"Свидание Джима" - читать интересную книгу автора (Емельянов Виктор Николаевич)

ВСТУПЛЕНИЕ

Виктор Николаевич Емельянов родился в Екатеринбурге 26-го июля 1899 г. Учился в Таврическом Университете в Симферополе на медицинском факультете, мечтал стать врачом, но так и не удалось окончить учения. Служил радистом в Черноморском флоте. Из России выехал в 1920-м году, два года провел в Болгарии и наконец попал во Францию. С самого начала ему не повезло. Связей не было, а французский язык он знал плохо.

Вот что он пишет о себе в 1953 г. в письме к одному литератору:

После войны В. Емельянов начал писать в свободные минуты другую повесть — «Рейс». Отрывок этой неоконченной повести был напечатан в журнале «Грани» в № 41 в 1959 г.

Он продолжал работать без перерыва, пока силы окончательно не покинули его, и умер после мучительной болезни в 1963 г.

Похоронен на кладбище С. Женевьев дю Буа.

Не будет преувеличением сказать, что В. Емельянов не только вложил всю свою душу в эту книгу (в ней много автобиографических данных), но и пожертвовал и своей жизнью, чтобы создать ее. В годы безработицы у него был выбор — научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы освободиться от заводского труда, или писать эту повесть. Творческая страсть оказалась сильнее инстинкта самосохранения. Другого такого случая больше не было ему дано, и до конца дней он был обречен на тяжелый труд, что и было причиной преждевременной смерти.

Эмигрантские критики в общем горячо отозвались на появление романа «Свидание Джима».

Г. Адамович пишет в 1936 году по случаю первого выпуска Альманаха «Круг»: — Отдел прозы украшен новым именем В. Емельянова… За последние десять лет мне пришлось прочесть очень много рукописей… вспоминаю за все эти десять лет лишь один случай такого же радостного неожиданно-негаданного «шока», как от книги Емельянова — впечатление от «Повести с кокаином» Агеева… Вещи, ни в чем не схожие, кроме сразу возникающей над ними уверенности, что это, действительно, — «настоящее», что ошибки быть не может.»

В 1939, когда была напечатана книга, он вновь пишет о ней: — Года полтора или два тому назад я читал ее в рукописи. Только-что перечел ее в печати и испытал то же волнение, а что скрывать, у человека, читающего книги «по профессии», чувства притупляются, и взволноваться над книгой, о которой к тому же придется дать отзыв, ему случается редко… Но у Емельянова так очевиден душевный подъем, в его романе столько эмоциональной чистоты и силы, что свежесть восприятия возвращается при чтении само собой… В романе есть тот внутренний свет, который всегда оживляет всякую поэзию.»

В 1947 году, в своей статье «Письма и рукописи», говоря о начинающих писателях-эмигрантах, Г. Адамович снова возвращается к роману Виктора Николаевича и на газетных столбцах замечает: — «Свидание Джима» вещь недостаточно оцененная… Книги этого рода дают право в разговоре о здешней литературе употреблять такие слова, как подвижничество.»

В журнале «Грани», № 32, появляется статья его редактора — Н. Тарасовой. Вот, что она пишет: «Всегда ли пишутся рецензии на новые книги? И что такое новая книга? Ведь есть книги вечно-новые, о которых можно вечно писать. «Свидание Джима» — это книга о любви, о ее могуществе. О ее чуде. Только любовь в этом мире реальна, действенна и прекрасна… Как мало настоящих неподдельных книг о любви!… Этой книгой в войну зачитывались наши русские девушки и юноши, взятые по набору в гитлеровскую Германию. Ее рвали в библиотеках из рук. Над ней плакали, потому что ее искренность и ее бесконечная простота находит прямую дорогу к сердцу… Автор писал свою книгу в годы безработицы. Иногда и горе становится радостью. Творческой радостью. Не было бы безработицы во Франции, не родилось бы «Свидание Джима».

10-го сентября 1963 г., откликнувшись на смерть писателя, Ю. Терапиано пишет о его книге: — Это был не обыкновенный любовный или психологический роман, а история души, встреча души с возлюбленной — и в доказательство своих слов приводит цитаты из романа.

Я. Горбов в журнале «Возрождение», № 144, пишет: — «Все в книге чистейшая прозрачнейшая правда… Ее замысел только кажется сложным, и на самом деле «сложность» это — сочетание умения и требовательности к себе. Эта требовательность, щепетильная, утонченная, прямо-таки беспощадно противоставленная лукавому мудрствованию, и побудила, думаем мы, автора искать и найти оригинальный, новый прием: поручить изложение… сеттеру Джиму. Собаки, как знает всякий, ни лгать… ни обманывать не умеют. Почувствовав, что наша наблюдательность и наше аналитическое восприятие могут, в иных обстоятельствах, быть помехой, что сквозь их призму замысел и интрига рискуют показаться «вымышленными и условными», В. Емельянов обратился за помощью к натуре бескорыстной, к существу неискренности не знающему, и тем устранил возможность фальши… Емельянову Джим был нужен для того, чтобы выразить на человеческом языке то, что этому языку, в некотором смысле, предшествует… Главное это тонко подмеченная и глубоко прочувствованная связь между автором-героем и чутким псом его, — связь, о которой можно сказать, что она, в сущности своей, духовная… рассказано с таким деликатным мастерством и проникнуто таким благоговением перед тайнами природы, что трудно говорить о связи иной, чем духовная».

Виктор Николаевич верил, что книга его дойдет и до советского читателя. Эта вера поддерживала его в многие трудные минуты. «Книга моя останется», говорил он, «в России ее узнают».

О. Можайская.