был также своеобразный символизм чисел. Епископ Исидор писал: "Британия, остров в Океане, отделена от всего мира морским течением, а названа она по имени обитающего там народа. Она расположена напротив Галлии и обращена к Испании, ее окружность составляет четыре тысячи восемьсот семьдесят пять миль. Там много больших рек, горячих источников, она изобильна металлами, гагатами, перлами и многим другим. Танатос, остров в Океане, расположен в Галльском проливе и отделен от Британии узкой лагуной, там хлебородные поля и плодородные пашни. Назван он Танатосом потому, что змеи на нем умирают, и люди покупают привезенную оттуда землю, ибо с ее помощью можно истреблять змей. Фула — самый дальний остров в Океане, расположенный на северо-западе от Британии. Он получил свое название от солнца, ибо солнце находится там в день летнего солнцестояния, а за этим островом уже никогда не виден дневной свет. Воды омывающего его моря тягучие и густые. Оркнейские острова расположены в Океане за Британией, их всего тридцать три, причем двадцать пустынны, а тринадцать обитаемы. Шотландия и Ирландия — острова, находящиеся рядом с Британией, узкие, но плодородные полоски земли. Они тянутся с юго-запада на север. Ближней к материку стороной они обращены к Иберии и Океану Кантабрии, поэтому Ирландию и называют «Иберния». Шотландия же называется по имени народа, который ее населяет. Там нет змей, мало птиц, нет пчел, поэтому если привезенным оттуда песком или мелкими камнями осыпать улей, рой тут же покинет свои соты". Хотя картина постепенно изменялась, парадигма описания океанских островов сохранялась в средневековых космографиях. Гонорий Августодунский, автор "Образа мира" — зеркала географии европейского Средневековья, отмечает: "На западе от Испании в Океане расположены острова: Британия, то есть Англия, Ирландия, Танатос, земля с которого, привезенная к другим народам, убивает змей, Остров, над которым происходит летнее солнцестояние, тридцать три Оркнейских острова, Шотландия, Фула, где деревья никогда не покрываются листвою и где на протяжении шести летних месяцев постоянный день, а на протяжении шести зимних — постоянная ночь. Оттуда на север замерзшее море и вечный холод". Гервазий Тильсберийский (XIII век) рассказывает в "Императорских досугах" (II,11) об островах, находящихся в Атлантическом океане, более подробно: "За Африкой расположены острова Геспериды, названные так то ли от звезды Геспер, то ли от города Геспериды. Здесь обитают овцы с белой шерстью, которая прекрасно подходит для окрашивания в пурпур. Я слышал невероятные россказни о том, что там растут золотые яблоки айвы (mala). Однако на самом деле malon означает вовсе не айву, а овцу. За ними, в том месте, где ныне Густое море, был расположен великий остров, который, как пишет Платон, вместе со всем своим населением погрузился под воду. А величиною он превосходил Азию и Европу. Там, где дуют западный и юго-западный ветры, напротив отрогов Абилы и Кальпа, поблизости от гор Атлас, расположены в Океане острова Горгон, названные так потому, что здесь обитали горгоны. И они находятся в двух днях плавания от материка. На юго-западе от Гибралтарского пролива есть остров Счастливых, свое название он получил потому, что изобилует всеми благами и обитатели его живут счастливо, словно в раю. Место это переполнено красотами и плодами, одарено всеми богатствами, однако оно немногим известно, ибо если его случайно и находили, то впоследствии оно уже не показывалось — сколько бы его ни искали. Вот почему оно называется «Потерянное». Говорят, что Брендан, святой муж и исследователь Океана, все же достиг его. Островом Счастливых эти земли называют философы, мы же, следуя поэтам, называем их Елисейскими полями. А Елисейские поля, как пишет Вергилий, расположены у Преисподней, и там обитают души благочестивых после того, как расстаются с телом. И они получили свое название от «элизия», то есть опущения, ибо после смерти расставшаяся с телом душа словно опускается в некое чрево, полное благоденствия, которым называют лоно Авраамово, там до воскрешения Господа Авраам и остальные святые ожидали искупления нашего и победы Христа. Другие теологи говорят, что это место находится рядом с лунной орбитой, где воздух прозрачнее. А еще в Океане, на северо-запад от Ирландии расположены тридцать