"Корабли Дуросторума" - читать интересную книгу автора (Балмер Генри Кеннет)

Глава 6

— Мы с крайним интересом следим за благосостоянием наших рабочих, — сказал Отторино, ведя их по главной улице к странно разбросанному зданию со многочисленными толстыми колоннами и круглыми куполами. — А они отвечают нам враждебностью, ненавистью и подозрением.

— Большинству рабочих не нравятся их хозяева, — лаконично ответил Полак.

Они поднялись по мраморным ступеням шириной в добрых сто ярдов. Таких ступеней были сотни. На полпути Отторино остановился перевести дыхание, его лицо приняло интересный зеленоватый оттенок. Много Валкини сновало мимо них вверх и вниз. Но не было видно ни слуг в серых рубашках, ни стражников хонши. Уилки видел еще пару их со времени ужасной встречи в больнице и все еще не мог справиться с потрясением.

— Что это за дворец? — спросил Полак.

Отторино вздохнул еще несколько раз и, наконец, смог ответить.

— Это Храм Завоевателей. Мы сейчас стоим у одного из самых святых мест Ируниума — у Валкини.

— А, — протянул Полак, сразу потеряв интерес. — А я думал, это может быть бар. Валкини аж задохнулся от возмущения.

— Мне кажется, это интересный дворец, — сказал тактичный Дж. Т. — Однако, я сам не особенно религиозен. Но это, конечно, пригодится в хорошее время... вернее, в недоброе время.

Полак уловил намек.

— Да, конечно, — сказал он, нахмурившись, и стал подниматься по лестнице.

Здание с куполами парило на множестве толстых, высоких колонн. Оно сверкало щедрыми красками и драгоценностями. Здесь стояли стражники, тоже явно Валкини, в яркоокрашенных доспехах. Они напомнили Уилки доспехи древних японцев, которые он видел в музее. Но у каждого человека была тяжелая автоматическая винтовка. Здесь не могло быть ошибки в отношении оружия.

— Мы охраняем нашу собственность, — самодовольно сказал Отторино.

Как следовало по религиозным обычаям и законам Валкини, чтобы войти в храм, они постучали каблуками, пока Отторино нырнул куда-то для участия в каком-то ритуале. Когда он вернулся, то выглядел более унылым, чем прежде. Уилки подтолкнул Полака, и оба землянина оставили это без вопросов.

Однако, Полак не мог удержаться от фразы:

— Религия, несомненно, пробуждает в людях жажду, Отторино.

— Скоро настанет время ленча. — Отторино зашагал вниз по ступеням.

— Наш парень, — шепнул Полак Уилки.

Когда они снова вышли на главную авеню, Отторино приободрился.

— Некоторое время назад из Академии исчезла девушка Проводница, — сказал он. — Мы не можем найти ее. Однако, она должна быть где-то в Городе Алмазов. В храме действует система наблюдения, но они не сообщили мне ничего нового. — Он вздохнул. — И я должен доложить о неудаче Графине.

— Мне кажется, — проницательно сказал Уилки, — Если девушка владеет секретом прохода по измерениям, вы не сможете остановить ее. Я имею в виду... Ну, стоит ей только добраться к Вратам, и она исчезнет.

Отторино развел пухлыми руками.

— Нет, Дж. Т., это не совсем так. Насколько мы знаем, все Врата в городе и далеко за его пределами давно открыты. Никто не может пройти через Врата — которые охраняют стражники хонши, — не обнаружив себя.

— Гм... Должно быть, существуют Врата, которые вы не нашли. Отторино выглядел несчастным.

— Да, это может быть. Я очень беспокоюсь об этом.

— Какого черта вы так тревожитесь, если все здесь счастливы? — резко спросил Полак.

— Говорю вас, — ответил Отторино, — многие наши рабочие смутьяны, преступны и ленивы. Они отказываются выполнять работу, для которой их наняли — а мы их кормим одеваем и прочее, — к тому же они обворовывают нас и сбегают. Они смеются и презирают наши попытки установить дружественные отношения. Милосердие для них грязное слово. Комбинация лени и уныния делают их нищими измерений. Они ненавидят нас — они дьявольски ненавидят нас.

— Может быть, с ними просто не так обращаются, — вставил Полак.

— Нет. Здесь есть определенные личности, которые постоянно пытаются уничтожить нас. Из других измерений. — Он взглянул на двух землян. — Из вашего измерения. Они завидуют нашему богатству, власти и нашему образу жизни. Они хотят забрать все это себе. Они уже поднимали восстание в Большой Зелени среди импортированных рабочих и...

