"Тот, кто пользовался вселенной" - читать интересную книгу автора (Фостер Алан Дин)

4

Тяжелое мускулистое тело не стало мягче. Прическа осталась такой же. Полузакрытые глаза по-прежнему придавали его лицу сонное выражение. Но за прошедшие пять лет вокруг Лу-Маклина произошло много изменений.

Комната для совещаний находилась на верхнем уровне трубы "Г", неподалеку от офисов городского и планетного правительства — ирония, которую так уважал Лу-Маклин. Название фиктивной корпорации, за которой скрывался синдикат, была набрана крупными иридиевыми буквами на двойных дверях: «Энигмен Лтд». Настоящий юмор!

В комнате для совещаний не было столов. Лу-Маклин не любил их. Они разделяли людей, устанавливали барьеры между личностями и беседой. Еще они создавали трудности для прыжка, когда собеседник наставлял на тебя оружие.

Вместо столов комната была заполнена кушетками и стульями.

Они были сделаны из гибкого стекла и обиты губками с одного из Арилианских миров, нехлорофилловыми растениями, которые хорошо пружинили. У сидевшего в таком кресле создавалось впечатление, будто он находится на ладони какого-то великана. Стульям не требовалось чистки они только подстригались, и были очень дорогими.

Лу-Маклин мог позволить себе такую роскошь.

Вошла Крисви. Она была на восемь лет старше Лу-Маклина, но ее фигура оставалась стройной, а на лице не наблюдалось никаких следов увядания. Только женщина стала мудрее. Крисви сделала пируэт, и новое платье заколыхалось.

— Что ты скажешь, Киис?

Ему понравилась модель цвета изумрудного с желтым, комбинация из нескольких слоев тонкого материала, отделенных друг от друга заряженными электричеством слоями воздуха. Казалось, женщина завернулась в несколько призраков, а не в платье.

— Очень эстетично, — ответил Лу-Маклин.

Крисви перестала вертеться и погрозила ему пальцем. Два первых года выдались трудными, но за последние три она стала заметно мягче. К Лу-Маклину женщина тоже потеплела. Он никак не мог доискаться до причины. Его никогда не интересовало внимание подобных женщин. Лу-Маклин не понимал, почему они находят его привлекательным. Это было для него загадкой.

Не то чтобы он отказывал требованиям своего тела или видел какую-то добродетель в безбрачии. Этим характеризовались атабасканские стоики. Просто Лу-Маклин не испытывал никакой тяги к эмоциональной путанице.

Он получал удовольствие от секса так же, как от хорошей пищи, развлечений, особенно чтения.

Лу-Маклин продолжал учиться самостоятельно при помощи программы-репетитора, но чем больше он узнавал, тем более несведущим казался самому себе. Он ощущал себя лишь тенью, слабым отражением, призраком по-настоящему мудрого мужчины, но понять которого в состоянии только не менее мудрый мужчина.

Застенчивость не была присуща Лу-Маклину. Крисви обошла его кресло и встала сзади, положив руку на его плечо.

— Это платье отняло у меня три недели. Одна электроника для поддержки слоев обошлась в пять тысяч кредитов. Ты мог бы назвать его симпатичным, Киис. «Эстетично» звучит очень холодно.

Он оглянулся с одной из своих самых сдержанных улыбок, которая, хотя никто до сих пор этого не заметил, была такой же искусственной, как ткань платья. Эффект, однако, был не меньшим.

Лу-Маклин позволял Крисви называть его по имени, поскольку это давало ей возможность считать, будто она имеет какое-то влияние на его мысли, хотя на самом деле все обстояло совсем по-другому.

«Посмотрите на нее, — восхищенно подумал Лу-Маклин, когда Крисви отошла от нею, — трудно поверить, что она самая безжалостная нелегалка в Ивенвейте. Вообще во Вселенной.» Женщина руководила в «Энигмен Лтд» нелегальной проституцией и делала это на удивление уверенно и хладнокровно. Она знала все возможные пожелания мужчин и женщин и старалась удовлетворять их. Если бы не ее лицо и фигура, Лу-Маклин мог бы восхищаться ее квалифицированностью.

К ним присоединился Бестрайт. Он бросил неодобрительный взгляд на роскошное платье Крисви. Вкусы этого пожилого человека были несколько старомодными. Ему было трудно угодить там, где, казалось, восхитится любой. Он сожалел об этой своей слабости, но никогда не позволял ей мешать делу.

