"Слишком много волшебников" - читать интересную книгу автора (Гаррет Рэндал)

Глава 6

Карлайл-хаус был собственностью герцогов Камберлендских, хотя его часто и ошибочно считали частью наследства маркизата Карлайл. Впрочем, так считали те, для кого важнее, как произносится имя собственное, а не как оно написано* [7].

Мэри — вдовствующая герцогиня Камберлендская, в прошлом герцогиня Консорт, урожденная леди де Божор — была второй женой овдовевшего герцога Камберлендского. Герцогу к моменту женитьбы было за шестьдесят, леди Мэри — чуть более двадцати. Однако никто из знавших эту пару не считал их брак женитьбой декабря на мае, даже сын и наследник герцога от первого брака. У старого герцога, пусть лишь отдаленно связанного с королевской семьей, были энергия, красота и долголетие Плантагенетов. Его золотистые волосы со временем светлели, на лице углублялись морщины, но это было все то немногое, чем он расплачивался со своим возрастом. Выглядел он — да и вел себя — так же, как те, кто был на двадцать лет моложе. Но даже сильный, красивый и могущественный не застрахован от несчастного случая с лошадью.

Не стал исключением и его светлость.

Мэри, любившая мужа не только за юношескую энергию, но и за зрелую мудрость, стала вдовой прежде, чем ей исполнилось тридцать.

Ее пасынок Эдвин, ставший после смерти отца герцогом Камберлендским, был довольно скучным парнем. Он стал хорошим имперским губернатором, но ему явно не хватало искорки Плантагенетов, даже такой слабой, какая была у его отца. Эдвин любил и уважал свою мачеху (бывшую на шесть месяцев младше его), но совершенно не понимал ее. Живость, острый ум и, в особенности, печать Таланта делали ее чужой для наследника.

Все закончилось соглашением. Де Камберленд должен был печься о герцогстве, оставаясь в Карлайле* [8], Мэри отдавался в пожизненное владение Карлайл-хаус. Это было все, что его светлость мог сделать для своей любимой мачехи.

Когда лорд Дарси и герцогиня вошли в парадную дверь Карлайл-хауса, открывший им сенешаль, пробормотав: «Добрый вечер, ваша светлость и ваше лордство», — быстро закрыл дверь, преградив дорогу серым щупальцам тумана, пожелавшим погостить немного в ярко освещенном холле.

— Добрый вечер, Джеффри, — сказала ее светлость, поворачиваясь так, чтобы сенешаль мог снять с нее плащ. — Где все?

— Милорды епископы Винчестерский и Карлайлский уже легли, ваша светлость. Отцы-бенедиктинцы отправились к Святому Павлу, где в собрании Ордена состоится молебен. Они соблаговолили сообщить мне, что по причине тумана проведут ночь с братией в доме Ордена. Сэр Лайон Грей остался на предстоящую ночь в своей комнате в Королевском управлении. Мастер Шон О'Лохлейн сообщил, что временно нездоров.

— Нездоров! — Герцогиня засмеялась. — Еще бы! Его лечат в Тауэре, Джеффри.

— Так мне сказали, ваша светлость, — промолвил невозмутимый сенешаль. — Сэр Томас Лесо в салоне, — продолжил он, принимая плащ у лорда Дарси. — Милорд Джон Кецаль наверху, облачается в вечерний костюм, скоро спустится вниз. Горячие блюда, заказанные вашей светлостью, — на буфете.

— Благодарю вас, Джеффри. Кстати... Я послала коляску во дворец маркиза за багажом лорда Дарси. Давайте подумаем, где мы можем разместить лорда.

— Я бы предложил Лилейный покой, ваша светлость. Он рядом с Розовым покоем и сообщается с ним дверью, что очень удобно, если придется переносить вещи мастера Шона. Разумеется, если апартаменты устроят его лордство.

— Отлично, Джеффри! — сказал Дарси. — Пожалуйста, дайте мне знать, когда мои вещи поднимут наверх. У меня еще не было удобного случая освежиться после приезда в Лондон.

— Я прослежу, чтобы вашему лордству немедленно доложили.

— Благодарю вас, Джеффри.

