"Наследство из преисподней" - читать интересную книгу автора (Гладкий Виталий Дмитриевич)Глава 7С формальностями мы покончили быстро. Остальные вопросы – с инвентарным бюро и ГАИ – Самуил Абрамович взял на себя. Естественно, не бесплатно. Он просто не мог видеть, как из его рук уплывает неплохой куш. Пришлось мне, скрепив сердце, раскошелиться. Но все равно я был доволен. Во-первых, у меня осталось вполне достаточно денег, чтобы расплатиться с долгами и безбедно прожить как минимум полгода (даже если я больше ничего не получу), а во-вторых, я был уверен, что Самуил Абрамович со своими связями решит мои проблемы эффективно и в сжатые сроки. Возвратившись в гостиницу, я первым делом забежал в буфет, где и поужинал, отдав должное превосходной украинской колбасе, поджаренной в микроволновке. Она была, как мне сообщили, изготовлена частником и имела восхитительный вкус. Запахи чеснока, душистого перца и других специй кружили голову, и тающая во рту колбаса напомнила мне о моем далеком детстве, когда еще была жива бабушка. Она проживала в деревне, и меня отправляли туда на лето. Зная о моих вкусовых пристрастиях, бабушка первым делом доставала из погреба керамическую макитру, в которой под толстым слоем свиного жира лежали кольца домашней колбасы. А потом начинался пир. Бабушка ставила на стол крынку холодного цельного молока, и я, с куском колбасы в одной руке и с краюхой еще горячего черного хлеба, испеченного на капустном листе в русской печи, в другой буквально погружался в нирвану. Это был самый прекрасный момент в моей тогда не очень сытой, но вольготной жизни… Облизываясь от удовольствия, как сытый кот, я поднялся на свой этаж и уже хотел войти в номер, как вдруг где-то внутри сработала пружина, и прозвенел короткий, но резкий звонок "Тревога! Опасность!" Озадаченный и немного напуганный этим мистическим предупреждением, я застыл возле двери с ключом в руках и отвисшей челюстью. Что касается опасности, то здесь не нужно было меня предупреждать. Я целый день ходил и оглядывался. Но кто может быть в номере? Неужели еще один киллер? А на то, что там кто-то находился, я мог бы заключить пари с кем угодно. Мое предположение было на уровне подсознательных реакций, но я чувствовал всеми фибрами своей души, что от номера исходит какаято угроза. Она просачивалась наружу через крохотные щели, словно отравляющие газы, и мне на какой-то миг даже стало тяжело дышать. Нет, ну это уже чересчур! Какая сволочь и за что хочет меня замочить!? Я не стал испытывать судьбу. Еще не сообразив, что мне делать дальше, я побежал на цыпочках по коридору и спрятался за дверью, которая вела на лестницу. Ковровое покрытие приглушало звук шагов, и я питал надежду, что тот, кто засел в моем номере, меня не услышал. Лестница была безлюдна. А кто по ней пойдет? Нынче люди стали ленивыми, ноги бить не любят. Да и зачем, если есть лифт. Так что за дверью я был как в окопе. Немного отдышавшись и успокоив пульс, я осторожно выглянул в коридор. Мой номер находился метрах в двадцати от меня. Никакого движения. Что же, будем ждать. Конечно, не исключен вариант, что меня пробила шиза, но, как говорится, береженого Бог бережет. А сидеть в засаде мне не привыкать. Тем более, что у меня в кармане целая пачка сигарет. Устроившись поудобней – с таким расчетом, чтобы не сильно высовываться и чтобы при этом просматривался кусок коридора возле моего номера – я закурил. Думать совершенно не хотелось, да и мысли были пустыми и никчемными. Я был напуган и сильно зол. Какое-то время ничего не происходило. Я терпеливо ждал. Мне почему-то казалось, что того (или тех), кто засел в номере, должны были предупредить о моем появлении в гостинице. А поскольку я поднялся на свой этаж, но в номере не зашел, это должно было насторожить моих противников. Они должны что-то предпринять. Должны! И очень скоро. Ведь нынче терпение не в моде и не входит в обязательный перечень добродетелей современных людей. Это раньше можно было сидеть на печи и терпеливо дожидаться светлого будущего. А сейчас все куда-то спешат, начиная от политиков, готовых за пятьсот дней обустроить Россию и перевести ее на капиталистические рельсы, и заканчивая бандитами и ворами все мастей и рангов, вплоть до так называемых