Гергенредер ИгорьСказание о Лотаре Биче

Игорь Гергенредер

Сказание о Лотаре Биче

До чего деревенька убога.

Глина скользкая от порога.

Родила сухорукая Лотта,

А младенца качать не может.

А отец - то ли толстый трактирщик,

То ли рыжий сапожник Пауль,

То ль портняжка Ганс синерожий...

Не хотят о младенце и слышать:

"Знай, поди, чьи подмешаны дрожжи!"

Лотта кликнула старую ведьму:

"Забери мое бедное сердце,

Только вырасти славного парня".

Подмигнула Лотте колдунья,

Пеленает холстиной младенца.

Наточила косу поострее:

"Будет парень лисицы хитрее!"

* * *

В камышах спрятан ведьмин домишко.

Справа - озеро, слева - болото.

Все боятся горбатую Биче*:

То ль она детским голосом хнычет,

То ли голос визжит из болота,

То ли ведьма терзает кого-то.

Перед входом - камыш да тина.

В старом домике - маленький Лотарь.

* * *

Зимней ночью мычат коровы,

В каждом хлеве стучат копыта

Лес тревоге внимает сурово,

Лунным призрачным светом облитый.

Под кладбищенской елью столетней

Две могилы зияют разрыты...

Кто-то стрижку поспешно затеял,

Отыскав тонкорунных овечек

Среди стойла костей человечьих.

Перед дерзким являются двое:

Белокурая Хельга нагая

И седой Фердинанд-распутник.

Встреча славная под луною.

Хельга тянет к дерзкому руки:

"Ты пойдешь, паренек, со мною.

Не суди, что сыра постелька".

Встреча славная под луною.

* * *

Кто обстриг мертвеца,

Тот заплатит долг

В пятидневный срок!

Кровь твою высосем,

Высосем, высосем!

И начнется танец...

Не робей, красавец!

* * *

Лотарь заступом замахнулся:

"Забери свои кудри, Хельга!

Прочь с дороги и ты, толстозадый!"

Усмехнулся старик добродушно:

"Обкорнал ты мою макушку.

Это дело не кончить ладом.

Только если посланец ада

Отберет у тебя добычу,

Твой должок у него мы вычтем.

Вот такой уговор, мой Биче!"

* * *

До чего деревенька убога.

И в нее катит сборщик налогов:

Кони сытые, крепкая бричка.

Промелькнула коса девичья.

У порога хозяин в поклоне:

"Если, дочка, не будешь дурой,

Он налоги возьмет натурой".

Кони встали, смеется сборщик:

"Эй, у брички побудь, покуда

Я налог собирать мой буду!"

* * *

Лишь только сборщик на порог

Немедля платишь долг:

То ль сестрицей молодой,

То ли дочкой,

То ль женой.

А не то все вынесу,

Вынесу, вынесу!

Так не стой же кротко

Шевелись, красотка!

* * *

Ткет дорожку горбатая Биче.

А дорожка - солнце с луною.

За серебряною волною

Золотая струится змейка.

"Эй-ка, Лотарь, не плачь за спиною,

А старухе пивца налей-ка!"

Вот и сборщик: "Хо-хо, не ждали?"

"Уноси, торопыга, пряжу..."

Не успел! И дорожка в бричке

Золотая коса девичья.

* * *

На перекрестке трех дорог

Со сборщика получен долг.

Уж на нем поездила,

Ездила, ездила!

Перевязан сук.

Ты доволен, друг?

* * *

На поленницу ведьму втащили,

Вся деревня бежит на потеху.

Лотарь плачет, а ведьма хохочет:

То-то смеху, когда не до смеха!

"Услужи мне еще, приемыш.

Только пламя лизнет селезенку

Награди деревеньку бабенкой!"

Лотарь мигом к шалунье Эльзе

И красотку ведет за ригу.

"Что облапил? Увидят люди!"

"Ой-ля-ля! Оттого не убудет!"