— Рад стараться, ваше лордство!

— Идемте, милорд, — сказала герцогиня, взяв Дарси за руку. — Выпьем с сэром Томасом, чтобы изгнать из костей этот туман.

По дороге к салону лорд Дарси спросил:

— Что за бенедиктинцы у вас в гостях?

— Старший — отец Куинн с севера Ирландии.

— Отец Куинн? — задумчиво произнес лорд Дарси. — Не думаю, что я его знаю. А еще кто?

— Еще отец Патрик из Шербура, — ответила ее светлость. — Прекрасный сенситив и целитель. Полагаю, вам стоит с ним познакомиться.

— С отцом Патриком мы уже знакомы, — сказал Дарси. — И должен сказать, что я полностью согласен с вашей оценкой. Будет очень приятно встретиться с ним еще раз.

Они вошли в большую комнату с высокими потолками, служившую одновременно салоном и столовой. В дальнем конце салона, в большом кресле, вытянув ноги к громадному камину и держа в руке полупустой бокал, сидел бледнолицый мужчина. Зачесанные назад светло-каштановые волосы открывали его широкий лоб. Увидев приближающуюся хозяйку и лорда Дарси, мужчина поднялся.

— Добрый вечер, ваша светлость! Лорд Дарси, очень рад снова вас видеть! — Приятная улыбка, казалось, зажигала в его серо-голубых глазах неукротимое пламя.

Дарси пожал протянутую руку:

— Я тоже очень рад видеть вас, сэр Томас! Выглядите вы, как всегда, соответствующе!

— Для ученого, вы подразумеваете, — сказал со смешком сэр Томас. — Кстати! Могу ли я осмелиться предложить вам обоим по глотку отличного бренди из запасов нашей милостивой хозяйки?

— Без сомнения, сэр Томас, — с улыбкой сказала герцогиня. — Я чувствую себя так, как будто туман пробрался в каждую мою косточку.

Сэр Томас подошел к буфету и длинными ловкими пальцами вытащил из графина стеклянную пробку. Наполняя красно-коричневой жидкостью два тонкостенных бокала для бренди, он сказал:

— Едва услышав об аресте мастера Шона, я был абсолютно уверен, что вы появитесь в Лондоне. Но увидеть вас так скоро я, честно говоря, не ожидал.

Улыбка лорда Дарси стала слегка ироничной.

— Маркиз Лондонский был достаточно добр, чтобы послать через Канал специального курьера. А я сумел хорошо согласовать расписание движения кораблей и поездов.

Сэр Томас подал каждому по бокалу бренди:

— Вы намерены задействовать свой великолепный мозг с целью раскрытия убийства и оправдания мастера Шона?

Лорд Дарси рассмеялся:

— Ни в коем случае!.. Милорд маркиз, конечно, хотел бы, чтобы я так поступил, но я его не обяжу. Случай с сэром Джеймсом очень интересен, однако мне надо выполнять свой долг в Нормандии. Только между нами — и попрошу вас не распространять эту информацию до послезавтра — я собираюсь освободить мастера Шона, поставив моего кузена перед дилеммой. С этой целью я собрал достаточное количество фактов, чтобы заставить его отменить приказ об аресте моего помощника. Потом мы с мастером Шоном вернемся в Нормандию.

Мэри де Камберленд посмотрела на него с обидой и удивлением:

— Как? Вы возвращаетесь и забираете мастера Шона с собой? Так скоро? Но ведь конвенция...

— Боюсь, конвенции придется обойтись без мастера Шона, — сказал Дарси, и в голове его прозвучали извинение и сокрушенность. — Нас с ним ждет свое убийство. Я не могу рассказывать вам о деталях, да и должен заметить, что наш случай не является ни столь эффектным, ни столь... э-э-э... известным, как убийство сэра Джеймса Цвинге, но долг есть долг. Впрочем, если дело будет завершено быстро, мастер Шон сможет вернуться на конвенцию.

— А как же доклад, который он должен прочитать? — настаивала герцогиня.

— Если это окажется возможным, — твердо сказал Дарси, — я прослежу, чтобы он вернулся. Лишь бы все было в порядке... Тогда он появится здесь в субботу и представит почтенному собранию свой доклад. В этом, в конце концов, тоже состоит часть его долга!

