"Ричард Длинные Руки — пфальцграф" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

ГЛАВА 12

Я выудил из кармана монету, щелчком отправил в темноту. Она звонко запрыгала по булыжникам. Все четверо насторожились, тут же повернули головы.

Наконец один пробормотал:

— Что это было?

Они переглянулись, наконец самый решительный взял из костра головню и пошел в ту сторону, откуда донесся и затих звук. Вернулся он довольно скоро, морда обалделая, на ладони золотая монета.

— Здорово, — прошептал кто-то. — Не зря говорят, что тут по ночам Древние развлекаются…

— Древние?

— Ну, тени Древних… Еще один вытянул голову.

— Дай я попробую на зуб!

— Ну да, — сказал счастливец, — потом отбери у тебя! А на зуб я сразу попробовал. Думаешь, я зря пошел? Я по звяку золото отличу от чего угодно.

Я выждал, еще две монеты отправил щелчком еще дальше. Прислушивались одно мгновение, затем двое разом бросились в темноту. Остальные ждали, вытягивали шеи. Я видел отчетливо, как те двое вслепую шарят, факелами водят по булыжникам, хотя мне отсюда видно, где затаились монетки. Первую нашел снова тот же, что решился на поиск в одиночку, он чуть было не ухватил и вторую, но другой успел чуть раньше.

Вернулись с торжеством, второй громко рассказывал, как этот гад чуть было не заграбастал все три монеты, вот же сволочь пронырливая. Монеты рассматривали жадно, уже прикидывали, как истратят. Я выждал, когда ажиотаж достигнет сарая, или апогея, не помню, бесшумно вытащил остальные, их штук пять-шесть. Размахнулся и с силой отправил над поверхностью вымощенного булыжником двора, чтобы подскакивали, как «блинчики» над водой.

Встрепенулись все четверо и, я даже не ожидал такой мгновенной реакции, сорвались с места разом.

Я на цыпочках торопливо подбежал к выбитой двери. Под ногой предательски скрипнуло, беззащитная спина замерла в смертном страхе. Я вздохнул с великим облегчением, когда ввалился в дверной проем, и, уже чувствуя себя в относительной безопасности, задел прислоненные рядом копья.

Они обрушились на землю с грохотом, и только тогда все четверо обернулись, застыли. Я слышал, как один прошептал в ужасе:

— Что это было? Второй прошептал:

— Это Древние… Кто-то споткнулся о копья…

— Ты дурак? Как тени могут спотыкаться? Кто-то из них для забавы толкнул их, чтоб нас пугнуть! Еще один буркнул:

— Пусть забавляются, но монета вот она… И еще где-то есть…

Когда все вернулись, я слышал, как договаривались помалкивать, а то и монеты отберут, и вздрючку получат за отлучку. Ведь Саксон мог попытаться ускользнуть.

Я с облегчением убрал руку с рукояти меча. За моей спиной узкая винтовая лестница ведет наверх по часовой стрелке. Чем хороши эти башни, так именно такой хитростью: лестницы везде загибаются по часовой стрелке, а это значит, что защищающийся держит меч в правой руке, а щит в левой, в то время как нападающий вынужден рубиться левой. Конечно, в мирное время хорошо бы лифт или хоть какой-то подъемник, а то пока всползешь на вершину, то чувствуешь себя так, будто в самом деле взял ее с бою.

Но, похоже, именно то, что нападающий щитом терся о стену, как раз и спасало до сих пор жизнь Саксону. Я постоянно переступал через доказательства преимущества винтовой лестницы: трупов столько, что поставить ногу некуда.

Трупы до самого верха, сколько же здесь полегло. Только однажды увидел воина в цветах Бражелленов, а так все люди графа Хоффмана. Люк на верхнюю площадку закрыт, я тихонько постучал, выждал, постучал снова и, оглянувшись, прошептал:

— Саксон, это я… открой!

С той стороны тишина, я испугался, что израненный Саксон уже мог за это время умереть, прошептал громче:

— Саксон, это Ричард Длинные Руки!… Леди Беатрисса вернулась с войском! Открой мне…

Снова долгая тишина, наконец донесся глухой стон. Я видел сквозь толстые доски, как появилось расплывающееся багровое пятно, медленно приблизилось. Медленно, очень медленно начал выдвигаться засов.