три Оркнейских острова, из которых двадцать пустынны, а тринадцать обитаемы. Исландия, то есть "земля льда", ибо «ис» на их языке обозначает «лед», и Готландия, которые подчинил власти Великой Британии Артур, король бриттов,[5] чьи деяния вызывают такое изумление, что теперь кажутся невероятными то ли из-за своей величественности, то ли из-за того, что наши времена измельчали. Когда прошли дни его правления, эти острова отложились от Британии, и их снова подчинил власти бриттов мудрый, могучий и щедрый муж Мальгон, бывший пятым в череде королей, правивших после Артура[6]". Желая дополнить описание Ирландии, составленное древними авторами, Гервазий Тильсберийский сообщает: "Есть там один остров, расположенный в заливе моря, носящем имя святого Брендана, куда не залетают мухи и где не обитают ядовитые животные. Если пылью с этого острова посыпать какую-либо ядовитую змею или жабу, она погибнет. lt;…gt; А еще из шкур любого скота, который водится в Ирландии, получаются ремни для обуви, и такие, что когда обутые в них люди ходят по земле, от этого лопаются ядовитые черви. То же самое происходит, если водой, смешанной с оскребками кожи и стружкой деревьев, которые там растут, обрызгать ядовитых тварей" ("Императорские досуги", II, 10). К первой четверти IX века относятся достоверные известия о том, что ирландские монахи побывали не только на близлежащих островах, но и достигли Исландии. Об этих плаваниях рассказывает ирландец Дикуил, клирик, подвизавшийся при дворе короля Карла Великого. Перу Дикуила принадлежит книга "Описание круга земного" — свод географических сведений, почерпнутых из "Естественной истории" Плиния (I в. н. э.), "Собрания достопамятных вещей" Солина (III век н. э.), "Путевых заметок" Присциана (конец V века) и «Этимологии» Исидора Севильского (ум. в 636 г.). При этом надо учитывать, что каждый из перечисленных авторов пользовался сочинениями своих предшественников. От себя Дикуил добавил очень немного, наиболее примечательными считаются три сообщения: о посещении ирландскими монахами северного острова, о слоне, которого привезли в подарок Карлу Великому, и рассказ монаха Фиделия о Ниле и берегах Красного моря. Повествуя об островах в Океане, Дикуил пишет: "Мы не встречали в книгах упоминаний о том, что в море на западе или севере от Испании существуют острова. Наш остров, Ирландия, окружен островами, но все они либо маленькие, либо совсем крошечные. Рядом с островом Британия островов множество: одни большие, другие маленькие, третьи — средние. В южном направлении в море есть несколько островов и несколько — в западном, но больше всего их на северо-востоке и севере. На некоторых из островов я жил, иные посещал, третьи видел, о четвертых читал. Плиний Секунд в четвертой книге рассказывает о том, что, по сообщению Пифея из Масилии, в шести днях пути на север от Британии расположен остров Фула.[7] О нем, постоянно пустынном, Исидор сообщает в четырнадцатой книге «Этимологии»: "Фула — самый отдаленный остров Океана, расположенный между западной и северной сторонами света, — получил свое название от солнца, ибо над ним оно совершает свое летнее солнцестояние".[8] Присциан об этом же повествует в книге "Описание населенной земли" более пространно, чем Исидор: А еще полнее, чем Присциан, о нем пишет Солин в "Собрании достопамятных вещей": "Крайняя Фула, где в пору летнего солнцестояния, когда солнце совершает переход из созвездия Рака, вовсе нет ночи, а в пору зимнего солнцестояния, наоборот, вовсе не бывает дня".[10] Прошло уже тридцать лет с тех пор, как поведали мне клирики, прожившие на этом острове время с февральских календ по календы августовские, что не только в сам день летнего солнцестояния, но и в ближние к нему дни в вечерний час на закате солнце как бы скрывается за небольшим холмом, так что даже на самое короткое время не наступает темноты, а человек может заниматься всем, чем пожелает, хоть ловить блох на нижней сорочке, совсем как при свете солнца. Если же он стоит на вершине расположенной там горы, то солнце скорее всего от него не скрывается вовсе. Посреди того самого маленького отрезка времени, когда lt;прячется солнцеgt;, посреди круга земного наступает полночь, и я полагаю, что, напротив, во время зимнего солнцестояния и нескольких дней до этого и после рассветает лишь