— Так вы вернете дело в руки лорда Бонтриомфа? — спросил сэр Томас.

— Мне нет нужды возвращать это дело, — со смешком сказал Дарси. — Ведь я его и не принимал. Оно целиком в компетенции лорда Бонтриомфа, и я желаю ему удачи. Они с маркизом великолепно разберутся с этим убийством, можете не сомневаться.

— Без помощи судебного мага?! — поразился сэр Томас.

— Они справятся! — Лорд Дарси рубанул ладонью воздух. — Покойный сэр Джеймс был не единственным судебным магом в Лондоне. К тому же, милорд маркиз, по-видимому, вообще не нуждается в судебном маге. Когда убили второго по способностям, он не нашел ничего умнее, как засадить в Тауэр первого. Не очень это похоже на действия человека, отчаянно нуждающегося в хорошем совете классного волшебника.

Герцогиня и сэр Томас рассмеялись, а лорд Дарси хлебнул из своего бокала.

На другом конце салона открылась дверь.

— Добрый вечер, ваша светлость! — промолвил теплый баритон. — Добрый вечер, джентльмены!.. Извините, ради Бога! Я вам не помешал?

Лорд Дарси обернулся в сторону вошедшего. Это был молодой человек в малиновом с золотом вечернем одеянии, характерные черты которого выдавали в его хозяине мечиканца. Без сомнения, перед лордом Дарси стоял ни кто иной как лорд Джон Кецаль дю Моктесума де Мечико.

— Вовсе нет, милорд, — сказала герцогиня. — Мы ждали вас. Проходите! Позвольте представить вам нашего нового гостя.

Едва представление состоялось, глаза лорда Джона Кецаля вспыхнули, а тяжелые веки поднялись.

— Очень рад с вами познакомиться, милорд, — сказал он, — хотя, конечно, я очень сожалею об обстоятельствах, которые привели вас сюда. Я ни на мгновение не поверил в то, что мастер Шон может оказаться виновником этого ужасного преступления.

— Благодарю, милорд, — ответил Дарси. — Спасибо на добром слове о мастере Шоне. — И вкрадчиво добавил:

— Я и не думал, что невиновность мастера Шона настолько очевидна, что это становится ясным после столь короткого знакомства.

Взгляд мечиканца сделался слегка застенчивым.

— Ну, это не совсем так. Настолько очевидна!.. Нет, я бы не сказал, что в мастере Шоне вообще что-то может казаться очевидным. Просто... — Он смущенно замолчал.

— Скромность милорда Джона Кецаля делает ему честь, — произнесла герцогиня нежным голоском. — Его Талант редок даже в среде волшебников. Он — охотник на ведьм.

— В самом деле? — Лорд Дарси посмотрел на молодого человека с явно возросшим интересом. — Признаюсь, я никогда раньше не встречал волшебника с такими способностями. Стало быть, вы способны обнаружить присутствие лица, пользующегося черной магией, даже на расстоянии?

Джон Кецаль кивнул:

— Да, милорд.

Он походил сейчас на юнца, которому красивая женщина только что сказала, что он очень симпатичен.

Сэр Томас закудахтал:

— Разумеется, лорд Дарси, молодой человек сразу определил, что мастер Шон не любительствует в черной магии. Охотнику на ведьм это понятно с первого взгляда. — Старик обратил свою улыбку к Джону Кецалю. — Когда у нас обоих найдется свободное время, я хотел бы обсудить с вами теорию и проверить, насколько она согласуется с практическими результатами.

— Это... это будет для меня честью и удовольствием, сэр Томас, — сказал молодой дворянин. В голосе его прозвучали благоговейные нотки. — Но... но я очень слаб в символогической теории. Математика — это не то, чем я хорошо владею.

Сэр Томас усмехнулся:

— Не беспокойтесь, милорд. Обещаю не душить вас уравнениями аналогии. Боже правый, да мы уже о работе!.. Извините, но когда я покидаю свою библиотеку, я прилагаю все усилия, чтобы избежать излишних размышлений.

