"Испытание невиновностью" - читать интересную книгу автора (Кристи Агата)

Глава 22

Тина припарковала машину прямо на траве у кладбищенской стены. Бережно развернула привезенный букет, прошла в ворота и тихо побрела по центральной аллее. Новое кладбище ей не нравилось. Очень жаль, что не удалось похоронить миссис Аргайл на старом, за церковной оградой. Там веет вековым покоем. Старые тисы, обомшелые надгробные плиты. А тут все такое новенькое, одинаковое, опрятное, все так четко распланировано: прямая центральная аллея, от нее направо и налево расходятся дорожки – ну просто какой-то супермаркет.

Могила миссис Аргайл содержалась в идеальном порядке. Она представляла собой квадратный мраморный цоколь, засыпанный гранитным щебнем, с возвышающимся у изголовья большим гранитным крестом.

Перехватив поудобнее букет гвоздик. Тина наклонилась и перечитала надпись:

«В память Рейчел Луизы Аргайл, покинувшей этот мир 9-го ноября 1956»

И снизу – стих:

«Встанут дети ее и превознесут ее»

В этот момент сзади раздались шаги. Тина вздрогнула и повернула голову.

– Микки!

– Я увидел твою машину. И пошел следом за тобой.

То есть я и сам сюда шел.

– Ты шел сюда? Зачем?

– Сам не знаю. Наверно, попрощаться. – Попрощаться... с нею? Он кивнул.

– Да. Я согласился на эту должность в нефтяной компании, про которую тебе рассказывал. Уезжаю через три недели.

– И пришел попрощаться с мамой?

– Да. Поблагодарить, ну и... попросить прощения.

– За что, Микки?

– Совсем не за то, что я убил ее, если ты на это намекаешь. А ты, Тина, так все время и думала, что убийца – я?

– Я была не совсем уверена.

– И сейчас тоже не уверена, правда? Даже если я поклянусь, что не убивал, это тебя все равно не убедит?

– За что ты хочешь просить прощения, Микки?

– Она очень много для меня сделала, – медленно произнес Микки. – А я только злился, как бы она ни старалась мне угодить. Ни разу не сказал ей доброго слова, не взглянул с любовью. Даже просто «спасибо» ни разу не сказал. И теперь сожалею об этом. Вот и все.

– Когда ты перестал на нее злиться? Уже после того, как она умерла?

– Д-да, наверно.

– Ты злился не на нее, Микки.

– Похоже, что так. Ты права. Я злился на свою родную мать. Потому что любил ее. Я любил ее, а ей было на меня наплевать.

– А теперь это тебя больше не мучает?

– Нет. Видно, она ничего не могла с собой поделать. Такой уж она уродилась. Веселой и легкомысленной. И обожала мужчин и выпивку, была ласкова со своими детьми – под настроение, конечно. И обижать их тоже никому не позволяла. Ну не любила она меня, ну и что? А я все эти годы не желал с этим примириться. Но теперь примирился. – Он протянул к Тине руку. – Дай мне одну гвоздику, ладно? – Взяв цветок, он наклонился и положил его у подножия креста. – Вот, мама, – проговорил он вслух. – Я был тебе никудышным сыном... да и ты, я думаю, была не самой лучшей матерью. Но ты старалась все сделать как можно лучше. – Он оглянулся на Тину. – Как по-твоему, годится такое извинение?

– Я думаю, да, – ответила Тина и положила на могилу остальные гвоздики.

– Ты часто приносишь сюда цветы?

– Раз в году.

– Крошка Тина, – улыбнулся Микки. Они пошли вместе назад.

– Я не убивал ее, Тина, – сказал Микки. – Клянусь тебе. Я хочу, чтобы ты мне поверила.

– Я была там в тот вечер. Микки резко обернулся.

– Ты была там? В «Солнечном мысе»?

– Да. Я надумала сменить работу и приехала посоветоваться с отцом и мамой.