Из костра рвется дикий хохот,

А за ригой - смешки и шепот.

* * *

Смешок и вскрик

Блаженства миг

Ах, за ригой,

За ригой, за ригой!

Белое плечико, синие глазки.

Ах, Лотарь Биче, мастак на ласки!

* * *

Пышнотелая вдовушка Мабель,

Долговязая мельника дочка,

Чернобровая Эльза-милашка

Делят вместе печальную ночку.

Слезы капают в полную чашку.

Ты доволен, трактирщик, платой?

Лотарь Биче уходит в солдаты.

"Эй, толстяк, побыстрее кружку!

Нам наверх невтерпеж с подружкой".

Под соломенной крышей каморка.

Далека еще зимняя зорька.

Всем до зорьки достанется плата

Лотарь Биче уходит в солдаты.

"Ты не плачь, белолицая Мабель,

Не горюй, длинноногая Лила..."

А притворщица Эльза хохочет

Еще тянется темная ночка,

Еще тут сухопарый Лотарь,

И петух не взлетел на ворота.

Слезы в чаше, и потчует милый.

Подле он, а уже разлюбила.

* * *

Ушел тропинкой ледяной.

За лесом - край родной.

Я здоровяк, и вам не врут,

Что кочергу свиваю в жгут.

Но легок птичий,

Птичий, птичий

Бродяжий нрав у Биче.

* * *

Зеленеет ячменное поле.

Жеребец и кобыла гнедая

На лесной разыгрались опушке.

Буки шепчут, кукует кукушка.

А проселком колонна шагает.

По команде на плац повернули,

Офицер подстрелил вороненка.

"Меток выстрел, да только пули

Не достанут матерую птицу.

Не поймав журавля, бьют синицу..."

Офицер фельдфебеля кличет:

Сто шпицрутенов Лотарю Биче!

* * *

Всегда солдатская спина

За все платить должна!

Но главный долг

Заплатит полк

Под ядрами,

Ядрами, ядрами!

Глядишь, и бедная спина

Навек от порки спасена!

* * *

До чего же вы жгучи, удары!

Я в лозняк отправлялся недаром.

Как умело я выбрал лозины,

Угадал подходящую пору,

Когда соками полнятся ивы,

На заре шелестя шаловливо.

Я вымачивал прутья в рассоле,

Чтобы больше скопили боли.

Так хлещите, хлещите больнее!

Где найдете вы дурня дурнее

Для себя заготавливать розги?

Так пусть ежится шкура от жара,

Тело кровью исходит и паром...

До чего же вы жгучи, удары!

* * *

Как пляшет пламя при луне!

Цейхгаузы в огне .

А над речкою слышатся,

Слышатся, слышатся

Команды, взрывы, брань.

Но слушай, сердце, соловья

И слушать не устань!

* * *

В кабачок забегает фельдфебель:

"Кружку пива! Замучила жажда.

Я мерзавца ловлю дезертира

От других ускользал не однажды,

От меня не уйдет поджигатель!"

В уголке - оборванец с котомкой,

Шепчет девице, оба смеются.

Промелькнула над кружкою чашка.

"Отнеси ему пива, пташка!"

Чмокнул в щечку хозяйскую дочку,

На глаза надвигает шляпу.

Пьет фельдфебель, вдруг капают слезы:

"Мне в ивняк захотелось, к лозам!"

* * *

Плывет фельдфебель по реке.

Веселый танец в кабаке.

"Ах, мой милый молодец,

Молодец, молодец!"

"Бежим, малютка, на лужок!"

А на лугу - стожок.

* * *

В непроглядные зимние ночи

Лютый ветер ломает ивы.

В лозняке бродит сизый фельдфебель,

Вьется по ветру космами грива.

В бородище запутались раки.

В эти ночи в окрестных селах

Заливаются воем собаки.

* * *

Жарко-жарко натоплена спальня,

Пух лебяжий в атласных перинах.

Озорная хозяйка усадьбы

У огня с молодым господином.