Лу-Маклин, конечно, понимал это и удивлялся самоконтролю Бестрайта. Тот имел крепкое внутреннее «ядро», которое есть не у многих.

— Думаю, мы можем начать, — сказал Лу-Маклин.

Женщина перестала кокетничать, заколебалась, посмотрела на дверь, на Лу-Маклина и нахмурилась.

— Подожди минуту, Киис. Где Нубра и Амолин?

Он выдвинул из ручки своего кресла маленький монитор и повернул его к себе на гибком стержне, затем сонно посмотрел на Крисви.

— Амолин умерла вчера, Нубра сегодня утром.

Бестрайт нервно ухватился за кресло.

— Что случилось, Киис?

Лу-Маклин улыбнулся ему.

— Полагаю ты не знаешь, что случилось.

Худоба пожилого человека усиливала его дрожь.

— Нет. Нет, не знаю…

Лу-Маклин продолжал улыбаться ему, полностью открыв глаза.

Бестрайт никогда не мог выдержать этот опаловый взгляд. Тут нечего было стыдиться. Более крепкие мужчины и женщины реагировали точно так же.

— Ладно, признаюсь. Я знал, что происходило.

— Ты не сказал мне, — обвиняющим тоном произнес Лу-Маклин.

Бестрайт виновато посмотрел на него. Крисви переводила взгляд с одного мужчины на другого и молчала.

— Я.. я не знал, что делать, сэр, — пробормотал Бестрайт. — Они поставили меня в сложное положение. Сначала они хотели переманить меня на свою сторону… — В каком деле? — громко спросила Крисви. — Что здесь происходит, Киис?

— Тихо, Крис. Сейчас узнаешь.

— Узнаешь, черт побери! Я хочу…

Она вдруг умолкла. Лу-Маклин бросил на нее резкий взгляд.

— Крис…

Женщина слышала этот тон раньше — жесткий, лишенный модуляций. Существовавшая в их отношениях фамильярность исчезла с приходом Бестрайта. Теперь Крисви была обыкновенной работницей, не более.

Она медленно села. Складки платья внизу опали, в то время как верхняя часть наряда продолжала парить в воздухе.

Лу-Маклин повернулся к вспотевшему Бестрайту.

— Они грозились убить меня, — сказал тот боссу, — если я не пойду с ними. Я не знал, что делать.

— Почему ты не пришел ко мне?

— Они все время следили за мной. Круглые сутки, сэр. Я не люблю насилия. Я всегда занимался регистрацией операций синдиката. Вы знаете Нубра, знаете, каким он был. Всегда готовый к насилию. Он никогда не любил меня, подонок. Он убил бы меня, если бы не вмешалась Амолин. Она сказала, что они ничего не могут сделать пока не… позаботятся о тебе. В общем… я согласился сотрудничать с ними, но пассивно. Нубра хотел большего, черт бы его побрал, но не знал, чего именно. Они еще не закончили разработку своих планов. Я не хотел сотрудничать с ними. Вы сделали для синдиката все, что обещали. Вы всегда были честны со мной. Я никогда не был ревнивым или властолюбивым, как Нубра и Амолин…

— Это всегда было твоим лучшим качеством, Бестрайт, — одобрительно сказал Лу-Маклин. — Ты не очень умен, но достаточно, чтобы распознать того, кто умнее тебя. Ты усидчивый работник, но безынициативный. В своем роде талант.

Тот перестал дрожать. Впервые после того, как узнал о смерти коллег, он начал успокаиваться. Но только немного. Уверенности в полной безопасности еще не было.

— В общем, сэр, именно поэтому вы не могли найти меня последние две недели. Я скрылся на Островах Баналатан в Южном океане. Я надеялся, что если не стану ни помогать, ни мешать им, они не вспомнят обо мне до моего возвращения. Я всегда мог сослаться на расстроенные нервы. Думаю, Амолин поверила бы. Ей нужно было мое мастерство финансиста, чтобы проверить данные по синдикату.

— И наоборот, если бы они провалились, ты мог сказать мне, что просто захотел в отпуск. Короче говоря, ты прикрыл себя с обеих сторон, верно?

— Все не так просто, сэр! — запротестовал Бестрайт.