олигархов, старающихся как можно быстрее любыми правдами и неправдами нажить себе капитал и смайнать за бугор. Ну прямо тебе какой-то вселенский понос, против которого бессильны любые лекарственные средства. За исключением пули… Увы, я оказался прав. Не прошло и часа, как в коридоре появился некий гражданин. Сначала он прошелся туда-сюда с глубокомысленным видом (мне пришлось срочно ретироваться на четвертый этаж, когда он подошел к двери, за которой я прятался), а затем этот "мыслитель" направился к моему номеру, в котором и исчез – будто прошел сквозь стену. Пробыл он там недолго. Наверное, инструктировал своего сообщника (или сообщников). Скорее всего, он был каким-то начальником, судя по его уверенной походке и брезгливо-высокомерному выражению лица. Такие типы нередко встречаются среди ментов среднего и высшего звена, считающих себя вершителями человеческих судеб. Впрочем, на просторах СНГ так оно и есть. Нынче правит бал мент "в законе". И попробуй пикнуть против этих "защитников правопорядка" – сожрут с потрохами. О, времена, о, нравы… Тип спустился вниз на лифте, а я остался в полной растерянности в своем "окопе". И что мне теперь делать? В номере засада (какие могут быть в этом сомнения?), внизу меня тоже поджидали. Вызвать наряд милиции? Это можно, но нежелательно. Мне совсем не хотелось засветиться по полной программе; по крайней мере, до той поры, пока я не получу от Самуила Абрамовича все необходимые документы. Начнется разбирательство, а это такая тягомотина, что и врагу не пожелаешь. Оставалось два наиболее подходящих варианта: слинять по-тихому (но как, каким образом!?) или перекантоваться до утра в другом номере. Эх, почему сейчас на дежурства не Галюня! Мы бы этот вопрос утрясли мигом. Но она уже ушла домой, а я остался на растерзание каким-то неизвестным недоброжелателям. Вот незадача… А может, достать ствол из тайника и разобраться с теми, кто засел в номере, так, как меня учили? При этой мысли я даже зуд ощутил в руках. Увы, увы… Это, братец, не Афган, а ты уже не спецназовец ГРУ. Что если меня поджидают в номер сотрудники милиции? Это вполне может быть, вспомнил я свои соображения, закончившиеся сменой кровати. Тогда получится такая катавасия, что мало не покажется. Блин! Куда не сунешься, везде тупик. Хоть в петлю лезь. Я бы мог, конечно, переночевать и на лестнице, – кто по ней ходит ночью? – но боялся, что мои противники, еще немного подождав безо всякого результата, надумают проверить места, где можно укрыться. Нет, мне нужно любыми путями пробраться в какой-нибудь номер. Это тоже не ахти какое убежище, но только в том случае, если мне на хвост сели менты. С какой стати? Впрочем, как говорится, был бы человек, а соответствующая статья, чтобы отправить его на тюремные нары, в уголовном кодексе найдется. До одиннадцати, когда законопослушные граждане должны лежать в постели (то есть, по идее, их не положено беспокоить), еще час, а за это время можно запросто проверить все этажи. А что если залезть на крышу и попробовать уйти по пожарной лестнице? В поисках сбежавшего киллера я поднимался на верхний этаж и видел там люк в перекрытии, но он был заперт на амбарный замок. Загоревшись спонтанной идеей, я быстро поднялся по лестнице на последний этаж гостиницы, но меня постигло жестокое разочарование. Чтобы справиться с замком, нужно было иметь или ключ, или качественную отмычку, или кувалду. Представляю, какой поднялся бы переполох, займись я сокрушением железного монстра подручными средствами… Удрученный неудачей, я спустился на пятый этаж и, чтобы не торчать на лестнице, решил немного посидеть на диване в уголке для отдыха. Такие холлы, уставленные кадками с декоративными растениями и цветами, были на каждом этаже. Но в этом, как я успел заметить, не было ни телевизора (а значит, отсутствовали и телеманы, готовые пялиться в ящик с утра до позднего вечера без перерывов), ни верхнего света. Горел только один маломощный плафон, который почти ничего не освещал, потому что его закрывал большой фикус. Я мягко и неслышно, как существо из породы кошачьих, подошел к дивану и сел. Мне показалось, что он свободен, так как там, где стоял диван, была самая густая тень. И только когда подо мной скрипнули диванные пружины, я почувствовал чье-то