– Ну и?.. Рассказывай дальше.

Но Тина молчала. Тогда он сдавил ей локоть.

– Рассказывай дальше. Тина. Ты должна мне все рассказать.

– Я до сих пор никому не говорила.

– Так что же было? Давай выкладывай. Хватит отмалчиваться.

– В общем, я приехала туда. Остановила машину не доезжая до ворот, знаешь, там есть широкое место, где легче развернуться?

Микки кивнул.

– Вылезла из машины и пошла к дому. Откровенно говоря, я немного робела. Сам знаешь, как трудно бывало разговаривать с мамой. Она всегда считала, что знает лучше нас, что нам нужно. Я обдумывала, как бы получше все изложить. Дошла до дома, потом обратно до машины, потом снова до дома. Все обдумывала предстоящий разговор.

– А который был час? – спросил Микки.

– Не знаю. Не помню уже. Я... я как-то не замечаю, который когда час.

– Да, дорогая, я знаю, – сказал Микки. – Ты всегда с таким великолепным безразличием относишься ко времени.

– Я прошла к деревьям у ворот, а походка у меня тихая, – продолжала Тина.

– Ну да, ты ходишь по-кошачьи. Ты же кошечка, – нежно вставил Микки.

– И вдруг услышала их.

– Кого?

– Двое разговаривали шепотом.

– И что? – Микки весь напрягся. – Что они говорили?

– Они говорили... Один сказал: «Между семью и половиной восьмого. В этот промежуток. Запомни и ничего не спутай. Между семью и половиной восьмого». А второй ответил: «Можешь на меня положиться». Тогда первый сказал: «И после этого, душенька, все замечательно устроится».

Тина умолкла. Чуть погодя Микки спросил:

– Ну и почему ты это скрыла?

– Потому что я не знала... Не знала, кто это говорил.

– А чей голос сказал, что все устроится, мужской или женский?

– Не знаю, – вздохнула Тина. – Когда разговаривают шепотом, голоса ведь не слышно. Слышно просто... шепот. Я думаю... естественно, я думаю, что это были мужчина и женщина, судя по тому...

– Судя по тому, что они говорили?

– Да. Но кто... я не знаю.

– Ты подумала, что это, наверно, отец и Гвенда?

– Могли быть они, разве нет? Тогда бы это означало, что Гвенда должна была уйти, а потом – между семью и половиной восьмого – вернуться, или что Гвенда договаривается с папой, чтобы он между семью и половиной восьмого спустился вниз.

– Если бы это были отец с Гвендой, ты ведь не стала бы подставлять их полиции. Так?

– Вот именно, если бы, – ответила Тина. – Потому что я не совсем была уверена в том, что это они. Это мог быть и кто-нибудь другой. Например, Эстер и кто-то еще. Или даже Мэри. Но не с Филипом. Конечно не с Филипом.

– Когда ты говоришь, Эстер и кто-то еще, ты кого имеешь в виду?

– Я... я не знаю.

– Ты не видела этого мужчину?

– Нет, – ответила Тина. – Я его не видела.

– Тина, по-моему, ты говоришь не правду. Это точно был мужчина?

– Я сразу развернулась и пошла к машине, – сказала Тина. – И в это время кто-то очень быстро прошел по другой стороне улицы. В темноте мелькнула чья-то фигура. И тут я услышала... мне показалось, будто в конце нашей улицы завелся автомобиль.

– И ты решила, что это я, – предположил Микки.

– Не знаю. Мог быть и ты. Рост и сложение примерно твои.

Они подошли к Тининому автомобильчику.

– Полезай в машину, Тина, – распорядился Микки. – Я еду с тобой. В «Солнечный мыс».

– Но, Микки...

– Тебе ведь бесполезно повторять, что это был не я? А что еще я могу сказать? Поехали, поехали в «Солнечный мыс».

– Что ты хочешь делать, Микки?

– Почему ты решила, что я намерен что-то сделать? Ты же все равно туда собиралась?