Люк дрогнул, освобождаясь, я быстро поднял и, вскарабкавшись наверх, тут же задвинул засовы. Саксон, весь в коросте засохшей крови, с повязками на плече и обеих руках, стоит на коленях, похоже, уже нет сил даже встать.

Багровые набрякшие веки начали опускаться, я успел подхватить, перелил часть жизни, уложил навзничь. Снизу по-прежнему тихо, стражи все еще шепотом обсуждают случившееся.

Тяжелые веки на измученном лице поднялись. Глаза с полопавшимися сосудиками с трудом обрели осмысленное выражение.

— Вовремя… — прошептал он. — Они уж могли бы войти… трусы… Моя рука не держит меч…

— Уже держит, — заверил я и снова опустил ладонь на его раненое плечо. Холодок побежал по руке вверх растаял. Саксон в самом деле близок к смерти, ка только и держался, старая закалка. — Помощь близко. Леди Беатрисса уже в лесу. С нею отряд отборных воинов.

Он помолчал, затем губы слегка шевельнулись:

— Люди короля Барбароссы? Помедлив, я соврал:

— Нет. Мои люди.

Он снова помолчал, пальцы сжались в кулаки, плечи вздулись. Я перевел дыхание, не сразу сообразил что просто проверяет свое тело, а вовсе не собираете: броситься на меня.

— Значит, этот замок отныне ваш?

— Нет, — ответил я торопливо. — Ты сам, если хочешь, поднимешь на башне ее стяг.

— Хочу, — ответил он просто.

— Как только очистим замок от этой дряни, — уточнил я. — Сколько их? Где сам граф?

— Не знаю, — ответил он уже крепнущим голосом. — Когда началась резня по всему двору и в донжоне, я понял, что нас захватили врасплох. Кликнул Кеста и Мыстаря, они оказались рядом, пробились втроем к башне и тут уже защищались.

— Хорошо защищались, — сказал я. — Те до сих пор страшатся убрать трупы с лестницы. Он кивнул:

— Да, мы отступали очень медленно. В конце концов граф заорал, что не будет терять людей, а заморит нас голодом. Или заставит самих нас перебить друг друга.

— Но твои люди погибли?

— Да, это граф сказал, чтобы мы успокоились, а сам еще пять раз посылал выбить нас отсюда. Мы для него как заноза в заднице, кроме того — угроза. Он же не знал, что нас в башне всего трое! Последний раз сам повел отряд. Тогда и погиб Кест, а Мыстаря тяжело ранили, сегодня умер… Графа я трижды поразил так, что, если бы он не рухнул на руки тех, кто внизу, я бы добил… Но успели унести, а я отступил и заперся…

Я снова опустил ладонь ему на плечо, холодок уже едва ощутимый, сказал властно:

— Спи!… Утром тебе понадобятся силы.

Он спросил устало, но с радостной надеждой:

— Замок… вернем?

— Да, — ответил я. — Спи.

Его набрякшие веки наползли на глазные яблоки, а я подумал, что рыцарь на его месте спросил бы, будет ли бой, славный бой, когда звенят мечи и кричат насмерть убитые, а этот по-крестьянски поинтересовался, вернем ли замок. Да и вообще рыцарь на его месте уже давно бы погиб, посчитав для себя постыдным отсиживаться, запершись в башне, когда есть возможность выйти одному против ста и красиво умереть.

Так что при всей любви к рыцарству надо будет опираться вот на таких, из простого народа… Гм, что-то у меня все чаще такие вот несвойственные ранее мысли: как строить замок, как наладить оборону, на кого опираться, как распределить налоги, как начинать осторожные реформы… от одного этого слова становится кисло и противно, словно глотнул жабу в уксусе.

Утром Саксон едва раскрыл глаза, сразу спросил с надеждой:

— Что-то придумали, сэр? Я покачал головой:

— Что-то у меня с головой. Всегда знаю, как спасти мир, как вывести страну из кризиса, даже знаю, как выиграть в Кубке Кубков, но вот такие мелочи, как захватить замок… гм…

Он проговорил с почтительным уважением:

— Это потому, сэр, что вы привыкли повелевать большими войсками, да?