ненадолго — как раз в тот час, когда в центре круга земного наступает полдень. Поэтому ошибаются те сочинители, которые пишут, будто этот остров окружает загустевшее море и что от весеннего до осеннего равноденствия там постоянный день и нет ночи, а от осеннего до весеннего равноденствия, наоборот, постоянная ночь. Ибо те, кто поплыл туда в пору великого холода, высадился на нем и пробыл там некоторое время, рассказывали, что ночь постоянно сменялась днем, за исключением времени летнего солнцестояния. Но в одном дне пути оттуда по морю на север они обнаружили замерзшее море. К северу от Британии в Океане расположено множество островов на расстоянии двух дней и двух ночей плавания под полным парусом при попутном ветре. Один глубоко верующий пресвитер рассказывал мне, что за два летних дня и одну разделяющую их ночь он на суденышке с двумя скамьями для гребцов достиг одного из них. Есть еще какие-то малые острова, почти все отделенные друг от друга узкими проливами, на которых около ста лет обитали приплывавшие из нашей Шотландии отшельники. Но подобно тому как от сотворения мира эти острова всегда были необитаемы, так и ныне из-за разбойников-норманнов оные покинуты анахоретами и там живут только овцы и огромное количество самых разнообразных морских птиц. Мы никогда не встречали рассказов об этих островах в книгах упоминавшихся авторов" ("Книга об измерении круга земного", VII, 6-15). Примечательно, что, по словам автора "Младшей Эдды" Снорри Стурлусона (XIII в.), Исландия была заселена викингами во времена конунга Харальда Прекрасноволосого, умершего в 940 году. Таким образом, ирландские монахи были первопроходцами, открывшими острова в северной части Атлантического океана. Описывая местоположение Ирландии, Гиральд Уэльский поведал и об Исландии: "Исландия — это большой северный остров, она расположена в трех днях плавания на север от Ирландии. Народ там немногословный и правдивый. Они говорят редко и кратко и не клянутся, ибо не ведают, что такое обман. Они более всего на свете презирают ложь. Этот народ повинуется королю так же, как священнику, и князю так же, как понтифику. Епископскому суду подлежат и королевские люди, и священники. В этой стране водятся большие соколы и ястребы". Следует с сомнением относиться к тому мнению, что острова появились или перед Потопом, или благодаря Потопу, когда семя всех одушевленных существ было заключено в Ковчег, поскольку вредные животные, равно как и ядовитые рептилии, в изобилии обитают на отдаленных островах, а ведь ни один здравый человек не перенес бы их туда. Скорее всего это говорит о том, что острова появились спустя много времени после Потопа, когда люди, звери и птицы размножились и заполнили землю. И произошло это не вдруг и не внезапно, а постепенно, так что острова, вероятно, образовывались в результате затопления земель. Далеко в море на западе от Коннахта расположен остров, освященный, как говорят, святым Бренданом. На нем человеческие тела не гниют и не превращаются в прах. Но если их положить на открытом воздухе, то они остаются нетленными. Эти сведения передаются из поколения в поколение, от дедов, прадедов и прапрадедов, которые сами это видели и смогли подтвердить. Есть там еще одна достопримечательность: хотя Ирландия изобилует мышами, на этом острове нет ни одной мыши. Они там не рождаются и жить не могут. А если мышь привезти туда насильно, то она тут же устремится к морю. Ежели ее удерживают, она умирает. Неподалеку от островов на севере расположена удивительная морская пучина, в которую даже из отдаленных пределов, словно по уговору, стекаются все морские течения, и она по своей неведомой природе поглощает их, словно пропасть. Если кораблю случится проплыть неподалеку, то его подхватывает и увлекает за собой течение, а водоворот засасывает его, не оставляя никакой надежды на спасение. Есть один остров, среди небольших островов не самый маленький, который ныне называется Мэн, а прежде носил имя Эвания; говорят, он расположен на одинаковом расстоянии между северными областями Ирландии и Британией. Поскольку обе страны могли в равной степени претендовать на владение им, еще с древних пор о нем велось много споров. Потом эта распря утихла. А все потому, что на острове водятся ядовитые черви, и все решили, что пусть уж лучше он принадлежит Британии. В