– Да. Собиралась. Я получила письмо от Филипа. Она включила зажигание. Микки сидел рядом, весь напрягшись, и смотрел прямо перед собой.

– Филип написал тебе письмо? Чего же он хочет?

– Он попросил меня приехать. Ему нужно меня видеть. Он знает, что сегодня я работаю только полдня.

– Вот как. А зачем ему понадобилось тебя видеть, он не написал?

– Написал, что должен задать мне один вопрос и надеется получить ответ. Я ничего не должна ему рассказывать, он сам мне скажет. А от меня только требуется ответить, да или нет. И еще он обещает, что все останется между нами.

– Значит, он что-то такое нащупал, а? – предположил Микки. – Интересно.

До «Солнечного мыса» было несколько минут езды. Когда доехали, Микки сказал:

– Ты ступай в дом, а я немного похожу по саду, кое-что обдумаю. Ступай, ступай. Тина. Тебя ждет разговор с Филипом.

Тина спросила:

– А ты не... Ты не собираешься?..

– Прыгнуть вниз головой с Обрыва влюбленных? – со смешком договорил Микки. – Ты что? Ты же меня знаешь.

– Иногда мне кажется, что тут вообще никто никого не знает.

Сказав это, она повернулась и медленно пошла к дому. Микки стоял, засунув руки в карманы, и понуро смотрел ей вслед. Брови его были нахмурены. Немного так постояв, он начал обходить дом вокруг, внимательно поглядывая наверх. Ему припомнилось детство. Вот старая магнолия. Сколько раз мальчиком он влезал по ней до второго этажа и через окно на лестничной площадке забирался в дом. Под деревом был маленький участочек земли, который считался его личным садиком. Впрочем, садиками он никогда особенно не интересовался. Заводные игрушки, которые ему покупали, он всегда норовил разобрать на части. «Маленький разрушитель», – подумал он о себе и покачал головой.

Н-да. Человек какой был, таким и остается.

В доме Тина столкнулась в коридоре с Мэри. При виде сестры та удивленно вздернула брови.

– Тина! Ты приехала из Редмина?

– Да, – ответила Тина. – А ты разве не ждала меня?

– Я совсем забыла, – сказала Мэри. – Кажется, Филип упоминал о том, что ты должна приехать. Она отвернулась.

– Я иду на кухню, – сообщила она. – Узнать, привезли ли «Оувалтин»[26]. Филип пьет его перед самым сном. Кирстен понесла ему кофе. Он любит кофе больше, чем чай, говорит, что от чая у него расстройство.

– Почему ты обращаешься с ним, как с беспомощным младенцем, Мэри? спросила Тина. – Он ведь не беспомощный.

Глаза Мэри холодно блеснули.

– Когда у тебя будет свой муж, Тина, – сердито произнесла она, – тогда ты будешь лучше знать, какое обращение предпочитают мужья.

– Прости, – тихо сказала Тина.

– Только бы нам наконец вырваться из этого дома, – вздохнула Мэри. Филипу так вредно здесь находиться. А сегодня еще Эстер возвращается.

– Да? – удивилась Тина. – Эстер приезжает? Зачем?

– Откуда мне знать? Позвонила вчера вечером и сказала, что приедет. Каким поездом, представления не имею. Наверно, экспрессом, как обычно. Кому-то придется поехать в Драймут встретить ее.

Мэри скрылась в коридоре, ведущем в кухню. Тина, постояв мгновенье в нерешительности, пошла по лестнице наверх. Когда она поднялась на площадку, справа открылась дверь и вышла Эстер. При виде Тины на лице у нее выразилось удивление.

– Эстер! Мне сказали, что ты скоро приедешь, а ты, оказывается, уже здесь.

– Доктор Колгари привез меня на автомобиле, – объяснила Эстер. – Я вошла и сразу поднялась к себе. Никто в доме, наверно, не знает, что я уже приехала.

– И доктор Колгари здесь?

