Эрл Стенли ГАРДНЕР

ДЕЛО О ЗОЛОТЫХ РЫБКАХ

14

Дженевив Фолкнер жила в небольшом одноэтажном доме, примерно в полудюжине кварталов от роскошной холостяцкой резиденции Уилфреда Диксона.

Мейсон припарковал машину, быстро поднялся по ступеням крыльца и, сгорая от нетерпения, надавил кнопку звонка.

Через несколько мгновений дверь открыла сама Дженевив Фолкнер.

– Простите, что нарушаю ваш покой, миссис Фолкнер, – поздоровавшись произнес Мейсон. – Но мне хотелось бы задать вам один или два вопроса.

Она улыбнулась и покачала головой.

– В настоящий момент, миссис Фолкнер, я не ловлю рыбок, а охочусь.

– Охотитесь?

– На медведя, и вооружен для такой охоты.

– Простите, что не приглашаю вас войти, мистер Мейсон. Мистер Диксон предупредил, чтобы я не разговаривала с вами.

– Вы заплатили Салли Мэдисон две тысячи за пулю. Что вы на это скажете?

– Кто сказал вам, что я так поступила?

– Не имею права раскрывать свой источник, но факт можно считать установленным.

– Когда же я выплатила ей эту сумму денег?

– Вчера вечером.

Миссис Фолкнер задумалась на мгновение, потом сказала:

– Входите.

Мейсон прошел за хозяйкой дома в со вкусом обставленную гостиную. Миссис Фолкнер предложила гостю сесть, и, не теряя времени, сняла трубку и набрала номер.

– Ты не мог бы немедленно приехать ко мне? Здесь мистер Мейсон, сказала она и повесила трубку.

– Итак? – спросил Мейсон.

– Закурите?

– У меня есть сигареты.

– Может быть, желаете что-нибудь выпить?

– Я желал бы получить ответ на мой вопрос.

– Через несколько минут.

Она расположилась в кресле напротив Мейсона, и адвокат не мог не отметить грациозность движений, когда она перекидывала ногу на ногу, доставала сигарету из шкатулки, зажигала спичку.

– Вы давно знакомы с Салли Мэдисон? – спросил Мейсон.

– Хорошая погода сегодня, не правда ли?

– Немного прохладно для этого времени года.

– Согласна с вами, но в целом погода далеко не плохая. Быть может, вы согласитесь выпить виски с содовой?

– Нет, благодарю вас. Мне нужен ответ на один единственный вопрос, и предупреждаю вас, миссис Фолкнер, игры с шантажом закончились. Вы по уши завязли в деле об убийстве, и если я не получу ответа, мне придется прибегнуть к более радикальным мерам.

– Прошли хорошие дожди. Как приятно смотреть на зеленеющие холмы. Полагаю, лето будет достаточно теплым. Во всяком случае, старожилы предсказывают это.

– Я – адвокат, вы, как я полагаю, доверяете Уилфреду Диксону. Примите мой совет, не делайте этого. Либо расскажите всю правду мне, либо наймите адвоката, действительно разбирающегося в тонкостях уголовного права, который объяснит вам опасность утаивания информации в деле, касающемся убийства.

– В начале года было необычно холодно, – спокойно продолжала миссис Фолкнер. – Люди, занимающиеся изучением климата, говорили мне, что подобные явления мало что значат, но холодная середина января всегда означает прохладное лето. Лично я не вижу никакого смысла...

Послышался скрип тормозов. У дома остановилась машина. Миссис Фолкнер ласково улыбнулась Мейсону.

– Прошу меня извинить, – сказала она и пошла открывать дверь.

В комнату влетел Уилфред Диксон.

– Право, мистер Мейсон, – сказал он. – Я никак не предполагал, что вы опуститесь до подобных уловок.

– До каких уловок? – поинтересовался Мейсон.

– После моих слов о том, что я не желаю, чтобы вы допрашивали мою клиентку...

– На вас мне наплевать, – нетерпеливо прервал его Мейсон. – Вы не адвокат, а самозванный консультант по бизнесу и инвестициям, или как вы там себя называете. Но эта женщина по уши увязла в деле об убийстве. Она не является вашей клиенткой в этом деле, к тому же вы не имеете права на адвокатскую практику. Если будете и дальше соваться не в свои дела, вам придется пожалеть об этом.

Диксона, казалось, нисколько не обескуражила воинственность Мейсона.

– Итак, продолжим, – вновь заговорил Мейсон. – Миссис Фолкнер подкупила мою клиентку Салли Мэдисон, чтобы та проникла в помещение конторы Фолкнера и Карсона и извлекла пулю из аквариума. Вчера вечером она передала Салли Мэдисон за эту пулю две тысячи долларов. Я хочу знать, почему.

– Право, мистер Мейсон, – произнес Диксон, – ваши утверждения просто безрассудны.

