"Море любви" - читать интересную книгу автора (Брэндвайн Ребекка)

ГЛАВА 7 РАКУШКИ НА ПЕСКЕ

Мне никогда не забыть вечеринку в честь помолвки близнецов. В эту ночь я лишилась невинности, хотя моей юности предстояло вынести перед этим последний, ужасный удар, который остался в памяти, как горьковато-сладкие воспоминания.

Но я опять забегаю вперед. Все это случится на два месяца позже, слишком быстро и неожиданно, и только по моей вине. Возможно, как только вы узнаете обо всем, то скажете, что я просто смалодушничала. Но если бы у меня не отняли невинность таким образом, думается, мне никогда бы не совершить тот отчаянный шаг, вместе с которым закончилась беззаботная пора юности. Во всяком случае, эти мысли успокаивали, и я казалась себе не такой уж и бессовестной, как могут подумать некоторые. Они ведь ничего не знали. Я не могла им рассказать, что побудило меня совершить жестокое, бессердечное преступление, которое чуть не разрушило другую жизнь и не разбило сердце матери.

Это был ужасный поступок. За него я ненавижу себя больше всего. Мне нет прощения. Я даже не пыталась найти его. Но меня простили. Бог помог мне, и она полюбила меня, хотя я доставила ей большую боль. Это явилось труднейшим испытанием для всех.

Лучше бы я, а не эта женщина, сотню раз пережила все то, что выпало на ее долю. Старше и умнее меня, она всегда была моим спасением. И как можно отплатить ей за всю доброту? Она была намного лучше и заслуживала большего, хотя никогда об этом не думала, а воспринимала жизнь такой, какой та была.

Но сейчас я не собираюсь говорить о том, какую боль причинила ей – той, которая умерла и покоится сейчас в этих безлюдных, овеваемых ветрами торфяниках. В моем сердце она будет жить вечно. Возможно, рассказывая о своих грехах, я, наконец, смогу простить себя, как много лет назад сделала эта женщина.

А теперь, слушайте. Вы услышите то, что я никогда не рассказывала ни единой душе.

Все еще стояла осень, прохладная и унылая, обычная осень в северном Корнуолле. На небе тускло сияла полная луна, далекие звезды были подернуты туманом с моря. Волны обрушивались на черные камни побережья, прибой эхом отдавался в торфяниках. Во дворе Хайтса росли две старые корнуоллские елки, возвышающиеся, как башни над старым домом. Их разветвленные вершины с жутким звуком скреблись о крутую, покрытую шифером крышу. Это заглушалось смехом, доносившимся из огромного зала.

Ночь была не подходящей для прогулок. Но я все-таки решила выйти на свежий воздух. На мне была темно-зеленая бархатная накидка и тонкие сафьяновые туфельки. Спотыкаясь, я прошла по покрытой росой траве вокруг дома и попала на узкую тропинку, ведущую к морю.

Мне с трудом удавалось контролировать себя. Мной руководил только инстинкт, управляемый каким-то бешеным чувством. Я бежала все быстрее и быстрее, как будто хотела ускользнуть от самой себя. Но эти зловредные чувства слишком крепко вцепились в меня… Ничего нельзя было поделать. Я брела, пошатываясь, ослепленная слезами, задыхающаяся, чувствуя неослабевающую боль в боку и сердце. Они смеялись надо мной.

Я могла вынести все, но только не это. Их глаза светились от ненависти, когда они обменивались злобными взглядами, увидев меня, спускающуюся по лестнице из главного зала. Они притворились, что очень удивлены и изобразили из себя виноватых, когда я пылающая от гнева, вышла вперед и оказалась нос к носу с ними.

Их смех был невыносим… Я никогда не забуду голоса этих людей, когда они смеялись: низкий бас Ники и дрожащее, похотливое хихиканье Элизабет. До сих пор их смех звучит у меня в ушах…

Непонятно, почему этот смех так подействовал мне на нервы. Я ненавидела их обоих. Ненависть усилилась после того, как они столь жестоко, по-детски, отнеслись ко мне. Для меня оказалось ударом видеть руку Ники на локте Лиззи. Их головы были близки, в глазах светились одни и те же мысли. Они испытывали одинаковое удовольствие, насмехаясь над бедной обманутой девушкой.