– Нет, он высадил меня и поехал в Драймут. У него там с кем-то назначена встреча.

– Мэри думает, что ты еще не приехала.

– Мэри вообще ничего ни о ком не знает, – сказала Эстер. – Они с Филипом держатся ото всех в сторонке. Папа с Гвендой, должно быть, в библиотеке. Похоже, жизнь тут как шла, так и идет.

– Отчего же ей не идти?

– Н-ну, не знаю. Просто я думала, что тут все переменилось.

Она обошла Тину и стала спускаться по лестнице. А Тина прошла в коридор и, не заходя в библиотеку, сразу направилась к апартаментам Даррантов. Перед их дверью стояла Кирстен Линдстрем с подносом в руке. Она резко обернулась.

– Господи, Тина! Как ты меня напугала, – проговорила она. – Я принесла Филипу кофе и печенье.

Тина подошла и встала рядом.

Кирстен, постучавшись, толчком открыла дверь и первой вошла в комнату. Из-за ее высокой плотной фигуры ничего не было видно, но Тина вдруг услышала, как Кирстен испуганно охнула и уронила поднос. Чашка, блюдце и тарелочка со звоном разбились о каминный экран.

– Нет! – вскрикнула Кирстен. – О нет!

– Филип? – только и вымолвила Тина. Она обошла обомлевшую женщину и приблизилась к инвалидному креслу у письменного столика. Филип Дар-рант, по-видимому, только что писал, возле его правой руки лежала шариковая ручка. Но голову он как-то боком уронил на стол. И на затылке у основания черепа виднелся маленький темный ромбик, сочившийся красным на белый воротник.

– Его убили, – проговорила Кирстен. – Закололи. Вот сюда, прямо в мозжечок. Сюда достаточно только вонзить острие – и моментальная смерть.

Она прибавила, повышая голос:

– Я его предостерегала. Я сделала все возможное. Но он вел себя как ребенок, который норовит поиграть с опасными предметами, не понимая, чем это может кончиться.

«Похоже на страшный сон», – мелькнуло в голове у Тины. Она стояла сбоку от Филипа и молча смотрела на него, пока Кирстен пыталась нащупать на его руке пульс, которого не было. О чем он собирался спросить ее? Какая разница... теперь он уже все равно никогда ничего не узнает. Не в силах ни о чем думать, Тина смотрела и машинально про себя отмечала: он писал, вон ручка валяется рядом, но бумаги на столе нет. Ни клочка, ни одной написанной строчки. Тот, кто его убил, забрал листок с записями. Она произнесла ровным механическим голосом:

– Мы должны сообщить остальным.

– Да-да, надо пойти вниз. Но сначала надо сказать вашему отцу.

Они двинулись к двери. Кирстен обнимала Тину за плечи. Тина, оглянувшись, посмотрела на упавший поднос и разбитую посуду.

– Это все не важно, – сказала Кирстен. – Потом можно будет прибрать.

Тина споткнулась. Кирстен поддержала ее.

– Иди осторожнее. Упадешь.

Они побрели в обнимку вдоль коридора. Распахнулась дверь библиотеки. Вышли Лео и Гвенда. Тина сказала ясным тихим голосом:

– Филипа убили. Закололи.

И опять все было как во сне. Потрясенные возгласы отца и Гвенды поплыли по коридору, мимо Тины, по направлению к Филипу... По направлению к Филипу, которого уже не было в живых.

Кирстен отпустила ее плечи и торопливо пошла вниз.

– Я должна сказать Мэри. Только надо как-то ее подготовить... нельзя вот так сразу... Бедняжка Мэри. Какой страшный удар.

Тина медленно побрела следом. Ощущение того, что вокруг туман, какая-то вязкая муть, усилилось, странно кололо сердце. Куда она идет? Она и сама не знала... Все вокруг было словно ненастоящим. Тина подошла к открытой парадной двери и шагнула за порог. И тут она увидела Микки, выходящего из-за угла. Машинально, словно именно к этой цели все время и стремилась, она пошла ему навстречу.