Сохнут плащ и мундир офицера.

"Капитан, какова непогода!"

"Пустяки для моих гренадеров

Тьма и бури подобного рода.

Я скажу вам о солнечном полдне:

В тишине спали выгон и нива,

И лесная далекая грива

В нежной дымке на взгорье синела.

Но колосьями встали солдаты,

И грачей будто частая россыпь,

Зачернели по склону мортиры.

Неприятель несметною силой

Кавалерию двинул в придачу...

Пережить эту бурю под солнцем

Уж, поверьте, большая удача.

Как я вел, что осталось от роты,

Или гнал, если быть поточнее...

Это кто к нам заглядывать смеет?"

Госпожа улыбается мило:

"То мой новый бедняга-садовник.

Нем как рыба и полупомешан.

Что ты серп завернул в холстину?"

Офицеру поклон отвешен:

"Не мешало бы господину

Натянуть щегольские лосины.

Ну и ножки! Глядеть - забава!"

Где-то дерево с треском упало.

Офицер палашом замахнулся:

"О! Узнал я тебя, поджигатель!"

Лотарь камешек кверху подкинул

Дивный свет заливает спальню...

Госпожа ловит камешек жадно,

Офицер с палашом замирает...

Лотарь серп достает: "Вот и ладно!"

Окровавленные лосины

Не понадобятся господину.

* * *

Душа моя совсем не зла,

Но ведьмы нет без помела.

Ах, где вырос я,

Вырос я, вырос я!

Дарит тенью бук,

Да на ветке - крюк.

* * *

Только сад зацветает в усадьбе,

Налетают ночами совы.

И крадется какой-то соловый.

Ловит щука в пруду красноперок,

А соловый по берегу рыщет.

Тиной, пухом облеплены пальцы

В птичьих гнездах он ищет яйца.

* * *

А озорная госпожа

Как утречко свежа!

Ах, кидаем камешки,

Камешки, камешки.

Три, четыре, пять!

Так когда же спать?

* * *

Все прохладнее лунные ночи,

Лисы тоненько лают над прудом.

Не позвали гостей на свадьбу,

Поскорее продали усадьбу.

Два фургона полны поклажей.

"Едем мы далеко, Лизелотта!"

"Как велишь, ненаглядный Лотарь".

* * *

Прощай, германская земля!

Фургоны тащатся, пыля,

Все дальше на восток.

Ах, если б знать ты мог

Как мы свидимся,

Свидимся, свидимся,

Край проклятых отцов,

Где безродных юнцов

Приучает к парадному шагу

Офицерик, гордящийся шпагой!

От железных ворот

В мхи и сумрак болот

Побежала преступника стежка...

Мой приют берегли

Злого вепря клыки

И улитки изящные рожки.

Я с гадюкой дружил

И родством дорожил

С черным тополем,

Тополем, тополем...

Был надежный мне друг,

Как лозина, упруг

Ветер во поле,

Во поле, во поле.

Пей же пиво, страна,

Непробудно хмельна

Без обмана воротит должок

Не пьяневший от пива сынок!

* * *

Колбасою прославился Краков,

Дух чесночный шибает в ноздри,

У харчевни - крики и драка.

Лотарь вышел наружу, и что же?

О колеса его фургона

Ударяют кого-то спиною.

Он с оглоблей вскочил на повозку,

Крик его прогремел над толпою.

Услыхала толпа такое,

Чего нам повторять не стоит.

Не у ведьмы ль учился Лотарь

В мрачной хижине в камышах

Хлесткой брани на всех языках?

"Осади-ка назад, горожане!

Или будет у вас на загривках

Из дурацких мозгов подливка!

Кто б он ни был, кого вы бьете,

Я не дам вам его прикончить!"

Окровавленный малый поднялся.

"Это вор! Он с поличным попался!

За кого ты вступаешься, шваб?"

"Бейте, люди, и вора и шваба!"

Завизжала какая-то баба,

Но вмешался торговец жестью:

"Мы решим это дело честью!