Я даже и не подозревала, что эти настолько разные люди стали так близки. Мне казалось, что Ники должен наслаждаться с Клеменси, на которой никогда не женится, неважно, что та сама думала об этом. Невероятно, что Лиззи, подходящая девушка на выданье – хотя она и была на два года старше кузена, ей уже исполнилось двадцать три, а в таком возрасте все женщины рискуют остаться старыми девами – наконец умудрилась привлечь к себе внимание Николаса, а может быть, уже, как и я однажды, познала его поцелуи и ласки. Мысль о том, что та, которая положила начало всем ужасным событиям, произошедшим со мной, может заполучить мужчину, бывшего когда-то моим любовником, потрясла меня до глубины души. Она не заслуживала его!

Покрытый галькой берег океана был уже близок. Я шла так быстро, что чуть не потеряла равновесие на скользких камнях. Пришлось замедлить шаг, чтобы оглядеться. Бурные эмоции, заставившие меня бежать из дома сломя голову, теперь исчезли. Осталась только грусть, пустота и смутное ощущение бесполезности этого поступка. Я выглядела испуганной. Волосы растрепались, низ платья промок от росы, а сафьяновые туфельки сплошь были заляпаны грязью. Как мне объяснить свой ужасный вид после возвращения с вечеринки домой? Джеррит уже наверное заметил исчезновение своей невесты. Но я не собиралась возвращаться и продолжала идти вдоль берега, чувствуя себя немного лучше, избавившись от толпы, собравшейся в Хайтсе.

Наконец показалась небольшая бухточка – мое любимое место. Усевшись на защищенный от ветра валун, закутавшись в теплую накидку, я уставилась в океанскую даль. Темные волны, бьющиеся о берег, были подсвечены серебряным светом далеких звезд, сверкающих на небе, как бриллианты. Шелест волн успокаивал меня. Прошло немного времени, и я погрузилась в свои мечты.

В мягком сиянии подернутой дымкой луны были заметны рассыпанные по песку ракушки, выброшенные на берег океаном. На удивление, они были красивы и изящны. Все ракушки были разные, ни одна не походила на другую. Некоторые были закручены в замысловатую спираль или уложены слоями, как китайская головоломка, другие, раскрытые и простые, казалось, не таили в себе никакого секрета. Безжалостные волны бились о них, перекидывая, как попало по песку, и разбивая вдребезги.

«Интересно, что могли бы рассказать эти ракушки, – подумала я, – если б имели дар речи?» Но они молчали… И мне в голову пришла мысль о том, что все мы, люди, так похожи на эти маленькие ракушки на песке…

Раздавшиеся шаги вернули меня к реальности. Я страшно перепугалась. Ведь берег до моего прихода был пустынен. Из всех историй о контрабандистах и мародерах, мне было известно, что они всегда выбирают для своих злодеяний безлюдный берег северного Корнуолла. Я похолодела от ужаса, дыхание участилось, а сердце в груди бешено забилось. Было очень глупо, даже опасно с моей стороны, уйти с приема, не прихватив с собой хотя бы свою служанку. Хуже того, я позволила себе пойти на поводу своих опрометчивых импульсов и, возможно сейчас, мне придется за это расплачиваться.

Страх усиливался. Вся дрожа я встала, озираясь по сторонам в поисках укрытия. Но спрятаться не удалось. Из тумана ко мне направилась высокая, темная фигура в развевающемся черном пальто. Она то исчезала в тени, то снова появлялась.

Я ошибочно решила, что это Джеррит. Хотя мое сердце часто замирало при виде этого человека, он не был похож на грабителя, жестокого убийцу, или похитителя людей.

Когда же силуэт приблизился, стало ясно, что это Ники. Вероятно, он шпионил за мной, желая досадить.

– Что тебе от меня надо, Ники? – резко спросила я, уязвленная тем, что этот грязный тип так нагло следовал за мной.

– Конечно же, ты сама, моя любимая, – легкомысленно произнес Николас. – Ты думаешь, что все изменилось?

Его глаза были мрачные, в них светилась жестокость, даже дикость. Инстинктивно, я поплотнее закуталась в накидку, как будто тем самым могла защититься от этого звериного взгляда.

– Ты, наверное, считаешь меня большой дурочкой, – холодным тоном осведомилась я, глядя на него с презрением. – Как ты посмел явиться сюда, да еще и оскорбить невинную девушку, Ники? Неужели тебе мало того, что вы с Лиззи смеялись надо мной?

– Готов признаться, что это произошло непроизвольно, – сознался он. – Но… Разве ты этого не заслужила, Лаура? В конце концов, не я же заставил тебя принять предложение Джеррита!