Это, как знал Дарси, было полной не правдой: сэр Томас просто пытался облегчить участь молодого человека.

Лесо, несмотря на степень доктора тауматургии, не был практикующим волшебником. Строго говоря, волшебником его вообще нельзя было назвать: он не обладал ни малейшей искоркой Таланта. Лесо был магом-теоретиком и работал с высшими эзотерическими формами субъективной алгебры, оставляя проверку его теорий на практике другим. Его блестящий ум был способен схватывать символогические соотношения, на которые обычный практикующий волшебник смотрел порой, как баран на новые ворота. Было очень немного Th. D.* [9], которые оказывались в силах проследить его глубокие и сложные символогические аналогии до их конечных выводов.

Большинство мастеров Искусства безнадежно утопали в цепочках уравнений после нескольких начальных соответствий. И сэр Томас не был настолько оторван от жизни, чтобы считать, что ученик сумеет понять его рассуждения.

С другой стороны, сэр Томас всегда безумно радовался возможности обсудить Искусство с практикующими магами.

— Могу я задать вопрос вам, милорд? — задумчиво спросил Дарси. — Я официально не подключен к расследованию убийства сэра Джеймса Цвинге, но представителям моей профессии присуща некая естественная любознательность.

Я задам вам вопрос, который может считаться профессиональным, а потому, — он улыбнулся, — если пожелаете, можете прислать мне счет за оказанные профессиональные услуги.

Лорд Джон Кецаль тоже улыбнулся:

— Если вопрос потребует, чтобы я сотворил заклинание, я непременно пришлю вам счет — разумеется, по стандартным ученическим расценкам. Поступить иначе мне не позволит членство в гильдии. Но если вас просто интересует профессиональное мнение, я к вашим услугам.

— Тогда проблему оплаты мы оставим на ваше усмотрение, — сказал лорд Дарси. — А вопрос следующий... Обнаружили ли вы присутствие черного мага среди участников конвенции?

Стало так тихо, как будто на мгновение остановилось само время. И сэр Томас, и герцогиня, казалось, перестали дышать в ожидании ответа молодого мечиканского дворянина.

Но лорд Джон Кецаль молчал не более двух-трех секунд. Когда он заговорил, голос его был тверд.

— Милорд, мне бы очень хотелось изучить судебную магию под началом мастера. К тому же, я изучал полицейскую работу и обычные способы расследования преступлений. Можно, я отвечу на ваш вопрос своим?

— Разумеется.

Лорд Джон Кецаль сжал в раздумье губы, словно засомневался в чем-то.

Потом сказал:

— Давайте предположим, что лично вы — благодаря вашим собственным способностям — знаете, что некий человек — преступник и что он совершил данное конкретное преступление. Однако предположим также, что, кроме вашего личного знания, у вас нет ни малейшего доказательства вины этого человека. Мой контрвопрос таков... Посчитаете ли вы возможным на таких основаниях выдвинуть обвинение против этого человека?

— Нет, конечно, — без промедления ответил лорд Дарси. — Я вас понял. Разумеется, нельзя обвинять человека без доказательств... Но информация, доведенная до представителя следствия для того, чтобы подсказать ему путь к поиску доказательств, — не есть публичное обвинение.

— Возможно, вы и правы, — медленно проговорил молодой волшебник. — Я непременно приму ваши слова к сведению, но сейчас я чувствую, что мое мнение — даже для помощи следствию! — не будет достаточно обоснованным.

— Да, конечно, — спокойно сказал Дарси, — только вы можете принять решение. — Он сделал паузу и добавил:

— Но имейте в виду, что если ваш Талант охотника на ведьм известен достаточно широко — к примеру, если он известен тому, чья жизнь может зависеть от вашего молчания, — то я посоветовал бы вам быть очень осторожным. Чтобы не умолкнуть навсегда...

Прежде чем лорд Джон Кецаль успел ответить, дверь отворилась, и на пороге появился Джеффри.

— Ваша светлость! Надеюсь, вы простите меня за вторжение, но меня просили уведомить его лордство, как только багаж его лордства доставят в Лилейный покой.

— Ах да! — сказал Дарси. — Благодарю вас, Джеффри.

