Эрл Стенли ГАРДНЕР

ДЕЛО О ЗОЛОТЫХ РЫБКАХ

19

В восьмом часу вечера лейтенант Трэгг вошел в кабинет Мейсона.

– Некоторые люди рождаются счастливчиками, – сказал он улыбаясь, другие вынуждены бороться за свое счастье, третьим оно само идет прямо в руки.

Мейсон кивнул и улыбнулся:

– Я должен был принести вам удачу на серебряной тарелочке, не так ли?

Улыбка исчезла с лица Трэгга.

– Я имел в виду вас. Мейсон, поймите, я не хотел причинять вам неприятности, но вы так часто оставляли нас в дураках, что у меня не было выбора. Я вынужден был попытаться победить вас.

– Я знаю и не виню вас. Присаживайтесь.

Трэгг кивнул Делле Стрит:

– Не держите зла, Делла. Я только выполнял свой долг. – Лейтенант сел. – Не угостите сигаретой, Мейсон?

Адвокат протянул полицейскому свой портсигар.

– Итак, – сказал Трэгг, – дело почти закончено. Мы отпустим вашу вымогательницу. Я хотел узнать, не будете ли вы присутствовать при этом?

– Конечно буду.

– И верно поступите, очень волнующее событие. Но для меня весь ужас в том, что я не собрал еще достаточного количества улик.

– Быть может, расскажете, что именно вам удалось выяснить?

– Я предпочел бы, чтобы вы рассказали о том, как вам удалось раскрыть это дело.

– Мы скрыли от вас некоторые сведения, лейтенант.

– Какие именно?

– Я установил, что Карсон взял эту пулю со стола Фолкнера и бросил ее через плечо в аквариум. Единственной причиной таких действий могло служить желание защитить человека, произведшего выстрел.

– То есть, самого себя?

– Нет, другого человека.

– Кого именно?

– Когда мы вечером в день убийства подошли к дому Фолкнера, туда же, на бешеной скорости, подъехала миссис Фолкнер. Казалось, она страшно торопилась, но по запаху выхлопных газов я установил, что заслонка была выдвинута почти полностью. Это означало, что мотор был холодным, что в свою очередь означало, что миссис Фолкнер не могла приехать издалека. Таким образом, Пол Дрейк осмотрел машину и обнаружил, что пепельница пуста. Как он заметил, нервный человек практически всегда опорожняет пепельницу машины, если он вынужден долго сидеть без дела.

– Я сам всегда так поступаю, – кивнул Трэгг.

– Дрейк обнаружил место, куда было высыпано содержимое пепельницы. С того места хорошо просматривался подъезд к дому Фолкнера.

– Значит ли это, что миссис Фолкнер ждала вашего приезда?

– В то время я пришел к аналогичному выводу, и клиентка едва не была признана виновной. Верное решение мне не пришло тогда в голову.

– Каким же оно оказалось?

– Я был прав, когда решил, что машина проехала короткое расстояние. В тот вечер машина миссис Фолкнер действительно стояла рядом с тем местом, куда было выброшено содержимое пепельницы. Я совершил ошибку, сделав лежащий на поверхности, но неверный вывод. Машина стояла на том месте значительно раньше, где-то между пятью и семью часами, а не в то время, когда мы с Салли подъехали к дому.

– По какой причине машина стояла на том месте?

– Мужа миссис Фолкнер не было дома, и Карсон воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы проникнуть в контору и отыскать пулю. Джейн Фолкнер, стрелявшая в мужа, чтобы убрать его с дороги, сидела в машине недалеко от дома для того, чтобы в случае непредвиденного возвращения Фолкнера предупредить Карсона сигналом клаксона. В этом случае Карсон должен был выйти через заднюю дверь, пройти по переулку, присоединиться к миссис Фолкнер и уехать.

Трэгг прищурился.

– Вы думаете, что миссис Фолкнер стреляла в мужа?

– Практически уверен. Ее утверждения о крепком сне после принятия снотворного по существу только косвенно подтверждало ее алиби. Она заняла позицию в том месте, где на своем автомобиле должен был проезжать муж. По плану, она должна была произвести выстрел, прыгнуть в машину, принять дозу снотворного, приехать домой, раздеться и лечь спать. Она выстрелила, но промахнулась на несколько дюймов, так как не представляла, насколько трудно попасть в человека в движущемся автомобиле. Все улики указывают на то, что Карсон пытался защитить человека, пытавшегося совершить убийство. Сам Карсон не мог быть этим человеком. Так кого же он пытался защитить? Я должен был обо всем догадаться еще в тот момент, когда миссис Фолкнер подъехала на большой скорости на машине с холодным двигателем. Она хотела попасть домой до возвращения Фолкнера с банкета не потому, что из-за угла наблюдала за домом, а потому, что провела вечер в объятиях Элмера Карсона, который живет, если вы помните, в четырех кварталах от дома Фолкнера.