Его голос из добродушного превратился в грубый. Вдруг Ники внезапно замолчал, пытаясь справиться со своими эмоциями. После этого он грубо выругался:

– Черт возьми! Неужели ты думаешь, что не обидела меня? И что я не захочу отплатить тебе той же монетой? Можешь не говорить, что все поняла и простила. Ты сама воткнула нож мне в рану, да еще и повернула его, не так ли, моя крошка?

Ники опять замолчал, мышцы на его лице напряглись. Он опять пытался контролировать свои чувства. Через некоторое время, уже более ровным голосом мой бывший любовник сказал:

– Но хватит об этом. Я пришел сюда вовсе не затем, чтобы спорить с тобой. Если ты хочешь знать, мы оба виноваты во всем, что произошло между нами. Теперь я понимаю, что должен был открыто объявить о нас. Тогда бы Джеррит вынужден был бы уйти в сторону. Но ссора с братом… Мне не вынести ее. Хотя, я должен был поступить так ради тебя. Но, еще не все потеряно. Ты ведь пока не вышла за него замуж. Уедем вместе, Лаура! – убеждал он. – Я люблю тебя, и всегда любил… Бог помог мне. Я так долго ждала этих слов, что почти поверила Николасу. Но потом вспомнила лепестки глицинии, падающие, как конфетти с волос Клеменси, вспомнила, как он предал меня в рощице во время охоты на лису и сбежал, оставив лицом к лицу с Джерритом. А как он вместе с Лиззи смеялся надо мной в Хайтсе!

– Джеррит прав, Ники, – презрительно усмехнулась я. – Ты даже не знаешь, что означает это слово. Доказательство этого – твои похождения с Клеменси, а теперь, с Лиззи. Одному богу известно, скольких женщин ты совратил!

– Они для меня ничего не значат, – настаивал Николас, все еще пытаясь завоевать мое доверие.

– Так же, как и я. Спокойной ночи, Ники, – решительно и твердо сказала я, направляясь к дорожке, ведущей к холмам.

Но мне не удалось сделать и нескольких шагов. Ники, без всякого предупреждения, бросился в мою сторону, пытаясь помешать уйти.

– Отойди, – с яростью потребовала я, – и дай мне пройти. Нам больше не о чем говорить.

– О, а я думаю, что есть о чем, Лаура, крошка моя, – зло бросил Николас, неприятно улыбаясь. – Нам нужно еще о многом сказать друг другу.

На своем лице я чувствовала его горячее дыхание. От Ники сильно пахло виски. «Он пьян, – подумала я, – и, поэтому, его поступки могут быть непредсказуемы. А вдруг Николас причинит мне зло!» Его белые зубы блеснули в лунном свете. У меня появилось нехорошее предчувствие. Развернувшись, я бросилась бежать вдоль берега. Ноги скользили и спотыкались на влажной гальке. С коротким, отвратительным смешком, который раздался в моих ушах подобно похоронному звону, Ники догнал меня, схватил и грубо швырнул на землю. Несколько секунд я лежала ошеломленная, а он возвышался надо мной. Его черные глаза сверкали похотливым взглядом, на губах играла зловещая улыбка, а на лице была угроза и триумф.

Он хотел меня, это была правда… Николас хотел меня, лишь потому, что я принадлежала Джерриту. Другой причины у этого подонка не было. Трясясь от ужаса, я прижала руку ко рту, чтобы подавить крик ужаса. Мне стало ясно, что Ники пришел сюда с единственной целью – изнасиловать меня!

Я попыталась отползти от него, но он повалился на меня, как подбитый зверь. Его пальцы вцепились в мои волосы и так сильно дернули голову вверх, что, казалось, сейчас сломают мне шею. Ники яростно впился в мои губы, сдирая зубами их нежную кожу. Всхлипывая от страха и боли, я изо всех сил отбивалась. Но его пальцы сжимали мои волосы, как тиски. Я не могла противостоять этому грубому мужчине. Его язык пробрался в мой рот, лишив воздуха, не давая кричать. Я запаниковала и стала отбиваться еще настойчивее. Мои кулаки били Николаса по голове, плечам, до тех пор, пока он резко не откинулся назад и не выругался.

Я уже почти задохнулась, когда он ослабил хватку. Холодный воздух струями вливался в легкие. Казалось, сейчас они разорвутся. Ники попытался поймать мои руки и прижать их к бокам. Наконец, ему удалось схватить меня за левое запястье и завести руку за спину.

– Еще одно движение, и я сломаю твою чертову руку, Лаура! – пригрозил он, еще крепче сжимая ее.