— Да, — ответил я со вздохом. — Я вообще-то генералиссимус, командовал и орками, и эльфами, и даже ленивые гномы у меня еще как воевали… Да что там гномы — дварфы сражались за милую душу! Я даже знаю, как опустить доллар! Эх, как жаль, что я птица такого высокого полета, в мелочи никак не вникну…

Совсем обалделый, он спросил встревоженно:

— Так что делать будем, сэр?

— Не знаю, — ответил я честно. — Там, в лесу, уже тревожатся. Я обещал вернуться к рассвету, а вон уже солнце поднимается… Как бы сдуру не пошли на приступ! Лягут все до единого. Наверное, выйду я наверх да начну отстреливать все, что движется. И что шевелится. А там, глядишь, какая умная мысль придет. Ей надо, чтобы голова чуточку разогрелась.

Глаза у него полезли на лоб, когда я взял лук и направился к лестнице.

— Сэр Ричард… а вы стрелять-то умеете?

— Не рыцарское дело, хочешь сказать? Ладно, Сак-сон, открою тебе великую тайну… Когда-то я был совсем простым, совсем простым солдатом… как славно быть ни в чем не виноватым… гм, о чем я? Ага, так что умею, увидишь. А ты лучше спустись ниже. Эти гады могут попытаться влезть, все-таки мы переходим в наступление, так ведь?

Он сказал решительно:

— Ни один не войдет! Поднимаясь наверх, я обернулся.

— Кстати… хоть и глупо у тебя спрашивать, но на всякий случай: не знаешь, что с дочерью леди Беатриссы? Он покачал головой:

— Я все дни сторожу этот люк. Даже к окну не подхожу, чтобы не поймать стрелу в лицо.

Я поднялся на самый верх, каменный парапет защищает до пояса, головой упираюсь в крышу: простую, дощатую, ее легко разобрать и поставить катапульту. Но сейчас катапульты нет, зато крыша убережет от навесных стрел.

Во дворе почти нет челяди, но появились двое звероватых воинов, поглядывают по сторонам с явным намерением увидеть местных. Так сладко глумиться, издеваться, пользоваться всеми правами победителя…

На воротах пять человек, двое облокотились на барьер и всматриваются в даль, трое сидят под его защитой. Но парапет защищает их от стрел с той стороны, а для меня они все как на ладони…

Гм, вообще башня выстроена так, что с этой площадки можно держать под прицелом все крыши и все открытые места замка. Мудро, конечно. Правда, у спрятавшихся здесь ни единого шанса спастись, но держаться могут столько, на сколько хватит еды и питья.

Я снял с плеча лук, сделал несколько частых вздохов, надо взвинтить частоту ударов сердца, понадобится вся скорость, натянул толстые кожаные перчатки с обрезанными пальцами, сам додумался, прицелился в самого внимательного на воротах. Пальцы на тетиве разжались, тотчас же я схватил вторую, третью, четвертую… Только на пятой чуточку промазал: из кузницы вышел огромный воин, поперек себя шире, весь в железе, и стрела ударила стражника в задницу. Он заорал, возмущенно, я поспешно выпустил еще одну. Влетела в широко раскрытый рот так, что сомкнувшиеся зубы сжали перо.

Мужик в железе ошалело проводил взглядом рухнувшего со стены соратника. Я поспешно выстрелил, стрела ударила в грудь… и отскочила! Не веря себе, я опешил и потерял несколько драгоценных секунд, а мужик торопливо опустил забрало, стрела звонко звякнула о шлем, отскочила. Третью, четвертую, пятую я выпускал в разные места, но стрелы отскакивают, мужик наконец опомнился, завопил и ринулся к распахнутым дверям большого дома.

Скорость он набирал, как рыцарский боевой конь под грузом турнирных доспехов: очень медленно, но к дому несся уже, как всесокрушающий вихрь. На пороге его настиг молот, я услышал короткий удар металла по металлу, мужика внесло в дом, а молот вернулся в подставленную ладонь.