Из какой, мы узнаем, корысти

Чужеземец вступился за вора?

Здесь для боя довольно простора.

Эй, Паромщик!" Выходит детина

На плече в сорок фунтов дубина.

* * *

Ну что, опомнился, нахал?

Зачем в чужое дело встрял?

Ах, ты жалостлив,

Жалостлив, жалостлив?

Так, может, ближнего любя,

Подставишь под дубье себя?

* * *

А Паромщик вола тяжелее,

Раза в два он Лотаря шире.

Если Лотарь его одолеет

И за вора уплатит выкуп,

Их обоих отпустят с миром,

Кончив дело роскошным пиром.

"Ай, как славно! - кричат горожане,

Не в обиде на нас, забияка?"

Окружили с хохотом немца:

"Отколол ты сдуру коленце!

Убирайся, пока не поздно".

Подступает Паромщик грозно.

"Мы уедем!" - кричит Лизелотта.

Но жену не слушает Лотарь

Расправляет сухие плечи

И играет гибкой лозиной.

"Ай да фокус! - смеется народ.

Он дубину прутом перебьет!"

* * *

Закрутил Паромщик дубиной,

До чего же громила проворен!

Раз-второй увернулся Лотарь,

Так и веет на парня могилой.

Свистнул прут с неожиданной силой

И по пальцам Паромщика - бац!

Миг-другой - и дубина упала

Из огромных ручищ беспалых.

* * *

Столы под грудами колбас,

Гляди, припустят тоже в пляс

Так лихо пляшет Лотарь!

Уж на него обиды нет

Он уплатил полста монет

Золотом, золотом, золотом!

Поит Паромщика из рук

И фунт подносит сала,

Чтоб горло не щипало.

* * *

Вор спасенный сидит озираясь,

Горожане, в догадках теряясь,

Просят Лотаря честно сказать им

Чем так дорог ему проходимец?

"Я не знаю!" - и морщится Лотарь.

О, как зла на него Лизелотта:

"Вижу, мы не минуем разора!

Ты меня променяешь на вора!"

Лотарь встал посреди харчевни:

"Я и сам несусветный злокозник!

Но мне жалко убитую птицу,

Не могу я смотреть, как лисицу

Добивает охотник лопатой.

Будь я властен над ним в ту минуту

Он издох бы от казни лютой!

И когда о колеса фургона

Дрянь последнюю бьют спиною,

Я готов заплатить головою,

Чтоб спасти существо живое".

"Это правда? - не верит харчевня.

Ну, тогда ты с рожденья пропащий.

Проку больше от сорной травы,

Чем от смелой твоей головы".

* * *

На задворках пес бродячий

Рядом Лотарь плачет:

"Я костей тебе принес,

Глянь-ка, целый воз!

Видишь, как радуюсь,

Радуюсь, радуюсь

До нежданных слез,

Что ты счастлив, пес?"

* * *

Вязкой пучится грязью дорога,

Кони мощные тянут фургоны.

Вместе с Лотарем едет спасенный

С виду малый совсем заморенный.

По глазам же видать - ой, непрост!

Прозывается - Козий Хвост.

Говорит, был когда-то умельцем

Ловко битую клеить посуду,

Но призанял разок и другой,

И пузатый сосуд узкогорлый,

Видно, склеил в момент роковой.

Мастерская и теплый домишко

Обратились в прибыток чужой.

Тот сосуд под названьем кубышка

Не забудет базарный воришка.

* * *

Меж лабазов тупик,

Узок арочный ход:

В гости ждет ростовщик,

Он отсрочку дает,

Пишет цифирки,

Цифирки, цифирки...

Чтоб однажды, не скрипнув пером,

Кончить долгое дело добром.

* * *

Козий Хвост любит добрую взбучку

Непременно закусывать сладким,

У него этой сласти в избытке:

Лотарь, слушай рассказ по порядку.

