"Секреты" - читать интересную книгу автора (Паскаль Фрэнсин)

Глава 3

— Ой-ой-ой, уж не наша ли это пастушка? — протянул Брюс, когда они поравнялись, и бросил на нее полный синевы взгляд. — Потеряла овечку?

Джессика рассмеялась, словно никогда не слышала более смешной шутки. Брюс Пэтмен мог изложить любой средневековый научный труд на вульгарной латыни, и все девчонки покатывались со смеху.

— О чем ты говоришь, Брюс! — Невинно взмахнула она своими чудесными ресницами. — Во всей школе нет более одинокой девчонки. Представляешь себе, меня даже на бал никто еще не пригласил!

— А Эгберт на что? Насколько мне известно, он по тебе сохнет.

Джессика недовольно хмыкнула.

— С ним? На бал? Ни за что на свете! Он не человек, а карикатура.

— Точно, шут гороховый. Но ведь он твой, — улыбнулся Брюс.

— В общем-то он, конечно, ничего. Но… ты понимаешь, что я хочу сказать, — Джессика округлила глаза, пытаясь показать, что положение Уинстона безнадежное.

— Понимаю, — рассмеялся Брюс.

И Джессика скорее почувствовала, чем увидела, как он оглядел ее всю с ног до головы, решая, в его ли она вкусе. Видимо, решил, что в его, и рот его медленно растянулся в улыбке, от которой у Джессики бешено забилось сердце. Она всегда была в этом уверена. Но неужели и Брюс сейчас это понял?

Она провела кончиком языка по губам и представила, что Брюс целует ее.

Они уже поднялись наверх, и Джессика мучительно пыталась найти предлог, чтобы задержать его. Ага, есть! Через свитер она пощупала свой медальон — на месте. Родители подарили сестрам на шестнадцатилетие по золотому бантику, и Джес и Лиз носили их на цепочке как медальон.

— Ой, мой медальон! Я его потеряла! Он, наверное, упал сию минуту на лестнице. Брюс, ты просто обязан помочь мне найти его. Меня же предки убьют. Они из-за него по уши в долги влезли!

Брюс взглядом пошарил по ступенькам.

— Что-то не видно. Но, знаешь, золотце, он, конечно, найдется. Ладно, я потопал… До скорого. — С этими словами он ушел. И Джессика даже задохнулась, потрясенная его безразличием.

— Ты, кажется, медальон потеряла? Она обернулась на голос. Уинстон Эгберт собственной персоной, красный как рак, глупо улыбался.

Она вздохнула:

— Что? Ах, да, но это неважно. Потом поищу!

— Черт возьми! Я готов тебе помочь, Джессика! — не сдавался он. — Я умею искать. Меня друзья даже прозвали Шерлоком Холмсом. Один раз у брата из «коллекции марка пропала, так я ее тут же нашел. Сто лет не догадаешься где! У себя на подошве, туда уж точно никто бы не додумался заглянуть, правда?

Джессика попыталась его обойти, а он одновременно шагнул к ней.

— Ай-ай-ай! Извини! — Лицо Уинстона заполыхало еще сильнее. — Я нечаянно наступил! Тебе не больно?

Джессика сморщилась. Но тут же, по привычке, улыбнулась, показав ямочки.

— Спасибо, Уинстон, не надо, я ведь сказала. Я на урок опаздываю.

— А, ну тогда конечно. — На его лице явно было написано разочарование. — Потом увидимся?

И она ушла. Уинстон Эгберт остался на четвереньках искать несуществующий медальон.

Джессика вернулась из школы в ужасном настроении. Она было подумала, что Брюс наконец обратил на нее внимание, а он повернулся к ней спиной и при этом чуть не сбил с ног. Сейчас он ей нужен куда больше, чем раньше. Она совсем с ним запуталась. Но она все равно найдет путь к его сердцу. Как он сегодня оглядел ее! К счастью, она выглядела безупречно. От этой мысли на душе у нее потеплело. Вдруг еще не все потеряно?

— А где Лиз? — спросила Джес у матери, которая вернулась пораньше и мыла кочан салата.

— Мне кажется, они наверху с Инид. Что-то рисуют. Может, плакаты к балу.

Стройную, загорелую Элис Уэйкфилд легко было принять за старшую сестру близняшек. Она была такая же, как девочки, классическая американская красавица, вплоть до золотистых волос. Они волнами падали на плечи и развевались при каждом ее шаге.

— Инид! — взвилась Джессика. — Вот как! Почему моя сестра водится с этой мерзкой поганкой?!

Миссис Уэйкфилд повернулась и укоряюще посмотрела на дочь:

— Как у тебя только язык поворачивается? Инид неплохая девочка. У них с Лиз много общего.

— Ну конечно! Сделала из себя слепок с Лиз. Какой-то ужас! Целыми днями торчит у нас. Как будто у нее своего дома нет!