Лу-Маклин отмахнулся от него.

— Я не бешусь от того, что ты заботился о себе, Бест. Инстинкта самосохранения нечего стыдиться. Но лгать ты не умеешь. Думаю, ты тоже хорошо это знаешь.

Бестрайт заколебался, затем издал нервный полувсхлип.

— Нет, сэр. Но я поступаю только обдуманно. Мне и сейчас нужен отпуск. Все-таки последняя пара дней выдалась очень неспокойной.

Он хотел встретиться с взглядом молодого человека.

— Я не принадлежу вашему классу, Лу-Маклин, и знаю это. Нубра и Амолин не могли не видеть, как они богаты, но они хотели власти больше, чем успеха.

Лу-Маклин кивнул, встал и подошел к старому программисту.

Бестрайт напрягся, потом расслабился и просиял, когда молодой человек похлопал его по плечу. Если не учитывать, что язык не слушался его, Бестрайт смотрел на мир как благодарный пес.

Трудно было представить, что помимо других своих обязанностей он возглавлял отделение из двенадцати человек, чьи методы работы были отнюдь не мягкими. Бестрайт отличался большим трудолюбием, но воображение отсутствовало у него полностью. Обязательный и неменяющийся, словно программа, он занимался компьютерами синдиката. Он был прирожденный администратор.

— Вот почему вы с Крисви — здесь, — пояснил Лу-Маклин, — а тех двоих нет. — Он перевел взгляд на Крисви. — Если Бестрайт достаточно умен, чтобы понять, насколько он глуп, то ты, Крис, достаточно умна, чтобы понять, насколько умен я.

Женщина поиграла складками своего платья, не зная, что ответить.

— Ты, определенно, слишком низкого мнения о себе, Лу-Маклин.

— Разве я когда-нибудь страдал ложной скромностью?

— Нет.

— Это не вопрос мнения, это факт. Я — здесь. А менее осторожных здесь уже нет.

— Значит, я была слишком болтлива, — продолжила Крисви, закуривая голубую сигарету легального производства, но набитую совсем нелегальным галлюциногеном, доставленным в Ивенвейт Девятым синдикатом, — сказав, что исчезновение Нубры и Амолин случайно.

Лу-Маклин кивнул.

— Как получилось, что никто из моей секции ничего не доложил мне? — она посмотрела на Бестрайта. — А тебе?

Тот энергично замотал головой.

— Ни один из моих людей ничего не знал и не предпринял. И я ничего не знал, сэр, — он нахмурился при внезапной мысли. — Все они были заняты своей регулярной работой, а Нубра отвечал за любые строгие «принудительные меры», требуемые бизнесом. Кто убрал его и Амолин? Если бы затевалось что-либо подобное, до меня, по крайней мере, дошли бы слухи.

— Пять лет, — пробормотала Крисви. — Они работали на тебя пять лет.

— Они устали от меня, — ответил Лу-Маклин, сложив руки на груди, опустив глаза и изучая сплетенные пальцы. — Ты знал об их заговоре против тебя, — с любопытством поинтересовалась Крисви. — Почему ты не сказал им об этом? Может, ничего подобного и не случилось бы.

Лу-Маклин покачал головой.

— Мозги людей так не работают, Крисви. Я немного знаю человеческую натуру. Я был вынужден изучить ее. Если бы я вступил с ними в спор со своей информацией, они бы от всего отказались. Они выиграли бы время, чтобы составить новый заговор, который я мог бы не раскрыть. Пять лет назад я обещал им, как и тебе, что за год утрою прибыль синдиката. Теперь мы самое крупное, самое преуспевающее нелегальное предприятие на Ивенвейте. Мы поглотили четыре из существующих здесь двенадцати синдикатов. Еще чуть твердости, упорства, и еще через год мы будем контролировать больше двух третей подпольной коммерции на этой планете. Мы станем доминировать в отношениях с конкурентами.

Бестрайт согласно кивнул.

— Еще я намерен расширить операции на Хеледрине и Влоксе, так, чтобы мелкие синдикаты не разгадали наших стремлений.

Крисви уставилась на Лу-Маклина, полувстав с кресла.

— Но расширение синдиката в других мирах является…

— Нелегальным? — он рассмеялся, что бывало очень редко, отрывистым, похожим на лай смехом.