— Думаю, мне тоже следует надеть вечернее платье, — сказала Мэри де Камберленд. — Вы извините меня, джентльмены? И ради Бога, не задерживайте из-за моего отсутствия свой ужин, воспользуйтесь тем, что стоит на буфете.

Через пятнадцать минут, побрившись и приняв душ, лорд Дарси впервые за последние часы почувствовал себя человеком. Он еще раз осмотрел себя в большом зеркале, расположенном в ванной Лилейного покоя, слегка поправил серебряные кружева на воротнике и рукавах сорочки, стряхнул микроскопическую пылинку с парадного камзола, сшитого из кораллового атласа, и решил, что теперь готов предстать перед собранием в гораздо более приличном виде.

Дверь в салон была открыта, и приблизившись к ней, лорд Дарси услышал голос Томаса Лесо:

— Факт остается фактом, милорд! Сэр Джеймс, несмотря ни на что, мертв.

— Не могло ли тут быть самоубийство, сэр Томас? — спросил лорд Кецаль. — Или, скажем, несчастный случай?

Это поистине непостижимо, сказал себе Дарси. Великие и умнейшие люди, чьи обычные разговоры касаются лишь царства мыслей, в своих вечерних беседах, как правило, избегают сплетен, спортивных событий и даже убийств — кроме абстрактных случаев. Но дайте им вот такое убийство — не рядовую смерть в пьяной драке, не застреленного во время ограбления человека, не грязное убийство на почве ревности, не еще более мерзкое сексуальное преступление, а вот такую, необъяснимую, окруженную тайной смерть... В общем, дайте им головоломное, странное убийство — и пожалуйста! Ни о чем другом они уже не смогут говорить. Не более получаса назад сэр Томас заявил, что хотел бы побеседовать с лордом Кецалем о теоретической магии применительно к охоте на ведьм, а о чем он изволит говорить сейчас?..

— Вы сомневаетесь, убийство тут или несчастный случай? — сказал Томас Лесо. — Не знаю, не знаю... Авторитеты, похоже, считают, что это все-таки убийство.

— Но почему?.. Я имею в виду, с какой стати кому бы то ни было убивать мастера Цвинге. Каков мотив?

— Прекрасный вопрос, — сказал лорд Дарси, входя в салон.

В салоне находились все те же двое мужчин. Очевидно, герцогиня еще не закончила свой туалет.

— В качестве пищи для ума я и сам обдумывал этот вопрос, — продолжал Дарси. — Но простите, что перебил! Ради Бога, продолжайте, а я пока погляжу, что тут у нас на буфете.

— Лорду Джону никак не удается понять мотив убийства, — сказал сэр Томас.

Лорд Дарси посмотрел на ряд медных горшочком, под каждым из которых горела маленькая спиртовка, и поднял крышку первого.

— Ах, Боже мой! Ветчина! — воскликнул он. — Ну хорошо, сэр Томас, так что же насчет мотива? Кто мог желать смерти мастера Джеймса Цвинге? — Он положил кусок ветчины себе на тарелку и взялся за исследование содержимого следующего горшка.

Сэр Томас нахмурился.

— Вряд ли это был кто-то из моих знакомых, — медленно проговорил он. — Конечно, временами сэр Джеймс мог быть совершенно невыносимым, но не думаю, чтобы он намеренно и незаслуженно кого-то задел.

Дарси полил ветчину горячим вишневым соусом.

— И вы не слышали, чтобы кто-то грозился его убить? Разве у него ни с кем не было столкновений?

— Помимо так называемого спора с мастером Шоном, вы имеете в виду?.. Да, помнится, был подобный случай. С месяц назад мастер Юэн Макалистер наговорил про Цвинге достаточно неприятных вещей. Мастер Юэн подал заявление для поступления в Военно-морской исследовательский отдел, а сэр Джеймс, у которого в этом отделе имелись связи, предпринял все усилия, чтобы заявление мастера Юэна не приняли.

— В данном случае мотив имеется. — Лорд Дарси налил себе полный бокал кларета и, сев на стул лицом к собеседникам, поставил поднос к себе на колени. — Я никогда не имел удовольствия встречаться с мастером Юэном Макалистером, но, судя по рассказам мастера Шона, удовольствие это весьма и весьма сомнительное. А что, Макалистер из тех людей, которые могут убить из мести?