– Не играйте с огнем, – одернул его Мейсон, – не то обожжете пальчики.

– Но, мистер Мейсон, не можете же вы высказывать подобные обвинения, основанные только на никем не подтвержденных словах вашей клиентки.

– Я не высказываю никаких обвинений. Просто констатирую факт и даю вам десять секунд на то, чтобы вы начали говорить правду.

– Но, мистер Мейсон, ваши утверждения ничем не обоснованы и крайне оскорбительны!

– Здесь есть телефон, – сказал Мейсон. – Хотите, чтобы я позвонил лейтенанту Трэггу, чтобы эти вопросы задал он?

В комнате воцарилась тишина.

– Я дал этой женщине совет, – наконец сказал Мейсон. – Теперь подобный совет даю и вам. Вы замешаны в расследовании убийства. Обратитесь к адвокату. К хорошему и немедленно. Потом решайте, скажите ли вы мне всю правду, или предпочтете, чтобы я позвонил лейтенанту Трэггу.

– Как вы точно подметили, – сказал Диксон, указывая на аппарат, здесь есть телефон. Уверяю вас, можете пользоваться им не стесняясь. Вы говорили о звонке лейтенанту Трэггу. Думаю, все будут только рады, если вы позвоните ему.

– Нельзя подтасовывать факты в расследовании дела об убийстве, сказал Мейсон. – Если вы действительно дали Салли Мэдисон две тысячи долларов за ту пулю, этот факт, рано или поздно, станет известен всем. Я сам вытащу его на поверхность, даже если мне придется истратить миллион долларов на услуги частных детективов.

– Миллион долларов – это большие деньги, – мягко заметил Диксон. – Вы говорили что-то о звонке мистеру Трэггу, мистер Мейсон. Или правильнее будет называть этого человека лейтенантом Трэггом? Если он каким-либо образом связан с полицией, более разумного поступка, чем звонок ему, трудно себе представить. Вы видите, нам нечего скрывать, но сомневаюсь, что можно распространить подобное утверждение и на вас.

Мейсон смущенно молчал.

Глаза Диксона засверкали в предвкушении победы.

– Вот видите, мистер Мейсон. Я сам неплохо играю в покер.

Не говоря ни слова, Мейсон встал, подошел к телефону, набрал номер и попросил соединить его с управлением полиции.

– Отдел по расследованию убийств. Позовите к телефону лейтенанта Трэгга. Говорит Перри Мейсон.

Через какое-то время он услышал голос Трэгга:

– Мейсон, очень рад, что вы позвонили. Мне хотелось бы поговорить с вами о Салли Мэдисон, вашей клиентке. Мне кажется, она заняла невыгодную для нее самой позицию. В письменных показаниях были незначительные неточности, а когда мы попросили ее разъяснить их, она принялась упрямо повторять: «Обращайтесь к моему адвокату».

– Мне нечего добавить, – удовлетворенно сказал Мейсон.

В голосе Трэгга послышалось искреннее сожаление:

– Мне очень жаль, Мейсон.

– Не сомневаюсь в этом, Трэгг. В данный момент я нахожусь в доме Дженевив Фолкнер, первый жены Фолкнера.

– Да? Я сам собирался побеседовать с ней, как только смогу. Жаль, что вы опередили меня. Удалось что-нибудь выяснить?

– Мне хотелось, чтобы вы спросили ее, виделась ли она вчера вечером с Салли Мэдисон.

– Да? – удивленно спросил Трэгг. – Салли Мэдисон утверждает, что встречалась с миссис Фолкнер?

– Любые сведения, переданные мне моей клиенткой, являются конфиденциальными, – заявил Мейсон. – Я просто даю вам совет.

– Благодарю вас, господин адвокат, я обязательно воспользуюсь.

– Я порекомендовал бы сделать это немедленно.

– При первой же возможности, – пообещал Трэгг. – До свидания, мистер Мейсон.

– До свидания. – Мейсон повесил трубку и повернулся к Уилфреду Диксону. – Я предпочел такой метод игры в покер.

Диксон широко улыбнулся.

– Неплохо, мистер Мейсон, совсем неплохо. Впрочем, как вы заметили в разговоре с лейтенантом Трэггом, любые сведения, переданные вам клиенткой, не подлежат огласке. Насколько я знаю, ваша клиентка уже дала показания, что получила две тысячи долларов от Харрингтона Фолкнера. Изменение показаний грозит большими неприятностями.

– Как вы узнали, что она дала такие показания?

Глаза Диксона сверкнули.

– О, у меня свои методы, мистер Мейсон. Кроме того, я – не адвокат, как вы знаете, но тоже должен защищать интересы своей клиентки, ее деловые интересы.

– Ни в коем случае не рекомендую недооценивать лейтенанта Трэгга, сказал Мейсон. – Он снимет с вас показания под присягой, но правда, рано или поздно, станет известна.