– Микки, – немеющими губами проговорила она. – О, Микки!

Он протянул к ней руки, и она очутилась в их кольце.

– Все хорошо, – сказал Микки, – Я тебя держу. Но Тина, обмякнув, повисла на нем и медленно опустилась на землю. В эту минуту из дому выбежала Эстер.

– Она в обмороке, – растерянно произнес Микки. – Я ни разу не видел, чтобы Тина падала в обморок.

– Это шок, – сказала Эстер.

– Какой шок? О чем ты?

– Убили Филипа, – ответила Эстер. – Ты разве не знаешь?

– Откуда мне знать. Когда? Как?

– Только что.

Он недоуменно посмотрел на нее. Потом поднял на руки Тину. Вдвоем с Эстер они внесли ее в кабинет миссис Аргайл и уложили на диван.

– Позвони доктору Крейгу, – попросил Микки.

– Вон подъехала его машина, – ответила Эстер, подходя к окну. – Папа уже его вызвал. Я... – Она оглянулась. – Я не хочу с ним встречаться.

Она вышла из комнаты и взбежала вверх по лестнице. Дональд Крейг вылез из машины и вошел в дом – входная дверь была открыта. Навстречу ему вышла из кухни Кирстен.

– Добрый день, мисс Линдстрем. Что тут у вас случилось? Мистер Аргайл сказал, что будто бы Филип Дар-рант убит? Я не ослышался?

– Да, так оно и есть, – ответила Кирстен.

– Мистер Аргайл позвонил в полицию?

– Я не знаю.

– Может быть, только ранен? – спросил Дон, поспешив обратно к машине за своим саквояжем.

– Нет, – твердо сказала Кирстен измученным голосом. – Он мертв. Это совершенно точно. Рана нанесена вот сюда. – Она приложила палец к своему затылку.

В прихожую вышел Микки.

– Здравствуйте, Дон. Хорошо бы вы взглянули на Тину, – попросил он. – Она в обмороке.

– Тина? Ах да. Это которая живет в Редмине? Где она?

– Вот тут, в гостиной.

– Зайду к ней, а уж потом поднимусь наверх. – Открывая дверь, он через плечо отдал распоряжение Кирстен:

– Укройте ее потеплее и приготовьте горячий чай или кофе, дадите, как только она очнется. Ну да вы и сами все знаете...

Кирстен кивнула.

– Кирсти!

Из кухни медленно вышла Мэри Даррант – Кирсти пошла ей навстречу. Микки стоял в стороне и беспомощно смотрел на них.

– Это не правда, – проговорила Мэри громким резким голосом. – Не правда! Ты все это выдумала. Я его только что видела... Он был жив и невредим. Сидел и писал. Говорила я ему: не пиши! Сколько раз говорила! Зачем он это делал? Почему так упрямился? Почему не соглашался уехать отсюда? Я ведь так хотела, чтобы мы уехали!

Кирсти как могла ее утешала, чтобы хоть немного успокоить.

Из гостиной торопливо вышел Дональд Крейг.

– Кто сказал, что эта девушка в обмороке? – спросил он. Микки растерянно обернулся.

– Но она потеряла сознание.

– Где она находилась, когда это произошло?

– Рядом со мной... Она вышла из дома и пошла мне навстречу. И вдруг... свалилась.

– Свалилась, говорите? Еще бы ей не свалиться, – мрачно произнес Дональд Крейг. Он устремился к телефону. – Я должен вызвать «скорую помощь». Срочно!

– «Скорую помощь»? – Микки и Кирстен смотрели на него с недоумением. Только Мэри словно остолбенела и ничего не слышала.

– Да, – сказал Дональд, торопливо набирая номер. – Эта девушка не в обмороке. Ей всадили в спину нож. Вы слышите? Необходимо немедленно доставить ее в больницу.