Есть страна побогаче богатых,

Край, где блеянье стад и мычанье,

Над степным нависая привольем,

Спорит с криками полчищ пернатых,

Где от крыльев строчащего свиста

Хрустом веточки кажется выстрел.

Там река устремляется в море,

И на нерест идущая рыба

Так теснится в бурливом движеньи,

Что весло будет колом держаться,

Погруженное в гущу кипенья.

* * *

В той стране, уверял Козий Хвост,

Любят волю и нрав разудалый...

Между тем переехали мост

И увидели двор постоялый.

Будто флейта пропела в тиши

Перед стылым закатом осенним,

Голубей стая села на крышу,

На крыльце показалась хозяйка,

Сдобный запах печеного слышен.

Сердцу чуется трепетный вздох,

Грусть растаяла в лоне угревном,

Словно узнанный отзвук напевный

Ликованья ночного вдвоем

Вызвал стойкости пылкой подъем.

У хозяйки на щечках румянец.

К посрамлению здешних гостиниц,

Предложила заморские вина.

А едой увлеченный мужчина

Лизелотту глазами ожег

И до рта не донес пирожок

Удалец богатырского роста,

Кудри - смоль, стреловидные брови,

Рот лоснится, краснее крови.

* * *

Немало выпито вина

Вновь Лизелотта озорна:

"Ах, разве я замужем,

Замужем, замужем?"

С ней польку пляшет удалец,

Он из Богемии купец

Как Крез богатый Вацлав,

Путь держит в город Брацлав.

* * *

Манит Лотаря пляска иная.

Непокорна, дика и ревнива,

Обрученная с молнией воля

Жаждет страстного смеха измены.

К танцу звезд воля дерзкая рвется,

Без лукавства не мысля веселья.

Нет ревнивицы, более падкой

На слезу непорочных соперниц,

И узнала б докуку заботы

Добродетельная Лизелотта,

Не спасись она в танце беспечном

От привязчивой боли сердечной.

Лотарь ловит хозяйки улыбку,

Мнится в блеске трепещущем заводь,

Что таит в глубине боязливой

Золотую капризную рыбку.

Млеет в муках любовь рыболова,

Просит удочка жадного клева:

Станем мы друг для друга добычей

Выше радуги взвиться готовы!

* * *

У хозяйки муж в отъезде

Отвори, молодка, ставни!

Ждет упругих ног тропинка.

Травки шелковой мысок

Пусть почувствует шажок

Пробужденного рассвета...

* * *

Не впервой я слышу стуки

В крепко запертые ставни:

Звал купец бежать по тропке

На заветный на мысок,

Но прищучил щучку хватко,

Уезжая, муженек.

* * *

Ревнивец к молодке привел живописца,

И тот ее голое тело

Так расписал за пригоршню монет,

Что малой прогалинки нет.

От икр до пупка и до самых подмышек,

От шеи до ягодиц гладких

Все скачут и скачут лошадки.

Сотрется какая от чьей-нибудь ласки

Кровавая грянет развязка!

* * *

Локоны медные с красным отливом,

Томно черные глазки мерцают.

Видятся Лотарю круглые бедра

Белоснежной глазури белее.

Так станьте ж, два сердца, медовым восторгом

Медоносного лета полнее!

Быстрый орел, хитроумный ягнятник,

Грома выстрелов не убоится

Взмоет с овечкой, смеясь над стрелками,

В облака ветрокрылая птица.

Нет той ловушки во всем белом свете,

Нет той натасканно-истовой стражи,

Нет тех порогов на бешеной речке

Чтоб Лотарю сделалось грустно,

Взгляд лишился бы острого блеска.

Вкус разборчивый жаждет и жаждет изысков

И находок жемчужного лоска!

Ищет глаз белизны нежно-царственных лилий,

Роз горяще-пурпурного зноя.

Челн порожистой речкой в рассветное пламя,

Словно в радуге жаркой, несется,

И весло в позолоте искрится.

Небо сладостно пухнет, как полное вымя,

В нетерпенье дарами излиться.