Я снова ухватил лук, пристрелил троих, что неосторожно выбежали во двор. Минуты через три по крыше щелкнула на излете стрела. Я отыскал стрелка на ближней крыше, улыбнулся ему и всадил стрелу в горло.

— Красиво жить не запретишь. Но помешать можно…

Минут десять никто не показывался, затем из башни выскочили трое и, прикрываясь щитами, устремились к воротам. Одного я ранил на середине двора, второго без помех застрелил, пока тот взбегал по каменным ступенькам на верх ворот, а третьего снял уже на самих воротах.

Еще через четверть часа группа в пять человек выбежала из дома и, умело прикрываясь щитами, вытащила из сарая длинную лестницу.

— Ну, держись, Саксон, — сказал я вполголоса. — Покажи еще раз свою воинскую выучку…

Они приставили лестницу, первый начал подниматься, я прицелился, стрела со звоном ударила в верх шлема. Тот свалился, едва не сбив второго, что начал лезть следом. Лицо его на миг открылось, когда он уклонялся от падающего, и прямо между глаз расцвело белое оперение моей стрелы.

— Не лучше ли умереть молодым? — пробормотал я. — Еще не сделал выбор?… Я хороший консультант… Третий добрался до середины лестницы, я всадил одну стрелу в плечо, он продолжал подниматься, но вторая его сбросила.

— Жить будешь плохо, — поизнес я вдогонку, — зато недолго.

Оставшиеся двое бросились в разные стороны.

— Будете убегать, — сказал я премудрость, — умрете вспотевшими.

Они упали, недобежав до спасительных укрытий, и теперь уже целых полчаса никто не показывался. Солнце поднялось над лесом, яркие лучи бьют в глаза, но это если смотрю на ворота, однако, что плохо для меня, хорошо для сэра Макса и его рыцарей…

Еще через полчаса я услышал долгожданный рев боевого рога, но, увы, трубили здесь, в замке. Из всех дверей выбежали вооруженные до зубов люди, все прикрываются щитами, блестят обнаженные мечи.

Тетива звонко и страшно щелкает по толстой коже перчатки, целей много, внизу крики, ругань, никто даже не пытается укрыться, все выбегают, как тараканы из горящего дома, и стремятся к воротам.

И только сейчас я поднял взгляд и увидел скачющих от леса блестящих рыцарей. Солнце светит им в спины, тем ярче горят их шлемы, и кажется, что металлические фигуры окружены сиянием.

Трое всадников держат наперевес, словно копья, лесницы. Я умилился: наскоро сколоченные из веток, эти лесницы развалятся под первым же рыцарем, что за самоубийство, а руки мои безостановочно накладывали стрелы, натягивали тетиву и отпускали.

Всадники скрылись из поля зрения за стеной. Несколько минут ничего не происходило, наконец над краем стены поднялся блестящий шлем, и рыцарь быстрее запрыгнул на стену. Тут же в его щит вонзилась стрела. Я увидел высунувшегося из восточной башни лучника, торопливо накладывает вторую стрелу. Я поспешно выстрелил и успел на долю секунды раньше.

Рыцарь, приготовившись ловить щитом и вторую стрелу, посмотрел на убитого, затем в мою сторону и вскинул меч. Я узнал сэра Макса. За ним на стену взобрались еще двое, но это все, а судя по тому, как Макс смотрел вниз и ругался, похоже, лестница все-таки рассыпалась.

Я метался по площадке, глядя во все стороны разом, ловил даже намек на движение и мигом посылал туда стрелу. Сэр Макс сбежал по каменным ступеням во двор, оставшиеся на стене помогали взобраться другим, в это время во дворе появился Саксон. Я перегнулся через парапет и увидел свисающую веревку.

— Нет у тебя дисциплины, Саксон! — крикнул я, но меня вряд ли услышали за топотом и криками.

Саксон бросился отворять ворота. Судя по тому, что с наступлением темноты их закрыли, магическая защита работает.только при свете дня. Макс помогал как мог, я некоторое время следил, чтобы им не ударили в спину. Ворота распахнулись, ворвались блестящие рыцари моего отряда.

Я опрометью бросился вниз.