"Призрак Манхэттена" - читать интересную книгу автора (Форсайт Фредерик)7 Урок Пьера де Шаньи– И что у нас сегодня, юный Пьер? Латынь, я полагаю? – Неужели это обязательно, отец Джо? Скоро мы прибудем в Нью-Йоркскую бухту. Капитан сказал это маме за завтраком. – Но в настоящее время мы всё ещё проплываем вдоль Лонг-Айленда. Довольно унылое побережье, должен сказать. Тут не на что смотреть, кроме как на туманы и песок. Прекрасное время для того, чтобы убить время за чтением – А это важно, отец Джо? – Да, это важно. – А чем так уж важен тот факт, что Цезарь действительно захватил Англию? – Ну, если бы ты был римским легионером, марширующим по неизвестной стране, полной дикарей, ты бы считал, что это важно. И если бы ты был древним бриттом и видел, как римские легионеры маршируют по Британскому берегу, ты бы тоже так думал. – Но я не римский солдат и уж точно не древний бритт, я современный француз. – Которому я обязан, – Господи, помоги нам, – дать хорошее образование: академическое и нравственное. Так что вернемся к первому нашествию Цезаря на остров, известный ему как Британния. Начинаем с верха страницы. – – Хорошо. Переводите. – Упала… – Нет, ночь не настала. Уже была ночь. Он смотрел в небо. – В эту же самую ночь была полная луна? – Именно. А теперь перефразируй это получше. – Случилось так, что в эту же самую ночь было полнолуние. – Вот так. Тебе повезло, что ты сейчас читаешь Цезаря. Он был солдатом и писал на ясном солдатском языке. Вот когда мы перейдём к Овидию, Горацию, Ювеналу и Вергилию – вот это будет серьёзная задачка для ума. Почему он употребил – Сослагательное наклонение? – Именно. Элемент сомнения. Возможно, что в ту ночь полнолуния могло и не быть, поэтому и сослагательное наклонение. Цезарю повезло с луной. – Почему, отец Джо? – Потому что, мальчик, он вторгся в чужую страну в полной темноте. Тогда не было никаких мощных прожекторов, не было маяков, чтобы держать корабли подальше от скал, а ему нужен был ровный пляж между утёсами, покрытый галькой, на который можно было бы высадиться. Поэтому лунный свет ему очень помог. – А он вторгся и в Ирландию тоже? – Нет. Старая Ирландия оставалась непокорённой в течение ещё последующих двенадцати веков. Много лет спустя после того, как святой Патрик принёс нам христианство. И тогда в Ирландию пришли уже не римляне, а британцы. А ты, хитрюга, пытаешься отвлечь меня от – А разве мы не можем поговорить об Ирландии, отец Джо? Я был уже почти во всех европейских странах, но никогда в Ирландии. – Почему бы и нет? Мы можем прочесть о том, как Цезарь высадился на Пивенси-Бей завтра. Что ты хочешь узнать? – Вы из богатой семьи? У ваших родителей был хороший дом и широкие угодья, как у моих? – Нет, у них не было. Поскольку самые большие угодья принадлежат английским или англо-ирландским семьям. А семья Килфойлс восходит ещё к временам до норманнского завоевания. Но мои родители были всего лишь бедными фермерами. – А что, большинство ирландцев бедные? – Ну, у большинства людей, живущих в деревне, нет серебряных ложек. Большинство из фермеров – арендаторы, которые зарабатывают себе на жизнь на своём клочке земли. Мой народ именно таков. Я сам вырос на маленькой ферме близ городка Мулленгар. Мой отец возделывал землю от рассвета до заката. Нас, детей, было девятеро. Я был вторым сыном в семье, и мы питались в основном картошкой с молоком, которые давали наши коровы, а также свёклой с полей. – Но вы получили образование, отец Джо. – Конечно, я получил. Ирландия хотя и бедна, но она просто полнится святыми, учёными, поэтами и солдатами, а теперь и несколькими священниками. Ирландцам важна любовь к Богу и образованию. Именно в таком порядке. Поэтому мы все ходили в деревенскую школу, которой управляли наши отцы. Школа находилась в трёх милях от наших домов, и надо было идти пешком. И так всю дорогу, каждый раз. Летними вечерами до поздней ночи, а также по выходным мы помогали нашему отцу на ферме. А затем мы делали домашнюю работу при свете единственной свечи, пока не засыпали. Пятеро из нас спали на одной койке, а четверо спали с родителями. – – Послушай, паренек, твоя спальня в – Но с тех пор вы прошли большой путь, отец Джо. – Да, действительно. И я каждый день задаюсь вопросом, почему Господь облагодетельствовал меня подобным образом. – Но вы всё же получили образование. – Да, и хорошее. Мы получили его благодаря терпению, любви и ремню. Чтение и письмо, арифметика и латынь, история и немного географии, потому что наши отцы никогда нигде не