присутствие. Не скажу, что мое сердечко не екнуло. Я едва сдержал кулак, уже готовый обрушиться на голову пока невидимого человека, тоже облюбовавшего диван неизвестно с каких побуждений. Черт побери, что творится с моими нервами!? – У вас не найдется сигаретка? Женский голос, раздавшийся рядом, – мои глаза все еще не привыкли к полумраку, и я пока не видел соседку – подействовал на меня как теплый душ на замерзающего человека. Я мгновенно расслабился и обмяк. Слава тебе Господи… что это не киллер. – Найдется… Я достал пачку "мальборо" и чиркнул колесиком зажигалки. Пламя на мгновение вырезало из темноты довольно симпатичное девичье лицо, и я едва не ахнул от изумления. Мама моя родная! Рядом сидела та самая девица-"грызун", которая ехала со мной в одном купе! И она, оказывается, курит! Ни фига себе, встреча на Эльбе… – Вы… здесь кого-то ждете? – запинаясь, неуверенно спросил я, после того, как справился с изумлением. – Да. – Не смею спросить, кого именно… – А вы спросите. – Считайте, что я это уже сделал. – Я жду мужчину. Любого, с кем можно провести вечер… только без всяких там глупостей. Вот теперь я уже не сомневался, что это моя попутчица, а не фантом, принявший ее облик. – Тогда считайте, что вы уже нашли его. – Неужели? – Она засмеялась странным скрипучим смехом. Эй, да ведь она здорово навеселе! Похоже, эта тихоня и грымза, выйдя в свободное плавание, решила отвязаться по полной программе. Что ж, и такие ситуации бывают. Свобода пьянит, сводит с ума, расковывает и подталкивает на поступки, которые никогда не совершишь в здравом рассудке. – Точно. – Ну что же, я рада. – У вас есть программа вечера? – Скажем так – эскиз программы. – Я так понимаю, вы хотите, чтобы мы спустились в ресторан… – Ни в коем случае. Я уже там была. Примитив. Провинция. – Согласен, – не стал я спорить. – Тогда, может быть, пойдем в мой номер? Я сделал и первое, и второе предложение не без задней мысли. Мне была хорошо известна противоречивость женщин. Если ты хочешь добиться от женщины какого-то конкретного поступка, предложи ей нечто с точностью до наоборот. И все будет тип-топ. – Хорошо, пойдем в номер. Только ко мне. – Как скажете. Слушаюсь и повинуюсь, мадам. – Мадмуазель, – жестким голосом поправила меня девушка. – Пардон. Во всем виновата эта темень. Я вас почти не вижу. – Я тоже не разглядела вас, как следует… А, какая разница! Ну, что же вы сидите? Пойдемте. Ее номер был на этом же – пятом – этаже. Он оказался похожим на мой, как две капли воды. Вот только ремонтировали его в последний раз за царя Гороха. Единственным приятным исключением из общего мрачноватого колорита была импортная двуспальная кровать (?), застеленная пестрым шелковым покрывалом. – Что мы будем пить? – спросила девушка, открывая холодильник. – Мне все равно. – И мне тоже… Она достала бутылку шампанского и коньяк. Поставив бутылки на стол, девушка сделала еще одну ходку к холодильнику и принесла шоколадку, сыр и лимон, уже порезанный на дольки. – Откройте шампанское, – попросила она. Я беспрекословно выполнил ее просьбу. Но себе налил коньяк. Он был не ахти какого качества, но на безрыбье и рак рыба. Девушка опрокинула в рот свой бокал одним махом. Лихо, подумал я. Она что, алкоголичка? Или у нее какие-то личные проблемы, в которых без поллитры не разберешься? – Вас мучает одиночество? – спросила девушка. – Вы угадали. – Ах, как я ненавижу одиночество! Налейте еще… Второй бокал пошел вдогонку за первым. Я старался не отставать. Мои приключения продолжались, но они имели уже более приятный характер. И главное – я все-таки оказался в относительно безопасном месте. – Как вас зовут? – спросил я, спохватившись, что мы еще не успели познакомиться. – Что? А… Илона. – Стив… Она безразлично кивнула, углубившись в свои мысли. По-моему, девушка не услышала, что я сказал. И еще одно – она меня не узнала! Интересный экземпляр… – Вы в командировке? – задал я вопрос, чтобы хоть как-то оживить нашу беседу. – Можно сказать, что так… – ответила Илона и неожиданно рассердилась. – Черт возьми! – воскликнула она. – Ну почему я такая дура!? Почему мне не везет? – Извините за нескромность… – начал я осторожно – Но в чем именно вам не везет? – В любви. Это слово Илона произнесла с таким выражением, будто