— Иногда я удивляюсь тому, как устроено общество в нашей Галактике. Как здорово все запутано! Преступные синдикаты нелегальны по определению и должны ограничиваться одним миром, чтобы помешать им достигнуть опасной власти, я полагаю. В то же время легальные корпорации и синдикаты, которые разрушают поверхности целых планет своими действиями, имеют право расширяться, как им угодно. Не вижу между ними особой разницы, — в голосе Лу-Маклина звучала необычная страсть. Крисви и Бестрайт зачарованно смотрели, как он ходил по комнате. — Мы будем расширяться! Это насущный вопрос нашей безопасности. Не вижу никаких препятствий.

— Увидишь, когда информация о твоих действиях дойдет до Совета Операторов на Терра или Реставоне, — сказала Крисви. — Но ты не ответил ни на мой вопрос, ни на вопрос Бестрайта.

Она жестом указала на пожилого человека, которому, наконец удалось восстановить самообладание, поскольку он окончательно убедился, что Лу-Маклин не намерен присоединить его к Нубре и Амолин. Теперь он был очень доволен тем, как все обернулось.

Если бы шефом синдиката стал Нубра, судьба Бестрайта была бы незавидной.

— Как ты поступишь, — спросила Крисви Лу-Маклина, — наймешь убийц в другом синдикате?

— Нет, — мягко ответил он. — Это было бы опасно. Посторонние могут оказаться болтливыми, особенно когда дело такое важное и дорогостоящее. Предпочитаю все держать в секрете. Поэтому я убрал Нубру и Амолин сам. Думаю, это честнее, чем кого-то нанимать, правда? Никогда не забуду ни свои тренировки, ни пять лет, успокоивших мои основные инстинкты.

Его коллеги молчали. Такая реакция оказалась неожиданной для Лу-Маклина.

— Что с вами? — он скорчил гримасу. — Вы забыли, что я готовился? Я вполне способен оплатить свои долги.

— А как насчет твоего положения? — поинтересовалась Крисви. — Если все станет известно, твой статус понизится.

— Ах, статус, — пробормотал он. — Насколько я помню прошлогодние данные, я был занесен в двадцать четвертый класс. Вероятно, теперь я упал до тридцатого. Ну и что? Статус для меня ничего не значит.

Крисви посмотрела прямо ему в глаза и произнесла нечто, от чего Бестрайту стало не по себе.

— Ты лжешь.

Лу-Маклин сел и, поскольку сегодня был день открытий, улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, такая же редкая, как смех, услышанный ими от него несколько минут назад.

— Иногда ты проявляешь редкую проницательность, Крисви. Так сказать, случайное понимание. Это одна из причин, по которой я ценю и тебя и твое мнение так высоко. Да, возможно, я солгал.

Он прикоснулся к кнопке на ручке кресла. Соответствующие элементы на других креслах пришли в движение, хотя два из них остались незанятыми.

— У нас много работы.

Бестрайт с готовностью наклонился к светящемуся экрану, Крисви — более медленно.

— На Реставоне производится новый наркотик, которого на Ивенвейте еще никто не видел. Его назвали «эндорфин». Мне сказали, он обладает некоторыми интересными побочными эффектами, и продавать его будем очень выгодно. Синдикаты «Осос» и «Ти-чин» тоже знают об этой штуке и попытаются получить на него исключительные права импорта в лаборатории Реставона. Тот, кто выйдет первым с наиболее выгодным предложением, сделает огромное дело не только здесь, но и в других мирах. Вы оба прекрасно знаете, как высоко ценится новизна наркотика.

— Другие миры, — пробормотала Крисви. — Хеледрин и Влокс?

— Среди прочих, — согласился Лу-Маклин.

Бестрайт почесал за ухом и усмехнулся глядя на экран компьютера.

— Насколько я понял, мы угрохаем огромные средства на это захолустье?

— Это «захолустье» — быстро растущие, хорошо развивающие колониальные миры, — ответил Лу-Маклин. — Что касается средств, теперь ты все знаешь. Может быть, есть возражения?

Вопрос Лу-Маклина остался без ответа.

