"Омут любви" - читать интересную книгу автора (Паскаль Фрэнсин)

4

– Билл, Билл! – кричала Диди, то и дело вскакивая с места и размахивая руками.

Пэтти и Джим переглянулись.

– Он, наверное, не слышит меня, – тяжело вздохнула девушка и вновь опустилась на жесткую скамейку.

– Сто лет уже не был на соревнованиях по плаванию, – признался Джим Холлис, с неподдельным интересом и удовольствием осматриваясь. – Кстати, Диди, ты ведь говорила, что мы пойдем в тихое, уютное местечко, посидим, поболтаем. И вдруг – бассейн.

Диди смутилась.

– А что мне оставалось делать? – спросила она, как бы оправдываясь. – Билл только что узнал, что участвует в соревнованиях. Неужели я могла допустить, что за него никто не придет поболеть?

– Ну, не важно, – пожал плечами Джим.

Пэтти сжала ему руку. Он молча посмотрел на нее.

– Да, как у тебя дела в этом семестре? По-прежнему интересуешься политикой или больше рисуешь?

Диди отвернулась, чтобы избежать проницательного взгляда Пэтти.

– Да, как-то... ни то, ни другое, – пробормотала она, не отрывая взгляда от бассейна.

Джим рассмеялся:

– Что-то не похоже на мисс Гордон. Ну чем-то еще ты занималась все это время, не только же ходила на соревнования по плаванию? А? Признавайся.

Диди нервно грызла ноготь.

– Да так... ничего особенного, – ответила она. – Эй, смотрите! Похоже, Билл начинает разминаться. – Она наклонилась вперед, вытянула шею, чтобы хоть мельком увидеть белокурую голову своего друга.

За ее спиной Пэтти бросила на Джима взгляд, означавший:

«Теперь-то веришь? А то думал, я шучу».

Диди от волнения потирала руки, пытаясь сосредоточиться на том, что перед ней происходило. В зале было очень тепло и сильно пахло хлоркой. Она то и дело нервно вздрагивала от выстрелов стартового пистолета. Хоть бы Билл выиграл соревнования! Может, когда он будет в хорошем настроении, они все вместе отлично проведут вечер.

Странно, но сейчас она уже не понимала, почему недавно с таким нетерпением ждала встречи с Пэтти и Джимом. Ей обычно нравилось болтать с этим парнем, но сегодня он просто достал ее своими расспросами, что да как. И Пэтти тоже на себя не похожа. Диди заметила это еще во время их последнего телефонного разговора вчера вечером. Подруга не давала ей покоя с этим конкурсом талантов, и ей пришлось согласиться помочь, раз уж Пэтти убедила Элизабет, что ей без помощи Диди не обойтись.

«А может, и Билл все-таки будет участвовать? Он ведь ас в этом деле...» – изводила себя Диди.

Но Элизабет так и не ответила.

Больше всего девушку донимали расспросы, почему она перестала ходить на занятия по рисованию. Каждый считал своим долгом пристать к ней: мама, Пэтти, мистер Коллинз, а теперь еще и Джим. Билл – и тот был недоволен. Но у нее были на то свои серьезные причины, которыми она не собиралась делиться ни с кем. Даже с Биллом.

Сюзан Джексон, молодая женщина, которая вела курсы, была известным на весь штат художником-оформителем. Диди восхищалась ею. Ей так нравились эти занятия, что она едва сдерживала восторг, рассказывая о них.

Все шло очень хорошо. Мисс Джексон считала, что у девушки способности к оформительской работе и если она будет продолжать обучение, то сделает отличную карьеру.

Однажды днем после занятий мисс Джексон пригласила ее на чашку кофе. Диди очень польстило, что талантливая молодая преподавательница уделяет ей такое внимание. Они долго разговаривали, и мисс Джексон разоткровенничалась со своей способной ученицей. Среди прочего она рассказала девушке, что в прошлом году развелась с мужем, и призналась, что до сих пор не может привыкнуть к своему новому положению. Она так скучала по мужу, что с трудом оправилась после их развода. Но он уже снова женился на простой тихой девушке, которая не стремилась делать карьеру. Она всегда, что бы ни случилось, будет рядом с ним. Не то, что Сюзан, для которой карьера – прежде всего.

«В точности, как моя мама, – с горечью подумала Диди. – Она вернулась в школу, устроилась на работу, а потом папа навсегда ушел из дома».

Тут-то она и поняла, что к чему, и больше не пошла на занятия, а вскоре после этой беседы с мисс Джексон начала иначе вести себя с Биллом.

