"Город на краю света" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Эдмонд)

Глава 6. Караван и будущее

В круговороте неотложных дел Кеннистон очень быстро забыл о своих личных переживаниях. Мэрия превратилась в центр эвакуации. Офицеры полиции и Национальной гвардии были уже здесь, а вскоре во множестве прибыли и другие: оптовые торговцы, бизнесмены, владельцы складов, автобусных и грузовых автопарков...

Маклин, худощавый, высокого роста владелец крупнейшей в городе компании по грузоперевозкам, пользовался в деловых кругах Миддлтауна немалым авторитетом. Во время второй мировой войны он служил в транспортных войсках и имел опыт в организации перевозок большого количества людей и грузов.

– Если мы пустим все на самотек, то получим не эвакуацию, а сумасшедший дом, – энергично произнес он. – Нужно создать автоколонны во всех районах. Что же касается вашего купольного города, то его необходимо разделить на сектора так, чтобы жители каждого квартала Миддлтауна знали, где им размещаться.

Хуббл кивнул.

– Я думаю, есть смысл создать в каждом районе группы человек по двадцать – для проведения квартирьерских работ.

– Отлично! Я полагаю, в этом случае нам удастся перевезти население дня за три. Кроме того, нужно сформировать отряд, который займется распределением топлива среди тех, кто пока останется в Миддлтауне. Теперь о продовольствии и воде – срочно...

Хуббл, улыбнувшись, прервал его.

– Благодарю, мистер Маклин, вы сняли часть забот с моих плеч. Можете вы взять на себя организацию автоколонн? Превосходно! А вас, Кен, я попрошу возглавить первый караван переселенцев.

Маклин кивнул и, усевшись за стол, начал набрасывать тексты первых приказов о начале эвакуации. Хуббл тем временем отобрал с помощью офицеров первую двадцатку квартирьеров и направил их в город под куполом для проведения более подробной разведки.

Радиостанция теперь непрерывно передавала сообщения членов муниципалитета. Они каждый на свой лад успокаивали население и инструктировали, как готовиться к отъезду. Полицейские силы и отряды Национальной гвардии были распределены по кварталам Миддлтауна. Каждую группу возглавил человек, подчиненный непосредственно мэру. Им было поручено обойти кварталы дом за домом, настаивая на полной эвакуации. Заодно они должны были установить, сколько личных автомобилей можно использовать для перевозки людей и грузов – городских автобусов для этой цели явно не хватало.

Маклин вовремя вспомнил о тех, кто не мог принять участие в переселении самостоятельно – о больных и заключенных. В городские больницы были направлены все имеющиеся в наличии санитарные машины, а к зданию тюрьмы двинулась небольшая колонна фургонов и армейских грузовиков – увы, далеко не всех преступников можно было освободить даже в этой чрезвычайной ситуации.

Грузовики и автофургоны разъехались и по городским складам, чтобы в кратчайшие сроки вывезти из Миддлтауна запасы продовольствия и топлива, а также другие вещи первой необходимости. Джону показалось, что автомашин было выделено для этой цели крайне мало, но Маклин возразил ему:

– Главное сейчас – как можно быстрее вывезти людей. А запасы продовольствия, одежды и всего прочего несложно будет пополнить и позднее. На первое время припасов нам хватит...

Вскоре в кабинете мэра состоялось очередное совещание, на котором был утвержден план эвакуации. Переселение должны были первыми начать северные кварталы города. Ответственным за огромный район, насчитывающий почти семнадцать тысяч человек, был назначен Кеннистон. Джон не возражают – он знал многих в этой части города, не говоря уже о том, что там жили Кэрол и ее тетя.

После совещания он направился на джипе в сторону Майн-стрит – на сей раз в сопровождении эскорта полицейских машин. Отдав все необходимые распоряжения, он не удержался и на минуту забежал к невесте,

Он был огорчен тем, что увидел в гостиной. Миссис Адаме сидела в кресле у пылающего камина и рыдала, а нахмуренная Кэрол поспешно укладывала одежду и постельные принадлежности в саквояжи. Появление жениха она словно бы не заметила, Джон неуклюже пытался ей помочь, горячо убеждая женщин не отчаиваться. Миссис Адаме вскоре перестала всхлипывать, но Кэрол демонстративно не обращала на него внимания и молчала.