– Мы будем только рады этому. Мистер Мейсон, как вы видите, Дженевив не предпринимает, не посоветовавшись со мной, никаких действий. Совершенно никаких. Я советую ей, как поступать, но не вдаюсь в детали. Она знает очень немного о фирме Фолкнера и Карсона. Делами занимаюсь я. Ваша клиентка не могла с ней встретиться без моего ведома. Я уверен, этот лейтенант Трэгг, кем бы он ни был, будет весьма удовлетворен нашими показаниями, особенно если принять во внимание тот факт, что вы не имеете права даже высказать предположение, что две тысячи долларов, обнаруженные у вашей клиентки, были получены ею от какого-либо другого лица, а не от Харрингтона Фолкнера. Если вы позволите дать вам маленький совет, мистер Мейсон, я бы ни в коем случае не стал доверять словам молодой особы, подобной мисс Мэдисон. Вы узнали бы много интересного, если б заинтересовались ее прошлым. Эта красивая девушка время от времени прибегала к странным способам получения денег, не скажу, что к шантажу, но тем не менее.

– Вы достаточно хорошо осведомлены, – заметил Мейсон.

– Несомненно. Боюсь, мистер Мейсон, она, пытаясь выпутаться и спасти своего дружка, дала вам ложную информацию.

– Хорошо. – Мейсон встал. – Я вас предупредил.

– Несомненно, мистер Мейсон. К сожалению для вас, вы не можете высказывать прямые обвинения, но даже если бы и могли, опровержение миссис Фолкнер, подкрепленное моими показаниями, свели бы на нет все ваши усилия и усилия вашей клиентки оклеветать честную женщину. Особенно, если учесть прошлое вашей клиентки.

– Меня совершенно не интересует прошлое Салли Мэдисон. Сейчас она ведет себя честно и, по моему мнению, действительно любит Тома Гридли.

– В последнем я убежден полностью.

– Кроме того, – продолжал Мейсон, – ее показания о том, что две тысячи долларов передала ей Дженевив Фолкнер, очень похожи на правду.

Диксон покачал головой.

– Это невозможно, мистер Мейсон. Без моего ведома такие действия не могли быть предприняты, и я уверяю вас, что они предприняты не были.

Мейсон осмотрел мускулистую приземистую фигуру мужчины, глядевшего на него с почти детской искренностью во взгляде.

– Диксон, я не тот человек, над которым можно насмехаться.

– Не сомневаюсь в этом, мистер Мейсон.

– Если вы и Дженевив Фолкнер солгали мне, рано или поздно я установлю истину.

– Но зачем нам лгать, мистер Мейсон? Что могло побудить нас говорить неправду? Ради чего мы вдруг согласились бы заплатить две тысячи долларов за... как вы назвали этот предмет?.. За пулю?

– За пулю, – подтвердил Мейсон.

Диксон удрученно покачал головой.

– Мне очень жаль мисс Мэдисон, очень жаль.

– Почему вам так много известно о ней?

– Мистер Фолкнер приобретал часть дела в зоомагазине. Использовал для покупки фонды корпорации. Естественно, я навел справки как о самом магазине, так и о служащих в нем людях.

– После того как сделка была заключена? – поинтересовался адвокат.

– Во время проведения переговоров. В конце концов, мистер Мейсон, моя клиентка владеет частью корпорации, и я должен быть в курсе происходящего. У меня есть свои источники информации.

Мейсон обдумал услышанное.

– Да, конечно, – сказал он. – Элберта Стенли, машинистка. Теперь я многое начинаю понимать.

Диксон закашлялся.

– Спасибо, что все разъяснили, – поблагодарил Мейсон.

Диксон посмотрел адвокату прямо в глаза.

– Не стоит благодарности. Было весьма приятно помочь вам, но те две тысячи долларов вам связать с нами не удастся. Мы никому их не выплачивали и не потерпим клеветы. Всего вам доброго.

Мейсон направился к двери. Миссис Фолкнер и Уилфред Диксон молча провожали его взглядом. Уже взявшись за ручку, Мейсон обернулся.

– Диксон, – сказал он, – вы очень неплохой игрок в покер.

– Благодарю вас.

– Вы были достаточно умны, чтобы догадаться, что я не в состоянии обвинить миссис Фолкнер в том, что именно она выплатила эти две тысячи долларов, – мрачно продолжил Мейсон. – А я достаточно самокритичен, чтобы признать, что блефовал, а вы раскусили меня.

Ледяная улыбка тронула уголки рта Диксона.

– Думаю, вам небезынтересно будет узнать, куда я сейчас направляюсь, – сказал адвокат.

Диксон удивленно поднял брови.

– Куда же?

– За очередной стопкой фишек.

Мейсон закрыл за собой дверь.