— Хорошо. Вот как мы будем действовать. Я наводил справки в досье главного химика реставонской лаборатории. Он легальный, двадцать пятый статус, чист. Более важно, что у него есть дочь, которая замужем за оператором двадцать первого класса, работающим на правительство планеты. Экономическое программирование, но это не имеет значения. Главное, что муж замешан в кое-каких делишках на стороне. Ничего особенного, но достаточно для хорошей угрозы. У них двое детей. Мы можем выйти с прямым предложением, как поступили бы «Осос» или «Ти-чин». Но я все же хотел бы начать с зятя. Если не отец, то дед захочет защитить своих внуков от катастрофы, которая наверняка разразится после скандала. Кроме того у нас есть возможность…

Крисви воспринимала его слова странным образом. Она методично впитывала каждый факт, но в то же время пыталась постичь человека, на которого работала.

Она была сантиметров на восемь выше Лу-Маклина, но никогда не ощущала этого в его присутствии, такое впечатление он производил на многих людей. Этот человек требовал беспрекословного подчинения, двигаясь к ему одному известной, непредставимой для других личной цели.

Лу-Маклин обращался с подчиненными одинаково сурово, начиная с Бестрайта и кончая курьером.

Подражая ему в этом Крисви получила такое богатство и власть, о которых не могла и мечтать. Правда, она была старше, но не намного. А ему еще не было и тридцати. Иногда женщина чувствовала к нему отчуждение, а иногда нежность. Лу-Маклин никогда не отвечал ей, не позволял ничего большего, чем простая любезность.

Порой Крисви чувствовала, что… она не могла отогнать эту мысль прочь, но заставила себя сосредоточится на беседе. Думать, будто она как-то претендовала на него, было также опасно, как верить, что она поняла этого мужчину. Женщина его не поняла. Никто его не понимал.

Настоящий Киис ван Лу-Маклин был спрятан где-то под сотней слоев обмана и камуфляжа. Бывали моменты, когда Крисви казалось, будто она уловила в нем образ настоящего человека, но позже оказывалось, что это тщательно разработанная фальшивка.

Иногда она позволяла себе ответить на его стремление к личным отношениям, однако выяснялось, что Лу-Маклин просто играл с ней. Назад, предупредила она себя. Твоя работа выполнять приказы и держаться подальше от этого человека. Цени свое время. Цени лучше, чем бедняга Амолин. Она работала с ней несколько лет. Нубра почти столько же. Все трое выработали свои методы в организации Лала.

Последнего уже давно нет. Его место занял этот странный, властный, загадочный человек. Амолин и Нубра тоже ушли, став жертвами собственной жадности и нетерпения.

Крисви не позволит, чтобы с ней произошло то же самое. Только не с ней. Лу-Маклин был прав, когда сказал, что она знает, как он умен. И она никогда не забывала об этом.

В данный момент Крисви была довольна своим благосостоянием и властью…

Это была великолепная вещь, выдавленная сфера, выступающая из бока массивной космической станции, напоминающая серебристый цветок, обреченный никогда не расцвести.

Станция кружилась по орбите вокруг голубовато-зеленого мира, который люди, проведшие всю жизнь где-то еще, узнавали мгновенно.

Корабли и спутники парили возле огромной конструкции, словно пчелы вокруг меда.

Внутри выступа, находящегося над орбитальном центром станции, располагалась водяная сфера. Такая форма создавалась отсутствием гравитации. Неподвижный водяной глобус можно было медленно обойти или, как делали несколько обнаженных мужчин и женщин, прыгнуть в него и выплыть с другой стороны, после чего встать на одну из прозрачных дорожек, проходящих вокруг помещения.

Большинство мужчин и женщин были пожилыми. Хотя и не все. Доступ сюда определялся статусом и властью, а не возрастом. Тут же находились скамьи для отдыха, а так же служащие, предлагающие массаж, транквилизацию и ряд других элегантных услуг.

За изогнутыми окнами Терра имела зеленый цвет. Кое-где виднелись белые полоски и лежащие на поверхности тени.

Один из мужчин проплыл в сфере, развернулся и направился к полу-потолку-стене. Он добрался до свободного шезлонга и уселся в нем. Нажатие кнопки — и началась стимулирующая вибрация. Мужчина позволил себе расслабиться.

Его манеры были изысканными и уверенными. Роскошные седые волосы смотрелись очень эффектно. Ему было восемьдесят три года, но тело оставалось крепким и гибким, как у настоящего атлета. Большое богатство может обеспечить и здоровье.