бывали и думали, что и с нами будет то же. – Но почему вы решили стать священником, отец Джо? – Ну, каждое утро перед занятиями мы слушали мессу и, конечно, каждое воскресение мы ходили в церковь. Я стал служкой у алтаря и проникся духом мессы. Бывало, я смотрел на большую деревянную фигуру над алтарём и думал, что если Он сделал это для меня, то, возможно, я должен служить Ему так хорошо, как только смогу. Я хорошо учился в школе и перед окончанием спросил, нельзя ли направить меня в семинарию. Я знал, что мой старший брат получит ферму, и так я не стану лишним ртом. И мне повезло. Меня послали в Мулленгар на собеседование и запиской от отца Габриеля из школы. Меня приняли в семинарию в Килдэйре, за много миль от дома. Это было для меня большим приключением. – Да, но сейчас вы ездите с нами в Париж и Лондон, Санкт-Петербург и Берлин. – Да, но это сейчас, но когда мне было пятнадцать, поездка в Килдэйр была для меня большим приключением. Там меня подвергли ещё тестам, и я учился много лет до посвящения в духовный сан. В моём классе было много таких, как я, поэтому сам кардинал-архиепископ приехал из Дублина, чтобы посвятить нас. Когда это всё закончилось, я думал, что уеду и проведу остаток жизни в качестве скромного священника с церковным приходом где-нибудь на западе, возможно, где-то в Конноте, и подобную участь я принял бы с радостью в сердце. Но директор нашей семинарии отозвал меня обратно. Он был с другим человеком, которого я не знал. Им оказался епископ Делани из Клонтарфа, ему нужен был личный секретарь. Ему сказали, что у меня хороший почерк и стиль, и спросили, заинтересован ли я в этом месте. Должен сказать, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мне был двадцать один год, а меня приглашали жить во дворце епископа и давали работу секретаря – человека, ответственного за целую епархию. Так я отправился вместе с епископом Делани – хорошим и святым человеком – и провёл пять лет в Клонтарфе, и узнал много интересного. – Почему вы там не остались, отец Джо? – Я подумал, что я мог остаться, пока церковь не подыскала другую работу для меня. Возможно, приход в Дублине или Корки, или в Вотерфорде, но тут снова вмешался случай. Десять лет назад папский нунций – посол Папы в Британии – приехал из Лондона, чтобы навестить папские провинции, и провёл три дня в Клонтарфе. С ним, кардиналом Массини, приехала его свита, и одним из свиты был монсеньёр Эмонн Бирн из ирландского колледжа в Риме. Мы очень быстро поладили. В разговоре мы быстро выяснили, что родились на расстоянии не более десяти миль друг от друга, хотя он и был на несколько лет старше меня. Кардинал отправился дальше, и я больше об этом не думал. Четыре недели спустя на моё имя пришло письмо от главы ирландского колледжа, предлагавшего мне место. Епископ Делани сказал, что ему жаль, что я его покидаю, но дал мне своё благословение и призвал меня воспользоваться таким шансом. И вот я упаковал мою единственную сумку и на поезде отправился в Дублин. Я думал, что этот город велик, пока не добрался до Лондона. Конечно, я никогда прежде не видал подобного места и не помышлял, что город может быть таким огромным и величественным. Затем был другой паром, во Францию, затем ещё один поезд, на этот раз в Париж. Передо мной открылся ещё один удивительный вид; я с трудом мог поверить собственным глазам. Последний поезд провёз меня сквозь Альпы и прямо в Рим. – Рим вас удивил? – Он меня потряс и внушил мне благоговейный страх. Здесь был сам Ватикан, Сикстинская капелла, собор святого Петра… Я стоял в толпе и смотрел вверх на балкон, и принял благословение – Но почему вы живёте сейчас с нами, отец Джо? – Ещё одно совпадение, Пьер. Шесть лет назад твоя мама приехала петь в Рим. Я ничего не знал об опере, но случайно один член труппы – ирландец – свалился с инфарктом за кулисами. Кто-то побежал искать священника, а в ту ночь дежурил я. Я ничего не смог сделать для бедняги, кроме как совершить последние обряды, но его отнесли по настоянию твоей мамы в её гримёрку. Именно так я с ней и встретился. Она была очень расстроена. Я пытался успокоить её, объяснив, что деяния Господни не злы, даже если Он призывает одного из своих созданий к Себе. К тому времени я освоил итальянский и французский, поэтому мы говорили на французском. Её очень удивило, что кто-то говорит на обоих этих языках, плюс ещё на английском и на гельском. У неё были свои проблемы. Делая свою карьеру, она путешествовала по всей Европе: от России до Испании, от Лондона