— Я... не... знаю, — медленно выговорил сэр Томас. — Я могу себе представить, как Макалистер убивает человека с целью предотвращения вреда, который мог бы ему нанести убитый... Но я бы сто раз подумал, прежде чем сказать, что мастер Юэн решится на убийство после того, как вред уже причинен.

Надо будет утром сообщить об этом лорду Бонтриомфу, подумал Дарси.

Пусть Бонтриомф поинтересуется, не подавал ли и даже не собирался ли мастер Юэн подать заявление еще на какую-нибудь должность, где у сэра Джеймса Цвинге «имелись связи».

— Есть ли еще кандидаты в убийцы? — спросил Дарси, внимательно изучая содержимое своей тарелки.

— Нет, — через мгновение ответил сэр Томас. — Других случаев конфликтов между сэром Джеймсом и кем бы то ни было я не знаю.

— А не знакома ли вам некая дамозель Тия Эйнциг? — спросил лорд Дарси все тем же спокойным тоном.

Улыбка медленно стерлась с физиономии сэра Томаса. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:

— Да, я ее знаю, милорд. А в чем, собственно, дело?

— Ходят слухи, будто ее в свое время обвиняли в занятиях черной магией... А сэра Джеймса, похоже, убили не без помощи черной магии.

Обычно бледное лицо сэра Томаса вдруг потемнело.

— Эй, послушайте-ка!.. Да вы, кажется, обвиняете Тию в этом убийстве!..

— Обвиняю?.. Ни в коем случае, сэр Томас! Просто обращаю ваше внимание на возможную связь...

— И совершенно не обязательно обращать мое внимание! Незачем, понятно?! Тия — ведьма не больше, чем вы! Слышите? Я не позволю вам делать такие намеки! Слышите?

— Успокойтесь, сэр Томас, — мягко сказал Дарси. — Расслабьтесь. Обуздайте свои эмоции. Расскажите самому себе анекдот или вспомните какое-нибудь приносящее радость в душу уравнение.

Краска схлынула с лица сэра Томаса, но он не улыбнулся словам лорда Дарси.

— Мои глубочайшие извинения, милорд, — проговорил он чуть слышно. — Я... я с трудом понимал... Я... я был не в себе. Это... болезненная для меня тема, милорд.

— Забудьте о ней, сэр Томас. Я вовсе не хотел вас расстраивать и не вижу в вашем поведении ничего особенного. Убийство — весьма неприятная вещь, а когда оно случается чуть ли не рядом с вами... Давайте лучше сменим тему разговора.

— Нет-нет, милорд, — запротестовал Лесо. — Прошу вас, не обращайте внимания на мою горячность...

— Дорогой мой сэр Томас! Я настаиваю! Весь вечер я хотел расспросить лорда Джона Кецаля про Мечику, так что не отнимайте у меня такой возможности. Конечно, убийства — моя работа, но если я непосредственно не занят в расследовании какого-нибудь преступления, бесконечные разговоры о нем начинают мне надоедать. Итак... — Он повернулся к Джону Кецалю. — Если меня не подводит память, милорд, первый англо-французский корабль появился у берегов Мечики в тысяча пятьсот шестьдесят девятом году. Участники той экспедиции были первыми европейцами, которых встретили ваши предки. Что стало причиной того неимоверного благоговения, с которым они тогда отнеслись к европейцам?

— Это весьма интересно, милорд, — с энтузиазмом отозвался молодой человек. — Но прежде вы должны понять значение мифа о Кецалькоатле...* [10]

Поначалу разговор выглядел несколько натянутым, но энтузиазм молодого мечиканца был настолько искренним, что и сэр Томас, и лорд Дарси были быстро захвачены дискуссией.

Когда вдовствующая герцогиня Камберлендская спустилась в салон, дискуссия шла уже в полную силу. Час спустя ничего не изменилось — все присутствующие по-прежнему обсуждали достоинства Мечики.

Спать лорд Дарси лег поздно. А заснул еще позже.