"Последняя обойма" - читать интересную книгу автора (Гайдуков Сергей)Глава 4— И поэтому надо развиваться, понимаешь? Ты же не можешь всю жизнь ездить на своей «Оке»? Верно? «Очень даже могу», — подумал я, но не стал опровергать Сидорова. — Я тоже не могу всю жизнь кататься на своем драндулете. Верно? — Ага, — согласился я. Под «драндулетом» Сидоров подразумевал свою «Ауди», подержанную, но выглядевшую и ездившую вполне прилично. — Значит, надо что-то менять в этой жизни, — сделал вывод Сидоров. — В твоей жизни, в моей жизни... Мне не очень понравилось, что Сидоров стал принимать решения насчет моей жизни. Но коньяк сделал меня терпеливым. — Есть дело, — сказал Сидоров. — Дело, которое даст нам это... — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Даст нам развитие. И много бабок. Дело верное, сто десять процентов... Тут я сообразил, что наша беседа зашла куда-то не туда. — Сидоров, ты спятил? — поинтересовался я. — Ты что мне предлагаешь? — Способ изменить твою жизнь, — проникновенно глядя мне в глаза, сказал Сидоров. — И мою тоже. — Ограбить кого-нибудь собрался? — тоскливо спросил я. — На старое потянуло? И ради этого ты приперся ко мне посреди рабочего дня, разорился на коньяк, который ты терпеть не можешь? Все только из-за этого? Ты что, дурак? Ты меня первый день знаешь? Я когда-нибудь соглашался на такое? Сидоров не ответил. Он шмыгнул носом, напоминавшим розовую картофелину средних размеров, поправил золотую цепочку с крестиком, что обвивала его крепкую шею, и продолжил: — Если бы я предложил тебе ограбить водочный ларек, ты мог бы вытолкать меня к чертовой матери. И был бы прав! — Сидоров скромничал: вряд ли мне бы удалось вытолкать его за порог, правого или неправого. — Но речь идет о таких бабках... — Он смачно прищелкнул языком. — Речь идет о такой куче бабок, что ты просто сможешь после этого не работать. Понял? Не ра-бо-тать! — по складам произнес он. — Миллион долларов? — скептически посмотрел я на Сидорова. — Что? — не понял тот. — Чтобы я никогда больше не работал и жил не хуже, чем теперь, мне понадобится миллион долларов. Если на двоих — два миллиона. — Хер его знает, сколько там на доллары, — энтузиазм Сидорова несколько утих. — В любом случае меня это не интересует. — Ты меня даже не дослушал! — Все и так понятно. — Да что тебе понятно?! — Мало того, что ты сам с катушек соскочил, ты еще и меня собрался потащить... Я в таких делах никогда не участвовал, да и тебе не дам. Я тебя два раза от тюрьмы спасал, а в третий раз ты сам туда лезешь. Выслушав мою обвинительную речь, Сидоров скривился: — Не лезу я ни в какую тюрьму! Я просто хочу взять себе денег! И сделать это легче легкого! Ты просто выслушай, Костик... — Хорошо, — сказал я и положил на язык ломтик лимона. — Хорошо, я слушаю. Говори, теоретик гениальных ограблений. — От кислоты меня передернуло, зато тумана в голове стало меньше. — Это не я теоретик, это другой парень. — Сидоров торопился выложить все, что хотел, пока я соглашался слушать. — Он все придумал, он узнал об этом месте... Короче, Костик, в городе есть такая контора «Европа-Инвест», слышал? — Нет. — Ну, неважно. Короче, эта контора занимается тем, что скупает акции разных там заводов, фабрик... Наших, городских, соображаешь? У них реклама в каждой газете, ну и народ к ним соответственно тянется. Бабки они предлагают хорошие, платят наличкой, тут же. Кому неохота бумажки на бабки променять? Ты все понимаешь? — Пока все твои объяснения — детский сад, — сказал я. — Тут и понимать нечего. — Едем дальше, — затараторил Сидоров. Он еще больше