Другой мужчина вынырнул из сферы в дальнем конце помещения и направился поприветствовать первого, растирая себя полотенцем. Он был лет на двадцать моложе и не обладал такой уверенностью.

— Привет, Прэкс, — мужчина в шезлонге повернулся, чтобы взглянуть на подошедшего. Он пристроил на носу солнцезащитные очки и закинул руки за голову.

— Советник, — произнес второй мужчина, — я слышал, ты хотел поговорить со мной.

— Да, Прэкс. Это касается некоторых докладов, полученных мной с Ивенвейта. Знаешь это место?

— Конечно, — второй мужчина начал натирать свои ноги мазью. — Индустриальный мир второго класса. Тяжелое машиностроение второго класса: производство инструментов, строительные минералы, хорошее сельское хозяйство, в основном на теневой стороне, несколько маленьких производств. Могу продолжить. Не очень приятное место, насколько я помню. Неограниченный выброс отравил всю атмосферу. Я бы не хотел там жить. Но если бы я был рабочим среднего статуса, ищущим, где бы хорошенько заработать, это был бы мой выбор.

Более пожилой мужчина слегка кивнул.

— Кто-то определенно делает там большие деньги.

Он сделал паузу, чтобы улыбнуться и махнуть рукой проходившему мимо них знакомому.

У Советника было множество друзей. Он был легал третьего класса, один из тех, кто фактически наблюдал за составлением программы для главного компьютера, который руководил планетарным управлением Терра.

Доступ в клуб здоровья с круглым бассейном и другими удобствами был ограничен даже для его членов, имеющих десятый класс и выше, и их друзей. Прэкс принадлежал к последним.

— Что, случилось что-нибудь необычное? — спросил он Советника.

— Один человек по имени Лу-Маклин управляет одним из синдикатов вот уже несколько лет. По сведениям, которыми я располагаю, это необыкновенный человек, не обычный управляющий синдиката. В какой-то мере он контролирует все, кроме одного, из четырех синдикатов на планете.

— Четыре? А я всегда думал, что их семь, — сказал по имени Прэкс. Он был легалом тридцать третьего класса и нелегал второго класса. Иметь двойной статус было возможным и неудивительным в обществе Объединенных Технологических Миров.

— Да, их было семь, — сказал Советник Момлент. — Всего десять лет назад их было двенадцать. Я еще помню времена, когда их было шестнадцать. Прошло сорок лет, прежде чем шестнадцать уменьшилось до двенадцати, и десять лет, чтобы сократить десять до четырех. Два из них даже не осознают, что этот Лу-Маклин так основательно нашпиговал их организации своими людьми, что он узнает обо всем, что они планируют делать, еще до того, как об этом узнают их собственные боссы.

Прэкс закончил растирать себя полотенцем. Он выбрал один из маленьких стульев и пододвинул его под солнечную лампу, включив ее на субтропическую температуру. В подлокотнике кресла было вделано солнцезащитное покрытие и он плавно надвинул его себе на лицо.

Двое мужчин теперь смотрели друг на друга сквозь темные пластиковые маски.

— Ты уверен, что этот человек несет ответственность за все это, Советник?

— Абсолютно уверен, Прэкс. Видишь ли, мы наблюдаем за его деятельностью уже два года. Никоим образом не вмешиваясь, конечно. Мы только отмечаем то, чего он сумел достичь. Блестящий человек, как я уже сказал. Мы не знаем точно всех его возможностей. Его прошлое неопределенно и покрыто непроницаемой тьмой. Например, он никогда не сдавал тестов на способности и смышленость, которые обычно сдают в молодом возрасте. Он не получил никакого формального образования, кроме каких-то платных курсов. — И, несмотря на все это, он приобрел контроль почти над всем подмиром на Ивенвейте. Но даже не это заслуживает внимания. Он также приобрел по крайней мере пятьдесят процентов нелегальной торговли на Хеледрине, Влоксе и Мэтриксе, проник в небольшие синдикаты по крайней мере в трех мирах. Сейчас он строит себе маленькую империю из подмиров, Прэкс.

Второй мужчина наклонился в правую сторону и набрал код, заказывая себе прохладительный напиток. Механизм, размещенный в стене, потолке и полу производил этот напиток в одно мгновение, добавляя туда измельченный лед. Лед был большой роскошью на станции, так как его производство требовало больших затрат энергии. Но в пределах оздоровительного клуба такая роскошь воспринималась как само собой разумеющаяся. Члены клуба не делали замечаний по этому поводу. Они уже давно привыкли к этому.

