"Золото дикой станицы" - читать интересную книгу автора (Незнанский Фридрих Евсеевич)

13

Ирина вдохновенно лепила творожники и слышала из комнаты азартные вопли Васи:

— Есть! Сдох, Железная Башка! Провались, проклятый!

Он азартно щелкал мышкой и отрывать его было бесполезно. Вася полностью ушел в виртуальный мир. Подарила на свою голову компьютер, — подумала огорченная Ирина. Дело в том, что теперь проверять Васины уроки было крайне сложно. Он твердил, что все уже сделал, наскоро листал перед ее глазами тетради с записями, а поди узнай — когда эти записи сделаны, если чисел он не проставлял.

— Мы в свое время писали дату, потом «Классная работа», — вспоминала свое школьное детство Ирина в назидание Васе.

— А мы числа не пишем. И так запоминаем, — парировал Вася. — И вообще, тетя Ира, что вы так переживаете? Школа — это моя частная жизнь. Что заработаю — то и получу. А мне нет интереса получать двойки, папа обещал выпороть.

— Он что — и вправду тебя бьет? — испугалась Ирина.

— Да нет, что вы, — успокоил ее Вася. — Он только обещает. В худшем случае треснет по башке, да и то не больно. Иногда, правда, шишка вскочит, волосы расчесывать больно.

— Вася, что ты говоришь? — ужаснулась Ирина методам воспитания Антона. А она-то думала, что он хороший отец, любит своего единственного сына.

— Шучу, — без улыбки отвечал Вася, не в силах оторвать взгляд от экрана. Единственное, чего сумела добиться Ирина, так это то, что он давал ей честное-пречестное слово, что уроки действительно выучены.

А куда это Катька запропастилась? После работы обещала сразу домой. Ну и пускай ходит голодная, а они с Васей сейчас сядут вместе за стол. Он и так уже несколько раз оглядывался и шумно принюхивался к аппетитным запахам из кухни.

На призыв Ирины идти ужинать, Васю дважды приглашать не пришлось. Как не любил он свой компьютер, любовь к тетириным творожникам была сильнее.

— Сегодня мы так историка доставали! — делился он школьными впечатлениями с набитым ртом.

— И чего ты радуешься? — укорила его Ирина. — Разве это хорошо — издеваться над пожилым человеком?

— Ха, пожилой! — хохотнул Василий, проглотив кусок. — Это биолог пожилой, а историк только в прошлом году институт закончил. Байкер он.

— Кто? — не поняла Ирина.

— На мотоцикле гоняет, — пояснил Вася. — Приезжает на мотике в косухе, хвост носит, борода у него козлиная. Мужик ничего, только орет часто. Чтобы нас перекричать.

— Ужас, — покачала головой Ирина. — Я бы у вас и дня не продержалась.

— Да куда ему деваться? Взялся за гуж — не говори, что не дюж, — дребезжащим стариковским голосом добавил он и весело расхохотался.

— Кто так говорит — ваш историк? — улыбнулась Ирина, поняв, что Вася кому-то подражает.

— Нет физик. Вот он уже действительно старый. Ему лет семьдесят. Или шестьдесят… Все болеет, болеет…обещает умереть каждую неделю, но ничего — скрипит, а ходит.

— Вася, как можно так говорить о пожилом человеке? Ведь он весь больной, а вас учит!

— Ну и сидел бы дома. А ему скучно, сам говорил. Дома делать нечего. А в школе на одного поорал, на другого, мне двойку влепит, Вовке две подряд за одни урок поставит. Разве это справедливо? Две двойки за один урок!

— Вася, стоп! — остановила его Ирина. — А ну-ка давай свой дневник, где там твоя двойка?

Вася понял, что проговорился и хмуро проронил:

— Прямо весь аппетит испортил этот физик. Хоть бы он заболел завтра.

Ирина только развела руками. Что-то раньше она не замечала, чтобы Вася так недоброжелательно относился к людям. То ли без отца соскучился и поэтому злится, то ли возраст полового созревания всему причина…

После ужина Васе позволено было еще поиграть полчаса и он радостно кинулся к компьютеру.

«Балую я его. За „двойку“ надо было наказать, сразу спать укладывать», — подумала Ирина. А с другой стороны — кто его еще побалует, если кроме нее у мальчика сейчас никого нет ближе? Отец в командировке, когда вернется — неизвестно. Так что Ирина ему и вместо отца, и матери.

Наконец не без труда удалось оторвать его от компьютера и уложить спать. Вася уже посапывал в своей комнате, когда в прихожей коротко звякнул звонок.