раскраснелся, навалился грудью на стол, так что его нос-картошка оказался в пяти сантиметрах от моего. Тоже, впрочем, не греческого. — Тот парень... — Что еще за парень? — Потом, — отмахнулся Сидоров. — Он работал шофером при каком-то кафе и возил в ту контору обед. И все узнал, все высмотрел. — Дошлый парень. — Не то слово, ты еще с ним познакомишься... — Вот еще, — пробормотал я, но Сидоров моей реплики не услышал. Он спешил поделиться гениальным планом. Я почему-то подумал, что дошлый лишь одной буквой отличается от «дохлый». Гениальный план дохлого парня. Обычно так и случается. Гениальные теоретики оказываются дохлыми, когда дело доходит до практики. Надо будет при случае поделиться этой глубокой мыслью с Сидоровым. — Он высмотрел, что в этой конторе полным-полно бабок, — радостно вещал Сидоров. — Просто кучи... Их привозят раз в неделю, на машине, с охраной. А потом все эти мешки сваливают в задней комнате. И берут оттуда по мере необходимости. Причем никакой специальной охраны в этой комнате нет, шаришь? Есть один мент на входе, но это метров семьдесят от нашей комнаты, да еще не напрямик, а коридорами... Сидоров сказал «наша комната». Он уже успел породниться с этой бредовой идеей. Трудновато будет заставить его одуматься. — И дверь там не стальная, а обычная. В обед все тамошние работники — бабы в основном — уходят в столовую. Это рядом с вестибюлем. В комнате и рядом с ней никого не остается — шаришь? — А на входе сидит мент, — напомнил я. — К тому же, на время обеда они наверняка закрывают входную дверь. — А-а-а! — счастливо засмеялся Сидоров. — Не угадал! То есть угадал, но нам это все по фигу! Есть вход со двора! И там никто не сидит. Этот парень, что развозил обеды, парковался во дворе и затаскивал свои бачки именно с черного хода. И он сделал дубликат ключа от этой двери. Ты понял, Костик? — Начинаю понимать, — хмуро произнес я. — Я тебе поясню. Начинается обед. Все уходят в столовую. Мент, кстати, тоже. Тут мы подкатываем со двора, открываем ключом дверь... — А дверь в комнату? Или твой дошлый парень и от нее ключ достал? — Ту, вторую, дверь придется вышибить, — сказал Сидоров и сделал значительное лицо. Оно получилось красное и надутое. Как воздушный шарик. — Я ту дверь запросто вышибу. За ней такие бабки лежат, что я, блин, любую дверь снесу с петлями! — Он довольно рассмеялся. — А потом хватаем все эти мешки с деньгами, грузим в машину и даем деру! Врубился, как все просто? — Ну, как все гениальное. — Ты что, подкалываешь, что ли? — подозрительно глянул на меня Сидоров. — Просто интересно: ты будешь вышибать дверь, а все тамошние сотрудники заткнут уши ватой? — Я же сказал — они будут в столовой. А потом — я сделаю все быстро. Бац! Они еще прожевать кусок не успели, а мы уже в машине! — Ты и твой парень, да? Откуда он, кстати, взялся? Давно ты его знаешь? — Какая разница? — недоуменно пожал плечами Сидоров. — Главное, что парень башковитый. — Как я? — Ты, блин, болваном будешь, если от такого шанса откажешься, — в сердцах заметил Сидоров. — Усекай: опасности никакой, риск минимальный, никого убивать и глушить не надо! Работа — чище не бывает! А навар — просто супер! — Кто предложил взять меня в это дело? Ты или твой парень? — Я, — простодушно сознался Сидоров. — Я же хочу тебе дать подзаработать... — А парень согласился, когда ты ему сказал про меня? — Согласился. Он сказал, что надо как можно быстрее перетаскивать мешки с деньгами из конторы в машину. Три человека управятся быстрее, чем два. — Так много мешков? — Порядочно. Мы пойдем в тот день, когда завезут