* * *

Я люблю, хозяйка, краски,

Дам тебе я их в избытке...

Кем раскрашен пестро окунь

Желтый в темную полоску,

В ярко-рыжем оперенье?

Ирис дымчато-лиловый,

Малахит, оттенков полный,

Бирюза, янтарь и мрамор?

Кто им дал цветов сверканье

Уделит и мне для милой

От щедрот своих немалых.

* * *

Недоверчиво-робкой хозяйке

Расписал Лотарь окна и двери,

Шкаф, сундук, изразцовую печку

И лошадок игривою скачкой

Оживил одним махом посуду.

Загляделась молодка на чудо,

И под властью нездешнего дара

Позабыта грозящая кара.

Пронимает красотку истома:

"Ах, довериться можно такому!"

* * *

Бедный Лотарь пресыщен богатством

Одарил самого бы он Креза

Тем, что пламенней пламени солнца.

Из гостиницы с Вацлавом вышел:

"Потолкуем, дружок, без утайки

Охмурить не сумел ты хозяйку.

Спорим, нынче же ночью лошадок

На ее сосчитаю я теле,

Разгоняя до крика качели?"

Горд купец, толстосум и красавец:

Что услышал он? Эка умора!

Если с ним не рискнула молодка,

Видя щедрость его и стать,

Ночью маслице повзбивать,

Так неужто ее заставит

Пренебречь неминуемой карой

Ветром пригнанный хмырь сухопарый?

А хвастун говорит без смущенья:

"О пустячном прошу одолженье...

Чтоб я мог без догляда и шума

Взмылить скачкою лошадей,

Ты б женою занялся моей".

Тут торговец так рот и разинул:

Это ж надо, какая скотина!

Ну да мне от того не убыток.

От гостей Лизелотту он манит:

"Не хотите ль отведать ягненка?

Прочь ее - власяницу боязни!

Мы попробуем кипрский мускат..."

Колыхнулась ли яблоня жизни?

Опустился застенчиво взгляд...

* * *

Что лучше: тыквы с кабачком

Или айва с петрушкой?

Столкнулись желудь со стручком

И с пончиком пампушка.

Не может кончить этот спор

И хрена жесткий приговор.

Одно решит задачку:

Ах, скачка, скачка, скачка!

* * *

Ливень бьется в оконные стекла.

Хоть надежны и крыша, и стены,

Полотно дорогое измокло.

Лотарь, дно доставая шестом,

Гонит лодку сквозь жгучую пену.

Дождь со тьмою слились за окном.

Сон усталой оставив постели,

Встала женщина в нежном порыве

Кто ему угождал так доселе?

Чашу с жженкой горячей подносит.

Лотарь шепчет слова колдовские,

Брызнул жженкой на пламя печное

О, где видано чудо такое?

Не блистали царевны морские

Тем нарядом, что тело нагое

Деревенской молодки украсил.

Не скрывает точеного стана

Ткань легчайшая - поле в цветенье

Дивно-редкостных синих тюльпанов.

В серьгах вкрадчиво тлеют каменья

Кровь, горящая в дымке тумана.

Низки жемчуга шею обвили,

А лодыжки, предплечья, запястья,

Утонченным маня сладострастьем,

В изумрудных белеют браслетах.

Диадема таинственным светом

Озаряет ресниц трепетанье.

С губ карминных слетит приказанье

И индийский надменнейший раджа

Подле ног этой Женщины ляжет.

В очаге сдвинул Лотарь полено,

Трижды дунул в багровые угли

И зеркальными сделались стены.

В них себя увидала молодка,

Зашептала моления кротко,

Припадая к стопам чародея:

"О, развей наважденье скорее!"

Лотарь, нежно ей руку целуя,

Убеждает: "Внемли без боязни

Чего б только ни дал я за силу

Превращать в королев моих милых!

Но, увы, я могу, лишь на время

Приоткрыв в потаенность оконце,

Сделать милую дочерью Солнца.