– Я понимаю, трудно покидать родной дом, – говорил Джон, запихивая в чемодан непослушное шерстяное одеяло, но все мы сейчас в одинаковом положении. Миссис Адаме, кстати, я только что видел, как ваши соседи уже садились в машину... Поверьте, город под куполом вполне пригоден для жизни – там мы приобретем надежную защиту от стужи...

– Защиту? – сердито спросила Кэрол, наконец соизволив заметить его присутствие. Она обвела грустным взглядом цветастые занавески на окнах, старую полированную мебель, картины на стенах, любовно расставленную в серванте фарфоровую и хрустальную посуду, и горько сказала:

– Неужели тебя не волнует, Кен, что мы разом потеряем все, называемое некогда родным домом? Сколько веков пройдет, пока люди вновь заживут спокойно и комфортабельно?

– Согласен, – успокаивающе сказал Джон. – Но сейчас не время вздыхать и лить слезы отчаяния.

– Да, сейчас не время... – потерянно произнесла Кэрол и неожиданно бросилась Джону в объятия: – О, Кен, я так любила все это!

Кеннистон понимал, что речь идет не о мебели или о фарфоровой посуде, нет, Кэрол сожалела о безмятежном образе жизни, увы, скорее всего утерянном безвозвратно.

– Не так уж все и плохо, – рассудительно произнес он, поглаживая невесту по вздрагивающим плечам. – Завтра мы погрузим вещи в ваш автомобиль и отправимся вместе на новое место жительства. К счастью, меня назначили руководителем колонны нашего района, так что мы все время будем вместе...

– О, Кен, ты ничего не понимаешь, – резко отстранилась от него невеста и, сверкнув глазами, язвительно добавила: – У тебя ведь масса дел – правда, милый? Стоит ли тратить на нас с тетей Адаме свое драгоценное время?..

Джон растерянно ретировался. Он почувствовал, что впервые за время знакомства между ним и Кэрол пролегла глубокая трещина – и эта трещина с каждым днем расширялась...

На следующее утро Джон получил напутствие от мэра и вместе с Маклином отправился в северную часть города. Холодный багряный рассвет на сей раз застал Миддлтаун совсем иным – бурлящим, активным, Почти все окна в домах светились – люди готовились к отъезду. Особое оживление царило на Майн-стрит – здесь почти все было готово к началу движения. Грузовики доверху были нагружены самыми необходимыми вещами. Семьи с детьми разместились в больших автобусах. Туда же проникли и возбужденно лающие собаки – с ними детишки не желали расставаться. Морозный воздух сотрясался от рева моторов тяжелых грузовиков, воя сирен полицейских машин, грохота разогреваемых двигателей личных автомобилей.

Люди сновали с тюками и чемоданами, пытаясь нагрузить машины до предела. Они выглядели скорее возбужденными, чем испуганными. Кое-где даже раздавался смех, в котором, впрочем, звучали истерические нотки. Джон заметил лишь несколько плачущих пожилых женщин, а вот детишки выглядели очень бодро-происходящее казалось им началом увлекательного приключения.

На Джефферсон-стрит уже формировалась головная часть колонны. В несколько рядов стояли автобусы, «кадиллаки», «бьюики» и «форды», окутывая сумеречный воздух дымом выхлопов. Вдоль машин носились полицейские на мотоциклах, пытаясь выровнять ряды.

Маклин обратился к одному из офицеров:

– Отдайте приказ снабдить все мотоциклы колясками – дорога будет весьма неровной и сложной. И вот еще что: выдвиньте автобусы вперед – по их следам легче будет проехать малолитражкам.

Полицейский, отдав честь, побежал выполнять приказание, а в это время Кеннистон заметил среди деревьев... тягачи с полевыми орудиями!

Маклин рассвирепел. Выскочив из джипа, он нашел майора Национальной гвардии и устроил ему разнос:

– Какого дьявола вы делаете? Зачем нам нужны ваши пушки? Оставьте их в Арсенале! Захватите с собой лучше солдатские койки, одеяла, полевые кухни – считайте, что мы отправляемся в поход. Ясно?