Трэгг некоторое время рассматривал узоры на ковре, тщательно обдумывая услышанное.

– Противоречит здравому смыслу, Мейсон.

– Что именно?

– Попытка достать пулю именно в то время. Они прекрасно знали, что Фолкнера не будет дома после восьми тридцати, и могли просто немного подождать.

– Нет, не могли. Они знали, что до наступления темноты он пробудет в зоомагазине, и хотели осушить аквариум и достать пулю при дневном свете. Видимо, одна неудачная попытка уже была. Если бы Фолкнер подъехал к дому и увидел свет в конторе, он мог бы обо всем догадаться. Если вы помните, на окнах части дома, используемой под контору, нет штор, только подъемные жалюзи на выходящих на запад и юг окнах.

– М-да, – произнес Трэгг. – Вернемся к Диксону. Он позвонил Фолкнеру, сказал, что сделка будет заключена ровно в восемь тридцать, но что Фолкнер должен привезти двадцать пять тысяч долларов точно в это время, иначе все сорвется. Я не могу понять только, почему Фолкнер выплатил двадцать пять тысяч долларов наличными, полагаясь только на слово Диксона?

– У него не было выбора, – ответил Мейсон. – Кроме того, он знал, что Диксон заинтересован в приобретении его доли в деле.

– В любом случае, Фолкнер делал все в страшной спешке. Он приехал с деньгами. Возник вопрос о Томе Гридли. Покупатели не желали приобретать компанию, которой грозили судебные разбирательства. Диксон позвонил Тому Гридли и договорился с ним о том, что Фолкнер вышлет по почте чек на тысячу долларов. Но я не могу понять, как Диксон и Дженевив узнали о пуле?

– Так же, как узнавали обо всем, происходящем в компании. Ответ очевиден. Секретарша Элберта Стенли работала на Диксона. Она рассказала ему о пуле, и он восстановил ход событий так же, как это сделал я.

Трэгг кивнул.

– Теперь многое становится понятно.

– Что стало с чеком? – спросил Мейсон.

– Вы верно определили самое слабое место в обороне Диксона, усмехнулся Трэгг. – Он, при помощи подкупа, уговорил почтальона вернуть письмо, когда тот забирал почту из ящика. Тем не менее, мне еще очень далеко до того, чтобы выдвинуть ему обвинение в убийстве.

– Обвинить в убийстве Диксона! – вскричал Мейсон.

– Кого же еще?

– Диксон не мог совершить убийство. Подумайте сами, лейтенант, человек, убивший Фолкнера, пришел к нему в дом. Фолкнер в то время лечил рыбку. Убийца заставил Фолкнера прекратить лечение и пойти за ручкой, чтобы написать или подписать какой-то документ. Документ был подписан, Фолкнер все еще держал авторучку в руке и вдруг вспомнил, что не заполнил корешок чека, выписанного на имя Тома Гридли. Он вырвал чек из книжки, начал заполнять корешок, но был хладнокровно застрелен человеком, который уже собрался уходить, но увидел револьвер на кровати и не смог сдержаться. Фолкнер упал, и падая уронил аквариум, стоявший на столике в ванной комнате. Аквариум разбился. В одном из осколков осталось немного воды. Одна из рыбок жила в этой воде какое-то время, пока не кончился кислород, потом стала биться и упала на пол. Учитывая состояние рыбки, я определил бы время убийства около девяти тридцати. Как вы помните, именно на это время у Фолкнера была назначена встреча. Уилфред Диксон и Дженевив Фолкнер были способны на то, чтобы подделать записи и утаить от уплаты налогов двадцать пять тысяч долларов. Они были способны на то, чтобы мертвой хваткой сжать Фолкнера и заставить его продать свою долю в компании. Они были способны на то, чтобы завладеть пулей, которую Карсон бросил в аквариум, а потом путем шантажа заставить того продать свою долю в бизнесе за ничтожную часть ее подлинной цены. Но они не принадлежат к типу людей, способных убить человека безо всякой причины. Они получили от Фолкнера двадцать пять тысяч долларов, у них не было причин убивать его. Сначала они не понимали, что своим молчанием выносят приговор Салли Мэдисон, а когда поняли, было уже слишком поздно, они вынуждены были придерживаться выбранного курса. Диксон не мог открыть правду, не обвинив себя и Дженевив в мошенничестве. Они решили молчать, но они не приходили в дом Фолкнера, чтобы убить его.