Слезы застилали глаза. Я так крепко закусила губу, что даже почувствовала привкус крови. Силы оставляли меня.

– Пожалуйста, Ники, – умоляла я, с трудом веря, что это был тот самый человек, который уверял, что любит меня. – Пожалуйста, не делай этого.

Но он не обращал никакого внимания на мои мольбы, грубо закрывая мне рот своими гнусными поцелуями. Я крутила головой, изо всех сил стараясь избежать его губ. Но Ники заводил мою руку вверх, и мне приходилось из-за боли уступать ему.

Свободной рукой он потянулся к моей шее и принялся развязывать тесемки накидки. Справившись с ними, Ники распахнул ее полы, открывая мои обнаженные плечи и грудь над глубоким вырезом платья. Его пальцы сжали мне шею, а потом скользнули вниз, сжимая груди под бархатом платья. Я протестующе застонала и скорчилась под ним, попытавшись в очередной раз освободиться. Бесполезно… Ники грубо засунул руку в вырез платья и принялся ласкать мою грудь. Большим пальцем он провел по соску. Обнаружив, что тот ни капли не возбудился, злодей поднял голову и непристойно выругался. Вероятно, Ники был уверен, что сможет легко достичь своей цели, несмотря на мое отношение к нему.

– Черт тебя побери! – прошипел он и зловеще посмотрел на меня. – Были времена, когда мои прикосновения не вызывали твоего отвращения ко мне! Тогда они тебе нравились, ты страстно желала их, моя крошка.

К своему нескончаемому стыду, я знала, что Николас прав, но только не сейчас… Он не любит меня, а только хочет испортить для Джеррита.

– Пожалуйста, Ники! Умоляю, не делай этого! – в очередной раз взмолилась я. – Ты пьян и не понимаешь, что делаешь. Ты никогда не сделал бы этого, если бы был трезв… Прошу тебя, если твои чувства хоть когда-нибудь были искренны, позволь мне уйти.

На какое-то время показалось, что Николас смягчился, и с моих губ сорвался вздох облегчения. Потом он решительно выдвинул подбородок вперед, и я поняла, что моя судьба решена.

– Но только тогда, когда получу то, за чем пришел, сука! – прорычал Ники и наклонился, чтобы снова поцеловать меня с невероятной грубостью.

Но на этот раз я была готова к его атаке. Оставалось единственное средство. Свободной рукой я зачерпнула целую пригоршню песка и швырнула ему в глаза. Взревев от боли и ярости, Николас отпрянул назад, пытаясь смахнуть с лица ослепивший его песок. Высвободив ноги, я поползла вперед, а потом, поднявшись, стремглав бросилась бежать.

Мне не удалось одолеть и ста ярдов. Ники снова настиг меня, схватив за волосы, развевающиеся на ветру, и сильно дернул. Его смуглое лицо было перекошено от ярости. Несколько мгновений мы вместе, спотыкаясь, двигались по усыпанному галькой берегу. Потом он резко потянул меня к себе и грубо ударил по лицу. Я неуклюже растянулась на берегу, ошеломленная, все еще не верящая в то, что этот мужчина может со мной так обращаться. Это было невероятно! Насколько же велика была его зависть к Джерриту! И как опасна! Я даже представить себе не могла, что Ники так беспринципно отбросит в сторону свое джентльменское воспитание и честь, чтобы только насолить брату. Джеррит знал его намного лучше меня.

Всхлипывая, я попыталась подняться, но Ники лежал на мне, давя всем своим весом. Дышать становилось все труднее и труднее. Острая галька впивалась в кожу. Голова кружилась от ударов. Прежде чем я успела остановить его, он схватился за вырез моего платья и разорвал его, потом сорвал кружевные лямочки сорочки и дернул за тонкую ткань, чтобы обнажить грудь. Но мое сопротивление еще не было сломлено. Визжа, я вцепилась ногтями в лицо насильника, оставляя на нем глубокие, красные царапины. Но и эти усилия провалились. Чтобы хоть как-то прикрыть наготу, я попыталась стянуть разорванную ткань платья. Ники оторвал мою руку от груди и снова больно ударил. А потом пригрозил убить меня, если буду сопротивляться дальше.

После этих слов, я лежала под ним тихо и спокойно. По щекам безмолвно катились слезы, а он дьявольски смеялся и прижимал несчастную жертву к песчаному ложу. Его черное пальто развевалось надо мной, как саван, закрывая небо над головой.