в этот момент проглотила порошок горькой хины. Похоже, мои дорожные наблюдения и выводы в отношении девушки оказались верными. – Эка невидаль… – Я улыбнулся. – То же самое может заявить добрая половина молодых людей и почти все семейные. Любовь – категория абстрактная. Она как госпожа Удача, у которой волосы растут не по всей голове, а только спереди. Успел схватить ее за этот чубчик – и ты выиграл. Не успел – пеняй сам на себя. Любовь и удача – это миг. – Вот я сегодня и пыталась поймать… этот самый миг. – Я так понимаю, у вас получилось дупель пусто. – Правильно понимаете. Приперлась, дура, за тридевять земель искать Ивана-царевича, а нашла дурака… и вообще ничтожную личность. – Даже так… – Признаюсь, я был удивлен. – Неужто вы клюнули на брачное объявление? – Мой вариант еще хуже. Я познакомилась с ним по Интернету. Ах, какие он письма мне писал, дажи стихи кропал, какими красками расписывал наше совместное будущее… Чмо чаморошное! – Ну, если он писал стихи, то это значит, что ваш, скажем так, избранник человек не бесталанный. – Избранник! – фыркнула Илона негодующе. – У рубахи воротник засаленный, на брюках, там где колени, пузыри, волосы не мыты и не чесаны как минимум две недели, а под ногтями грязь. Я сказала ему, чтобы он со своими "талантами" катился к чертям собачьим. – Не переживайте так сильно. Вы очень симпатичная девушка, у вас все еще впереди. – Глупости, – сказала она устало. – Нет у меня впереди ничего, кроме работы. И карликового пуделя Элдика. – Вы любите собак? – Я поторопился сменить тему разговора. – С чего вы взяли? – Ну как же, у вас есть пудель… – А… Есть. Ну и что? – Как это – что? Нельзя иметь пса и не относиться к нему с любовью. Это аксиома. – Вы такой наивный… Кто вам сказал, что это мой пудель? Он просто живет в моей квартире. Его оставила подруга… на некоторое время. А сама уехала за границу – и с концами. С той поры она ни разу даже не удосужилась позвонить. Что мне оставалось делать? Выбросить Элдика на улицу? Жалко. Вот я и тяну эту лямку уже второй год. Ненавижу собак! – По крайней мере, я теперь знаю, что вы добрая самаритянка. А это большой плюс в вашу пользу. – Вы еще скажите, что моя доброта мне зачтется там… Илона показала пальцем на потолок. – Не исключено. – Да ну вас! Она махнула рукой, попыталась подняться и едва не грохнулась на пол, но я вовремя подхватил ее подмышки. – Я х-хочу… – Язык у нее начал заплетаться. – Я хо-чу спа-ать… – сказала девушка, запинаясь. Когда я уложил Илону в постель, глаза у нее уже были закрыты. Да, видать, она здорово перебрала, хотя поначалу это не было особо заметно. Раздеть ее, что ли? – подумал я, стоя возле кровати. А ведь фигурка у малышки очень даже ничего… Стоп! Никаких раздеть. Мне не нужны лишние заботы, их и так вполне достаточно. Чего доброго, подумает с пьяных глаз, что я хочу ее изнасиловать, поднимет крик, прибегут люди, охрана, и потом объясняй, что помыслы твои были чистыми и бескорыстными, а действия – сугубо нравственными. Так недолго и статью за изнасилование схлопотать. Я сел к столу и выпил еще немного – все, что осталось в бутылке. Мысли стали вялыми, сонными и мне захотелось спать. Я посмотрел на часы и сокрушенно вздохнул – всего лишь начало второго. До утра еще ох как много. Я почему-то не сомневался, что те, кто меня поджидают, должны к рассвету убраться восвояси. Но как же хочется прилечь и вздремнуть… На стульях не уснешь, а кровать занята. Вернее, половина кровати. Может, лечь прямо на пол? Ну, это уже будет чересчур. Мне только и не хватало сыграть роль бездомного бомжа, который валяется, где попало. Да и годы мои уже не те (не говоря уже о положении в обществе), чтобы грохотать костями на голом полу. Я снова обратил свой взор на кровать, где лежала, сладко причмокивая во сне, Илона. А ведь кровать широкая, двуспальная, места для двоих вполне достаточно… А, была, не была! Прилягу с краешку, авось, до утра и перекантуюсь на халяву. Будем надеяться, что сон у Илоны крепкий. Оставив включенным бра, я потушил верхний свет и нырнул девушке под бочок. Ее пышущее жаром тело на какой-то миг разбудило во мне скабрезные мысли, но бог сна Гипнос не замедлил дать мне под дых и унес меня в свои чертоги, построенные из мягкого лебяжьего пуха. |
||
|