Вернувшись к джипу, он сказал Кеннистону:

– Джон, я возвращаюсь в мэрию – надо заняться другими районами. Будьте готовы начать движение около девяти! Я прикажу дать гудок на ближайшей к вам фабрике в качестве сигнала. Ну что ж, с Богом!

Остановив одну из полицейских машин, он уехал. Кеннистона тут же окружили офицеры, гвардейцы, административные работники района – все они ждали распоряжений.

– Как вы собираетесь отправляться в путь? – сердито обратился к ним Джон. – Половина машин настолько перегружена, что они не смогут даже сдвинуться с места!

Действительно, стоящие в колонне автомобили были доверху набиты не только одеждой и постельными принадлежностями, но и радиоприемниками, музыкальными инструментами, семейными портретами в массивных рамах, игрушечными лошадками...

– Заставьте их выбросить этот хлам! – решительно приказал Джон полицейским. – Будет возможность – мы перевезем на новое место все, даже горшки с геранью, а пока надо думать прежде всего о людях! Колонну перестройте в два ряда – на Джефферсон-стрит есть несколько узких мест.

Кеннистон проехался вдоль теснящихся автомашин, выглядывая Кэрол. Наконец он заметил ее за рулем старенького «форда». На заднем сиденье, среди многочисленных узлов и саквояжей, разместилась притихшая тетя Адаме. После долгих уговоров Джон убедил невесту переехать в переднюю часть каравана – так, чтобы они все время были у него на виду.

Вскоре подоспели сообщения о ходе эвакуации. Ответственные за кварталы прибыли на площадь с короткими докладами:

– Адам-стрит полностью освобождена жителями!

– То же самое – на Перри-стрит!

– На Линкольн-авеню – все в норме!

– Мистер Кеннистон, у нас есть проблемы на Нортстрит! Некоторые старики не желают покидать свои дома!

Выругавшись, Джон погнал джип по направлению к Норт-стрит. Это была узкая улочка, заставленная по обеим сторонам обветшалыми кирпичными домишками. На крыльце одного из домов он заметил пожилую женщину, закутанную в шаль. Она стояла, скрестив руки на груди, и с мрачным видом смотрела на опустевшую улицу. Остановив джип, Джон подошел к ней, подыскивая наиболее убедительные слова, но старуха его опередила:

– Я не собираюсь покидать свой дом, – безапелляционно заявила она. – Здесь я прожила всю жизнь – так же, как и моя покойная мать. Послушайте, мистер, что за идиотская мысль о путешествии во времени? И все из-за какого-то похолодания! Внезапно Кеннистон заметил розовощекую девчушку, с любопытством разглядывавшую его из окна веранды.

– Это ваша внучка, миссис? – расстроенно спросил он. – Подумайте хотя бы о ней – ручаюсь, через несколько дней вы обе погибнете от холода! Скоро в Миддлтауне никого не останется – кто вам поможет с топливом, пищей, водой? Пока не поздно, оденьтесь, захватите с собой хотя бы одеяла и идите к автобусам!

Пожилая женщина растерянно взглянула на него:

– Вы считаете, это опасно?.. Хорошо, мы сейчас соберемся...

Она ушла, а Джон поспешил к соседнему коттеджу. Двое полицейских выкатывали из подъезда инвалидную коляску с отчаянно ругавшимся старым джентльменом.

– Оставьте меня в покое, чертовы идиоты! – кричал он и нещадно колотил полицейских тростью.

Те, не обращая внимания на ярость старика, вкатили коляску в стоявший неподалеку автобус и туда же погрузили саквояжи с наспех собранными вещами.

Джон взглянул на часы – было уже без десяти девять. Увы, до полной готовности его району далеко...

Убедившись, что в домах на Норт-стрит не осталось ни одного человека, Кеннистон вернулся на площадь. Здесь его ожидал новый сюрприз: род раскидистой смоковницей стоял высокий худощавый священник. Размахивая Библией, он кричал:

– Пришел конец света – и всех грешников ждет суд Божий!