Никто не слушал двух мужчин, ведущих непринужденную беседу в одном из изгибов бассейна. Мужчины и женщины плавали или отдыхали под обогревательными лампами. В такой обстановке расслабленности и безразличия часто принимаются решения большой значимости.

— Да, это необычно, — согласился Прэкс, прихлебывая напиток. — Но я не понимаю, какие у тебя причины для беспокойства.

— Ну, по существу не это беспокоит меня, Прэкс. Я сам что-то вроде строителя империи. — Он слегка улыбнулся. — Если кто-то другой, даже нелегал без родословной, хочет распространить свою деятельность на полудюжину миров или чуть больше, я могу это понять.

— Что беспокоит меня, — продолжил он, понижая голос, — это то, что некоторые из проектов, которые этот человек недавно начал претворять в жизнь, находятся на грани легальности. Возьми хотя бы то, что происходит на Мэтриксе, например. Там он приобретает контроль над рынком нелегальных медикаментов. Здесь нет проблем. Но он еще и вступает во владение частью системы общественного транспорта, через которую этот продукт транспортируется. Он переходит черту дозволенного, Прэкс.

— Очень много людей переходят черту дозволенного, — напомнил ему Прэкс. — Мне самому приходилось много раз так делать. Это всего лишь бизнес.

Советник сел прямо на солнечной скамейке и подвинул свое покрытие в другую сторону. Прэкс не отвернулся, как это делали другие люди, когда они были впервые поставлены лицом к лицу с этим неожиданно стеклянным взглядом. Он был не из тех, кому легко можно испортить настроение. Это приличествовало нелегалу, достигшему вершины мастерства в своей профессии.

Таким образом, он продолжал смотреть прямо в глаза, сделанные из кристаллов, в эти крошечные видеокамеры, которые были соединены напрямую с мозгом Советника через укороченные оптические соединения нервов. Инженеры смогли вернуть Советнику его внешность, но не могли обеспечить его зрачками.

— Мне известно, что это всего лишь бизнес, — ответил Момлент. — Неудобство состоит в том, что один из моих компаньонов, Интертрекс, управляет пятьюдесятью процентами систем на Мэтриксе. Этот парень, Лу-Маклин, сейчас контролирует третью часть того, что осталось, и, похоже, не прочь захватить и еще. — Как я уже сказал, я восхищаюсь претендентами на звание строителей империй, но только тогда, когда их амбиции не противоречат моим собственным. Я считаю, этот Лу-Маклин стал уж очень интересоваться легальным бизнесом. Если дело только в этом, то прекрасно, но все же я думаю, что не лишне будет поумерить его прыть. Если он станет легалом, я смогу справиться с ним. Его нелегальные запасы дают ему очень много неконтролируемой власти.

— Почему бы тебе не связаться с ним? — предложил Прэкс. — Или, если ты хочешь, я могу позаботиться об этом. Мы убедим его в том, что будет лучше и безопасней для него просто убрать транспортный бизнес с Мэтрикса.

Старик покачал головой.

— Дело не только в его деятельности на Мэтриксе. Он исследует также и другие миры. Моим интересам это не противоречит, но до меня дошли жалобы от моих друзей. Этот человек начинает вызывать их раздражение. Моих личных возражений не достаточно для того, чтобы оправдать какое-то сильное действие, но если взять все вместе, то дело меняется.

Прэкс прихлебывал свой напиток.

— Я мог бы послать к нему кого-нибудь с визитом, — задумчиво проговорил он, как-будто речь шла не о важном деле, а о спортивных новостях.

Момлент, казалось, был в нерешительности.

— Нет. Этот парень хорошо защищен. Его личные связи достойны восхищения, с точки зрения провинциала. Я не думаю, что его легко испугать, и если предпринять попытку прямою покушения на него, это только может ухудшить дело. Понимаешь?

Прэкс кивнул.

— Хорошо. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Это опасный парень. Он почти так же умен, как и амбициозен, если я правильно понимаю его. Итак, мы предложим ему передать нам все его нелегальные работы. Все они очень выгодны, это проверено мною лично. Они будут очень кстати для твоей организации.

— Это очень мило с твоей стороны, Советник.