Элис Уэйкфилд улыбнулась, продолжая вытирать салат насухо:

— Похоже на легкий приступ ревности.

— Я? Ревную к Инид Роллинз? — фыркнула Джессика. — Как мать может своему ребенку сказать такое!

— А может, все-таки это правда? — скромно предположила Элис.

— Ох, мама!

— Что мама! Лиз проводит много времени с Инид. Значит, на тебя у нее времени не остается. Вот я и делаю вывод.

— Это ее личное дело. Мне-то что переживать! Пусть родится с этой мымрой, если хочет!

— Интересное рассуждение! Радость моя, дай, пожалуйста, картофельный нож из второго ящика. Этот, этот. Я тебе говорила? Стив приезжает. Он пригласил на ужин Трицию.

Брат близняшек Стивен учился в университете в соседнем городке. Жил в общежитии, но часто наведывался домой, чтобы повидать свою подругу Трицию Мартин. Джессика была в отчаянии, что ее родной брат встречается с девчонкой из такой ужасной семьи. Но сейчас ее голова занята только мыслями о самоубийственном поведении Элизабет, и она пропустила мимо ушей слова матери.

— В конце концов, Лиз может дружить с кем угодно. — С этими словами Джессика залезла в корзинку с ярко-красными помидорами и сунула один в рот.

, — Конечно!

—  — Да хоть с одноглазым бегемотом, мне все равно!

— Это говорит о широте твоих взглядов. Не съешь все помидоры, оставь парочку на салат.

— Да хоть с десятью одноглазыми бегемотами, если ей это нравится. У каждого свой вкус.

— Я с тобой совершенно согласна.

— Чего мне дергаться? Ну, нравится ей Инид Роллинз. У меня все равно в сто миллионов раз больше друзей. А вообще-то это я привела ее к нам в дом.

Джессика на любила вспоминать, что Инид из двух сестер выбрала Элизабет. Она не могла ей этого простить.

Слезы брызнули у нее из глаз.

«Чертова Инид, — выругалась она про себя. — И чертов Брюс. Они оба ей не нужны. Стоит ей шевельнуть пальцем, да за ней любой побежит, это все знают. Разве ее вина, что на Инид и Брюса ее чары не действуют».

Элис Уэйкфилд ласково погладила дочь по плечу. У младшенькой (на целых четыре минуты младше Элизабет) такие вспышки были обычным делом. Это началось еще в детстве. Но они скоро проходят, как гроза летом.

— Не волнуйся, радость моя, твое место в сердце Лиз никто не займет.

— Я надеюсь. У нее нет лучше друга, чем я.

— Тогда чего ты так переживаешь?

— Ни капельки не переживаю. — Джес вгрызлась в очередной помидор, и оранжевый сок брызнул на ее самый любимый розовый свитер из ангорской шерсти.

— Испорчен! — вскрикнула Джессика, чуть не сорвав голос. — Совсем испорчен!

Миссис Уэйкфилд со вздохом подала дочери губку:

— Ну, в таком случае, подадим его на стол. Этот помидор последний.

Джессика в полном расстройстве побежала наверх прямиком в комнату Элизабет и плюхнулась на ее кровать. Младшая сестра предпочитала в такие минуты комнату старшей. Там всегда больше порядка. Лиз называла свою комнату «шоколадка», потому что в ней были шоколадные обои.

«Это нечестно, — кипятилась Джессика. — Элизабет пойдет на бал с Тоддом Уилкинзом. Даже Инид идет с Ронни Эдвардсом. Он так ослеплен любовью, что соберет ей сто тысяч голосов — он ведь председатель бального комитета. У Джессики, конечно, есть полдюжины запасных кавалеров, но все они ей не нужны», — и она была безутешна.

Сквозь слезы она вдруг увидела торчащий из-под кровати белый листок. Похоже, письмо. Из вполне понятного любопытства, к тому же она никогда не мучилась угрызениями совести, читая чужие письма, Джессика подняла листок.

«Дорогая Инид, — прочла она и у нее захватило дух. — Мне в последнее время совсем плохо. Ты сумела выдержать, а я сломался, и, наверное, мне уже никогда не встать на ноги. Я мучительно вспоминаю прошлое, и никак не могу понять, в какую минуту мы сбились с правильного пути. Помнишь, наглотались тогда „колес и полетели 90 миль в час на тачке…“

Джессика торжествующе улыбнулась — ей пришел в голову гениальный план. Она сунула письмо в задний карман джинсов, сложив его вчетверо. Потом надо будет вернуть письмо на место, Элизабет рано или поздно его хватится. Но это не так сложно.

Джес спустилась вниз, насвистывая. Путь ее лежал в отцовскую комнату, туда, где стоял маленький ксерокс.