Северном Океане за Ольстером и Гэлловэем расположены разные острова: Оркады, Инкады (Оркнейские и Шетландские) и множество других. Почти всеми из них владеют норвежцы. Они рыщут по Океану и легко добираются до отдаленных пределов. Тяга к пиратству у них развита сильнее, чем у прочих народов, поэтому они странствуют и сражаются на море, а не на суше. Среди прочих островов есть один, новорожденный, который называют призрачным; вот какие события привели к его появлению. В один ясный день прямо на глазах у изумленных островитян из моря поднялся земляной холм, причем на этом месте никогда прежде тверди не было. Одни говорили, что это кит или какое-нибудь другое удивительное морское чудовище. Другие же, видя, что он покоится без движения, утверждали: "Это земля, и ничто иное!" Чтобы разобраться в этой загадке, несколько избранных юношей с близлежащего острова попытались доплыть на гребной лодке до этого чуда. Они подошли так близко, что, как казалось, уже могли высадиться на нем, но тут, опустившись в море, остров скрылся. На следующий день он появился снова и обманул юношей той же самой уловкой. На третий день, послушавшись совета старших, они выпустили в сторону острова стрелу с раскаленным наконечником, а затем, приблизившись к нему, обнаружили неподвижную и пригодную для заселения землю. Есть множество доказательств тому, что огонь враждебен любым призракам. В Британском море можно увидеть стаи сидящих сирен: у них голова женская, волосы — сияющие и длинные, груди женские, да всем обликом своим по самый пуп они напоминают женщин, прочее же заканчивается как у рыб. Их сладчайшее пение проникает в сердца проплывающих мимо моряков, которые, испытывая безмерное наслаждение от сладкого зуда в ушах, забывают о своем долге, и беззаботные частенько бывают наказаны кораблекрушением. Нам известно о том, что у западных берегов Европы выловили девочку с еще не набухшими грудями, вынесенную из глубин на отмель морскими волнами. Так вот, ростом она была пятьдесят футов. Длина ее тела составляла пятьдесят футов, ширина плеч — семь футов, она была одета в красный плащ, привязана к палке, в голове зияла пробоина. * * * Во времена короля Генриха II,[11] когда Бартоломей де Гранвилль охранял крепость Орфорд, случилось так, что рыбаки, отправившиеся рыбачить в море неподалеку, поймали в свои сети дикого человека, которого, как невиданное диво, они доставили к кастеляну.[12] Он был гол, и все члены его тела походили на человеческие. У него росли волосы, но наверху они были вроде бы выщипаны или удалены, борода у него была длинная и неровная, а грудь волосатая и мохнатая. Рыцарь, служивший кастеляном, приказал сторожить его и днем и ночью, чтобы он не убежал в море. То, что ему подносили, он поедал с жадностью. Поглощал рыбу как сырую, так и приготовленную, но сырую он изо всех сил сжимал в руках до тех пор, покуда из нее не выйдет вся влага, и после этого съедал. Говорить он не умел или, скорее, не мог, молчал, даже когда его подвешивали за ноги и подвергали суровым пыткам. Когда его отвели в церковь, он не выказал никакого почтения и признаков веры, при виде святынь не опустился на колени и не склонил головы. Постель свою он готовил с заходом солнца и отдыхал на ней до восхода. Вышло так, что однажды его отвели в гавань и, посадив в крепкие тройные сети, сбросили в море. Едва оказавшись в морской воде, он выпутался из сетей и принялся нырять там и сям, а стоявшие на берегу еще долго смотрели, как он ныряет раз за разом и вскоре снова появляется на поверхности, будто насмехаясь над смотрящими и демонстрируя, сколь легко он может избежать их сетей. Он долго играл подобным образом, и все уже потеряли надежду на его возвращение, но он по доброй воле приплыл к ним, принесенный морским течением, и оставался с ними еще на протяжении двух месяцев. Затем его почти перестали сторожить и преисполнились к нему отвращением, и тогда он внезапно скрылся в море и уже больше никогда не появлялся. Был ли это смертный человек, или какая-нибудь рыба, принявшая человеческий облик, или же злой дух, проникший в тело утонувшего человека, как о том рассказывается в житии блаженного Аудоэна, это едва ли можно сказать с определенностью, и в особенности потому, что столь много чудесного рассказывается о подобных событиях столь же многими людьми. |
||
|