очередную партию бабок. Там не крупные купюры, поэтому много мешков... — А откуда твой парень знает, какие там купюры? Он что, в мешки заглядывал? — Я тебе сказал — он ушлый парень. Он много чего знает. Ну, как ты? Решился? Я отрицательно покачал головой, и Сидоров немедленно грохнул кулаком по столу. — Да ты что, блин? Своей выгоды не понимаешь?! — Моя выгода в том, чтобы не влезать в такие дела, — пояснил я. — Тебе тоже, кстати, советую не соваться. Знаешь поговорку — от добра добра не ищут. — Я все равно не понимаю, — переживал Сидоров. — Что ты упираешься? Что в этом плане не так? Что тебе не понравилось? — Мне все не понравилось. Мне не понравилось, что ты думаешь, будто я могу стать вором. Два мешка денег, десять мешков — какая разница... — Только не надо вот этого! — презрительно скривился Сидоров. — Не строй из себя праведника! Мол, у тебя есть принципы... А у меня семь классов образования, и поэтому я полный отморозок. Так ты думаешь, да? Ни хрена подобного! Или ты боишься, или ты считаешь, что там не так много бабок, чтобы рисковать. Но ты хочешь взять бабки! Никто не откажется взять миллиард рублей, когда он вот так лежит за тоненькой дверцей! — Миллиард? — переспросил я, подумав, что Сидоров наверняка запыхается, перетаскивая из офиса «Европа-Инвест» мешки с миллиардом рублей в мелких купюрах. — А может, и больше, — ответил Сидоров. Перспектива запыхаться, судя по всему, его не слишком беспокоила. — Когда тебя схватят за задницу вместе с этим миллиардом, я тебя вытаскивать не буду, — сказал я и поставил чайник на плиту. Хватит пьянствовать. — Ты просто скажи, что боишься, — настаивал Сидоров. — Не прикидывайся святошей, юным пионером... — Если тебе от этого полегчает — пожалуйста. Я боюсь. Доволен? — Ты отказываешься из-за того, что сейчас бабки у тебя есть. — Сидоров кивнул на купюры, рассыпанные по кухонному столу. — Но это же ненадолго. Потом ты пожалеешь, что не пошел со мной... — Не пожалею. Знаешь, в чем разница между тобой и мной? — Я старше тебя на четыре года. И размер ноги у меня на три цифры больше. — И это тоже, — согласился я. — А кроме того, ты не можешь спокойно спать, если знаешь, что где-то у кого-то плохо лежит мешок с деньгами. Это, наверное, хроническая клептомания. После отсидки ты как-то сдерживался, а вот сейчас, похоже, новый приступ. Мне кажется, самое время вызвать «Скорую помощь», чтобы тебе вкатили что-нибудь успокаивающее. Нельзя так возбуждаться из-за чужих денег, Сидоров. — А ты? — А мне наплевать на все на это. — Ты врешь! — выкрикнул Сидоров. — Тише, соседей перепугаешь. — Ты ничем от меня не отличаешься! Ты тоже ради бабок что угодно сотворишь! — Я? — Ты! Именно! — Хорошо. — Я утомленно покачал головой. — Сегодня утром... И я рассказал ему про поездку к железнодорожному вокзалу с необычным грузом в багажнике «Вольво». Про чемоданчик из натуральной кожи. И про хозяина этого чемоданчика, который в данный момент уже был далеко от Города. — Это что, правда? — тихо произнес Сидоров. — В натуре. — Я скорчил рожу. — Ведь необязательно было его мочить, можно было просто глушануть... — Сидоров замолчал. Некоторое время он безмолвно смотрел на меня, потом покачал головой и разочарованно произнес: — Такого я от тебя не ожидал... Я думал, что ты... Но не до такой же степени... А я тебя приглашать приехал, думал, что ты... — Хватит страдать, — прервал я этот словесный поток. — Будешь чай? Мы пили чай, разговаривали и смотрели автомобильные гонки по телевизору... Сидоров ушел домой около часу ночи. Он больше не называл меня «башковитым парнем». |
||
|