до Вены. Твоему отцу надо было уделять время своим поместьям в Нормандии. Тебе было шесть, и ты отбился от рук, процесс твоего образования и воспитания постоянно прерывался из-за постоянных переездов, а для закрытой школы ты был ещё слишком мал, и в любом случае она не хотела с тобой расставаться. Я предложил ей нанять какого-нибудь местного учителя, чтобы он путешествовал с вами повсюду. Она обдумывала это, а я вернулся к своим занятиям в колледже. Её ангажемент длился неделю, и за день до её отъезда меня вызвали в офис к директору, и там была она. Безусловно, её визит произвёл сильное впечатление, она же хотела, чтобы я стал твоим учителем: для твоего общего образования, духовного наставления, а также для «мужской руки». Я был ошарашен и пытался отказаться. Но директор не принял моих отказов и буквально приказал мне принять предложение. Поскольку послушание – один из наших обетов, то кости были брошены. И с тех пор, как ты знаешь, я с вами. Пытаюсь впихнуть немного знаний в твою голову и предотвратить твоё превращение в полного варвара. – Вы жалеете об этом, отец Джо? – Нет, я не сожалею. Потому что твой отец – прекрасный человек, лучше, чем ты полагаешь. А твоя мама – великая женщина, с удивительным даром от Бога. Конечно, я живу и питаюсь слишком хорошо, а потому должен всё время налагать на себя епитимью во искупление того, что живу столь роскошной жизнью, но я видел много удивительных вещей: города, от которых захватывало дух, картины и галереи, чьи собрания легендарны, оперы, которые заставляли меня плакать, – и всё это видел я, мальчик с картофельной грядки. – Я рад, что мама выбрала вас, отец Джо. – Спасибо тебе за эти слова. Но ты уже не будешь так радоваться, когда мы вновь вернемся к чтению – Что вы тут делаете вдвоём? Мы вошли в Роудс. Солнце взошло, туман развеялся, и с носа корабля вы можете увидеть Нью-Йорк, расстилающийся перед нами. Оденьтесь потеплее и идите посмотреть, потому что это одна из величайших достопримечательностей в мире, и если обратно мы будем отплывать в темноте, то вы никогда не увидите его. – Очень хорошо, госпожа, мы уже выходим. Похоже, тебе опять повезло, Пьер. Сегодня мы больше не будем читать Цезаря. – Отец Джо? – М-м-м? – А в Нью-Йорке будут какие-нибудь интересные приключения? – Более чем достаточно, поскольку капитан сказал мне, что на пирсе нас ожидает огромная толпа встречающих. Мы остановимся в «Уолдорф-Астории» – одном из самых крупных и знаменитых отелей на свете. Через пять дней, с выступления твоей матери, откроется новый оперный театр, и она будет выступать в нём каждый вечер в течение недели. За это время мы, я думаю, сможем немного осмотреться, посетить достопримечательности, покататься на этих новых поездах. Я читал об этом в книге, которую купил в Гавре… Смотри сюда, Пьер. Разве это не чудесный вид? Лайнеры и буксиры, линейные грузовые суда и чартерные грузовые суда, шхуны и гребные суда. И как это они все ухитряются разминуться? А вот и она, посмотри налево: сама Леди-с-факелом, статуя Свободы. Ах, Пьер, если бы ты только знал, сколько гадких людей, сбежавших из Старого Света, видели, как она возникает из тумана, и знали, что начинают новую жизнь. Их миллионы, включая мужчин и женщин из моей собственной страны, потому что после Великого Голода половина Ирландии переехала в Нью-Йорк – они забились в каюты четвертого класса и выходили на палубу морозным утром, чтобы увидеть, как город приближается к ним, и надеясь, что их пустят туда. С тех пор многие из них расселились по стране, некоторые из них дошли даже до Калифорнии и создали новую нацию. Но многие по-прежнему живут в Нью-Йорке, в этом городе больше ирлано-американцев, чем в Дублине, Корки и Белфасте вместе взятом. Так что здесь я буду чувствовать себя как дома, мой мальчик. Наверное, я даже смогу выпить пинту хорошего ирландского портера, который уже не пил много лет. Так что да, Нью-Йорк действительно станет для нас всех настоящим приключением, и кто знает, что случится с нами здесь? Господь знает, но Он нам не скажет. Так что мы сами должны это выяснить. А теперь пора нам пойти переодеться для торжественной встречи. Молодая Мэг останется с твоей мамой; а ты, пока мы будем добираться до отеля, держись ближе ко мне. – ОК, отец Джо. Ведь так же говорят американцы. ОК. Я прочёл это в книге. Вы будете за мной приглядывать в Нью-Йорке? – Конечно, мальчик. Разве я не всегда так делаю, когда твоего отца здесь нет? А теперь беги, надень лучший костюм и помни о хороших манерах. |
||
|