– А кто же, черт возьми?

– Подумайте. Вспомните, что на журнале было пятно, чернильный мазок. Как он мог появиться? Только из полупустой авторучки. А Джеймс Л.Стонтон предъявил сержанту Дорсету расписку Фолкнера, но почему-то не показал ее мне. Почему? Потому что на ней едва высохли чернила, возможно, еще и потомку, что клякса, упавшая из ручки, когда Фолкнер доставал ее, запачкала край документа.

Трэгг резко встал и потянулся за шляпой.

– Спасибо, Мейсон.

– На расписке есть чернильное пятно? – спросил адвокат.

– Да, на одной из кромок. А я, как полный идиот, не произвел анализ чернил. Я мог сделать это, как только получил документ, и анализ показал бы, что расписка была написана всего день назад, а не в тот день, когда Фолкнер привез рыбок. Должен признаться, Мейсон, что я не замечал практически ничего, как только у меня в руках оказалась девица, в сумочке которой лежал револьвер, послуживший орудием убийства.

– В этом ваша беда, как офицера полиции, – согласился Мейсон. – В ваши обязанности входит сбор улик, подтверждающих обвинение. Арестовав человека, вы вынуждены приложить все силы к сбору вещественных доказательств, благодаря которым неминуемо будет вынесен обвинительный приговор. В противном случае, вы испортите отношение с окружным прокурором.

Трэгг кивнул, направился к двери, но остановился на полпути.

– А как быть с вещественным доказательством «О.П. номер десять»?

– Это вещественное доказательство лишний раз показывает опасность применения данного метода снятия отпечатков пальцев. Все указывает на то, что Стонтон – очень хитрый и проницательный человек. Сержант Дорсет, когда был в его доме с Салли Мэдисон, возможно заметил вскользь, что на месте преступления снимаются отпечатки пальцев. После его ухода Стонтон, который, как вы установите, знает кое-что дактилоскопии, снял один из отпечатков Салли Мэдисон с аквариума и держал его наготове, чтобы при случае подложить к отпечаткам, снятым на месте преступления. Когда к нему пришел Луис Корнинг, Стонтон получил такую возможность. Пока эксперт снимал отпечатки пальцев с аквариума, полностью сосредоточившись на этом занятии, Стонтон заметил конверты, которые Корнинг так услужливо достал из своего портфеля, и вложил в самый подходящий из них снятый им отпечаток пальца.

– Я не верю, что он мог так поступить.

– Спросите его самого, – с улыбкой заметил Мейсон. – И скажите ему, что на пленке с «О.П. номер десять» обнаружены его собственные отпечатки.

– Почему Стонтон убил его? – спросил Трэгг, обдумав предложение Мейсона.

– Узнайте сами, – устало произнес Мейсон. – Господи, лейтенант, неужели вы хотите, чтобы я сделал за вас всю работу? Фолкнер и Стонтон были партнерами в каком-то деле по разработке полезных ископаемых. Готов биться об заклад, Фолкнер прижал Стонтона. Фолкнер только что вынужден был продать свою долю в бизнесе Диксону всего за часть реальной цены. Вы, вероятно, установите, что Фолкнер пытался покрыть потери за счет Стонтона. Черт вас возьми! Я не знаю, и мне не платят за то, чтобы я думал обо всем этом. Моя работа заключалась в освобождении Салли Мэдисон из тюрьмы, и я ее выполнил. Мы с Деллой Стрит собираемся выехать в центр. Сегодня мы будем чревоугодничать. Возможно, мы даже выпьем!

– Удачи вам, – сказал Трэгг. – Где вас можно будет найти?

Мейсон написал на листе бумаги названия трех ночных клубов и передал его лейтенанту.

– Мы будем в одном из трех этих заведений, но ищите нас только для того, чтобы сообщить о времени освобождения Салли Мэдисон из тюрьмы и о том, что Стонтон во всем сознался. Мы не хотим, чтобы нас беспокоили по менее неотложным делам.