«Главное, – решила она, – дать ему понять, как я нуждаюсь в нем. Это сблизит нас. Прежде я держалась так, что он мог подумать, будто я считаю его просто хорошим знакомым – и не больше. А теперь он видит, что я без него не могу, что кроме него мне ничего в жизни не нужно. Если бы мама поступила так же, – вздохнула Диди, и в ее карих глазах заблестели слезы, – возможно, папа не ушат бы. Может быть...»

Но ее размышления были прерваны объявлением, что начинается стометровый заплыв баттерфляем, в котором участвовал Билл.

Тотчас Диди вскочила и что есть силы закричала. Билл подошел к краю бассейна, встряхивая руками. Какой красавец! Она так гордилась им. Когда раздался выстрел, девушка с трудом сдерживала волнение. Казалось, заплыву не будет конца: четыре раза по двадцать пять метров. Первые два отрезка пути Билла на полкорпуса опережал пловец из Лоренса, по на третьем Билл начал его догонять. Последнюю двадцатипятиметровку ребята плыли вровень, а в конце дистанции Билл вырвался вперед, побив рекорд школы на шесть десятых секунды.

Не помня себя от восторга, перешагивая через ноги рядом сидящих, Диди побежала вниз по проходу. Пусть Билл увидит, как она гордится им, как любит его.

Спустя минуту она проталкивалась сквозь толпу пловцов и судей, совсем охрипну» от крика.

– Ди?! Что случилось?– нахмурился Билл.

С его плеч свисало полотенце.

Диди опешила. Неужели он не горд своей победой, не рад, что она за него болела?

А он все мрачнел и смотрел так, будто впервые ее видит.

Но Диди решительно подошла и обвила руки вокруг его шеи.

– Я так горжусь тобой, – прошептала она. – Очень горжусь, так и знай.

Она не услышала, что он ответил, слишком шумно было вокруг, но почувствовала, как напряглись его руки, когда пыталась крепче прижаться к нему. Девушка поняла, что, несмотря на все ее старания, вечер испорчен. Но ничего! С этого момента она просто будет стараться еще упорней.

– Не знаю, Лила, – говорила Джессика хрупкой, изящной девушке со светло-каштановыми волосами, которая в этом время переворачивала на проигрывателе новую пластинку, купленную только сегодня. – Тридцать человек – не многовато ли? Еще весь дом разнесут...

Лила включила проигрыватель и снова улеглась на пол спальни, устланный кремовым ковровым покрытием.

– Да, правильно, – задумчиво произнесла она. – Я и забыла, какой малюсенький у вас домишко.

Джессика усмехнулась. Многим дом Уэйкфилдов показался бы вполне нормальным, по крайней мере достаточно просторным для двух сестер, брата и родителей. Но он целиком уместился бы в одном крыле особняка Фаулеров. Одна только спальня Лилы была размером с весь второй этаж дома Уэйкфилдов.

– Бедность есть бедность, ничего тут не поделаешь, – сухо отозвалась Джессика. – Но мы стараемся, как можем, Лила.

Та либо не поняла сарказм подруги, либо сделала вид, что не заметила его.

– А знаешь, что самое главное, когда устраиваешь вечеринку? – спросила она, обрабатывая маникюрной пилочкой свои великолепные, безупречной формы ногти.

– Ну-ка, просвети, – попросила Джессика.

Она по-настоящему расстроилась: Лила Фаулер повсеместно славилась своими вечеринками – что верно, то верно. Но Джессике казалось, она и сама знает, в чем секрет их успеха: записи лучших групп, новейшая видеотехника, еда, доставляемая на дом, изысканные украшения – все это можно достать только за большие деньги. У Фаулеров их куры не клюют, а уж Лила вовсю пользуется этим преимуществом.

– Главное – составить список приглашенных, – начала инструктаж Лила.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовалась Джессика.

Как бы она ни ехидничала в душе, но без помощи Лилы не обойтись, – она ведь никогда не устраивала вечеринок. К тому же родителей не будет дома, и ей очень хотелось, чтобы все прошло гладко.

– Возьмем, например, ребят, которых ты собираешься пригласить, – поучающе говорила Лила. – Если ты пригласишь этих придурков из школы, то лучше иди на дискотеку в спортзале – разницы никакой.

Лила явно старалась подчеркнуть свое превосходство, так как последние два месяца она встречалась с Дрейком Хауардом, второкурсником колледжа.

Джессика лишь захлопала глазами. Ей школьные дискотеки нравились, что уж греха таить. Но Лила говорила о них с таким пренебрежением, что Джессика скорей умерла бы, чем признала это.

– Вот что, пригласи-ка ребят постарше, например друзей Дрейка. Все они – члены студенческой организации «Дельта Фета». Там отличные парни! Давай я позвоню Дрейку и попрошу привести своих друзей. Можно, конечно, позвать и наших из школы, но вряд ли мы выиграем от этого.

– Не знаю, Лила. Ребята из колледжа... А не староваты они для нас, а? Я имею в виду...