— Ну наконец-то, — встретила Катю Ирина и потащила в прихожую за рукав. — Я уже так волновалась! Где ты шлялась? Позвонить не могла? Или опять забыла деньги на счет положить? Или мобильный разрядился? — засыпала она Катерину расспросами, пока та снимала плащ и переобувалась.

Катя выглядела неважно — осунувшееся лицо, скорбно поджатые губы, брови домиком. Так она обычно выглядела, когда обижалась.

— Ну чего ты? — спросила Ирина и поцеловала ее в щеку. — На работе из больных кто-нибудь обидел? Или опять завотделением цеплялась?

— На работе все в порядке, — тихо ответила Катя. — Ирка, не спрашивай ни о чем. Я спать пойду. Потом расскажу.

Она отправилась в ванную, долго там плескалась. Вдруг громко сказала:

— И не надо!

Эту фразу она повторила еще несколько раз с разными интонациями. Ирина удивленно прислушивалась. Что с ней? С кем это она препирается? И хотя Ирину одолевало любопытство, решила ни о чем не расспрашивать.

Катька наконец вышла из ванны и не торопясь прошествовала в гостиную. Заскрипела пружинами дивана, долго ворочалась, вздыхала. Послышался сонный голос Васи:

— Катя, спи скорее, ты мне своим скрипом мешаешь.

— Извини, Вася, я буду тихо, — громко прошептала Катя и опять заскрипела пружинами.

Ирина прислушивалась и терялась в догадках. Она не удивилась, когда пружины опять заскрипели, Вася при этом красноречиво вздохнул. Послышался легкий скрип паркета.

— Ир, можно я с тобой лягу? — Катька, не дожидаясь разрешения, уже проскользнула под одеяло и ее ледяные ноги проехались по Иркиным ступням. Та придушенно взвизгнула.

— Взрослые тетеньки, а балуетесь! Мне же завтра в школу! — Вася сердито прошлепал к двери и захлопнул ее.

— Ну, что случилось? — шепотом спросила Ира подругу.

— Я встречалась сегодня с Олегом… — немногословно ответила Катя.

— И что? Все так плохо? — посочувствовала Ирина, не слыша радости в голосе Катерины.

— Ир, скажи, почему мне так не везет? Или все нормальные мужики перевелись?

— Ну для того, чтобы ответить на твой вопрос, я должна хотя бы понять, в чем проблема.

— Проблема, наверное, во мне… — самокритично отозвалась Катрина. — Сначала все было так супер! Он меня с цветами встретил. Я иду ему навстречу, от волнения улыбаюсь, как последняя идиотка. Прямо мышцы лица заболели.

— Да что ж это они у тебя заболели? — удивилась Ирина.

— Да я сильно издали улыбалась. От смущения. Вижу — он на меня смотрит. Не идти же с каменным лицом. Решила улыбаться. А идти еще долго было. Ну ладно, дошла, он мне тоже улыбался. Пригласил в кафе на Арбат. Разговариваем о всякой всячине, я ему о Денисове, как он за мной бегал, помнишь? Потом о Петюнчике из травмы, он тоже за мной бегал. Потом о стоматологе Агееве, как он всегда предлагает подвезти. Потом о Семенищеве, как он меня без очереди пригласил рентген сделать, потому что бегает за мной уже два года. Потом…

— Кать, ты что, дура? Зачем ты ему про всех этих мужиков понарассказывала?

— Не знаю, — призналась Катя. — Меня понесло. Думаю — вдруг этот Олег думает, что я такая скромная, никто меня на свидания не приглашает, вот я и рада-радешенька, что он меня пригласил. Чтобы нос не задирал! Чтобы знал, что у меня таких десяток. Что я нарасхват.

— Ну и сумела ты ему доказать свою сверхценность?

— Не знаю. Он все время на меня так странно смотрел. Правда, улыбался. И улыбка его становилась все шире и шире… — задумчиво повествовала Катя. — Потом нам на столик официантка принесла еще один букетик цветов. Говорит — от незнакомца. Понятия не имею, кто мне такую подлянку подстроил. Я вся извертелась, чтобы засечь этого гада. А Олег, боюсь, подумал, что я букетик подстроила сама… Потому что это кафе я выбрала. Мы там однажды с художником сидели, Кормушкиным, помнишь? Ну тем алкашом, который меня в натурщицы приглашал. Чтобы я у него в мастерской в белом халате нараспашку сидела, а под ним вся голая…

— Ты что, и про Кормушкина рассказала? — ужаснулась Ирина.