Я уеду, но каждый ноябрь,

Ночью трижды позвав: "Лотарь Биче!",

Сможешь ты, как теперь, становиться

Всем царицам первейшим царицей".

* * *

Не зная, что проигран спор,

Купец крадется, точно вор,

Глянуть в скважину,

Скважину, скважину

Конечно, баба спит одна!

Но чья-то тощая спина,

Спутав правила,

Правила, правила,

Остолбенеть заставила.

* * *

Пробивается утро сквозь шторы,

Грустью жжет поцелуй в эту пору,

Стон любви так мучительно сладок

Но нельзя забывать про лошадок.

Ни молодка, ни Лотарь не вспомнят

Так друг к другу рвались без оглядки

Не под седлами были лошадки?

Лотарь мыслит: "Прилежный хозяин

Подготовленность любит во всем.

Нарисую-ка их под седлом!"

* * *

Все возвращенья мужа ждут,

У постояльцев жуткий зуд

Под копчиком, копчиком, копчиком:

Ах, то-то будет благодать

Как лошадей начнет считать!

* * *

Встречен муж безмятежной улыбкой.

Взгляд поймав раздевающе-липкий,

Шепчет женщина: "Миг - и узреешь,

Как пеклась я о мужниной чести!

Всех лошадок найдешь ты на месте".

Поднимается в спальню задорно

Перед мужем разделась проворно.

* * *

Полно народа за столом.

Токайским занятый вином,

Не видит бедный Лотарь,

Как ножку Лизелотты

Вацлав под скатертью,

Скатертью, скатертью

Жмет и бессовестно гладит

В мыслях о знойной усладе.

* * *

Съели суп и свинину с грибами,

Донимают прислугу щипками

Постояльцы, народ фамильярный.

Лизелотта пошла прогуляться

Тотчас Вацлав с ужимкой вульгарной

Отправляется вслед торопливо.

Лотарь сел у огня с кружкой пива.

Тронул слух будто отзвук призыва

В спальню мигом: там - пара нагая.

Он, ее под себя подминая,

В зад ужасным орудием колет;

Вторчь стоит принадлежность мужская,

Ремешком к ней примотано шило

Муж хрипит: "То-то въеду без мыла!"

Лотарь двинул его по загривку,

Резко вывернул за спину руку

Тот согнулся и встал закорюкой.

Сапогом получивший по заду,

Отлетел он к дубовой кровати:

Что за притча, скажите на милость

Шило в спинку кровати вонзилось!

Пораженный таким оборотом,

Муж последним стоит обормотом.

Лотарь хвать его сзади: "А ну-ка!

Не изволишь ко мне повернуться?

Не дает эта странная штука?

Ну, так мы ее наискось дернем

Из промежности выскочит с корнем!"

* * *

Вот щекотливый переплет:

Вас кто-то за спину рванет,

Когда мужская сила

Зависима от шила,

Вонзившегося в дуб...

О, до чего ж вам люб

Безвиннейший страдалец

Ваш двадцать первый палец!

* * *

"Руки прочь! Я стою, как желаю!"

Отвечает поспешно хозяин

И рычит на жену: "Ишь, как рада

При чужом постоять кверху задом!

Поднимайся, развратница, с пола

Да живее натягивай платье!

Не жена у меня, а проклятье!"

Лотарь взгляд опускает: "На голых

Отродясь не смотрю я бабенок.

А моя: "Ты же сущий ягненок!"

И в великом, видать, состраданье

Мне рога наставляет бараньи.

О признанье моем памятуя,

Не откроешь, зачем ты, лютуя,

Потешался над женщиной этой,

На пол бросив бесстыдно раздетой?

Я бабенкам давно знаю цену

Дай мне волю, нашел бы я средство

Так наказывать их за кокетство,

Чтоб от боли бросались на стену!

Если б баба, клянясь, что верна мне,

Головой ударялась о камни,

Если б села в костер - и тогда бы

Не поверил я в искренность бабы.