Лила презрительно посмотрела на подругу:

– Да ну тебя! Делай как знаешь. Только, по-моему, вечеринка с этими нашими сопляками – все равно что...

– Хорошо-хорошо, – успокоила ее Джессика. – Позвони Дрейку. Но только не зови слишком много его друзей. Если мои родители...

– Джессика Уэйкфилд, – Лила покачала головой, словно не веря своим ушам. – Мне такие вещи объяснять не надо, не маленькая. Не паникуй. Положись на меня. Идет?

– Хорошо, – упавшим голосом согласилась Джессика, и сердце у нее екнуло. – Но только не переборщи, ладно? И...

– В следующую субботу, вечером, – решительно оборвала ее Лила. – У Уэйкфилдов. Джес, это будет самая крутая вечеринка в Ласковой Долине.

– Конечно, – лишь смогла выдавить из себя Джессика. – Я и не спорю. Но...

– Никаких «но», – отрезала Лила. – Иди домой. И пожелай своим родителям счастливого пути. Пусть по ночам тебе снится вечеринка! Осталась всего неделя.

«Как бы кошмары не приснились», – с беспокойством вздохнула Джессика.

Но по натуре она была оптимисткой и не любила падать духом. Завтра наступит долгожданное событие – родители уедут. И дом перейдет в их с Элизабет распоряжение на целую вечность!

Когда Джессика пришла домой, она уже чувствовала себя гораздо уверенней.

«Лила права, – уверяла она себя. – Приглашать одних и тех же людей каждый раз скучно. Да и кто знает, – рассуждала она; – может, наконец, я встречу парня моей мечты: красивого, богатого, с шикарной машиной...»

Войдя в дом, Джессика еле-еле поздоровалась с родителями. В мечтах она парила слишком высоко, и ничто уже не могло вернуть ее на землю.

– Тодд, в чем дело? – тихо спросила Элизабет, с беспокойством вглядываясь в любимые карие глаза. Она дотронулась рукой до его щеки.

Их машина стояла возле мыса Миллерз, который возвышался над живописной долиной, мерцающей огнями. Они с Тоддом ходили на соревнования по плаванию вместе с Инид Роллинз, Оливией Дэвидсон, ее другом Роджером Пэтменом и новым приятелем Инид – Полом. Инид – лучшая подруга Элизабет, которая понемногу забывала Джорджа Уоррена. Элизабет очень радовалась за нее, видя, как девушка от души веселится в их компании.

После чемпионата они вместе пошли в «Дэйри Берджер» перекусить, а потом отправились гулять парами.

Элизабет с самого начала заметила, что Тодд ведет себя как-то тихо и все время молчит. Он даже ел гамбургер без аппетита, что было уж совсем на него не похоже. Сначала девушка подумала, что он за что-то обиделся на нее, но, когда они вышли из ресторана, он неожиданно притянул ее к себе и поцеловал в макушку. Причем сделал это так неожиданно и так нежно, что Элизабет поняла – он расстроен по другой причине.

Сейчас наконец они были наедине, и она решилась спросить его, что случилось.

– Ничего, – ответил Тодд, хотя по лицу было видно, что он удручен. Элизабет мягко улыбнулась:

– Что с тобой, очнись. Это я, Лиз. Неужели ты не можешь обо всем мне рассказать?

– Нет, – резко бросил юноша. – Не могу. Теперь стало не до улыбок – произошло что-то серьезное.

– Тодд, что с тобой?

Но парень, казалось, твердо решил молчать, хотя подруга продолжала настаивать.

– Да так, одна неприятность на работе, – только и выдавил он.

В последние несколько недель Тодд подрабатывал в отцовской фирме, но Элизабет даже представить себе не могла, что же там должно было произойти, чтобы так расстроить его, а больше он не сказал ни слова.

– Я действительно не могу. Честно, Лиз, иначе ты была бы первой, кто бы все узнал.

– Что-то серьезное? – спросила Элизабет со все возрастающим беспокойством.

Тодд испытующе посмотрел в ее глаза с явной озабоченностью. Наконец, по-видимому, решился.

– Нет, – тихо прошептал он, притягивал подругу к себе. – Пустяки!

– Слава богу, – облегченно вздохнула Элизабет.

Она положила голову ему на грудь, слушая, как спокойно бьется его сердце.

– Лиз, что бы я делал без тебя?! – воскликнул он и так крепко ее обнял, словно собрался переломить пополам.

– Боже мой, – засмеялась Элизабет. – Какой ты дурачок! – Она нежно провела рукой по его волосам, как бы успокаивая его.

«Смешной вопрос, – подумала она, счастливо улыбаясь в его объятиях. – Как хорошо, что нам ни секунды не нужно ломать над ним голову».