— В Большой Зелени?

— Еще ее называют Капустным Полем. У нас были шахты возле огромного тропического леса. Теперь же их нет, хотя мы предпринимаем определенные шаги, чтобы отнять их продукцию у этого трусливого Даргана, который забрал их у нас. Человека, который возглавляет заговор против нас — и против Графини, — зовут Дэвид Маклин. Он...

— О, — сказал Уилки, — Графиня упомянула, что он бы отдал душу за карту, которая есть у нее.

— У дьявола Маклина нет души, — фыркнул Отторино. — Он со своим сбродом пытается уничтожить нас. От них исходят все неприятности.

Взглянув на товарища, Дж. Т. увидел, что Полак сильно задумался. Никогда не верящий ничему, что читает в газетах, Полак, надежный друг, принял какое-то решение.

— Есть парни, которые никогда не бывают довольны, — поворчал он. — Я видел таких, они думают только о себе. Подонки — вы правы, Отторино. Однако... мы с Дж. Т. знаем, как делается такая грязная работа. Верно, Дж. Т.?

— Да, конечно, Полак. Но вспомни, я всего лишь инженер.

— Ты составишь планы, Дж. Т., а я буду проводить их в жизнь. Мы выиграем алмазы для Графини!

Отторино повеселел. Теперь они шли к элегантному зданию с верандами, чьи окна блестели на солнце.

— Это мой любимый ресторан. Мы можем здесь выпить, Полак, а затем поедим. — Он кивнул на тротуар, сложенный из громадных каменных плит. — Все там внизу пронизано старыми разработками, сделанными еще до того, как вышли на нынешние трубы.

Уилки начал вникать в историю этих людей, когда они вошли в ресторан и выбрали столик. Выбор блюд оказался самым обычным, что удивило его. Он ожидал чего-то экзотического. Но почему? В середине самого обычного рабочего дня людям не до роскошеств.

Полак выпил пиво и оценил его, как самое лучшее, которое когда-либо производили в Питсбурге. За едой Уилки размышлял о словах Полака. Тот явно решил связать свою судьбу с этими людьми из другого мира, и Уилки должен сделать то же самое. Его знания шахтерского дела помогут расплатиться за многое. За очень многое! Уилки даже вспотел при мысли о том, что это могло значить. Странности этого места, отталкивающие стражники хонши, непривычная внешность людей, которых он видел, все это не могло отвратить от сияющей, как доллар, удачи, которая ждала его впереди. Он поднимется высоко в процессе его деятельности в Ируниуме.

После обеда они продолжали осматривать город, включая фабричную зону и амфитеатр — Колизей иного мира, — где, как со смешком сказал Отторино, иногда получают свободу маленькие кусочки Большой Зелени. Ма-аленькие кусочки, с непонятным смешком повторил он.

Полак рассмеялся в ответ и сказал, что хотел бы поглядеть на это.

На вечер и ночь намечался большой праздник, и Уилки едва успел остановить Полака от вопроса, уж не в их ли он задан честь. Он знал, что должен остановить шахтера на случай, если в ответ прозвучит: «Нет!», поскольку это ему не понравится.

— Они явно умеют наслаждаться, эти Валкини! — с энтузиазмом воскликнул Полак, когда ночь озарила факелами фонтаны вина и обнаженные золотистые тела танцующих девушек, и громадные столы, заваленные деликатесами из сотен различных измерений. Ночь звенела смехом и песнями. Музыка наполняла улицы и площади, как и толпы слоняющихся Валкини в цветастых нарядах. Разгул и веселье разливались все шире по мере прохождения ночи.

Полак без устали наслаждался всем этим, и Уилки, сердясь, таскался за ним, глядя на проплывающих мимо фей. Женщины в веселых нарядах сновали в толпах. На большинстве из них были гротескные маски или интригующие вуали. Это были женщины Валкини. Наряды их воспламеняли желание. Не удивительно, подумал Уилки, что Полак решил остаться здесь — у него всегда был хороший нюх на баб.

Группа возбужденных Валкини собралась на узкой аллее, ведущей из амфитеатра. Кто-то сказал с глубоким разочарованием в голосе, что этой ночью в амфитеатре не будет игр. Стоны и свист, последовавшие за этим, были тут же проглочены шумом веселящихся толп. Уилки побежал дальше, чтобы присоединиться к смеющейся, возбужденной толпе.

— Идемте! — закричал какой-то Валкини.