— Да нет, что ты. Я же не дура. Олегу, оказалось, достаточно было этого гребаного букетика от незнакомца. Улыбаться перестал. Потом о литературе заговорили, когда курицу на гриле ели. Ну тут все гладко пошло, пока речь не зашла о Мариетте Чудаковой.

— О куда вас занесло! — удивилась разносторонним интересам Кати и Олега Ирина.

— Сначала о Булгакове, естественно, говорили. Оказывается, любимая книга Олега тоже «Мастер и Маргарита». А я возьми да ляпни, что знаю Мариетту Чудакову. Он приятно удивился, что я не только ее труды о Булгакове читала, а и саму знаю. Говорит: расскажите поскорее, мне про нее очень интересно послушать.

— А ты ее действительно знаешь? — удивилась Ирина.

— Ирка, я ему соврала! Когда исчерпала тему о своих поклонниках, думаю — чем бы его еще поразить? И ляпнула!

— Ну и как ты выкручивалась? — с сочувствием спросила Ирина.

— Говорю ему: «Ну не то, чтобы лично ее знаю. Она однажды по телефону с нашей заведующей разговаривала. Хотела по блату в нашу клинику лечь. А та дала мне трубку, голос послушать». Он как стал ржать, чуть со стула не свалился. Мне так стыдно было!

— Да, глупее не придумаешь. Катя, по-моему, он подумал, что ты полная дура.

— Утешила! Спасибо тебе большое! Я думала, ты найдешь какие-нибудь умные слова — типа неадекватное восприятие ситуации, заниженная оценка интеллекта собеседника. А ты прямо в лоб как шарахнула, решила меня окончательно добить, — совсем раскисла Катерина.

— Ну и чем закончилось ваше свидание?

— Представляешь, он меня ни разу не поцеловал! При встрече, правда, к ручке приложился. А на прощание даже не назначил свидание! Говорит: «Позвоню как-нибудь». Так говорят, когда знают, что никогда на позвонят!

— Катя, ну согласись, что вела ты себя крайне глупо. Я даже не ожидала от тебя такого.

— Теперь я и сама знаю. Ах, зачем я такая дура? — заломила руки Катя. — Вернуть бы этот вечер обратно, я бы не молола языком, как нанятая, я бы слушала его, тогда бы поняла, чем его поразить!

— Вот именно. Мужчину сначала слушать нужно, пока не врубишься в тему. Они, кстати, больше всего о себе любят говорить. Надо им сначала поддакивать, нащупывать слабинку, польстить немного. Сказать: «О, какой вы умный! О, как с вами интересно. А я этого не знала! А я и того не знала».

— А если я знаю и то, и это?

— Не признавайся сразу. Пуская думает, что он первооткрыватель. Больше любить будет.

— Тогда почему ты меня не подготовила к свиданию? Я бы не наделала этих ошибок!

Я его больше не увижу! — расплакалась Катя.

— Кать, я не думала, что ты не умеешь общаться с мужиками. У тебя же их десятки, сама рассказывала. Вот я и решила, что у тебя с ними все в порядке, просто они тебе быстро надоедают. Я до знакомства с Шуриком такая же была. Все быстро надоедали. У меня даже был личный рекорд — один надоел уже через пятнадцать минут. И я свалила. Представляешь, за пятнадцать минут он мне трижды сказал: «А звезды блестят» и трижды «А поезда едут…». С претензией на романтичность. А рожа при этом глупая — глупая…

— Про десятки я трепалась. На самом деле я уже сто лет не ходила на свидания.

— Да, подруга, в этом деле нужна практика, — безжалостно заявила Ирина.

— А исправить уже ничего нельзя? — жалобно заныла Катерина. — И зачем я только вспомнила про стоматолога Агеева, Петюнчика из травмы или Семенищева с его рентгеном? Ведь на самом деле мне на них наплевать! Да и на Кормушкина тоже наплевать. Я и так тогда от него бежала быстрее лани. Но Олег такой! Такой!..Ирка, я в него так влюбилась и все сама испортила! — Катерина опять залилась слезами.

— Слушай, Кать, — задумчиво погладила подругу по голове Ирина. — У тебя гордость есть?

— Нету. Я готова сейчас на все, чтобы он опять позвал меня на свидание.

— И отлично. Умница. Какая на фиг гордость, когда сердце разрывается от неразделенной любви? Начнем исправлять ошибки.

— А получится? — с надеждой спросила Катя, заглядывая в глаза Ирины.