Момлент пожал плечами.

— На днях тебе представится случай оплатить мне эту информацию… Так как я совершенно легален, то я не интересуюсь этой отвратительной коммерцией. Как бы то ни было, если тебе потребуется заем для того, чтобы расплатиться за покупку…

Прэкс слегка улыбнулся.

— Я думаю, я смогу сам оплатить мое приобретение. Если только ты думаешь, что с Лу-Маклином будет непросто справиться…

— В этом я сомневаюсь. Повторяю, у этого парня есть мозги в голове.

— Как ты думаешь, сколько приблизительно стоят его владения?

Советник наклонился в сторону и пошарил в груде одежды, лежащей рядом. Он вытащил оттуда маленький предмет кубической формы и ввел туда запрос с помощью кода. На крошечном экране мгновенно высветилась информация.

— Если взять его годовой доход за последние пять лет и сравнить его с тем, что известно о его нелегальной коммерческой базе, я сказал бы, что это примерно восемь миллионов кредитов, но если даже взять десять, то и это может оказаться правильным. Я бы не стал утверждать, что у него больше чем десять миллионов.

Прэкс кивнул головой, с минуту поразмышлял и затем сказал:

— Я могу без труда справиться с этим делом. Ты действительно думаешь, что он согласится продать?

— Как я уже сказал, мне известно из докладов, которые я получил, что это смышленый молодой человек. По крайней мере, производит такое впечатление. — Момлент с отсутствующим видом играл кубом. — И еще, я достаточно верю в твою способность убеждать. Он, возможно, будет сопротивляться, напирать на то, что он построил все это, чтобы обеспечить свою оставшуюся жизнь. Но твоя задача — убедить его в том, что любая его попытка в будущем расширить свои владения за счет межмирового пространства будет встречена решительным отпором. Мы могли бы быстро прикрыть его работу в более маленьких мирах типа Мэтрикс или Влокс, а его доставить обратно на его базу в Ивенвейте. Он там недосягаем, но тем не менее, мы могли бы основательно попортить ему нервы. — Я думаю, он все же решит продать. Я не знаю всех его скрытых планов, но я думаю, что он с радостью согласится стать легалом. Кстати, по сведениям, которые поступили ко мне, он потратил столько много времени на то, чтобы построить свою организацию, что у него совсем не было времени для личной жизни.

— Женщины? — спросил Прэкс, вкладывая в это слово особый смысл.

— У него есть одна женщина немного старше его, которая сопровождает его постоянно, — ответил Советник, — но, как мне доложили, между ними нет ничего, кроме деловых отношений. У него также были любовные связи, но всегда мимолетные, и ни одна из них не была серьезной и продолжительной.

У Прэкса не было больше вопросов. Он поднялся со своего места, держа в руке бокал с напитком. Момлент отодвинул скамейку, и они пожали друг другу руки, в то же время рассматривая друг друга внимательно и настороженно, но с уважением.

— Благодарю тебя за то, что ты проинформировал меня об этом, Советник.

— Ну что ты. Для чего же, по-твоему, существуют друзья, Прэкс?

— Совершенно верно. — Нелегал сделал шаг назад. — Ты можешь передать своим обеспокоенным друзьям, что их интересы не пострадают от этого Лу-Маклина, равно как и от кого-либо из его прихлебателей. Мы проверим его на жадность.

— Я в этом не сомневаюсь, — с уверенностью сказал Момлент. — Он удивительная личность. Хотел бы я узнать побольше о его прошлой жизни. — Он пожал плечами. — Хотя — какая мне разница? Интересно, что он будет делать с такой кучей денег. Довольно значительная сумма, особенно для такого молодого человека, которому, к тому же, еще всегда везло.

— Маленькие сбереженьица, — согласился Прэкс, для которого сумма в восемь миллионов не была чрезмерной. Он манипулировал такими деньгами почти каждый день. — Будь я на его месте, я бы согласился на сделку, оставил бы работу, уехал бы куда-нибудь и жил бы всю оставшуюся жизнь в свое удовольствие.

— Да, это правда, но ты — это не он.

— Конечно, Советник, — согласился Прэкс, широко улыбаясь. — Например, я все еще не получил первого класса. Для меня это важно, а для большинства людей нет. Большинство людей никогда и не мечтают достичь высшего ранга.

— Да, — согласился Момлент.