— А это идея! — прозвучало в ответ. И еще:

— Поддержите нас! — И еще:

— Ты можешь это сделать! — Дальнейшее заглушили пикантные свисты.

Уилки, моргая, огляделся. На один ужасный момент ему показалось, что там был Полак с девицей, он развернулся и побежал. Но конечно, это не мог быть он. По какой-то причине следующая секция фонарей, озарявших весь город алмазным сиянием, не горела. Уилки остановился. Он подумал, что Полак и девушка прошли этим путем, но теперь не было причин следовать за ними. Просто следует найти еще одну девушку. Для себя.

Он уже хотел повернуть назад, но был остановлен странным царапаньем и лязгом металла, донесшимся до него. Он вгляделся в тени.

Из теней в остатках света выступил хонши. Он был без шлема, кровь текла на плиты мостовой. Хонши пытался держаться за живот и одновременно идти вперед. Его широкое жабье лицо было серым.

— Хошоо! — простонал он.

Уилки отбросил свое первое инстинктивное отвращение и прыгнул вперед, чтобы помочь этому существу. На свет выбежали еще три хонши. Они выглядели свирепыми, их мечи были окровавлены.

За ними следовали двое Валкини, не в праздничных одеждах, а в военных мундирах. Их автоматы выпускали короткие очереди в темноту возле амфитеатра. Крики и стоны оттуда разорвали ночь.

— Что происходит? — закричал Уилки.

Он увидел, что раненому хонши осталось жить не долго. Из спины у него торчало варварское копье, его древко скребло мостовую. Кровь испачкала руки Уилки, кровь, которая при свете оказалась зеленой.

— Подонки вырвались! — крикнул Валкини. Его смуглое лицо казалось свирепым в слабом свете.

— Они пытаются выйти этим путем! — прокричал второй и вытер окровавленной рукой кровоточащий лоб. — Но сейчас придет подкрепление.

— А как Полак? — похолодев, закричал Уилки. — Вы видели моего товарища... Большой такой, черноволосый, смеющийся... С ним была девушка...

— Никого мы не видели.

Появились еще Валкини. В свете фонарей они казались спокойными, даже когда копье ударилось о мостовую рядом с ними. Протопал отряд хонши с большими щитами и длинными копьями. Они двинулись вперед, в темноту. Зажглись прожектора и переносные фонари, осветив аллею.

И в этом свете Уилки увидел толпу оборванных мужчин и женщин, кричащую, прыгающую, метающую копья. На нескольких были шлемы хонши с мотающимися скальпами на верхушках. Отряд хонши перестроился в линию и двинулся на них с шипящим призывом: «Хошоо! Хошоо!»

Теперь Уилки понял, почему хонши не выходили с огнестрельным оружием.

Прибыли новые Валкини, некоторые в праздничных костюмах, и двинулись следом за хонши. Среди них был Отторино. Он сунул в трясущиеся руки Уилки автоматическую винтовку.

— Держите, ж. Т., идемте! Это убийцы, бешеные псы, которые охотятся за нашими жизнями!

Это прозвучало высокопарно, глупо, несправедливо — но было правдой. Уилки взял винтовку. По крайней мере, он умел обращаться с ней.

Бой продолжался гораздо дольше, чем ожидал Уилки. Оборванные мужчины и женщины дрались, как демоны, бросались на хонши, как львы.

Выстрелы разорвали ночь. Хонши и Валкини продвигались вперед, словно гротескная пародия на полотна Гойи. Некоторые нашли мгновенную смерть, когда их пронзили копья. Другие кричали, когда им в лицо попадали метательные ножи. Но дисциплированная линия хонши, поддержанная гнем винтовок, не могла быть прорвана. Валкини и их стражники из иного мира неуклонно продвигались по аллее. Они двигались сквозь дым, кровь и резню, чтобы ликвидировать этот беспорядок и вернуться к сверкающему празднику.

Но Дж. Т. не будет там с ними.

Он стоял над телами, лежащими на мостовой. Внизу лежала нагая фея, раскинув руки, ее груди были покрыты кровью, текущей из широкой спины Полака. Он пытался защитить ее. Он явно дрался, пока не был сбит с ног и лишен сознания. Рядом валялись тела оборванцев с оскаленными ртами. Очевидно он дрался до конца, и в последний отчаянный момент пытался защитить своим телом неизвестную девушку, только потому, что это была девушка — а Полак всегда знал, как обращаться с дамами.

Дж. Т. Уилки стоял над ними.

Обездоленный, опустошенный, потрясенный Дж. Т. Уилки стоял над искалеченным телом своего товарища. Полак...

Полак!