И, однако, я ныне свидетель,

Что несломленная добродетель

Не мечтанье, а вот она рядом:

Неказистым прикрылась нарядом.

Приставал к ней богач и красавец:

Был готов расшибиться в лепешку,

Чтоб ему показала хоть ножку,

Но она так отбрила нахала

Вся гостиница день хохотала.

И тогда он, с моей благоверной

Закрутив как ни в чем не бывало,

Стал мне сердце терзать вместе с нею.

Я, в несчастье моем каменея,

Вдруг очнулся от страшных стенаний.

Прибегаю и вижу страданья

Добродетельнейшего созданья.

То-то радости для приставалы:

Ах, быть верной женой ты желала!

Так награда тебе по заслугам

Отмеряется умным супругом..."

* * *

Ну вот задерганный хвосток

Муж отвязать от шила смог

И на Лотаря взырился,

Взырился, взырился

Кто этот странный дуралей?

Срамить себя таким манером!

Сказать кому - подымут на смех,

И сам же первый будешь олух.

То-то, к слову, лошадка претемная...

Вот загадка головоломная!

* * *

Обратился хозяин к пришельцу:

"Вы, видать, господин из военных

Не по вам, так вы тотчас и драться.

По речам - проповедник отменный..."

Про себя же хозяин добавил:

"Стряпчий спившийся, может статься".

"Вон чего, - он вздохнул, - насказали,

Как жена верность мне соблюдала.

Я вам тоже скажу кой о чем:

Непонятного много кругом.

Тем дай телочку, этим - индюшку,

Тем - с душком глухариную тушку...

Мне же дай - чтоб была она пылкой,

Неоседланную кобылку!

Нынче я возвратился в мой дом

А кобылки-то все под седлом!

"Ах, уже оседлали? - сказал я.

Так пробористой шпорой пришпорю!"

Тут и вы прибежали на горе".

Лотарь, хмурясь, покашлял в кулак,

Достает из кармана табак:

"Как наездник, скажу вам - бывает,

Круп запомнится тугонько-гладкий,

А оседлана, нет ли лошадка?

Чтобы вспомнил, дают седоку

Хорошенько нюхнуть табаку".

И хозяину под нос щепотку

Он поднес с выражением кротким.

"Ой-ой-ой, до чего же едучий!"

Стали корчи хозяина мучить,

Повалился он с ног полумертвый.

Лотарь прячет табак: "В самый раз

Смачно плюнуть ему в правый глаз!"

Сделать это молодку заставил

Муженек изменился лицом:

"Точно! Были они под седлом!"

Обнял женушку с видом счастливым,

Задирает ей юбку игриво:

"Я тебя поцелую в те губки,

Что в пушистой красуются шубке..."

"Нет - в другие, которые рядом!"

Повернулась молодочка задом,

Изогнулась всем телом упруго,

Умоляющего супруга

Заслужить заставляя награду...

С этих пор ей достаточно взгляда,

Чтоб он начал в позыве жестоком

Целовать эти губки с причмоком.

* * *

Лизелотта, надувшая губки,

Гневно щурит прелестные глазки.

Подступает к ней Лотарь с опаской,

Называет жену госпожою

Дикой козочкой молодою.

"Перестань, мое счастье, сердиться,

Опусти в знак прощенья ресницы.

И я тоже ни в жизнь не напомню,

Как кого-то толкнула охотка

Позаняться с красавцем-купцом

Пусть товар-де покажет лицом!"

Лизелотта наморщила носик:

"Ах, винюсь! С ним я скушала персик.

Съел же ты маринованный рыжик..."

"Так и будем считаться, мой чижик?"

Вдруг смешки рассыпаются звонко,

На засов заперта комнатенка.

Во дворе бродит Вацлав в потемках:

Под окном слушать взвизги изволь-ка!

Он в обиде: "Содом да и только!"

(Не окончено)

*Bitsche - деревянная чаша с крышкой (нем.) - Прим. автора.