Лаубер, один из заместителей Маклина, заведовавший транспортом в колонне Кеннистона, встретил Джона жалобным восклицанием:

– Эти люди сошли с ума! – произнес он, тяжело дыша. – Кое-кто уже готов ехать, не дожидаясь сигнала – даже не зная дороги!

Только сейчас Джон заметил, что полицейские выстроили впереди колонны заграждения из грузовиков. Перед ними в беспорядке теснились десятки автомобилей, оглашая воздух ревом моторов и надсадным гудением клаксонов.

Паника! Опасность ее возникла сразу же после выступления мэра по радио. Хуббл настаивал на том, чтобы людям сказали правду, хотя отлично понимал – риск велик. По его мнению, ничего, кроме страха, не заставит людей покинуть давно обжитые места. Так и произошло – но горожане все-таки потеряли головы...

Джон проехал вдоль месива автомобилей, крича:

– Выстройтесь в колонну! Если вы загромоздите проезд, то никто не сможет сдвинуться с места!

Его никто не слушал. Лимузины, малолитражки, грузовики, фургоны сгрудились, соударяясь крыльями, в безуспешной попытке продвинуться хоть немного вперед. Какофонию же автомобильных клаксонов не смогла бы заглушить и иерихонская труба.

Несмотря на стужу, Кеннистон быстро вспотел от усилий хоть как-то навести порядок. Он молил Бога, чтобы паника не переросла в насилие. Внезапно впереди скопления автомобилей он увидел... лимузин мэра! По бледному, возбужденному лицу Гарриса было заметно: его сейчас заботит лишь собственная безопасность.

Заметив Кеннистона, мэр распахнул дверцу и закричал, с трудом пробиваясь через адский шум:

– Может, нам пора отправляться? Я уже готов...

– Маклин руководит движением транспорта, и мы будем придерживаться его команд! – крикнул в ответ Джон, едва слыша собственный голос.

– Но если люди потеряют головы... – начал было мэр и замолчал. Среди гудения клаксонов и грохота моторов стал нарастать хриплый вой, перешедший в оглушительный рев. И сразу смолкли голоса людей – им показалось, будто над Миддлтауном зазвучали трубы архангелов.

– Фабричный гудок! – закричал Лаубер. – Это сигнал!

Кеннистон, маневрируя среди скоплений автомобилей, подъехал к заграждению.

– Отгоните грузовики в сторону! – приказал он офицеру полиции. – Но ваши люди пусть остаются в строю!

Многотонные дизельные самосвалы тяжело сдвинулись с места, освобождая проезд, Джон немедленно бросил джип вперед, пытаясь встать во главе колонны. Вслед за ним, теснясь, двинулись остальные автомашины.

– Поставьте впереди колонны бок о бок три грузовика! – крикнул Джон растерянному Лауберу – Это удержит остальных от попыток вырваться вперед!

Вскоре караван наконец двинулся в путь. Миновав Джефферсон-стрит, он выехал на мост, нависавший над грязным руслом высохшей реки, и направился к окраине. Мимо проплывали старые здания с тщательно заколоченными окнами и дверями, навсегда опустевшие игровые площадки. На пороге пивного бара на Хоме-стрит их приветствовали подвыпившие мужчины, размахивая бутылками словно флагами. Ряды однообразных коттеджей, небольшие сады, поникшие цветники под окнами...

В конце улицы Кеннистон увидел следы разобранной баррикады и несколько полицейских. Это была граница между двумя мирами: прошлой, полной жизни Землей – и нынешней, умирающей планетой. Колонна достигла ее, миновала, и...

И их поглотила волнистая бурая равнина, бесплодная и однообразная, над которой багрово светилось мрачное око Солнца. Ледяной ветер ударил в передние окна автомобилей, запорошив их пылью. Через некоторое время караван начал подъем по пологому склону, двигаясь в сторону гряды холмов. Джон ехал впереди, показывая путь. Несколько раз он оглядывался, поражаясь фантастическому зрелищу: вслед за ним из Миддлтауна тянулась бесконечная цепь автобусов, грузовиков, лимузинов, малолитражек. Люди покидали не только старый город, но и ушедшую в небытие Землю – и направлялись в непредсказуемое будущее.