— Не знаю, — честно призналась та. — Но попытаться нужно. Для начала позвони и скажи, что обычно от волнения ты несешь всякую чепуху. Что к свиданию ты отнеслась очень ответственно, но переволновалась. Скромная, значит, очень. Скажи, что боишься, что он тебя неправильно понял. Одним словом — ты совсем другая. Я думаю — он заинтересуется, какая ты на самом деле. Женщина ведь может быть всякой — сегодня она добрая, а завтра стерва. Сейчас нежно поцелует, а через пять минут ей вожжа под хвост попадет и она может так рявкнуть! В принципе, мужчины к таким переменам всегда готовы. Им это даже интересно. У меня есть приятельница, недавно с французом разговаривала, она переводчица. Спрашивает у него: а как вам русские женщины? А он ей: они такие необыкновенные, хотя и странные — одновременно и нежные, и жесткие. Это взгляд на нас со стороны. Видишь, им нравятся женщины, в которых все понамешано. Я имею ввиду умных мужчин. А если он дурак — он нам не нужен, правда, Катюша?

— А что сказать про этих, про которых я наплела ему с три короба?

— Скажи, что не придаешь их ухаживаниям никакого значения. А то если ничего не говорить, он подумает, что ты их придумала. Дескать — никто за тобой не бегает, значит ты никому не интересна. Это тоже плохо. Умным мужчинам важно, чтобы их женщина была интересна и другим. У них тогда повышается самооценка.

— А как ты думаешь, еще не поздно позвонить? А то я не усну. А завтра все перегорит и я забуду твои умные наставления.

Ирина посмотрела на часы и вздохнула.

— Вообще-то в одиннадцать ночи звонить не очень прилично. Вдруг он встает в шесть утра? Но с другой стороны ты и так все испортила, дальше ехать некуда. Давай, звони, — разрешила Ирина. — Может, он тоже о тебе сейчас думает. Пытается разгадать твою загадочную душу. Будет ему нечаянная радость.

— Особенно если он думает, какая я дура. А тут как раз и подтверждение.

— Нет, это как раз подтверждение твоего необыкновенного ума — склонность к самоанализу и самокритике. Умный мужчина это всегда оценит.

— Ой, хоть бы он не был дураком! — взмолилась Катя и сложила ладошки, прижав их к груди, как кающаяся Магдалина.

— Жаль, что ты этого не успела понять, все-таки вы вместе провели два часа! — укоризненно заявила Ирина. — Ладно, не теряй времени, иди звонить.

Катя прихватила телефон и пошла с ним в ванную, закрыв за собой все двери. Лицо у нее было испуганное и напряженное. Ирина решила не спать и подождать, чем же закончится разговор с Олегом. Если он решит бортануть подругу, надо будет ее утешать. Ирина закрыла глаза, привычно представила любимое лицо Шурика, его улыбку, замечательные глаза, в которых увидела любовь и нежность. Где бы он не был, что бы сейчас не делал, она любила его и очень надеялась, что он вспоминает ее и жалеет, что так по-глупому сбежал из дома. Обиды уже никакой не было, и даже досада улетучилась. Она вдруг поняла, что Шурик уехал только потому, что она ему очень дорога, и одна мысль о том, что она может влюбиться в другого мужчину, была для него мучительной и невыносимой. И только теперь ее пронзила мысль, как же ему было тяжело, когда он застал ее с Антоном вдвоем, хотя ничего предосудительного между ними не было. «Что же он пережил, бедняга! Бедный, бедный Шурик! Что же я натворила!» — думала Ирина и готова была уже расплакаться, как в комнату влетела Катька, опять нырнула под ее одеяло и затормошила подругу:

— Ирка, он все понял! Он умный! Какое счастье! Я еще никогда не встречала мужчин с такой тонкой душевной организацией! Я правильно выразилась? Мне теперь придется учить много умных слов, чтобы соответствовать его уровню. Правильно я придумала? — Она сияла от счастья и едва не хлопала в ладоши. — Знаешь, кем он был раньше? Никогда не поверишь!

— Психологом?

— Откуда ты знаешь? — вытаращилась на нее Катерина.

— Догадалась… — тонко улыбнулась Ирина. — Ну и что? Чем закончился твой самоанализ и исправление ошибок?

— Он сказал, что будет считать часы до нашей встречи! Мы с ним завтра встречаемся угадай где?

— В кабинете психоаналитика?

— А вот и не угадала! В зоопарке! Он зверей любит, особенно бегемотов.

Катерина готова была обнять весь мир, спать она и не собиралась и Ирине пришлось буквально выталкивать подругу из постели.

— Катя, нам завтра рано вставать, угомонись ради Бога!

— Ты не горюй, — вдруг переменила тему Катя. — Шурик тоже умный. Он обязательно вернется.

— Я знаю, — тихо ответила Ирина. — Я так соскучилась по нему!